Глава 15

В уборной «Отеля Гудзон» Ник не отводил глаз от черно-оранжевых найковских кроссовок, видневшихся под серой дверью кабинки. Он поднялся на одно колено. После драки с нищим кружилась голова. Ник довольно сильно ударился, да и это внезапное нападение застало его врасплох. Затылок болел.

Поднявшись на ноги, Ник выжидал, пока незнакомец выйдет из кабинки, и уже приготовился к встрече, когда дверь уборной распахнулась и внутрь ввалились трое нищих, бросившихся к писсуарам и умывальникам. Человек в найковских кроссовках затерялся в толчее, и Ник упустил его из виду. Его рука, закутанная в грязные лохмотья, распахнула дверь, и незнакомец выскочил в коридор, прежде чем репортер успел увидеть его лицо.

Ник должен был увидеть его глаза. Должен был опознать его как убийцу Сэма!

Он направился к двери, но один из нищих, окинув Ника взглядом с головы до ног, толкнул его в грудь. Бродяга понимал, что фотографу не место в приюте.

– Куда торопишься, дружище?

Ник попытался оттолкнуть бродягу, и это привлекло внимание остальных.

– Почем фотик покупал, приятель?

– Что, порезался? – Один из нищих принялся осматривать лицо Ника.

– Дайте мне пройти! – потребовал Ник.

– Где же ты так порезался-то, а?

К щеке Ника потянулась грязная рука.

Он почувствовал, как кровь закипает в жилах. Человек в кроссовках убегал, а эти бездомные не давали ему пройти, и все из-за того, что он не был одним из них! Он с силой оттолкнул ближайшего нищего, и тот ударился о стену, а затем осел на пол, от удивления не успев отреагировать. Двое других отступили на шаг, оценивающе глядя на Ника. Лезвие заточки блеснуло в искусственном свете, и его владелец расхохотался, широко открывая рот. Взглянув ему в глаза, Ник ощутил, как мурашки забегали по коже. Этот человек был безумен, он реагировал на насилие как дикий зверь.

Заточка просвистела рядом с Ником, и сумасшедший завыл. Ярость в душе репортера сменилась паникой. Сделав шаг назад, он уклонился от ножа, однако человек, упавший на пол, схватил его за ногу. Ник попытался высвободиться, но лежавший дернул так, что он покачнулся.

– Отпустите меня! – потребовал он, глядя на человека на полу.

Ник попытался пнуть нападавшего в голову. Тот успел отреагировать, и Ник попал по его рукам, но зато ему удалось высвободиться. Потом он повернулся к двум другим бродягам.

– Убери этот нож к чертовой матери!

Ник и сам поразился уверенности в своем голосе.

Безумец снова разразился высоким смехом и помахал лезвием у Ника под носом.

– Хватай его, Вилли! – крикнул лежавший на полу.

Ник столкнулся с третьим бродягой. До сих пор он не осознавал, насколько огромен был этот нищий: дюйма на три-четыре выше и раза в два тяжелее. Ник, чувствуя, как его охватывает ненависть, попытался просчитать действия противника. Громила сделал шаг вперед и протянул к Нику свои огромные руки. Безумный завопил, и этот звук, эхом отразившись от стен маленькой комнатки, ударил Нику в барабанные перепонки. Снова блеснуло лезвие.

И тут дверь распахнулась. В уборную вошел мужчина в элегантном сером костюме и красном шелковом галстуке.

– Доктор Барнс!

Громила отступил, словно в испуге, хотя Ник и не заметил в нем уважения к доктору.

Лежавший на полу наконец поднялся, а сумасшедший спрятал заточку в карман. В комнате стало так тихо, что Ник услышал шум крови в ушах. Он смотрел на доктора, пытаясь вспомнить, где слышал его имя. Лишь спустя некоторое время он понял, что Сэм говорил о докторе Барнсе в джаз-клубе в ночь убийства.

Врач посмотрел на Ника, и репортер понял, что ему следует убираться отсюда. Ему хотелось поблагодарить Барнса, но он знал, что установленный доктором мир был невероятно хрупок.

– Он принес сюда фотоаппарат, – заявил бродяга с заточкой.

– И толкнул меня, – буркнул другой.

– Я ничё такого не хотел, доктор Барнс, – протянул громила. – Я бы его не тронул.

– Все в порядке, Вилли, – ответил Барнс – И с тобой тоже, Кларенс. – Он повернулся к нищему с заточкой. – Все хорошо, верно?

– Да, – согласился тот.

– Вы в порядке? – спросил Барнс у Ника.

Ник окинул доктора взглядом. За сорок, высокий, ладно скроенный. Врач смотрел на Ника не с тревогой, а с любопытством, пытаясь понять, что тут делает человек с фотоаппаратом.

– Все отлично, – наконец ответил Ник. – Спасибо.

Безумец тихонько забулькал. «Словно голубь гулит», – подумал Ник. Только звучало это почему-то угрожающе. Репортер подавил в себе желание обернуться.

– У тебя голова кружится, Джером? – спросил доктор.

Безумный засмеялся.

– Полагаю, вам лучше уйти, – сказал Барнс Нику.

Ник немного помедлил, задумавшись, что же произойдет за этой дверью, когда он выйдет отсюда.

Очутившись в коридоре, он обнаружил, что все молча смотрят на него. Очередь расступилась до самого входа в здание. Ник вышел из душного коридора на прохладный свежий воздух и глубоко вздохнул. Счастье, что ему удалось уйти!

Человек в его кроссовках, скорее всего, уже скрылся, но теперь у Ника хоть что-то было. Конкретная зацепка, о которой можно сообщить Стоули.

 

Глава 16

Ник стоял на тропинке в тени «Отеля Гудзон», глядя в сторону Пайонир-сквер. Было уже довольно поздно, так что стоило торопиться, чтобы встретить Сару перед приемом. Если перейти площадь, то можно сэкономить десять минут, но Ник не знал, стоит ли это делать. Парк освещало всего лишь несколько фонарей, а огни улицы не проникали за деревья. Нищие, которых Ник видел тут раньше, уже разбрелись по своим местам, но он по-прежнему слышал приглушенные голоса. Его зазнобило. Он не знал, следует ли идти дальше. Поднялся ветер, и шорох листьев заглушил голоса. На мостовой под ногами Ника заплясали тени. Ночь стала еще темнее.

И тут Ник почувствовал, что на него кто-то смотрит. Он застыл на месте, чтобы не выдать себя.

Фигура мужчины едва выделялась на фоне теней в парке в двадцати-тридцати футах от Ника, который замер, сосредоточившись на незнакомце. Постепенно он смог рассмотреть длинное черное пальто, грязные волосы, какие-то лохмотья вместо перчаток. И в последнюю очередь – черно-оранжевые кроссовки на ногах. Серебристые наклейки на «найках» слабо поблескивали. Сердце Ника забилось быстрее. В этот момент желтый свет фонаря выхватил его лицо из темноты, и убийца смог его разглядеть.

Глаза незнакомца сузились. Он повернулся и бросил бежать. До этого момента Ник не думал, что пустится за ним в погоню, но тут рванул с места. Свет фонаря стал слабее под ногами чувствовалась уже не мостовая, а лужайка. Он двигался, ориентируясь на шум шагов неизвестного, то догоняя его, то отставая. В конце концов Ник его потерял. Едва не налетев на толстый ствол дерева, он отскочил в сторону и поднял руки, защищая лицо от веток.

Тело он увидел в последний момент. Оно вдруг возникло из ниоткуда, и сперва Нику показалось, что это куча какого-то рванья. Ударившись ногой обо что-то мягкое, он споткнулся и упал в нескольких футах от трупа, оцарапав ладони камешками на земле.

Задержав дыхание, Ник уставился на очертания безжизненного тела. Он прислушался, надеясь уловить шаги убегавшего убийцы, но кроме шороха ветра в ветвях вокруг все было тихо.

Поднявшись, Ник подошел к трупу и достал из кармана мобильник. Ему и в голову не пришло, что следует позвать на помощь, ему просто нужен был свет. Он открыл телефон, и цифровой дисплей загорелся, освещая тело слабыми синими лучами, словно карманный фонарик. Труп лежал лицом вниз, но почему-то он показался Нику знакомым.

Протянув руку, он коснулся плеча, и вдруг понял, что это тело не мужчины, а мальчика. «Он еще теплый». Взяв мальчика за плечо, Ник перевернул его.

Долю секунды, прежде чем экран погас, Ник смотрел на Дэниэла Скотта. Мертвые глаза были широко распахнуты. Они смотрели в никуда, как глаза слепца. На губах застыл немой крик.

Ник отшатнулся. Поднявшись, он, сам не понимая, что делает, бросился бежать, но не заметил скамейку и сильно ударился об нее ногой. Вскрикнув от боли, Ник упал на землю. Но уже через мгновение он снова был на ногах, пытаясь сбежать от эха собственного дыхания, рассмотреть тени впереди, добраться до улицы. Шум его шагов в тихом парке казался оглушительным. Через мгновение свет померк.

Когда Ник открыл глаза, верхушки деревьев белели на фоне черного неба. Зачарованный ореолом света, он уставился на шуршащие листья.

Свет исходил из центра парка. Постепенно Ник осознал, что неподалеку кто-то разговаривает. Зашипела полицейская рация, послышался гул мотора. Голень после удара о скамейку сильно болела, и когда Ник встал на четвереньки, а потом поднялся на ноги, острые иглы боли пронзили тело.

– Осмотри территорию. Если есть свидетели, их нужно опросить.

Голос полицейского раздавался футах в двадцати отсюда. Ник оглядел свою одежду, пытаясь оценить свой внешний вид в лучах слабого света. Неизвестно, сколько времени он был без сознания. Он пригладил волосы, вытер лицо и сунул руку в карман, но телефона там не было. Ник осмотрелся, пытаясь вспомнить, не выронил ли он мобильник, после того как осмотрел тело Дэниэла.

Шаги приблизились.

– Эй, вы там!

Нагнувшись, Ник поднял камеру и, щурясь в луче фонаря, посмотрел на полицейского.

– Встаньте так, чтобы я вас видел.

Ник понял, что стоит за кустом, и осторожно сделал шаг вперед.

– Все в порядке, – наконец сказал он. – Я фоторепортер. Работаю в «Сиэтл телеграф». Я узнал, что тут обнаружен еще один труп. Новое убийство.

– Стойте на месте! – потребовал коп.

– Вы не могли бы опустить фонарик?

– Поднимите руки, сэр.

– Меня зовут Ник Уайлдер. Я же уже сказал, что я фоторепортер из «Телеграф».

Полицейский оглядел Ника.

– У вас документы есть?

Ник медленно достал бумажник.

– Вот мое удостоверение. И водительские права.

Он поднял документы на свет.

Присмотревшись к Нику, полицейский наконец-то опустил фонарик.

– Место преступления вон там. – Он указал лучом фонаря вперед. – Почему бы вам не пройти со мной? Я еще не знаю, какие будут указания начальства по поводу прессы.

– Я прибыл на место преступления первым?

– Да мы сами тут всего десять минут, – ответил коп.

Детектив Стоули сидел на корточках рядом с трупом, когда коп подвел Ника к поляне, где был убит Дэниэл Скотт. Неподалеку стоял небольшой генератор. Подключенные к нему галогеновые лампы расставили вокруг места преступления, и сейчас лужайка в парке чем-то напоминала ярко освещенный стадион, как будто шарик дневного света застрял под густым переплетением ветвей.

Стоули перевернул тело, и Ник смог рассмотреть Дэниэла. Земля под трупом пропиталась кровью. Ударами ножа одежда мальчика была изорвана в клочья. Ник охнул: преступление было совершено с чудовищной жестокостью. Он закрыл глаза руками, пытаясь отогнать этот страшный образ, когда Стоули наконец его заметил.

– Будьте так добры, держитесь отсюда подальше! – потребовал детектив. – На месте преступления еще не поработали эксперты. – Он повернулся к копу, который привел Ника на полянку. – Отведи его к сторону, ладно? А потом возвращайся. Обыщи парк. Нам нужны свидетели.

Ник отошел к скамейке, о которую раньше ударился ногой.

– Пока никаких фотографий, – распорядился Стоули.

Ник не видел своего мобильника, лежавшего у скамейки, до того момента, пока Стоули не встал. Сняв резиновые перчатки, полицейский махнул рукой. Ник сделал шаг к телефону, но детектив повернулся еще до того, как он успел поднять мобильный.

– Похоже, еще один, – сказал Стоули. – Вы можете в это поверить? Сын той самой проститутки.

– Сын Клэр Скотт? – Ник едва узнал собственный голос. – Дэниэл?

Стоули посмотрел на часы. Видимо, он думал о чем-то другом и не заметил, что Ник подозрительно быстро вспомнил имя мальчика.

– Тело еще теплое. Думаю, его убили не больше получаса назад. Как вы добрались сюда так быстро?

– Я был неподалеку. – Ник постарался, чтобы его голос не дрожал. Ему с трудом удавалось не смотреть на серый мобильник, лежащий в грязи прямо под ногами. – А вы?

– Что? А-а, нам позвонили по 9-1-1. Анонимный вызов.

– Вы не против, если я сделаю пару снимков?

Детектив оглянулся. Полицейский фотограф как раз настраивал аппарат, пытаясь приспособиться к освещению.

– Через пару минут, ладно? – Он посмотрел Нику в глаза. – Возможно, нам стоит поговорить.

Словно вспомнив о чем-то, детектив махнул рукой полицейским, стоявшим за лампами.

– Гаррис! – позвал он.

Ник воспользовался моментом и подошел к мобильному поближе.

Стоули помахал в воздухе грязными резиновыми перчатками.

– Дай мне пакет, пожалуйста. Нужно их уложить.

Коп взял что-то из ящика для улик и направился к ним, огибая труп, чтобы не нарушить место преступления.

– Должен признаться, – повернулся детектив к Нику, – мне странно видеть вас здесь. Вы уверены, что вам следует этим заниматься? После убийства вашего брата прошло совсем мало времени, я имею в виду.

Коп подошел к Стоули с большим пластиковым пакетом.

Ник еще придвинулся к телефону.

– Брось их к остальным! – Стоули засунул перчатки в пакет. – Ясно, что делать?

– Конечно, – заверил его коп. – Я этим постоянно занимаюсь.

Проводив полицейского взглядом, Стоули повернулся к Нику.

– Хорошо, что вы появились здесь, – мне не нужно за вами ехать.

Ник удивился.

– Я как раз ехал к вам, когда мне позвонили; – Детектив не отрывал глаз от его лица. – Видите ли, это планировался не дружеский визит. Новости плохие. У меня ордер на ваш арест.

– Я не понимаю…

– Вы подозреваетесь в убийстве брата.

– Вы что, действительно думаете, что я убил Сэма?

– Дело не в том, что я думаю. Дело в том, чего хочет лейтенант. Вы наш единственный подозреваемый, я это уже говорил. У вас есть мотив, вы были на месте преступления, и у вас нет алиби.

– Какой мотив у меня может быть для того, чтобы убить собственного брата? – опешил Ник.

– В том-то и дело…

– Вы же сами сегодня утром сказали, – возмутился репортер, – что у меня есть два дня! Вы сказали, что найдете убийцу моего брата!

Детектив покосился на полицейских, стоявших у трупа.

– В том-то и дело, – шепотом сказал он. – Обнаружились новые факты.

– Какие еще новые факты?

– Мы знаем о страховке, Ник.

– Какой страховке?

– Жизнь вашего брата была застрахована на сто тысяч долларов. Вы являетесь единственным наследником.

– Вы думаете, что я убил Сэма за сотню тысяч долларов? – не мог поверить Ник.

– Вы хотите сказать, что ничего не знали о страховке? – прищурился Стоули.

– Нет! – Ник покачал головой. – Я ничего об этом не знал.

– Дело в том, что страховка была оформлена этим летом. Точнее, десятого июня. И ее оформляли по Интернету. Это одна из тех страховок, для которых не требуется справок от врачей. Для ее оформления ни с кем не нужно видеться лично. Даже по телефону говорить не надо. Пару раз нажать на кнопку, и страховой полис готов.

– Что вы пытаетесь сказать?

Ник лихорадочно обдумывал услышанное.

– Вы знаете, что мы можем проследить, с какого компьютера был сделан заказ по Интернету, что бы вы ни заказывали – джинсы, бутылку шампуня, книги… Или страховку.

Ник вздохнул. Он пока не понимал, в чем детектив его обвиняет.

– Страховка жизни Сэма, Ник. Она была сделана с вашего компьютера.

Ник охнул. Его словно ударили в солнечное сплетение. Он почувствовал, как детектив придержал его за плечо.

– Вы должны понимать, что все это довольно плохо выглядит. Лейтенант Домбровски считает, что у нас достаточно доказательств, чтобы выдвинуть обвинения.

– Погодите… – сказал Ник, чувствуя, что детектив и сам не горит желанием его арестовывать. – Погодите-ка… Когда, вы сказали, была оформлена эта страховка?

– В июне.

– Сэм одолжил у меня компьютер этим летом. – Ник вспомнил, как брат стоял в дверном проеме, держа черный ноутбук в руках. – Это произошло несколько месяцев назад, так что я даже забыл об этом.

– У него был компьютер дома, – скептически хмыкнул Стоули. – И еще один в офисе.

– Его компьютер сломался, поэтому он взял мой лэптоп на неделю. – Ник понимал, насколько неубедительно звучат его объяснения. – Сэм много работал дома. Говорю вам, я одолжил ему свой ноутбук!

– Не знаю, как вам удастся это доказать, – покачал головой детектив.

– Вы можете посмотреть на отправленные по электронной почте письма. Может быть, окажется, что он отправлял их с моего компьютера. Возможно» он что-то еще заказывал по Интернету в июне. Или вы могли бы выяснить, где он ремонтировал свой компьютер.

Детектив с сомнением кивнул.

– Возможно, мы сделаем это.

Ник искал возможность оправдаться.

– И еще кое-что… Я сказал вам, что был неподалеку, поэтому смог добраться сюда так быстро.

Стоули посмотрел Нику в глаза.

– Но вы не спросили, что я тут делал.

– Так расскажите мне.

– Я обнаружил человека, укравшего мои кроссовки.

– Что? – опешил детектив. – Где?

– В приюте для бездомных. Вон там, с другой стороны площади. – Ник вспомнил надпись на картонке в окне высокого кирпичного здания. – Сиэтлский приют для бездомных.

– «Отель Гудзон»? – уточнил Стоули.

Перед глазами у Ника вспыхнула гранитная табличка над центральной дверью.

– Да, «Отель Гудзон».

– Человек, укравший ваши кроссовки… Как вам это удалось? Вы вспомнили, где их потеряли?

– Нет. – Ник едва мог скрыть свое разочарование. – Я не смог его хорошо рассмотреть. Только увидел кроссовки под дверцей кабинки в мужском туалете. – Ему вспомнились голубые, водянистые глаза убийцы. – Но я не видел его лица. Только затылок и волосы. А еще руки, закутанные в лохмотья. Но я не могу сказать с уверенностью, что это тот самый человек, который напал на нас.

– Это немного, – заметил детектив.

Ник решил не рассказывать Стоули, что гнался за нищим по парку, перед тем как споткнулся о труп Дэниэла Скотта. Он потерял сознание и не мог сказать, сколько времени прошло. Как же ему доказать свою правоту?

– А еще там был доктор, – вспомнил он. – По-моему, его звали Барнс.

Детектив сделал пометку в блокноте и убрал его в карман – Он был в уборной одновременно со мной. Может быть он тоже видел этого нищего и сможет его опознать. Судя по всему, Барнс знаком с тамошними обитателями.

Детектив вздохнул, и изо рта у него вырвалось облачко пара.

– Так что, вы меня арестуете? – прервал молчание Ник.

Обдумав услышанное, детектив усмехнулся.

– Я не могу арестовать вас, если не найду.

– Так, значит, вы мне верите!

Ник не скрывал своего облегчения.

Стоули похлопал его по плечу. Свет лампы упал на лицо детектива, и Ник увидел в его глазах сочувствие. И все же, несмотря на чувство благодарности, он не мог понять, почему этот человек так его поддерживает.

– Послушайте, – вздохнул детектив, – лейтенант Домбровски с меня голову снимет, если узнает, ясно?

– Да, я понимаю.

– Так что лучше молчите об этом.

– Так и сделаю. Спасибо.

Стоули отвернулся. Ника просто распирало от благодарности.

– Не надо меня благодарить. Я пойду в «Отель Гудзон», после того как закончу здесь. И молитесь, чтобы я нашел вашего неизвестного. Если дело затянется, я уже не смогу вам помочь.

Ник поднял фотоаппарат.

– Так что, я могу сделать пару снимков?

Стоули оглянулся на место преступления.

– Конечно.

Ник понял, что детектив заметил мобильный, лежавший у их ног, и уставился на Стоули.

– Это ваш?

– Что?

Детектив указал на телефон, и Ник наконец-то позволил себе опустить взгляд. Наклонившись, он подобрал телефон и открыл его.

– Да, спасибо. – Он невозмутимо посмотрел на Стоули. – Наверное, я обронил его.

– Пойдемте. – Детектив подвел его к телу Дэниэла Скотта. – Давайте покончим с этим. Не сомневаюсь, что сейчас вы предпочли бы оказаться в каком-нибудь другом месте.

 

Глава 17

Огромный «мерседес» Сары Гарланд был припаркован рядом с домом Ника. Когда он подъехал на своей старенькой «тойоте», девушка вышла из машины. Она явно была обеспокоена: Ник опаздывал на прием на целый час.

Репортер взглянул поверх ее головы. Его сосед, Реджи, вечно обкуренный студент последнего курса, наблюдал за ними из окна третьего этажа. Его курчавые каштановые волосы торчали во все стороны. К окну подошла и девушка Реджи. Она была обнажена до пояса, и Ник видел грудь, которую она прикрыла руками. Их глаза встретились, но ни Реджи, ни девушка не отвернулись. С момента убийства Сэма Ник уже успел привыкнуть к их докучливому вниманию.

Ник обнял Сару, и облегчение от встречи с ней сменилось паникой. Он боялся потерять ее! Ее прекрасное лицо было полускрыто тенью, золотисто-платиновые волосы так и сверкали… Сара чуть отстранилась и заглянула Нику в глаза.

– Где ты был? – спросила она. – Я так волновалась!

Но Ник не смог ответить. Его загипнотизировали отблески света на крупных бриллиантах в ее сережках.

«Полиция считает, что я убил собственного брата. Они думают, что это я заколол его ножом, изрезал ему лицо и вбил зубы в горло».

– Я думал о Сэме, – солгал он, не желая говорить Саре о случившемся в парке.

Ему нужен был друг, но он боялся, что если расскажет Саре о Дэниэле Скотте, то она сделает те же выводы, что и полиция. Придется справляться с этим самостоятельно.

– Я был не в себе, прости меня.

– Ты смог вспомнить что-то еще?

Ник покачал головой. Он чувствовал свою полную беспомощность. А ему так хотелось заверить Сару, что все в порядке!

– Не понимаю, почему ты встречаешься со мной…

Вообще-то Ник не собирался высказывать свои опасения, но сегодняшние события потрясли его.

– Тебе трудно, милый, – нежно сжала его руку Сара. – Я понимаю. Я рядом. И никуда не исчезну. Обещаю.

У него чуть слезы не навернулись на глаза.

– Пойдем домой, – улыбнулась Сара. – Уже поздно. Нужно переодеться, если мы хотим успеть на прием к ужину.

– На прием… – повторил Ник.

Сегодня он впервые встретится с родителями Сары и выйдет в свет под руку с этой невероятно красивой женщиной. После сегодняшних событий он вовсе не был уверен, что выдержит столь роскошное празднество.

Его швырнули на отвратительный, забрызганный мочой пол в приюте для бездомных. Он споткнулся о тело Дэниэла Скотта. Потом его чуть не арестовал Стоули.

А еще он нос к носу столкнулся с убийцей своего брата!

Голень после удара о скамейку до сих пор болела, Ник чувствовал грязь уборной у себя на руках и высохший пот под футболкой.

– Родители ждут нас. – Сара заметила его сомнения. – Для меня это много значит.

– Я буду стараться.

Наклонившись, девушка страстно поцеловала его в губы.

– У тебя все получится, – шепнула она. – Я хочу, чтобы ты был сильным.

– Я тебя не заслуживаю.

– Неужели ты думаешь, что я просто хочу позабавиться, Ник? – Она сделала паузу, чтобы Ник осознал смысл этих слов. – Ты так думаешь?

– Но мы знакомы всего лишь пару недель, – возразил Ник. – Что ты на самом деле обо мне знаешь?

Джейсон Гэмлин смотрел, как его падчерица входит в помещение. Он стоял на широких ступенях покрытой красным ковром лестницы, которая вела из концертного зала, и болтал о всяких пустяках с Уильямом Гаттерсоном, главой полиции Сиэтла. Сложив сильные руки на груди, так что ткань смокинга натянулась, Гэмлин наблюдал за толпой внизу, веселившейся в коридоре и банкетных залах. Холл был украшен широкими серебристыми лентами с зеленым узором, с потолка на леске свисали изображения вымирающих животных, покачивающиеся в лучах света рамп. Увидев Сару, Гэмлин напрягся и опустил руки, сжав кулаки.

Шеф полиции заметил перемены в поведении собеседника и замолчал, поняв, что Гэмлин его уже не слушает. Проследив за взглядом магната над головами элегантно одетых гостей, Гаттерсон понял, на что тот обратил внимание.

– Ваша дочь? Красивая женщина.

Он увидел, как на лице хозяина перекатываются желваки.

– Э… – пробормотал Гэмлин. – Что?

Он не сводил глаз с молодого человека, который вошел в холл вместе с его падчерицей. Худощавый юноша с длинными волосами, одетый в неуместную здесь спортивную куртку и галстук, он явно выделялся на фоне роскошных смокингов и вечерних платьев. А этот человек держится весьма уверенно, отметил про себя Гэмлин, с поразительным самообладанием. Смущение Ника проявилось только после того, как он смешался с гостями. Сара держала его под руку, но Гэмлину показалось, что это юноша повис на ее руке.

– Никогда не видел более красивой женщины, – повторил Гаттерсон, кивнув в сторону Сары.

Как и шеф полиции, Гэмлин был поражен красотой девушки. На ней было простое черное платье, но никто в этой комнате не выглядел элегантнее ее. К Саре сразу же потянулись гости.

– Да, – нашелся он. – Она прекрасна. – Он покосился на жену, болтавшую с женщинами в паре шагов от него. – Вся в мать.

– Кто это с ней? – поинтересовался Гаттерсон. – Я уверен, что уже видел его раньше. Причем совсем недавно.

– Я не знаю его имени, – с раздражением откликнулся Гэмлин. – Сара сказала нам с Джиллиан, что придет сегодня с кем-то особенным. Но должен признать, я не обратил на ее слова внимания.

От шефа полиции не ускользнули льдинки в глазах собеседника. «Зато теперь внимания хоть отбавляй», – подумал он, но Гаттерсон слишком хорошо знал Джейсона Гэмлина и предпочел держать рот на замке.

– Вы его найдете?

Ни Гэмлин, ни Гаттерсон не заметили, что к ним кто-то подошел. Высокая элегантно одетая женщина стояла на ступеньках рядом с шефом полиции и выжидательно смотрела на них. Ее волосы были выкрашены в изумительный оттенок каштанового, и недавно она побывала у лучшего пластического хирурга в Сиэтле, чтобы убрать морщинки вокруг глаз, так что ее возраст выдавала только обвисшая кожа на руках.

– Натали, – улыбнулся он.

– Великолепный прием, Джейсон. Ты просто превзошел себя!

– Благодарю. Ты уже попробовала шампанское?

Она приподняла хрустальный бокал с искрящимся вином.

– Так что, Билл? – Натали повернулась к шефу полиции. – Уличный Мясник. Вы его найдете? Чарльз работает в центре города, как и мой старший сын. Я за них волнуюсь.

– Конечно, тут есть, о чем беспокоиться, Натали, – Гаттерсон расправил плечи, – но на твоем месте я бы не очень переживал. Пока убивали только представителей небольшой социальной группы.

– Еще один серийный убийца ходит по улицам Сиэтла, а ты считаешь, что мне не стоит переживать? – Она повернулась к Гэмлину за поддержкой. – В городе полно бездомных. Ужас какой-то! А как же тот человек, биолог? Он не был нищим. Он был одним из нас, Билл. Об этом все только и говорят. Вы должны поймать этого маньяка.

Посреди переполненного зала Ник чувствовал себя не в своей тарелке. Сара держала его под руку, но у него было впечатление, что это он ухватился за ее руку и девушка помогает ему устоять на ногах. Казалось, тут все знают Сару. Они шли по залу, и гости расступались перед ними, а затем вновь смыкались вокруг. Ближе к центру зала людей становилось все больше и больше. Ник чувствовал на себе их взгляды: всех удивлял его неподходящий вид. Он проследил за взглядом какой-то пожилой дамы. На роскошном красном ковре, рядом с блестящей обувью из кожи его старые туфли выглядели жалко и нелепо.

Сара остановилась поговорить со знакомой парой, и Ник испугался: а что, если она бросит его тут одного? Но Сара этого не сделала. Прижавшись к Нику, она болтала ни о чем с девушкой. Мужчина, стоявший рядом, заговорил с Ником, а он кивал, улыбаясь в ответ, и слушал переливы голоса Сары, когда она отвечала вместо него. Девушка, с которой говорила Сара, надела столько бриллиантов, что вся искрилась. А затем они пошли дальше, пробираясь к обитой красным бархатом стойке бара.

– Ты прекрасно справляешься, – улыбнулась Сара.

– Мне бы воды, – попросил Ник.

– Мы уже почти пришли, милый. Возьми пару бокалов, через пару минут мы сядем за свой столик.

– Ты даже не представляешь, какая ты замечательная!

– Я же тебе говорила, милый. – Она погладила его по спине. – Я тебя не брошу.

– Это же вечеринка, дорогой мой. Нужно развлекаться.

Услышав голос женщины, Ник повернул голову и увидел Сару, только на двадцать лет старше. Правда, эта женщина была более сдержанной и холодной.

– Вы, должно быть, Джиллиан, – услышал он свой голос словно со стороны. – Мать Сары.

– Очень приятно с вами познакомиться.

Пальцы Сары сжали его плечо, и Ник заметил, что девушка не поздоровалась с матерью.

– Мама, это…

– Вы, должно быть, Ник, – перебила ее Джиллиан.

– Да, – кивнула Сара. – Ник Уайлдер. Человек, о котором я тебе рассказывала.

– Вам не нравятся подобные сборища, – заметила Джиллиан, глядя на Ника. – Что ж, я вас понимаю, дорогой мой. Мне тоже пришлось к этому привыкать.

– Я рад, что пришел сюда с Сарой, – вежливо возразил Ник. – И очень рад познакомиться с вами.

В ответ на этот банальный комплимент Джиллиан натянуто улыбнулась.

– Ник работает в газете «Телеграф», мама.

– Да? Как интересно! И что вы там делаете, Ник? Вы репортер?

– Он фотограф, мама. Очень хороший фотограф.

– Нисколько не сомневаюсь.

– Впрочем, статьи я тоже пишу, – решил вмешаться Ник. – Но на самом деле я уже не работаю в газете.

– Да?

– Теперь я работаю фрилансером. Выполняю отдельные задания.

– Джейсон будет поражен, – улыбнулась Джиллиан.

– Не уверен.

– Не будь таким скромным, – сжала его руку Сара. – Конечно же, ты произведешь на Джейсона хорошее впечатление. Для этого есть все основания.

– Позволь мне судить об этом самому.

И снова Ник сперва услышал голос, а потом уже увидел говорящего. Взглянув на отчима Сары, он подумал, что именно такой голос очень подходит его скуластому лицу.

Рука Сары соскользнула с его плеча.

– Я Джейсон Гэмлин, – представился харизматичный человек. – А вы…

Ник покосился на Сару, ожидая, что она ответит за него, но девушка опустила глаза.

– Мистер Уайлдер, не так ли? – вмешалась Джиллиан.

– Да. – Ник попытался улыбнуться. Они обменялись рукопожатием, и собственная рука показалась ему потной и слабой. – Ник Уайлдер. Рад с вами познакомиться.

Отпустив руку Ника, Гэмлин похлопал его по плечу.

– У меня еще кое-какие дела, Ник, но я постараюсь присоединиться к вам позже.

Ник обратил внимание, что магнат по-хозяйски обнял Сару за плечи. Она была высокой, и Ник почувствовал ее силу с первого момента встречи. Но в объятиях Гэмлина она казалась маленькой и беспомощной. Ник обрадовался, когда отчим наконец-то отпустил Сару и ушел.

Пообедав, Ник встал из-за стола и направился в уборную. К еде он почти не прикоснулся, но выпил бокал вина, и лицо его раскраснелось. Стоя перед зеркалом, он оперся о край мойки.

– Это же вечеринка, – произнес он, повторяя слова Джиллиан Гэмлин. – Нужно развлекаться.

Открутив кран, он подержал ладони под холодной водой, умылся и вытер лицо салфеткой.

– Еще часик, – сказал он своему отражению. – Развлекайся.

Выйдя из туалета, он оглядел зал в поисках Сары. Девушки за столиком не было. В душе Ника вспыхнул страх, но он попытался успокоиться. Его взгляд перебегал с лица на лицо, словно он смотрел слайд-шоу. Голоса эхом отражались от стен, порождая гул, словно работал какой-то огромный мотор. И вдруг из какофонии голосов выделились чьи-то слова: «Нет, я его тоже никогда раньше не видела Понятия не имею, кто это такой». Обернувшись, Ник увидел какую-то женщину футах в тридцати от себя. Он попытался отгородиться от этого голоса, сосредоточившись на классической музыке, доносившейся из оркестровой ямы, и снова огляделся в поисках Сары.

С другого конца зала, разговаривая с кем-то, за Ником наблюдал Джейсон Гэмлин. Репортер встретился с ним взглядом и узнал тучного брюнета, с которым говорил магнат. Ник не мог вспомнить, кто это, но был уверен, что уже видел этого человека раньше.

Выждав, пока Гэмлин отвел взгляд, репортер сунул руку в карман куртки и достал маленький цифровой фотоаппарат.

Он брал его с собой, когда неудобно было пользоваться зеркалкой. Ник сделал снимок помещения, позже его можно будет обработать на компьютере. Наведя фокус на Гэмлина и его собеседника, Ник снял их лица крупным планом. Взглянув на экран, он убедился, что фотография получилась удачной, и спрятал фотоаппарат. Он ничуть не лукавил говоря Лоре Дейли, что не хочет делать фотографии на приеме. Ему не хотелось разрушать доверие Сары, но, увидев Гэмлина с брюнетом, он заинтересовался. Несмотря на риск, Нику хотелось выяснить, кто же это такой.

Магнат был дюйма на три-четыре выше толстяка с усами, так что казалось, будто Гэмлин нависает над ним. Подойдя поближе, Ник заметил, что брюнет чувствует себя весьма неуютно. Над его кустистыми бровями даже выступили капли пота. Где же Ник его видел? Этот человек обладал властью и привык получать желаемое, но рядом с Гэмлином он явно нервничал. Прежде чем репортер успел приблизиться к ним, Гэмлин отвел своего собеседника подальше от толпы, в концертный зал.

– Вы видели Сару? – возник перед Ником высокий худощавый юноша.

– Сару?

– Вы же ее парень, правда?

– Да.

– Грант Джоунс, – представился юноша. – Я старый друг Сары. Нигде не могу ее найти.

– Ник Уайлдер, – рассеянно ответил Ник.

– Я видел, как она поднималась по лестнице вместе с матерью, – сообщил им стоявший неподалеку мужчина. – Минут пять назад. Я тоже ее ищу.

– Извините.

Оставив их, Ник направился к залу, в котором скрылся Гэмлин, стараясь не обращать внимания на голоса позади.

– И где его Сара только нашла?

– Знаете, понятия не имею.

– Как это похоже на Сару! Она всегда была своенравной.

Ник вошел в пустой концертный зал, и шум толпы стих. В оркестровой яме расположились музыканты. Осмотрев ряды роскошных сидений, Ник заметил в центре зала Гэмлина и усача. Потное лицо толстяка раскраснелось, став цвета бархатной обивки сидений. Ник достал фотоаппарат, собираясь сделать еще один снимок.

– Простите, сэр, но здесь нельзя фотографировать.

Ник не заметил, как подошел охранник, и вздрогнул от неожиданности. Повернувшись, он удивленно уставился на громилу. Его зычный голос разнесся по залу, так что теперь на них обратил внимание еще и Джейсон Гэмлин.

– Я никогда не видел, чтобы концертный зал был таким пустым, – попытался выкрутиться Ник.

Мордоворот сделал шаг вперед и оказался на недопустимо близком расстоянии перед ним. Ник уже думал, что громила сейчас выбьет фотоаппарат из его рук, когда рядом неожиданно появилась Сара.

– Все в порядке, – вмешалась она. – Он со мной.

Кивнув отчиму, она взяла Ника под руку и повела его обратно на вечеринку.

 

Глава 18

Ник не мог уснуть, поэтому уселся за руль своей старенькой «тойоты» еще до восьми утра, собираясь ехать в редакцию. Провернув ключ в замке зажигания, он снял машину с тормоза, и она медленно покатилась по парковке. В этот момент выезд перегородил длинный черный лимузин. Ник немного подождал, давая автомобилю проехать, но через пару секунд понял, что водитель специально заблокировал дорогу. Ничего не видя сквозь тонированное окно, Ник фыркнул и вышел из машины.

Боковое окно лимузина с гудением опустилось, и Ник уставился в глаза громиле-телохранителю, тому самому, который не позволил ему фотографировать в зале.

– Ник Уайлдер?

Немного опешив, репортер кивнул.

– Мне приказано отвезти вас, сэр.

Ник оглянулся на свою машину. Выходя, он не выключил мотор.

– В чем дело?

– Меня прислал мистер Гэмлин. Он хочет, чтобы вы встретились с ним в центре города.

– По какому поводу?

– Меня это не касается, сэр.

– Хорошо, тогда я поеду за вами.

– Нет, сэр, – невозмутимо ответил громила. – Приказ звучал иначе.

– Понятно.

Ник попытался взглянуть на заднее сиденье автомобиля, чтобы удостовериться, что там никого нет, но стекла были слишком темные.

– Секундочку, – решился он, – я только должен припарковать машину.

– Как скажете, сэр.

Через пятнадцать минут лимузин въехал в подземный гараж одного из самых высоких зданий в центре Сиэтла. На въезде Ник посмотрел сквозь стеклянный навес на бутылочно-зеленый фасад дома. Утро было холодным и темным. Небоскреб, казалось, исчезал в клубах тумана. Остановив автомобиль в гараже, телохранитель проводил Ника до лифта и нажал кнопку верхнего этажа. Узкая длинная кабинка рванулась вверх, и уже через несколько секунд дверца открылась в коридор, залитый ярким солнечным светом.

По сравнению с сумерками и мглой у входа в дом, тут было настолько светло, что Нику пришлось прикрыть глаза. Он повернулся к окну, занимавшему всю стену, и с изумлением обнаружил, что лифт поднял их выше тумана: верхушки зданий вокруг выглядывали из молочно-белой пелены. Засмотревшись, Ник подумал, что так, должно быть, чувствуешь себя, когда летишь на самолете над облаками.

– Сюда, сэр, – сказал громила.

В восемь утра в офисах еще никого не было. Ник прошел за телохранителем по длинному, обитому тиковым деревом коридору к последней двери.

В кабинете размером с пентхауз за огромным столом восседал Джейсон Гэмлин. Он был чисто выбрит и одет в джинсы и кашемировый свитер. За его спиной было еще одно огромное окно, через которое открывался вид на город вплоть до Олимпийских гор. Гэмлин даже не приподнялся, явно демонстрируя нежелание поздороваться с гостем.

Отпустив охранника, он ждал, пока репортер пересечет весь огромный кабинет. Когда Ник остановился у края стола, магнат откинулся на спинку кресла и махнул рукой на места для посетителей.

– Садись.

Он даже не пытался казаться вежливым.

Ник обвел взглядом комнату. На одной из стен висели три плазменных телевизора, каждый из которых был настроен на свой канал. Пол покрывал восточный ковер. В присутствии Гэмлина Ник чувствовал себя помятым и одетым в лохмотья. Он плохо спал и, поднявшись, тут же сел в машину. Проведя рукой по щетине на лице и всклокоченным волосам, Ник понял, что Гэмлин ждет, и уселся в кресло.

– Мне еще никогда не приходилось сталкиваться с таким изумительным видом, – сказал он.

– Хватит чушь молоть, Уайлдер, ясно?

Ник уже понял, что его пригласили не на дружескую встречу, но все же поведение Гэмлина его удивило.

– В чем, собственно, дело? – поинтересовался он. – Конкретно?

– Ну, это не секрет, Уайлдер. Я и не думал, что ты будешь спрашивать об этом. – Наклонившись вперед, Гэмлин оперся локтями о край массивного стола. – Ты встречаешься с моей дочерью, и я решил, что пришло время нам познакомиться.

– Вы так знакомитесь со всеми ее друзьями?

Слова сами сорвались с языка Ника, и он уже потом понял, что вряд ли стоило провоцировать столь могущественного человека.

– Только с теми, с кем она спит. – Внезапно Гэмлин улыбнулся. – Я очень заботливый отец. Некоторые люди, возможно, даже сочли бы меня сверхзаботливым. – Пожав плечами, он покрутил шеей, как боксер, выходящий на ринг. – Сара очень красивая девушка.

– Ей известно о том, что происходит?

– О нашей встрече? – Гэмлин рассмеялся. – Конечно, нет! И она об этом не узнает, не так ли, Уайлдер? Я думаю, это будет сугубо мужской разговор.

Откинувшись в кресле, он уставился Нику в глаза.

Внимание репортера привлекли картины на стене. Судя по всему, это был настоящий Уорхолл и небольшая картина маслом Пикассо. Ник не знал, действительно ли Гэмлин любит искусство, но картины играли свою роль. Богатство, символом которого они служили, поражало воображение. Потом он перевел взгляд на Гэмлина.

– Так что же все-таки происходит? – Ник попытался взять себя в руки. – Это что, допрос? Вы хотите, чтобы я убедил вас в том, что достоин вашей дочери?

– Что-то в этом роде, – ответил магнат. – Только не надо себе льстить. Я и так знаю, кто ты такой. И ты никогда не будешь достоин Сары.

Протянув руку, он взял с блестящей столешницы тонкую папку и открыл ее. Там лежала черно-белая фотография размером 8 x 10 сантиметров. Посмотрев на нее, Гэмлин швырнул фотографию через стол Нику. Тот сразу узнал снимок.

– Вы с Сарой встречаетесь уже месяц. Ты что, не предполагал, что я проверю, кто ты такой?

Ник пожал плечами. Конечно же, эта мысль была очевидна, но она никогда не приходила ему в голову.

– Благодаря этой фотографии ты получил работу в «Сиэтл телеграф», не так ли?

– Я уже работал там, когда сделал этот снимок, – возразил Ник.

– Ты был на испытательном сроке, а после этого стал штатным фотографом.

– Возможно, и так.

– Трое «зеленых» протестуют против открытия новой научной лаборатории в университете. И как тебе это нравится?

Ник понимал, что Гэмлин пытается его смутить.

– Охрана университета решила вышвырнуть протестующих со своей территории, несмотря на разрешение суда, – заметил он. – Я оказался там случайно. И сделал пару снимков.

– Ты хоть представляешь, сколько мне стоили эти фотографии?

– Как снимок мог вам навредить? – удивился Ник. – Вы же с этим вообще не связаны.

– Из-за этой жалкой фотографии суд запретил выполнение проекта. Угадай, чья компания выиграла право строить научную лабораторию стоимостью сто миллионов долларов.

Не зная, что сказать, Ник посмотрел на снимок. Охранник университета подошел к дереву и схватил сидящего на ветке протестующего за ногу. Ник хотел сделать снимок в тот момент, когда студент спокойно смотрел на него, но на фотографии парень уже падал на землю. На лице охранника было видно усилие, а на лице протестующего – шок и изумление.

– Отличный получился снимок, – пожал плечами Ник. – Мне очень жаль, если из-за него вы понесли некоторые убытки.

– Контракт на один миллион долларов, – фыркнул магнат, – это не просто «некоторые убытки»! – Он нахмурился, явно пытаясь держать разговор под контролем. – Я был знаком с твоим братом, Сэмом. Ты об этом знал?

Ник вздрогнул. Ему было известно, что Гэмлин вложил деньги в основание компании Сэма. Биоинженерные проекты привлекали в Сиэтле огромные инвестиции, и Сэм вместе со своим партнером Блейком Вернером могли хорошо заработать на этом, но Ник не подозревал, что Гэмлин был знаком с Сэмом лично.

– Конечно. – Он решил не показывать своего удивления. – Мне кажется, я слышал об этом.

– Твой брат была весьма амбициозным человеком, по-настоящему исполненным решимости. Он знал, чего хочет, и не позволил бы никому встать на своем пути. Мне очень жаль, что его убили, и я тебе сочувствую. Хочешь верь, хочешь нет, но это правда.

Ник разозлился. Сэм умер всего неделю назад, и его изуродованное тело до сих пор лежало в морге. Полиция только вчера выдала разрешение на похороны.

– Впрочем, я думаю не о том, – продолжал Гэмлин, не замечая возмущения Ника, – должен ли я выказывать тебе сочувствие, а о том, следует ли моей дочери спать неизвестно с кем, притом что брата этого человека убили на улице. Сара заслуживает всего самого лучшего. Не сомневаюсь, что ты тоже с этим согласен. Ведь так? – Он захлопнул палку с фотографией. – Ты порченый товар, Уайлдер. Раненый зверь.

Гэмлин все меньше нравился Нику. Руки у него вспотели, сердце щемило, а голос словно пропал. Несмотря на все свое самообладание, он позволил магнату разозлить себя.

– Вот что я думаю по этому поводу. – Гэмлин наклонился вперед, залитый лучами яркого света, бившего через стекло за спиной. – Представь, что ты стоишь на перекрестке. Пойдешь в одну сторону – получишь хорошую работу и перспективное будущее. Ты талантливый фотограф, с этим я не спорю. Примешь правильное решение – и кто знает, как высоко ты поднимешься. Но что будет, если ты пойдешь в другую сторону? – Ледяные голубые глаза Гэмлина буравили лицо Ника. – Сара? – Он насмешливо улыбнулся. – Неужели ты действительно думаешь, что у вас с Сарой может быть общее будущее? Сколько еще она будет с тобой встречаться?

– Если это так, – наконец обрел голос Ник, – если она просто играет со мной, то почему мы сейчас разговариваем здесь? – Его голос чуть не сорвался, и внезапно Ник почувствовал, что едва сдерживает гнев. – Почему же вы сочли необходимым притащить меня в офис и угрожать мне?

Гэмлин впился глазами в лицо Ника, пытаясь запугать его, но тот не отводил взгляда. В конце концов, сцепив руки за головой, магнат откинулся на спинку кресла и уставился в потолок.

– Убирайся из моего офиса, Уайлдер! – заявил он. – С этой минуты я буду следить за тобой, понял? – Его кресло жалобно скрипнуло. – Считай это предупреждением.

Ник обдумывал разговор с Джейсоном Гэмлином. Он не собирался позволить запугать себя. Во всем этом хаосе единственным, на что он мог положиться, была Сара. И не только в эмоциональном плане, но и в практическом. С момента убийства Сэма Сара помогала Нику принимать решения и организовала похороны. После того как полиция передала останки его брата в городской морг, Сара сама посетила похоронные службы и, ничего не сказав Нику, заплатила за кремацию. Эта девушка стала частью его жизни. Она была нужна Нику, и ему было наплевать на любые последствия.

Ник остановился перед небольшим ювелирным магазином в центре города: его внимание привлекла длинная тонкая цепочка из серебра с изящными плоскими звеньями, блестевшими под лучами искусственного света. Он колебался, помня о том, что до получения страховки Сэма с деньгами будет плохо, но все-таки решился и вошел. Ему нужно было что-то, что продемонстрировало бы глубину его чувства к Саре. Конечно, для человека, привыкшего к настоящим драгоценностям, в этой цепочке не было ничего особенного. Тем не менее Нику хотелось видеть ее на шее Сары.

 

Глава 19

В пять часов вечера Ник стоял на Первой авеню напротив захудалой гостиницы. На город уже опускалась ночь. У входа расположилась группа девушек в мини-юбках и облегающих нарядах. Они старались держаться поближе друг к другу, сгрудившись под ржавым навесом, который защищал от моросящего дождя. Клубы сигаретного дыма медленно рассеивались в воздухе. Стоял туман. Ник сделал пару быстрых снимков, раздумывая о том, были ли эти женщины знакомы с Клэр Скотт. Уличных женщин в Сиэтле становилось все меньше – проституция переместилась в Интернет и стрип-клубы. Ник прислушался к их прокуренным голосам. «Точно, детка. Не забудь о резинке. Глотай на свой страх и риск, крошка». Череда странных фраз сменилась смехом.

Одна из девушек открыла зонтик и направилась к проезжей части. Остальные последовали за ней. Выждав, пока они отойдут подальше, Ник еще раз взглянул на мрачное здание гостиницы и направился к входу.

Войдя в залитый искусственным светом коридор, Ник увидел потертый линолеум под ногами и темные пятна на стенах. За столиком, отгороженным от коридора пуленепробиваемым стеклом, сидел какой-то старик.

– Номеров нет, – тут же предупредил он. – Все сданы.

Ник оперся о прилавок из нержавеющей стали перед стеклом.

– А мне номер и не нужен.

– Так у нас их и нет, – повторил старик.

– Я кое-кого ищу. Человека по имени Блейк Вернер.

– Он вас ждет?

– Нет. – Ник заметил шарики гноя в уголках глаз старика и черную дыру во рту, где отсутствовал передний зуб. – Он здесь?

– Здесь он, здесь. Где ж ему еще быть?!

Достав из бумажника двадцатидолларовую банкноту, Ник положил ее в небольшой выдвижной ящик в перегородке.

– В каком он номере?

– Воспользуйтесь лифтом. – Зеленая банкнота исчезла из ящика, и электронный замок на двери, отделявшей проходную от основной части гостиницы, зажужжал. – Пятый этаж, налево по коридору до конца. Четвертый номер.

Поднявшись на лифте, Ник очутился в узком темном коридоре. Он слышал приглушенные голоса, доносившиеся из-за тонких стен. Оглядевшись в поисках номера Вернера, Ник увидел, что цифра четыре криво прибита к старой деревянной двери с облезлой краской. Он помедлил, прислушиваясь, а затем постучал. Цифра на двери закачалась из стороны в сторону и наконец встала на место. Ник услышал, как в номере заскрипела кровать. Раздался кашель.

– Блейк?

Дальше по коридору открылась еще одна дверь, и Ник, чувствуя на себе чей-то взгляд, оглянулся. Он постучал снова.

– Кто там?

Голос звучал натужно и невнятно.

Не зная, что делать, Ник взялся за ручку и попробовал открыть дверь.

– Кто там? – испуганно повторил обитатель комнаты, заметив, что дверь дрогнула.

– Мы с вами встречались пару лет назад, – сказал Ник. – Вы работали с моим братом.

Вернер помолчал, обдумывая услышанное.

– Чего тебе нужно?

– Ничего. Я просто хочу поговорить с вами.

– Убирайся!

Тем не менее, послышался скрип кровати, а потом заскрипели половицы. Это Вернер прошел по комнате.

Ник подождал. Запах перегара заставил его задержать дыхание, когда Вернер открыл дверь. Одетый в джинсы и истрепанную рубашку, небритый, с грязными всклокоченными волосами, Блейк был лишь тенью того человека, которого помнил Ник.

– Не совсем то, чего ты ждал, – грустно улыбнулся он, протягивая руку. – Блейк Вернер. Но, думаю, тебе это уже известно. Доктор Блейк Вернер.

– Да, я помню, – заметил Ник. – Мы встречались.

Хозяин пожал плечами. Даже в столь жалком виде он выглядел довольно внушительно, и по его глазам Ник понял, что Блейк осознает глубину собственного падения. Вернер сделал пару осторожных шагов к кровати и чуть не упал.

– Угощайся, – указал он на открытую бутылку виски, стоявшую на ободранном бюро. – Присаживайся. Мои дом – твой дом. Так ты брат Сэма?

Не глядя на выпивку, Ник подтащил к кровати стул, стоявший у стола.

– Да, брат Сэма.

– Как там говорит старая поговорка? Брат Сэма – мой враг? Или что-то в этом роде.

– Не слышал такой поговорки, – натянуто улыбнулся Ник.

– Я не могу спать. – Вернер сказал это так, словно отвечал на поставленный Ником вопрос. – Все время вижу сны, непрекращающейся чередой, черт побери! А просто спать не могу. – У него были темные крути под глазами, и руки сильно дрожали. Вернер проследил взгляд Ника. – Ага, у меня будто болезнь Паркинсона, да? А ведь я участвовал в марафонах. В Гонолулу. Или в Нью-Йорке. – У него загорелись глаза. – Помнишь Сиэтлский марафон? Ну, года два назад? Я пробежал милю за семь минут сорок пять секунд. Пришел одновременно с твоим братом, а ты знаешь, каким хорошим бегуном был Сэм. А теперь… – Вернер пожал плечами. – Я и стартовую линию бы не нашел.

Ник окинул взглядом захламленную комнату. В углу стоял маленький телевизор, он был выключен. На полу валялось пятнадцать-двадцать книг. Переплеты расклеились, обложки порвались. Часть книг выглядывала из-под груды грязной одежды. Над бюро Вернер повесил на обшарпанную стену свой гарвардский диплом в рамке.

– А вы тут, похоже, давно, – заметил Ник.

– Слишком давно.

– Насколько?

– Яне помню, – покачал головой Вернер.

Он поймал взгляд Ника на бюро.

– Слушай, дружище, – обрадовался он, – передай-ка мне бутылку!

Ник протянул руку за виски.

– Стакан не надо, – предупредил Вернер. – Не на кого мне тут производить впечатление. Только брат Сэма. Одного из моих заклятых врагов. – Сделав большой глоток, он вернул бутылку Нику. – Поставь ее на место, ладно? А то я и допить могу. И что тогда делать, а?

– Послушайте, Блейк, я хочу задать вам пару вопросов. Можно?

Блейк пожал плечами.

– О фирме «Матрикс Заркон».

– Ты же репортер, так?

– Да, правильно.

– Так почему бы тебе не спросить у своего брата? Если у тебя есть вопросы. Мне не хотелось бы вспоминать всю эту грязную историю.

Ник не сразу понял, что Вернер имеет в виду.

– Вы что, ничего не слышали?

– О чем не слышал?

– Сэм мертв.

На лице Вернера было удивление, сменившееся странноватой ухмылкой.

– Ты меня разыгрываешь, верно?

Ник покачал головой.

– Что, неужто его наконец кто-то прикончил?

– Почему вы так говорите? – опешил Ник от столь циничного замечания.

– Ты хочешь сказать, с чего я это взял? – захлебнувшись смехом, Вернер закашлялся. Он уткнулся лицом в локоть, и, когда кашель прекратился, Ник заметил, что его рука забрызгана кровью. – Можешь списать это на то, что мысль материальна.

– Вы в самом деле не любили моего брата.

Вернер его, казалось, не слышал. Вытащив из кармана рубашки помятую сигарету, он сунул ее в зубы.

– Ты же куришь, верно?

– Бросил, – покачал головой Ник.

– Стал курильщиком – навсегда останешься курильщиком. Это как езда на велосипеде, разучиться невозможно. – Складывалось впечатление, что Вернер говорит сам с собой. – Спички есть?

Ник решил не обращать внимания на попытку Вернера сменить тему разговора.

– Вам не нравился Сэм, – повторил он, сдерживая раздражение.

– Сэм? Да Сэм никому не нравился! – Почему?

Вернер покосился на Ника, и в его глазах вспыхнуло любопытство. – Я у тебя хочу кое-что спросить, дружище… Он сунул так и не зажженную сигарету в карман. – Да, конечно.

– Ты его хорошо знал?

– Что?

– Я серьезно, дружище. Ты хорошо знал своего брата?

Ник уселся под металлическим навесом на стадионе «Мемориал». Он оставил машину у парка рядом со Спейс-Нидл через два часа после начала забега, приехав как раз вовремя, чтобы увидеть, как победители пересекут финишную линию. Шел дождь, бегуны вымокли и выглядели жалко, тем не менее двигались уверенно и решительно. Зрители подбадривали их восторженными криками.

Через час пафос бегунов улетучился, и толпа заскучала. Из-за туч выглянуло солнце, пошел слепой дождь, и на стадионе собрались уже самые медленные бегуны. Ник оперся о перила и закурил. Сделав глубокую затяжку, он вышел из-под навеса, не желая пропустить момент, когда Сэм пересечет финишную прямую. Брат повторил свою просьбу раз десять: «Приходи с фотоаппаратом, братишка. Не опаздывай». Он даже взял с Ника слово…

Ник услышал, как за спиной хихикает какая-то девушка, сидевшая, видимо, прямо за ним, но тут его отвлек мужчина в ковбойской шляпе, которому мешал сигаретный дым.

– Да вы только подумайте, где находитесь! – возмущался он. – Вы же присутствуете при марафоне, господи прости! И вы тут курите?

Сделав еще одну глубокую затяжку, Ник бросил сигарету на землю. Огонек погас в луже у него под ногами.

– Да, ты же на марафоне, прости господи! – захихикала девушка.

Ник обернулся.

– Мы знакомы? – спросил он у насмешницы.

– Ага. – Девушка покраснела. – Лекции по медиа и политике. Помнишь семинар профессора Ригби?

– Вот оно что! – смутился Ник. Теперь он вспомнил эту девушку, она посещала с ним занятия по вторникам и четвергам. – Извини, сразу не узнал.

– А ты не участвуешь в забеге?

– Атлет у нас в семье мой брат. – Ник кивнул на свой фотоаппарат. – Я просто собираюсь сделать пару снимков.

– Это если он добежит.

– Добежит, – уверенно сказал Ник. – Насколько я знаю Сэма, он в любом случае пересечет финишную прямую. – И тут он заметил, что девушка тоже одета в спортивный костюм. – А ты уже пробежала?

– Да. Видимо, перегнала твоего брата.

Ник подобрался поближе к финишной прямой, высматривая Сэма среди бегунов, прибывающих на стадион для финального забега в этой длинной гонке.

– Ему это не понравится.

– А ты Ник, верно?

– Да, Ник Уайлдер.

– Мне нравится то, что ты говоришь. Я имею в виду твои комментарии на семинаре. Например, на прошлой неделе ты сказал, что телевидение превращает новости в развлечение.

Ник повернулся, пытаясь получше разглядеть девушку. Ему до сих пор было стыдно из-за того, что он не узнал ее сразу.

– Спасибо.

– А у тебя еще сигареты есть? – спросила она.

– Шутишь? – поднял брови Ник.

– После забега в двадцать шесть миль я заслуживаю небольшой награды, правда?

Они закурили, и тут Ник увидел, что на стадион вбежал Сэм. Даже отсюда было видно, что он раздражен. Брат осматривал ряды болельщиков, беспокоясь, что Ник не пришел на забег.

– Ну вот, – он указал на поле, – вон мой брат.

Девушка посмотрела в ту сторону.

– А он на тебя похож, да?

– Да, только красивее, – улыбнулся Ник.

– Я бы так не сказала.

– Это ты его еще вблизи не видела. – Подняв фотоаппарат, Ник использовал увеличение и сфотографировал лицо Сэма, покрытое потом. Потом передал цифровую камеру девушке.

– Да, ты был прав, – насмешливо хмыкнула она, взглянув на экран. – Намного красивее.

– Ну вот, все девушки в конце концов так говорят.

Ник снова взял фотоаппарат и сделал снимок Блейка Вернера, бегущего рядом с Сэмом. Сэм приобнимал Вернера за плечи, так что они бежали в ногу. Ник заметил, что у Сэма очень напряженное лицо. Он выждал, что брат улыбнется, и сделал общий снимок. Вернер вчера приехал из Бостона специально для марафона.

– Ты хороший брат, – заметила девушка. – Мой братишка не решился бы выйти на такой холод, чтобы сфотографировать меня.

– Я многим обязан Сэму, – объяснил Ник. – Он у нас не просто красавчик, а еще и богач, и помогает мне с учебой в университете.

С сигаретой в зубах Ник пробрался сквозь толпу к беговой дорожке, чтобы сделать фотографию в тот момент, когда Сэм пересек финишную прямую.

– О боже, братишка! – возмутился Сэм, подходя к нему вместе с Вернером. – Эта дрянь тебя убьет. Тебе это известно?

Бросив сигарету, Ник положил фотоаппарат в сумку.

– Снимки сделал?

– А ты как думаешь?

Улыбнувшись, Сэм положил руку на плечо брата.

– Пойдем пива выпьем. Блейк угощает.

– Если играть с огнем, то и обжечься можно, так говорят, верно?

Вернер покачивался на кровати. Он был слишком пьян и уже не мог сидеть.

– Объясните, что вы имеете в виду, Блейк, – попросил Ник.

– Сэм знал, насколько опасен зарконий.

– Что значит опасен?

– Он нестабилен. Совершенно новое лекарство. На основе генетических разработок. Знаете, насколько микроскопические дозы нужны? Крошечные! Так просто и не отмеришь. Препарат работает на молекулярном уровне в мозге. Он воздействует на определенные рецепторы. Собственно говоря, усиливает выброс допамина. Экстази когда-нибудь принимал, дружище?

– Конечно.

Вернер поднял руки и хлопнул ими по коленям.

– И он был мой. Мой!

– Что вы хотите сказать?

– Это я, а не твой брат, создал зарконий! Это было мое исследование. Мое детище.

Вернер начал отвлекаться, и Ник попытался вернуть его к теме разговора.

– Я так и не знаю, почему вы перестали работать с Сэмом.

– Что? А-а, мы познакомились в университете. За год до того, как я поехал в Бостон в магистратуру. Он был слабеньким студентом, ты это знал? Не лучшая отговорка для ученого, но Сэм умел обращаться с деньгами, знаешь ли. А я не умел.

– И вы решили заняться бизнесом вместе?

Вернер покачал головой.

– Как я уже говорил, я изобрел зарконий. Я был тогда в Гарварде. Вот что я сделал! А Сэм предложил основать компанию «Матрикс Заркон». Нужно отдать должное, твой брат был сообразительным сукиным сыном, дружище, и убедил меня запатентовать зарконий на имя компании. Я тогда не понимал, что компания-то принадлежит Сэму. Он получил то, что хотел, и меня списали со счетов. А зарконий остался у него.

Шокированный услышанным, Ник все же не сомневался в правдивости слов Вернера.

И вы ничего не смогли сделать?

Он меня уволил, дружище, – улыбнулся Вернер. – Выкинул на обочину.

– А вы никак не могли защитить свои интересы? Я имею в виду, законным путем. Можно было подать на него в суд и оспорить авторские права.

– А смысл? Ты меня не слушаешь, дружище. Зарконий скорее опасен, чем хорош. Это как чистить зубы нитроглицерином. Насколько мне известно, шансы на то, чтобы провести испытания этого препарата, стремились к нулю. – Вернер опять уткнулся в локоть и закашлялся. – И в любом случае, были снимки.

– Снимки?

– Фотографии, дружище.

– Я не уверен, что понимаю вас, – растерялся Ник.

– Ты должен помнить. Это же ты их сделал. В тот день когда мы познакомились. Во время марафона.

– Я помню, – кивнул Ник. – Я сфотографировал вас с Сэмом, когда вы пересекали финишную прямую. Но я не понимаю…

Вернер махнул рукой в сторону диплома, прибитого к стене над бюро.

– В тот день, когда я бежал марафон в Сиэтле, я якобы находился в Бостоне и сдавал выпускной экзамен для магистратуры. В общем, это был мой друг… Сэму нужно было только принести эти фотографии в университет, и я бы лишился диплома.

Его слова ошарашили Ника.

– Значит, фотографии были доказательством того, что вы сжульничали на экзаменах?! – Он вспомнил, каким настойчивым был Сэм. – Вот почему он так хотел, чтобы я пришел туда.

– Так насколько хорошо, дружище, ты знал брата?

– Мне очень жаль.

– Это не твоя вина. Сэм обвел вокруг пальца нас обоих. – Вернер слабо улыбнулся. – Очевидно, мой гарвардский диплом стоил намного больше, чем моя доля в «Матрикс Заркон». Я никогда не думал, что Сэм прекратит финансирование. Да и как я мог даже представить такое?! Джейсон Гэмлин оказался крупной рыбой, попавшейся на нашу удочку.

– И Сэм выбросил вас из компании.

– Точно. Но, черт побери, у меня до сих пор есть диплом, так? А что касается твоего брата и делишек, которыми он занимался с Гэмлином… – Вернер засмеялся, глядя на Ника мутными глазами. – Они стригли на этом капусту. Капитал, вот как он это называл. Проверяли лекарство. С одной стороны – Управление по контролю за продуктами и лекарствами, с другой – венчурный капитал Гэмлина. А ты знаешь, что это означает, дружище?

Ник молча смотрел на Вернера. Ему было жаль его, жаль себя, но больше всего ему было жаль Сэма.

– Карточный домик, вот что это такое. Чертов карточный домик! Сэм знал, насколько опасен зарконий. Он знал потенциал этого препарата, но понимал и риск тоже, дружище. Сэм все знал. Он играл с огнем. Вот и сгорел.

Ник передал Вернеру бутылку виски и вышел из маленькой грязной комнаты. Когда он закрывал дверь, тот, покачиваясь, сидел на краю кровати, поднеся полупустую бутылку к губам. Спускаясь на лифте в коридор, Ник никак не мог избавиться от этого зрелища. Под потолком гудели провода.

 

Глава 20

На следующее утро Ник проснулся мокрый как мышь. Он задыхался, пытаясь вырваться из кошмара.

Наконец он понял, где находится. Узнал дверь и дверную ручку. Он тысячи раз бывал в этом коротком коридоре. Дверь распахнулась, и он осторожно вошел в комнату родителей в Мэдисоне.

За столом, просматривая бумаги, сидел отец. Нику хотелось подойти и обнять его, но он вдруг понял, что отец мертв. Окровавленное лицо было изуродовано аварией во время столкновения с грузовиком. Тогда погибли его родители. Губы мертвеца распухли, а зубы, как и у Сэма, были вбиты в горло…

Ник лежал на кровати и уже открыл глаза, но не смог ничего увидеть и в панике заметался под тяжелым одеялом. Наконец он сумел сфокусировать взгляд на своей темной спальне в Сиэтле. Видение из кошмара исчезло. Сев на кровати, Ник отдышался и провел руками по вспотевшему лицу и волосам. Ему казалось, что он не спал ни минуты с тех пор, как копы открыли мешок для трупов и он увидел безжизненные глаза брата. Стараясь не разбудить Сару, он выбрался из постели. Еще не было и шести утра, но ему больше не хотелось закрывать глаза. Оглядев захламленную комнату, он решил отправиться на работу.

Шел сильный дождь, и Ник промок насквозь, пока перебежал от парковки до двери редакции. Он передал фотоаппараты и телефон охраннице на входе.

– Не помню, чтобы вы приходили так рано за последние полгода, – сказала она, откидываясь на стуле.

– Да, давненько такое было, – согласился Ник, с удовольствием останавливаясь поболтать.

– А я думала, вас уволили. Слушайте, а у вас есть пропуск или какой-нибудь документ?

Ник сунул руку в карман и вытащил бумажник.

– Меня не уволили. – Он протянул охраннице документы. – Я сам уволился, но работаю фрилансером.

– Вы ведь были там, когда это произошло. Его уже поймали?

– Что?

Ник не понимал, о чем говорит охранница.

– Если бы такое случилось со мной, я бы убила этого ублюдка!

Разозлившись, Ник собрал вещи со стола.

– Если у вас есть какие-то вопросы по поводу моего права появляться здесь, можете позвонить Лоре Дейли.

В четверть седьмого Дейли подошла к столу Ника и опустилась на красный виниловый стул. Она слегка поморщилась, как будто у нее болели колени. Ник равнодушно посмотрел на нее, ожидая, пока редактор заговорит. Несмотря на холод, на Дейли был только полосатый жакет фирмы «Маринерс» поверх обычной белой блузки и темно-серые брюки. Она всегда одевалась в мужском стиле, и Ник считал, что таким образом Лора старается скрыть все признаки своей женственности.

Было еще совсем рано, так что редакция оставалась почти пустой. Перед компьютерами сидели несколько репортеров, работавших над статьями, которые нужно было срочно сдать, и парочка сотрудников сгрудились у кофейного автомата. Голоса гулко разносились по огромному помещению, но в целом было тихо.

– Думаю, что должна извиниться… – начала Дейли.

Ее голос звучал скучновато-буднично, но Ник понимал, что она говорит искренне. Лора беспокоится, что он обиделся, и не хочет потерять его расположение.

– Я имею в виду ту встречу. Ты вышел из ресторана расстроенный.

– Забудьте об этом, Лора. Это не ваша вина. Мне не следовало так реагировать. Просто я разнервничался…

– Я не хотела давить на тебя, – продолжала редактор. – Для меня это все тоже внове, понимаешь? Я не знаю, чего ждать. И я подумала, что, может быть, тебе полезно будет заняться чем-то конкретным.

– Не нужно волноваться по поводу меня. Я справлюсь.

Дейли поерзала на стуле.

– Когда исчез Гарольд, я долгое время не могла спать.

Ник молча смотрел, как она заправляет седые пряди за уши. Он слышал об этом. Когда Дейли было уже за тридцать, она случайно забеременела. Она не состояла ни в каких серьезных отношениях и решила растить ребенка сама. Лора воспитала сына, помогла ему закончить среднюю школу и потом потеряла при трагических обстоятельствах, когда мальчику было восемнадцать. Ник был знаком с Лорой уже давно, но она впервые заговорила о своем сыне.

– Все было настолько плохо, что я обратилась к психотерапевту. Знаешь, обычно я это людям не рассказываю. И врач мне кое-что сказала. – Дейли подняла глаза к потолку, вспоминая ее слова. – Она сказала, что как бы трудно ни было это принять, Гарольд принимал решение сам. От меня это не зависело. – Дейли помолчала, как будто вновь слушая совет психотерапевта. – Я не могу винить себя.

Ник помнил, что сын Дейли поехал вместе со школьной бейсбольной командой на чемпионат штата в Спокане, всего за несколько месяцев до выпускного. Гарольд не хотел туда ехать. Он вообще не хотел играть в бейсбол, но Дейли заставила его отправиться на чемпионат. Когда школьная команда остановилась пообедать в фастфуде, Гарольд исчез. Вышел в туалет и не вернулся. Никто не видел, как он выходил из здания. Тело так и не нашли. Лора воспользовалась связями в газете, чтобы организовать поиски по всему штату, но юноша исчез.

Дейли моргнула, отгоняя от себя воспоминания.

– Я думаю, что боялась спать, потому что мне снилось, будто Гарольд находится в комнате и протягивает ко мне руки. И всякий раз, просыпаясь, я снова теряла его.

Она посмотрела на Ника, и ее нежная улыбка его смутила.

– Мне очень жаль…

Он не знал, что еще сказать.

– Ничего. – Протянув руку, Дейли сжала плечо Ника – Я об этом теперь не так часто думаю. А ты должен знать. Я рассказываю тебе это, потому что хочу, чтобы ты понял. Я была очень недовольна своим психотерапевтом, когда та сказала, что это Гарольд ответственен за все. Что это он ушел, и я не должна ждать его. Но теперь, мне кажется, я понимаю, о чем она пыталась мне сказать. Нельзя связывать утрату с собой и проводить слишком много времени, пытаясь отыскать ответы внутри себя. Существует многое в жизни, что просто не подлежит контролю.

Ник не знал, что на это ответить.

– Да, – в конце концов сказал он, пытаясь улыбнуться в ответ. – Возможно, вы правы. Я делаю то же самое.

– Что ж, это естественно, я полагаю. Но даже сваливая всю вину на себя, близкого человека не вернешь. – Дейли расправила плечи. – Как бы то ни было, я тоже не могла спать. Вместо этого я начала работать. Я проводила здесь так много времени, что Гэмлин поставил у меня в кабинете шкаф и разрешил хранить там сменную одежду. Он до сих пор стоит там. – Дейли кивнула в сторону своей комнаты, и сквозь стеклянную перегородку, отделявшую кабинет главного редактора от остального помещения газеты, Ник увидел огромный кедровый шкаф, выглядевший неуместно в такой обстановке. – Ты не думал, что Гэмлин способен на такое, да? Это произошло семь лет назад, когда Джейсон только купил газету. В те времена он каждое утро приходил сюда первым. Когда он купил «Телеграф», мы теряли десять тысяч долларов в день, а он пришел и навел здесь порядок, поставил газету на ноги.

Дейли осеклась, поняв, что Ник ее не слушает.

Он заметил упрек в ее глазах.

– Вам действительно не следует волноваться обо мне, – повторил он.

– Прошло всего несколько дней, – главный редактор продолжала смотреть на него, – и я просто хочу убедиться, что все хорошо.

– Послушайте, Лора… – Ник кое-что вспомнил и решил сменить тему разговора. – А что вы можете сказать об Адаме Стоули?

– Стоули? – Дейли прищурилась, и Ник заметил, что она тоже рада сменить тему. – О детективе Стоули?

Ник кивнул.

– Я с ним особо не сталкивалась. – Дейли прикусила губу. – По-моему, он работал над делом Хендерсона. Три-четыре года назад, еще до того как ты начал здесь работать, Стоули арестовал не того человека. Сейчас он работает в отделе убийств под началом лейтенанта Домбровски. – Дейли углубилась в свои мысли, но в какой-то момент поняла суть вопроса. – Ему что, поручили расследовать дело твоего брата?

– Да. – Ник помедлил, не зная, следует ли ему сообщать эту информацию редактору. – Видите ли, я и раньше сталкивался с этим парнем на местах преступлений. И, похоже, он меня терпеть не мог. А теперь Стоули – это единственное, что стоит между мной и камерой в тюрьме. Я не знаю, почему он это делает.

– Может быть, все дело в Хендерсоне, – задумалась Лора, – и он не хочет повторить ошибку еще раз. К тому же, если я правильно помню, примерно в одно время с арестом Хендерсона Стоули пережил семейную трагедию. Мне кажется, тогда умер его брат. Вроде бы от лейкемии. В общем, брат болел довольно долго. Я могу проверить.

Ник вспомнил искреннюю заботу в глазах детектива.

– Да, это все объясняет. Не нужно ничего проверять, – покачал он головой.

– Вот кого стоит остерегаться, так это лейтенанта Домбровски. Я с ним пару раз скрестила шпаги, – усмехнулась Дейли. – Этот тип настоящий политикан, хочет взобраться на самую верхушку. Он станет шефом полиции, когда Гаттерсон уйдет в отставку, попомни мои слова. И если он тобой заинтересовался, то я бы… – Редактор запнулась, – Ты уверен, что готов к этому разговору?

– Со мной все в порядке. – Ник заставил себя улыбнуться. – Правда. Лучше знать, что ожидает впереди. Чему быть, того не миновать.

– Да, но к этому можно подготовиться, – добавила Дейли.

Ник отвернулся. Один из репортеров в дальнем углу помещения засмеялся, и Ник прислушался к его словам. Склонившись, репортер похлопал своего собеседника по плечу. «Ты меня убиваешь, Том, – услышал Ник. – Ты меня просто убиваешь».

– Знаешь… – Дейли снова поерзала на стуле. – Я много думала об этом преступлении, и мне в голову пришла одна мысль… Возможно, тебя это заинтересует. Пару месяцев назад нам предложили опубликовать статью о Милуоки. Ты же родом из Висконсина, да?

– Из Мэдисона, – кивнул Ник.

– Вряд ли ты помнишь эту статью, она не имела особого резонанса. Обеспеченная пара, жившая в пригороде, была жестоко убита во сне. В это время в доме находились их дети. По-видимому, подростки ничего не слышали. Полиции показалось странным, что мальчики не проснулись от шума, поэтому они оказались подозреваемыми. И хотя подозрения через несколько дней сняли, в этой истории была своя изюминка. Короче говоря, выяснилось, что убийство совершил бездомный, не имевший к этой семье никакого отношения. Однажды ночью он просто зашел в чужой дом и убил спящих хозяев. Каждому он нанес от двадцати до тридцати ножевых ранений.

Ник вздрогнул. В его сознании вспыхнул образ из ночного кошмара: пустые глазницы отца, кровь, стекающая у него по подбородку. В комнате появляется Сэм, и Ник кричит ему: «Он мертв, Сэм! Папа умер!» Лицо Сэма искажает улыбка, и Ник понимает, что брат сжимает в руке окровавленный нож…

Отогнав видение, Ник сосредоточился на Дейли.

– Как же они его поймали? – спросил он.

– Полиция задержала бездомного, одетого в брюки жертвы. И он продавал украшения убитой женщины.

– Так вы говорите, что это произошло в Милуоки?

Дейли кивнула, и, встав со стула, снова поморщилась.

– Сброшу тебе ссылку с моего компьютера. Я подумала, что ты, возможно, захочешь это проверить. Еще один нищий убийца. – Потянувшись, она осмотрела комнату. – Да, хорошо все-таки заняться делом, в особенности если по телевизору не показывают бейсбол.

Задумчиво постучав по столу Ника пальцами, Лора Дейли направилась в свой кабинет.

Немного позже этим утром дождь прекратился, и Ник вышел из редакции, собираясь направиться в морг. Директор морга позвонил ему и сообщил, что процедура кремации будет проходить вечером. Нику там смотреть было не на что. Не будет ни гроба, ни похорон. Сэм не отличался религиозностью, а само тело было слишком изуродовано, чтобы на него можно было смотреть. При этом Ник понимал, что это его последний шанс попрощаться с братом.

Он уселся в небольшой комнате, где проводились поминальные службы. Тело Сэма было в каком-то другом помещении, и Ник не знал, где именно. Вероятно, в морозильной камере в подвале. В руках он сжимал большой желтый конверт. Это были личные вещи Сэма, которые директор передал ему пару минут назад. Внезапно Ника захлестнула волна чувств. Перед глазами возникло лицо брата – воспоминания не о самом Сэме, а о фотографии, сделанной, когда они были еще детьми. На снимке Сэм стоял рядом с ним перед их домом в Мэдисоне и держал в руках пакет с обедом. Ник в этот день должен был впервые пойти в школу. Он помнил, каким молодцом выглядел брат на этом снимке. Ник на фотографии тоже улыбался, но он понимал, что не нервничал только благодаря Сэму. Брат всегда делал его жизнь легче. Он прокладывал путь, и Нику только оставалось идти по проторенной дорожке.

Что-то продолжало его мучить. Желание, с которым он ничего не мог поделать. Он хотел увидеть Сэма. До тех пор пока он не увидит труп, он не сможет смириться с мыслью о смерти брата. Это напомнило Нику ситуацию с Лорой Дейли, потерявшей сына. Гарольд просто исчез, и у Лоры не было возможности попрощаться с ним. Она столько дней ждала, что сын снова появится в ее жизни, что трагедия слишком растянулась во времени и ускользала от восприятия. Ник посмотрел на платформу в центре комнаты, где стоял пустой гроб, выложенный цветами. Как поступил бы Сэм? Потребовал бы он, чтобы ему показали тело брата? Ник знал, что Сэм добился бы своего.

Ник разорвал желтый конверт и вытряхнул его содержимое наружу. Некоторые личные вещи Сэма конфисковала полиция: мобильный телефон, бумажник и все, что было в кармане. В пакете лежали тяжелые наручные часы, которые родители подарили Сэму на выпускной.

Нику раньше и в голову не приходило, что привязанность Сэма к этим часам была странной. Все остальное, чем пользовался брат, было отражением его успеха, а эти старые нелепые часы говорили о том, что Сэм тоже тосковал по родителям. Что их детство в Висконсине для него что-то значило.

Положив тяжелые часы назад в конверт, Ник встал и направился к выходу.

 

Глава 21

Вернувшись в редакцию, он сел за компьютер. Он уставился на экран, но ничего не видел. Его захватили воспоминания десятилетней давности, подстегиваемые приснившимся кошмаром.

Сэм стоял рядом со столом отца в комнате родителей. Он был в комнате один и испугался, когда туда зашел Ник. Черный сейф был открыт. Ник сразу понял, что брат делает что-то не то. Сейф постоянно был заперт, и, насколько он знал, единственный ключ хранился у отца. Ник увидел, что Сэм уже вытащил из сейфа документы и разложил их на столе.

– У них на счету двадцать три тысячи долларов.

Сэм странно улыбнулся.

Ник удивился.

– И все? – спросил он.

– Это всего лишь банковский счет, – ответил Сэм. – Я пока не смог выяснить, сколько у них сбережений. Должно быть примерно вдвое больше. Что-то в акциях, что-то в других банках.

– А что это ты смотришь?

– Иди сюда и взгляни сам. – Сэм подождал, пока младший брат подошел к столу. – Это их чековые книжки, видишь? Вот чек, который они выписали для меня на прошлой неделе для подачи документов в Вашингтонский университет. Семьдесят пять долларов. А вот чек для твоей школы. Наверное, за футбол.

– Зачем ты это делаешь?

– Зачем?

– Да, зачем?

– А тебе что, не любопытно?

Ник понял, что все это его совершенно не интересует.

– Мне плевать.

– Нам следует об этом знать, – заявил Сэм. – Это важно. Может быть, для тебя и нет, но я в этом году поступаю в университет. А вдруг мне захочется машину или еще что-то в этом роде? Я хочу знать, сколько у них денег.

– Оттого, что ты это узнаешь, ничего не изменится. – Ник пожал плечами. – Ни для меня, ни для тебя.

Сэм нахмурился.

– Это ты так думаешь.

– А ты не боишься, что папа обо всем узнает?

– Нет, – отмахнулся Сэм, продолжая рассматривать документы на столе. – Они вернутся не раньше чем через час И я знаю, как все нужно сложить.

Телефон на столе отца зазвонил, и оба подпрыгнули от неожиданности. На их телефоне был механический звонок, и крошечный молоточек бил по стальному колокольчику, так что получался громкий, раскатистый звук.

– О господи! – выдохнул Сэм.

– Вот видишь! – воскликнул Ник, как будто звонок телефона подтверждал его слова. – Тебя поймают.

И он потянулся к трубке.

– Не бери!

– Что?

Ник уже опустил руку на телефон.

– Не бери трубку, Ник!

– Почему?

– Подожди немного. Пропусти еще пару звонков. А что, если это папа? Ты же не хочешь, чтобы он догадался, что мы в его кабинете?

После двух звонков Ник поднял трубку, но Майкл Симмонс не захотел с ним разговаривать. Он работал на электростанции, был начальником отца, а после пятнадцати лет совместной работы стал другом семьи.

– Позови Сэма.

Ник понял, что что-то произошло.

Выражение лица Сэма за время разговора не изменилось. Он ничего не говорил, только, побелев как полотно, слушал Симмонса, а потом сказал ему, что поговорит с братом. Затем он отдал трубку Нику, и тот положил ее на аппарат.

Братья переглянулись. Сэму уже ничего не нужно было говорить. Ник и так понял, что с их родителями случилась беда.

– Папа вел машину. А ты знаешь, какие сейчас скользкие дороги…

У Ника затряслись ноги, и он почти упал в кресло. Перед глазами все плыло.

Отец не справился с управлением и врезался в мчащийся на большой скорости грузовик. Он умер мгновенно, а мать дожила до прибытия «скорой», которая появилась через пятнадцать минут. Зажатая металлическими обломками машины, она истекала кровью, и ее слабеющие крики слышала группа людей, собравшихся поглазеть на место аварии.

– Я хочу увидеть маму, – сказал Ник. – И папу. Поехали. Давай заберем их.

– Они мертвы, Ник, – ответил Сэм. – Слишком поздно Они уже мертвы.

– Эй, Ник! Николас Уайлдер!

Задумавшись, Ник не услышал, как к нему кто-то подошел, и очнулся только тогда, когда перед носом у него помахали листом бумаги. Ник поднял глаза.

Парня звали Джонни. Он был одним из лучших журналистов в газете, всего на три или четыре года старше Ника, а в волосах у него уже появилась седина. Джонни бросил на стол Нику газету. В глаза ему бросился кричащий заголовок: «Бездомный грабит магазин. Двое мертвы».

– Это прислали из Нью-Йорка пару часов назад. Я только начал обрабатывать информацию. Лора подумала, что тебе будет интересно.

– Конечно, спасибо.

Ник повертел газету в руках.

– Ты какой-то сонный, приятель.

– А кто у нас высыпается? – пожал плечами Ник.

Придвинув к себе газету, он начал читать.

Через пятнадцать минут он вошел в кабинет Дейли с папкой под мышкой. Лора даже не подняла глаз от статьи, которую редактировала.

– Интересная цепь совпадений, согласен? – заметила она, осторожно вычеркивая несколько предложений. – Ничем не спровоцированные жестокие убийства в трех разных городах. Сиэтл. Милуоки. Нью-Йорк. Все убийства совершены бездомными и включают нанесение ножевых ранений. – Лора наконец-то посмотрела на Ника. – Неплохая получается история, да?

Сняв очки, она бросила их в открытый ящик стола.

– Вы оплатите мне расследование, Лора? Хочу взять пару интервью.

Дейли его просьба не удивила.

– Привезешь статью, Ник, и я оплачу тебе перелет и аренду машины. Но если ты едешь туда только для того, чтобы удовлетворить собственное любопытство, то денег не получишь.

– Понял.

– Ты ведь уже забронировал билет? – улыбнулась Дейли. Нику даже отвечать было не нужно.

– Так чего же ты тогда ждешь?

Взяв красную ручку, которой вносила исправления, она вернулась к статье.

Ник не сдвинулся с места.

– Я знаю, что в последнее время сильно напортачил… Лора взглянула на него.

– Но я воспользовался вашим советом и сделал на приеме пару снимков.

Дейли отложила ручку, и на ее губах заиграла улыбка.

– Вот как? Хорошие получились фотографии?

– Это не совсем то, что вам было нужно, – покачал головой Ник.

– И?

Дейли поджала губы, ожидая дальнейших объяснений.

– Я не смог сделать снимок, который вы хотели поместить в воскресную передовицу. Зато у меня есть вот это.

Ник положил папку ей на стол.

На первой фотографии был Гэмлин, разговаривавший с усатым толстяком в тот момент, когда Ник их впервые увидел. Качество фотографии было настолько хорошим, что Дейли разглядела даже капли пота на лбу толстяка Рассмотрев снимок, Лора отложила его и взяла следующий, на котором эти двое сидели в центре пустого зала. Лицо толстя* ка покраснело, став одного цвета с бархатом кресел. Он явно был вне себя.

– Кто это?

– Вы его не узнаете?

– Лицо знакомое, но я не знаю, кто он, – покачала годовой Дейли.

– Я сегодня утром кое-кого порасспросил. Меня смущает то, как Гэмлин с ним говорил.

– Гэмлин давил на него, – заметила Дейли.

– Возможно, – пожал плечами Ник. – Разговор вышел неприятный.

– Так кто же это? – снова спросила Дейли.

– Ральф ван Ганди.

– Это Ральф ван Ганди? – удивилась Лора. – Глава Вашингтонского управления по охране окружающей среды?

Ник кивнул.

– Думаю, в том, что Гэмлин пригласил сотрудника управления на прием, нет ничего странного.

– Он не просто сотрудник, – перебила его Дейли. – Именно этот человек заключил с компанией Гэмлина контракт на очистку бухты Эллиотт, и это принесло Гэмлину двадцать пять миллионов долларов. Деньги он получил дня два-три назад, так?

– Кстати, еще одна причина, почему Гэмлин мог пригласить его на праздник. В его признательности нет ничего странного.

– Ты и сам знаешь, что тут что-то не так, – возразила Дейли, – иначе зачем бы ты стал делать эти снимки? Ты понял, что дело нечисто, еще до того, как выяснил, кто этот человек.

– В любом случае, эти фотографии теперь ваши.

Сунув снимки назад в папку, Лора вернула их Нику.

– Нет.

Вы не думаете, что все это стоит проверить?

– Я этого не говорила. Ты же знаешь, что больше всего на свете я хочу придушить Джейсона Гэмлина.

– Но вы их не возьмете?

Ник взял папку.

– Не могу, – покачала головой Дейли.

– Потому что он владелец газеты.

– Все гораздо сложнее, – опершись на стол, Дейли потерла глаза. – Я же тебе говорила, мы с Гэмлином знакомы не первый год.

– Вы его боитесь.

– Он знает о скелетах в шкафу, скажем так. Окажешь такому, как Гэмлин, пару услуг, и в итоге ты уже зависишь от него. Понимаешь, о чем я?

– Конечно, – кивнул Ник.

– Это может подождать до твоего возвращения. Как ты сам сказал, может, ничего тут и нет. Это же не улика. Но фотографии ты сохрани. Даже если я не смогу ими воспользоваться, нет никаких причин, по которым фрилансер, который официально не работает на газету, не может провести личное расследование. – Дейли покосилась на часы. – В котором часу у тебя самолет?

– Да, точно. Пора идти.

 

Глава 22

Генри Дин ворвался в магазинчик на пятой авеню в Манхэттене, вооруженный разбитой бутылкой, и напал на первого же подвернувшегося ему человека. Свидетели рассказывали, что Дин буквально изрезал женщину. Он действовал настолько стремительно, что невозможно было уловить движения его рук. Он отшвырнул жертву только тогда, когда кровь хлынула из ее перерезанного горла, а внутренности вывалились на пол. Потом он повернулся к продавцу и полоснул его по горлу, чуть не отрезав голову. Остальным трем посетителям магазина бежать было некуда. Все произошло так быстро, что они просто упали на колени и вжались в стены, ожидая смерти. Но нападение прекратилось так же резко, как и началось. Бросив разбитую бутылку, Дин подошел к прилавку и схватил черные очки. Не притронувшись к наличным в кассе, он просто вышел из магазина. Через пятнадцать минут полиция задержала его в квартале от места происшествия. Бездомный просил милостыню на перекрестке, с ног до головы покрытый засыхающей кровью своих жертв.

Ник думал, что увидит чудовище, но перед ним появился низенький жилистый мужчина с узким лицом и аккуратной копной каштановых волос. Из-под слишком большой тюремной робы выглядывала одежда нищего. Запястья и лодыжки бездомного были закреплены на стальном стуле, и он даже не пошевельнулся, когда Ник вошел в камеру на острове Райкерс в Нью-Йорке. И глаз не поднял. У Ника сложилось впечатление, что заключенный пребывает в кататоническом ступоре.

– Генри, Генри Дин?

Мужчина не отвечал, и через некоторое время охранник, который привел сюда Ника, прервал интервью.

– Его осматривал врач? – поинтересовался Ник, выходя из камеры.

– Мне об этом ничего неизвестно, сэр, – пожал плечами охранник.

– И давно он так?

На этот вопрос охранник не ответил.

Уже через пару часов Ник был на Восемнадцатом шоссе в Висконсине, направляясь в Мэдисон. В аэропорту в Милуоки он арендовал белый «форд-таурус» и ехал теперь в Боскобельскую тюрьму.

Осеннее утро было ясным, вдоль шоссе тянулись золотистые деревья. Ник впервые вернулся в Висконсин, с тех пор как переехал с Сэмом в Сиэтл десять лет назад после смерти родителей. Впрочем, думал он не об этом. Свернув с Двенадцатого на Восемнадцатое шоссе, Ник никак не мог отделаться от какой-то неясной, но назойливой мысли. Что-то в облике Генри Дина его тревожило. Что-то Ник там заметил, в этой камере, но пока не мог понять, что именно.

Он подъехал к гигантскому бетонному зданию в Боскобеле около полудня. Какое-то время он сидел за рулем, осматривая эту тюрьму строгого режима. Атмосфера здесь была обманчиво мирной. Наконец, хлопнув дверцей арендованной машины, он вышел на недавно отстроенную парковку. В лицо ударил порыв холодного ветра, и Ник услышал голос по интеркому, отдававший команды за стенами тюрьмы. Кутаясь в куртку, репортер направился к входу.

Тюремный охранник, проводивший Ника в комнату для свиданий с заключенными, оказался удивительно говорливым.

– Сам-то я с ним не общался, – рассказывал он Нику, – но судя по тому, что говорят, никаких проблем с ним нет. Держится особняком, не шумит, на неприятности не нарывается.

– Расскажите мне о суде.

– Каком суде?

– Ну, вы же, наверное, слышали о нем по телевизору?

– Не было никакого суда. Уоррена признали виновным, вот и все.

– Понятно. – Ник попытался вспомнить статью. – Мне казалось, что после убийства были арестованы сыновья Гилбертов.

– К тому шло, – подтвердил охранник. – Полиция полагала, что мальчишки убили родителей, когда те спали. Как дети в Калифорнии, прикончившие отца с матерью ради наследства.

– Братья Менендез.

– Да, точно, братья Менендез. Но этих мальчиков полиция не арестовала, до этого дело не дошло. Уоррена нашли спустя день-два на улице, он был в одежде жертвы.

– Он сознался?

– Этого не понадобилось, – покачал головой охранник. – В доме Гилбертов были обнаружены следы его крови. – Они как раз дошли до белой комнаты для свиданий, где были только стол и два металлических стула. – Уоррен будет в наручниках, и его прикуют к этому стулу.

Ник заметил, что стул, на который указывал охранник, был привинчен к полу, а по бокам выступали крепкие скобы, чтобы можно было закрепить наручники.

– Когда они говорят с адвокатами, мы им руки не сковываем. Ну, на тот случай, если нужно будет что-то подписать. С репортерами дело обстоит иначе. Мы оставим вас с ним наедине, чтобы вы могли поговорить, но руки закуем.

Через пару минут другой охранник ввел в комнату Джеймса Уоррена, Преступника подстригли, но Ник узнал человека, о котором он читал в Интернете. Двигался Уоррен так, будто его руки и ноги были сделаны из свинца и нужно было контролировать каждое движение в отдельности. Охранник усадил его на стул напротив Ника.

– Я буду прямо за дверью на тот случай, если понадоблюсь вам. Вы меня не увидите, а я вас не услышу, но буду следить за происходящим, – сказал он напоследок.

Когда дверь за охранником закрылась, ее стеклянная панель превратилась в зеркало, и Ник с удивлением отметил, какой у него встрепанный вид. Он сел на самолет до Нью-Йорка, не сменив одежду, и теперь на нем были те же джинсы и футболка, что и последние пару дней. Они с Джеймсом Уорреном вполне могли бы поменяться местами.

– Спасибо, что согласились на это интервью, – начал репортер. – Меня зовут Ник Уайлдер. Я работаю в газете «Сиэтл телеграф».

Уоррен поднял глаза, и Ник понял, что преступника удивило расстояние, которое он преодолел для этого интервью.

– В последнее время было совершено несколько преступлений, – объяснил репортер. – В Нью-Йорке и Сиэтле. Они и очень похожи на то убийство, за которое вас осудили. Я хочу размотать этот клубок.

– Я не помню, чтобы совершал его.

Голос Уоррена звучал медленно, как на старой виниловой пластинке.

– Вы не помните, как совершили убийство?

– Я помню тела, но они словно на фотографии. Не знаю. Может, это и была фотография.

– Вы считаете себя невиновным?

Уоррен покачал головой. Он не знал ответа на этот вопрос.

– Почему вы не потребовали нормального суда? Почему вы не подали апелляцию, если вы не знаете, виновны ли вы?

– Они не будут вести судебное разбирательство из-за такого, как я.

– Это ваше право.

– Вы в это действительно верите?

Ника удивила его сообразительность.

– Вы знали Гилбертов? Я имею в виду, до убийства.

– Я их никогда не видел.

– А что вы делали в том районе? Мекуон – пригород, где живут состоятельные люди.

– Не знаю. Я не помню, как туда попал.

– Такое с вами часто случается? Вы теряете память.

Ник замер. После пережитых им самим выпадении из реальности ему хотелось услышать ответ Уоррена.

Но тот промолчал. Внезапно его лицо изменилось, окаменело. Он открыл и закрыл глаза.

«Словно медленно моргнул», – подумал Ник.

– Вы психически больны, Джеймс?

– Вы всегда называли меня Джимми, – сказал заключенный.

– Что? – Ника словно холодной водой окатили. – Что вы сказали?

– Вам и так все известно.

– Мы знакомы?

Уоррен запрокинул голову.

– Подойдите ко мне, док.

Ник не шевельнулся.

– Подойдите ко мне, док, – повторил Уоррен. – Я не хочу, чтобы нас услышали.

Помедлив, Ник встал и наклонился к заключенному. Уоррен немного отодвинулся, словно подманивая его поближе.

– Откуда у вас эти синяки и порезы на лице, док?

– Что?

– Наклонитесь, чтобы вы могли меня слышать.

Ник чувствовал его зловонное дыхание.

– Это ведь вы сказали мне так поступить, правда, док? Уоррен произнес эти слова так, будто раскрывал страшную тайну.

– Что?

– Ведь это были вы.

– Я не понимаю, о чем…

– Подойдите ближе, я вам что-то скажу.

В стеклянную панель на двери застучали, это охранник напоминал о том, что нельзя приближаться к заключенному. Ник оглянулся как раз вовремя, чтобы уклониться от зубов Уоррена, но тот все-таки сумел ударить его в лоб, в место, которое и так уже болело. Безумный смех преступника заполнил комнату.

Дверь распахнулась.

– Хватит, Уоррен! – Охранник толкнул его обратно на стул. – С вами все в порядке? – спросил он у Ника.

– Да. – Репортер сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. – Порядок.

– Попались вы, док! – хмыкнул заключенный.

– Все, Уоррен, – повторил охранник, – интервью окончено.

– Извините, док. Вы же слышали этого типа. Интервью окончено.

– Я выведу Уоррена и вернусь за вами через пару минут, – сказал охранник.

– Кстати, док, – ухмыльнулся Уоррен, пока его отковыривали от стула, – а как там в Сиэтле? Дожди уже идут?

Вспышка понимания ослепила Ника. Он увидел перед собой Генри Дина, неподвижного как статуя, прикованного к стулу в тюрьме «Райкерс-Айленд». Из-под оранжевой тюремной робы выглядывает воротник синей футболки. Раньше Ник не обратил на это внимания, но теперь понял, что за мысль беспокоила его с момента отъезда из Нью-Йорка. Футболка.

– Дождь все поглотит, да, док? – На губах Уоррена играла широкая улыбка. – Он забирается вам прямо в голову.

Ник узнал футболку. Он смог разобрать лишь часть бело-зеленой надписи на синем фоне, но он ее узнал. Генри Дин, арестованный за убийство в Нью-Йорке, был одет в сиэтлскую футболку фирмы «Маринерс».

– Так много дождя, что ты не можешь видеть. И голова у тебя начинает кружиться.

«У тебя опять голова кружится, Джером?»

У Ника кровь застыла в жилах.

– Подождите, – попросил он.

Стражник уже отсоединил наручники и поднял заключенного на ноги, собираясь вывести его из комнаты.

– Всего один вопрос.

Охранник остановился, придержав Уоррена.

– Вы из Сиэтла, верно?

Заключенный не ответил. Широко улыбаясь, он смотр перед собой невидящим взглядом.

Медленно переступая, словно лунатик, Уоррен выше комнаты.

 

Глава 23

Ник сидел в тени берез перед домом неподалеку от Мэдисона, где они с Сэмом выросли, на тех самых ступеньках, где он когда-то до полуночи ждал Элизабет с танцев. Репортер не думал о том, что пора выбираться на шоссе, хотя его самолет улетал из Милуоки через пару часов и уже пора было ехать в аэропорт. Как-то само собой получилось, что Ник свернул с дороги и поехал по сельским улицам, где прошло его детство. У озера Иссэва он притормозил, засмотревшись на спокойную воду за деревьями. В голове проносились воспоминания об озере подо льдом, о возгласах Сэма, о смехе и скрипе коньков.

Стоял полдень, и в трехэтажном кирпичном доме, где когда-то жили его родители, никого не было. Ник постучал к Монро, но и там ему никто не открыл. Осенний пейзаж пестрил красками, легкий северный ветерок шуршал листвой березы над его головой, но репортер ни на что не обращал внимания. Погрузившись в воспоминания, он не видел ни покатого склона лужайки, ни бегущую по циферблату стрелку часов.

– Вам, ребята… ну, это… не надо бояться.

– Пойдем!

Крик Сэма разнесся над озером, но Ник оцепенел от страха и не мог пошевельнуться.

– Пойдем! – Сэм уже кричал. – Беги!

Ник повернулся к Сэму, но у него не осталось даже сип чтобы закричать. Он скорчился на льду, и его чуть не вы рвало от ужаса. Он не понимал, что задумал Сэм. Почему брат остановился?

– Беги, Ник! – крикнул Сэм через плечо. – Беги!

– Пойдем со мной!

Ник увидел, что незнакомец совсем близко от Сэма, и сжался в комок. И почувствовал, что плачет.

– Пойдем, Сэм, – выдохнул он. – Пойдем! Что ты делаешь? Пойдем!

В этот момент лед треснул. Все произошло так быстро, что Ник даже не успел сообразить, что случилось. Незнакомец схватил Сэма, повалил его на снег, и они тут же ушли под воду.

А Ник все никак не мог сдвинуться с места.

Сэм позвал на помощь и снова скрылся в ледяной воде. Крик привел Ника в чувство. Он бросился к брату, преодолев двадцать ярдов за пару секунд, и остановился только тогда, когда сам чуть не упал.

Лед под ногами начал потрескивать, но Ник, не обращая внимания на опасность, опустился на колени, а потом лег на живот. Вода, покрывавшая лед, пропитывая одежду, обжигала холодом. Дыра была около пяти футов в диаметре.

– Сэм! – крикнул Ник.

Ни брата, ни незнакомца не было видно. Мальчик подобрался к краю дыры во льду.

– Сэм!

Он заглянул в воду, но ничего не увидел.

Через пару мгновений незнакомец вынырнул на поверхность, и Ник вскрикнул от неожиданности, но тут же понял, что бродяга испуган и сбит с толку не меньше его. Он задыхался. Его лицо стало багровым, губы посинели, глаза расширились от ужаса. Не обращая на него внимания, Ник подполз к самому краю дыры и с ужасом понял, что брат остался подо льдом.

Почувствовав какие-то удары снизу, он обернулся и сквозь лед увидел руку примерно в двух футах от дыры.

Ник не раздумывал. Рванувшись вперед, он сунул руку в воду и ухватил Сэма за край куртки. Лед опасно прогнулся, но мальчик не обратил на это внимания, вытаскивая обмякшее тело брата из воды.

Сперва Сэм не реагировал, словно это был всего лишь мешок с тряпьем, но в какой-то момент пришел в себя и схватился за руку брата. Волна паники прошла по телу Ника, словно электрический разряд. За первым выбросом адреналина тут же последовал другой: Сэм начал тянуть. Было очень скользко, и Ник почувствовал, что вот-вот и сам уйдет под воду. Сжав зубы, он вцепился свободной рукой в неровный лед и уперся ногами. Наконец ему удалось как-то закрепиться.

Остальное сделал Сэм. Хватаясь за руку и плечи брата, он наконец выбрался из воды.

Раньше Ник никогда не видел, чтобы брат плакал. Не видел даже, чтобы Сэм хоть в чем-то проявлял слабость. А сейчас по его лицу бежали слезы. Его била дрожь, под носом вздувались пузыри. Он лежал на льду рядом с Ником, откашливаясь и всхлипывая. Ник без сил откинулся на спину.

Незнакомец барахтался в ледяной воде прямо перед ними, пытаясь выбраться, но ему не за что было ухватиться. Тяжелое пальто, промокший свитер и ботинки тянули ко дну, тело сводило судорогой.

– Нужно уходить отсюда, Ник! – первым пришел в себя Сэм. – Пойдем! – Вытерев глаза, он поднялся на колени и наконец встал на коньки. – Давай убираться отсюда!

Для Ника время словно остановилось. Он увидел, что брат встает, и тоже поднялся. Ник понимал, что должен испытывать страх, но этот день казался каким-то ненастоящим, как будто он находился в безопасности и следил за происходящим с большого расстояния.

– Ну же, Ник! – Сэм дернул его за рукав. – Нужно сматываться!

Сэм бросился бежать, а Ник повернулся и посмотрел на мужчину. Они ведь не могут просто бросить его здесь? Подняв клюшку, Ник, не обращая внимания на то, что лед может проломиться, потянулся вперед и ткнул в незнакомца изогнутой частью, словно пытался выловить из воды тюк с бельем.

– Эй, мистер! – позвал Ник. – Эй!

Мужчина с трудом повернулся, и их взгляды встретились. Ник догадывался, что этот человек страшно испуган и вряд ли что-то соображает. Губы его настолько потемнели, что казались черными, а глаза покраснели, как будто из них вот-вот готова была хлынуть кровь. Морщинистая кожа натянулась. Нижняя челюсть незнакомца подергивалась, в уголке рта собралась слюна.

Может, из-за того, что неизвестный хотел их изнасиловать, Ник решил, что он заслужил все это. А может, в десять лет он просто не понимал, что будет дальше. Он не предпринимал попыток спасти этого типа. Не пытался вытащить его из воды. Он просто протянул ему клюшку, как будто торопиться было некуда и нужно просто дождаться, – чтобы человек отреагировал. Мальчик не думал о том, что нищий сейчас находится практически в бессознательном состоянии.

Незнакомец протянул руку к клюшке, но его движения были слишком резкими, тело в ледяной воде били судороги, и он не смог за нее ухватиться. Он не смог удержаться на поверхности и снова ушел под воду. Пораженный внезапно наступившей тишиной, Ник наклонился вперед, пытаясь рассмотреть, что происходит. Когда незнакомец, ловя ртом воздух, вынырнул снова, мальчик от неожиданности подпрыгнул. Он был не готов к тому, что мужчина схватится за клюшку. Нищий, потеряв над собой контроль, потянул слишком сильно, и Ник покачнулся.

Он почувствовал, как трещит под ногами лед, и испугался. Лед начал расходиться. Ник, рванувшись назад, выпустил клюшку из рук, и она с всплеском упала в ледяную воду.

Мужчина еще пытался держаться на плаву, и Ник беспомощно наблюдал, как он тонет. Незнакомец снова ушел под воду, и мальчик его больше не видел. Как и раньше, его поразила внезапная тишина. Вода стала пугающе спокойной. Ник вздрогнул, прислушиваясь к собственному дыханию, и перегнулся через край, чтобы заглянуть в озеро. Прошло секунд десять, прежде чем он понял, что человек уже не шевелится. Ник опустился на колени, не заметив, что рядом стоит Сэм, и чуть не упал от неожиданности, когда брат заговорил.

– Прекрати, Ник! – Сэм почти кричал. – Прекрати!

Ник вдруг понял, что пытается сунуть руку в ледяную воду. Сэм, схватив его за плечо, отдернул назад.

– Пожалуйста, Сэм… Мы должны вытащить его!

Отбросив младшего брата подальше от края дыры, Сэм взял свою клюшку и вытащил клюшку Ника. Держась на безопасном расстоянии от края, он сунул клюшку в воду, пытаясь нащупать тело.

– Что ты делаешь? – не понял Ник.

Брат молча продолжал тыкать в дыру клюшкой. Ник был слишком маленьким и не знал, что чем позже погибшего обнаружат, тем меньше вероятность того, что удастся определить причину его смерти. Слишком маленьким чтобы понимать, что нельзя оставлять никаких улик.

– Он мертвый, – ровным голосом сказал Сэм.

Нащупав труп, Сэм с силой толкнул его дальше под лед. Ник отвернулся, чтобы не видеть размытые очертания мертвеца под стеклом озера.

Он лежал на спине и тяжело дышал, но слез больше не было. Ник смотрел на небо. Опять собрались облака, начал идти снег. За ночь озеро замерзнет и дыра затянется. Пройдет несколько месяцев, прежде чем труп обнаружат.

Сидя на ступенях дома в Мэдисоне, Ник помотал головой. Воспоминание казалось ненастоящим, словно было всего лишь сном. Даже если тело и обнаружили, полиция не стала проводить расследование. Они с Сэмом больше не слышали об этом человеке, и через какое-то время Нику удалось вытеснить тяжелое воспоминание.

Прошло минут пятнадцать. Поднявшись, Ник направился по лужайке к «форду». Нужно было торопиться, чтобы успеть на самолет до Сиэтла. Потрясенный вспышкой воспоминания, Ник как раз открывал дверцу машины, когда услышал звук мотора. Повернувшись, он подождал, пока машина проедет мимо, и взглянул в глаза Элизабет Монро, когда она остановилась перед домом своих родителей.

Дочь Элизабет выглядела ее копией. У нее были длинные грязноватые светлые волосы, голубые глаза и веснушки на носу. Она стояла возле матери, внимательно глядя на незнакомого мужчину. Девочка чувствовала себя в безопасности, ведь руки мамы лежали на ее плечах, а пальцы перебирали ее волосы. Когда Элизабет приподнялась, чтобы чмокнуть Ника в щеку, малышка так дернула мать за свитер, что та чуть не упала.

– Жаль, что ты не можешь задержаться, – сказала Элизабет.

– Ничего, – пожал плечами Ник. – Я не думал, что увижу тебя здесь.

– Что же тебя сюда привело?

Дочь Элизабет слушала каждое их слово.

– Да так, проезжал мимо, – уклонился от ответа Ник. – Хотел повидать места, где я вырос.

– Поверить не могу, каким ты теперь стал! – улыбнулась Элизабет.

– Я так сильно изменился?

– Да. – Она кивнула. – Мне хотелось бы сказать, что нет, но на самом деле ты изменился.

– И ты тоже. – Он посмотрел на малышку. – Сколько ей?

– Сколько тебе лет, Эмили? – Элизабет сжала плечи дочери, а когда та не ответила, потрепала ее по волосам. – Ей четыре.

– Красивая, – заметил Ник.

– Застенчивая.

– Такой я тебя и помню.

Элизабет смущенно рассмеялась.

– Никогда не думал, что встречу тебя с дочерью. Ты замужем?

– А ты как думаешь? Я же католичка. Конечно, я замужем.

– Значит, все закончилось хорошо. Я хочу сказать, теперь.

Глаза Элизабет потемнели. Под порывом ветра волосы упали ей на лицо.

– Как Сэм? – спросила она.

Ник покосился на Эмили. Ему не хотелось отвечать. Элизабет прикрыла уши дочери ладонями, но девочка начала вырываться, пытаясь обернуться и посмотреть на мать.

– С ним что-то случилось?

Ник не ответил.

– Что-то случилось с Сэмом? – повторила Элизабет.

Ник покачал головой. Он не мог собраться с духом и сообщить ей об убийстве брата. Да ему и не пришлось это делать. Элизабет все прочитала по его лицу.

– Не могу сказать, что мне его жаль, – заявила она.

– Что? – опешил Ник.

– Может быть, мне не следует этого говорить, но он заслужил свою судьбу.

Ника потрясли ее слова.

– Он тебя избил, ты что, не помнишь?

– Мы были детьми, – возразил Ник. – Все дети так и поступают.

– Нет, он был таким жестоким с тобой! Не понимаю, почему ты не пытался дать ему сдачи. Мне всегда было обидно, что ты не сопротивляешься.

Ник понимал, что она имеет в виду, но понимал и себя.

– Я не мог, – ответил он.

– Я была твоей девушкой. Как же ты позволил ему увести меня?

– Я не хотел этого. Но я не знал, что делать.

– Ты всегда был пороховой бочкой, Ник. Не знаю, как ты только не взорвался.

Ник опустил глаза, вспомнив Сэма, сжимавшего клюшку и заталкивавшего труп подальше под лед. Эмили крутилась из стороны в сторону, пытаясь высвободиться из рук матери.

– А ты никогда не думала, что все могло бы быть по-другому? Если бы ты той ночью не пошла на танцы. Если бы мы с тобой… ну…

Он не договорил.

– Нет, – покачала головой Элизабет.

– Хочу к бабушке! – заныла Эмили.

Элизабет погладила дочь по голове.

– Не хочу вспоминать прошлое. Я рада, что в конце концов все закончилось хорошо, как ты и сказал.

Ник улыбнулся. Присев перед Эмили, он окинул малышку задумчивым взглядом и заправил прядь волос ей за ухо.

– Она действительно очень красивая, – сказал он Элизабет. – Я смотрю на нее и вижу тебя.