Агент-бог спускается с НЕБА в сопровождении световых и звуковых эффектов (см. Приложение 9)Памятка агенту
В установленное время, но с небольшой ЗАДЕРЖКОЙ. Последнее обязательно. В душах верующих растет ожидание, в умах противников — надежда на ложность пророчеств, и тут наносится удар — происходит нисхождение.Гильдия, закрытый курс для агентов-мессий.
Событию должны предшествовать природные катаклизмы (землетрясения, шторма, ураганы и пр.), которые прекращаются с сошествием.
На местах все должно быть готово к появлению агента-бога.
Агенты, поддерживающие связь с правящей верхушкой со смещением ее с политической арены и уходом в подполье НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ не теряют контактов. Напротив — всячески поддерживают изгоев, укрепляя зависимость последних.Дополнение к «Памятке»
Работа агентов крайне важна, на случай выхода агента-бога из повиновения.Для ограниченного пользования.
1.
Приглушенное освещение каюты напоминало полумрак потайной комнаты.
А ведь удача была так близко. Протяни руку, сделай шаг, и коснешься.
Ползучей змеей возвращалась старая знакомая — хандра.
Может, Антон прав — хватит попыток, хватит саможаления. Он жив и он — свободен, пусть в пределах одной вселенной, но и это немало. Некогда, его предки наслаждались свободой единственной планеты, страны, племени.
Он, в конце концов, богат, относительно молод — живи, радуйся, наслаждайся! Гильдия и Орта остались в прошлом, недосягаемом, как любое прошлое…
Сердце сжалось, по спине замаршировали толпы мурашек.
Что за черт? Ощущения были сходны с теми, которые он испытывал в близости Прохода. Проход — на движущемся корабле, в его каюте! Допился. До полного комплекта осталось дождаться зеленых чертей.
Шевеление в дальнем темном углу обнадежило — ожидание оказалось не долгим.
Трегарт не без интереса рассматривал смутные очертания. Для черта фигура была великовата, хотя, кто знает, какие они — черти. Если это черт, то явно женского пола — приятные округлости не спутаешь ни с чем.
Допился — до женских бесов.
Посетитель сделал шаг, луч света упал на лицо.
Прекрасное лицо в обрамлении милых светлых кудряшек.
Защемило сердце. Жестокое воображение, как же она похожа на Орту!
— Дункан Трегарт, меня прислали передать тебе предупреждение — первое и последнее, — заговорила галлюцинация. И голос, как у Орты! — Еще одна попытка вернуться, попытка давления на наших агентов, и твоя ссылка будет заменена заключением в соты. Мы следим за тобой.
Неожиданно Дункан осознал — это не сон, не галлюцинация, и Орта, его Орта — действительно, во плоти, в его каюте.
— Орта! — вскочив, он кинулся к девушке.
— Не подходи! — она отпрянула от него, как от чумного. — Я не хотела сюда переноситься. Я лишь выполняю приказ — передаю послание Гильдии.
— Гильдия, да Гильдия, мне есть что предложить им — Карта Пути, кажется, я знаю, кто может…
— Предатель пытается вымолить снисхождение. Раньше надо было думать, когда предавал.
Дункан дернулся — слова были подобны пощечине, истекая из уст любимой девушки, они ранили во сто крат больнее.
— Да, да, я — предатель. Но ты, ты, не агент Гильдии, а просто девушка Орта, неужели идеи выше чувств!
— Кто сказал, что у меня были чувства?
— Мое спасение! Ты, едва ли не в одиночку, не дождавшись решения Совета, отправилась в логово Повстанцев.
— Обычная дружеская помощь, попавшему в беду агенту.
— А поцелуй?
— Сестринские чувства к брату-соратнику.
— Вот как, и много у тебя братьев, ради которых, ты готова позволить копаться в собственной голове Телепату?
Удар достиг цели. Даже в темноте, было видно, как побелело лицо девушки.
— Мой долг, как агента Гильдии… — она отступила в угол, из которого появилась. Шевеление тьмы подсказало — они не одни. Естественно — Орта не Прыгун. Блеснул Камень Перемещения. — Прощай, задание я выполнила, послание передала. Еще раз предупреждаю — желаешь провести несколько жизней в сотах — возвращайся. Прощай!
— Постой! — Дункан кинулся в угол.
Дурак, дурак, так много хотелось сказать, вместо этого, он не нашел ничего лучше, как поддевать девушку.
Руки обхватили пустоту.
2.
Трегарт мерил шагами комнату.
Снарядив в качестве посланца Орту, Гильдия поступила мудро, у любого другого он бы попытался силой отобрать Камень.
Последнее предупреждение! Ха! В гуманизм Совета верилось с трудом, выходит, он их задел, что не удивительно — мало кому понравится, если раскроют и заставят бежать твоего агента. Но зачем предупреждать? Проходом на Валге он все равно воспользоваться не сможет. Напрашивался только один вывод — существуют и другие планеты с культом Гильдии, другие Проходы, возможно, их не так мало. Вспомнились слова наставника, которые тот выдал в редкие минуты рефлексии. «На самом деле, мы не знаем, куда ведут Проходы. Точнее, некоторые знаем, но большинство… в иную вселенную, галактику, на планеты собственной, настолько удаленные друг от друга, что невозможно прочесть рисунок созвездий».
Тогда, захваченный возможностью мгновенного путешествия, между мирами, открывшимися перспективами, Дункан не обратил внимания на слова преподавателя. Какая разница — в иную галактику или на планеты собственной. Но сейчас… возможно, речи на суде об изолированной вселенной — для отвода глаз. И беспокойство Гильдии вполне понятно. Ссыльный агент Дункан Трегарт, хоть жизнь положи, не отыскал бы Прохода, но Дункан Трегарт в сочетании с возможностями и средствами Антона Левицкого…
Что ж, он отыщет, найдет Проходы, сколько бы на это не потребовалось средств и сил. Ради Гильдии, он рисковал жизнью, пробирался во дворец восставшего бога, был в плену у мыслящего дерева, спускался по воронке ада, побывал во дворце времени, так неужели для себя, ради себя самого, не совершит хотя бы столько же!
Какая-то мысль не давала покоя. Что-то он минуту назад вспомнил и упустил, занятый самовосхвалением.
О чем он думал?
Отыщет агентов — так, хорошо.
Затратит силы — правильно.
Был на планете бога — был.
Баньян, воронка — тоже.
Дворец времени — все верно…
Дворец Времени! Ну конечно! Как там говорил Эон…
Со всех ног, Дункан понесся в капитанскую рубку.
— Капитан! — влетев вихрем, не озабочиваясь мнением других, Дункан кричал с порога. — Планета Ретгар, есть такой мир?
— Э-э-э, одну минуту, сверюсь с базой данных, — наверное, было в облике Дункана что-то такое, что заставило космического волка проглотить слова возмущения, вызванные вторжением пассажира в святая святых звездолета. — Э-э-э, да — планета Ретгар — третий мир системы Плахима. Кстати, это совсем недалеко отсюда — три дня лету, странно, что я о нем не слышал.
— Не удивительно, — встрял один из штурманов — пожилой оэзец с огромной сплюснутой головой. — Вот уже лет сорок туда никто не летает — проклятое место.
— Почему?
— Ретгар — почти рай для оздоровительных заведений — бьющие из-под земли теплые ключи, целебные источники, вот кто-то, не помню кто, и построил санаторий, точнее, решил построить. Кажется, они так и не довели дело до конца — начали пропадать люди, причем, добро б — дикие животные, или еще кто, а то — на ровном месте, средь бела дня. Проклятое место.
— Капитан, курс на Плахиму!
— Это корабль мистера Левицкого, только он может…
— Мистера Левицкого, я беру на себя.
Космический волк вздохнул.
— Вы уверенны? — не ведая причин, одно он знал точно — Антон Левицкий выполняет все прихоти своего взбалмошного друга.
— Абсолютно, летим, летим!
3.
Они приземлились на краю плато, у стен недостроенного комплекса.
Видимо, строители покидали это место в спешке: брошенная техника, сгруженные, но так и не распечатанные блоки, наполовину опустошенные контейнеры с навсегда затвердевшим раствором, предметы утвари, полуистлевшая одежда.
— Ближе нельзя! — категорически заявил капитан.
В центре плато, за язвами бурлящих озер, за столбиками фонтанов гейзеров, возвышалась скала с усеченной вершиной.
— Проклятое место, — выбравшись из корабля, люди опасливо косились на полуразваленные здания.
Команда сопровождения, не сговариваясь, облачилась в полный боекомплект, включая недельные запасы пищи и переносную ракетную установку.
Даже Левицкий — в пятнистой униформе, с бластером наперевес, почти не отличался от вояк.
— Нам туда, ты уверен?
— Да, да! — Дункан не замечал никого и ничего вокруг. Планета Ретгар, скала с усеченной вершиной — Эон знал будущее и знал, что в этом будущем пригодится Дункану.
Двигались осторожно, гуськом — Трегарт и Антон в центре колонны. Не раз и не два струи горячего пара вырывались прямо из-под ног. Только тренированная реакция военных спасала путешественников.
Дункан, единственный, не замечал трудностей. Планета для него была пропуском в рай, а значит, прекраснее места, он не встречал в своей жизни!
У подножия горы примостилась относительно безопасная базальтовая площадка. Люди, наконец, получили возможность расслабиться.
— Мы дошли, что дальше? — Антон выжидающе смотрел на Дункана.
— Н-не знаю.
Он так уверился в предсказании хозяина Дворца Времени, что рассчитывал на саморазрешение загадки, едва они достигнут места. Конечно, отыскать полноценный Проход, со знаками, было бы слишком оптимистично, но все же…
— Я сейчас…
— Куда?
— Обойду кругом.
— Ты и ты, — Левицкий указал на парочку военных, — с ним.
Нехотя, те козырнули.
В сопровождении охраны, старательно прислушиваясь к собственным ощущениям, Дункан обходил скалу.
Ничего. Ни намека на Проход.
Неужели Эон обманул? Шутка над смертным того, кто не ведает кары времен.
Буквально на каждом шагу попадались исходящие паром бурлящие озера — от, размером с небольшую лужу, до нескольких десятков метров в поперечнике.
Проходя мимо одного из них — вытянутой мутно-серой кляксы в человеческий рост, Дункан что-то почувствовал.
— Стойте!
Сопровождение остановилось. На лицах ребят явственно читалось, что они думают обо всей миссии, вместе взятой и о его умственных способностях в частности.
Не заботясь, какое производит впечатление, Трегарт приблизился к озеру, наклонился, встал на колени. Так и есть — чувства не врали — Проход. Исходя из тех же чувств, находился он под водой.
— Зовите мистера Левицкого и остальных! Кажется, мы, я нашел…
— Ты уверен? — Антон и себе опустился на колени, рядом с Дунканом. Рядом с его лицом лопнул особенно крупный пузырь, обдав финансового магната серыми брызгами. — Гадость какая!
— Есть только один способ проверить! — Трегарт принялся расшнуровывать ботинки.
— Постой, что ты задумал?
— Я иду. Туда.
— В смысле? Только не говори, что собираешься нырнуть! Неизвестно что за мерзость булькает в этой луже. Отравишься, сваришься заживо.
— Я иду.
— Вернемся на корабль, возьмем зонд, опустим…
— Зонд не увидит Прохода, его можно только почувствовать.
— Тогда скафандр! Повышенной защиты! Нырнешь в нем.
— В скафандре я то же вряд ли что-то почувствую.
— Ну не знаю…
— Зато я знаю! — на землю полетели куртка и штаны.
— Ты что серьезно окунешься в это болото?
— Пойми, — на секунду Трегарт даже прекратил разоблачаться, — не могу объяснить, но я должен, обязан вернуться, будто тянет, словно там осталась частица меня, очень важная частица. А это, — палец указал на озерцо, — на сегодняшний день мой единственный шанс.
— Может, останешься? — было слышно, Антон сам не рассчитывал на положительный ответ.
Поверх штанов легла рубашка.
— Понял, разубедить тебя невозможно, но ответь: зачем ты разделся?
— Ну, как… — Трегарт переминался с ноги на ногу в одних трусах, — лезу… в воду…
— С чего, интересно, ты взял, что с той стороны тоже вода? Хорош ты будешь, посреди оживленной улицы, в одном нижнем белье.
Об этом Дункан не подумал.
— Так что, одеваться?
— О-де-вать-ся, — передразнил его Левицкий. — Конечно, одеваться, и не только, — стянув мешок и вытряхнув из него все содержимое, он положил в него собственное платиновое кольцо с бриллиантом. — Ну-ка, ребята, у кого что есть, скинемся парню на дорожку, и не жмитесь, по прибытии всем компенсирую в пятикратном размере.
Привычка подчиняться сыграла свое — в шляпу полетели кольца — дорогие и не очень, парочка серег, массивная цепочка. Судя по лицам, недоумение военных увеличивалось посекундно. На какую дорожку? В последний путь?
Левицкий взвесил скарб.
— Не густо, но на первое время хватит, — он сунул мешок Дункану. — И бластер возьми.
Трегарт чувствовал себя до безобразия глупо — под недоуменными взглядами, с бластером на шее и кучей драгоценностей в мешке — разбойник с большой дороги после удачного дела.
— Спасибо, спасибо за все…
— Чего там, надеюсь, оно того стоит.
— Стоит… надеюсь.
— Смотри только не утони.
Густая, непохожая на воду жидкость обожгла кипятком.
Перед тем, как нырнуть, Дункан в последний раз взглянул на провожающих — недоуменные взгляды, вытянутые лица.
— Э-э-э, прощайте.
Под «водой» чувство близости Прохода усилилось. Мгновенно пропитавшаяся одежда тянула вниз, что было только на руку.
Отталкиваясь от узких стен, Трегарт погружался все ниже, ниже, туда, где близость Прохода станет нестерпимой.
Стонущие легкие взывали о глотке воздуха. Если и стой стороны — вода — ему конец, его просто не хватит добраться до поверхности. Пройти столько испытаний, сделать почти невозможное — отыскать Проход, чтобы так вот банально захлебнуться… справа, совсем рядом — он узнал, ощутил его. Запоздало пришла мысль — если на планете пропадали люди, почти наверняка, одним Проходом дело не ограничивалось. Требовалось просто проявить терпение, поискать. Возможно, как нередко бывает, Проходы самоактивировались в определенное время суток. Отогнав всяческие мысли, борясь с собственным телом, моля о глотке воздуха, Дункан рванулся к заветным вратам…
4.
Призраки, они же — Духи, они же — Хозяева, они же — Мары. Мифические существа, якобы, обладающие способностью появляться и исчезать в различных, порою, труднодоступных местах. Согласно одним представлениям, являются предвестниками катаклизмов, войн, эпидемий и проч. Согласно другим — сами вызывают их.«Мифы и суеверия»
В различных вселенных описания Призраков варьируются от темнокожих гигантов с горящими глазами, до гуманоидов мужского пола, нормального роста и сложения, обладающих гипнотическим взглядом.Т.1. гл. 4. «Призраки — как они есть»
Не злобны, избегают контактов.
Вера в Призраков возникла в среде Прыгунов — Первооткрывателей и Вольных Прыгунов в I–II в. н. э., длительное время находящихся без общества в дальних исследованиях. Впоследствии, от них получила распространение во многих вселенных мегамира.
Персонификацией Призраков, являются, так называемые: Звездные Скитальцы, Вестники, Знамения — малоизученные, а, следовательно — малопонятные явления, такие как: метеоритные дожди, затмения, покинутые звездолеты и проч. Согласно представлениям отсталых народов, также являющиеся предвестниками, либо носителями несчастий, болезней и т. д.
5.
Он буквально вывалился, Проход располагался на возвышении, что-то мягкое, податливое приняло исстрадавшееся тело.
По счастью, это была не жидкость, рот широко открылся, Дункан с шумом втянул драгоценный газ.
Легкие обожгло, словно огнем, в отличие от горячего озера, это оказался огонь холода. Словно тысячи иголок впились в глотку, трахею, бронхи. Трегарт закашлялся, с каждым судорожным сокращением диафрагмы, посылая внутрь новые порции ледяного воздуха.
Он лежал, наполовину зарывшись в снег.
Одежда, пропитанная жидкостью, мгновенно загрубела. Пронизывающий, ледяной ветер, играючи, отбирал остатки тепла.
Если ничего не предпринять, он просто замерзнет. Трегарт пошевелился, точнее, попытался пошевелиться — замерзшая одежда превратилась в каменный панцирь. Сделалось смешно — собственная одежда держит тебя, однако, после нескольких неудачных попыток, стало не до шуток.
Он замерзает!
Ирония судьбы, все началось с того, что он вот так же, не в силах двинуться, погибал от жары. Закончится — смертью от холода.
Судьба, порою, откалывает жестокие шутки. Жаль участникам не до смеха.
Из окружающей Трегарта белой мглы проступили фигуры.
Все, как тогда — галлюцинации. Точнее, в тот раз они оказались реальны, но вот теперь…
Впередиидущая фигура приблизилась, склонилась над ним — утверждая в мысли о воспаленном воображении — красивое лицо в обрамлении завитков светлых волос. Орта!
Умирающий мозг, отыскав аналогию, просто воспроизводил события годичной давности, ибо, тем же мозгом, еще не утратившей способности мыслить его частью, Трегарт понимал — Орты здесь быть не может.
Я умираю.
Мысль, вопреки обыкновению, облегчения не принесла.
6.
Он лежит, жив, укрыт одеялом.
На фоне светлых стен проступило лицо немолодой женщины — накрахмаленный чепчик, снежной шапкой, венчал гору сложной прически.
— Очнулся! — это не ему, это кому-то, пока не видимому, за спиной. — Как вы себя чувствуете?
А вот это — ему.
Сиделка? Медсестра?
Под горой обнаружилась пара профессионально заботливых глаз.
Неужели он снова у Повстанцев?
А как же снежная планета, Орта?
— Хорошо, — и это не было дежурным ответом на стандартный вопрос. Он, действительно, чувствовал себя неплохо.
«Что они мне вкололи?» Хотя, больше интересовало, кто «они». При всей банальности отчаянно мучил вопрос: «Где я?».
Над плечами женщины возникла пара рослых мужчин в сине-голубой униформе.
— Дункан Трегарт, одевайтесь, пойдете с нами!
Вопрос «где я?» отпал сам собой.
В небольшой комнате, на возвышении, за кафедрой сидело три человека.
Конвоиры замерли за спиной, оставив Дункана наедине с троицей.
Происходящее что-то напоминало Трегарту.
— Дункан Трегарт, вы обвиняетесь в нарушении условий ссылки, изложенных в параграфе 52.3 Кодекса Гильдии, выполнять статьи которого, вы обязались, вступив в нее и подписав соответствующие документы.
Понятно что напоминало — суд. Но где же обвинитель, адвокат, присяжные?
— У суда также имеются сведения, что вы неоднократно пытались нарушить данные условия. Несмотря на особое мнение члена Совета Гмем Канна, предлагавшего сразу после первого нарушения заключить вас в соты, вам было сделано предупреждение.
— Ваша Честь, у меня были на то причины…
— Вы получали предупреждение? — насупил брови левый судья.
— Ну да, но Карта…
— Обвиняемый признал факт получения, — равнодушно констатировал правый коллега.
— Проигнорировав предупреждение, вы повторили попытку покинуть место ссылки. На этот раз — удачную. Мы — следили за вами. На ваше счастье, так как, несмотря на особое мнение члена Совета Гмем Канна, — судья зашуршал бумагами, — цитирую: «пусть этот гаденыш замерзнет на ледышку», — вы были спасены, помещены в госпиталь, где вам была оказана квалифицированная помощь.
— Я благодарен Гильдии, Ваша Честь, однако, прошу выслушать меня…
— Не спешите благодарить. Учитывая вышесказанное, руководствуясь статьями 12.5, 17.8, 24.8 и 25.1 Кодекса…
За спиной послышался шум, судья кинул взгляд поверх головы Дункана.
За дверью что-то происходило.
Трегарт обернулся.
Возня, сдавленные крики…
— Пустите, я имею права!
От удара дверь распахнулась, за ней, в лапах синеформых охранников, бился Д'арно.
— Дункан, Дункан, я с тобой! Это самосуд!
— А также дополнением 18 от двадцать второго января две тысячи шестого года, мы — члены судебного заседания, заменяем Дункану Трегарту, уроженцу планеты Земля, вселенной Лоин, бывшему члену Гильдии, меру пресечения — ссылка, заключением в соты.
— Не-е-ет! — Д'арно с новыми силами пытался пробиться сквозь охранников.
— Но как же… Карта… я знаю, как ее… можно…
— Приговор окончателен и обжалованию не подлежит!
Судейский молоток опустился на плаху кафедры.
7.
Его комната, старая комната — кровать, шкаф, тумбочка; он так стремился сюда. Теперь она превратилась в камеру.
Ненадолго.
Интересно, кто сейчас здесь живет? Какой-нибудь неоперившийся, свежезавербованный агент из забитой вселенной?
Скрипнула дверь, Дункан обернулся… поначалу, показалось, он спит, или снова бредит — на пороге стояла она, Орта.
Девушка сделала шаг, дверь с шумом стала на место.
Дункан вскочил с кровати, сделал несколько шагов навстречу и… остановился.
Отчуждение стало между ними стеклянным щитом.
— Зачем, почему ты вернулся?
Трегарт смотрел на нее, как тогда, во время первой или второй встречи во дворце, как тогда, после испытания Телепатом…
И как тогда, девушка потупила глаза.
— Из-за меня?
Тогда это была правда, тогда он согласился на ритуал Рая, на побег с галеры, копание в собственных мозгах из-за нее…
Тогда.
Теперь это была только часть правды. Нет, Орта не ушла, девушка по-прежнему занимала место в его сердце, однако… было что-то еще…
Почему же он вернулся? Почему на самом деле вернулся?
Пожившему среди, да сутолоки, толчеи, но и возможностей большого города трудно приспособиться к жизни на хуторе. Путешественнику тесно в границах страны, или континента. Познавшему плод межзвездных полетов не усидеть на одной планете. А распробовавшему возможности многомирья, многообразие…
— Когда ты… предал… мне казалось, я никогда не смогу простить… не смогу даже видеть тебя… Мне было больно!
— Прости.
— Мне казалось… я не хотела, чтобы ты возвращался… но, когда узнала, что вернулся… я сама, понимаешь, сама напросилась в тот холодный мир. Увидеть, хоть на миг, минуту… мне было приятно, что ты не послушался, сделал это… теперь соты… Зачем, почему, на что ты рассчитывал!
В глазах, прекрасных глазах Орты, блестели слезы.
— Карта… Путь… — Дункан махнул рукой. Рядом с ней не хотелось говорить об этом, тем более что его все равно никто не слушал. Хотелось обнять… или хотя бы просто стоять, вот так, рядом, растягивая секунды до размеров вечности.
— Как там Алекс?
— Д'арно, — девушка шмыгнула носом. — Ругался, пока его не выдворили из штаба. Клялся, что это так не оставит, спасет тебя.
— Хороший он человек.
И Дункан и Орта, да и Д'арно знали — перед заключением в него снова введут Капсулу, и уже никто не сможет отыскать Дункана Трегарта. Разве только обойти планету, заглядывая в каждую ячейку. При количестве последних в несколько миллиардов, на это потребуется не одна жизнь.
Скрипнула дверь.
— Уже! — голоса Дункана и Орты слились в один.
Конвоиры стояли на пороге.
8.
Знакомый зал с гостеприимно распахнутыми дверьми Проходов.
Здесь все началось — здесь и закончится.
Трегарта заставили облачиться в сине-голубую униформу Гильдии. Он мечтал одеть ее — домечтался. Нашивки и знаки различия были аккуратно срезаны.
Кроме самого Дункана, конвоиров, парочки чиновников и судебного исполнителя, у Проходов топтался зеленокожий юноша с нашивками ученика.
Как и он — Дункан — почти год назад, молодой человек смотрел на происходящее мало что понимающими глазами.
Один из гильдийцев вытащил Камень, присутствующие поспешно обступили его.
Как и во время первого посещения, первое, что ударило в уши — тишина.
Ни звука, ни вскрика, ни шелеста ветра, ни шевеления.
Лицо ученика из изумрудного сделалось почти белым. Трегарту было почти жаль юношу.
Он вспомнил собственное «посвящение» — нет, он не будет молить, не станет взывать к милосердию, тщетно надеясь услышать ответ от бездушных скал, разве что принять за ответ отражение собственного голоса.
Он двигались по широким стенам. Как и тогда, Дункан не удержался, взглянул вниз: черепахообразный инопланетянин издыхал, не в силах преодолеть силу притяжения и вес собственного панциря, существо, некогда бывшее человеком, или близким видом, оскалившись, провожало путешественников безумными глазами.
Окончательно утративший природный изумруд ученик тяжело дышал.
Смотри, смотри парень, что тебя может ждать, и думай, сотню раз подумай, прежде чем вступить в Гильдию.
Впередиидущий замер на краю одного из шестигранников. Подтянувшись, замерли остальные.
Трегарт посмотрел вниз — ячейка была… пустой.
Паника, страх накатили удушливой волной.
Неужели, здесь, в этом каменном мешке, он проведет остаток жизни, жизней. Неужели эти стены с безмолвным клочком неба, все, что он увидит на протяжении многих лет!
Нет! Нет!!
— За нарушение законов Гильдии, за преступные действия против нее, — голос чиновника достигал ушей Дункана, словно сквозь вату, — бывший агент Дункан Трегарт, приговаривается к заключению в сотах!
Нет! Н-нет!!
Это не правильно! Так не должно быть! Только не с ним!
Мы же люди, не звери, люди так не поступают!
В поисках понимания, Дункан хотел кинуться к… ученику. Он молод, он поймет, остановит, Гильдия еще не развратила его…
Трегарт почувствовал, что… падает.
Падает в соты.
В соту!
Ему показалось, он летел долго, очень, невообразимо долго. Кажется, он кричал, возможно, плакал, почти наверняка, проклинал.
Приземление оказалось очень болезненным. Потемнело в глазах, боль от удара пронзила тело.
Когда Дункан вновь обрел способность видеть, наверху, в голубом шестиугольнике неба, уже никого не было.