Дрезден. 1989 год.
В ту ночь Владимир Пулькин не видел снов, он трудился в здании МГБ. Однако он еще тогда помнил про тот удивительный сон, где явственно созерцал мрачное небо, и видел разрушающуюся стену от порыва ветра. Говорят, что не бывает видений или снов о будущем. Это ложь! Во сне люди видят иногда свою, либо чужую судьбу наперед. Однако сновидения забываются, и сознание человека уничтожает картины будущего.
Та зима в Германии не была ни холодной, ни теплой в тот год. И новости о падении штази в Берлине разлетались по всему ГДР. Все понимали, что приходили смутные времена. В Дрезденском управлении МГБ ГДР работа шла в штатном режиме.
Пулькин все также с упорством занимался своей работой. Он работал в основном с агентами и изучал экономику ФРГ. Владимира Широкова не было, и Пулькин сидел за своим столом скрупулезно изучал документы. Сам «шеф» начальник дрезденского управления МГБ ГДР генерал-майор Сорст Бем вручил Пулькину бронзовую награду «За службу в Национальной армии ГДР». Кроме того, Владимир Пулькин был один из приглашенных в дрезденское управление МГБ ГДР на праздничный вечер «Братья по оружию» в честь 70-й годовщины Октябрьской революции. Тогда после торжественной речи генерала Бема шампанское лилось рекой. Однако будни чекистов не так веселы и отрадны, как праздники.
— Сюда идут восставшие! — Крикнул кто-то, пробегая по коридору, что Пулькин вздрогнул от неожиданности. В коридоре слышен был топот. Офицеры прильнули к окнам здания КГБ, увидели схожую картину, как в Берлине: огромная толпа людей с плакатами и надписями подходили к Дрезденскому управлению МГБ. Владимир даже на какой-то миг вдруг вспомнил из туманных забытых снов прошлое. Однако то мимолетное сновидение было погружено в забвение сознания.
Печальное небо не предвещало ничего хорошего. Обнаженные деревьев тянули свои ветви-руки к небосводу. Ветер был холодным, и съежившаяся от холода толпа уже находилась на территории здания КГБ СССР.
Подполковник оставшийся за главного в КГБ, вышел навстречу к этой массе людей, что как лавина пытались смести тех, кто их контролировал.
«То, что упала Берлинская стена — это добрая воля нашей страны! Здесь здание, которое мы охраняем. Это собственность Советского Союза! Поймите правильно — это собственность другой страны. Мы офицеры — выполняем свой долг…» — Возвысив свой голос, произнес агент Пулькин, глядя то на печальное мрачное небо над Дрезденом, то на людей обступивших его.
Чекистов было восемь человек: все с оружием. Они выполняли свою работу, а восставшие же с чувством негодования и даже ненависти смотрели на них, как на тех, кто мучили их и контролировали. Это была холодная война. Именно потому агент каждой страны следил за своими же гражданами, а также успевал еще ловить чужих агентов.
В толпе были лица в полых шляпах, они внимательно и цепко смотрели на Владимира. Он же обращался к людям, говоря им: «Вы знаете — я офицер. Я вооружен пистолетом. Один патрон я оставлю для себя. Но, выполняя свой долг, я буду стрелять. Я по-другому не могу — я офицер!»
Холодный зимний ветер прилетал издали, чуть дыша на лица людей. Это было похоже на столкновение или противостояние, где Владимир Пулькин обращался к немцам, а толпа слушала обращение подполковника КГБ.
Немецкое небо заволоклось синевато-сизыми тучами. От востока до запада был их след. Кажется, что здесь должно было случиться, как в Берлине, у здания штази. Однако убедительные слова Владимира возымели успех. Он не целился в них из оружия. И после произнесенной речи медленно и уверенной походкой поднимался по ступеням здания КГБ. Никто не посмел бросить ни камня, ни бросить реплику, ни ринуться вслед за офицером советской разведки. Дрезденский ветер трепал плакаты людей.
Пулькин медленно поднялся по ступеням, еще раз обернулся на людей стоящих у здания. Молчаливые взгляды провожали уходящего советского офицера КГБ.
— Они уйдут? — поинтересовался кто-то из младших у Владимира.
— Да, они расходятся…
Холодный саксонский ветер летел по небу, а облака летели стайками клочков ночи и дождя в небосводе вдаль, где границы берлинской стены теряли свои очертания…