РАССКАЗЧИЦА – БЛЕЙЗ

Многое из того, что случилось в тот день, я смогла восстановить по кусочкам только позже. Что-то рассказали мне Ксетиана и наместница Асорча, что-то, конечно, – Гилфитер, Дек и Тор. Некоторые белые пятна заполнила Чания, охранница Ксетианы. Наконец, существовали дастелцы, которые были нашими глазами и ушами. Весь день они летали туда и сюда, сообщая нам, что происходит у других, описывая, как идет состязание. Если бы не они, у нас ничего не получилось бы.

Мы с Тором уже были на острове под названием Коготь, когда одна из птиц принесла нам первые новости о соревновании женщин. Среди участниц были три островитянки, превосходные пловчихи, которых не смущали океанские волны. Их выбрала сама Ксетиана; их предводительницу Чанию я хорошо знала. Когда-то она участвовала в том же состязании, что и я. Все эти женщины были умелыми воительницами, но, к сожалению, ни одна из них не понимала истинной природы дун-магии. Они держались позади всех при спуске из Верхнего Города и намеренно пропустили вперед экс-силвов. Островитянки попытались утопить отставшую от остальных хранительницу, не догадываясь, что, как только они попробуют утащить ее под воду, она нанесет им удар.

От дун-магии вода вскипела, образовался водоворот. Первая из нападающих, попавшая прямо под удар, мгновенно погибла с разорванным животом. Вторую засосало вглубь с такой силой, что ее легкие не выдержали. Их тела подобрали спасательные шлюпки до того, как в состязание вступили мужчины. Чании повезло больше. Ее выбросило из воды; она упала обратно перепуганная, но невредимая. Только теперь она поняла, какую ошибку они совершили, и подумала, что ее тоже ждет смерть. Однако оказалось, что хранительница, не очень хорошая пловчиха, сама не может справиться с водоворотом, который создал удар дун-магии, и тонет. Чания, с ужасом осознав, что двух ее подруг нигде не видно, достала нож. Одним быстрым движением она ухватила бывшую хранительницу за волосы и перерезала ей горло. На этот раз вспышки магии не последовало. Чания передала тело гвардейцу на морском пони, который прибыл на место схватки слишком поздно для того, чтобы оказать помощь.

Охваченная яростью Чания устремилась за другой хранительницей, которая, судя по всему, не заметила, что произошло у нее за спиной. Островитянка догнала ее как раз тогда, когда та добралась до скал у подножия Клюва. Она схватила ее сзади и резким рывком сломала ей шею, а потом вылезла из воды и начала долгий подъем, стремясь догнать последнюю из экс-силвов.

Ей, впрочем, не удалось ее убить. Приспешница Мортреда намного опередила ее и продолжала быстро карабкаться наверх. Вершины Чания достигла в тот момент, когда хранительница выпрямилась во весь рост; в тот же миг ей в глаз вонзилась стрела. Мгновение женщина балансировала на краю скалы, потом, не издав ни звука, рухнула вниз.

Когда Чания подтянулась и выбралась на покрывающую стров траву, стороживший подъем крестьянин опустил лук.

– Это была последняя? – спросил он, подошел к обрыву и глянул вниз. Вокруг скал кружились и кричали птицы, а гвардейцы на морских пони вылавливали из воды тело хранительницы. – А где твои подруги?

– Они не появятся, – прошептала Чания. – Да будут ветры вечно петь им колыбельную. – Она устало выпрямилась, чувствуя скорее отчаяние, чем триумф. – Думаю, фермер, что мы очень недооценивали трудности. – Дастелец, который все видел и слышал, полетел в столицу, чтобы сообщить новости.

На Когте, который соединялся с главным островом висячим мостом, мы с Тором расположились у входа в храм ветра. Храм находился на вершине холма и был самой высокой точкой на всем архипелаге. Пол в здании был выложен мрамором, крыша сделана из огромных, каменных плит, но, если не считать единственного скрытого под землей святилища, весь храм был отдан ветрам. В колоннах, поддерживавших крышу, имелись странной формы отверстия, и мы скоро обнаружили, для чего они предназначались. Ветер пел в них, оглашая весь остров неземной музыкой. Островитяне верили, что это голос бога ветра, и в обязанности жрецов входило интерпретировать его слова… за плату, конечно.

Сначала вокруг храма собралось много народа, поскольку отсюда удобно было наблюдать за состязанием, но гвардейцы Ксетианы отправили зрителей по домам, строго приказав оттуда не выходить до окончания соревнования. Раздались жалобы, но люди послушались: к тому времени по всему архипелагу поползли тревожные слухи, и многие, должно быть, поняли, что происходят странные и опасные события.

Как раз у подножия храма находилось место, которого участники состязания не могли миновать, и там их вместе с нами ждали распорядители. Все они были местными жителями и состояли в ополчении Ксетианы, в молодости служили в ее гвардии и управлялись с оружием с умением опытных воинов. Разговаривали они не о предстоящей схватке и ее опасности, а о видах на урожай сорго (плохих) и настриг овечьей шерсти (прекрасных). Когда показался первый из участников состязания, они спрятали оружие и с легкостью вернулись к своим обязанностям распорядителей.

Через несколько минут прилетел Комарт, пожилой дастелец, и принес новости о том, как дела у участвующих в соревновании мужчин. Когда двое гвардейцев Ксетианы под видом пловцов приблизились к дун-магу, тот вспорол одному артерию, так что воин истек кровью, и утопил другого так быстро, что ничего нельзя было сделать.

– Дун-маг продолжает плыть, – сообщил Комарт; его грудка раздувалась от возмущения. – Как будто ничего не случилось! Несомненно, он рассчитывает, что гибель пловцов сочтут несчастным случаем. Но я видел! – Дастелец еле сдерживался. – Это… это чудовище, этот негодяй… И знаешь, что хуже всего, сир-Блейз? Насилие было вызвано чистой злобой, желанием причинить страдания: он не мог знать, что сам находится в опасности, потому что воины еще не успели на него напасть!

– Дун-маг все еще жив? – спросила я, после того как перевела донесение Тору.

– Насколько мне известно, да, – ответил дастелец и принялся излагать дальнейшие события. На Клюве погибли двое из экс-силвов; один – случайно, сорвавшись с обрыва, другой – от стрелы, когда оказался рядом с крестьянским домом. Его тело быстро спрятали, прежде чем появился следующий участник состязания, однако возможности напасть на кого-либо еще из приспешников Мортреда у воинов, прятавшихся в доме, не оказалось.

С моста, ведущего на Зуб, сорвался третий бывший хранитель – его столкнул соперник по состязанию, один из гвардейцев Ксетианы. Поверхность Зуба была неровной, поля усеивали выветренные скалы, представлявшие собой прекрасное укрытие для лучников; там погибли двое экс-силвов, хотя один из них, только раненный первой стрелой, успел нанести удар магией, стоивший жизни шестерым воинам.

– Всего убито восемь дун-магов, включая женщин, – закончил Комарт. – Осталось девять.

– Не считая тех двоих, что в состязании не участвуют, – пробормотал Тор, когда дастелец улетел и я пересказала то, что от него узнала. – И Мортреда. И Флейм.

Я искоса взглянула на Тора.

– На этот раз мы победим.

– Слишком многое может пойти не так, как мы рассчитываем. Весь наш план чересчур сложен.

– Так ведь и ситуация сложная, поэтому и приходится искать такое решение.

– Несомненно, – буркнул Тор.

Я вздохнула. С тех пор как мы исцелили его с помощью дун-магии, отношения между нами стали напряженными. Большую часть времени Тор просто поворачивался ко мне спиной или выходил из комнаты, как только я появлялась. Что угодно, лишь бы оказаться от меня подальше…

– Тор, – сказала я, – сколько времени будет это продолжаться? И не притворяйся, что не понимаешь, о чем я говорю.

Тут он посмотрел мне в глаза.

– Я чувствую, что не могу тебя простить, Блейз. Я понимаю, почему ты так поступила, но простить не могу. Тебе следовало лучше меня знать. Мне известно, что я как менодианин должен прощать, и меня мучает невозможность этого. Ирония ситуации еще и вот в чем: прощать мне мешает поселившаяся во мне дун-магия, и это делает мои страдания еще более горькими.

– Ты меня ненавидишь.

– Нет. Ничто не может превратить мое чувство к тебе в ненависть. Моя любовь была глубока, и это делает твое предательство по отношению ко всему, что для меня свято, особенно мучительным. Неужели ты так плохо меня знала?

– Я любила тебя слишком сильно, чтобы позволить умереть.

– Разве могла любовь обречь меня на существование, полное вины? Заставить меня мириться со злом, которое поселилось во мне против моей воли?

– Неужели… неужели это так страшно? – прошептала я.

Тор долго молчал, потом ответил, и в голосе его звучала глубокая печаль:

– Я не тот человек, которым был. Я думал, что смогу побороть в себе зло и стать прежним, но теперь я знаю, что этого никогда не случится. Того Тора Райдера, с которым ты сейчас разговариваешь, ты совсем не знаешь.

Мы стояли, глядя друг на друга, и ветер пел свою призрачную песню, и я чувствовала, как умирает нечто, бывшее таким прекрасным…

Через некоторое время прилетел еще один дастелец и принес новые сведения. На Клыке крестьяне указали экс-силвам неверный путь. Двое из них пошли по узкой тропе между скал и оба погибли, провалившись в трещину, замаскированную дерном. Третий был убит меткой стрелой на Клешне. Четвертый не рассчитал прыжка, перебираясь с одной Перчинки на другую, и разбился о камни. На пятого, отставшего от остальных участников состязания, напали трое гвардейцев и столкнули с утеса, но в последний момент он успел ударить по ним дун-магией и убить всех нападавших. Наконец, при попытке переплыть с Клешни на Коготь одного обессилевшего экс-силва волны ударили о скалу, и он, не справившись с прибоем, утонул.

Потом очередной посланец Руарта принес нам плохие новости. Они касались двоих дун-магов. Старший из них, житель Разбросанных островов, заметно уступал в подготовке бывшим силвам, поэтому он приказал младшему своему собрату, калментцу по имени Джейз, держаться с ним рядом. Зная, что как колдун тот превосходит его, Джейз подчинился. Оставаясь рядом друг с другом, они невольно обезопасили себя от нападения и теперь оба поднимались на Коготь. За ними следил Руарт, он и послал одну из птиц предупредить нас. Джейз оглянулся во время подъема и увидел, как на экс-силва напали при спуске с Клешни; он предупредил своего спутника, и теперь оба они были настороже. Им явно не хватало магической силы, чтобы на таком расстоянии оказать помощь, но они видели, что нападающие были в форме гвардейцев Ксетианы.

– Ад и его дьяволы, что происходит? – закричал Джейз.

– Это заговор! – воскликнул второй колдун. – Сука владычица, должно быть, поняла, что мы не так беспомощны, как кажемся. Проклятие, Джейз, те двое, что плыли за мной, должно быть, собирались меня прикончить. – Он зло рассмеялся. – Я-то думал, что просто разделался с ними ради удовольствия, а выходит, что подлая владычица собралась таким образом выиграть пари.

– Что же нам теперь делать?

– Во-первых, сними свой красный пояс. Это отличительный знак… Будь они навечно прокляты! Ты в последнее время видел хоть кого-нибудь из наших?

Джейз с отвращением сорвал с себя красный пояс.

– Один из силвов ненамного нас опережает… а больше никого.

– Они истребляют нас по одному, как попавшихся на крючок тунцов! Мы должны как можно скорее вернуться к нашему господину. Давай двигаться – и быстро!

Джейз кивнул, и оба они возобновили подъем. На этот раз они внимательно смотрели вокруг, но все же не заметили маленькой темной птички, быстро взмывшей вверх благодаря потоку воздуха, – ее крылья были бы слишком слабы для такого полета. Оказавшись на вершине, Руарт отправил одного из дастелцев к нам с Тором, а сам полетел в столицу, чтобы предупредить Гилфитера.

С Когтя вело три пути – висячие мосты соединяли его с Барбиканом и с Зубом, а на Крюк можно было переправиться через узкий пролив по канатной дороге. Мосты намеренно не были отмечены на картах, которые раздали приспешникам Мортреда, а тропа, пересекавшая остров и отмеченная флажками, проходила далеко от мостов.

– Теперь это уже не имеет значения, – сказала я, когда дастелец нам все рассказал. – Эти дун-маги не уйдут с Когтя, если мы сможем этому помешать, даже если доберутся до мостов. – Я взглянула на Тора. – Лучше перехватить их прежде, чем они окажутся поблизости от храма.

Он кивнул, и мы побежали по тропе в сторону обрыва.

– Это мне кое-что напоминает, – сказала я. – Калмент… Только сейчас мы на одной стороне.

Тор поморщился.

– Зубы дьявола, Блейз, я теперь слишком стар для таких развлечений. Да и практики мне не хватает.

– Ты все еще неплохо стреляешь из лука и, если мне не изменяет память, совсем недавно рубил головы и руки мечом.

– Может быть. Только посмотри, как отделали меня! – Тор пытался шутить, но я слышала боль в его словах.

Мы недалеко удалились от храма, когда увидели идущего навстречу человека – последнего из экс-силвов.

– Бежим, – коротко и без эмоций распорядился Тор. – Ты слева, я справа. Бей в голову, а я подсеку ноги.

– Выглядит даже слишком легким.

Мы кинулись навстречу бывшему хранителю, выхватив мечи в последний момент. Тот слишком поздно понял наши намерения, но все же нанес удар магией. Мы, не обращая на это внимания, взмахнули мечами.

– Как я и говорила – слишком легко, – сказала я, вытирая клинок о мокрую рубашку убитого.

Тор посмотрел на тело.

– Ненавижу убивать оскверненных силвов. Слишком похоже на убийство невинного.

Что-то в его словах показалось мне неискренним, и я пристально посмотрела на Тора. И правда, в его глазах я прочла то, чего никогда раньше не замечала: хищную радость убийцы.

Только в этот момент я наконец поняла, что же мы с Гилфитером сделали с Тором Райдером. Только тогда я испугалась – и не без оснований – за его будущее. Мгновение мы стояли, глядя друг на друга, бессильные перед обрушившейся на нас трагедией.

– Ты позаботишься о теле, не так ли? – бросил Тор и, не дожидаясь ответа, двинулся по тропе – туда, где по скалам поднимались двое дун-магов.