Когда в город приходит осень, улицы преображаются, становятся как бы шире и просторней. Деревья прихорашиваются, меняют невзрачный, запылённый за лето зелёный наряд на новый, тщательно отмытый дождями. В последнем желании покрасоваться задают моду на жёлтый и оранжевый. Особенно хороши центральные проспекты, засаженные рябинами и молодыми клёнами.

Каждую осень в Вячеславе Иванове просыпался романтик, художник – сказывалась наследственность папы с мамой. Но они всё равно не способны чувствовать природу так, как их сын. Они городские, а значит, ущербные, неполноценные эльфы.

Са-а-ар с раздражением прогнал мысли о семье. Его самого сейчас даже самые взыскательные сородичи ни с лесной, ни с городской стороны не выделили бы из толпы гуляющих. Простой парень не по сезону одетый в джинсовую куртку, с плеером и дорогими студийными наушниками. Парень как ни в чём не бывало направлялся в строну площади Победы, зажав под мышкой блокнот для эскизов.

Его задача на вечер – отыскать свободную скамейку или место на ступенях опустевших к вечеру госучреждений, любоваться закатом, делать наброски. Жаль фонтан отключили. Струи воды, с одинаковым энтузиазмом по вечерам танцевавшие как под бессмертные мелодии Моцарта, так и под очередной эстрадный хит, придавали просторной площади особый вид – торжественный, яркий.

Небо в эти часы синее с белыми облаками, похожими на подрумяненные багеты. С бочков корочка багетов уже зарумянилась, стала золотисто-розовой. С неба струится восхитительный мягкий свет, придающий усталым лицам прохожих одухотворённое, мечтательное выражение. Как тут не вспомнить о поэзии, не потянуться к прекрасному?

Пусть и случайные наблюдатели думают о нём так же – Са-а-ар недаром основательно вживался в роль. И никто не догадается, что на душе у разведчика лесных сейчас зловеще шипят змеи досады.

Во-первых, ничего не вышло со старшей. Догадалась она о его предательстве или нет, но в лес сбежала. В городе её присутствие не ощущается уже несколько дней. Но интересно, кто же тогда спугнул бросившихся за ней следом горгулий?

Во-вторых, ребята оказались куда более расторопными и сообразительными – он не ожидал. Одна Эля чего стоит! И даже бабка у неё экстрасенс. Са-а-ар наводил справки – обычная учёная каракатица, отягощённая кучей дипломов и степеней. Врачиха-психиатр, плюс профессор психологии, на старости лет ударившаяся в народную медицину и эзотерику, иногда ведёт приём богатых клиентов. В науке честным путём много не заработаешь, приходится бабусе пускать пыль в глаза. Но азы владения Даром освоила, раз внучку выучила. Хорошо, что среди людей почти нет достойных чародеев – их краткий век не позволяет освоить мастерство в должной мере. Разве что Валентин…

Валентин пугал Са-а-ара не на шутку. По силе сравнимый с Владыками (при первой встрече лесной даже принял человека за одного из них), он не раскрывает своих возможностей, словно кто-то или что-то сдерживает его. Не послушай его сегодня Слава Иванов, не приведи к скрывающимся ребятам, – поднял бы шум, до прадеда дошёл бы. И тогда Са-а-ару не сдобровать. Но всё равно чародею не преодолеть магии эльфов, не спастись.

Щукиных жаль. Особенно девушку. Но что поделать. Теперь из-за их «освобождения» придётся использовать запасной сценарий. Главное, чтобы прадед не догадался ни о чём. И Владыки не прознали о его интригах.

Са-а-ар обещал себе быть сильным, и он слово сдержит – в память о Бриане. Для дела следует позабыть о жалости, чтобы потом с полным правом уйти в леса. Он должен отомстить городским, должен изменить текст договора в пользу новой родины. И в пользу себя. Опять же, в который раз твердил он, во имя Брианы. Она бы радовалась, если бы он возвысился среди её сородичей.

Он вышел на площадь как раз в тот момент, когда сияющие струны Пути прогнулись вниз, спуская дан-на-тас – летающее посольство леса. Неторопливо, с достоинством сползало к земле напоминающее юрту сооружение – прямо в пересохшую вчера чашу фонтана.

Водоносные трубки демонтировали уже нынешним утром в срочном порядке. Пространство вокруг фонтана огородили бело-красной полосатой лентой, воспрещающей проход. И что странно – никого из людишек не тянуло нарушить эту границу, словно чувствовали – не поздоровится.

Воздух под дан-на-тас дрожал, искажая очертания предметов. Глухо, неуловимо для человеческого уха гудели моторы посольства, затихая у самой земли. Гребное колесо – крупное, с оббитыми металлом лопастями со свистом втянулось в открывшееся у основания отверстие. И только тогда посольство приземлилось (вернее, прифонтанилось – пошутил Са-а-ар).

Раздёрнулись узорчатые ковры парадного входа. Выехало крыльцо с четырьмя резными деревянными колоннами по обе стороны. Словно костяшки домино ссыпались вниз дубовые ступени. Под крышей крыльца синим пламенем вспыхнули факелы, закреплённые в металлических кольцах. Точно из-под земли по обе стороны от ступеней выросли охранники – настоящие богатыри – в остроконечных колпаках, с голыми, натёртыми маслом торсами, в алых шароварах и кожаных сапогах до колен. На поясе болталось по кривой сабле, в могучих руках были зажаты палицы. Умеют лесные Владыки производить впечатление!

Вот и машины подъехали. Ого, все как одна – на вид «Бентли». Качественная иллюзия, удивлённые люди глазеют на редкий в провинции транспорт. Встречная делегация городских пожаловала. Прадед собственной персоной. И десять старейшин, которые и есть Город. Не торопятся войти, остановились в сторонке, беседуют. Показывают нежеланным гостям, кто здесь хозяева.

Са-а-ар был готов спорить на что угодно – сегодня на ночь центр города останется без иллюминации. Боевая магия несовместима с техникой. А то, что в дан-на-тас засел целый боевой отряд магов, сомневаться не приходится.

Разведчик выбрал самое удобное для наблюдений место – как раз освободилась скамейка напротив фонтана. Парень распахнул блокнот, перелистал страницы с многочисленными набросками, вынув из кармана пенал с карандашами, выбрал тот, где грифель помягче и нанёс первые штрихи.

На крыльцо выбрался Владыка лесов – тех, что расположены к северу от города и захватывают часть соседней области. Вопреки новомодным представлениям людей об эльфах, Инар-ши-ван – «одинокая песня на пригорке» – скорее напоминал порядком одичавшего лешего. Был он низкоросл, кряжист, неказист. Широкий нос нависал над оттопыренной нижней губой, короткие волосы и клокастая бородёнка цвета палой листвы не признавали ни расчёски, ни заклинаний – торчали во все стороны, точно наэлектризованные. Облагораживала его облик только неожиданная гибкость и плавность движений опасного хищника.

Са-а-ар даже слегка развернул уши и нарастил ушные раковины. Специальные наушники гасили звуки города, усиливали восприятие потаённых разговоров.

– Поздравляю, Август, – тоном давая понять, что он рад городскому сородичу, как добрая хозяйка тараканьему выводку, начал Владыка. – Ты и в этот раз заполучил всех четверых арбитров, оставив нам роль наблюдателей на твоём дне рождения.

– Не поверю, что ты смирился, Инар, – не стал лить мёд любезностей Иванов.

– Представь себе, да, – развёл руками лесной, прислоняясь к колонне.

Стерёгший её охранник тактично отодвинулся в сторону. Симметричность картинки нарушилась, Са-а-ар нахмурил брови и потянулся к пеналу за ластиком.

– У тебя арбитры, у меня, представь себе, тоже аргументы имеются, – заставила разведчика насторожиться следующая фраза Владыки – неужели проговорится о поступке правнука городских? – Причём гораздо более убедительные для тебя. И желание пересматривать условие договора почаще, чем раз в век. Тридцать лет – приемлемый срок. Мир людей меняется быстро – глобализация и всё такое прочее.

– Древние законы установлены ещё до раскола. Они незыблемы! – кипятился Август Денисович. Са-а-ар улыбнулся. Прадед терпеть не мог, когда ему перечили. – Сам знаешь, Город не желает воевать. И столетие – оптимальный срок для взаимного сдерживания.

– Не согласен, – спокойно возразил Инар.

Молодой человек с блокнотом углубился в рисование. Он знал манеру каждого из переговорщиков гнуть сою линию долго и занудно, с мелкими вариациями. Сейчас будет торг, взаимные угрозы, требования выдать захваченных в заложники детей с обеих сторон, делёж объёмов использования магии и споры о человеческом прогрессе.

Владыки города и леса спорили, а в угасающем свете короткого осеннего вечера на белом листе проступали очертания посольства, хмурые лица лесных богатырей, презрительная гримаса прадеда… А в небе змеился Верхний Путь, извиваясь в потоках движущегося воздуха, парила птичка далёкого самолёта и плыло облако, чем-то отдалённо напоминающее профиль Брианы.

Возвращался молодой человек домой уже ближе к полуночи, когда узорчатые ковры скрыли от зорких нечеловеческих глаз вход в посольство, машины прадеда и свиты умчались, сверкая фарами, а по улице под слепыми фонарями брели припозднившиеся горожане, ругая власть, не способную осветить самый центр города.

Са-а-ар шёл улыбаясь – стороны договорились до главного: завтра в городской делегации будет он – Вячеслав Игоревич Иванов. И тогда никто и ничто не сможет помешать воплотить его бережно вынашиваемую мечту.

Тень, сливающуяся с темнотой улиц он не заметил, не почувствовал, как не почувствовали её сторожевые химеры на стенах домов. Она напала со спины, в один прыжок преодолев расстояние в полквартала, вонзила когти в расслабленную спину, заставляя принять боевой облик, перекусила амулеты, сдерживающие силу леса в бывшем городском.

Плеть вьюна оплела шею Са-а-ара, царапая шипами, впрыскивая в кровь усыпляющий сок. Плеть потащила жертву, так и не успевшую до конца обернуться волкоподобной тварью, по улицам вслед за хозяйкой – к порогу ателье Августа Денисовича. Плеть примотала к обездвиженному телу альбом, заполненный фотографиями на тему: Са-а-ар беседует с лесными, Са-а-ар «похищает» арбитров, Са-а-ар пакостит городским, Са-а-ар принимает боевой лесной облик. И самым неопровержимым доказательством оказалась видеозапись – свидетельство самой Ли-дви-ры о двойном предательстве потомка главы городских.

Старшая лесных разведчиков бросила тело Вячеслава на лестнице ателье, громко постучала в окно и отбежала на безопасное расстояние под сень каштанов, сыплющих спелыми шариками плодов. Пора сматывать плеть и возвращать себе вполне человекообразный облик.

Когда в светлом прямоугольнике открывшейся двери нарисовался силуэт Августа Денисовича, на плечо лесной легла лёгкая ладонь чародея Валентина.

– Я благодарен тебе за помощь и держу слово – ты свободна, дочь лесов.

Она вздрогнула и сбросила его руку с плеча.

– Странно, я тоже тебе благодарна, враг. Ты разоблачил их шпиона и спас меня. Я доложу Владыкам.

– Я верю в тебя.

Он помолчал, она не уходила.

– Проводить? – нарушил он тишину.

– Я прекрасно вижу в темноте.

– Как знаешь. Я хотел тебе предложить зайти в кафе – есть тут неподалёку круглосуточное. Там чудесно готовят горячий шоколад, и пирожные удивительные…

Он заранее отступил на пару шагов. Когтистая лапа рассекла воздух возле его носа, царапнула кору ни в чём не повинного дерева.

– Ненавижу! – выкрикнула Ли-дви-ра, встряхивая рукой. Когти и шерсть исчезли, ухоженные наманикюренные ногти блеснули стразами. – Отныне я терпеть не могу сладкое!

Каблучки застучали по асфальту прочь от улыбающегося чародея.

– Смотри, передумаешь – знаешь, где меня искать! – крикнул он в темноту и уже для себя добавил: – Если завтра живым выберусь.

Он вдруг замер, прислушиваясь к себе, напрягся, стукнул тростью об асфальт и со всех ног кинулся к ближайшей незапертой двери, на ходу бормоча:

– Что ты наделал, болван?! Как ты мог?!

Очнулся Са-а-ар ещё ночью. Или вокруг было так темно? Точно, дедово ателье. Зрение возвращалось медленно, но очертания предметов из общей черноты уже проступили. Вон стульчик складной, экран…

Только отчего он, правнук главы городских, связан, точно пленник? Он зашевелился, потянулся и с ужасом обнаружил – он недообернулся. Не руки у него, а лапы. Когти бессильно хватали воздух, хвост мёл по полу. Лицо человеческое осталось. Как же он так попался? Ли-дви-ра! Подкараулила, змеюка!

Он застонал, понимая – всё впустую. Не отомстит он за Бриану. Не отомстит и сам погибнет бесславно. Прадед измены не простит.

– Очухался? – Август Денисович бесшумно вышел из-за экрана, сел на стул и укоризненно покачал головой. – Я верил тебе до последнего, хотя злые языки трепали твоё имя, уверяли меня – мальчику с сестрой ТЫ помог бежать. Я не верил, грешил на лес. А лес – вот он, пророс сквозь порог, корнями кирпичи раздвинул, ветки вытянул.

Сказать в свою защиту Са-а-ару было нечего. Пусть ругает. Тоже какая-никакая, а месть Городу в лице деда.

– Тебя будут судить. Я уже доложил старейшинам. Как только проведём обряд, сразу. Отряд судий прибудет с минуты на минуту.

Он встал и вышел так же неслышно. Как настоящий нечеловек. В последние годы люди называют таких эльфами, спасибо книгам и кинематографу. Он сам, большой любитель английских сказок, с лёгкостью принял иностранное слово.

В детстве ему льстило осознание принадлежности к долгоживущему роду. Сейчас он ненавидел себя и своих сородичей. Городских – за то, что они, не задумываясь, лишили жизни его ровесников, и особенно Бриану. Лесных – за то, что сдали его Городу, даже не разобравшись. Теперь понятны слова Владыки Инара про особые аргументы. Он стал всего лишь разменной фигурой в их игре.

К прадеду пришли. Кто-то из городских, с просьбой. Са-а-ар поморщился – он узнал просившего. Его друг детства, Гриша. Тоже завтра будет радоваться поимке шпиона.

Са-а-ар прикрыл глаза, понимая – магии прадеда ему нечего противопоставить. Не сбежать, не ослабить пут. Даже не принять до конца боевой облик!

– Уважаемый Август, – говорил Гриша низким глубоким басом. Крупным директором прикидывается, о солидности печётся, хотя всего на два года старше его, Славы Иванова. – Завтра… Хотя о чём я, сегодня уже знаменательный день для всего нашего народа. Я осмелюсь попросить вас об одной вещи. Поверьте, я бы не осмелился, если бы не слышал, что у города и леса сильные Видящие, но…

– Не тяни, времени нет, – оборвал его расшаркивания прадед.

– Одним словом, помогите, – выдохнул друг, уже бывший. – Очень нужно! Конкуренты фирму разоряют.

– Короче! – нетерпеливо рявкнул Денисович.

– Я слышал, в том месте, где состоится подписание, есть всё. Всё, что было, есть или будет на Земле, в том числе и придуманное в книгах. У меня с производственными мощностями туго, помогите, раздобудьте установку по химическому синтезу пищи и спеца по её эксплуатации. Представляете, как мы развернёмся? Тридцать процентов прибыли вам.

– Пошёл вон! – разозлился прадед. – Может, тебе ещё и Деда Мороза со Снегурочкой? Тоже подарки раздают!

– Пятьдесят, Август Денисович! И полная отчётность вам каждый квартал. Ничего не утаю, ни копейки не украду! Я почти банкрот…

– И чем ты хвастаешься, позор городских? – загудел глава, судя по звуку, выталкивая Гришу из ателье.

– Август Денисович, вспомните, как в детской сказке, скажешь: «Горшочек вари» – и каша бесплатная льётся. Издержки на нуле. На персонал тратиться не надо, на аренду площадей тоже. Подсобите, ведь придумано всё давно!

– ВОН!!! – разбушевался прадед.

А Са-а-ар изо всех сил потянул верёвки на лапах. Вот он, шанс! Тот самый, о каком он мечтал. Теперь главное – освободиться. Он сумеет, он выберется…