Хранилище оружия оказалось неподалеку. Вместе с инду- ной прошли через несколько помещений и переходов и оказались у двери в низкую глинобитную пристройку. Стоявший возле нее охранник опирался на длинное копье, а на поясе у него висел странный кинжал, от клинка которого отходило несколько кривых лезвий. Заслышав шаги, из-за угла пристройки выглянул другой часовой, вооруженный точно так же.

— Что это? Первый раз вижу такое оружие, — спросил Николай.

— Метательные ножи. Сейчас они покажут, как ими пользоваться.

По знаку индуны один из воинов воткнул в землю тонкую жердь и, сильно размахнувшись, швырнул кинжал. Тот полетел горизонтально, и лезвия сверкающим диском вращались вокруг рукоятки. Жердь срезало как бритвой.

— Если враги стоят близко друг к другу, то одним ударом можно сразить сразу нескольких, — объяснил индуна.

Николай согласно кивнул.

— Сильное оружие.

Но то, что находилось за дверью, произвело гораздо более сильное впечатление. Винтовки и карабины, коробки и подсумки с патронами, штыки и тесаки в ножнах — все лежало в общей куче. Видно, что собирали где попало и все, что попадалось под руку. Тихо ахнул, увидев трехдюймовые артиллерийские снаряды. Хорошо еще, что без взрывателей! Видно, сперли прямо со склада, на некоторых и смазка сохранилась.

Снаряды, это неплохо. Взрывчатку можно будет вытопить, да и порох из гильз пригодится. Но в каком состоянии оружие, в этом надо будет разобраться. Взял одну из винтовок, другую. Ну, так и есть, затвор едва открывается, канал ствола забит землей. Решительно повернулся к индуне.

— Мне нужно в помощь десять сильных воинов под командой мантото Тонтела. Пусть придут мастера, сколотят стойки для винтовок и прочно прикрепят их к стене. Чем? Ладно, покажу им сам. Кузнецы у вас есть?

Услышав последний вопрос, индуна несколько изменился в лице. Стоявший позади него часовой, с интересом наблюдавший за происходящим, даже рот открыл от удивления, но тут же поспешил прикрыть его ладонью.

— Кузнецы? Маета хочет встретиться с ними? Они же все могущественные колдуны и иметь с ними дело очень опасно.

— Но они же делают для вас копья, метательные ножи и мотыги? Значит, есть у них плавильные печи и необходимые для работы инструменты.

— Кузнецы живут в отдельных селениях и снабжают весь народ лози своими изделиями. Все знают, что с помощью огня и волшебства они из разных камней и древесного угля получают железо. Но как при этом они сами остаются невредимыми, без ожогов и ран, это великая тайна. — Индуна был несколько растерян. — Я прикажу Тонтеле проводить тебя к кузнецам, но ты от них ничего не добьешься. Секретов своих они не раскрывают никому.

— Ладно, посмотрим. Пусть принесут мою сумку с инструментами, а у этого склада удвоят число часовых. И чтобы никого больше здесь не было!

Николай говорил кратко и резко. Пусть все знают, что имеют дело со специалистом, слово которого закон.

Из кучи оружия выбрал несколько длинных плоских штыков. Во время войны английские пехотинцы ими почти и не пользовались — на буров в штыковую атаку не попрешь. Штыками больше консервные банки открывали и рубили кусты. Увидел и кобуру с наганом. Не раздумывая, нацепил на себя — в ближнем бою оружие безотказное, не хуже метательного ножа. Пригодится.

К кузнецам направились на следующее утро. В маленьком челноке уместились лишь Николай с Тонтелой, да двое лодочников, которые работали длинными шестами. Во втором устроились слуги индуны, нагруженные сумкой с инструментами и связкой штыков.

Быстро заскользили по одному из многочисленных каналов, пересекавших всю долину Булози. Их низкие берега поросли травой и лишь в отдельных местах поднимались корявые деревца с широкой плоской вершиной. Над равниной возвышались холмы, тесно застроенные домами с острыми соломенными крышами, да насыпи, разделявшие поля и луга.

Всюду работали люди. Как объяснил Тонтела, после недавнего разлива Замбези надо очистить занесенные илом каналы, уложить на их дно связки стволов бамбука, по которым вода обратно уйдет в реку, и начать сев. Работа тяжелая, но ил хорошо удобряет поля и крестьяне два раза в год получают неплохие урожаи сорго, проса и разных овощей. Оказалось, что кукуруза, арахис, помидоры и табак, семена которых португальские торговцы завезли сюда откуда-то из-за моря, отлично растут на здешних полях. Ну, а скот здесь всегда имеет много травы. В поймах и протоках полно рыбы, уток, больших съедобных улиток и другой живности, так что под властью литунги народ не голодает. Из других племен приходят целые кланы, и им разрешают селиться в долине.

Главное, чтобы люди прилежно работали и вовремя поставляли необходимые продукты в кладовые литунги. В каждом районе за порядком наблюдает свой индуна, а его помощники решают, кому и чем заниматься — выращивать просо, ловить рыбу или варить соль. Вот когда надо копать новые каналы, возводить насыпи или защищаться от врагов, привлекаются все здоровые мужчины.

За этими разговорами доплыли и до границы долины, где каналы уже заканчивались. Дальше начался подъем по склону холма. На его вершине Николай оглянулся и невольно залюбовался видом зеленой долины с россыпью деревень, многочисленных озер и проток. На западе, у самого горизонта, блестела лента широкой Замбези, за которой в голубой дымке угадывался противоположный край долины. Повернулся в противоположную сторону и увидел так хорошо знакомую серо-бурую, выжженную солнцем саванну с кучками редких деревьев.

Ну и занесло молодца! В самую середину Африки, в настоящее негритянское царство-государство! О том, что оно существует, мало кто и знает. Верно, о Древнем Египте больше известно, чем об этой стране народа лози.

— Маета, мы почти пришли. Смотри, вон селение кузнецов, — проговорил Тонтела и указал на кучку домов и навесов, неподалеку от которых поднималось несколько плавильных печей.

А вот частокола вокруг селения и нет. Значит, не на него надеются, защиту видят в своем мастерстве.

Ух ты, сколько шлака нагребли, целые горы! В сторонке отдельно руда и древесный уголь приготовлены, а у одной из печей народ суетится, качают воздух мехами. Ведут плавку. Сами печи построены конусом, узким концом кверху. Хотя и не высоки, но с боков приделаны лестницы, чтобы было удобнее засыпку руды и угля вести. Рядом и сама кузница, стук идет на всю округу.

Навстречу посетителям вышел старейшина кузнецов. Приземистый немолодой человек с широкими, словно клешни краба, кистями рук. Как и принято в этих краях, старейшина присел и похлопал в ладоши, вежливо поприветствовал гостей. На белого человека пялиться не стал, словно такое зрелище ему не в диковинку. Тонтела выговорил длинное приветствие и начал было объяснять, зачем пришли, но запутался.

Николай отстранил его.

— Уважаемый мастер, только ты можешь мне помочь. Горн у тебя в работе? Индуна приказал мне из этих штук понаделать гвоздей. Одну из них возьми себе в подарок, это хорошая сталь.

Не дожидаясь ответа, прошел в кузницу. Там вместо наковальни лежал плоский камень, но все остальное было в наличии — молоты, клещи, горн с мехами и прочее. Оборудование, конечно, не заводское, но и не пещерный век. Штыки на гвозди перековать вполне можно. Осмотрел кучи древесного угля, взял кусочки на пробу, растер на ладони, понюхал. Вспомнил, как на полигоне старый мастер рассказывал, что в старину для плавки стали отбирали особый «звонкий» уголь. Сам тоже расколол кусок, прислушался к звуку и уверенно указал:

— Засыпайте в горн вот из этой кучи!

— Лучший уголь выбрал, из дерева «мофу»! — ахнул кто-то из подмастерьев, но сразу же смолк под грозным взглядом старейшины.

Требование поставить к горну еще одного паренька с мехами, чтобы огонь раздували изо всех сил, было выполнено немедленно. Так же быстро доставили в кузницу и большую глиняную миску с арахисовым маслом.

Пока штыки калились в горне, Николай еще раз осмотрелся. В дальнем углу увидел несколько длинных кованых стержней, у одного конец как бы разорван взрывом. Взглянул поближе — ну, так и есть. Самая настоящая пищаль, вроде тех, что в Петербурге в Артиллерийском музее хранятся. Наклонился к стоявшему рядом мастеру, негромко сказал:

— Неплохая работа, только пороха много положили. Его тоже сами делали или взяли привозной? Если не хочешь, не говори…

Но мастер ответил с нескрываемой гордостью, считай, признал за своего.

— Порох делали сами, но привозной сильнее. Однако ружья получаются тяжелые, при выстреле отдача, человека валит с ног, ставим их только на боевые пироги. А вот пулями мы снабжаем всех стрелков в войске литунги.

— Это правильно, — согласился Николай. — Чужим оружием много не навоюешь, надо иметь свое. Вы только в будущем свои изделия в масло опускайте, они закалятся, будут крепче… Сейчас дай мне в помощь самого сильного молотобойца.

Встал у горна и не без умысла — колдовать так колдовать! — срезал клок от уже порядочно отросшей своей бороды и бросил в огонь. Рявкнул во весь голос:

— Подавай!

Работу сделали играючи. Длинные кованые гвозди один за другим летели в миску с маслом, шипели, окутанные паром. А в конце работы Николай созорничал, так шарахнул по каменной наковальне, что отколол от нее край.

Среди присутствующих в кузнице словно стон прошел — Бокондо! Расстались друзьями, а старшина кузнецов даже проводил гостя до самого канала, лично нес связку откованных гвоздей. Английский штык заткнул себе за пояс, чтобы все видели подарок.

Когда вернулись домой, Николай устроился в углу двора, куда слуги принесли много горячей воды и какие-то духовитые корешки, которые мылились не хуже настоящего мыла. Долго отмывал пот и сажу. Днем остался доволен. Дело сделал, а заодно показал и свое умение. Пускай теперь все судачат о таинственной силе иностранца.

Утром разбудили приглушенные женские голоса, доносившиеся из соседней комнаты, где обычно на циновках расставляли подносы и миски с едой. Одна из служанок громким шепотом сообщала своим подругам нечто такое, что вызывало в ответ возгласы удивления и громкое хихиканье. Понял, что речь идет о нем, и стал слушать с большим интересом.

— Пока он мылся, мы все рассмотрели.

— Кожа-то у него разноцветная! На лице красная, тут розовая, а вот здесь совсем белая!

— Фу, да он как хамелеон!

— Волос на нем, как на обезьяне.

— Да у всех белых людей губы тонкие, как у обезьян!

— А носы длинные — птичьи.

— А вот если… то дети какие будут?

— Ха, Муленга, ты никак за белого замуж захотела выйти!

— Спроси старую Канду, она видела таких детей. Говорит, что кожа у них желтая, а глаза красные.

— Хуже альбиносов.

— Если замуж пойдешь, тебя белые женщины изведут. Они же все ведьмы.

— Это точно. Как бы иначе они смогли жить со своими мужьями, с их бешеным нравом.

— Канду говорит, белые только по одной жене имеют.

— Хи-хи-хи! Да они же настоящие дураки! Не понимают, что если у мужа несколько жен, то все работы по дому легче делать и дети растут здоровыми.

— Да и в доме больше порядка. Жены хотя и ссорятся между собой по пустякам, но всегда уговорят мужа не делать глупостей!

— Говорят, что если у них родители умирают, то дети остаются совсем одни. Таких сирот собирают в специальные дома, где за ними присматривают совсем чужие люди! Родня не помогает!

— Фу, какие дикари!

— Это все у них от жадности. Поэтому белые люди и не живут на одном месте, бродят по чужим странам в поисках богатства.

— Все они колдуны или блаженные!

Чтобы не расхохотаться, Николай прикусил губу. Ну, бабы, все по косточкам разобрали! Вот бы господам из клуба в Кейптауне их послушать. Тогда бы дискуссия о «благородной миссии» белого человека в отдаленных странах приобрела бы несколько другое звучание.