Как я и предполагала учебная неделя быстро подошла к концу, чему обрадовались все, без исключения, студенты. Многие обсуждали бал, который, по традиции, состоится на следующей неделе. Я их радости не разделяла. Нового платья мне не купить из-за запрета на выход, старое я ещё в прошлом году на эмоциях изрезала в лоскуты, да и приглашения на бал не поступало.
Гораздо больше меня интересовала другая тема, а именно, список студентов вошедших в команду по пятиборью. Сегодня, даже учебный день сделали короче из-за выборов, а результат объявят перед ужином. Как же не терпелось узнать состав.
Арон, в состав жюри не вошёл – по его предмету соревнований не было. Он выловил меня у двери кабинета, когда я выходила, и повёл на улицу.
– Куда пойдём? – Спросил он.
– Может, в Синие сады? Сейчас как раз цветёт глициния. – Несмотря на воспоминания, хорошие и плохие, мне нравилось это место, и я связывала его с невероятной красотой, а не с Алексом.
– Желание дамы – закон. – С обворожительной улыбкой проговорил он и повёл меня в сторону садов.
По дороге мы обсуждали кандидатов, которые, на наш взгляд подходили больше всего. Арон предполагал, что у меня есть шансы попасть в команду, просто с другим пегасом и уговаривал меня не отказываться от участия, если меня выберут.
С одной стороны, это почётно, но отнимает массу свободного времени, хотя, стипендия в разы становится больше, но я не люблю проигрывать. В общем, я была на перепутье. Немного терзаний, взвешиваний всех "За" и "Против", я решила оставить на потом, если попаду в команду. Но опять же, если попаду, обратного пути не будет. Хм... Дилемма. Мне было бы проще, если бы взяли сестру или любого другого человека из нашего курса, но не меня.
Мы гуляли по саду, лучи солнца пробивались сквозь густую крону деревьев, полосами рассекая пространство. Птицы разных размеров и окраса пели чудесные трели, а пчёлы, перелетающие от одного цветка к другому, громко жужжали.
Улыбка не сходила с лица. Арон, переняв моё настроение, подхватил меня на руки и закружил. Я хохотала во весь голос, звонко, задорно.
Парень, видимо побоявшись за мой вестибулярный аппарат, посадил меня на толстую ветку глицинии и стал рядом, оперевшись о дерево плечом.
– Какие у тебя планы на следующие выходные. – Серьёзно спросил он, смотря вдаль.
– Ни каких. А есть предложения? – Задорно спросила я, так и не сумев перенять его серьёзность.
– Давай отправимся к морю? – Всё так же говорил он. Ровно, спокойно, серьёзно и тихо. Как будто боялся услышать отказ.
– Но Даудов... – Расстроено начала я, но мне не дали договорить.
– За него не переживай. Отпустит. Так что? – Он посмотрел в глаза с такой нежностью и опаской, что я не могла отказать, да и не собиралась.
– Да. Я очень хочу увидеть море. – С нежной улыбкой ответила я.
Арон снял меня с дерева и, прижав спиной к стволу, поцеловал. От его поцелуя подогнулись колени, я обхватила его шею, отвечая на поцелуй с тем же пылом, с каким он целовал меня.
Вибрация браслета разрушила нашу идиллию. Пора идти на оглашение результатов. Мы оба нехотя прервали поцелуй и пошли в сторону академии. Величественной, строгой и прекрасной в своём архитектурном стиле.
В столовой академии столы были сдвинуты в ряды, где за каждым сидели студенты своего курса. Шум и гам царили в помещении, все обсуждали достойных.
Студенты подпрыгивать на месте от нетерпения, ожидание накалилось до предела. Словно, почувствовав обстановку, в столовую вошли преподаватели.
Впереди всех грациозно шла госпожа Горонович, громко цокая каблуками в образовавшейся тишине.
Она шагнула на помост, преподаватели стали за ней. Все с торжественно-траурными лицами.
– Я хочу поприветствовать всех собравшихся. – Начала директриса. – Все вы знаете, зачем мы здесь собрались. По многолетней традиции, мы устраиваем соревнования между школами и пятерым из вас выпала честь представлять нашу школу. Это огромная честь для вас, но не думайте, что будут поблажки. У команды будет две недели на то, чтобы сработаться. Итак, опустим долгие речи, перейдем к самому главному. Мы долго совещались, выбирая лучших. Где-то выбор был бесспорным, но где-то между преподавателями разгорались жаркие споры. Итак, первым участником, а точнее участницей, представляющей пятый курс, стала Фомаида Апухтина.
Столовая взорвалась аплодисментами и выкриками "Ура!" и "Поздравляем!". Из-за стола встала крупная, я бы даже сказала, мужиковатая девушка, с неухоженными, тёмными, короткими волосами. Она одним своим видом могла вселить страх в соперников.
Девушка тяжёлой поступью прошла между столами и стала у помоста.
– Так же пятый курс будет представлять один из достойнейших студентов нашей академии. Лонгин Божич.
Из-за стола поднялся парень с короткими рыжими волосами. Высокий до неприличия и очень худой. Сутулясь, он подошёл к своей сокурснице.
– Ианит Чекунов выбран из четвёртого курса.
Первый симпатичный человек в команде. Ианит был среднего роста, с приветливой улыбкой, короткими тёмными волосами и довольно симпатичной бородкой. Он смотрелся очень выгодно на фоне предыдущих двух участников.
Студенты ревели. Шум долго не смолкал и, госпоже Горонович пришлось пригрозить студентам наказанием, чтобы воцарилась тишина.
– Лучшая студентка третьего курса Лора Гнедич. – Торжественно объявила директриса.
Столовая снова заполнилась шумом аплодисментов. Скромная девушка, мило краснея и опуская глаза в пол, стала в ряд с остальными. Её длинные русые волосы были сплетены в сложную косу, а её худоба выглядело болезненной. Но раз её выбрали и она лучшая в своём курсе, значит, внешность обманчива. Может, соперники не будут воспринимать её серьёзно и это сыграет нам на руку?
– На втором курсе было несколько достойных кандидатов. Мы долго спорили на этот счёт, но пришли-таки к общему мнению. – За нашим столом все превратились в статуи и затаили дыхание. – Последней участницей стала... Лиола Бергер.
Впервые, после объявления участника, столовую не заполнил шум и поздравления. Хлопали только её подруги и Алекс. Лиола грациозно поднялась со стула, вздернула носик до потолка и гордо прошла к помосту.
– Я считаю, что последним участником должна была стать кто-то из вас. – Шепнул нам Виктор, сидящий напротив. Наши сокурсники закивали, соглашаясь с его словами и только Софи и Ники в один голос сказали, что все завидуют Лиоле.
Поздравительную речь директрисы никто не слушал, все обсуждали выбор преподавателей и не всем он нравился. Лиолу не любили все. За год с небольшим, она почти каждому сделала гадость. Ей нельзя было перечить, косо на неё смотреть и даже как-то цеплять. Даже случайно, протискиваясь сквозь толпу.
У многих складывалось впечатление, что она ведёт блокнот, куда вписывает тех, кто посмел хоть как-то разозлить аристократку.
На самом деле, она была лучше, чем хотела казаться. Были времена, когда мы вполне сносно общались за чаем, коротая холодные зимние вечера на кухне. Чаще мы молчали, но иногда она изливала душу, хоть и в язвительной форме. Кухня, для нас, была своего рода, нейтральной территорией.
После громкой, напутственной и вдохновляющей на подвиги, речи директор и преподаватели покинули столовую, а на столах появились вкусности, которые в обычные дни в столовой не найти.
Арон подсел на свободный стул рядом со мной, положил руку на колено и не сильно сжал. Есть сразу расхотелось.
– Давай уйдём? – Шепнула я ему на ушко.
– Как только покушаешь, так и уйдём. – С ухмылкой ответил он. Пришлось повиноваться.
Элис не было, они с братом отправились домой сразу после занятий. Впервые я жалела, что у меня нет с ней связи. Безумно хотелось узнать, смогла ли она уговорить отца договориться о встречи с нашей мамой.
После ужина Арон увёл меня во фруктовые сады. Сгущались сумерки и прогулка по саду была весьма романтичной. Арон сорвал с дерева яблоко и протянул мне, я хищно впилась в сочную мякоть фрукта зубами.
Парень из воздуха достал клетчатый плед и расстелил между деревьями. Я тут же села на него и принялась рассматривать сосредоточенное лицо Арона. Через минуту, он держал в одной руке два пузатых бокала, а в другой бутылку вина. И как это у него выходило? Когда я так же смогу? К слову, я практиковалась в этом весь год, но у меня почти никогда не получалось переместить предмет. Почему почти? Иногда получалось, но не совсем правильно. Карандаш, на котором я тренировалась, перемещался на шкаф, на пол, в спальню, куда угодно, но не ко мне в руку.
Наполнив бокалы, Арон протянул один мне и устроился рядом. Мы пили вино под песни сверчков и ночных птиц, где-то вдалеке ухала сова, а на небе, одна за другой загорались звёзды. Мы тихо беседовали, обо всём и ни о чём.
– Ты уверен, что Даудов отпустит меня на следующих выходных? – Меня тревожило это. Я хотела увидеть море, но я боялась, что куратор из вредности не отпустит. Арон потянул меня к себе и рассмеялся в волосы.
– Я уже договорился. Он бы на этих выходных снял запрет, если бы ты попросила об этом.
– Вот гад! – В сердцах воскликнула я.
– Кстати, с понедельника ты снова занимаешься со своим курсом.
– Что? – Воскликнула я так, что спугнула птичку с ближайшего дерева.
– Ты лучшая на курсе, но не лучшая в академии. К тому же ты стала отставать по многим предметам. Думаю, виной всему я. Ведь пока мы не встречались, свободное время ты тратила на учёбу и тренировки. – Он улыбнулся и заправил выбившуюся прядь мне за ухо. Его прикосновение было таким нежным и приятным, что я невольно закрыла глаза. – В общем, так будет лучше для тебя. – Успокаивающим тоном говорил он.
– Ну, наконец-то! – Я была рада такому решению. Мне было не по силам всё это.
– Ты не расстроилась?
– Нет конечно! – Воскликнула я. И чего он ожидал, истерик?
– Ты удивительная. – Тихо рассмеялся он, заключая меня в объятия.
Мы долго лежали и смотрели на небо, Арон мягко перебирал мои волосы, а я слушала его сердцебиение, и было в этом столько нежности, что казалось, будто ближе человека нет во всех мирах.
Арон рассказывал о созвездиях и легендах, связанных с ними, а когда я начала дремать, он отвёл меня в комнату. Я снова попросила его остаться. Арон долго мялся, словно не мог выбрать и всё-таки принял решение.
Приняв душ и надев самую приличную пижаму, я нырнула под одеяло. Я честно пыталась дождаться Арона из душа, но уснула. Во сне я чувствовала, как он обнял меня и поцеловал в оголенное плечико.
Слава Богам, обошлось без эротических снов. Проснулась я. оттого что спать уже не хотелось, но вот поваляться – да.
Я потянулась, прогнулась в спине и повернулась к тихо спящему Арону. Чёрные волосы обрамляли его высокие скулы. Короткая щетина украшала его лицо. Рука зазудела, так хотелось прикоснуться к ней. Я очень медленно протянула руку и уже была в миллиметре от его щеки, как он открыл глаза. Арон сделал это так резко, что я, испугавшись, одёрнула руку, прижав её к груди.
– Привет. – Чуть севшим ото сна голосом проговорил Арон.
– Привет. – Смутилась я. – Как спалось?
– Я проснулся в одной постели с самой прекрасной девушкой, так что отлично. – Как он улыбнулся... Нежность и вожделение были в его глазах. – Кофе? – Я кивнула не в силах проговорить ни слова. В его руке появилась кружка, которую он тут же протянул мне. Я вздохнула аромат этого бодрящего напитка и поняла, что хочу каждое утро встречать именно так.
Арон сел и потянулся, мышцы так и перекатывались под кожей, он встал и скрылся за дверью ванной комнаты.
Когда он вернулся, я как раз допила кофе и приготовила одежду.
– Твоя ванная в твоём распоряжении. А я пойду стол накрою. – Звучало это так обыденно, и когда я успела привыкнуть к этому и считать должным? Впрочем, не зря говорят, что к хорошему быстро привыкают.
Только мы сели за стол, как в дверь требовательно застучали. Нет, затарабанили. И стук этот, если я не открою, грозил выбитой дверью. Чтобы этого не случилось, я поспешно поднялась и пошла открывать.
– Пришло письмо от Элис! – Едва я открыла дверь, произнесла Лия и ураганом вылетела в комнату. – Так, а ты что тут делаешь? – Набросилась она на Арона, тот лишь молча поднял бровь. – Выйди, пожалуйста. – Приказала она. Ей явно не терпелось всё мне рассказать. Арон встал, и Лия принялась пихать его в спину к входной двери. От такой наглости я была в шоке, про Арона вообще молчу.
Как только Арон оказался за порогом, Лия с невероятной силой захлопнула за ним дверь.
– Элис смогла уговорить отца. – С победной улыбкой произнесла сестра. – Он будет ждать меня в полдень на главной площади. Странно, но его условием была я, а не ты, но я хочу, чтобы ты была со мной. – Спешно проговорила она.
– Ладно, а Арона ты зачем выперла? – Строго спросила я.
– Чтобы не подслушивал. – Смутилась она, понимая, что перестаралась. – Он же не должен знать о связи. – Попыталась оправдаться она.
– Он знает. – Выдохнула я. Сестра пожала плечами и пошла к двери. Открыла её, выглянула, посмотрела по сторонам и зашла.
– Ушёл. – Констатировала она, особо не расстраиваясь. – Я составлю тебе компанию?
Я кивнула, и сестра с аппетитом принялась завтракать.
Все мои мысли занимала мама. Что она скажет и скажет ли вообще. Я скучала по ней...
Лия стояла у академического портала. Её руки дрожали, сердце выпрыгивало из груди, а дыхание было чаще обычного и более прерывистым.
Я объединилась с ней. С каждым разом делать это было легче. Лия, почувствовав наше единение, шагнула в портал. Несколько минут показались часами, но, несмотря на плохое самочувствие, Лия уверенно шагнула на каменную кладку центральной площади. Оглянулась по сторонам и, увидев у фонтана мужчину, пошла к нему.
Отца Рэйгела я видела впервые и дыхание от его красоты спёрло. Высокий, худой, с огромными зелёными глазами с вкраплениями янтарно-желтого и пухлыми, чувственными губами.
– Здравствуйте, господин Зарудный. – Лия слегка присела и склонила голову.
– Здравствуй Корнелия. – В его тоне был лёд. – Идём, нас ждут.
Сид прошёл к двухместной карете, стоящей на дороге, залез внутрь и протянул руку Лие. Сестра ловко залезла в карету и села напротив мужчины.
– Твоя мать преступница. – С укором и презрением произнёс он.
– Это не так. – Воскликнул мы, на эмоциях. Сид усмехнулся.
– Ты многого не знаешь, девочка. Отрекись от этой женщины.
– Нет. Я не могу и не хочу.
– Значит, ты пожалеешь об этом.
Я читала, что сиды добрые и светлые, но господин Зарудный к этой категории не относился, что было для меня странным. Лия всегда говорила о нём с восхищением, и я представляла его иначе.
Лия испытывала шок, значит, она тоже не ожидала такой перемены поведения от него.
Дальше они ехали молча. Лия обдумывала его слова и угрозу, а мужчина смотрел в окно.
Дорога была долгой. Тюрьма находилась почти на окраине. Лошади остановились и мужчина вышел из кареты, даже не потрудившись подать руку Лие как того требовал этикет.
Господин Зарудный уверенным шагом прошёл к воротам, коротко кивнул стражнику и тот пропустил обоих. Каждый страж легко пропускал нас, не говоря ни слова.
Мы спускались всё ниже и ниже, с каждым этажом было холоднее. Лия обхватила голые плечи руками, радуясь, что надела брюки. Я, лёжа в своей кровати, покрылась мурашками и мелко дрожала.
На четвёртом ярусе, мужчина прошёл в коридор, освещаемый скупыми магическими огнями. У самой дальней двери он остановился, достал из кармана брюк ключ и с шумным эхом отворил железную дверь камеры.
– Мамочка! – Воскликнули мы, и Лия бросилась к сидящей, на узкой лавке, маме.
Она осунулась, постарела, волосы потеряли блеск, а глаза яркость.
– Корнелия. – Выдохнула мама шёпотом имя сёстры и из глаз потекли слёзы.
– Мамочка, – Лия не сдерживала слёзы. – Расскажи, что ты натворила, за что тебя заперли здесь. Хватит этих тайн. Ты должна нам всё рассказать. Мы тебе поможем. – Взмолилась Лия. Её мольбы отражали пустые стены камеры, придавая им зловещность.
– Я расскажу, только при условии, что вы не будете пытаться меня вытащить. – Строго сказала она. Лия кивнула, прекрасно осознавая, что врёт, глядя в глаза матери. – Откажитесь от меня публично, я не хочу, чтобы на вас пала тень моих грехов, хотя, она и так падёт, но поверь, если вы откажитесь, будет проще всем: мне, тебе и Ивании. Вы сможете жить обычной жизнью. – Она бросила взгляд на дверь. Лия проследила за ним. Никого. Сид ушёл, оставив нас одних. – Вы не просто так с сестрой такие сильные. Силы Лиолы, наполовину архонта, наследницы крови, меркнут перед вашими. Сейчас ты этого не осознаешь, но после моего рассказа, всё может стать на свои места. Ваш отец... – Она сглотнула, словно размышляя говорить или нет. – Вы с сестрой, плод запретной любви. Двадцать лет назад, антимаги не выступали так открыто против нас, магов. Были недовольства, самые смелые выступали против в открытую. На одно из таких восстаний отправили две боевые двойки. Меня и Кронида и Рогнеду с Оливией. Мы легко справились с группой антимагов. Кронид, получил смертельную рану, но выжил. Рогнеда осталась с ним. А мы с Оливией должны были доставить в столицу двух братьев для допроса. Не буду углубляться в подробности, нет времени. Мы не могли воспользоваться порталами из-за дара антимагов, на двух лошадях, вчетвером мы шли несколько месяцев. Я влюбилась в одного из них. Брата главаря. И обезумев от любви, хотела убить Оливию и отпустить их, сказав, что они сбежали, но не смогла убить подругу. Она обещала никому не говорить, и я поверила. Отпустив антимагов, мы с позором вернулись в столицу. Я тогда не знала, что ношу под сердцем вас. Оливия, как только мы оказались в штабе, сдала меня, сказав, что я на стороне антимагов. Я оказалась под стражей. Через неделю, она пришла ко мне в камеру и бросила к моим ногам его кольцо, кольцо вашего отца, которое он не снимал, и сказала, что убила его. – Слёзы текли по впалым щекам мамы. Она переживала это снова. – Я убила её, чем доказала свою вину для всех. Я не жалею об этом, разве что чуть-чуть. Сильно жалею о том, что не сделала этого тогда. Если бы я не засомневалась, возможно, мы с Адонисом были бы счастливы. – Она молчала, пытаясь взять себя в руки и перестать плакать. – Из тюрьмы меня вытащил Даудов. Хотя, все думают, что я сама сбежала, но оно и к лучшему. Он знал обо всём и даже о моей беременности. Кронид предлагал отказаться от сил, зная, что переход в другой мир чреват последствиями. Я бы не смогла жить здесь, на Айрисе, в постоянном страхе, потому и ушла на Землю. Если бы не ваш чёртов дар, вы бы никогда не узнали об этом мире.
– Но зачем ты вернулась? Ты же знала, что тебя ждёт. – Высказала наши мысли сестра.
– Знала, но я не могла оставаться на Земле. Без вас, без магии, без всего. Лучше умереть. Меня тогда хотели казнить, и я бы с гордостью приняла эту смерть, но всё изменили вы. Мне нет оправдания. Я во всем созналась. Я не предатель и вина моя только в том, что сердцу не прикажешь. Решение за Советами. И вы не в силах ничего исправить. Я рада, что ты пришла, я рада, что рассказала тебе обо всём и я с радостью приму смерть или дарованную жизнь. – Мама улыбнулась сквозь слёзы. – Расскажи обо всём сестре.
– Ты сама рассказала. Связь. – Шепнула Лия и мама посмотрела в её глаза так, словно искала меня. Она посмотрела в самое сердце и улыбнулась.
– Рокс, ваш дядя со стороны отца, ведёт эту войну, найдите его. Расскажите то, что рассказала вам я. Попросите прекратить войну. Он двадцать лет мстит за брата, убивая сотни магов и людей, может, узнав о вас, он прекратит.
– Как мы это сделаем? – Недоумевала сестра.
– Кольцо Адониса на дне озёра Мёртвых душ. Русалки его достанут, а Даудов не сможет отказать.
– Мам, а почему вас в двойку поставили? Кто вы друг другу? – Задала Лия вопрос, который не давал мне покоя несколько недель.
– Он мне друг. – Пауза. – Но он любит меня. Всегда любил. Всегда шёл за мной, а я не замечала этого, хотя это было очевидно для всех, кроме меня. Он сказал мне это у дуба, в котором было зеркало, перед самым моим переходом... И обещал защищать ценой своей жизни...
– Пора. – Громко сказал сид, напугав всех своим появлением. Сколько ещё было не сказано, так хотелось остаться.
– Иди. Сделай всё, как я сказала. Это не спасёт меня, но спасёт много жизней. Я люблю вас. – С нежностью добавила она.
Лия крепко обняла маму, вложив в это объятие всю боль, пустоту, отчаяние. Мы прощались с ней, понимая, что это может быть последней встречей. Лия ушла. Слёзы не иссякали, а в душе, чёрным пятном, разливалась пустота.
Незаметно для нас они вышли из тёмной, мрачной тюрьмы на ослепительно яркий свет. Лия села в карету и за мыслями не замечала её тряски и дорогу.
Мы не могли говорить. Слишком велик был шок.
Отец Рэйгела не повёз на площадь, он привёз её к воротам академии. Коротко поблагодарив и попрощавшись, Лия пошла в академию с четким намерением поговорить со мной.
Я вернулась в своё тело и поняла две вещи: я рыдаю в голос и я в комнате не одна.
– Что ты здесь делаешь? – Испугалась я.
– Пришёл к тебе. Ты не открывала, но я знал, что ты здесь. Я застал тебя на кровати дрожащей и плачущей. Твоя аура... – Он сделал паузу, подбирая слова. – Она отсутствовала. Как у мёртвых. Что это было? – Он всматривался в мои глаза. – И не ври мне. – Строго проговорил он, догадываясь о моих намерениях.
– Это связь. Она развивается. Я могу находиться в теле сестры и наоборот. Арон, уйди, пожалуйста. Лия скоро придёт. Нам нужно поговорить. Очень многое мы узнали сегодня.
Он кивнул, сжал мою руку и развернулся, чтобы выполнить мою просьбу.
– Я приду к тебе попозже. Если ты не против. – Добавила я.
– Я буду ждать, но я пойму, если тебе будет не до меня.
Он ушёл, а я сидела на кровати и радовалась тому, что он понимает меня и что не пристал с вопросами, давая мне время, чтобы подумать и всё обсудить.
Лия вошла без стука и бледная, как приведение, села на край кровати. Я обняла её. Слова были не нужны. Мысли по поводу всей этой ситуации были схожи. Успокоившись, придя в себя и собравшись с мыслями, мы всё же перешли к разговору.
Сестра мерила комнату шагами и высказывалась о наболевшем. Что-то я добавляла, но в целом была согласна с ней.
Союза матери и антимага вообще не должно было быть. Если любовь это предательство, то она действительно предала государство, но это не так. Она не была перебежчицей, она просто любила и то, несколько месяцев. В чём была её вина, так это в убийстве Оливии. Не знаю, как поступила бы я в этой ситуации, но очень надеюсь, что такого не будет.
Наш диалог шёл несколько часов, а итог был один: Ради мамы, мы обязаны прекратить эту войну. Мы обязаны положить конец этим многочисленным смертям. Как мы это сделаем? Пока не знаем. Но нам есть с чего начать. Нужно найти кольцо и как можно скорее.