… Спира…

Габриель Мидару вспомнил недавно сочиненную речь и улыбнулся. Даже интересно, насколько сильно отреагируют гатуры? Давно он ждал шанса заваливать сильных конкурентов, и вот улыбнулась удача. Бывший руководитель партии "Нового рассвета" восьмидесяти девяти летний Адутар Ривини сам напросился. Понесло древнюю развалину выступать по городу накануне выборов в городскую управу! Обвиняет Жисаса в беспробудном пьянстве после того, как Бартеро его вылечил!

Потрясая тонкой, обтянутой желтой кожей рукой, испещренной пигментными пятнами, Ривини все еще сильным голосом бойко читал по бумажке заготовленный текст. Но за оратором уже были замечены случаи, когда тот сбивался, прыгал со строки на строку. Пока авторитет Ривини в народе оставался непоколебим. Но все меняется.

Как ни странно, выход из сложившийся ситуации подсказал сам Орландо Жисас. Его сильно проняла последняя речь Ривини в Парламенте.

- Заснул бы хоть раз этот сморчок на трибуне или ляпнул не того, чтобы гатуры встряхнули его как следует!

Как Габриель сам не додумался до такого элементарного решения? Подменить речь - и дело с концом! Написать ее в обычном обвинительном стиле, только перенаправить удар. Проверенные люди доступ к старику имеют.

Сегодня в Зале Дебатов душно, пахнет табаком и "сладкими" дамскими духами. Хотя, тех особ, что заседают здесь наравне с мужчинами, дамами назвать трудно. Ни единого украшения, ни намека на кружево или атлас, ни тени элегантности в одежде: ничего, что желает особу женского пола Женщиной в них не просматривалось. Нынешний Парламент с этой точки зрения непросительно беден.

Крупные люстры угрюмо роняют свет на шушукающихся слуг народа. Хотя гляди-ка, кто-то читает газету, а кто-то откровенно зевает, пристраиваясь поудобней, чтобы подремать с открытыми глазами. Да, слуги народа, они такие, всегда зевают, когда об этом самом народе заботятся. Для многих из них главное отбыть положенное время. Это Габриелю хорошо. Он не депутат, а один из советников при главе партии. Он волен явиться на заседание когда ему заблагорассудится. Это дает шанс быть всегда в курсе событий, чтобы вовремя направлять Жисаса и сбирать эксклюзивные материалы в газету.

За пять минут до выхода Адутара Ривини на трибуну Габриель получил знак - текст подменен, а жертва выпила успокоительного и будет покладистой. Они с Орландо Жисасом переглянулись и скрестили пальцы на удачу, хоть никогда не были суеверными. Жаль, что сегодня в Парламент заявились только представители Управления Мореходством. Но Марминар тоже сгодится. Эта амбициозная скотина все сделает, чтобы выслужиться. Прощай, Ривини, ты достоин своей участи.

Один из секретарей помог старику по ступенькам взобраться на трибуну. Едва ухватившись цепкими пальцами за специально установленный для него поручень, Ривини ожил. Черные глаза заблестели. Редкий белый пух на продолговатом черепе встал по стойке смирно, рапортуя о готовности участвовать в уничтожении политических оппонентов.

- Сегодня знаковый день в истории Спиры, - начал старик.

Орландо откинулся на спину кресла, скрестил руки на груди и прикрыл глаза, словно происходящее его не касалось. Ну да, отдуваться за все обязан Габриель!

Пока что речь "обвинителя" лилась плавно. В узких кругах было известно: старик сильно сдал за последний год и читает все, что ему подсунут. Если требуется прополоскать кого-нибудь в грязи, устроить прилюдный разнос, поручают старику. У него это получается убедительней.

- Я хочу рассказать вам о преступлениях тех, кого вы хорошо знаете, и поэтому закрываете глаза на происходящее. Вы свыклись с этим. Но я не желаю привыкать. Мог бы, но не желаю. Я хочу, чтобы мой народ двигался вперед, с надеждой глядя в завтрашний день, не скатываясь обратно в темные века во власть Совета Пятидесяти Судей!…

Габриель внимательно оглядывал зал: не встрепенется ли автор подлинной речи. Нет, если он здесь, пока никак себя не проявил.

- Хочу особенно отметить тот факт, что только в прошлом году было перекуплено и положено на полку более сотни изобретений, якобы вредных для человечества. Оказались в тюрьме шестеро изобретателей. Это ли не ретроградство, не падение в глубокое прошлое? Вы, несшие свет, почтенные гатуры, не вы ли отбираете его у нас, боясь неповиновения и войны? Даже отказавшейся от вашей "помощи" Герии вы навязываете свои законы, опасаясь за собственную власть! Их дирижабли до сих пор летают на чистейшем водороде, подвергая опасности жизни и пассажиров, и ни в чем не повинных граждан, возможно, никогда не ступавших в гондолу? Люди гибнут из-за вашей непомерной осторожности!

Вошедший в раж Ривини вытер лоб платком. Всевышний, неужели он до сих пор не осознал, что он несет? Или привык полагаться на волю нового лидера - собственного племянника?

- Еще двадцать лет назад, - продолжал он, - Виржиния Лео доказала возможность преодоления океана на гидросамолете. Причем, не сделав ни единой посадки! Но ваши пограничники зорко стерегут водное пространство, ловят и наказывают всех, залетевших дальше установленных границ!

Зал напряженно молчал. Габриель осторожно повернулся в сторону Марминара. Тот бесстрастно стоял на платто у стены. Сопровождавшая его свита расположилась на креслах и, тихонечко переговариваясь, поглядывая на Ривини, самозабвенно скользящего взглядом по роковому тексту доклада.

Габриель Мидару еле удержался от улыбки. Жаль, Бартеро далеко. Ему бы понравился этот спектакль! Парень давно мечтал о публичной правде в адрес своих воспитателей. Сегодня именно "знаковый" день - начало падения партии "Нового рассвета". Гатуры такого не прощают. Готовься, Орландо. Тебе сейчас предстоит защищать репутацию гребнеголовых выродков, демонстрировать им свою преданность на грани щенячьего восторга. Это ты умеешь - без бумажки, проникновенным голосом. Врежь по полинялому трухлявому пеньку! И тебя погладят по голове и дадут конфетку за верность!

- Интересно, отчего они панически боятся войны? Отчего их фантазия работает таким изощренным образом, будто сами они всю жизнь занимались взаимной грызней? Не это ли скрывают от нас небесные учителя?

Адутар Ривини закончил свой доклад в кладбищенской тишине. Никто из присутствующих не знал, как реагировать. Настороженное переглядывание - вот, что было ответом на речь. Нет сомнения, все, что говорил старик, было известно большинству депутатов, но чтобы подобное произнести вслух, да еще и в присутствии гатуров?

Ривини только сейчас понял - что-то не так. Ни привычных оваций, ни возмущенных криков конкурентов. Он обеими руками уцепился за поручень, ожидая, что ему помогут спуститься. Но никто не спешил подать руку. От подмешанных в питье снадобий кружилась голова.

"Совсем плох старик", - заключил Габриель Мидару и коснулся кончиками пальцев локтя Орландо. "Пора!". Но Жисас не успел встать, как к трибуне метнулся Марминар. Тишину, повисшую в зале, можно было колоть ледорубом и обкладывать ею ящики со свежей рыбой.

Золоченое платто начальника Управления Мореходством ни разу не задело ступеньки, плавно поднялось на помост рядом с недоумевавшим Ривини.

- Я возмущен! - тут же оглушающее громко провозгласил Марминар. - Нет, даже не возмущен. Я в ужасе. Неужели этот достойный человек первый и пока единственный, кто нашел в себе смелость открыто заявить о том, что творится с молчаливого согласия адмирала Фегинзара? Я столько лет ждал понимания от вас! Наконец-то я вознагражден! Давайте поаплодируем господину Ривини - честному борцу за прогресс человечества и гатуров! Ведь, прогресс у нас возможен только совместный!

Габриель даже ущипнул себя. Гатур обвиняет собственных сородичей, причем открыто?! Обалдеть! Что с ними сделает Фегинзар?

Орландо возмущенно ерзал на кресле. Ну да, в кои-то веки подбросил идею своему хозяину, а тут такой провал. И успех снова празднуют оппоненты. Теперь все до единого уверены - странная сокрушительная речь - заказ самого мятежного Марминара. Габриель был готов биться головой об дверной косяк от обиды. Но неразумное желание вскоре прошло. Сам виноват. Что-то упустил.

Интересно, когда и как на это отреагирует Фегинзар? Он существо жестокое, но разумное. Наказание будет показательным, страшным. Пожалуй, произошедшее сегодня даже к лучшему. Партия "Добрых перемен" останется незапятнанной, когда полетят головы. А они полетят очень скоро.

По возвращению в редакцию газеты, Мидару быстро накидал статью, не преминув встать на защиту позиции адмирала. К шести вечера, когда текст был готов для подачи в номер, его осведомители сообщили новость, от которой Габриель на несколько мгновений онемел.

Фегинзар уже неделю, как в коме после покушения. И если выползет с того света (или как это у гатуров называется), исполнять свои обязанности окажется не в состоянии. Все адмиральские полномочия подсуетился захватить Марминар.

От бессилия перед стремительно изменившейся ситуацией Габриель скомкал текст статьи и метким броском отправил его в корзину. Надо подумать. Его партия обязана отреагировать на произошедшее. Только как? Надо спешить. У Жисаса завтра важная пресс-конференция…

Жисас… Пойди он работать по специальности - стал бы адвокатом средней руки с уютной конторой на тихой улочке. Красивой стерве-секретарше он изменял бы с собственной невзрачной, но целеустремленной женой. Дети его выросли бы оболтусами, считавшими папашу первым неудачником во Вселенной. Даже их визгливая беспородная собачонка презирала бы безразличного к ней главу семейства и мстила бы за нелюбовь, нещадно грызя обувь…

Но такое недоразумение в жизни Жисаса не случилось. И хотя маяк отцовского наследства не указывал ему путь, как старшим братьям, Орландо выплыл к деньгам (заметьте, исключительно как дополнительному аргументу в обольщении особ женского пола) самостоятельно, обретя поддержку и опору в лице Габриеля Мидару.

Избавившись от пьянства, Орландо Жисас словно помолодел лет на пятнадцать. Лицо его еще более округлилось, в теле появилась позабытая легкость. Красноречия прибавилось… Он по-прежнему пил на всех мероприятиях, только теперь вино казалось ему безобидней воды, а разум оставался ясным и чистым.

Что сотворил с лидером партии "Добрых перемен" молчаливый тип с выразительными голубыми глазами, которого притащил Габри, оставалось загадкой. Орландо слышал про лекарей, исцелявших без медикаментов, но никогда не видел их в действии до сего момента, слишком уж дорогими были их услуги.

Через неделю после лечения Жисас заметил, как стал куда более избирательно относиться к женщинам. Появилась масса свободного времени. Чтобы занять себя, Орландо погрузился в политику. Вернее, до сего момента он барахтался на поверхности под чутким руководством Габри, в котором человеческого было меньше, чем в гатурах. Только холодный расчет.

За срок меньше полмесяца Орландо обзавелся десятком весьма влиятельных друзей, которым нисколько не доверял, но считал главным достижением своей самостоятельности. Он не питал иллюзий насчет собственной успешности, откажись он выполнять приказы Мидару. Но даже тень свободы ему была необходима.

В это утро Жисасу предстояло завести еще одного такого "друга". Тот вплыл в кабинет главы партии "Добрых перемен" без предупреждения секретаря. Орландо даже почудилось, будто из-за двери к незнакомцу в безмолвном порыве потянулись серые щупальца дождя.

Плащ гостя блестел от капель. Глубокий капюшон не позволял разглядеть лицо. Но и так было ясно - вошедший не человек. На миг Орландо испугался: гатур не станет церемониться. Уж если он явился, значит, предложит нечто важное, и решение следует принимать быстро. Но как это сделать без Габри? Потом Жисас приосанился, он все-таки официальный лидер. Должен же он сделать что-нибудь значимое!

Гатур, казалось, прочел внутренний колебания Жисаса и только сейчас сподобился откинуть капюшон, открывая очень узкое длинное лицо с безобразно глубокими с человеческой точки зрения, вытянутыми к вискам глазами. Белые волосы (язык не повернулся бы назвать это шерстью) были тщательно завиты и уложены вокруг гребня.

- Не думал, что вы аскет, - голос незнакомца был низким, надтреснутым.

- Вам не нравится мое убежище? - копируя тон гостя, поинтересовался политик.

- Скорее удивляет.

Гатур сел напротив и уставился на Жисаса. Тот отвел глаза.

- В вашей администрации работают пятеро представителей нашего племени. Значит, вредные предрассудки вам чужды.

- А что это такое? - невинно поинтересовался Орландо, развалившись в кресле.

Гатур улыбнулся. Человек внутренне содрогнулся, но выдержка политика не позволила ему проявить свои эмоции.

Дождь за плотными синими шторами набирал силу, колотил в окно тысячей крошечных барабанных палочек. Из приемной долетало звонкое щебетание Вирильды, новенькой секретарши, которую Орландо планировать ночью протестировать на профпригодность. Чужак сидел на стуле, вытянув ноги на платто в сторону, словно мифическая русалка хвост.

- Нам нужна ваша поддержка в случае, если адмирал Фегинзар вернется к исполнению своих обязанностей, - не представившийся чужак попер напролом.

- В какой форме выраженная? - разобравшись, в чем дело, Жисас перешел на деловой тон.

- Поддержка народа. У вашей партии большой процент голосов на севере. В некоторых городах вы даже умудрились опередить Донса Карва.

"Не будь Адутара Ривини, север был бы наш", - подумалось Жисасу. Но чужак то ли намеренно, то ли случайно ответил, выдав себя.

- Ривини - прошлое. Его речь, уж не знаю, кто ее автор, не поддержали в родной партии.

- Поэтому вы пришли ко мне.

Скрывать что-то перед лицом "ловца мыслей" бессмысленно. Это обладатель такого же редкого дара среди гатуров, как и исцеливший Орландо желтоволосый парень среди людей.

- Да, вам следует проявлять большую самостоятельность, не смотря на огромный штат советчиков. Только тогда добьетесь успеха.

- В смысле? - Орландо напрягся.

- Вы умный человек и вполне способны отвечать за свои поступки. А если замешкаетесь, мы вам подскажем.

Лампа на столе мигнула и погасла. Электричество отключилось и в приемной. Яркая полоска, выбивавшаяся из-под двери, исчезла. Но Орландо и не подумал пошевелиться, чтобы отдернуть шторы.

- Снова забастовка на электростанции, - отчего-то решил пояснить гатур. - Мы ставим новую турбину. Рабочие против. Две третьих из них придется уволить. Но иначе прогресс не обеспечить.

- Марминар не отвечает за промышленность. Это дело Хардина, - вырвалось у Жисаса.

- Отныне все структуры управления будут действовать согласованно. Наместник поддерживает это начинание. Видите, - гатур почти по-человечески хитро прищурился, - я от вас ничего не скрываю. Вам предстоит выступить в числе защитников новой линии перемен. Все аргументы в их пользу здесь.

Из- под полы плаща появилась небольшая стопка прошитой белой бумаги с текстом, напечатанным довольно крупным шрифтом.

- Не густо, - не удержался от шпильки Жисас.

- Общественность и это не пережует полностью, - гатур встал. - Ждем ваших действий.

Дверь за незнакомцем давно закрылась, а Орландо никак не находил в себе решимости прикоснуться к бумагам. Только минут через десять он пошевелился, чтобы набрать номер Габриеля.

- Приезжай, - только и бросил в трубку Мидару, выслушавший сбивчивый рассказ подопечного.

Жисас вздохнул и крикнул секретаршу. Пусть разыщет шофера. Тест на профпригодность сегодня отменяется.

Орландо приехал чуть раньше оговоренного. Шефа дома еще не было, зато была его жена, оказавшаяся такой же симпатичной, как и в кино. После выхода на экраны "Вероломных любовников" Жисас обратил внимание на Флорину. Но она, отлично зная, из чьих рук тот кормится, не удостоила знаменитого политика вниманием. Вот и сейчас проводила его в кабинет мужа, а в ответ на вроде бы безобидные заигрывания ответила невпопад, натянув неискреннюю улыбку, и исчезла.

Обойдя широкий стол, Орландо уселся в повернутое боком кресло Габри. Подражая его манере, поставил ноги на небольшую деревянную тумбочку в углу, надел очки с простыми стеклами и представил, как легко Габри командовать людьми, порой не задумываясь о них самих. И им, Орландо Жисасом, Мидару распоряжался как вещью, обожая время от времени напоминать, что способен расправиться с ним так же легко, как и возвысить.

Жисас внутренне сжался от нахлынувшего одиночества и жгучей зависти к более умному, предпочитавшему держаться в тени шефу. Габриель оставался непостижимым, непонятным. Он давно мог приобрести шикарный особняк, обзавестись полчищами слуг, а предпочитал не высовываться. Даже домработница у него приходила дважды в неделю, тогда как все остальное время хозяйство оставалось в хрупких ухоженных ручках красавицы Флорины.

- Не паясничай. Не твое амплуа.

Бесшумно возникший на пороге Мидару сочувственно усмехнулся. Орландо поспешно вскочил, снял очки и плюхнулся в гостевое кресло.

- Так-то лучше, - ворчливо заметил Габриель. - Давай сюда послание новоиспеченного адмирала.

Минут пятнадцать он читал. В соседней комнате Флорина подпевала популярной песенке, и голос актрисы был куда интересней, чем тот, что лился с пластинки.

- А он умен, наш новый адмирал. Даже я сам не придумал бы лучшего, - уважительно отозвался Габри, откладывая в сторону листы. - Умен и опасен. Такому лучше не отказывать.

- А то, что он прислал ловца мыслей тебя не пугает? - осторожно поинтересовался Орландо.

- Разве нам есть, что скрывать от доблестных гатуров? - хитро подмигнул ему Габриель.

Жисас юмора не понял, только нахмурился. Отчаянно захотелось выпить. А что толку? После сеанса лечения у того проклятого блондина в жизни поубавилось интересных вещей. И настроения это не поднимало.

- Я пойду прогуляюсь, - на миг сказочной феей заглянула в комнату Флорина и тут же исчезла. У Орландо перехватило дыханье. Какая же красотка жена у этого сухаря!

- Политические устремления людей, если они не несут в себе агрессии, не попадают под управление чужаков, - напомнил шеф. - А разве мы призываем кого-нибудь уничтожать? У нас даже до членовредительства пока не доходило. А то, что мы друг друга в Парламенте в грязи купаем, не их собачье дело.

Он поскреб еще чернявый затылок и устало посмотрел на часы. Голова сегодня соображала не лучшим образом. День выдался не без сюрпризов. Но не мудрствуя было ясно: Марминар так просто власть не отдаст, раз уж программу продумал. Сотрудничать с ним перспективно. До пор ы . А потом, едва он зазевается, стоит перепрыгнуть на ступеньку повыше. Разве человек не способен занять должность адмирала планеты? В законах подобных ограничений нет.

Мидару аж улыбнулся собственной крамольной мысли. Она ему очень понравилась. Но этому олуху Жисасу знать его план не стоит. Пусть общается с ловцами мыслей с чистой головой.

- Орландо, - прервал он минутное молчание. - Отныне твои программные тезисы: всестороннее сотрудничество с гатурами. За вечер я подумаю, как "причесать" получше идеи нового адмирала. Ты обязан ориентироваться во всем тексте послания. Основные рамки нашей партийной линии я тоже продумаю. К восьми утра жду тебя у себя. Все еще раз обсудим, - он зашелестел жидким ворохом листков. - Адмиральская поддержка еще никому не мешала.

Жисас страдальчески воздел глаза к небу, но обнаружил вместо него потолок, шумно вздохнул. И почему он всю жизнь должен быть на вторых ролях?

Уже выходя из квартиры, он вспомнил супругу хозяина. Хороша же актриска! Вот он - шанс отомстить за годы унижений.

"Я пересплю с ней, Габри, за все то, что ты сделал со мной. И позабочусь, чтобы ты об этом узнал!" - решил он в этот момент.

… В огромную полукруглую комнату, выходящую в сад, заглядывало хмурое утро. Длинные, похожие на пальцы листья ивы аккуратно щупали стекло, тщетно ища лазейку в дом на холме. Но стекла могли выдержать даже брошенный в них кирпич. Снаружи они были матово-белыми, тогда как изнутри нисколько не мешали любоваться отгорающим осенним садом.

Мягкий ковер, обогревающий хозяина, слабо светился, неустанно меняя узор рисунка. Тонкая рамка голографического экрана протянулась в углу у стены. Экран поменьше, на человеческий взгляд напоминающий мольберт с установленным на нем холстом, возвышался рядом с гравитационным коконом, в котором отдыхал сам хозяин.

Сегодня Марминар спал вниз головой, зацепившись когтистыми лапами за перекладину. Во сне он чуть раскачивался, нервно вздрагивал. Казавшиеся хрупкими алые с фиолетовыми прожилками кожистые крылья оставались полураскрытыми.

Вот когти разогнулись, длинное тонкое тело поплыло в сторону и мягко прислонилось к стенке кокона. Но даже этого еле уловимого толчка оказалось достаточно, чтобы разбудить спящего.

Исполняющий обязанности адмирала Земли потянулся, потер красный живот, лишенный шерсти и свистом подозвал к себе платто. Затем осторожно перевернулся в своем ночном ложе и вынырнул в тяжелые оковы местной гравитации.

Короткие крылья привычно сложись на покрытой белым мехом спине, придав телу более внушительную форму. Словно боясь, что его кто-нибудь увидит, Марминар поспешил надеть теплую желтую накидку, поверх которой набросил зелено-коричневый плащ. Теперь можно появляться на публике.

Нынче Марминару предстояло продолжить изучение архива. На днях вызвав всех его работников, Марминар объявил - он обязан войти в курс дел, и потребовал коды доступа к данным. Столько лет быть третьим по значимости существом на планете и не иметь представления о миллионе важных вещей!

Прежде всего ему не терпелось самолично просмотреть документы о нашумевших экспериментах над гатурами и людьми, о растрезвоненной на каждом углу истории об ограблении недр Земли и вывозе ценных металлов на Сириус, о многих других делах, творившиеся по приказу или с ведома Фегинзара.

Исполняющему обязанности адмирала полагалась машина с шофером, хотя Марминар предпочел бы добраться до Первопланетнного Дома самостоятельно. Жил он на холме, на краю гатурьего поселения неподалеку от обсерватории. С третьего этажа ранними погожими рассветами он любил наблюдать за взлетом дирижаблей с местного аэродрома. А с крыши пятиэтажной башенки, сооруженной скорее по прихоти архитектора, чем из функциональной необходимости, был виден океан, к которому ровными волнами улиц катился Равидар…

Перебираться в центр города Марминару не хотелось. Отбоя от журналистов не будет. И так ошеломило внимание, проявленное к его персоне общественностью, едва он подгреб под себя власть.

Дорога в Первопланетный Дом сегодня показалась необычно долгой. В голову лезли мысли о позавчерашнем выступлении Адутара Ривини в Парламенте. От нашумевшей речи можно оттолкнуться, строя свою программу, перетягивая к себе сторонников. Идеи смелые, полезные. За ними будущее. Правда, друг и советник Пинаро утверждает - ни сам Ривини, ни кто-либо из его партии к ним не причастны. Надо искать истинного автора речи. Вот Пинаро и поручим. Ему все равно делать нечего. А Марминару следует вникать в адмиральские дела.

У машины, угодливо держа наготове зонтик, будущего адмирала поджидали мелкие служащие Первопланетнного Дома. На пороге встретил сам главный помощник Пинаро. Лучше бы уж не встречал. Новости были не самые замечательные:

- Передали, что десять минут назад у границы Солнечной системы замечено двенадцать транспортников ысхаридов.

Марминар возмущенно засвистел. Дело в том, что несколько местных дней назад наместник в Палате Вечного Пламени на Большом собрании космических рас, сам того не желая, оскорбил ысхаридского императора. Мнительный император потребовал сатисфакции. Развитые расы его удовлетворили.

Теперь начальник безопасности земного населения Нарис и адмирал обязаны подготовиться к отражению возможной атаки этих воинственных, похожих на сороконожек тварей. Правда, пока Земля отделалась экономическими санкциями…

- И что делать, если тот гад ползучий на высказывание о необоснованности расширения полномочий для планет, недавно вышедших из ранга зависимых, на стенку бросается?! - возмущался Берчан Шет, один из немногих оставшихся после покушения на Фегинзара помощников адмирала. Как не странно, Шет, этот длинноносый тип с вечно всклокоченной курчавой массой седых волос, был лучшим специалистом по межгалактическому праву.

- Еще неизвестно, как вы себя поведете на их месте, - заметил Пинаро, искоса поглядывая на Марминара глубокими глазами. Тот парил почти под потолком зала заседаний между толстыми гранитными колоннами.

- Я не доживу до столь торжественного момента, - усмехнулся Берчан без тени сожаления. - Пока это мы догоним вас по уровню развития, пока нас впустят в число ожидающих… лет двести-триста земляне там проболтаются: подай-прими, завоюй авторитет, - он потер вечно недобритые впалые щеки - Э-э-э, до этого даже вы, долгоживущие, не дотяните.

Марминар молчал, думал. Пинаро и трое других гатуров многозначительно переглядывались. Люди шушукались.

- Стойте. Смысл в том, что нас признали виновными и отобрали наш пояс астероидов. Единственная разумная раса в звездной системе владеет всей системой, это пункт тридцать один первой главы межгалактического свода законов! Все остальные поправки были придуманы позднее. Он наш, исконный, этот пояс! - продолжал возмущаться Берчан, входя в раж. - Не имею понятия, что эти насекомые там добывать будут. Мне это, как говорится, до левой задней лапки. Но жалко. Свое, родное!

- Мне тоже жалко, - наконец вымолвил Марминар. - Я бы такого не допустил на месте… - он многозначительно помолчал. - Нужно вынудить ысхаридов сделать ошибку. И забрать свое, а если повезет…

- Оттяпать и ихнее, - закончил Берчан.

- Вот ты успокоишься и займешься проработкой этих вопросов, - кивнул ему Марминар и повернулся к Пинаро. - Как там краснощекий из "Добрых перемен"?

- Жисас? Перепуган, - пророкотал помощник. - Он не самостоятельный. Кто бы им не командовал - человек или гатур… скорее человек, он умен и поймет выгоды сотрудничества с нами.

- Согласен. Продолжай с ним работать. Что там с южной экспедицией? - исполняющий обязанности адмирала повернулся к еще одному своему подчиненному - Ринальдо Самиду.

- От Тихро Анависа никаких вестей. С базы передали - ледокол починить не удается. Льдами срезаны оба винта. До базы он не дойдет. Основная группа выгружается на лед. Пойдут пешком. К ним отправили подмогу на собачьих упряжках.

- Это ты уже говорил. С самолетами что? - нетерпеливо потребовал ответа Марминар, пританцовывая на платто.

- Уже четвертый пропал. Я тут выкопал историю, произошедшую не очень давно при Фегинзаре. Тогда во время учений над Данироль исчезло целое перо. Выжили двое - человеческий пилот и командор Ванибару, на которого потом повесили всю вину за произошедшее.

- Типично для Фегинзара. Узнай мне все про эти учения и командора. Сделай запрос командующему Небесным Флотом. Нет, лучше сразу Нарису. Срок тебе - три дня.

Только после полудня, разобравшись с наиболее насущными вопросами и раздав указания, Марминар выкроил время на посещение архива, чтобы случайно наткнуться на информацию, повергшую гатура в шок. Он вновь и вновь просматривал файлы данных, еще не в силах поверить.

- И за что мне это?! - не сдержал он возгласа. - Кому еще такое известно?

Первое, что он испытал, были страх и недоумение. "Каким образом я оказался впутанным в эту историю?" Затем вспомнились подробности. Захотелось вызвать и допросить с пристрастием тех, чьи имена значились в документах. "Нет, это так давно было. Вряд ли кто помнит", - успокоил он себя.

Теперь оставалось понять, как дальше жить с этим новым знанием. Обдумывать новую пугающую информацию Марминар удалился в свои покои. Только к вечеру сердце перестало пробовать на прочность грудную клетку, отчаянно просясь наружу. Шок от необычной и пугающей новости утих. Как хорошо все-таки, что он не успел совершить непоправимо! Теперь понять бы - как действовать дальше!

Стремясь укрыться от советников и просителей, гатур сбежал в самую высокую башню Первопланетного Дома. Только там на последнем этаже можно было еще раз перелистать в памяти прочитанные документы.

"Почему я позволил себя втянуть в историю… Что если о моей роли узнают остальные? - метался он. - Ни гатуры, ни люди не простят подобного!"

Выглянувшее к вечеру предзакатное солнце клонилось к холмам, заглядывая в огромные окна. И весь город, послушно лежащий у подножья исполинской башни, мирно поблескивал вымытыми дождем красными и синими железными крышами.

"Какие еще сюрпризы ты мне преподнесешь, Фегинзар?" - кружился на платто Марминар, сейчас растерянный и злой на себя и весь мир. Вспомнился приказ о собственной отставке, который должен был вступить в действие через день после покушения. "Вовремя", - только и подумал исполняющий обязанности адмирала.

Теперь настало время исправлять ошибки бывшего адмирала и свои собственные.

Взять ту же южную экспедицию. Марминар был изначально против нее. Не время сейчас лезть в мороз. Он даже пытался убедить Фегинзара, что добыча полезных ископаемых и на материке и в шельфовой зоне не окупит себя на этом этапе развития человечества. Но Фегинзар пер без остановки по прямой, подминая по себя все возможные преграды: хочу и все тут. Он заставил свернуть все исследования океанов, швырнул в мусорку проект подводных поселений.

Марминар отступил. И все из-за Гисари с его сумасшедшей идеей разморозки городов. Не было бы этого инженера, насколько бы легче жилось Марминару! А теперь еще Тихро Анавис пропал. "Смелый" тоже можно похоронить. Раз капитан разрешил выгружаться на лед, ремонт бесполезен. Что делать?

Пройдоха Наридано носится с идеей послать на выручку своего желтоволосого воспитанника. Не оставлять же людей на верную гибель! Может, действительно его туда отправить? Пусть убирается с глаз подальше. Только надо в нагрузку дать ему поручение разобраться с исчезновением самолетов. Что-то здесь настораживает. Со временем Данироль все равно придется осваивать хотя бы из-за полезных ископаемых. Лучше выяснить заранее, какие еще сюрпризы таит ледяная пустыня.

Кажется, Гисари находится в Лиссаране, там же, где обрел убежище изгнанный из воздушного флота командор. Пусть побеседуют, опытом обменяются.

Еще надо послать вместе с Наридано на Вису своего специалиста. Путь тот пообщается с Ванибару. Если удастся разузнать нечто важное, придется разговаривать с ним лично…

"За что ты мне послан, Бартеро Гисари? - прошептал Марминар, закрыв большие глаза. - Я не просил тебя приходить в мою жизнь. Я же тебя ненавидел. И сейчас ненавижу, наверно. Но уничтожить уже не смогу. И все из-за Фегинзара! Из-за нашей общей тайны!"