— Зулуса?

Вспомнились школьные годы и плотные листы «Генеральной карты Африки, составленной господином Лангером». Среди обозначенных на ней «диких и скитавшихся народов» поминались и зулусы. Правда, большую часть карты занимали белые пятна, на которых гимназисты порой рисовали чертенят и единорогов…

— Пракаш что-то нелестное говорил о зулусах. Называл их упрямыми и тупыми.

— Ты его поменьше слушай. Эти индийские торговцы инстинктивно на всех смотрят как на потенциальных покупателей, а у зулусов редко когда бывает много денег. Они воины. Гордые и смелые, любят порядок и дисциплину. В детстве мне довелось видеть, как шли они в атаку на наши повозки — плечом к плечу, выставив свои страшные ассагеи. Словно черная волна, а над ней, как пена, султаны белых перьев. Еще король Чака приучил зулусов сражаться в строю, и потом лет сто его полки наводили ужас на все соседние народы.

— Это его «черным Наполеоном» называли?

— Его самого. Белые решились начать заселение внутренних земель Южной Африки только после смерти Чаки, когда его наследники затеяли борьбу за власть. Но и потом англичане еще долго не могли справиться с зулусами. Их последний король Кетчвайо создал даже отряды, вооруженные ружьями, и несколько раз сильно потрепал английские войска. О битве на холме Изандлвана слышал?

— Не доводилось. В древней истории не силен.

— Это совсем не древняя история, все случилось меньше двадцати лет назад. Об этой битве в наших краях помнят все, только одни говорят о ней с гордостью, другие со страхом и злобой, а третьи предпочитают молчать. Ты только представь себе — зулусы одним ударом опрокинули отряд, в котором было 800 солдат британской регулярной армии и 500 стрелков туземной пехоты. Меньше чем за пять минут окружили их и перебили всех до одного. Когда об этом стало известно в Кейптауне, поднялась страшная паника, все бросились на пароходы, дома, магазины, предприятия бросали. Везде только и слышалось — «кафры идут!». А тут еще стало известно, что в одной из стычек с зулусами убит сын бывшего французского императора Налолеона III.

— Он-то как у вас очутился?

— Решил накануне парламентских выборов во Франции добыть себе славу на поле боя и получить дополнительные голоса избирателей, мечтающих о восстановлении наполеоновской империи. Английское правительство и сама королева Виктория одобрили его планы. Думали, что это будет словно выезд на охоту за антилопами. Никто и не подозревал, что все закончится трагическим концом французской императорской династии. Когда пришло сообщение о смерти принца, в Лондоне правительство консерваторов вынуждено было подать в отставку. Вот что наделал меткий удар зулусского копья!

— И ты хочешь, чтобы я взял на работу одного из таких головорезов?

— Не беспокойся, у тебя с ним не будет проблем. Он младший сын моей няньки, почти член семьи. Парень честный и преданный, здоров и не ленив. Ему надо немного денег заработать. Я и сам бы его нанял, но редактор посылает меня на север. Надо написать серию статей о положении на шахтах Трансвааля, о бурских властях и уитлендерах.

— Ну, если ты за него ручаешься… Кстати, что он собирается делать с заработанными деньгами? Не запьет?

— Ему деньги нужны для женитьбы. По зулусским обычаям жених обязан заплатить родителям невесты солидный выкуп.

— Да ну! В Европе обычно делают наоборот — за невестой приданое дают. И большой выкуп?

— Самое меньшее восемь коров, или их стоимость. Да еще жених должен потратиться на подарки родне невесты и на свадебное угощение для всего ее рода. В старину было проще — молодые люди просто угоняли скот у соседних родов, а если повезет, то и девиц прихватывали в придачу. По этой причине африканские племена чаще всего и воевали между собой. В наше время колониальные власти за такие набеги наказывают, требуют, чтобы мужчины зарабатывали деньги для традиционного выкупа за невест, работая на шахтах и плантациях, а заодно и налоги платили.

Николай покачал головой, и здесь англичане своей выгоды не упустили.

— Ладно, присылай своего зулуса!

Макубата оказался коренастым мускулистым юношей с быстрым смышленым взглядом. Одет опрятно — сюртук и штаны хотя и потертые, но явного рванья не видно, на поясе долбленая тыква с нюхательным табаком, на запястье короткая дубинка из железного дерева. В первую же неделю он доказал, что умеет ею пользоваться. Разбил голову двум воришкам, которые решили проверить бдительность нового ночного сторожа. Оказалось, что новичок умеет обращаться с лошадьми и править упряжкой. Николай стал брать его в поездки по окрестным фермам.

Вскоре начались и занятия языком. Перед своим отъездом Том раздобыл у миссионеров кое-какие грамматики и словари, но долго сидеть над ними не было времени. Николай больше упирал на практику, ошибок не стеснялся, заучивал слова и целые фразы, задавал вопросы и Макубате, и Прака- шу, и другим. Осваивал местное произношение: уперев язык то в нёбо, то в десны, прищелкивал на разные лады. Иногда получалось, собеседники сочувственно улыбались, доброжелательно поправляли.

Слухи о чудачествах хозяина «Американского ковбоя» довольно быстро распространились по городу. Кто отнесся снисходительно, а кто и осудил за слишком тесное общение с черными. Как-то зашел констебль, в который раз осмотрел магазин, подивился на недавно полученные крупнокалиберные ружья для боя слонов. Хитро скосив глаза, как бы мимоходом спросил о цели изучения местного языка. Ответ был готов — изучаю для коммерческой надобности. Фирма собирается открывать новый магазин на восточном побережье, в Дурбане.

Констебль погладил короткую щеточку усов, за которую его и прозвали «губернаторской соплей», согласно кивнул:

— Своего зулуса пришлите в полицейский участок.

— Но мы же выяснили, что он ранил воров на законном основании, при самообороне.

— Нет-нет, это дело закрыто. Просто надо проверить бумаги, которые разрешают ему проживание в городе. У нас в муниципалитете появился новый секретарь, он и затеял очередную проверку документов у кафров. Ничего особенного.

Еще поговорили о пустяках. При прощании от традиционного подношения — бутылки виски — гость отказался. Раньше такого не случалось.

Макубата сходил в полицию с бумагами. Ничего подозрительного не произошло, и жизнь пошла своим чередом. Но как-то Николай обратил внимание на то, что паренек потерял свою обычную живость, по дому двигался как во сне, на вопросы отвечал невпопад. На козлах непривычно суетился, так что его волнение передавалось и лошадям. Однажды на улице перехватил его испуганный взгляд, обращенный в сторону каких-то зевак на перекрестке.

Дома спросил:

— Ты заболел?

Зулус отрицательно мотнул головой. Он долго не хотел говорить, но Николай тихо, без гнева, раз за разом повторял вопросы и видел, что собеседник начинает колебаться.

Наконец он сказал:

— Послушай, Макубата, ты рос с Томом в одном доме и веришь ему. Ты знаешь, что я с Томом воевал в далекой стране и плыл через океан. Том верит мне. Он также просил меня заботиться о тебе, а тебе — доверять мне. Теперь ты живешь в моем доме и можешь верить мне, как и Тому. Что же случилось с тобой?

— «Губернаторская сопля» опять вызвал меня. Велел платить «чибало».

— Что это такое?

— Налог, который платят англичанам за землю и скот все семьи нашего племени.

— Это вымогательство. Кейптаун не Британская Кафирия. Ну, черт с ним, я заплачу за тебя. Только это и беспокоило тебя?

— Нет. Он еще просил… воровать у тебя из стола бумаги и приносить ему. Я отказался!

— Он тебе грозил?

— Да. Сказал, что если я не одумаюсь, то со мной расправятся «дауане».

— Кто такие?

— «Духи мертвых гиен».

— Ты, сильный и ловкий парень, веришь детским сказкам?

— Он же говорил не о «гого», одичавших хвостатых людях, которые живут в горах и питаются мясом покойников, а о настоящих разбойниках. Они похищают людей, кормят их колдовской травой, которая лишает речи и памяти, а потом продают в рабство в дальние страны. Они уже следят за мной, я видел их тайные знаки.

Николай задумался. Жаловаться бессмысленно, никто не поверит в подобный «туземный бред». Реально, что кто-то из местных властей заинтересовался содержимым его стола. Контрразведкой в штабе гарнизона ведает толстяк майор Мэтью. На него это не похоже. Сам констебль решил выслужиться? Поэтому и от бутылки отказался, побоялся, что обвинят в приятельских отношениях?

— Успокойся, Макубата. Хорошо, что обо всем рассказал. Завтра утром поедем в-Серее, заказ отвезем. День-другой там побудем, приедем — в деле этом разберемся.