… Спира…
Она заново научилась улыбаться. Не прошло и недели. Вначале казалось - это невозможно. Затем маска довольства жизнью стала надеваться легче. Да и Александр оказался гораздо более интересным человеком, чем ожидала Танри. Он заслуживал счастья. И девушка старалась изо всех сил быть с ним ласковой. Он не виноват. Это она разлюбила его.
Притворяться ей не долго. Документы уже лежат в Управлении Небесным Флотом. Танри сразу написала заявление на дальний космос. Чем больше попросишь, тем больше шансов получить хоть что-нибудь. Не будет решен вопрос в течение ближайшей недели, обратится к командору, принимавшему у нее выпускной экзамен.
Танри задумывалась вновь и вновь: что она упустила в жизни? Гибель Ванибару выбила ее с накатанного пути. Пути, на котором все получалось само собой. Как на него вернуться обратно? Данироль… Во всем виновата ее неприветливая родина. Предупреждал же Агых - пожалеешь, не возвращайся. Где найти ответ на вопрос, который она правильно даже сформулировать не может?
Огромная квартира Александра стала ее домом. Летчица не захотела больше зависеть от Итеро. Большую часть дня девушка проводила в одиночестве, бродила по просторным комнатам с темно-вишневыми шторами, массивной тяжелой мебелью, половина из которой приходилась на книжные шкафы. С их вершин надменно взирали бронзовые статуэтки.
Слушая пластинки со странной, мрачноватой, но величественной музыкой, так обожаемой ее женихом, девушка вспоминала зеленые полотнища полярных сияний и голубоглазого возлюбленного.
"Здесь пасмурно, сыро и одиноко. И тот единственный, с которым мне было бы светло, во мне не нуждается. Как мне снова стать счастливой?" - задавалась она вопросом. Разве что небо спасет ее. Только небо. В память о командоре.
Она вытащила из сумки стопку исписанных тетрадей. Свои надежды вначале и отчаянье потом она изливала в стихи. Словно прощальный дар погибшего гатура внезапно пришло к ней это умение.
В сердце проникала звонкая мелодия, холодная, будто айсберг, быстрая, как гатурий самолет, рассекающий мерцающий кристалликами льда воздух над острыми торосами и темными очами океана в полыньях. Она закрыла глаза, раскинула руки… Скорость, вот что ей нужно. Настоящая скорость, коей не может достичь ни одно творение человека.
Она со всей силы хлопнула в ладоши, и фейерверк светлячков сорвался с кончиков ее пальцев, затухая, не долетев до пушистого ковра на полу. Кто сказал, что она должна смириться с тем, что случилось в жизни? Она всегда поступала по-своему и всегда добивалась желаемого легко, играючи, не задумываясь, что было бы, если…
"Я у себя одна. Я имею право на счастье. С Бартеро или без него - не важно. Он сам отказался от моей нежности. Он сделал выбор. Но в моей жизни не зря столько всего произошло, чтобы я сдавалась!"
Она улыбнулась и открыла глаза. Тем более в прихожей хлопнула дверь - вернулся Александр.
- Привет. Ты надолго? - она сама поцеловала его. От журналиста пахло крепким табаком, хоть сам он не курил, и кофе.
- Нет. В редакции просили подменить одного из наших. Он в аварию угодил. Жуткая история.
- Серьезно? Он жив?
- Отделался испугом и парой синяков. Я же теперь еду на киностудию брать интервью у самой Флорины Мидару. Слышала о такой? - не без гордости сообщил Александр. Ему льстило, что именно его выбрали на замену.
- Еще бы. У нас девчонки волосы выбеливали, брови выщипывали, ей подражали.
- А ты? - с интересом уставился на нее молодой человек.
- Я и так красивая. Ты согласен? - она кокетливо улыбнулась и опустила глаза.
- Ты самая красивая! - обнял он ее. - Знаешь, пойдем со мной. Дама она, говорят, строгая. А твое присутствие смягчит ее. Хватит грустить. Вижу, ты все дни по командору убиваешься. Его не вернешь, а тебе надо жить дальше.
Почему нет? Нужно же как-то начинать новую жизнь?
- Погоди, я только переоденусь.
Интервью? Хороший способ занять мысли, чтобы не думать о Бартеро…
… Парк опустел. Холодный ветер разогнал по домам всех любителей долгих прогулок. Оставил только седого скрипача, играющего в свое удовольствие у задумчивой скульптуры. Музыкант даже шляпы у ног не положил, ради чистого искусства старался. А все равно из-под смычка вырвалась мелодия тикки…
Флорина думала о Габри, хоть и давала себе зарок. До нее доходили слухи, будто после убийства Орландо он продал газету, квартиру и уехал. Она ничего не могла поделать, чувствовала себя виноватой в случившемся. Ему плохо, а она даже не может его утешить…
Стоп. Какое утешить? - тут же оборвала она себя. Он не предпринял ни единой попытки встретиться, поговорить, хотя был отлично осведомлен, где она. Уж если Фегинзар ее нашел…
Фегинзар! Он угрожал Габри и Жисасу… Неужто… Точно, холеного политика убили по приказу гатура. А Габри жив. Он всегда находил возможность ужом вывернуться из любой западни. Его порода людей особо живучая. Наверняка где-нибудь затаился до лучших времен, чтобы вновь засиять огнеупорной непробиваемой чешуей. А трюк с газетой - для отвода глаз.
Подол длинного зеленого платья почти подметал мокрые дорожки. Поминая недобрым словом оставленные дома перчатки, актриса прятала руки в карманах рыжей куртки, отороченной лисой. Нет, не одна Флорина ищет душевного спокойствия в этом грустном месте. Черноволосая девушка присела на скамью и что-то пишет. Так-так, это она вчера приходила на интервью с хорошеньким журналистом. Женщина не удержалась от любопытства, подошла и заглянула через плечо.
Любишь - не любишь, миру не важно.
Сникли ромашки в поле давно.
Выпустишь в дождь самолетик бумажный
Крылья намокнут, и вот все кино…
Как выживать при нелетной погоде?
Ржавый доспех паутиной порос.
"Дата рожденья и дата ухода -
Все, что останется?" - вот в чем вопрос.
- Да ты поэт! - удивленно воскликнула Флорина.
Танри вздрогнула и подняла голову.
- Доброе утро, - констатировала она, даже не улыбнувшись, и снова склонилась над тетрадью. Флорине стало неудобно беспокоить "практикантку" вчерашнего журналиста. Но любопытный взгляд скользил дальше по листу.
Я тебя забуду, если не заплачу,
Если вера в чудо упадет, как мячик
В горное ущелье в свете предвечернем.
Поясом завяжет небо путь наш млечный…
Не представить даже грусти бесконечной
Птицы золоченой, навсегда влюбленной.
Пепел фотографий полетит над морем.
"Да пошел ты нафиг!" - чайки голос вторит.
Скройся, наважденье, не проси прощенья…
- Ведь ты не ему посвящаешь эти строки. Ты его не любишь, хоть и мастерски притворяешься, - Флорина не удержалась от шпильки.
- Не все актрисы играют в кино.
У Танри желания беседовать не возникло. И чего она привязалась?
- Я хочу помочь тебе. Не знаю почему, мне вчера показалось, мы бы друг друга поняли. Например, могу поспособствовать публикации стихов. У меня есть хорошие знакомые…
Танри уже хотела отказаться. Но словно кто-то стоящий за ее плечом доверительно прошептал на ухо: "Соглашайся!" И она кивнула.
- Только не под моим именем. Пусть это будет в память о… о моем хорошем друге.
Флорина согласно кивнула. В память… Она тоже скоро сыграет роль в память о не сложившейся любви. Ей даже сценарий предложили подходящий. Увидел бы Габри, может, понял бы, кого он потерял.
Танри, словно почувствовав ее тоску, заинтересованно подняла глаза на актрису и мысленно согласилась: действительно, между ними много общего. Не зря они встретились…
… Габриель Мидару, прятался в одной из принадлежавших Кинсу гостинец, не смотря ни на что выжидая, строя планы на будущее. Связь с внешним миром он поддерживал через самого Усача и верного Вьердо Бера, на которого оставил газету. С момента "дара" "Пульса Спиры" Миколу Строну, то есть за две недели, газета переходила из рук в руки уже три раза. Фегинзар, предусмотрительная скотина, все учел. И квартиру, небось, перепродал.
Главное, коллектив еще верит в его возвращение. Еще кому-то он нужен. Что делать? Кинс предлагал поставить во главу партии "Добрых перемен" кого-то из его людей, начать все заново. Но подходящей кандидатуры не находилось. Оба понимали - Орландо был идеальным вариантом, не смотря на все его многочисленные недостатки.
А может быть плюнуть на все, в кои-то веки пожить для себя? Деньги с его талантом и связями заработать не вопрос. Фегинзар тоже не все отнял. Есть тайники, позволяющие обеспечить если не роскошное, по крайней мере безбедное существование. Главное - избавиться от Фегинзара. А Кинс медлит. На все вопросы отвечает: "И без нас охотники найдутся". Что-то ему известно такое…
Больше всего Габриеля раздражала нехватка информации. Привыкшему все просчитывать, продумывать, ему претило подчиняться чужой воле. Он тихо шипел на обслугу, не ведая, куда выпустить энергию.
В дверь постучали. Вьердо! Не тут-то было. В номер, как к себе домой прошествовала незнакомка в мокром плаще, да еще и сунула ему в руки зонтик, с которого капала вода.
- Я от вашей жены, - звонким голосом сообщила она. - Вернее, по собственной инициативе. О моем визите Фло не знает. Зато я знаю, вы очень скучаете. Она тоже. Так попытайтесь сделать ее счастливой.
- Э-э-э, - Габриель растерялся от такой наглости. Как он не пытался, лицо дерзкой гости он рассмотреть не мог, она стояла спиной к бледному свету, с трудом пробивавшемуся сквозь плотные шторы. Да еще и широкополая шляпа… - Откуда вы меня… Как вы меня нашли?
- Люди хорошие помогли, - уклончиво отозвалась она.
- Погодите, давайте побеседуем. Плащ снимите, присядьте.
Габриель осторожно приблизился. И кто ее такую шуструю сюда заслал? Рассмотреть бы, Кинсу сказать. Неужто привет от Фегинзара?
- Почти угадали, - к ужасу Габриеля незнакомка прочла его мысли. Люди- читающие? О таких он не слышал. - Но не от него. А скорее от одного из его оппонентов. К бывшему адмиралу у меня тоже счет от очень хорошего друга. Вас же я прошу за Фло. Благодаря беседам с ней я многое поняла в своей жизни, даже догадалась - как исправить прежние ошибки. Верните ее.
Она приняла из рук ошалелого Габриеля зонтик. Рукав плаща задрался, открывая манжет с эмблемой Небесного Флота - синее перо на фоне россыпи звезд. На пальце блеснул массивный серебряный перстень с черным камнем - пропуск среди людей Кинса. Ого, что за птица! И как Фло заручилась ее поддержкой?
Незнакомка, естественно, отвечать не стала, молча кивнула и скрылась в коридоре, оставляя бывшего газетовладельца размышлять над своей судьбой.
Танри вышла из гостиницы и перевела дух. Кажется, должно получиться - он поддался ее чарам. Этот некрасивый человек вернется к жене. И что Флорина в нем нашла? Но Танри обязана ей помочь, после всего, что Фло для нее сделала. А что, собственно, эта женщина для нее сделала? Открыла череду удачных случайностей.
В тот же день, когда девушка согласилась на публикацию стихов, ее вызвали в Управление Небесным Флотом. Угрюмый советник долго вертел в тонких пальцах, неприятно напоминающих сухие веточки, ее дело, хмурился, выспрашивал мелкие детали, ища причину для отказа. В лучшем случае летчицу допустят до пограничного патрулирования побережья.
Но внезапно в кабинет вплыл гатур. Танри сразу узнала его, ведь он прилетал в Лиссаран как раз перед экспедицией.
- Добрый вечер, господин Пинаро! А я уже с Данироль вернулась, жажду приступить к работе в дальнелетной авиации! - она пошла напролом.
Гатур удивился, по-птичьи склонил голову набок, разглядывая девушку. И Танри ощутила головокружение. Все именно так, как рассказывал ей Ванибару. Ее внимательно "читают".
Ощущения были похожи на контакт с духами-хранителями вещей, только гораздо менее приятные. Поэтому девушка испугалась и отгородилась мысленным барьером. У нее ни разу до этого не получалось, а сейчас вышло само собой.
В мутных озерах-глазах гатура промелькнуло любопытство. Напор усилился. Танри держалась, понимая, что выдала себя. А ведь командор предупреждал… Теперь надо идти до конца.
Чиновник что-то говорил, окликал их. А Танри осторожно шла через барьеры гатура. До глубин его сознания она, естественно, не добралась, но кое-что узнала.
- Остановись!
На нее словно рухнул колокол. Голос Пинаро почти оглушил ее. С ужасом ожидая, что последует за такой наглостью, Танри не смела дышать.
- Ты здесь по какому вопросу? - пророкотал он. - Это твое дело?
Он бесцеремонно вытянул из рук чиновника папку и вполглаза просмотрел ее.
- В космос рано. Молода и неопытна. Но перспектива есть. Порекомендую тебя на учебу в перо. И к себе поручения выполнять тоже возьму. Будешь яхтой управлять. Потом поговорим о более важных вещах.
Танри кивнула. Это лучше, чем болтаться на границе.
- Пошли в кабинет побеседуем.
Он долго расспрашивал, кто ее готовил, просил рассказать про экспедицию. Откуда-то ему было известно, что ее родина - Данироль. Но девушка тогда не обратила на это внимания. Главное, ей дадут возможность летать!
К тренировкам на зарытом аэродроме она приступила уже на следующий день. Еще через два была официально зачислена в перо, получила форму. Теперь, если дождь и холод не вынуждали надеть плащ, прохожие приветливо кивали ей, сыскари отдавали честь. Быть дальнелетницей оказалось очень приятно.
Пинаро позаботился и о ее подготовке в другом направлении. По два часа в день она и в составе группы курсантов, и наедине с преподавателем развивала свои особые таланты.
Летать, познавать себя, в короткие перерывы писать стихи, ночи проводить с Александром… Что еще нужно, чтобы не думать о Бартеро? Мысли назойливой мухой крутились только вокруг этого человека. Как поступить? Трудиться еще напряженней, чтобы голова была занята исключительно работой.
Но ее наваждение пробралось в сны, не давая покоя по ночам. Правда, не всегда. Порой до нее долетал хрустальный голос Данироль. И тогда Танри летела в упряжке Агыха, а вслед ей неслись безлицые верхом на волках, то ли преследуя, то ли сопровождая. Девушка разгоняла упряжку, впереди распахивалась черная воронка. Звездные псы ныряли в нее, увлекая за собой Танри… И летчица просыпалась с чувством приближения чего-то неизбежного, необычного.
И еще она ощущала - она должна кому-то помочь, кого-то сделать счастливым. Настало время отдавать старые долги. Кому помогать вопрос не стоял. Конечно, Флорине! Вот, кажется, и помогла.
Общение с "братом" тоже преподносило сюрпризы. Недавно Танри узнала - Итеро тоже связан с Мстящими. Не напрямую. Но кое-какие поручения Союза исполнять он брался. И лично был знаком с Ринальдо Самидом, официальным главой этой тайной организации. Она застала их обоих в кабинете Пинаро. Теперь и она, Танри, вплетена в их сеть через Пинаро - тайного вдохновителя Самида. Поражаясь размаху деятельности гатуров и уровням контроля всей системы управления Землей, она ужасалась и одновременно восхищалась ими.
Она поняла еще одну вещь. Союз дает чувство защищенности своим бойцам. И Итеро многие рискованные дела проворачивает, зная - максимум его, пожурят, но не накажут. И не жадничает - отчисляет процент с доходов Союзу.
Мстящие сплочены. А одиночка сейчас если и выбьется без поддержки, маловероятно, что удержит результат. Печальную историю супруга Флорины она знала.
И все же пожалела о своем решении работать на Пинаро, чувствуя, что за правильными словами прячется нечто темное, недостойное.
Все, хорош опасные мысли множить. Пора на аэродром - летать, потом к начальнику - тренировать особые способности…
После утренних занятий гатур попросил ее задержаться, раскатал на необъятном стеклянном столе подробную карту столицы и приказал:
- Найди Фегинзара! Это будет твоим пропуском в будущее. Я знаю где он. И вышлю людей. Но вначале желаю проверить тебя.
Танри кивнула, Пинаро минул огромными глазами-прожекторами и вышел.
- Где ты? Где? - вспомнив не раз виденного на фото эксадмирала, девушка вытянула руки, обследуя квартал за кварталом. Ее расфокусированный взгляд скользил за кончиками растопыренных пальцев.
Тепло. Оно идет от южной части города. Да! На пересечении двух проспектов затеплилось светлое пятно. Вначале расплывчатое, постепенно оно стало четче, указывая на конкретный дом.
Танри напряглась еще сильнее. Подушечки пальцев жгло. Светлое пятнышко поднялось над бумагой силуэтом старинного здания. Третий этаж. Второй подъезд слева. Окна выходят на площадь сразу напротив памятника. В квартире Фегинзар не один. Там люди и гатуры. Много. О чем-то жарко спорят…
Комната закружилась. Повисшая на стуле Танри уже не вдела, как выплывший из соседней комнаты гатур довольно покачал головой, глядя на прожженное на карте пятно, вызвал врачей, а сам отправился к Ринальдо Самиду. Пора было предъявить Фегинзару счет от имени Союза Мстящих.
… К исходу дня случилось чудо. Ливший с завидной назойливостью дождь, вначале выдохся, сменившись водяной пылью, а потом и вовсе иссяк. Через истончившиеся, обессилившие тучи опасливо протянулись лучи зимнего солнца. Горожане увидели в этом верный знак - со дня на день посыплет снег. А пока, кажется, даже вволю напитавшиеся влагой серо-зелено-синие стены домов искренне радовались короткой передышке.
Радовался ей и Бартеро. Охрана сегодня была настроена благодушно и даже разрешила прогуляться до четвертого корпуса Первопланетного дома пешком. "Дражайший папенька", как про себя прозвал Марминара Бартеро, срочно возжелал лицезреть отпрыска.
Срочно не получилось. Кто-то уже опередил полярника, оккупировав кабинет, и Бартеро пришлось час томиться в приемной, потеряв надежду разговорить молчаливого секретаря, и трижды пролистать разгаданный от корки до корки и поэтому брошенный на кожаном диване журнал кроссвордов.
За дверью адмирала то нарастал, то стихал гул голосов, но слов разобрать не получалось. Бартеро уже хотел уйти, как дверь резко распахнулась, и выплывший за порог Пинаро прогудел:
- Если ты не пожелал отпускать туда сына, позволь отправить мою команду под руководством Тихро Анависа и Эдвараля Ниваса.
- Но глава пера… - начал было Марминар, уже готовый к капитуляции.
- Главе пера я доверяю. Поверь, мы оба читающие.
- Отправляй. Не люблю оставлять дела незавершенными, - почти как человек вздохнул адмирал и только тогда рассмотрел в приемной сына. - Заходи. Тебе тоже дело найдется. Нам почти объявили войну.
Ничего не понимая, Бартеро вошел в кабинет, где Марминар тут же обрушил на него лавину "радостных" новостей. Некий Берчан Шет добился пересмотра дела Земли по поводу обиды ысхаридов. Развитые расы подумали, потом еще раз подумали и поняли, что погорячились, пошли на попятный. А ысхаридский император уперся, отказался убирать корабли от границ Солнечной системы.
- У них мощный флот. У нас тоже он имеется. Но у них двенадцать крупных колоний. А у нас, гатуров, одна единственная Земля. Да и то, по милости Фегинзара, на столько лет забывшая о прогрессе! И один обжитой материк на собственный планете. Сравни силы!
- А причем здесь я и Данироль? - вырвалось у Бартеро.
- Ты уже не причем. На юг отправится элитное перо. Из полярников будут только двое. Их имена ты слышал. Если не удастся перекрыть канал доступа странных тварей на Землю, следует использовать их в наших целях. Уж очень меня интересует процесс развертывания воронки и механизм перенесения населения целого континента в иное место, отстоящее от нас во времени и пространстве. Если дойдет до военных действий, хорошо бы применить эту технологию к военным кораблям противника.
- А безлицых вы скопируете тоже? - Бартеро задумка не понравилась сразу.
- Их функции мы пока не выяснили. Это позже. Сейчас главное не позволить Фегинзару связаться с ысхаридами. Он способен…
- Господин адмирал! - взволнованный секретарь ворвался в кабинет начальника без стука. - Господин адмирал, Фегинзара нашли! Мертвого! И еще шестнадцать человек и шестерых гатуров.
Да, за такую новость не накажут. Скорее наоборот.
- Едем!
За дверью их уже ждал вездесущий Пинаро.
- Мои подчиненные только что это сообщили, - спокойно прогудел он. Так вот кто новость принес! - Пилота я отпустил готовиться к экспедиции. Придется на машине.
Они приехали на площадь Первого наместника, чью статую у фонтана облюбовали голуби. Фонтан молчал. Городские власти справедливо решили - сырости с них и так хватает.
В подъезде, не смотря на все усилия дворников, под потолком процветала плесень. Краска с деревянных перил стерлась, зато лаконичные, но весьма емкие надписи, выцарапанные на старом дереве, ярко характеризовали кого-то из жильцов.
Дверь в убежище мятежного гатура тоже не блистала красотой. Была она даже не железной, а вполне заурядной деревянной, плохо прокрашенной.
На площадке толпились сыскари и люди в форме охраны Первопланетного дома. При виде адмирала, они расступились, пропуская делегацию.
Красно- коричневые дорожки, стены цвета пожухшей листвы придавали открывшейся картине дополнительный драматизм, который так любил эксадмирал. Убитые лежали возле стены рядом друг с другом. По росту. Сразу видно: палачи были людьми аккуратными, во всем любили системность.
- Это не пули, а капсулы с ядом. Как удалось в маленькой квартире совершить расправу, не понимаю! - вырвалось у начальника сыскарского дома. - Пройдите на балкон… Мы и выехали оттого, что кто-то из прохожих рассмотрел!
На балконе болтался Фегинзар. Повешенный. Голый. С табличкой на груди:
"Мы обещали тебя найти. Мы это сделали.
Союз Мстящих"
- Красиво, - мрачно протянул Пинаро. - Чистая работа. Не придерешься. Но мы должны быть им благодарны. Фегинзар собирался захватить корабль и улететь с планеты. Обнаружены планы сговора с ысхаридами, - он сделал знак сыскарям снять тело.
- Удастся сообщить о случившемся поаккуратней? Все-таки гатур…
Марминар кивнул в сторону своего предшественника, еще болтающегося на всеобщем обозрении.
- Вряд ли. Если Союз провернул такое мероприятие, наверняка доведет работу до конца. Следует ожидать атаки редакций, как это вышло с человекогатурами.
Бартеро закусил губу. Пусть не на него обращена эта фраза, все равно неприятно. И адмирал еще от него сыновней преданности ждет! Опекать принялся, за собой таскает. К чему все? Отпустил бы, позволил жить, как вздумается. Противно на душе от их политики, от Мстящих! Лучше и не знать обо всем этом!
Танри бы найти. Со дня их последней встречи он не переставал думать о ней. Неужто влюбился? Глупо. Она будет летать, а он мотаться по миру, ведь не удержит новоявленный папочка. Когда тут совместную жизнь строить? Небось, вернулась назад в Лиссаран. Ей еще год учиться. Написать ей, попросить прощения, если чересчур резок был… Нет, нечего давать надежду. К чему ей бродяга?
На шторе печально звякнули стеклянные бусины, провожая мертвых хозяев и их мертвых гостей. Живые тоже предпочли не задерживаться в нехорошей квартире. Марминар поплыл к выходу, остальные последовали за ним.
- Когда вылетают на Данироль? - Бартеро догнал Пинаро. - Могу я поговорить с Эдваралем?
- Не стоит, - отрезал вредный гатур, но взглянул в умоляющие глаза человека и смягчился. - После полуночи стартуют. Я отправил их отдыхать, попрощаться с теми, к кому они хотели бы вернуться. У главы пера, кстати, по возвращении свадьба будет. Есть, к кому стремиться. Ты же сам не раз рассказывал об особенностях вашего путешествия.
- Да, - кивнул Бартеро, понимая - его собственный вклад в возвращение был минимален.
- Чуть не забыл, тут тебе передали, - гатур протянул сверток. Книга - сразу понял Бартеро. - Просили вскрыть завтра утром. Это от главы пера, - он вздохнул и отчего-то добавил. - Говорят, снег выпадет…
Чужак сел в машину и уехал.
Конечно, никакого утра ждать Бартеро не стал, сорвал белую бумагу и посмотрел, что же ему досталось. Тонкая книжечка стихов. Автор Фредерик Надар. "Семь мелодий осени". Актуальное название.
Это осень, не я, сочинила,
Что теперь никому не согреться.
Это осень готовит белила
На порогах забытого детства.
Листьев мертвых букеты разложит.
Разве можно им верить, опавшим?
Я тебя позабуду, быть может,
Проживу, не согревшись, и дальше.
Пролистал. Стихи. И посвящение есть. Ему, Бартеро Гисари. Кто бы это мог быть? На последней странице синими чернилами выведено:
Спасибо, что ты научил меня стремиться к лучшему…
Танри.
Что он почувствовал? Он тогда даже не понял. Скорее это был страх. Летчица попалась на глаза гатурам, теперь улетает в неизвестность, в переполненный опасностями край, туда, где проносятся сияющие волны метелей и оживают самые невероятные легенды и миражи. В край, охраняемый странными и страшными силами. И сияющие глаза древних богов неотступно следят за смертными, награждая и карая их по своему усмотрению.
Молодая девушка, что она будет делать там? Его самого ценой своей жизни спас командор. А о ней кто позаботиться, случись непредвиденное?
Это осень играет на скрипке
Семь мелодий, все цвета печали.
Черно- белой старинной открыткой
Память выдаст, что было вначале.
Голос времени хрипло окликнет:
Кто же в сердце твоем квартирует?
Это ветер там скрипнул калиткой.
Никого, пусть судьба не ревнует.
Она улетает в полночь. Где ее искать? Жених! Александр Дирид! Где живет этот парень, знает только Габри. Сам Габри, по слухам, уехал. Искать сейчас Эдвараля и Тихро смысла не имеет. Перед такой ответственной экспедицией первый уже, наверняка, попрощался с дочкой, если бывшая жена на порог пустила, и теперь гуляет по девочкам. Другой толкается на аэродроме, по сто раз все перепроверяя.
Значит, Габри. Бартеро, послав наконец надоевшую охрану подальше, поймал такси и помчался к другу. Но в квартире никто не открыл. А консьерж внизу на расспросы пожимал плечами.
- Давно не видел. Кто-то говорит, съехал. Не в мою смену.
Что делать? Фло, Флорина! В его памяти вспыхнул образ симпатичной, смешливой женщины, не особо интересной собеседницы, но зато заботливой и внимательной к супругу. Скорее всего она на съемках. Что если он застанет ее в павильонах студии? Таксист без вопросов доставил его к порогу кинокомпании "Платиновая пленка".
Тоскливо взглянув на охранника в воротах, инженер задумался. Оно, конечно, понятно, охраняют артистов от бешеных поклонников. Но ему срочно нужно попасть внутрь. Что придумать? Что он пришел на пробы? Ни одного режиссера он не знает. Даже фамилии не назовет. Он и кино-то смотрел в последний раз в Лиссаране в обнимку с Давирой. Можно подумать, он что-то запомнил! А что если…
- Простите, мне необходимо пройти на территорию. Я Бартеро Гисари, сын адмирала, прибыл по срочному делу.
Он нагло пихнул под нос мордатого охранника карточку удостоверения и проскользнул в щель между дверцей и его внушительным брюхом.
Теперь куда? Пока прямо, чтобы не вызывать подозрений. Потом видно будет. Широкая центральная улица. У каждого поворота таблички, запрещающие въезд и вход. Съемки идут, наверно. Темнеет. Успеть бы. А вот и ресторан. Здесь и спросить можно про Фло.
Только сейчас поняв, что до сих пор держит в руках книгу, он расправил подогнувшийся краешек страницы и пихнул во внутренний карман куртки. "Что я здесь забыл? С чего я так разволновался, думаю о ней?" Он замер в нерешительности.
- Проходи, ишь, столбом стал! - подтолкнули его сзади.
Подчиняясь, Бартеро шагнул внутрь. И не поверил своим глазам. Габри и Фло вместе за столом! Глаз друг с друга не сводят. Даже не хочется мешать им. Но в груди с новой силой разгоралось стремление увидеть Танри. И Бартеро пошел, проклиная себя за сентиментальность и слабохарактерность, стесняясь своего желания.
- Друг! Ты вернулся! - подскочил не очень трезвый Габри. С чего такая радость?
- Да, - уже понимая: как минимум час расспросов ему гарантирован, дай он слабину. А время дорого. "Танира, Танри, как мне тебя увидеть? Как остановить?"
- Садись. Слышал новость? Фегинзара убили! Я впервые в жизни напился на радостях! По Равидару листовки раскидывали после полудня.
- Габри, погоди. Спешу. Срочно. Дай адрес того журналиста, с которым я на Вису летал.
- Какой журналист!? Тут праздник великий! Садись с нами! - друг пьяно улыбнулся и потянул инженера за рукав. - Бартеро, ты нам помочь должен. Гребнеголовый меня обокрал, Орландо шлепнул. Помоги вернуть газету. Ты же у нас теперь сам почти гатур…
- Иди ты! - к собственному удивлению, Бартеро даже не обиделся. - Дай адрес. Завтра поговорим, когда протрезвеешь!
- Нет больше адресов, - отозвалась Флорина. - И квартиры у нас тоже нет, и газеты. Только номер в отеле. Фегинзар все отобрал и продал. Габри чудом спасся. Друзья укрыли.
Вот оно что. Значит, надежды перехватить Танри перед отлетом нет. С какого аэродрома будут вылетать - неизвестно. Их только вокруг столицы свыше десятка крупных. А мелких, и того больше. И отец не поможет. Отец? Никогда он не признает гатура своим отцом!
Значит, это судьба. Бартеро сел за стол и позвал официанта. Сегодня он тоже будет пить. А завтра подумает, как жить дальше.