Дорога домой
– Ба, ну можно я чай пить не буду? Он горячий, – канючила Маша. – Наказание, а не ребёнок! – воздевая руки к небу, возмущалась бабушка на весь двор. – Я всю жизнь думала, что твоя мамочка – ещё тот подарочек, а оказалось, бывает похлеще!
Но тут за забором остановилась знакомая серебристая машина и просигналила три раза.
– Ура! Родители приехали! – Маша выскочила из-за стола и бросилась к калитке.
Дверь автомобиля открылась, оттуда выскочила мама и бросилась Маше навстречу.
– Мамуля! – прыгала вокруг неё Маша. – А у нас тут сколько приключений было! Целую книгу написать можно.
– Всем привет! – наконец смогла поздороваться мама, когда Маша выпустила её из объятий. – Ребёнок готов?
– Ребёнок готов! – звонко доложила Маша.
– Тогда едем, а то на самолёт опоздаем, – скомандовал папа, вылезая из машины.
Он быстро забросил в багажник Машину сумку с вещами и нетерпеливо помахал рукой, призывая не задерживаться.
– А чаю с блинчиками на дорожку? – удивилась бабушка.
– Какие блинчики? А если мы на самолёт опоздаем?
– Ничего, на машине быстро доедете. Не с Северного полюса, чай, – бабушка ловко запихала в большущую банку блинчики, политые вареньем. – Вот, в аэропорту съедите. А то знаю я ваши пиццы!
Мама с папой переглянулись, но делать было нечего – бабушку проще послушаться сразу. Банка тоже отправилась в багажник.
На прощанье бабушка расцеловала всех троих и почти незаметно смахнула скатившуюся по щеке слезу.
– А где ваши мужчины? – поинтересовался папа.
– Да всё рыбачат. Нашлись рыбаки на мою голову. Бросили меня тут одну.
Сейчас точно забуду что-то…
– Главное, Нюську и паспорта не забудь, всё остальное купить можно, – успокоила мама.
Вновь просигналив трижды, машина тронулась и направилась в сторону аэропорта. Бабушка помахала вслед рукой и пошла в дом, озабоченно бормоча:
– Нюська и документы. Документы и Нюська. Так, документы – вот они. Осталось найти это кошачье чучело. Нюся-Нюся-Нюся, ты где?
Бедная бабушка бегала по дому в поисках кошки. На диване лежали отутюженные с вечера дедушкины и дяди Витины джинсы из китайского дома моделей. Кинув на них взгляд, бабушка схватилась за сердце и закричала:
– Ах ты, такая-сякая! Собака ты, а не кошка! Зачем же ты все джинсы в шерсти изваляла?
Заскочив на кухню, бабушка увидела, что там не хватает одной из Нюськиных мисок. Как раз той, в которую обычно насыпали шкварки. Бабушке это показалось странным, поэтому она решила проверить двор.
Дойдя до мусорного бака, она увидела кошкину голубую мисочку с рассыпанными по земле шкварками.
Рядом стояла Нюся и сосредоточенно загребала лапами землю. «Мур! – размышляла кошка. – Оставлю здесь свои метки. Так Ворона будет знать, что я рядом. А Гела, если вернётся, шкварочки найдёт».
– Нашлась пропажа! – всплеснула руками бабушка. – А сливу ты зачем ободрала, словно заяц, а?
«Мур! – удивлённо посмотрела на неё кошка. – Уж и коготочки поточить нельзя!»
А в это время в селе Великие Кошарища домовой Палыч лихорадочно наводил порядок в доме, убирая последствия магического представления, устроенного для Белходревта. Уборка началась ещё прошлой ночью, поэтому домовой уже изрядно притомился, но дело нужно было довести до конца к приезду хозяев. Палыч озабоченно крутил носом туда-сюда, плевал по углам и даже пританцовывал на носочках.
– Колесо, крутись, крутись, хозяева – воротись! Дома ждёт вас домовой, потерявший свой покой! Путь-дорога далека, но я лучше маяка, доведу до места всех без каких-либо помех! – приговаривал он.
Палычу было немного страшно, что хозяева заметят непорядок и поймут, что за время их отсутствия в доме произошло что-то невероятное и непостижимое. Поэтому он очень старался всё убрать как следует, уже в который раз зорким взглядом проверяя всё, что только мог.
В Тихани наконец вернулись с рыбалки дедушка с компаньоном. В принесённом садке, который крепко сжимал в руке дядя Витя, извивался крупный карп.
Во дворе в асане «гора» стояла бабушка, занимавшаяся йогой, чтобы успокоиться и не нервничать по поводу долгого отсутствия рыбаков.
– Ну, бабка, – удивился дедушка, – ты даёшь! Нам выезжать через десять минут, а она тут йогу разводит.
– Ага, – бабушка опустилась на коврик. – Значит, вам на рыбалку можно, а мне даже йогой заняться нельзя?
– Машку-то забрали? – меняя тему разговора, спросил дед.
– Да без тебя как-то умудрились, – пробурчала бабушка в ответ и отправилась в дом, чтобы ещё раз проверить, что ничего важное не забыли.
Через несколько минут во двор вышел дедушка, готовый к отъезду. Кепку он лихо сдвинул набок, джинсы затянул на пузе любимым армейским ремнём с пятиконечной звездой на пряжке.
– Ну что? Красавец? – любуясь своим отражением в окне, спросил дед.
– Краше не бывает, – захихикала бабушка. – Ты, дед, лучше пух кошкин со штанов собери. А то вид у тебя, как у снежного человека.
Во дворе показался дядя Витя. Дедушка с бабушкой схватились друг за друга, чтобы не упасть, то ли от смеха, то ли от ужаса. Дело в том, что дядя Витя гордо вышел, облачённый лишь в семейные трусы в цветочек. И в солнечных очках. Больше на нём ничего не было.
– Ты, Витька, крут, прямо как Челентано! – только и смог выдавить из себя дед.
– Не знаю, как там Челентано у себя в Италиях, а мне новые одёжки очень даже жалко. Ещё запачкаю по дороге. Кстати, карпа не мешало бы в багажник спрятать, а то ваша вечно голодная Нюська покусится…
– Вывоз продуктов питания за пределы Европейского Союза запрещён, – послышался из-за забора голос Андраша. – А мы с Беатой попрощаться к вам зашли.
– Витёк, оставь карпа нашим друзьям, – протягивая Беате ключи от дома, предложила бабушка.
– А то ещё застрянем на границе – как контрабандисты какие.
Беата по-хозяйски взвесила в руке рыбу и заулыбалась. Дядя Витя завёл мотор Ласточки. Машина зашипела, зарычала, потом откашлялась и завелась. Андраш и Беата замахали на прощанье руками:
– Приезжайте к нам в следующем году!
Ласточка тронулась. За поворотом показался Балатон, сверкавший на солнце. В ясную погоду озёрная вода была неповторимого изумрудно-голубого цвета. Бабушка даже высунулась в окно, чтобы взглянуть на эту красоту ещё раз.
«Мр-ры! – рассердилась кошка, когда машина подпрыгнула на какой-то кочке. – Началось! То ли ещё будет, когда мы на наши дороги выедем».
Не прошло и пяти минут после отъезда гостей, как на опустевший двор осторожно прокрался грустный лисёнок. Это на запах шкварок пожаловала Гела. Она напряжённо понюхала воздух и грустно сказала:
– Пока, тётя Нюся! Я буду сюда прибегать за объедками, обещаю тебе!
Вдоль дороги продолжали мелькать дома с виноградниками. Вот осталась позади рыбацкая лавка, вот промелькнул супермаркет. Через полчаса Ласточка выехала на трассу М7 и полетела по направлению к венгерской государственной границе. Воцарившееся молчание прервал дед:
– Ничего, бабка, не раскисай. Хорошего понемногу.
– А давайте следующим летом ещё куда-нибудь махнём, – предложил дядя Витя.
Вдруг прямо возле лобового стекла с громким раскатистым криком пролетел огромный баклан. Дядя Витя резко крутанул руль вправо и нажал на тормоз. Ласточка встала у обочины. Бабушка схватилась за сердце. Нюська от толчка аж подпрыгнула, ударившись головой о клетку. Дедушка снял с переносицы запотевшие от испуга очки и начал протирать их футболкой. Открыв окно, он внимательно посмотрел в сторону улетевшего пернатого вредителя и сказал:
– Я знаю этого крылатого типа! Это он украл у нас на рыбалке колбасу!
– Вот грабитель! Чуть машина из-за него не перевернулась! – заорал дядя Витя.
«Мур! – Нюся почесала передней лапой ушибленный лоб. – Знакомый запах, и опять голова болит…»
Немного успокоившись, компания снова двинулась в путь. На выезде из Будапешта собралась пробка. Дядя Витя заглушил мотор, открыл дверцу и вылез на крышу Ласточки.
– Ого-го! – он ошеломлённо покачал головой.
– Что там, Витёк?
– Хорошо стоим! Такая пробка, что мы сегодня рискуем заночевать в чистом поле.
«Мур! – беспокойно заёрзала в клетке кошка. – Опять у нас незапланированные приключения с полным отсутствием еды!»
– Надо как-то прорываться, – неуверенно предложила бабушка. – Не хочу ночевать в чистом поле. У меня колени больные и кошка на руках.
Дядя Витя запрыгнул обратно в машину и закричал:
– Есть прорваться! Всем пристегнуть ремни!
Ласточка лихо вырулила на крайнюю правую полосу, предназначенную для полиции и пожарных. Дядя Витя выжал газ и помчался вперёд. Перепуганные бабушка с дедушкой притихли. Вскоре пробка закончилась, путь домой, казалось, был свободен. Но, разумеется, лишь казалось. Через пару минут с воем сирен Ласточку догнала венгерская полицейская машина.
– Айн, цвай, полицай! Приехали, – грустно заметил дедушка.
Дядя Витя снова притормозил у обочины. Из автомобиля вылезли два офицера и направились к нарушителям.
– Подкеванок! – поздоровались они.
– Здорово, служивые! – бодро ответил им дядя Витя.
Бабушка с дедушкой напряжённо молчали.
– Биттэ, аусвайс, – попросили офицеры.
Они надеялись, что хоть кто-то из путешественников говорит по-немецки и сможет предъявить документы.
– Нихт ферштейн, – дядя Витя отрицал возможность общения.
Полицейские переглянулись и жестами попросили выйти из машины. Дядя Витя пожал плечами, открыл дверь и выбрался наружу. При виде человека в трусах у полицейских вытянулись лица, они сконфуженно замахали руками, чтобы дядя Витя сел обратно.
– Ну, ребят, не хотите – как хотите, – развёл руками дядя Витя.
Один из полицейских вежливо открыл ему дверь, жестом предлагая садиться обратно и ехать дальше. У дедушки из-под кепки от напряжения стекали на виски и шею капли пота. И тут Нюся, решившая, что пришло время и ей внести свою лепту в диалог, громко завела: «МА-А-У! Р-НЯ! Р-НЯ! Р-НЯ!»
Шерсть у неё на загривке встала дыбом, хищный оскал обнажил торчавшие клыки, прижатые к голове уши сигнализировали о её полной боевой готовности. Бабушка с дедушкой виновато улыбались. Перепуганные полицейские захлопнули за дядей Витей дверь и крикнули:
– Ком, ком нах хаус!
С невозмутимым, как у разведчика, видом дядя Витя завёл мотор и рванул вперёд. Дедушка с облегчением промокнул носовым платком очередную струйку пота. Нюся покосилась на белую, как мел, бабушку и прекратила орать.
Вскоре компания благополучно миновала границу. Замелькали знакомые сельские пейзажи. Уже привыкшая к хорошим венгерским дорогам, Ласточка недовольно ревела, но упрямо шла вперёд. Дядя Витя давил на педаль газа так, что фуры разъезжались в сторону, освобождая Ласточке дорогу. Клетку трясло, поэтому Нюся постоянно клацала зубами. «Мы-мы-мры! – мечтала она. – Вот приеду на дачу и сразу к бабушке на кровать прыгну. Лапки вытяну и буду валяться. И поем».
Дедушка с бабушкой ехали молча, чтобы не отвлекать дядю Витю от дороги. Как и Нюську, деда одолевали мысли о еде. Он провожал голодным взглядом поля с пасущимися козами и коровами, мысленно представляя шашлык.
Наконец появился указатель «Село Великие Кошарища, 20 километров». Бабушка, как первоклассница, захлопала в ладоши. Нюся вздохнула. Венгрия ей очень понравилась. «Мур! – она выпустила коготки. – Буду приходить к дяде Вите в машину, запах Венгрии вспоминать».
На горизонте замаячило село. Бабушка оживилась, достала из сумочки зеркальце и принялась поправлять причёску. Щебень брызгами разлетался из-под колёс. Деревья, посаженные вдоль дороги, встречали путешественников ласковым шелестом листвы. Ласточка с победным грохотом въехала в Великие Кошарища, разогнав в разные стороны белых и рябых кур, мирно разгуливавших за поворотом в поисках зерна. Куры разлетелись в разные стороны, недовольно квохча.
«Мур! – прокомментировала из клетки Нюся. – Еда полетела…»
Лихо свернув с Цветочной на улицу Ленина, дядя Витя попал колесом в лужу и чуть не обрызгал мужчину в элегантном летнем пальто и широкополой шляпе, куда-то шагавшего вдоль забора.
– Мамочки мои! – прошептала бабушка.
– Нашёл тоже, где вырядиться, – хмыкнул дед.
– Ой, ущипните меня! Это ж наш дядя Серёжа Владимирович! – охнула бабушка. – Чего это он расфуфырился?
Ни один мускул не дрогнул на суровом лице дяди Вити при виде всей этой мыльной оперы. Его задача была доставить пассажиров до пункта назначения, а не рассматривать бывших одноклассников.
Вот и знакомые участки показались впереди. Дядя Витя подъехал прямо к зелёной калитке, чтобы соседям легче было разгрузить багаж. Ещё минуту все продолжали сидеть в машине, словно не до конца веря в то, что путешествие подошло к концу. И только когда Нюся начала нетерпеливо царапаться, бабушка вышла из машины, открыла клетку и сказала, как когда-то в их первый выезд на дачу:
– Вот мы и на месте. Гуляй, Нюсенька.
Бабушка достала из-под коврика ключ от дома, распахнула дверь и с наслаждением вдохнула привычный запах. Палыч тоже истосковался, поэтому встречал хозяев прямо у порога, хотя его никто не видел. Бабушка прошла в комнату, ещё раз глубоко вдохнула и радостно сказала: – Приехали наконец-то…
Палыч сиял от счастья. Да и все остальные чувствовали прилив сил и оживление оттого, что вернулись в родные сердцу места.
Нюся первым делом побежала проверить, всё ли в порядке в её владениях. Её чуткий нос сразу же уловил в воздухе подозрительное. «Мур! Пахнет какой-то птичкой. Неужели наглая Ворона прилетела сюда из Венгрии?»
– Добрый вечер! – послышалось из-за куста.
Нюся обернулась и не поверила своим глазам. Перед ней был тот самый Певчий Дрозд, с которым она познакомилась в прошлом году.
Теперь он приветливо улыбался и кланялся кошке, как истинный джентльмен при виде дамы.
– Какими судьбами? Это ты, райская птица? – обрадовалась ему Нюся. – Я уж думала, что и не увижу тебя больше. Как там на Мальдивах?
– Да я вот подумал-подумал, бросил Мальдивы и вернулся обратно. Тяжело нашему брату в эмиграции, – вздохнул Дрозд. – Всё равно лучше вашей дачи ничего нет. Здесь, наверное, и женюсь.
– А я отдыхала в Венгрии. Приключений у меня там было видимо-невидимо. Приходи вечерком под куст, я тебе расскажу.
Палыч с облегчением перевёл дух. Всё вроде обошлось, никто ничего не заметил, книга осталась в целости и сохранности, так что можно спокойно жить дальше. Он уже перенёс её обратно в подвал дома, в оборудованный им новый тайник, где её никто бы не догадался искать! Он был горд, что не провалил доверенное ему когда-то дело и выдержал новое испытание с честью.
Бабушка сидела в кресле в саду с закрытыми глазами и, улыбаясь, вдыхала ароматы трав и цветов, растущих вокруг. Вдруг в калитку постучали. Бабушка открыла глаза. Там стояли дядя Витя вместе с модным дядей Серёжей Владимировичем, который держал в руках конверт со звёздно-полосатой маркой.
– Вот, – произнёс дядя Серёжа Владимирович, – зашёл вам сказать, что и участок ваш, и дом – всё в полном порядке. А ещё вам тут письмо пришло.
– Ох, спасибо вам! – обрадовалась бабушка. – Вы заходите к нам, чаю попьём! Завтра я пирогов напеку, а на той неделе за грибами отправимся, а?
– Да я уезжаю отсюда, – потупив глаза, ответил Владимирович. – Собраться надо, то да сё. Вы уж извините.
– Ну, тогда как вернётесь…
– А он не вернётся, – вступил в разговор дядя Витя. – Он с концами уезжает. «Хочу, – говорит, – всё сначала начать. Судьбу искать буду». Правда, Владимирович?
– Мамочки мои, – всплеснула руками бабушка. – А как же дом вашей мечты?
– А я, – ответил дядя Серёжа, – его удачно продал. Под музей народных промыслов. Взамен купил коттедж на Черноморском побережье…
С летней кухни доносился аромат зелёного чая. Пока бабушка отдыхала, дед успел сбегать в продмаг – купить пару батонов и кольцо Нюськиной любимой краковской. Бабушка поймала кошку в кустах, и они все отправились ужинать. На кухне было спокойно и уютно. Дедушка суетился по хозяйству, для солидности надев бабушкин фартук. Домовой Палыч, выглядывая из-за холодильника, тихонько что-то шептал. Нюся внимательно на него поглядела, но ничего не сказала.
– Я тут ужин накрываю, – сказал дед. – А что это у тебя в руках за конверт?
– Не знаю. Письмо мы и завтра прочитаем, никуда оно не денется, – ответила бабушка и кинула конверт на холодильник. – Давайте лучше ужинать будем.
«Мур! – прищурив глаза от удовольствия, подумала кошка. – Я теперь точно знаю, что такое счастье. Счастье – это когда дом и колбаса…»
