Группа из семнадцати человек двигалась по саванне. Путь держали на север, но местности не знал никто. В схеме были указаны лишь самые общие ориентиры, горные хребты и реки, но расстояния между ними оставались неизвестны. Попадавшиеся по пути редкие и маленькие деревушки оказывались пустыми, напуганные слухами о вторжении войск литун- ги жители прятались в зарослях. На вершинах гор можно было видеть дымовые сигналы, а порой слышать в долинах тревожный стук барабанов. Это местные жители предупреждали соседей о приближении вооруженных чужаков. Еще хорошо, что кругом бродили стада непуганных антилоп и зебр и охота кормила исправно.

Так и шли, ориентируясь по компасу и звездам. Николай понимал, что они находятся где-то в центре африканского континента, примерно на равном удалении от берегов как Атлантического, так и Индийского океанов.

К низкому, поросшему высоким тростником берегу Кафуэ вышли неожиданно для самих себя. Просто преодолели очередной перевал и увидели внизу широкую речную долину. Появление путников оказалось неожиданным и для местных рыбаков. Они поспешно попрыгали в пироги и, бросив сети и улов, отплыли на середину реки.

Но Тонтела не растерялся, встал на самом берегу, замахал руками, начал переговоры. После долгих объяснений, воспоминаний и вычисления степени родства общих знакомых рыбаки согласились перевезти всех через реку. В благодарность за это пришлось задержаться на берегах Кафуэ, дожидаться прихода на водопой стада слонов, а потом, по выбору вождя деревни, пристрелить трех самцов с громадными бивнями.

Пока Николай с аскари добывал слонов, Тонтела не терял времени даром. Два дня и две ночи подряд просидел он вместе со старейшинами племени рыбаков в хижине советов на берегу реки. Вместе выкурили бесчисленное количество трубок, истребили множество связок сушеной рыбы и выпили все пиво, которое имелось в деревне. После этого он вернулся довольный и радостно сообщил:

— Шестьдесят лет назад по этим местам проходили воины ангони под командованием самого Звенгендаба. Того самого, который восстал против жестокостей Чаки и ушел за Замбези далеко на север.

— Ну и что из этого?

— Так на своем пути ангони, а они наша близкая родня, брали в жены девушек из местных племен. Оказалось, что на старшей дочери лесных племен бемба женился не кто иной, как мой родственник — шестой сын пятой жены моего двоюродного дяди со стороны матери.

— Как-как? Я ничего не понял.

— Так это же очень просто. Смотри, вот кладу камешек. Это мой прадед. Вот четыре маленьких камешка, это его сыновья, а зернышками я обозначу их жен. У них родились… — дальше Тонтела пустился в такие пояснения, что Николай только махнул рукой.

— Ты мне коротко скажи, какая нам от всего этого польза?

— Так мы же теперь пойдем по следам ангони. Местные люди будут знать, что по саванне идут не какие-нибудь бродячие колдуны или охотники за рабами, а родственники всем известных людей, их родня по женской линии. Нам дадут кров и пищу.

Действительно, после этого дня путешествие пошло веселее. В деревнях давали проводников, которые указывали удобные тропы и переправы, уже не приходилось высматривать кратчайший путь среди горных долин. Ночевали в деревнях и, хотя всегда приходили с добытым по пути мясом, хозяева неизменно предлагали и свое угощение.

Приятно было останавливаться в маленьких деревнях на горных склонах. Поражала чистота в домах — плотно утоптанный пол тщательно выметен, вокруг дома вся земля покрыта ровным слоем окаменевшей под солнцем глины, мусор убран. Тонтела пояснил, что хотя деревни, после того как урожайность полей истощается, и переносятся на новое место, все они остаются на древней земле предков. А эти долины и горы, которые выбрали предки для своего поселения в древние времена, надо любить и беречь. Что касается площадки вокруг дома, то женщины регулярно обмазывают ее глиной и тщательно разглаживают ладонями. На такой ровной поверхности змея скользит и не может вползти в дом.

После всего пережитого Николай отдыхал душой и телом. Радовался, что свободен и идет домой, с удовольствием дышал прохладным воздухом плато и любовался горными пейзажами. Вечером засыпал как убитый. Но Тонтела не забывал выставлять у дверей караул, да и сам большую часть ночи проводил у костра. Благо, что, подобно многим старикам, спал он мало, а в слушателях бесчисленных историй у него не было недостатка.

Вскоре Николай стал замечать, что помимо обычной вежливости к нему проявляется особое внимание. Вновь из-за циновки, повешенной в дверном проеме, донесся шепот: «Бо- кондо, сжигающий селения». Поэтому он уже не очень удивился, когда несколько смущенный Тонтела представил ему двух почтенных старцев, которые повели осторожный разговор. Отвечал вежливо и даже посочувствовал их жалобам на новые порядки, которые вводят недавно появившиеся на этом горном плато «мзунгу».

— Кто это такие?

Тонтела растерянно кашлянул:

— Так здесь называют англичан. Они требуют, чтобы местные племена платили налоги деньгами, а не быками или зерном. А эти медные кружочки с изображением чьей-то головы получают только те, кто уходит работать на стройки и шахты «мзунгу». Вот поэтому люди и недовольны.

— Так почему вы обратились с этим делом ко мне?

— Ты великий воин и у тебя есть аскари, — сказал один из стариков. — Прогони «мзунгу», их совсем мало в наших землях. Тогда ты станешь повелителем этих гор и долин, а мы будем платить налоги по-старому только тебе, как нашему верховному вождю.

— Я ничем не могу помочь вам, не имею такой силы, чтобы воевать с «мзунгу», — ответил Николай и сердито обратился к Тонтеле: — Что ты им головы забиваешь своими рассказами! Скажи, что даже литунга предпочел договориться с англичанами. Пусть лучше сообщат, далеко они находятся отсюда?

— Двое из них зачем-то копают землю 6 соседней долине. Что-то там ищут, — последовал ответ. — Эти крестьяне, маета, опасаются, что англичане скоро придут и сюда.

— Думаю, вам нечего опасаться. Они просто ищут руду, как это делают и ваши кузнецы.

— Если они найдут у вас руду, то потом построят свои большие кузницы и новые селения с высокими домами из камня! — оживился Тонтела.

Он явно обрадовался, что можно закончить этот неприятный разговор, и стал многословно расписывать красоты жизни в городе. Там человеку не приходится постоянно ковыряться в земле, опасаться, что стаи обезьян или саранча опустошат поля. Там все делать помогают машины, а этих медных кружочков каждому, кто работает, в конце недели дают по целой горсти. Их называют «пенсы» и на них, в лавках у индийских и арабских торговцев, можно получить все, что пожелаешь, — любую еду и красивую одежду!

Дальше Николай слушать не стал, только заметил:

— Тебе бы, Тонтела, вербовщиком стать, людей на работу в шахты заманивать.

— Зря смеешься, маета. Деревенскому пареньку, который раньше из железных инструментов только и видел нож да мотыгу, очень хочется поработать в шахте или на заводе. Конечно, выдерживает там не всякий, но тот, кто сумеет, сможет не только выкуп за невесту полностью заплатить, но и потом будет жить лучше, чем в деревенской глуши. Вам, белым людям, этого не понять, а я сам много видел таких парней на юге.

— Но на юге буры, и даже некоторые англичане не очень хорошо относятся к африканцам.

— Всему свое время. Это наша земля, маета, и на ней мы рано или поздно сами во всем разберемся.

Двое бородатых и обгоревших на солнце геологов-англичан повстречались на следующий день. Сопровождали их всего несколько темнокожих носильщиков, и появление вооруженных аскари вызвало понятную настороженность. Николай поспешил их успокоить. Не стал скрывать своей национальности, упомянул о знакомстве с мистером Георгом и сказал, что по общим с ним торговым делам пробирается к озеру Танганьика.

Кажется, такое объяснение удовлетворило англичан. Тем более, что, как сообщил один из них, в округе было неспокойно, все еще бродят банды охотников за рабами. Захваченных людей угоняют на тайные рынки в португальском Мозамбике и потом продают где-то в Аравии. Британская администрация еще только начала осваивать эту новую колонию и лишь кое-где построены укрепленные пункты и протянуты телеграфные линии. Большая часть людей и денег направляется в другие районы, а в этих горах есть еще места, в которых представители администрации даже не появлялись. Не согласится ли русский, вместе со своими людьми, проводить геологов до рудника Брокенхилл? Тем более, что будет по пути.

— Где это вы столько золота набрали? — спросил Николай, кивнув на туго набитые мешки, под тяжестью которых сгибались носильщики.

— Вот из-за этих мешков нас и преследует бандиты, — ответил один из геологов. — Только это не золото, можете посмотреть сами.

С этими словами он развязал один из мешков и высыпал груду невзрачных обломков серых и бурых камней.

— На этом плато много полезных ископаемых. Это вот образцы руд, которые содержат цинк, свинец, уран. Но больше всего меди, эти кусочки малахита, указывают на то, что здесь есть очень богатые ее залежи.

— Мне тоже приходилось видеть целые глыбы этого зеленого камня, но как-то не задумывался над тем, что они означают.

— Нам приходится на все обращать внимание, на структуру скал, цвет глины и песка в ручьях.

— Не забывай о нашем самом главном помощнике — трубкозубе! — рассмеялся второй геолог. — Там, где он копает свои норы, можно уже не делать пробного бурения, достаточно только внимательно рассмотреть выброшенную им на поверхность землю. Недавно благодаря этому зверьку мы обнаружили крупное месторождение серебра.

— Никогда такого зверя не видел. На кого он похож?

Один из геологов набросал на листе блокнота изображениеушастого зверька с длинной мордой и когтистыми лапами, любопытный Тонтела тоже взглянул на рисунок и громко вскрикнул:

— Так это же мпхендва! Самый умный житель в саванне, он во время сухого сезона делает в своей норе такие запасы семян и орехов, что в голодное время никаких забот не знает. Недаром литунга его своим советникам всегда ставит в пример — умейте хранить добро и делать запасы, как этот зверек!

До рудника дошли без особых трудностей. Один только раз какие-то люди встали на противоположном склоне долины, над самой тропой. Кто такие, трудно сказать. Но карабкаться по узкой тропе лучше без таких вот любопытных, вставших у тебя над самой головой. Что им стоит пустить стрелу или просто сбросить пару камней?

Николай решил, что незнакомцам стоит намекнуть на то, что их внимание нежелательно. Пусть уходят. Для точного выстрела было далековато, но поставил прицел на максимальную дистанцию, взял поправку на ветер. Выпустил всю обойму. Выстрелы гулко прозвучали над долиной. Видимо, пули щелкали где-то поблизости от цели, потому что незнакомцы немедленно исчезли.

В маленьком рудничном поселке Брокенхилл, все окрестности которого уже были перекопаны и завалены грудами породы, немного отдохнули и пополнили припасы. Геологи любезно начертили схему пути на север. На прощание старший из них сказал:

— К озеру Танганьика самый удобный путь лежит через Катангу, но идти им не советую. Окажетесь во владениях бельгийского короля Леопольда, которые он называет «Свободное государство Конго». Там уже давно ведется добыча меди и других полезных ископаемых, людей на рудниках не хватает. Если появитесь, всех вас завербуют насильно, церемониться не станут, а там под самым экватором долго такую работу никто не выдерживает.

— Понятно. Что посоветуете?

— Сверните к востоку, перевалите через горы и выйдите к озеру Бангвеулу. Путь трудный, придется переходить через множество рек и болот, но в тех местах обитает племя лала. В свое время его вождь радушно принял больного Давида Ливингстона, ухаживал за ним, но не смог спасти от смерти. Тело великого путешественника, все его вещи и путевые дневники он бережно сохранил и помог отправить в Англию. Сын этого вождя поможет и вам добраться до цели. Передадите ему наш привет.

— Может быть, ваш привет можно будет подкрепить и моим подарком? Например, солью или рулоном яркой материи? — предложил Николай.

— Вождь лала будет очень доволен, — согласился геолог, а затем добавил: — Хочу предупредить, что он вполне серьезно будет рассказывать вам о таинственном чудовище, обитающем в болотах вблизи озера Бангвеулу. Услышите о страшилище с львиными клыками и длинной шеей жирафа, которое рвет на куски бегемотов и пришедших на водопой коров.

— Я в Африке не первый год, так что слышать приходилось всякое.

— Но в данном случае для подобных слухов есть вполне реальные основания. В прошлом году мы вели разведку в тех местах и нашли окаменевший череп древнего ящера с клыками длиной в добрый фут. Если судить по соседним пластам, ему не менее двухсот миллионов лет. Об этой находке потом даже в европейских газетах писали. Но как вы сами понимаете, никто из лала их не читал, поэтому и родились слухи о страшном чудовище.

— А может быть, и на самом деле живет там такой ящер? Сами знаете, какие здесь безлюдные края.

— Вот и отправляйтесь со своими аскари этим путем. Может быть, повезет и действительно встретите живого динозавра.