Финансово-экономические войны – это конфликты нового типа, характеризующиеся, подобно кибервойнам, неопознанностью, неизвестностью сроков начала и завершения операций, тщательным сокрытием боевого инструментария, отсутствием международных правовых норм регулирования подобных конфликтов и т. п. При этом финансово-экономические войны по природе являются именно войнами. Как писал К. Клаузевиц: «Война… является актом насилия, чтобы заставить нашего противника выполнить нашу волю». В нынешних условиях вопрос стоит еще более жестко. Финансово-экономические войны представляют собой способ превращения страны, ее народа и политического руководства из субъекта в объект, инструмент и даже ресурс для удовлетворения национальных интересов Америки.
На сегодняшний день не существует ни одной публикации на русском и английском языках, в которых бы феномен ВРФК рассматривался системно. В этой связи рассмотрение стоит предварить формулированием нескольких ключевых принципов, определяющих раскрытие природы финансово-экономических войн.
Первый – опираться исключительно на проверяемые факты, а не на оценочные суждения и гипотетические соображения. Каждый вывод расследования подкреплен большим массивом официальных американских материалов, книг, написанных инсайдерами ВРФК, многочисленными документами и докладами, содержащимися в «невидимом интернете», а также дискуссиями с людьми, в прошлом имевшим отношение в ВРФК и т. п.
Второй – смотреть вперед, а не назад. При всей важности и продолжающемся применении испытанных методов, как «управление хаосом», «оранжевые революции», «мягкая сила» и т. п. нельзя не отметить, что их эффективность стремительно снижается. Им на смену идут новые, гораздо более высокотехнологичные, эффективные и скрытные методы и инструменты обеспечения глобального американского доминирования. Ключевую роль в их числе играют финансово-экономические и поведенческие инструменты и технологии.
Третий – к противнику надо относиться с уважением и рационально, а не шапкозакидательски и эмоционально. В этой связи важно максимально дистанцироваться от каких-либо оценок, эмоциональных аргументов и приуменьшения возможностей ВРФК. Эмоционально-оценочный подход к ключевым проблемам вреден в нашем переменчивом мире и еще по одной причине. Как говорил Александр III: «У России есть только два союзника – ее армия и флот». У любой страны в реальном мире, а не в мире геополитики с вечной враждой суши и моря, нет вечных врагов и вечных друзей. Постоянны лишь национальные интересы России. Поэтому в турбулентном мире вчерашние враги могут оказаться завтрашними партнерами и даже союзниками, и наоборот. Поэтому проводя безжалостный анализ противника, не стоит опускаться до оскорблений. Более дальновидно всегда оставлять дверь приоткрытой для возможных будущих контактов и взаимодействий.
В Стратегии национальной безопасности США 2015, выдвинутой Б. Обамой, и в Стратегической оборонной инициативе, реализуемой Пентагоном, четко указано, что суть национальной безопасности страны состоит в обеспечении американской исключительности, глобального доминирования и всемирного лидерства. При этом в Америке нет больше разделения на гражданский и военный сектора. В официальных документах указано, что любая высокая технология, независимо от того, относится ли она к технике, финансам, организации и т. п., является технологией двойного назначения, которую можно использовать и в гражданских, и в военных целях. Соответственно, сегодня в США больше нет разделения на оборонные и гражданские отрасли. Все отрасли и сферы американской экономики при координации федеральных органов власти, Президента и Конгресса, отныне работают на нужды национальной безопасности, понимаемой как обеспечение глобального лидерства.
Поэтому анализ федеральной структуры ВРФК целесообразно начать с ее видимой части. Наиболее полная информация на этот счет содержится в недавно изданном ограниченным тиражом справочнике «US Intelligence Community Law Sourcebook». Головная структура видимой части айсберга ВРФК – Министерство финансов США в лице заместителя министра по вопросам терроризма и финансовой разведки, и подчиненных ему подразделений и структур. До недавнего времени заместителем министра был наиболее известный теоретик и практик финансовой разведки и наступательных финансово-экономических акций Д.Коэн, который в настоящее время стал вторым человеком в ЦРУ.
Под началом заместителя министра работает Financial Crimes Enforcement Network (FinCEN). Это бюро занимается сбором информации и первичным анализом миллионов финансовых транзакций, осуществляемых по всему миру. Согласно законодательству, FinCEN отслеживает транзакции в целях борьбы с внутренним и международным отмыванием денег, финансированием терроризма, криминальными финансовыми операциями, а также финансовыми и инвестиционными операциями, которые могут поставить под угрозу национальную безопасность США, понимаемую в широком смысле, и целостность ее финансовой системы. Решения о том, чьи счета и транзакции могут отслеживаться принимаются в подавляющем большинстве случаев не в судебном, а в административном порядке. В тех же случаях, когда требуется решение суда, его выносит закрытый не только для рядовых американцев, но и большинства конгрессменов, специальный суд – United States Foreign Intelligence Surveillance Court. В настоящее время в системе контроля транзакций задействовано около 50 тыс. финансовых институтов, банков и инвестиционных компаний не только в Америке, но и по всему миру.
Если FinCEN является разведывательной структурой, то Office of Foreign Assets Control (OFAC) – это структура активных операций. Она на практике обеспечивает выполнение программ санкций, введенных против юридических и физических лиц, которые реально или вероятно угрожают национальной безопасности США в ее понимании правящей элитой. Деятельность OFAC направлена на строгое соблюдение санкционных ограничений, недопущение каких-либо деловых, торговых, финансовых отношений со странами, юридическими и физическими лицами, подвергнутых санкциям. Также эта структура во внесудебном порядке, в соответствии с административными решениями вправе блокировать любые активы, денежные средства, интеллектуальную собственность любых юридических и физических лиц, которые угрожают, либо могут угрожать национальной безопасности. Именно OFAC ответственен за борьбу с хакерами, компьютерными террористами и другими айтишниками, угрожающими интересам Америки при помощи финансовых инструментов. OFAC блокирует их счета, замораживает активы, приостанавливает транзакции. Все эти акции в соответствии с американским законодательством OFAC может осуществлять без решения суда, с санкции заместителя министра финансов по разведке.
Кроме того, в видимую структуру, находящуюся внутри министерства финансов входит Office of Intelligence and Analysis (Treasury Department). Эта структура отвечает за углубленный анализ и занимается координацией видимой части ВРФК. Согласно имеющимся оценкам, в настоящее время в Министерстве финансов и подведомственных ему структурах, заняты финансовой разведкой и активными наступательными операциями в этой сфере около тысячи человек. Система использует как собственную компьютерную сеть, так и инфраструктуру других агентств, входящих в американское разведывательное сообщество, в том числе АНБ. Кроме того, заместитель министра финансов по финансовой разведке и терроризму координирует деятельность ряда агентств, подчиненных министерству внутренней безопасности и связанных с контролем периметра торговых, физических и иных границ США.
Скрытые структуры и агентства с намеренно неопределенными функциями анализировать всегда сложнее, чем органы и учреждения с детально прописанными полномочиями, правами и ответственностями. Если о деятельности разведывательных подразделений министерства финансов известно достаточно много, то этого не скажешь о других компонентах разведывательного сообщества США. Поэтому значительная часть литературы, относящейся к подобным структурам, носит вульгарно конспирологический характер, наполненный различного рода домыслами и вымыслами. В то же время в последние годы в США вышло несколько серьезных, документированных исследований по невидимой части айсберга военно-разведывательно-финансового комплекса США (ВРФК): «National Security and Double Government» Michael J. Glennon (2014 r.); «Lords of Secrecy: The National Security Elite and America’s Stealth Warfare» Scott Horton (2015 r.) и «Shadow Government: Surveillance, Secret Wars, and a Global Security State in a Single-Superpower World» Tom Engelhardt (2014 r.).
Даже специалисты, как правило, не относят Секретную службу США (USSS) к структурам, входящим в ВРФК. В настоящее время агентство подчинено министерству внутренней безопасности, а до 2003 г. было подведомственно министерству финансов США. Полагают, что главная задача USSS – охранять президентов, вице-президентов, их семьи, высокопоставленных чиновников и т. п. Многие полагают, что USSS выполняет примерно те же функции, что российская ФСО и другие аналогичные службы европейских государств. Однако если открыть документацию USSS, то обнаружатся неожиданные обстоятельства. В соответствии с уставом одной из главных задач USSS является предотвращение подделки американских денег, долговых обязательств, прочих ценных документов. Кроме того, Секретная служба имеет полномочия заниматься расследованием особо крупных финансовых махинаций и внутренних преступлений, требующих доступа к особо секретным и конфиденциальным документам. Достаточно подробный, свободный от спекуляций, анализ USSS можно обнаружить в книгах «In the President’s Secret Service: Behind the Scenes with Agents in the Line of Fire and the Presidents They Protect» Ronald Kessler и «The Secret Service: The Hidden History of an Enigmatic Agency» Philip H. Melanson.
История зафиксировала много случаев прямого задействования USSS в тайных, активных финансово-экономических операциях, направленных против определенных элитных групп, в том числе в зарубежных странах, и даже против целых государств. Не пренебрегали возможностями проведения тайных финансово-экономических операций и сами американские президенты. В книге «The ICing of Oil: The Secret Lives of Marc Rich» Daniel Ammann подробно рассказал как, базируясь на информации, собранной USSS, Билл Клинтон в последний день своего президентства, пользуясь американской традицией, помиловал, избавив от законодательного преследования, крупнейшего нефтяного магната и неплатильщика налогов Марка Рича.
Марк Рич за уклонение от уплаты налогов, а также многократные нарушения режима санкций в отношении целого ряда государств был приговорен к 325 годам тюремного заключения и многомиллионному штрафу. Помилование не прошло бесследно. В дальнейшем бывшая жена Рича – Денис сделала три добровольных пожертвования Демократической партии в общей сложности на сумму около 1 млн. долларов, в том числе она спонсировала предвыборную кампанию Хиллари Клинтон и внесла солидный взнос на создание президентской библиотеки Б.Клинтона.
Этот случай не является единичным. Во время президентства Буша-младшего, вице-президент Дик Чейни, по мнению компетентных исследователей, активно использовал фактически подчиненную ему USSS для оказания давления на американских и зарубежных конкурентов корпорации Halliburton, с которой он был тесно связан. По данным известного немецкого журнала Focus, корпорация заработала на подрядах, связанных с войной в Ираке более 40 млрд, долларов. Об этом в частности приводятся документальные свидетельства в книге «Vice: Dick Cheney and the Hijacking of the American Presidency» Lou Dubose, Jake Bernstein (2006 r.).
Известно, что Секретная служба, совместно с ЦРУ в преддверии войны в Ираке, по указанию Д. Чейни, осуществила подкуп нескольких высокопоставленных генералов из окружения С.Хусейна. Их предательство в значительной степени предопределило бескровное взятие Багдада американцами. Таким образом, деятельность USSS является ярким свидетельством того, что видимые и особенно скрываемые, сегменты ВРФК проводят активные наступательные операции не только в ходе межгосударственных финансово-экономических войн, но и обслуживают частные интересы различных представителей американской правящей элиты.
Одной из наиболее оберегаемых тайн американского разведывательного сообщества США было участие в ВРФК Агентства национальной безопасности, или как его еще называют – Агентство, Которого Нет (NCA). До разоблачения Э. Сноудена главным источником информации об АНБ были книги Д. Бэмфорда. Ни в одной из его трех разоблачительных книг об Агентстве нельзя не найти ни строчки об участии структуры в ВРФК. Первые документальные сведения об этом обнаружились среди материалов Э. Сноудена. При этом характерно, что ни The Guardian, ни The Washington Post, получившие за публикации разоблачений Э. Сноудена Пулитцеровскую премию 2014 г., ни словом не обмолвились об участии АНБ в ВРФК. Подробные материалы на этот счет были опубликованы немецким журналом Der Spiegel в серии материалов «Цифровые вооружения Америки: АНБ готовится к будущим войнам», подготовленной Лаурой Пойтрас.
Материалы постарались замолчать не только в Америке, но и не допустить в медийное пространство в других странах мира. Из опубликованных материалов Сноудена выяснилось, что в структуре АНБ действует отдельное мощное подразделение мониторинга и анализа финансовых потоков (MAFF). Опубликованные секретные документы показывают, что по состоянию на 2011 г. финансовая база данных АНБ Tracfin содержала в себе данные о банковских переводах, операциях с кредитными картами и иными финансовыми транзакциями, осуществленными 180 млн. объектами, т. е. физическими и юридическими лицами. В 2014 г. база включала уже 600 млн. объектов. А по оценкам экспертов, к 2017 г. она охватит все доступные для идентификации объекты. После разоблачений Сноудена в американском конгрессе были проведены специальные слушания. Была сформирована комиссия, призванная уточнить разрешенные законодательством полномочия АНБ. По итогам работы комиссии было принято решение, что деятельность MAFF в полном объеме является законной и обеспечивает жизненно важные интересы Америки, а соответственно будет без ограничения продолжаться.
Наиболее политически взрывоопасными являются сведения о тайном доступе АНБ к системе SWIFT. С начала XXI века АНБ занималось перехватом трафика путем подключения к оптоволоконным линиям SWIFT, а также прямым перехватом трафика на основе имеющихся доступов к протоколам передами и криптографическим ключам шифрования.
АНБ много лет пыталось получить прямой санкционированный доступ к системе SWIFT. Удалось это лишь в 2010 г. После разоблачений Э. Сноудена санкционированный доступ АНБ к системе SWIFT был существенно ограничен. Однако сделать из яичницы яйцо уже не получится. Разместив однажды в сети SWIFT свои шпионские программы АНБ, по мнению компетентных специалистов, продолжает получать все необходимые данные относительно транзакций, передаваемых по системе международных банковских платежей SWIFT, как от системы, так и непосредственно из банков, в нее входящих. На прошедших в 2016 г. конференциях специалистов по финансовым транзакциям были приведены убедительные свидетельства, что АНБ продолжает контролировать SWIFT в полном объеме.
У АНБ имеется специальная программа Dishfire, которая позволяет собирать информацию о транзакциях по кредитным картам из 70 крупнейших банков-эмитентов и держателей основных корреспондентских счетов по кредитным картам. Агентство имеет глубокие знания о процессинге кредитных карт, в первую очередь American Express, Visa и MasterCard.
Секретные документы показывают, что АНБ несколькими способами осуществляет доступ к внутреннему трафику SWIFT, который охватывает более чем 8 тысяч крупнейших банков по всему миру несколькими способами. Полученная на основе финансовых транзакций информация дает практически полную картину деятельности физических и юридических лиц, их партнеров, клиентов, контрагентов по всему миру, включая врагов и конкурентов США. Она позволяет отслеживать их деятельность практически в режиме реального времени, быть в курсе передвижений, получать полную информацию об имеющихся у них проблемах, конфликтах, трудностях.
Сегодня ни у кого не возникает сомнений, что за сетью TOR, которую используют криминал, хакеры, хактивисты и т. п. стоит военно-морская разведка США. Вот уже несколько лет многие специалисты в области криптографии упорно связывают появление блокчейна с деятельностью АНБ. Опираясь на несколько публикаций еще 90-х годов прошлого века. Наконец, не является секретом, что многие компании – производители программного обеспечения для мобильных платежей, в том числе заменяющий привычные кредитные карты, финансируются из венчурных фондов, прямо и косвенно связанных с разведывательным сообществом США.
Принимая во внимание, что согласно опубликованным 30.08.2013 г. материалам газеты The Washington Post, миллионы компьютеров и серверов банковских и других финансовых институтов по всей планете заражены так называемыми «секретными имплантатами», вредоносным кодом, способным выполнять как разведывательные, так и боевые разрушительные задачи. Не будет преувеличением сказать, что АНБ ведет необъявленную финансово-экономическую войну против мировой финансовой системы.
Пока речь шла о федеральных агентствах, прямо подотчетных Президенту США и входящих в разведывательное сообщество.
В отличие от АНБ, которое до разоблачений Э. Сноудена из-за закрытости и отсутствия утечек называли Агентством Которого Нет, ЦРУ на протяжении почти 70 лет своего существования находилось в центре скандалов, разоблачений и т. п. В определенной мере утечки сведений из ЦРУ позволили узнать многое о деятельности агентства, его методах и целях. Однако, не зря существует пословица: хочешь что-то спрятать, положи на видное место.
Материалы, посвященные грязным делам ЦРУ, нарушениям агентством не только международного, но и американского законодательства, при всей своей разоблачительной силе одновременно выполняли функцию прикрытия еще более серьезных, тщательно скрываемых и долговременных операций. Речь идет о ключевой роли ЦРУ в разработке и ведении финансово-экономических и технологических войн США не только против врагов и потенциальных противников, но и союзников и партнеров.
До настоящего времени нет ни одной фундаментальной работы, посвященной анализу роли, методов, технологий и конкретных операций ЦРУ в ходе жестких финансово-экономических и технологических противоборств, имеющих все признаки войн, в которых агентство участвовало последние 70 лет. Тем не менее, определенная разрозненная информация на этот счет существует в различного рода аналитических и мемуарных источниках, а также публикациях материалов расследований Конгресса США.
ЦРУ – одна из самых молодых служб политической разведки в мире. Она была создана лишь после завершения Второй мировой войны. Изначально на руководящие и ключевые должности в агентстве рекрутировались не кадровые военные разведчики, не университетские аналитики, а прежде всего добившиеся высоких профессиональных достижений представители ведущих адвокатских фирм Восточного побережья США и уоллстритских банков. Как показывают результаты анализа различных аналитических методов, одним из наиболее эффективных является так называемый «генетический метод». Он увязывает успехи и неуспехи организации, методы ее работы, писаные и неписаные правила, сохраняющиеся в организации не просто на годы, а на целые десятилетия с личностями и традициями первооснователей.
Соответственно, следуя генетическому методу, в ЦРУ без труда можно выделить особую значимость для организации сбора разведывательной информации и проведение активных наступательных, или попросту говоря, боевых операций именно в финансово-экономической сфере. Эта сфера была ближе всего для тех людей, кто основал ЦРУ и долгие десятилетия определял его облик.
Финансово-экономическая сфера проведения подрывных операций на валютных, финансовых рынках и т. п. стала своего рода визитной карточкой Агентства. Эта ситуация не только сохраняется, но и еще более усиливается в наши дни в связи с переносом акцентов с открытых, распознаваемых методов жесткого противоборства и войн с противниками Америки на скрытые, нечеткие, малоидентифицируемые способы нанесения реальным и потенциальным противникам Америки ущерба превращения их из субъектов в объекты и ресурсы американского развития.
Характерно, что первой официально признанной в Соединенных Штатах наступательной операцией стала отнюдь не акция против СССР, как можно было подумать, а атака на британский фунт и британские валютные ресурсы в 1956 г. Тогда Великобритания и США разошлись в отношении к Суэцкому кризису 1956 г. Об этом со всей ясностью написано в недавно опубликованной книге X. Запате, одного из бывших руководителей финансовой разведки США, а ныне лидера ведущего думающего танка, специализирующегося на финансово-экономических конфликтах и противоборствах.
В 60-е годы Соединенные Штаты сделали ставку на телекоммуникационные технологии и вычислительную технику, имея в виду завоевать господство в грядущем киберпространстве. Из истории хорошо известно, что тот, кто контролирует ресурсы и торговые пути, тот господствует над миром. Идея американцев была проста: базируясь на достижениях американской науки и технологий, взять под контроль системы обработки информации и сеть циркуляции глобальных информационных потоков. Научный совет при президенте США поручил Пентагону, ARPA, корпорации MITRE и крупнейшим университетам заняться тем, что сегодня получило название интернет. Гораздо менее известно, что параллельно разрабатывалось два альтернативных проекта. В корне неправильным было бы называть их российским и британо-чилийским интернетом. В эти проекты были заложены принципиально иные подходы к организации информационных потоков и вычислений. В значительной степени они похожи не на интернет прошлого, а на всемирную сеть будущего с разнообразными сетями, большими данными и когнитивными вычислениями.
В конце 60-х гг. ЦРУ преступило к реализации программы SRC. В вольном переводе на русский, программа называлась «Остановить или сломать красный код». Согласно воспоминаниям выдающегося советского кибернетика В Глушкова – отца проекта ОГАС, ЦРУ разместило в знакомых по Э. Сноудену газетах Washington Post и Guardian статьи под названиями «Перфокарта управляет Кремлем» и «Цифра сменяет Ленина». Статьи в газетах написал В. Зорза, который длительное время сотрудничал с МИ-6, а затем десятилетие – с ЦРУ. Используя агентов влияния, в 1972 г. в «Известиях» за подписью руководства Института США была опубликована статья «Уроки электронного бума», где доказывалось, что Соединенные Штаты отказались от развития ЭВМ и электронных телекоммуникаций. Примерно в тот же период ЦРУ, согласно воспоминаниям В.Глушкова организовало на него ряд покушений.
Таким же образом ЦРУ действовал и в Чили против автора проекта «Киберскин», знаменитого британского исследователя Д.С. Бира. После свержения С. Альенде, ЦРУ захватило всю документацию, технику проекта, а самому Биру не дало возможность нигде в мире заниматься развитием своего варианта информационной среды.
В 80-е годы Директор ЦРУ У. Кейси стал автором плана финансово-экономической войны против СССР. Этот план включал манипуляции ценами на нефть, навязывание разорительной гонки вооружений, отвлечение ресурсов страны на войну в Афганистане, и наконец, поставку заведомо бракованных и негодных оборудования, технологических линий, программных решений и т. п. Разработка и реализация планов досконально описана в книге Д. Швейцера «Победа», написанной на основе интервью с У. Кейси и другими ключевыми деятелями кабинеты Р. Рейгана.
Роль ЦРУ как ключевой структуры ВРФК не только не уменьшилась, но и более того, возросла в десятые годы XXI века. В определенной степени это связано с разоблачениями Э. Сноудена и последовавшими за ним преобразованиями в структуре американского разведывательного сообщества. Свою роль сыграло и пристальное внимание американской общественности, различных политических, социальных и бизнес групп к вопросам проведения разведывательной деятельности и осуществления тайных операций, активированные скандалом вокруг АНБ.
В нынешних условиях именно ЦРУ в наибольшей степени подходит для проведения активных наступательных финансово-экономических операций. Это в решающей степени связано не только с писанными и неписанными традициями агентства, но и с особенностями американского законодательства. Центральное Разведывательное Управление, хотя и формально подчиняется Президенту США, является независимым от федерального правительства США агентством. Оно создано Конгрессом США для обеспечения задач, находящихся за рамками законодательства страны. Независимость агентства выражается в частности в том, что президент не может самостоятельно назначить или уволить главу агентства, а лишь представляет его кандидатуру Конгрессу.
В самом же Конгрессе значительная часть вопросов, связанная с ЦРУ, может рассматриваться исключительно комитетами по разведке, Сената и Палаты Представителей, в том числе на секретных заседаниях. В общем, если детально проанализировать комплекс юридических документов, регламентирующих деятельность агентства, приведенных в недавно вышедших в свет фундаментальных работах The Central Intelligence Agency [2 volumes]: An Encyclopedia of Covert Ops, Intelligence Gathering, and Spies Hardcover, Jan Goldman (2015 г.) и US Intelligence Community Law Sourcebook Paperback, Andrew M. Borene (2014 г.), возникает устойчивое мнение, что полностью всей информации о деятельности агентства по одиночке не обладают ни президент, ни Конгресс, ни даже координирующий деятельность американского разведывательного сообщества Директор национальной разведки. Каждый из них имеет всю информацию в части, установленных для него законодательством компетенций.
Казалось бы, в соответствии с действующим законодательством Президент США имеет полную информацию о так называемых «тайных операциях». Действительно, именно президент по согласованию с Конгрессом обладает исключительным правом принимать решение по тайным операциям. Однако само по себе определение тайных операций в американском законодательстве весьма расплывчатым и определено решением Совета Национальной Безопасности еще от 1948 г.
Активные или наступательные финансовые операции, связанные с дестабилизацией валютных, сырьевых, инвестиционных рынков, вообще не подпадают под определение тайных операций. Они относятся на сленге американских разведчиков к так называемым «нечетким (fuzzy) операциям». Что касается подобных операций, то они вообще не регламентируются законодательством. На практике в их отношении используется принцип plausible denial, т. е. правдоподобного отрицания – «я не я, и лошадь не моя».
Поэтому не случайно, что ключевым разработчиком реформы ЦРУ стал бывший руководитель финансовой разведки США Д. Коэн. Именно он сегодня осуществляет реорганизацию ЦРУ, являясь по существу вторым человеком в организации. При этом в ЦРУ также как и в других структурах, первый руководитель – это, как правило, политический назначенец, а второй – человек, который реально держит в руках все нити стратегического и оперативного руководства организацией. В этой связи не может не настораживать тот факт, что согласно сведениям многих осведомленных инсайдеров в Вашингтоне и журналистов-расследователей, в рамках создания внутри ЦРУ новых структурных подразделений – координационных центров, которые будут отвечать за весь спектр – от сбора информации до проведения активных операций, предусматривается создать структуру, связанную с финансово-экономическими противоборствами. В сегодняшнем турбулентном мире ЦРУ с его нечеткими, скрытыми операциями становится ключевой, но не единственной структурой невидимой части айсберга ВРФК.
Ни в одной из профессиональных публикаций, включая книги и статьи, по вопросам финансово-экономических и валютных войн ФРС ни разу не упоминалась в качестве ключевой составляющей, своего рода несущей конструкции ВРФК. Пожалуй, единственными серьезными книгами, в которых ФРС прямо увязывается с финансово-экономическими войнами и противоборствами, стали уже упоминавшиеся в расследовании книги крупного американского инвестора, бывшего советника директоров ЦРУ и Национальной разведки по финансовым угрозам и асимметричным конфликтам Джима Рикардса Currency Wars: The Making of the Next Global Crisis и The Death of Money: The Coming Collapse of the International Monetary System, недавно изданные на русском языке.
При этом обе книги – это не обобщающие аналитические работы, а нон-фикшн, или как говорят в России – документальная литература о карьере инвестора и его участии в военных играх, посвященных валютным и финансовым войнам. В обеих книгах с указанием конкретных мест, участников, среди которых заметное место занимали ответственные лица ФРС, авто описывает военные игры, имитировавшие наступательные и оборонительные операции на глобальных валютных и финансовых рынках.
Несмотря на безусловную успешность Джима Рикардса как инвестора, его высокий авторитет как аналитика и присутствие обеих книг в списках глобальных бестселлеров, тема не только в англоязычной, но и в мировой аналитической литературе не нашла должного развития.
Следует подчеркнуть, что факт вовлеченности ФРС в финансово-экономические войны и целенаправленные противоборства, а также осуществление экономических агрессий, категорически отрицается как официальными лицами американской администрации, так и руководством Федеральной Резервной Системы. Ни в одном из профессиональных изданий, посвященных американской разведке, либо национальной безопасности, ФРС не фигурирует в качестве агентства, имеющего какое-либо отношение к разведывательным, либо военным функциям. Более того, сама по себе постановка такого вопроса тут же влечет в Соединенных Штатах, Великобритании и даже Европе автоматическое обвинение в конспирологии.
Однако к настоящему времени имеется более чем достаточно фактуры, позволяющей сделать не публицистический, а вполне аналитический вывод о том, что Федеральная Резервная Система является ключевой структурой ВРФК. В нашей стране издано немало книг о ФРС. Однако все они носят разоблачительный публицистический характер. Бесспорно в лучших работах, таких как книги Ю. Муллинса «Секреты Федеральной резервной системы», У. Энгдаля «Боги денег. Уолл-стрит и смерть Американского века», Р.Пола «Покончить с ФРС», В. Катасонова «Хозяева денег, 100-летняя история ФРС», содержится много глубокой, достоверной фактической информации. Однако любая публицистическая книга изначально посвящена доказательству того или иного тезиса, а потому на материал в ней излагается пристрастно. В Америке ФРС также посвящены в основном публицистические работы противоположной направленности: одни занимаются апологетикой Федерального Резерва, другие же разоблачают его козни. Аналитических беспристрастных работ, базирующихся, прежде всего, на массивах документов, сведений и зачастую противоречивых фактов – единицы. Едва ли не лучшей из них является трехтомная книга Allan Н. Meltzer A History of the Federal Reserve, 1913–1986. Для понимания реальности полезны также не столько парадные автобиографические книги, сколько изданные малым тиражом лекции последних председателей ФРС П. Уолкера, Д. Гринспена и Б. Бернанке.
Совокупность сведений, содержащихся в этих работах, позволяет говорить о том, что ФРС, созданная в свое время вполне определенной группой банкиров, преследовавших интересы Уолл-Стрит и Сити, превратилась в мощнейшую самодовлеющую самостоятельную организацию. Не будет преувеличением назвать ее отдельной ветвью власти не только в США, но и в глобальном масштабе. Часто можно услышать о первой, второй, третьей и даже четвертой и пятой ветвях власти. Не будет преувеличением сказать, что в метафорическом смысле ФРС является нулевой ветвью власти. Как известно, когда к какому-то числу прибавляется ноль, оно увеличивается на порядки. И наоборот, если какое-то число умножить на ноль, то получится этот самый ноль. Также и с ФРС. Сегодня расклад в американских и глобальных элитах в значительной мере зависит от расклада внутри ФРС и в связанных с ним других центральных банков, эмитирующих резервные валюты. Соответственно, они же определяющим образом не просто влияют, но и формируют ситуацию на финансовых, валютных, инвестиционных, и, в конечном счете, любых экономических рынках вообще. Возможности ФРС и других центральных банков, естественно, не безграничны. Они не могут отменить законы истории и цикличность экономического развития. Однако их мощи вполне достаточно для того, чтобы повергать экономики одних стран в депрессию, а другим – обеспечивать процветание и т. п.
Хотя формально ФРС имеет мандат на проведение денежной политики в интересах поддержания высокой занятости и низких темпов инфляции, она, пользуясь предоставленными рычагами, решает, прежде всего, собственные задачи и задачи, связанные с благополучием и сохранением господства Уолл-Стрит, Сити, Базеля и других финансовых центров, а также, как принято сегодня говорить – одного процента населения планеты вне зависимости от формального гражданства этих людей.
Когда в американской и британской литературе отрицается участие ФРС в осуществлении практической военно-разведывательной деятельности в Соединенных Штатах, то расчет строится на незнании официальных документов, опубликованных Конгрессом США. Еще в 2005 году руководитель специальной исследовательской группы Конгресса США М.А. Weiss опубликовал доклад Terrorist Financing: U.S. Agency Efforts and Inter-Agency Coordination. Хотя в материале ФРС не отнесена к военно-разведывательным структурам, в нем показана ключевая роль Федерального Резерва в реализации Закона об отчетности по валютным и иностранным операциям, Закона о тайне вклада, Закона о деньгах и финансах, Закона о контроле над отмыванием денег и третьего раздела Патриотического акта.
В материале прямо и четко указывается, что реализация санкционной политики, контроль над транзакциями, осуществление мер против тех или иных юридических и физических лиц, угрожающих или могущих угрожать национальной безопасности США, осуществляется Министерством финансов США, и прежде всего структурами, курируемыми заместителем Министра по финансовой разведке и противодействию финансирования терроризма в тесном взаимодействии и координации с ФРС. При этом ключевым является то, что ни Министерство финансов, ни подведомственные ему структуры Finsen, о которых речь шла ранее, не имеют право вмешиваться в деятельность ФРС и получать оттуда какую-либо информацию. ФРС же, напротив, имеет право доступа к любой нужной для выполнения ее уставных задач и функций информации.
Кстати, в ходе слушаний в Конгрессе, связанных с разоблачениями Э. Сноудена также выяснилось, что именно ФРС имеет право беспрепятственного, в том числе одностороннего доступа, к любым базам данных о финансовых транзакциях и активах, находящихся в распоряжении АНБ.
Приведенные данные, полученные либо от ответственных должностных лиц под присягой, либо содержащиеся в официальных документах, позволяют сделать однозначный и доказательный вывод, что именно Совет Директоров ФРС располагает всей полнотой данных, в том числе в режиме реального времени – о валютных, финансовых, инвестиционных рынках, и более того, о финансовых потоках и даже, в случае необходимости, конкретных транзакциях и активах.
Возникает вопрос – а зачем ФРС все это информационное богатство и как оно его может использовать? В формальном плане единственными функциями ФРС является определение кредитной ставки, эмиссия доллара, т. е. регулирование денежной массы и покупка государственных ценных бумаг. Ответ на поставленный вопрос носил бы исключительно гадательный и спекулятивный характер, если бы не случайная публикация все тем же Конгрессом США выступления нынешнего члена Совета Директоров ФРС Susan Schmidt Bies перед одним из комитетов Сената по вопросам реализации законодательных актов, связанных с борьбой с отмыванием денег, финансированием терроризма и организаций, угрожающих национальной безопасности США.
В числе прочих ей был задан вопрос, как ФРС взаимодействует в этой работе с соответствующим заместителем министра финансов США – заместителем министра по финансовой разведке и противодействию финансированию терроризма. Susan S. Bies ответила, что ФРС работает рука об руку с Министерством финансов, действует согласованно. Все отличие состоит в методах работы. Министерство финансов действует строго в соответствии с предусмотренными законодательными актами компетенциями, выполняя жестко прописанные процедуры. ФРС же, исходя из своего законодательного статуса, решает возникающие вопросы на неформальной основе. Приведенное выше предложение, это сильно ужатая, но практически раскавыченная цитата. В переводе в английского языка, на котором говорят в Конгрессе, на общечеловеческий, это означает, что ФРС решает те или иные задачи за пределами законов Соединенных Штатом Америки, т. е. недокументированным образом. Данное обстоятельство впрочем, неудивительно, поскольку строго говоря, в ст. 1 части 4 Конституции США записано: «…выпускать деньги, регулировать их стоимость, а также стоимость иностранной валюты и устанавливать стандарты меры весов, должен Конгресс США». Фактически же этим занимается ФРС.
Соответственно, финансово-экономические войны и противоборства, регулируемые международными соглашениями и требующие принятия решений Конгрессом США, например, установление и наложение санкций, блокировку счетов, активов и т. п. осуществляют Президент, его администрация, Министерство финансов США и т. п. А финансово-экономические войны и инвестиционные агрессии, проводимые помимо и вне законодательной базы, а подчас и с ее нарушением, осуществляет ФРС и связанные с ней организации.
Помимо государственных структур с различным статусом в состав ВРФК входят частные подрядчики и другие удивительные организации. В 2010 г. Washington Post опубликовала серию сенсационных репортажей «Тор Secret America». Из них мир впервые узнали о сверхсекретной Америке: огромной запутанной, скрытой от посторонних глаз сети государственных учреждений, частных компаний, исследовательских институтов и т. п., занятых разведкой и спецоперациями. Выяснилось, что в разведывательный комплекс США входят более 1300 государственных организаций и частных компаний, занимающихся национальной безопасностью.
Данные расследования были значительно дополнены разоблачениями Э. Сноудена. Выяснилось, что на частных подрядчиков в 2013 г. приходилось не менее половины средств, расходуемых на национальную безопасность. Всего же, по данным одного из наиболее авторитетных электронных ресурсов Defenseone.com, на национальную безопасность тратится ежегодно более 1 трлн. долларов.
В Америке стираются границы между государственными и частными структурами, занятыми разведкой и национальной безопасностью. Все большая часть функций, традиционно выполняемых государственными структурами: министерствами, агентствами, службами, переходят к различного рода частным организациям – от корпораций до «думающих танков», от ЧВК до НКО. Этот курс закреплен в Стратегии Национальной Безопасности – 2015. Более того, в Соединенных Штатах происходит стирание границ между военно-промышленным комплексом и гражданской экономикой. Согласно Третьей стратегической оборонной инициативе, любая американская компания может рассматриваться как потенциальная или действующая составная часть системы национальной безопасности. Можно сказать больше: в современном мире нет больше отдельно гражданских и военных технологий. Любая высокая технология имеет даже не двойное, а тройное назначение: гражданское, военное и криминальное.
Тенденции сращивания государственных и частных структур, объединения мирных и военных технологий, снижения уровня общественного контроля за структурами разведки и национальной безопасности в ВРФК проявляются сильнее, интенсивнее и отчетливее, чем в любом другом контуре, призванном обеспечить американское глобальное доминирование в мире.
Книги Дж. Рикардса, бывшего советника руководителей ЦРУ и Директора национальной разведки по финансовым угрозам и асимметричным конфликтам «Currency Wars: The Making of the Next Global Crisis», «The Death of Money: The Coming Collapse of the International Monetary System» и «The big drop» описывают военные игры, проводившиеся Пентагоном, ЦРУ и Министерством энергетики США с участием топ-менеджеров крупнейших банков и инвестиционных компаний Уолл-Стрит. На ежегодных играх отрабатывались оборонительные и наступательные действия на различных финансовых рынках – валютных, фондовых, товарных, включая рынки нефти, золота, металлов и т. п. Крупномасштабные военные игры обеспечивали информационные подразделения АНБ, в них была задействована суперкомпьютерная сеть Министерства энергетики, информационные агентства типа Bloomberg т. п. Эти игры имитировали финансово-экономические войны между США, Великобританией, ЕС, Россией, Китаем, а также между коалициями различного состава. Имитировались и острые конфликты, в рамках которых государства противоборствовали с надгосударственными структурами и неопознанными финансово-террористическими сетями.
Материалы книг, подтверждаемые немногочисленными, но подробно документированными, научными публикациями свидетельствуют, что крупнейшие банки и компании по управления активами Уолл-Стрит являются неотъемлемым контуром ВРФК. Ключевую роль в ВРФК играют банки-маркетмейкеры. Это – известные всем Goldman Sachs, Bank of America, JPMorgan Chase, Morgan Stanley, Wells Fargo, City Group и Bank of New York Mellon. «Большая семерка», по сути, контролирует значительную часть международных финансовых и товарных рынков, определяет их динамику. В книге «13 банков, которые правят миром» С. Джонсона и Д. Квака с блистательным предисловием В. Геращенко, убедительно показано, что, по сути, эти банки вместе с ФРС уничтожили свободные рынки как таковые и превратили их в инструмент управления, господства и изъятия денег у различного рода у институциональных и частных инвесторов. Много инсайдерской информации на этот счет содержится в книге Д. Стокмана, в прошлом одного из высокопоставленных американских чиновников, основателя крупнейшей инвестиционной компании BlackStone и известного экономического аналитика «The Great Deformation: The Corruption of Capitalism in America».
Большая семерка является основным получателем практически бессрочных и бесплатных финансовых ресурсов от ФРС. В период наиболее острой фазы кризиса в 2008–2009 гг. эти, и подобные им, банки получили от ФРС на беспроцентной и, по сути, бессрочной основе по данным агентства Bloomberg от 2 до 3 трлн. долларов. Не просто господствуя, а формируя валютные и товарные рынки, пользуясь неограниченными финансовыми ресурсами ФРС, семерка банков представляет собой главную публичную силу Соединенных Штатов в финансово-экономических войнах.
Однако за спиной всем известных уоллстритских банков стоят еще более мощные и бесконтрольные структуры. Это – компании по управлению активами. Крупнейшая и наиболее загадочная из них – корпорация BlackRock во главе с Ларри Финком. В настоящее время под ее управлением находятся активы – в подавляющей части акции компаний – на сумму чуть менее 5 трлн. долларов США. Чтобы оценить масштабы господства, можно привести лишь одну цифру – капитализация компаний, включаемых в индекс S&P 500 составляет более 40 трлн. долларов, т. е. BlackRock контролирует более чем десятую часть корпоративной Америки.
В состав ВРФК входят и другие подобные монстры. К ним относятся, прежде всего, State Street Global, Vanguard Group, Fidelity Investments, Capital Group и Prudential Financial и т. п. Однако конкуренты BlackRock занимаются в основном пассивным инвестированием. Они продают и покупают акции и, как правило, не оказывают решающего влияния на советы директоров и топ-менеджмент компаний, чьими акциями владеют. Кроме того, конкуренты управляют значительно меньшими активами, чем BlackRock. Наконец, BlackRock – это единственная компания, которая не только является крупнейшим владельцем и управляющим активами, но и одновременно располагает мощнейшей платформой алгоритмического трейдинга, самостоятельно присваивает рейтинги компаниям и странам и, что совершенно невероятно, рекомендует правительству США, по каким ценам и какие конкретно активы ему покупать и продавать.
По сути, BlackRock, являясь по законодательству публичной торгуемой корпорацией, в каком-то смысле стоит над государством. Более того, многие виды ее деятельности регламентируются совершенно секретными документами. Один из наиболее осведомленных в Америке людей, бывший председатель ФРС П. Волкер однажды назвал BlackRock самой могущественной финансовой корпорацией в мире.
Как и полагается главной сердцевинной структуре ВРФК, BlackRock существует в режиме абсолютной секретности. Хотя структура владельцев корпорации формально известна, однако детальные исследования позволяют сделать вывод, что в отличие от подавляющего большинства других крупнейших американских финансовых институтов, корпорация принадлежит весьма ограниченной группе лиц. О BlackRock, ее истории, владельцах и деятельности, в отличие от других американских корпораций, не написано ни одной книги, нет ни одного детального расследования.
Кратко очертив основные компоненты и контуры ВРФК можно переходить к анализу природы финансово-экономических войн. Эти войны, как отдельный вид противоборства, включенный в военную доктрину США и некоторых других стран мира, коренным образом отличается не только от традиционных военных конфликтов, но и от столь популярных сегодня кибер и информационных войн.
Недавно на семинаре в Лондоне экономический советник Президента Дж. Буша – младшего, руководитель лоббистской и консалтинговой компании, автор бестселлера «Signals: The Breakdown of the Social Contract and the Rise of Geopolitics» P. Malmgren сообщила, что по поручению военно-разведывательного сообщества США она подготовила 90-страничное исследование о финансово-экономических войнах. На семинаре П. Мальмгрен сказала, что «руководство США всерьез рассматривает перспективу затяжного конфликта с Китаем и Россией с использованием кибер и финансово-экономических вооружений». Она отметила, что «будущие войны – это не привычные морпехи и танки, не только дроны и боевые вирусы, но и иные виды вооружений». По ее мнению, финансово-экономические войны «отличаются от обычных войн гораздо сильнее, чем столь популярные и обсуждаемые сегодня кибервойны». Просьбу объяснить, в чем заключаются эти отличия, Ф. Мальмгрен проигнорировала, сославшись на конфиденциальность. Поэтому постараемся разобраться с вопросом самостоятельно.
Чтобы понять специфику финансово-экономических противоборств воспользуемся чуть измененным определением войны, данным ведущими российскими стратегистами В. Ковалевым, С.Малковым и Г. Малинецким в только что опубликованном докладе «Если завтра война»: «Война (жесткое противоборство) – это такой способ ведения конфликта, при котором отсутствуют ограничения на масштабы, инструментарий и методы целенаправленного воздействия на участников конфликта».
Финансово-экономические войны ведутся в трех измерениях. Первое измерение – это торгово-экономическая сфера. Она включает в себя международные и внутристрановые потоки товаров, услуг и трудовых ресурсов. В рамках финансово-экономических конфликтов происходит ограничение возможностей тех или иных стран участвовать в международной торговле и/или приобретать те или иные конкретные товары и услуги. Как правило, подобные ограничения реализуются через режимы санкций и эмбарго.
Второе измерение – это денежно-кредитная сфера. Подавляющая часть экономических операций носит не натуральный (или клиринговый) характер, а опосредуется деньгами (валютами). С денежным измерением теснейшим образом связано кредитование, а соответственно и долговая сфера. Как показал в книге «Долг: первые 5000 лет истории» Д. Гребер, долг появился намного раньше не только кредита, но и денег.
В СМИ финансово-экономические войны чаще всего сводятся к так называемым валютным войнам, т. е. целенаправленному использованию курса валюты для создания преференций в международной торговле и инвестициях. Еще одной формой финансово-экономических войн являются ограничения на предоставление кредитных ресурсов, реализуемые через режим санкций. Кроме того, при санкциях часто запрещается иметь финансовые отношения с теми или иными финансовыми институтами и физическими лицами. Наконец, в арсенал финансовых вооружений входит и реквизиция денежных средств и иных активов. В одних случаях, например, при борьбе с терроризмом и преступностью, такие меры носят международно признанный и обоснованный характер, а в других, могут выступать как элемент финансово-экономической войны. Гораздо реже к данной сфере относят использование возможностей эмиссионной системы одной страны для ослабления валют и деструкции систем денежного обращения стран-противников. Наиболее ярким примером такого вида денежных войн является эмиссионная агрессия США против финансовых систем так называемых «новых индустриальных стран».
Третье измерение – это сфера финансовых или инвестиционных рынков. В настоящее время практически все – от товаров до интеллектуальной собственности, от прав собственности в форме акций до долгов – является финансовыми активами и обращается на инвестиционных рынках. Вдобавок к рынкам биржевых товаров, акциям, облигациям, государственным и корпоративным долгам, существует еще неуправляемый и постоянно растущий рынок производных финансовых инструментов или деривативов. Имеется множество неопровержимых свидетельств, что именно на инвестиционных рынках разыгрываются наиболее ожесточенные финансово-экономические сражения.
Например, в книге П. Швейцера «Победа» подробно описано, как администрация Р. Рейгана использовала манипуляции на рынке нефти для ослабления советской экономики и усиления деструктивных процессов в СССР. Финансово-экономические войны в этом измерении являются наиболее скрытыми и засекреченными. Как правило, информация о них подается либо в гипотетическом ключе, либо как рассказ о военных играх. Последний прием используется в книгах Д. Рикардса. Причина состоит в том, что по американскому и европейскому законодательствам любые манипуляции финансовыми рынками со стороны правительств, либо крупных банков и финансовых институтов, так называемых маркетмейкеров, не просто строжайше запрещены, но и караются многомиллиардными штрафами и длительными сроками тюремного заключения. Поэтому финансово-экономические войны в инвестиционном измерении – это тайные войны, засекреченные еще более, чем акции ЦРУ, типа знаменитой операции «Гладио», описанной в книге Д. Гансера «Секретные армии НАТО».
Теперь о том, в чем же отличие финансово-экономических жестких противоборств от традиционных и даже кибервойн. Традиционные войны, если исключить крупномасштабную атомную войну, не меняют среду обитания. Даже подвергнувшийся страшным бомбардировкам и разрушениям город может быть восстановлен. Кибервойны, по крайней мере, пока, носят локальный характер и направлены на разрушение, либо взятие под контроль отдельных электронных ресурсов, баз данных, информационных сетей, либо электронных систем управления физическими объектами и инфраструктурами. Что касается результатов использования финансово-экономических вооружений, то они более похожи на гипотетические последствия применения климатического и геофизического оружия, чем на воздействие огневой мощи или программных вирусов.
Если санкционные воздействия, относящиеся, как правило, к первому, и частично ко второму измерениям финансово-экономических войн, близки по своему характеру к традиционным и кибер войнам, и зачастую являются их неотъемлемыми элементами, то совершенно иначе обстоит дело с эмиссионными агрессиями и тайными операциями на финансовых и инвестиционных рынках.
Никто в мире не может управлять мировой финансово-экономической системой, взятой во всей ее сложности и многообразии. По сути, она представляет собой такую же среду обитания человечества, как природа и искусственная среда. Мировая финансово-экономическая система – это, по сути, третья глобальная среда обитания, которая также как и первая, естественная среда далеко еще не познана. Соответственно никто не способен предвидеть всех последствий применения финансово-инвестиционных вооружений, нацеленных на дестабилизацию и деструкцию, или изменения тех или иных сегментов и секторов мирового финансово-экономического рынка.
Сегодняшняя мировая финансово-экономическая система не только безмерно сложна и динамична. Она к тому же турбулентна и неустойчива. Вдобавок, с повсеместным проникновением информационных технологий, все в глобальной финансово-экономической системе стало связано со всем. Соответственно любое воздействие в системе, помимо непосредственного эффекта может иметь совершенно непредставимые, разрушительные, в том числе для инициатора эффекта, последствия. По сути, тайные финансово-инвестиционные операции в нынешнем мире являются игрой в футбол на минном поле. Однако, к сожалению, это пока не останавливает определенные круги американской, британской и частично европейской элиты.