57. Прогулка в СССР начала XXI века
Я пошел к морю, на набережную. Тут я увидел, что продаются сочные ароматные чебуреки. Я попросил продавца дать один чебурек и стаканчик газированной воды. По привычке я достал советские деньги. Тут же опешил, поняв, что я попал в непонятное для себя время, и достал из заднего кармана 100-долларовую банкноту.
– Я тут у вас впервые, – сказал я продавцу. – Может, мне продадите один чебурек за доллары?
– Ай, дорогой! Зачем мне твой доллар-шмоллар деревянный… Кому нужны твои доллары? В банк иди, доллары сдавай сам, если справка есть, что за границей был. А мне рубли давай. Простые советские рубли. С тебя 50 копеек за чебурек с газировкой.
– Эти рубли? – сказал я с удивлением, показав несколько советских банкнот образца 1961 года.
– Конечно эти, дорогой. Или на тебя так яркое солнце действует? Или не местный, а из-за границы к нам? С Болгарии, с Венгрии, Югославии, Чехословакии к нам приехал?
– Да… Не местный. Неважно, в общем. Из Болгарии. А так я русский.
– Курица не птица. Болгария не заграница! – с добродушной кавказской улыбкой ответил продавец чебуреков. – В СССР с 1961 года, больше полувека, только эти деньги ходят. Или у тебя, дорогой, есть другие рубли? – спросил продавец все с той же улыбкой.
Я протянул ему один рубль… Продавец протянул мне чебурек.
– Не надо, дорогой, денег. Я тебя хочу угостить, как представителя дружеской Болгарии! Угощайся чебуреком. Не надо денег. Обидишь, дорогой.
Я убрал рубль в карман, поблагодарил его и взял чебурек.
– А с чего вдруг доллар «деревянным» – то называете вдруг? – поинтересовался я у кавказца.
– Так вы там, в Болгарии, телевизор не смотрите или радио? – с удивлением спросил кавказец на немного ломаном русском. – Я политику с экономикой плохо слежу, но и то знаю. Кризис-шмизис в США. Потолок госдолга зашкалил. Слышал о таком?
– Напомните, если несложно. Все равно покупателей у вас пока нет, – попросил я.
– Ну ты меня удивляешь, дорогой! Как зашкалил у них потолок госдолга несколько лет назад, начались у них проблемы в экономике. «Вторая великая депрессия». Пытались в СССР и страны соцлагеря доллары сбагрить, после того как 88 статью смягчили и в СССР стали принимать доллары в любом отделении Сберкассы. Но кому тут доллары нужны особо? А печатный станок у американцев продолжал пых-пых-пых.
– Что «пых-пых-пых?» – удивился я.
– Работать пых-пых-пых. Деньги печатать. Вот доллар и стал совсем дешевый. А советский рубль стал дорожать. Обеспеченный золотом, нефтью и якутскими алмазами рубль, понимаешь? Лучше рубли привози в следующий раз, как отдыхать в СССР приедешь. XXI век все же на дворе, а не конец XX-го!..
– Спасибо, – ответил я и, ошарашенный немного, закусил сочный чебурек.
Тут к продавцу как раз подошло еще несколько человек, и он, попрощавшись со мной, начал заниматься ими.
Салон связи в СССР начала XXI века
Я решил позвонить родным и жене, но, к сожалению, мой мобильный остался далеко, в камере хранения Ленинградского вокзала в Москве. Притом вообще в другом времени, в 1964 году. В общем, нужно было купить новый телефон. Я пошел искать салон сотовой связи. Всего минут через 10 я нашел салон сотовой связи поблизости, прямо на набережной. На салоне было написано необычное название «Мобильная и интернет-связь СССР – Алуштинское отделение». Это меня немного улыбнуло, но я зашел. Очереди, по счастью, не было. Я прошел к витрине. Там было много чего, а выбор телефонов был совсем невелик. Названия телефонов меня тоже немного повеселили: «Связист», «Волна», «Электроника». При этом телефоны были весьма похожи на привычные европейские. Правда, на наиболее дешевые и устаревшие модели. В зале также стояла пара десятков компьютеров. Видимо, «интернет-салон». За ними сидели несколько человек и пара компаний школьников-пионеров. Пионеры сидели человека по два-три за каждым компьютером. Несколько отдыхающих смотрели расписание экскурсий, поездов и авиарейсов. Некоторые вроде бы изучали экскурсии и достопримечательности Алушты и Крыма. Я прошел к витринам с мобильными телефонами.
Ценники на телефоны были в рублях. Притом телефоны стоили достаточно дорого. От 50 до 100 рублей примерно.
– Можно купить вот этот телефон? – спросил я продавца-консультанта. Это была толстая, ярко накрашенная девушка.
– Покупай, коль деньги есть и надо. Чего спрашиваешь? Или цену не видишь?
Я немного опешил. Удивился.
Хамство продавцов, видимо, было фирменным отличием СССР от капитализма. Это был, так сказать, побочный эффект от сохранения большой страны. Не единственный, как я понял позднее.
Я купил самый дешевый телефон марки «Связист» за 49 рублей 50 копеек. Он очень напоминал дешевую в моем времени Nokia. Я пополнил счет на 15 минут разговора. Цена минуты была тут почти по одному рублю, а точнее по 99 копеек, и я решил не класть сразу много денег на телефон. Уж на сутки, на пару важных звонков должно хватить. Я тут же сделал несколько важных звонков. Позвонил родным, жене и друзьям. Вернее, попытался позвонить. Никому я не дозвонился…
– Подскажите, у вас можно воспользоваться интернетом? – спросил я продавца.
– Конечно. Предъявите вашу абонентскую карту.
– Что, простите?
– Ну, разрешение на пользование интернетом! Или вы не местный? Тогда ваш иностранный паспорт, – уже более вежливо сказала девушка.
– Простите, а сложно оформить или получить абонентскую карту? – переспросил я.
– Не сложнее, чем получить водительские права. А точнее, намного легче, – ответила девушка.
Она достала анкету с небольшим гербом СССР сверху и надписью «Заявление на оформление абонентской карты пользователя сети Интернет». В анкете было листа три, наверное. Я что-то хотел сказать, но просто не смог выразить свое удивление словами.
– Поздновато вы спохватились. Ее давно можно было оформить по месту работы или учебы! – с удивлением произнесла девушка. – Заполняйте анкету. Не забудьте прикрепить только три фото. Их можно сделать в соседнем магазине, в салоне экспресс-фото, если нет с собой. Магазин с фотосалоном напротив нас, слева, – девушка показала на здание магазина, который виднелся в окне.
Я начал листать и вчитываться в текст анкеты. Там были любопытные вопросы о судимости, родственниках «за границей», взыскания на работе и т. п.
– Подскажите, а я сразу смогу получить доступ к сети Интернет после заполнения анкеты? – переспросил я.
– Конечно. Заполните анкету. Я ее отправлю на проверку в милицию и Комитет государственной безопасности, и в тот же день, как придет ответ, вы получите абонентскую карту.
– А как долго анкету будут проверять в милиции и КГБ? – спросил я.
– Да они быстро сейчас проверяют. Дня три, не больше, – сказала девушка.
Я немного оторопел от удивления.
– Я возьму анкету с собой. Заполню у себя и принесу вместе с фото, – сказал я и пошел на выход.
– Как вам угодно, – сказала сотрудница салона связи, пожав недоуменно плечами.
Я вышел на набережную и задумался… Похоже, что тут все не так просто.
А не слетать ли мне в Москву?
Я решил все же слетать в Москву. Я подошел к стоящей на набережной желтой «Волге». Похоже, что это была именно «Волга», только с немного необычным дизайном кузова – измененными передними фарами и задними габаритными огнями, что не мешало угадать в ней черты всем известного российского автомобиля, любимого в СССР.
– До аэропорта подкинете? – спросил я водителя.
– Ну, брат, ты загнул. До него же час езды! А ты говоришь «подкинете». Тут везти надо, – с хитрой улыбкой сказал водитель. – Я, вообще-то, на обед собирался, – многозначительно добавил водитель. – Вон остановка такси, – водитель показал мне на остановку метрах в 50–100 от нас, где стояли несколько человек в очереди с чемоданами и рюкзаками. Туда подъезжали такси и брали людей в порядке общей очереди.
– Ждать неохота. Червончик сверху (10 рублей), – нашелся я быстро.
– Ну прыгай тогда. Чемоданы где?
– Я налегке.
Я прыгнул в машину. Водитель быстро завелся и вдавил педаль газа в пол. Машина быстро развернулась с пробуксовкой по асфальту и дернулась вперед.
Проехав метров 200, я увидел огромную очередь в какой-то магазин. Водитель резко притормозил и остановился.
– Я на минутку, – сказал он мне и побежал что-то выяснять у людей, стоявших в очереди. Спустя минуту он действительно вернулся, быстро прыгнул за руль.
– Что-то случилось? – спросил я.
– Да ботинки австрийские дают. Слава богу, я еще зимой две пары прикупил по случаю. Вам не надо? А то можем вернуться, – переспросил меня водитель. – У меня там знакомая продавщица есть. Без очереди взять можно. Ну, ей сверху, сам понимаешь, добавить придется, – добавил он и многозначительно посмотрел на меня.
– Спасибо, – ответил я. – Мне надо только в аэропорт сейчас. Ботинки потом.
– В аэропорт… Самолеты-то ежедневно летают, по несколько раз в день в любой город. А ботинки австрийские нечасто в продажу поступают. Ну, как вам угодно, – ответил водитель и рванул резко с места. Он снова вдавил педаль газа в пол, и мотор новой диковинной «Волги» заревел, как дикий зверь. Спустя несколько минут мы уже выехали из города на трассу.
– Через час доставлю вас в аэропорт в лучшем виде, с ветерком.
– Спасибо. А что, с ботинками проблема, что народ так в очереди за ними стоит? – переспросил я.
– С ботинками нет никаких проблем, как и с любым другим товаром. Проблема с качественной обувью и с действительно качественными заграничными товарами в целом. А ширпотреба нашего и товаров из братского Китая – кругом навалом, – рассмеялся водитель. – А вы не местный, что ли? Вроде неплохо по-русски говорите. Новости не смотрите по телевизору? – с удивлением спросил водитель.
– Не местный… Я из Болгарии к вам прибыл. А новости не смотрю уже несколько лет. Принципиально. Хотя уже интересно. А что там нового в мире-то творится? Как с Америкой отношения у СССР складываются?
– Ну, Болгария, не обратная сторона луны. Как же можно в наше время новости не смотреть?! – удивился водитель. – Такой кризис во всем мире. Трамп вон ездит по всем соцстранам, деньги просит на поддержку американской демократии и экономики. Пугает всех распадом Америки на независимые штаты. И дают ведь…
– Дональд Трамп? Президент Америки? И у вас тоже? – удивленно вырвалось у меня.
– Чудак человек! Не у нас, а у них он президент. У нас он сеть отелей современных построил, в бытность бизнесменом еще. Вы, что же, и правда новости давно не смотрели? Трамп сейчас президент Америки. Его и выбрали-то в том году за его предвыборные обещания победить глобальный экономический кризис (в США). Как он сказал вроде бы: «Я заработал деньги себе – помогу и заработать деньги всей Америке. Я положу конец девальвации доллара».
– И давно кризис в Америке? С тех пор как в Америке предприняли неудачную попытку развалить СССР и страны соцлагеря, там кризис? – переспросил я. Что-то подобное мне уже сегодня рассказал продавец чебуреков на набережной.
– Ну да. Америка стала почти банкротом, так как не могла контролировать постоянный рост своего госдолга и еще по каким-то причинам. Немного их спасла как раз резкая девальвация доллара, но проблем от этого сильно меньше не стало в их экономике, – спокойно рассказывал водитель.
– Какая еще девальвация? А что там с долларом случилось-то? – с большим интересом вдруг переспросил я водителя.
– Да не с Луны ли вы, товарищ? – с удивлением переспросил водитель.
– Не с Луны, а с более далекой планеты, – с улыбкой сказал я. – Расскажите. Вы очень интересно рассказываете.
Водитель с гордостью и взглядом большого знатока политики и экономики посмотрел на меня.
– Я, по секрету сказать, в такси недавно. Деньги нужны. А так я был… Не хочу говорить кем. На очень ответственной работе был, но… Козни, интриги, завистники… – многозначительно сказал водитель.
– Какое совпадение, – сказал я с юмором. – Я тоже не хочу рассказывать, где был последние годы.
– Понимаю… – сказал водитель многозначительно, посмотрев на меня оценивающим взглядом с некоторым недоверием. Возможно, он подумал, что был я «в местах не столь отдаленных».
– Главное – в любой ситуации оставаться человеком, – добавил он.
– Так что там с долларом случилось в последние годы? – повторил я свой вопрос.
– Да ничего особо не случилось. Гиперинфляция в Америке съела былое могущество доллара. Не зря же теперь модно в некоторых советских барах и даже квартирах туалеты долларами обклеивать. Последний писк моды! – многозначительно сказал водитель.
– Как туалеты долларами обклеивать?! – удивился я.
– Да так! Ненамного дороже обоев получается. Ну, не банкнотами по $1.000.000, $100.000, $10.000 обклеивают, конечно. А более мелкими банкнотами, которые почти не имеют ценности…
– Елки зеленые!!! А уже и такие банкноты в обращении есть? – громко выругался я.
– А это для вас новость, товарищ? Вы лет 10 сидели, не меньше, наверное? – переспросил водитель с удивлением.
– Ну… Где-то так. Ошибки молодости. А почем я могу сдать $100 здесь примерно? – спросил я, доставая из заднего кармана 100-долларовую банкноту, показав ее водителю.
– Официальный курс Банка СССР стабилен в последние годы. 100 долларов – 66 копеек. Ну, может, коллекционеры больше дадут, если банкноты мелкого номинала. Или кто-то для обклейки того же интерьера. Мелкие банкноты в цене сейчас.
– Вот те раз! Так-так… – я замолчал и лихорадочно стал считать в уме.
– Ну, зато войны не было. Девальвация доллара лучше, чем третья мировая ядерная война, не так ли? – заметил водитель.
Значит, за $1000 можно выручить только 6 руб. 60 коп. $10.000 можно сдать за 66 руб. $100.000 – за 660 руб., а за один миллион долларов можно выручить примерно 6600 руб. Выходит, что все мое состояние не превышает 20.000 рублей. Да уж. Негусто. Я немного помолчал, глядя на дорогу и бегущие мимо машины. Так прошло несколько минут.
– А не подскажете, что можно купить на 20.000 рублей в СССР сегодня? – переспросил я водителя.
– Оооо. Много чего! Это целое состояние. Из крупных вещей – и новенькую «Волгу», и может, даже небольшой деревянный домик с шестью-восьмью сотками земли. Не на море, конечно, но тем не менее, – многозначительно перечислял водитель. – А можно даже кооперативную квартиру себе позволить.
Я замолчал, снова задумчиво вглядывался в дорогу. Машин было немного. Большая часть встречных машин были «рестайлинговые» «Волги», «Жигули» и «Москвичи», видимо. Их незамысловатые вариации угадывались. Иностранных моделей было немного, хотя время от времени попадались и они. По ходу нашего следования я увидел большую вывеску «Соки, воды». Я попросил водителя остановиться. Справа у дороги продавалось мороженое и газированная вода. Я дал водителю обещанный сверху червонец, чтобы он не волновался, и вышел, попросив его подождать меня минут 5–10. Взяв стакан прохладной газировки, я присел за ближайший столик. Их стояло несколько рядом с дорогой. Видимо, как раз для уставших от жары туристов. Я попивал газировку и задумчиво смотрел на идущие в обе стороны машины.
Напротив кафе притормозила «Чайка». Уж не Генадич ли? Точно он, вроде. Это была уже знакомая мне черная «Чайка» Генадича. Из нее вышел, как всегда, веселый Генадич.
– Гаррик! Какая встреча! Вижу, в хорошем месте хороший человек сидит, грустит. Газировку пьет. Дай, думаю, компанию составлю. А ты решил-таки слетать в Москву? Я так и понял, и подумал уж за тобой в аэропорт махнуть. Думал за компанию с тобой в Москву слетать, но, вижу, у тебя сомнения какие-то появились? Или желание лететь в Москву почти пропало? Что так вдруг? Погода жаркая стоит, не так ли? Так это юг! Тут всегда так. В Москве это лето прохладное будет.
– Да уж… – ответил я. – Грустно как-то. За державу обидно! За Америку, – сказал я с юмором. – Такую страну просрали! Доллар, и тот не удержали.
– Из двух великих держав кому-то какую-то нужно было просрать! – сказал со смехом Генадич. – Отпусти такси уже. Поболтаем! Потом я тебя сам подкину, куда надо.
– А куда надо? – переспросил я задумчиво.
– А это тебе решать, – ответил Генадич.
Я вернулся к такси, извинился перед водителем, добавил ему пару рублей, которые выбило на счетчике. Он, вполне довольный, поблагодарил меня и оставил свой мобильный номер, протянув что-то похожее на визитку. Потом он развернулся и уехал назад, в сторону Алушты. Я посмотрел ему вслед задумчиво и вернулся за столик к Генадичу.
Секреты СССР начала XXI века
– Немного разочаровался? Ну, какие вопросы еще есть про «новое время»? Постараюсь ответить почти на все, чтобы сэкономить наше время и силы, – сказал добродушно Генадич.
– Девушка, принесите нам шашлычку пару порций, – сказал я девушке у придорожного кафе. – Вы будете шашлык? – спросил я Генадича.
– Конечно! Шашлык по-карски сделайте нам, красавица. Как в «Арагви» (популярный в СССР ресторан на улице Горького в центре Москвы).
– У нас шашлык только куриный. Хотя… – девушка-официантка не договорила и с легким опасением посмотрела на припаркованную рядом «Чайку». За рулем отполированной до блеска черной красавицы ГАЗ-13 сидел водитель все в тех же черных очках, с каменным лицом. В костюме, невзирая на жару. Несмотря на относительно устаревшую модель, «Чайка» вызывала не меньшее уважение у окружающих, чем аналогичные автомобили более позднего модельного ряда.
– Сделай. Очень тебя прошу. Два одиноких усталых путника у дороги будут беспредельно благодарны красавице-комсомолке… В пределах разумного, конечно. Ты ведь комсомолка?
– Аха-ха-ха-ха. Да. Но больше «красавица». Вы прям, как в комедии Леонида Гайдая «Кавказская пленница» меня назвали. А кто из вас Шурик?
– Вот и сделай. Это тебе партийное задание! А кто из нас Шурик мы решим позже – обратился Генадич к девушке с его фирменным чувством юмора и улыбкой.
– Вас поняла. Все организуем по высшему разряду, – сказала девушка и убежала на кухню.
Спустя полминуты, наверное, к нам прибежал директор ресторана.
– Дорогие гости. Рад вас видеть. Забыл вам сказать. К нам только что завезли также шашлычок из осетрины, если угодно. В меню его еще не вписали. Свежайший! Есть малосольные огурчики, соленья, почти все свежие овощи, большой выбор напитков. Все привезли совсем недавно, и этого нет в меню, – гостеприимно пел директор ресторана.
За столиком неподалеку сидела молодая семья. Услышав директора ресторана, они явно обрадовались.
– Какая удача! А можно нам шашлычок из осетрины? – сказал отец семейства.
Директор придорожного кафе с досадой посмотрел на молодую семью и отца семейства.
– Обслужите народ! А нам не надо ничего лишнего. Только шашлык по-карски. Ну, можно, салатик из свежих овощей и бутылку минеральной, – ответил Генадич директору.
– Не извольте беспокоиться. Будет сделано в лучшем виде, – сказал директор и убежал.
– Начальство любят. Если бы не «Чайка», стоящая рядом… Перед обычным народом, конечно, так тут не бегают, – сказал задумчиво Генадич.
– Конечно. Начальство любят всегда и везде. Как и деньги. Во все времена, – с улыбкой ответил я Генадичу. – Я тут никому дозвониться не смог почему-то, – сказал я Генадичу спустя какое-то время.
– Кому, например?
– Ну, жене звонил. Родителям. Нескольким друзьям.
– Все верно. Номера у всех телефонов другие. Ни «Билайна», ни «МТС», ни «Мегафона» тут нет и быть не может, – сказал Генадич задумчиво. – Да и…
– Что «да и»? – переспросил я.
– Да и нет у тебя тут жены… И родителей нет.
– Как это нет?! – переспросил я.
– Да так. Жена не родилась вообще. И ты не родился тут. Родители твои тут не встретились и не познакомились.
– Как это?!
– Да так. Ты знаешь, как встретились и познакомились твои родители? Может, они на юбилее Брежнева познакомились или еще на каком мероприятии? А тут время развивалось так, что Брежнев Хрущева не сменил на посту лидера Советского Союза! И многие другие, кстати, из тех, кто участвовал в антихрущевском заговоре, вообще ушли из политики. Что-то изменилось в ходе истории. Точнее, много чего… И твои родители не встретились и не познакомились. Родители, конечно, твои есть, но у них другие семьи. И тебя они знать не знают, соответственно. Ты тут ПРИШЕЛЕЦ.
– Вот те раз! Кем-кем, а ПРИШЕЛЬЦЕМ мне еще быть никогда не приходилось!
– «Вот те два», – сказал Штирлиц, и брошу второй кирпич, – продолжил Генадич.
– Бросил. В том анекдоте «бросил» было, – заметил я.
– Я про второй кирпич образно. «Второй кирпич» – это то, что и с деньгами твоими тут есть некоторая проблема, – сказал Генадич задумчиво.
– Да знаю уже, – сказал я задумчиво. – Инфляция и девальвация в Америке была, оказывается…
– И не только! На том месте, где ты их закопал, теперь дача большого начальника. Ответственного партийного работника. Вот фото тех мест в подмосковном Новогорске, где ты деньги закопал в молочном бидоне, – Генадич достал планшет фирмы «Электроника» и показал фотографии. – Вот плотина. А вот тот лесок, справа, где ты их закопал. Верно же?
– Ну… Вроде да.
– Вот! Видишь. Теперь тут забор, и сюда не пройдешь. А на этом месте вообще беседка видна. Ее построили не так давно. Так что дело не в инфляции и в девальвации доллара, а еще и в том, что ты вообще не попадешь на территорию дачи… Ну, или это будет очень сложно, а скорее всего, невозможно. И даже если попадешь чудом, то сделать быстро и незаметно подкоп под беседку не сможешь.
– Ясно… – сказал я. В воздухе повисла пауза. – Может, пора вернуться в 1964 год и исправить ошибки? Что мы тут делаем?! – спросил я.
– Мы ждем шашлык. А вот его уже и несут, – сказал Генадич.
Генадич предложил посидеть минут 20–30 еще и поесть шашлычок.
– С Лёшиком твоим и Натальей придется что-то решать. И Наталья тут не одна. Ее сопровождают люди. Они должны замолчать навсегда, – сказал Генадич уже вполне серьезно.
– Как навсегда? Убить их предлагаете?
– А что ты предлагаешь? – спросил Генадич.
– Я предлагаю… Кофейку я предлагаю взять.
– Девушка! Принесите нам кофейку. А то мы кого-нибудь убьём, – сказал Генадич снова с юмором. – А лучше без кофейка. Лучше чаю принесите. Если можно, с мятой. Она успокаивает. Ты же не против, Гарик, хорошего чаю попить?
Нам принесли чай. Удивительно, но мяту умудрились найти. Минут 10 мы пили чай молча. Каждый думал о своем. По крайней мере, лично я думал о своем…
– Их можно изолировать до 14 октября 1964 года, когда произойдет смещение Хрущева? – вдруг спросил я.
– Ну… Если подумать, то можно все. А если не все, то многое. А если не многое, то хоть что-то сделать можно точно, – сказал Генадич снова с юмором. – Я полагаю, в аэропорт уже ты не едешь и в Москву не летишь? И деньги искать не будешь свои тут?
– Да уж… Какой там аэропорт и деньги?! Деньги я перепрячу. Потом. Нам назад надо вернуться. Только вот расскажите мне об этой стране неведомой еще!
– Об СССР начала XXI века?
– Да. Что же тут такого хорошего и чего плохого? Я смотрю, тут и очереди есть, и хамство в обслуживании встречается. Да и автопром тут не на высоком уровне. Смотрите, какие машины по дорогам бегают! Недалеко дизайн их ушел от советского автопрома конца 80-х – начала 90-х… Плюсы-то есть тут хоть какие-то, кроме бесплатного образования и медицины? Сколько еще тут проблем, которые сложно понять мне при нашем капитализме в принципе? – спросил я Генадича.
– Ну, для кого и бесплатное образование с медициной – огромный плюс. Знаешь, сколько народу мрет при капитализме из-за того, что не могут найти деньги на жизненно важную операцию или на платное лечение? А так, конечно… Много проблем есть. Хотя и многие проблемы удалось решить, как ни странно. И плюсы свои есть, безусловно.
И один из плюсов хотя бы в том, что несколько десятков миллионов человек остались жить в принципе, – сказал Генадич задумчиво.
– А что их убило у нас? – с удивлением спросил я.
– Что их убило? Локальные военные конфликты, некачественное питание, поддельный алкоголь, голод после распада СССР, бандитские времена лихих 90-х, неплатежи зарплат даже, если хочешь, или расцвет игорного бизнеса. Из последних событий – тот же «украинский кризис» и терроризм. Знаешь, сколько народу не погибло бы, не были бы убиты, не умерли бы и родились бы в принципе, если бы распад СССР не прокатился бы по ним убийственной волной? А знаешь, сколько бы новых людей родилось бы, если бы люди были уверены в завтрашнем дне, получали бы стабильные зарплаты и пенсии? Получали бы от государства скромное, но бесплатное жилье? Ну, пусть бы иногда и стояли в очередях. Китай, кстати, решил все основные проблемы дефицита в СССР. И не только в СССР, кстати сказать. Хотя австрийскими ботинками Китай рынок не наполнит, – улыбнулся Генадич.
– Миллионы людей остались бы живы и родились бы, если бы не распался СССР? – переспросил я.
– Десятки миллионов! Население СССР перед распадом было около 300 млн человек! – сказал Генадич.
Жаль, народ в СССР бедствует…
– Это здорово, конечно… Но жаль, народ в СССР бедствует, – задумавшись, произнес я.
– Про «бедствует», конечно, я бы не стал так категорично утверждать, – сказал Генадич. – Богатых, конечно, нет. Но нет и бедных. Эй, комсомолка, красавица! Как тебя зовут? – Генадич окрикнул официантку, временно скучающую у прилавка.
– Олеся, – сказала официантка.
– Олеся, радость моя, подойди-ка сюда на минутку, – крикнул Генадич официантке.
– Да, конечно. Чего изволите? – сказала она.
– Скажи вот нам, Олеся, где ты работаешь?
– Здесь и работаю, – с удивлением ответила девушка.
– В системе общественного питания ты работаешь, – заметил Генадич. – Скажи, а давно? И что с квартирой у тебя? С родителями живешь, наверное?
– Да нет. Квартиру государство дало нам недавно совсем с мужем. Мы поженились в том году. А работаю тут уже пятый год.
– Муж-то не обижает? Денег на квартиру-то дал муж, наверное?
– Каких денег? Что вы! Мы кооператив не покупали. Нам бесплатно государство квартиру дало.
– Ааа. Замечательно. А зарплата-то как тут у вас? – спросил Генадич девушку.
– Да не очень зарплата. Как и везде сейчас. Раза бы в полтора побольше платили бы, если…
– Ну, зарплаты никому не хватает, – с улыбкой сказал Генадич. – А дача есть у вас с мужем?
– Нет пока. Очередь не подошла. Но мы пока к родителям на дачу ездим. А что?
– Покупать дачу будете? – поинтересовался Генадич.
– Зачем покупать, если государство бесплатно участок земли выделить должно. Сами построим потихоньку.
– Спасибо. Принеси нам еще бутылочку минеральной…
Официантка Олеся ушла нам за минеральной водой.
– Вот! А где в твоем времени бесплатные квартиры и участки земли дают простым людям и работникам того же общепита? – спросил Генадич, уже обращаясь ко мне. – И может ли девушка, работающая в кафе, заработать в твоем времени на квартиру лет за пять? И еще лет за пять-семь на участок земли? Так что понятие «бедствует народ в СССР» – это все относительно.
– Ну, зато партийная элита жирует тут на народные деньги, наверное, – заметил я.
– Да так, как жируют обычные чиновники, взяточники и иные сотрудники силовых структур в твоем времени, тут, в СССР, даже партийной элите не снилось! Ну, колбаски побольше и повкуснее съедят, икорочкой лишний раз побалуются, путевку на море лишнюю возьмут, может, шмотку получше купят… И потом за коррупцию в СССР сажают и расстреливают. А за сотрудничество с иностранной разведкой, типа ЦРУ, тут не в олигархи идут и не в оппозиционеры, а идут лет на 15 в лагеря, вплоть до высшей меры наказания. Поэтому тут и порядку побольше, и народ почестнее, да и преступности почти нет, хотя, конечно, всякое случается. Но слова типа «террористический акт» и тому подобное здесь вообще мало кто знает. Терактов нет ни тут, ни в Европе, кстати сказать, хоть и в Европе некоторые называют СССР «империей зла»…
Нам принесли минералку. Я задумчиво посмотрел на дорогу. В потоке машин, как я уже сказал, встречались и машины иностранного производства.
– А кто тут ездит на иномарках тогда? – спросил я у Генадича, показав на очередную проехавшую рядом с нами новенькую иномарку.
– Заслуженные люди. Передовики производства, ученые, шахтеры, преподаватели, известные артисты… Хотя и начальство иногда тоже. Руководители передовых предприятий, например, министры, кое-кто из правительства. Хотя чаще кто-то из членов их семей. Тут у чиновников в моде и почете скромность. Также иномарки тут себе могут позволить те, кто работает или отработал какое-то время за рубежом. У них есть официальная валюта.
– Немало тут передовиков производства и заслуженных людей, как посмотрю, – задумчиво сказал я Генадичу.
– Так это юг. Притом Крым. Престижный курорт для советских граждан. Сюда элита стремится. Сюда кому попало не дают путевки!
– Выходит, для простых людей в Крым не так легко попасть?
– Путевку сложнее купить в дом отдыха или в пансионат. А «дикарем» отдыхать или в частном секторе может почти что каждый сколько угодно. Так всегда при СССР было, кстати сказать, – заметил Генадич.
– Так за колбасой народ зато давится до сих пор, наверное, – продолжил я спор «за и против».
– Нет. Уже не стоят за колбасой. Эту проблему в СССР решить было не так сложно, хотя ряд проблем с дефицитом, конечно, остались.
– А не заметили, что народ тут одет хуже? Нет тут шика и лоска нашего капитализма. Грязнее тут как-то, – задумчиво сказал я.
– Зато в душах тут чище у людей. Этот разговор можно продолжать очень долго. Посчитайте нас, – сказал Генадич, уже обращаясь к официантке. – Так ты здесь остаешься или назад едем, дела наши решать? – спросил меня Генадич.
– Едем назад. Желательно в мое настоящее время. Может, здесь в чем-то и лучше. Но как я могу здесь остаться? Без родственников, без родных, без друзей? – задумчиво произнес я. – Хотя в Москву я бы все-таки слетал бы. Посмотреть хочется СССР XXI века.
– Какой ты быстрый. Нет у меня таких полномочий – вернуть тебя в «твое время». К тому же, чтобы попасть в «твое время», сначала надо вернуться в 1964 год и навести порядок там. А тут все посмотреть тоже можно. Если богат деньгами, то экскурсию можем устроить. Но тут каждая минута на вес золота. Хотя всего 1,5 млн долларов – и можешь потусить тут денек еще, – сказал снова с улыбкой Генадич.
– Что, серьезно? Так дорого? – уточнил я.
– Абсолютно серьезно. А главная проблема, что чем дольше мы тут будем оставаться, тем сложнее будет вернуться назад. Есть риск не вернуться назад, а остаться здесь навсегда, – отметил Генадич. – Готов рискнуть? Тогда едем в аэропорт.
Генадич оставил пару рублей за обед на столе и пригласил меня к машине.
– Да… Ну… Да пожалуй, нет. Лучше в другой раз. Обратно так обратно, – сказал я, идя за Генадичем к его «Чайке».
Мы сели в машину.
– Ну, товарищ командир корабля – машины времени, давай назад, в 1964 год, в Долину Привидений, – скомандовал Генадич водителю.
– Ну, тут дорога только туда. Выбирать не приходится, Юрий Геннадьевич, – сказал водитель Генадичу. Он завел мотор «Чайки», резво развернулся, и машина понеслась по дороге назад к Алуште.
– А к Путину-то успели съездить? Вы вроде хотели. Он-то что в Алуште делает?
– Он тут сегодня в гостях у местного руководства КГБ был.
– А с какой целью? – поинтересовался я.
– Держи жвачку. Апельсиновая, советская, – сказал Генадич, протянув мне пачку советской жевательной резинки. – Иногда лучше жевать, чем задавать вопросы. Это государственная тайна, – добавил Генадич и подмигнул мне.
«Чайка» развернулась и понеслась по дороге.
– Включи радио, – попросил Генадич водителя. – Что там в мире происходит, давай послушаем.
– Что вы с миром делаете, то с ним и происходит, – сказал с улыбкой водитель Генадичу, но включил приемник. В машине заиграла легкая музыка.
– Весь советский народ и все прогрессивное человечество отмечает 100-летие Великой Октябрьской социалистической революции! Всего за 100 лет урожай зерна вырос… Добыча металла возросла на… – по радио звучали сводки успехов советской экономики. Чуть позже снова зазвучала музыка. Через пару минут она прервалась.
– В Москве закрылись 12-е Всемирные Олимпийские игры. Олимпиада–80 принесла советским спортсменам золотые, серебряные и бронзовые медали в количестве… – доносилось из радиоприемника.
– Что это тут вдруг про Олимпиаду 1980 года заговорили? Вот времена были замечательные, когда почти не было проблем с валютой! А почему по радио о них говорят? – спросил я Генадича.
– Думаешь, что при Брежневе с валютой легче было? – спросил Генадич и проницательно посмотрел на меня.
– Конечно проще! Ну, я так думаю, по крайней мере, – ответил я.
– Хочешь свои силы там испытать?
– Наверное. В 80-е годы было точно проще.
– Я поговорю с руководством. Может, что придумаем, – подмигнул мне Генадич. – А пока ты в 60-х покрутись.
– В честь 30-летия Великой Победы советского народа в Великой Отечественной войне 9 мая 1975 года пройдет праздничный концерт в Кремле…
Снова заиграла музыка, которая прервалась новым сообщением.
– В честь 50-летия Великой Октябрьской социалистической революции в 1967 году будут выпущены памятные монеты… – доносилось из радиоприемника.
– Что за бред по радио-то идет? – переспросил я.
– Радиоприемник ловит передачи разных лет, так как мы проезжаем разное время по пути. Коридоры времени пересекаем, – сказал совершенно спокойно, будничным тоном Генадич. – Скоро мы будем на месте. Кстати, вот мы и приехали почти. Время на часах 13:13. Загадай желание, Гарик, если хочешь. А уж сбудется то, что сбудется, – усмехнулся Генадич.
– Всего 13:13? Так мало времени прошло? Мне показалось больше, – сказал я с удивлением.
– А тебя не смущает уже, что туда-сюда по 50 с лишним лет прошло незаметно? – ответил Генадич. – Действуем по последнему из утвержденных вариантов, – добавил он водителю.
