Этот день был на удивление приятным, и ничто не предвещало такой печальный финал моего счастья.

В университет я приехала вместе с Виктором Эскалантом. Как всегда долгий поцелуй на прощание, и я, окрыленная, бежала на первую лекцию.

Не успела я разложить свои конспекты, как рядом сидящая Мария схватила меня за руку и резко дёрнула к себе:

– Не поняла?!

Чёрт! Вчера забыла ей сообщить новость о моей помолвке! Теперь скандала не избежать.

Я виновато поджала губы, глядя, как подруга переводит взгляд с моего обручального кольца на меня и обратно!

– Для меня мой ответ, тоже был сюрпризом, – промямлила я.

– Чёрт возьми! Моя подруга выходит замуж за Эскаланта! – завопила Мария, горячо обнимая меня. – Если бы я не была так за вас рада, то непременно поколотила бы тебя за скрытность!

Я счастливо рассмеялась, обнимая подругу в ответ, не обращая внимания на удивлённые взгляды других студентов. Да пошли они к чёрту! Пусть завидуют, сплетничают, говорят гадости за спиной. Мне было всё равно.

Всю прошлую ночь я лежала без сна. Казалось, теперь он просто мне был не нужен. Впрочем, как и еда. Я летала, мои ноги не касались земли. Моё сердце было величиной с океан, и он был полон любви – любви к самому лучшему мужчине мира.

Я любила Виктора Эскаланта. Готова была исписать этой фразой все стены Барселоны. Мне хотелось кричать эти слова, стоя на центральной площади в час пик!

Но сначала я должна сказать об этом самому Виктору. Мне очень хотелось услышать в ответ о взаимности его чувств ко мне. Но то, что он делал, от чего отказывается ради меня, было намного сильнее и дороже слов. Я бы не расстроилась, не услышав признание в любви от него.

Виктор Эскалант разбудил меня от сна. И я была готова ради него на всё. Это и была любовь.

После тяжёлого дня, переполненного лекциями и докладами, косыми взглядами и разговорами за моей спиной, я с огромным удовольствием приняла предложение Марии и Адриана зайти в нашу любимую кофейню.

– Перестань это делать! – сказала мне Мари, когда мы сели за наш столик у окна.

– Что перестать?

– Улыбаться, как дурочка, и светиться, как рождественская гирлянда! – дружелюбно заявила подруга.

Я рассмеялась:

– Не могу!

– Вы говорите абсурд! – деловито заявил Адриан, добавляя в свой эспрессо сахар. – Латти не может светиться, разве что если обмажется фосфором. А ты можешь перестать улыбаться путём сокращения определённых мышц лица, отвечающих за…

– Эйд! – в один голос оборвали мы друга.

– Что-о-о?! – возмутился тот. – Кто ещё вам расскажет о подобном, кроме меня?

– Википедия! – рассмеялась я.

– Вы дату назначили? – азартно спросила Мария. – Ты хочешь сперва окончить университет? А отцу сказала?

– Погоди, Мари! – хмыкнула я. – Мы об этом ещё не говорили. Кроме того, год на подготовку – это слишком много. Поэтому, думаю, доучиваться я буду уже замужней девушкой. И нет, отцу я ещё не сказала…

– Вау, он будет в восторге! – заметил Эйд. – Только не забудь заранее напомнить ему принять сильное успокоительное.

Я отвлеклась на сообщение, пришедшее мне на телефон. Всё ещё улыбаясь, я прочитала послание от Виктора: «Я вижу тебя. Выйди ко мне. Есть разговор».

Хм… так сухо.

Я выглянула в окно и увидела на другой стороне дороги припаркованную красную «Де Томазо». Уже знакомое чувство, когда всё подскакивает внутри, одолело меня.

Выйдя на улицу, я не могла избавиться от чувства, что разговор будет серьёзный. Сухость в сообщение и хмурый вид Виктора, разговаривающего в авто по телефону, мне добавляли в уверенности в этом.

– …Нужно было удалить его тогда! И не пришлось бы сейчас оправдываться, Хоак…

Садясь в машину, услышала я обрывок разговора:

– …Всё, потом. Я сейчас занят.

Я с улыбкой посмотрела на изрядно уставшего Виктора. Снятый пиджак лежал на заднём сидении, галстук он ослабил, а рукава белой рубашки были завёрнуты. Образ завершали взъерошенные чёрные волосы и хмуро сдвинутые брови.

Эскалант, не говоря ни слова, притянул меня к себе и поцеловал так пылко, будто мы не виделись с ним в течение нескольких дней.

– Как ты узнал, что я здесь? – спросила я, когда он опустил меня и рассудок начал постепенно приходить в себя.

– Я был в этом спортклубе с Ксавьером, – он указал на высокое здание с соответствующей вывеской напротив кофейни.

– Ясно. Телефон нашли?

– Нет, – он нахмурился ещё сильнее.

– Так о чём разговор? – осторожно напомнила я, заметив, как он ушёл в себя.

Что-то странное с ним происходило. Эскаланта что-то беспокоило, тревожило. Меня начали одолевать разные домыслы.

– Виктор?

Он посмотрел на меня, взглядом полным переживания.

– Скажи, тебя больше не донимают разные люди в «Фейсбуке»?

– Нет, после того как я ограничила доступ к моей странице.

– А твою почту знают многие?

Секунду поразмыслив, я ответила:

– Совсем нет – Мари, Эйд, отец и несколько преподавателей… К чему это всё, Виктор?

– Бред какой-то!.. – пробормотал он и спохватился, будто понял, что подумал вслух.

Я наблюдала, как он ещё сильнее взъерошил волосы пальцами обеих рук. Провёл по лицу, откинув голову на подголовник сидения.

Тяжело выдохнув, он посмотрел мне в глаза и взял за руку:

– Я должен тебе признаться кое в чём!

Я видела, как в нём боролись чувства, словно он никак не мог решиться. И тут я поняла, что происходит…

– Виктор, не принуждай себя, – как можно ласковее сказала я, коснувшись его лица. – Наступит время, когда ты будешь готов сказать эти слова. Всё хорошо, правда.

– Я боюсь, что может быть поздно… – сглотнул он, неотрывно глядя на меня.

Я опешила:

– Кажется, мы говорим о разном…

Виктор закрыл глаза и потёр переносицу двумя пальцами.

Снова повисла пауза.

Он пытается что-то сказать, и ему явно тяжело в этом признаваться. Очевидно, что это не слова любви. Разве можно стыдиться этого?..

– То, что ты мне пытаешься сказать, связано с вашей с Себастьяном дракой? – предположила я.

Мышцы его тела напряглись, и я поняла, что взяла верный курс.

– Да… – прошептал он, сокрушаясь.

Выдохнув, я продолжила:

– Это какой-то твой плохой поступок?

– Очень плохой! – с болью в голосе признался он.

Прекрасно… Мне нередко приходилось жалеть о моём чересчур ярком воображении. Это был именно одни из тех случаев.

– Мы были знакомы, когда ты совершил этот очень плохой поступок?

Затаив дыхание, я ждала его ответ.

– Нет… – на выдохе сказал он.

– Виктор?

Он посмотрел на меня с видом сожаления на лице.

– Что бы ты не сделал – это не важно, – я сжала его руку. – Всё это осталось в прошлом. Я осознаю, что ты не был в монастыре всё это время, и прекрасно понимаю, какую жизнь ты вёл.

Положив ладони ему на скулы, я продолжила:

– Главное, я вижу, какой ты сейчас и каким ты хочешь быть. Что бы ты не совершил, моё мнение не изменится.

– Ты не знаешь, о чём говоришь! – с горечью в голосе сказал Виктор.

– Ты прав, – улыбнулась я. – Но мне всё равно. Знание того, что ты это сделал в прошлом, мне достаточно. И даже если ты вдруг кого-то убил, я буду прятаться от правосудия вместе с тобой. А когда нас настигнут и завяжется перестрелка, я прикрою тебя со спины…

Он не сдержал улыбки.

А я почувствовала, что готова сказать главное.

– И всё это просто потому, что… я влюбилась в тебя, Виктор Эскалант.

Я увидела, как его глаза стали шире, и он хотел было что-то сказать, но я остановила его, поцеловав. Мне нужно было это, иначе я боялась расплакаться от переполнявших меня эмоций.

– Латти, ты – моё наказание!.. – прошептал он, уткнувшись лбом в мой лоб.

Я усмехнулась:

– Мне пора начать обижаться на эту фразу.

Виктор отстранился от меня. Его задумчивый взгляд скользнул по мне. Он протянул руку. Коснулся лица, губ и пропустил сквозь пальцы мои волосы.

– Не стоит. Ведь наказание для меня в том, что я боюсь потерять тебя. И, кажется, этот страх будет со мной до конца жизни.

Это было почти ответное признание в любви. Неужели этот мужчина будет моим? За что мне такое счастье?!

– Мне пора к друзьям, – мягко сказала я.

Виктор кивнул:

– Хорошо. Я сейчас на работу. Отец всё одобрил. Сегодня заключили договор аренды моего нового офиса.

– Это ведь замечательно! Завтра отпразднуем это?

Грусть в глазах Виктора никуда не исчезла. Хоть на губах играла улыбка.

– Непременно.

Когда я возвращалась в кофейню, моё настроение немного изменилось. Я выплеснула свои чувства, и мне стало легче. Проступок Виктора, очевидно, очень серьёзен, и меня терзали догадки, хоть я и запрещала себе это. Я убеждала себя, что всё осталось в прошлом. Для меня действительно было важно то, что мы не были знакомы на тот момент. И что бы это ни было, я смогу простить и забыть. Я была уверена в этом.