Праздник кончился, отгремели барабаны, смолкли гонги. Пришло время литунге отправляться в далекую Англию. Сборы в дорогу вызвали бурю страстей у придворных, всех волновало — кого повелитель возьмет с собой, на каких должностях останутся остальные. История с красными шапками получила продолжение — второго индуну включили в число отъезжающих, а на индуну Мативане возложили почетную и весьма ответственную обязанность — хранить мир и порядок во время отсутствия литунги.

Нельзя сказать, чтобы он был опечален таким решением, но стал мрачен и неразговорчив. Теперь по ночам и во время поездок возле него неотступно находились два телохранителя. Молчаливые гиганты откуда-то с берегов Конго, с необыкновенно черным цветом кожи и зубами, подпиленными на манер звериных клыков. Одна их улыбка наводила ужас на окружающих. Люди шепотом сообщали название племени этих дикарей — «ньям-ньям», и сразу же все услышанные в детстве сказки о прожорливых людоедах из джунглей казались страшной правдой.

Со своими аскари Николай нес наружную охрану дворца со стороны саванны. Иногда принимал участие в придворных церемониях, но во внутренних покоях доводилось бывать не часто. Тем не менее на порядки в этом Зимнем дворце насмотрелся. Видел, как в сумерках проходили в боковые ворота осведомители и помощники верховного мбунды, как выносили тела тех, для кого «напиток истины» оказался смертельным. Однажды стал свидетелем того, как из зала, где заседал литунга, разъяренный верховный судья с помощью других придворных выволок во двор государственного секретаря. Его крепко держали за руки, а судья отвешивал звонкие пощечины и громко кричал:

— Наш любимый повелитель не ошибается никогда! Это ты посмел неверно истолковать его волю!

На следущий день уже другой вельможа вступил на освободившуюся секретарскую должность и доводил до всеобщего сведения приказы и пожелания «всемогущего повелителя земли и скота долины Булози».

Наконец сборы в дорогу закончились и литунга отбыл в сопровождении свиты, слуг и нескольких специально приставленных к нему английских чиновников.

Мистер Георг остался и почти каждый вечер долго совещался с индуной. Время от времени их навещали какие-то непонятные люди, среди которых были охотники-европейцы, арабские купцы и простые крестьяне. Всех их встречал один из помощников индуны, к начальству допускал далеко не всех. Николай, как и другие начальники отрядов армии ли- тунги, к этим делам не касался. Просто нес караульную службу, терпеливо ждал дальнейшего развития событий.

Так же терпеливо выполняли свои обязанности и все подданные литунги, чистили каналы, засевали поля, ловили рыбу. В положенный срок пришло сообщение о том, что повелитель благополучно проследовал через пороги на Замбези и достиг административного центра Британской Родезии города Буловайо. Далее он должен был следовать по железной дороге до самого берега океана. Посланцы много рассказывали о всяких чудесных вещах, увиденных в городе англичан. Особо напирали на то, что там же живут и работают многочисленные африканцы.

Однако больше всего разговоров и волнений вызвали не эти, явно приукрашенные истории, а сделанная в Буловайо фотография литунги. Повелитель лози был запечатлен в полный рост — мудрый взгляд, седая бородка, узловатые руки, скрещенные на животе. Это было хорошо знакомо всем, но вот остальное… Блестящий цилиндр на голове, рубашка с галстуком, долгополый сюртук, спадающие до земли брюки и носки блестящих ботинок. Понятно, что это костюм белых людей. Но все это не имело обычного цвета! Так же как и странные черно-белые кусты, на фоне которых он стоял. Наклеенную на толстый картон фотографию выставили в одном из помещений дворца, и ее видели многие.

Старые люди сокрушенно качали головами. Все знают, как опасно делать изображения живого человека — есть недобрые люди, которым достаточно пучка волос или кусочка ногтя, чтобы навести порчу на любого. Самые хитроумные могут и след вынуть или тень увести. А тут человек стоит в полный рост, можно делать с ним все, что захочешь. Недаром арабские торговцы говорят, что их Аллах запрещает делать изображения живых существ…

Но молодые посмеивались над глупыми стариками и говорили, что у белых людей есть специальные ящики, в которых можно делать любые изображения. Причем еще быстрее, чем это удается мастерам, которые вырезают из дерева различные фигурки людей и животных или же рисуют их на побеленных стенах своих хижин.

Но прошло несколько дней, и пополз слух, что литунга исчез. Говорили, что белые люди коварно похитили его душу и теперь он, как поднятый силой колдовства из могилы покойник «зомби», повинуется чужой воле. Люди верховного мбунды находили таких легковерных болтунов и беспощадно расправлялись с ними, а новый государственный секретарь от имени совета старейшин внушал всем, что литунга жив и здоров. Однако все было напрасно, слухи не прекращались.

Вскоре пришла весть, что за пределами долины стало неспокойно, а на востоке вожди Ндунгу и Каземпа отказываются признавать власть литунги и взялись за оружие. Поспешно собрался совет старейшин, и вернувшийся с него индуна кипел от ярости.

— Эти старые дураки, только и умеют говорить «я внимаю» и сплетничать! Ничего не сделали, чтобы поддержать порядок на окраинах. Все дела друг на друга перекладывают.

В комнате находился один только Николай, и индуна не стеснялся в выражениях.

— Эти два вождя клялись литунге в вечной верности, а теперь им независимости захотелось, чтобы самостоятельно подписывать договора с англичанами. Точно знаю, что этих предателей надоумили бунтовать арабские купцы, ненавидящие своих английских конкурентов. Не могут простить того, что товары соперников лучше по качеству и дешевле. Они и на литунгу злы за то, что он запретил работорговлю. Хотят, как в прежние времена, за свои тряпки и бусы скупать у нас по дешевке слоновую кость и золотой песок. Мне донесли, что мятеж начался после того, как купцы обещали этим вождям дать кредит, а потом платить высокие налоги и снабжать их ружьями. Ничего, будет им независимость! Собирай аскари в поход!

Вечером Николай обходил караульные посты и как бы случайно встретил мистера Георга. Задал прямой вопрос:

— Что происходит?

— То, что необходимо. Мы этого ждали.

— Мне известно, что эти вожди и тысячи воинов не наберут. На что они надеются? В самом деле на помощь арабских купцов?

— Все эти разговоры об арабских купцах предназначены только для местных жителей. Слушай внимательно, — англичанин понизил голос: — На востоке найдены богатейшие запасы медной руды, не менее богатые, чем в Катанге, где уже хозяйничают бельгийцы. Известно, что за ними стоит французский капитал, который готов завладеть медью и на севере от Замбези. У нас в этих местах совсем мало сил, чиновники еще плохо знают страну и ее племена, а после долгой войны с бурами посылать солдат еще для одной войны в Южную Африку ни новый король, ни правительство не желают. Поэтому именно войско литунги должно навести порядок на восточных землях. В конце концов, Лондон же платит ему каждый год не такую уж и маленькую сумму… Что касается тебя, то постарайся воспользоваться возможностями, которые представятся в этом походе. Вот компас и схема тех мест, куда вы направляетесь.

— Георг, почему ты помогаешь мне бежать? Ведь я же воевал с твоими земляками…

— Ты правильно делаешь, что не доверяешь мне. Но я спортсмен и обязан дать тебе шанс. Кроме того, запомни — у Англии нет ни постоянных друзей, ни врагов, а только постоянные интересы. Сейчас нужно, чтобы ты и твои аскари обеспечили быстрый и полный разгром мятежников. Для Англии это будет большая помощь в укреплении ее власти в этих краях. Взамен ты получаешь свободу.

Англичанин сделал паузу, а потом решительно добавил:

— Чтобы тебе было все ясно, предупреждаю, что если вернешься сюда, я тебя арестую и отправлю в Кейптаун. Когда ты появился в долине, я сделал запрос, и мне ответили, что хотят повидаться с тобой и задать некоторые вопросы. Но я ответил, что сейчас ты нужен здесь.

— Значит, не забыли?

— Эта служба никогда ничего не забывает. Кстати, деньги, которые литунга заплатил тебе, не забудь взять с собой. Желаю успеха!

Сборы в поход начались немедленно. Николай хорошо усвоил опыт недавней войны в вельде и путешествие по окраине пустыни Калахари. Прежде всего вытребовал для своих аскари команду носильщиков и поставил старшим над ними одного из родственников Тонтелы. Парень оказался расторопным и сообразительным, довольно быстро внушил своим подопечным понятие о дисциплине и распределил между ними запасы муки, соли и сушеной рыбы, которые брали в поход.

Еще взяли несколько медных котлов и большой запас патронов. Из трехдюймовых снарядов Николай осторожно вытопил взрывчатку и наполнил ею большой горшок. Завернутый в несколько шкур, он охранялся самым тщательным образом. Кроме винтовки, каждый аскари получил широкий нож для рубки травы и расчистки кустов, долбленую тыкву с водой и бычью шкуру, которая могла служить и плащом и одеялом.

Кое-что Николай брал с запасом, так чтобы можно было совершить и дальний поход. При осмотре отряда индуна обратил на это внимание.

— Зачем берешь с собой лишний груз? Эти тяжелые шкуры? Ведь в окрестных деревнях воины получат все необходимое.

— Ничего лишнего нет. Ты сам видел, как снабжают своих воинов англичане и буры. Я хочу, чтобы во время войны аскари думали только о войне. Тогда они победят и останутся живы. Что получится, если они голодные будут где-то сидеть и дожидаться, когда крестьяне соберутся и принесут им еду? Или, что еще хуже, если они сами начнут шарить по деревням в поисках пищи?

— Наши воины не привыкли к такой поклаже. Могут быть недовольные.

— Аскари совершали переходы и с большим грузом, а теперь им помогут и носильщики.

— Носильщики уже поняли свои обязанности. Среди них не будет недовольных, — заверил Тонтела.

Больше не было никаких возражений, и сборы в поход продолжались. Отряды воинов из различных селений собирались на широкой равнине невдалеке от Зимнего дворца и индуна пропадал там целыми днями, советовался с младшими военачальниками, осматривал вооружение вновь прибывших. Наконец было решено, что все готово и назначен день выступления. На военном совете согласились, что на восток войско двинется сразу по нескольким тропам, чтобы охватить силы мятежников словно стадо антилоп во время облавной охоты. Николаю с его аскари приказали спуститься вниз по реке и двигаться на крайнем правом крыле войска.

Утром, когда аскари и носильщики начали грузиться в барки и пироги, оказалось, что куда-то пропал Тонтела. Поспешные поиски и расспросы ничего не дали, никто не видел его с прошлого вечера. Николай не знал, что и делать. Задерживать отправку отряда и начинать поиски было просто невозможно. В душе крыл старика самыми последними словами.

— Тебе что еще надо? — сердито бросил он одному из аскари. Тот с глупой улыбкой тыкал пальцем в затвор своей винтовки и лепетал:

— Вон тут, маета. Ржавчина, но я не виноват. Посмотри сам…

Наклонился, чтобы взглянуть, и услышал тихие слова:

— Пантото Тонтелу ночью взяли люди верховного мбунда. Тогда Николай и сам сделал вид, что очень заинтересовался затвором.

— Ну-ка, покажи его поближе. Выйдем к свету… Где он сейчас?

— Вон на том холме, в святилище верховного мбунда. Оттуда никто не возвращается. Пропал мой дядя Тонтела…

Думать долго не приходилось. Ссориться со всей этой сворой вельмож и колдунов и на самом деле очень опасно. Но и оставлять старика им нельзя. Что скажут люди, когда узнают, что Бокондо не смог выручить своего помощника?

А зачем церемониться! Сюда возвращаться уже не придется. Война все спишет!

— Собери всех «леопардов» в моей пироге и ждите приказа.

Погрузка и отправка отряда шла своим ходом, и скоро у причала осталась только одна боевая пирога, в которой сидело десятка полтора мрачных аскари. Все дальние и близкие родственники Тонтелы, члены клана «пятнистого леопарда». За глаза их иначе как «леопардами» и не называли. Сейчас все они смотрели на Николая с напряженным ожиданием, отлично понимали, что после мантото наступит очередь их самих, а может быть, и их семей.

— Отчаливай!

Когда вышли на середину канала, сказал:

— Сейчас заберем нашего старого «леопарда». Ничего не бойтесь, я пойду первым. Выполнять только мои приказы. Винтовки зарядить!

На развилке канала повернули прямо к святилищу и налегли на весла. Пирога стрелой подлетела к берегу, и аскари взбежали по склону холма. Но в воротах, увенчанных человеческими и бычьими черепами, дорогу им преградил обвешанный амулетами один из жрецов святилища. Николай не стал вдаваться в объяснения, непочтительно схватил его за плечо и толкнул вперед:

— Показывай дорогу к заключенным!

Жрец хотел было что-то возразить, но тут один из аскари рявкнул по-звериному и впечатал ему приклад винтовки между лопаток. По переходам и дворам святилища двигались бегом, так что все встречные только шарахались по углам. Где-то в узком дворе увидели ряд низких клеток, сделанных из толстых брусьев. Из одной донеслось:

— Маета, я здесь!

Совершенно голый Тонтела скорчился в ней, протягивал руки между брусьев. Николай подергал замок на двери клетки. Работа иноземных мастеров, вокруг замочной скважины сплелись арабские буквы.

— Где ключ?

— У этого замка нет ключа. Его может открыть только тот, кто знает тайное заклинание, — произнес кто-то позади.

Рядом стоял сам верховный мбунда, на морщинистом лице ненавидяще горели его глаза.

— Этот старик останется здесь. Ему надо научиться почитать наши древние обычаи, о которых он забыл в дальних странах. Надо еще научиться поменьше болтать. Ты, Бокондо, уходи отсюда, сила железа этого заколдованного замка не подвластна тебе. Уходи или почувствуешь запах смерти…

Дужка замка, конечно, толстая, но вряд ли выдержит удар пули. Николай достал наган и сбил замок первым же выстрелом. Еще дымящийся ствол сунул под нос опешевшему верховному мбунда:

— Сам понюхай, чем пахнет смерть!

Тонтела черной молнией вылетел из клетки. Видимо, за ночь накопил ярость, сорвал с верховного мбунда накидку из шкуры леопарда и с размаху дал тому по зубам.

— Не тебе, гнилая жаба, такое носить! Будешь знать, как иметь дело с Бокондо и настоящими воинами. Если еще кого из нашего клана тронешь, окажешься в котле у колдуна Зумбо!

Уже сидя в пироге, Тонтела сказал:

— Ты, маета, второй раз меня от смерти спасаешь. Чем я тебе отплачу?

— Больше не пои меня всякой дрянью!