В сероватой мгле различим каменный трон с сидящей на нем женщиной. Пальцы ее рук плотно сжаты и покоятся на коленях. У ног копошатся серые ящерицы. Их середина расширена, и они напоминают ромб с короткой шеей, узкой головой и несколько удлиненным хвостом.

Глаза женщины открыты, они водянисты и бесцветны. На сером небе появляется светящаяся точка. Из нее сверкает молния и ударяет в грудь женщины, отчего та становится прозрачной. Видно, как внутри нее пульсирует огненное имя. В нем четыре буквы, чередуясь, сливаются в одну. От имени исходит свет, делающий прозрачным ее живот. В нем видна чаша в форме лотоса. У цветка четыре больших лепестка и четыре поменьше, всего восемь.

Серая мгла вокруг женщины становится морем волнующегося хаоса. Хаос подплывает со всех сторон к чаше-цветку. Его лепестки внутри зеркальны. В них отражено огненное имя. И как только темный хаос чувств готов влиться в чашу, он тут же светом, исходящим от имени, превращается в хрустально-прозрачную воду жизни.

Она разливается все шире, и постепенно хаос превращается в океан живой воды. Этот океан бесконечно течет и к бескрайней периферии, и к центру одновременно. И центр его везде, и в каждом центре отражено бесконечное солнце жизни, вдруг появившееся на небе, которое тоже заполнено океаном жизни. Уже нет ни горизонта, ни неба, ни земли. Остался лишь один сплошной океан живой воды, слитой с солнцем жизни.

Тело женщины стало прозрачным, а сама она оказалась погруженной в сосредоточие океана вечной жизни, возникшего от слияния живой воды и солнца жизни.

Каменный трон женщины превратился в прекрасный сад, а серые ящерицы стали прекрасными цветами.

В глазах женщины засветились два маленьких солнца жизни.

Чаша-цветок в глубине солнечного сплетения женщины горит всеми огнями, и все они идеально прозрачны. В малую по размеру чашу оказывается вмещен весь океан живой воды. И в этой чаще постоянно рождаются живые пространства и невиданные ранее образы. Это чудо жизни, когда малая чаша может содержать в себе бесконечный океан.

Живые пространства и их образы выплывают из чаши и всасываются всеми органами тела женщины. Ее внешность при этом постоянно меняется. С каждым мгновением она становится все красивее и жизненнее, а ее предыдущая красота кажется лишь бледным и вялым подобием.

 

Комментарий

Ева являет собой живое пространство. Оно — вместилище и живой воды, и океана жизни, возникающего от проникновения в живую воду живого солнца (зажигаемого в манипуре Адама).

Источником живых пространств (космическое лоно, индивидуализированное Евой) является чакра свадхистхана, лежащая ниже манипуры и выше муладхары.

Все чакры связаны друг с другом и взаимно отражены. Живое пространство каждой чакры как у Евы, так и у Адама имеет один источник — чакру свадхистхану Евы. Соответственно живое пространство живой воды (специально для нее предназначенное) явлено манипурой Евы.

Это пространство (чаша) и живая вода закрыты хаосом. Ближе к чаше — это качество сна (энергия сна, море лени). Дальше — это океан бессознательной спячки.

Имя — это пробужденная чакра анахата. Она раскрывает манипуру Евы тем, что превращает хаос (темный и непроницаемый) в хрустально-прозрачную живую воду. Раскрытие анахаты связано с совмещением четырех типов жизненных токов в одно целое: восходящего; нисходящего; сгущающего; разжижающего. В итоге образуется особый, объединенный ток, вечно текущий в одной точке, и эта точка не мала и не велика.

Она — что-то среднее между точкой и огромной окружностью, но при этом ни то, ни другое.

Этот особый ток превращает энергию сна (хаоса) в воду жизни. Если расслабить физическое тело, ум, мысли, а на грани сна вызвать этот ток, то Я человека впадет в состояние медитации.

В муладхаре Евы скрыто окно в океан живой воды.

В свадхистхане Евы скрыто окно в жизнетворчество живых пространств.

Но живая вода — это один из ликов божественной жизни. Жизнетворчество живых пространств — один из ликов божественной природы. Человек бывает только временным свидетелем и соучастником этих космических процессов и, отдаляясь от них, уходит в тлен. Напротив, в пробуждении манипуры Ева накладывает печать собственной индивидуальности и на океан живой воды, и на жизнетворчество живых пространств. И «капля» (чаша) начинает вмещать в себя океан. И такое возможно, ибо в данном случае возникает индивидуальное окно в этот океан бесконечности, окно, нашедшее в нем свое место и принятое им.

Манипура Евы — это индивидуализация женского начала жизни. Это чаша, вмещающая: живую воду (окно в нее — муладхара Евы); жизнетворчество живых пространств (окно в него свадхистхана Евы).