Глава 24
– Где вы, черт побери, были, Ник?
Ник включил телефон и позвонил Стоули в тот момент, когда самолет коснулся земли. Его не было в Сиэтле всего полтора дня, но Ник знал, что детектив будет взбешен.
– Я уже в Сиэтле. Мне жаль, что я подвел вас. Но я вовсе не собирался убегать.
– Вы не вернулись домой прошлой ночью. Я начал о вас беспокоиться.
– Вам не о чем волноваться. Я могу приехать в участок прямо сейчас если хотите.
Пилот как раз делал объявление, что трап был временно занят.
– Вы в самолете, – сделал вывод Стоули.
– Мы садимся в аэропорту Сиэтл-Тахома.
– Куда вы летали?
– Это долгая история. Я с удовольствием поделюсь с вами, но только позже.
– Послушайте, Ник, у меня для вас хорошие новости.
– Вы его поймали? – догадался Ник.
От волнения у него перехватило дыхание.
– Его зовут Джексон Фэрри.
Ник с облегчением закрыл глаза. Он уже подумал, что полиция его арестует.
– Нужно, чтобы вы приехали сюда, – сказал детектив. – Мы ищем вас со вчерашнего дня. Я могу прислать машину, но думаю, что вы быстрее доберетесь на такси. Нужно, чтобы вы его опознали.
Ник стоял рядом со Стоули перед стеклом с односторонней зеркальностью толщиной в дюйм. Полиция привела еще пятерых бездомных для опознания. Все они были босиком, одетые в грязные лохмотья, у парочки были длинные жирные волосы. Но Ник обратил внимание только на одного из них. С момента, как вошел сюда, он не отрывал глаз от морщинистого лица Джексона Фэрри. Детектив сказал, что с той стороны стекло выглядит как зеркало, но репортер никак не мог отделаться от ощущения, что бездомный смотрит ему прямо в глаза.
Нахлынули воспоминания о ночи убийства. Фэрри выскочил на братьев из темноты. Шорох его одежды эхом отдавался в ушах Ника. Закрыв глаза, он словно на фотографии увидел изъеденное оспой лицо Фэрри, его светло-голубые глаза, расширившиеся от ужаса, как будто на него напали, а не он сам это сделал.
– Это он, – кивнул Ник.
– Который?
– Третий слева. С голубыми глазами и длинными волосами, в черном плаще.
– Вы уверены?
– Да.
– Это Фэрри, – подтвердил детектив.
Ник не отводил от нищего взгляда. Он был выше и намного мускулистее других бездомных, которых полиция собрала для опознания. Красноватая кожа на его лице, изрезанном глубокими морщинами, блестела, густые волосы были грязными и всклокоченными. В уголке багровых губ красовался герпес Сильные руки были покрыты болячками и сильно расцарапаны.
Всего в нескольких дюймах от стекла стоял Уличный Мясник, опасное животное, убившее Сэма!
Нагнувшись, Стоули нажал на кнопку интеркома.
– Можете выводить людей, – послышался его искаженный громкоговорителем голос по ту сторону стекла.
Ник подождал, пока двое офицеров увели нищих из комнаты. Фэрри опустил глаза, но Ник проследил его взгляд на темно-коричневую рукоятку пистолета на бедре полицейского. Нищий двинулся вперед, но коп, похоже, заметил его взгляд и, повернувшись, опустил руку на кобуру, а затем вывел Фэрри из комнаты.
Ник не слышал, как к нему подошли, и подпрыгнул от неожиданности, когда чья-то рука опустилась на его плечо. Повернувшись, он увидел невысокого мужчину с курчавыми седыми волосами – лейтенанта Домбровски, с которым ему уже довелось встретиться пару дней назад.
– Детектив Стоули уже все вам сообщил, мистер Уайлдер.
Домбровски поджал губы.
Ник заметил, что лейтенант говорит с легким восточноевропейским акцентом.
– Нет, я только что пришел.
– Я повел его на опознание, как только он приехал, – объяснил начальнику детектив. – У нас еще не было возможности поговорить.
– Повезло вам, мистер Уайлдер, – хмыкнул лейтенант.
– Я бы так не сказал, – ответил Ник.
– Нет? Что ж, может быть. – Домбровски виновато улыбнулся, объясняя свои слова. – Детективу Стоули удалось выследить вашего бродягу. Последнюю пару недель Фэрри жил в «Отеле Гудзон» в центре города. Детектив сказал мне, что вам известно об этом месте.
Ник кивнул.
– Видимо, он собирался отправиться дальше, на юг, в сторону Сан-Франциско, ведь приближается зима. Детективу удалось поговорить с приятелем Фэрри по приюту, и тот посоветовал искать его на вокзале. Мы поймали Фэрри в полночь, когда он садился на поезд. Еще пять минут – и ему удалось бы сбежать. Вам не кажется, что это везение?
– Моего брата это не оживит.
И снова лейтенант натянуто улыбнулся.
– Он собирался ехать в ваших кроссовках. Оранжево-черные «найки», как вы и сказали, – сообщил Стоули.
– Мы нашли у него несколько вещей, принадлежавших вашему брату, – добавил Домбровски.
– Бумажник, водительские права, пару кредитных карточек…
– Одежда Фэрри была покрыта засохшей кровью, – продолжал лейтенант. – Сейчас мы проводим тест на ДНК. Предварительные анализы показывают, что это кровь вашего брата. Возможно, там будет и ваша кровь.
Улики полностью подтверждают вашу версию произошедшего, – поддакнул Стоули.
– Впрочем, я вынужден попросить вас пока не покидать Сиэтл, – предупредил Домбровски.
Ник мрачно посмотрел на лейтенанта.
– А как же другие убийства? Дикенсон, Клэр и Дэниэл Скотт. Вы провели допрос? Фэрри признался?
– Мы допрашивали его, но он мало что нам рассказал, – покачал головой Стоули.
– Он вообще нам мало сказал, – поправил его лейтенант. – Единственный внятный ответ, который мы получили: он не помнит ни о каких убийствах. Но у нас есть следы крови. И детектив Стоули говорит, что можно доказать его присутствие неподалеку от Пайонир-сквер в ночь убийства ребенка.
– А кольцо? – Ник вспомнил разговор с Дэниэлом Скоттом. – Золотое кольцо с бриллиантом? Мужское кольцо?
Стоули и Домбровски переглянулись.
– А что кольцо? – наконец спросил лейтенант.
– Вы его нашли?
– В кармане у Фэрри, – подтвердил Стоули. – Оно принадлежало вашему брату?
– Нет, Дикенсону, – покачал головой Ник.
– Я проверю, может быть, кто-то из знакомых Дикенсона сможет его опознать.
Лейтенант, прищурившись, посмотрел на Стоули и повернулся к Нику.
– Хотите сообщить нам что-то еще?
– Он психически вменяем? – поинтересовался Ник, отвечая на неприязненный взгляд Домбровски.
– Достаточно вменяем, чтобы знать о своих поступках, – сказал лейтенант. – Как мы с вами знали бы, если бы кого-то убили.
– Когда мы его нашли, он едва смог произнести свое имя, – возразил Стоули. – Сейчас Фэрри более собран, но нет никаких сомнений в том, что он психически болен. Его потеря памяти реальна. Этот тип часто теряет сознание. Он не притворяется.
– И что будет теперь?
– Отнесем дело окружному прокурору, – ответил Домбровски. – И прищучим его.
– Не расстраивайтесь из-за поведения лейтенанта, – попросил Стоули, после того как Домбровски ушел.
Они направлялись к выходу из полицейского участка, проходя по длинному широкому коридору мимо камер.
– Я не расстроен, – помедлив, ответил Ник. – Я просто не уверен, что все уже закончилось.
– Почему? – удивился Стоули. – Что вы имеете в виду?
– Я наткнулся на два похожих случая. Не здесь. Одно убийство произошло в Нью-Йорке, другое в Милуоки. Убийства при отсутствии мотива, совершенные бездомными. Газета направила меня для интервью с ними. Там-то я и был вчера.
На детектива его слова не произвели никакого впечатления.
– В этой стране убийства совершаются каждые полчаса, и вы это знаете.
– Обычно есть мотив. А эти бездомные убивали спонтанно. Оба преступления отличаются поразительной жестокостью, они совершены психически больными людьми, которые ничего не помнят об этих убийствах. Как и Фэрри.
– Когда произошли другие убийства?
– Одно – всего пару дней назад, в Манхэттене. А второе в Висконсине – пару месяцев тому.
– И что вам удалось выяснить? Что-то любопытное?
– Возможно. Я пока ничего не могу доказать, но считаю, что оба убийцы жили раньше в Сиэтле.
Подумав, Стоули покачал головой.
– Эти бродяги колесят по всей стране. Взять, к примеру, Фэрри. Он направлялся в Сан-Франциско. Если бы я его не поймал, Фэрри был бы уже там. – Он прикусил губу. – Нет ничего удивительного в том, что эти люди могли быть связаны между собой.
– Возможно, – согласился Ник.
– Послушайте… – Остановившись, Стоули повернулся к нему. – У вас есть мой е-мейл. Можете сбросить мне имена этих двоих, и я попытаюсь что-то нарыть, если хотите. Но на вашем месте я бы забыл обо всей этой истории. – Он всмотрелся в усталое лицо Ника. – По-моему, вы на пределе. Я не психолог, но в такой ситуации любой человек был бы в шоке. Вы до сих пор ничего не вспомнили о той ночи, когда вашего брата убили?
Ник грустно покачал головой.
– Возьмите отпуск, Ник. Отдохните. Попытайтесь смириться с утратой. Вам потребуется какое-то время, чтобы прийти в себя. – Стоули кивнул в сторону двойной двери впереди. – Тут дело уже в шляпе. Мы его сцапали, этого ублюдка, который убил вашего брата. Предоставьте все нам. Мы передадим дело окружному прокурору и, как сказал лейтенант, прищучим Фэрри. Он останется за решеткой до конца жизни.
Сначала Ник почувствовал запах. Антисептический запах тюрьмы, тяжелый, промышленный запах промасленной стали, омерзительную вонь человеческих фекалий и грязи. Он смотрел на двойную дверь впереди, не обращая внимания на решетки слева.
Когда Джексон Фэрри бросился на него, Ник замер на месте от неожиданности.
В сознании его взорвалась картина того, как Фэрри выходит из темноты на Пайк Плейс Маркет: нож в руке, тусклый свет фонаря над головой… Этот образ тут же сменился другим: он вытаскивает нож у Сэма из груди, лезвие все в крови, и Ник роняет его на асфальт…
Фэрри, прыгнувший на Ника, ударился о разделявшую их стальную решетку, словно не видел ее. Просунув руки между стальными прутьями, Фэрри размахивал ими прямо перед лицом Ника. Хрипя, он прижимался щекой к решетке, пытаясь достать до него.
Первым отреагировал Стоули: когда Фэрри ударился о прутья, детектив схватил Ника за руку и отдернул в сторону. Дубинка, всегда висевшая на поясе, была уже у него в руках, и Стоули с силой ударил ею по вытянутым рукам Фэрри. Закричав от боли, бездомный упал на колени, зажимая ладонями ушибленные предплечья.
– Охрана! – крикнул детектив.
По широкому коридору уже бежали охранники.
– Я слышу, о чем ты думаешь, брат, – прохрипел Фэрри, глядя Нику в глаза.
– В наручники его! – приказал Стоули. – И следите за тем, чтобы он не дергался. – Он повернулся к Нику. – С вами все в порядке?
– Да, не волнуйтесь.
Ник по-прежнему не отводил взгляда от Фэрри.
Бездомный стоял на коленях, пока охранник надевал на него наручники, и на его губах играла странная ухмылка.
– Выход прямо по коридору, через ту дверь, – сказал Стоули.
– Хорошо, спасибо.
Вздохнув, Ник наконец отвернулся от бездомного.
Выходя из полицейского участка, Ник не знал, что двумя этажами выше у окна стоит человек и наблюдает за ним.
Опустив занавеску, Уильям Гаттерсон отошел от окна. Он был высоким мужчиной с сильными плечами, но в последнее время начал сутулиться. Гаттерсон старел, и знал об этом. Волосы редели, а за последнюю пару лет он набрал двадцать фунтов.
Он посмотрел на лейтенанта Домбровски, сидящего за его столом. Гаттерсон знал об амбициях своего лейтенанта. Домбровски никак не мог дождаться, когда же шеф выйдет в отставку. Любой признак слабости – и лейтенант подсидит его.
– Присматривай за этим парнем, – попросил шеф полиции.
Домбровски смерил его критическим взглядом.
– Через полчаса тебе выходить к журналистам, Билл. И ты скажешь жителям Сиэтла, что теперь на улицах снова безопасно? Новости будут показывать в прайм-тайм. Статьи напечатают на передовицах. Ты уверен в том, что это хорошая идея? Мне кажется, ты сомневаешься, действительно ли мы поймали того парня, который нужен.
– Я на этом не одну собаку съел.
– Не сомневаюсь, Билл. И еще не одну съешь.
Шеф полиции посмотрел Домбровски в глаза, пытаясь понять, насколько тот искренен.
– Я знаю, что должен делать. Городу нужна уверенность, и я готов ее подарить. Но этот Уайлдер… что-то с ним не так. Он работает в редакции, кажется обычным парнем, но и Тэд Банди был таким же. Жертвы сами перед ним раздевались. Установи за этим типом слежку, вот что. Надо к нему присмотреться. Хорошо, что мы поймали Фэрри, но тут нельзя ошибиться. Не под моим руководством, Дом.
– Конечно, шеф, – согласился лейтенант. – Вы же меня знаете. Я вас прикрою, как всегда.
И тут же Домбровски подумал, каким уставшим будет выглядеть его начальник в вечернем выпуске новостей, пусть и в час своего триумфа.
Глава 25
В полдень следующего дня Ник стоял на Пайонир-сквер, глядя через улицу на вход в «Отель Гудзон». Начался ливень, и люди забегали, прячась от дождя. Только он оставался на месте, не обращая внимания на лившуюся с неба воду. Женщина в прозрачном дождевике толкнула его, и спицы ее черного зонтика чуть не выкололи Нику глаз, но он этого не заметил.
Волосы его намокли, и тяжелая прядь упала на лоб. Наконец Ник понял, что вымок до нитки. На нем не было ни куртки, ни плаща, и серый свитер стал черным от влаги. Вода стекала по его груди и ногам. Поправив волосы, Ник отправился в Сиэтлский приют для бездомных, где впервые наткнулся на Джексона Фэрри. Как и в прошлый раз, толпа бездомных выстроилась в очередь перед столовой. Из-за дождя тут царила страшная суматоха. Дверь в столовую еще не открыли, и в коридоре было душно и затхло. Нищие нетерпеливо переминались с ноги на ногу, дожидаясь обеда, Какой-то коротышка с красным лицом и налитыми кровью глазами, одетый в армейскую куртку и потрепанные штаны, яростно размахивал руками, будто пытаясь отогнать окружающих. «А ну отвали от меня, ублюдок! Только прикоснись ко мне! Только тронь меня еще раз, я тебе пальцы оторву и в глотку запихаю!» Нищий бился в истерике, но его взгляд ни на ком не задерживался. Ник поднял фотоаппарат, собираясь сделать снимок, но один из стоявших рядом бездомных ударил по объективу. «Не стоит этого делать, приятель. Невежливо фоткать людей без их разрешения».
Пройдя пару шагов, Ник добрался до стеклянной перегородки, отделявшей кабинет секретарши от общего коридора. Полная женщина с редеющими волосами сидела за столом приемной. На запястье у нее красовалась повязка.
– Я хочу с кем-нибудь поговорить, – сказал ей Ник, – из администрации.
– Вы тут живете?
– Нет.
Женщина присмотрелась к нему повнимательнее.
– Вы социальный работник?
– Нет, я журналист. – Ник перевел взгляд на свой фотоаппарат. – Я хочу поговорить с тем, кто здесь главный. С директором, например. С кем угодно. С любым, кто сможет рассказать мне о ваших подопечных.
– Пишете статью?
– Я из газеты «Телеграф».
Подняв трубку, женщина буркнула что-то неразборчивое и открыла перед Ником облезлую дверь.
– Присаживайтесь, – указала она на пару кресел. – Вы сможете поговорить с Карлой Льюис, нашей заведующей, через пару минут, как только она освободится.
Карла Льюис оказалась невысокой пухлой дамой с щекастым лицом и неприятным, визгливым голосом. Она скептически смерила Ника взглядом из-под квадратных очков. Ее кабинет пропах табаком, хотя окно и было открыто. По подоконнику бил дождь и Ник понял, что дрожит под промокшей одеждой.
– Так вы из газеты «Сиэтл телеграф»? – переспросила заведующая.
Ник показал ей рабочее удостоверение.
– Я хотел узнать, ведете ли вы учет людей, которые обращаются за помощью?
– В газете «Телеграф» выйдет статья об этом приюте?
– Я действительно работаю в газете, – Ник спрятал бумажник с удостоверением в карман, – но я здесь не по поводу статьи. Меня зовут Ник Уайлдер. Можете позвонить нашему главному редактору, Лоре Дейли, она подтвердит мои слова. В данный момент газету не интересует этот приют – по крайней мере, насколько мне известно.
– Так почему же вы здесь, мистер Уайлдер?
– Вам знаком человек по имени Джексон Фэрри?
Глаза заведующей сузились.
– Не возражаете, если я закурю?
Ник пожал плечами.
– Я знаю, кто такой Фэрри. – Сунув сигарету в рот, Льюис щелкнула зажигалкой. – Но не уверена, что встречалась с ним лично. – Запах сигарет, отдававший гнилью, тут же заполонил комнату. – Его арестовали по обвинению в убийстве пару дней назад.
– По обвинению в убийстве моего брата, – кивнул Ник.
– Что?
– Человек, которого он убил, был моим братом. Сэм Уайлдер.
Льюис выпустила дым через нос.
– Я хотел попросить вас рассказать мне о нем. О Фэрри.
– Как я уже сказала, мистер Уайлдер, я не была лично знакома с Фэрри. Он жил здесь последние пару месяцев, на втором этаже, так что я его несколько раз видела. Его лицо мне знакомо. У него была диагностирована параноидальная форма шизофрении. Насколько я знаю, полиция перевела его в больницу «Вестерн Стейт» для психиатрического освидетельствования. Вот и все.
– Это значит, что он шизофреник?
– Буквально «шизофрения» – это расколотый, расщепленный рассудок. Это заболевание всегда протекает очень индивидуально и имеет множество форм. Насколько я знаю, у Фэрри проявлялись так называемые «позитивные» симптомы заболевания – бред и галлюцинации, но не нарушения мышления. Впрочем, сама я с ним не общалась. Больше мне ничего не известно.
– Объясните, пожалуйста, что все это значит. Вот вы сказали «бред, галлюцинации». Он что, переживал некие видения?
– Да. – Льюис затянулась. – Он видел и слышал то, чего нет. Проще говоря, утратил связь с реальностью и не мог понять, где его мысли, а где внешний мир.
Репортер вздрогнул.
– Его лечили?
Ник заметил, что заведующая замялась.
– Мне очень жаль, но я больше ничем не могу вам помочь, мистер Уайлдер. Он просто жил здесь, вот и все. Тут много таких людей.
– Способных на насилие?
– Все способны на насилие при соответствующих обстоятельствах, и вы это знаете, мистер Уайлдер. Впрочем, в большинстве случаев шизофреники могут навредить только себе.
– А в случае с Фэрри?
Льюис посмотрела на Ника поверх очков.
– Насколько я помню, он был очень крупным мужчиной. у меня сложилось впечатление, что он вел себя громко. Злобно. Агрессивно. Угрожающе. Но способен ли он на насилие? Я не врач, мистер Уайлдер, а всего лишь социальный работник. Да и росту во мне метр пятьдесят шесть. Мне все кажутся большими.
– А как насчет Генри Дина? – продолжал настаивать Ник. – Это имя вам что-то говорит?
– А должно? – Заведующая задумалась. – Нет, не помню никакого Генри Дина.
– А Джеймс Уоррен?
Поджав губы, Льюис покачала головой.
– Вы ведете учет людей, которые обращаются к вам за помощью? – снова спросил Ник.
– Это зависит от того, что вы имеете в виду, говоря «обращаются за помощью». Наша столовая кормит тысячу человек в день, и мы не ведем учет тех, кто тут ест. Кроме того, мы предлагаем услуги таких программ, как переквалификация и лечение в наркологической клинике. Ведут ли там учет, зависит от самой программы. Люди, которые к нам обращаются, часто не просто бездомные, у них вообще нет никаких документов – ни удостоверений, ни паспортов, ни карточек государственных программ социального страхования. Даже свидетельства о рождении нет. Вести подробный учет тех, кто к нам обращается, – это сложная задача, если не сказать пустая трата времени.
– А как насчет тех, кто здесь живет? Разве в приюте не ведется учет тех, кто занимает тут комнаты?
– Мы стараемся это делать, – признала заведующая.
– Вы можете предоставить мне эти данные?
– С какой целью, мистер Уайлдер?
– Пару недель назад в Нью-Йорке бездомный по имени Генри Дин обезумел, ворвался в частный дом и без какого-либо мотива убил двух спящих людей.
– Вы считаете, что эти убийства как-то связаны со смертью вашего брата?
– Не знаю. – Ник понимал, насколько надуманно все это звучит. – Однако у меня есть причины полагать, что и Дин, и Уоррен, как и Фэрри, жили в Сиэтле.
– Понятно. – Взяв авторучку, Льюис записала имена на бумажке. – Предоставьте это мне и оставьте свой номер телефона. Я все проверю, и если выясню что-то об этих двух, то перезвоню вам.
Через пару минут после того, как Ник вышел из офиса, Карла Льюис сняла трубку. Зажав ее плечом, она набрала номер и закурила.
– Это я. Да, все в порядке. – Она стряхнула пепел с темно-синей блузки. – Послушайте, я хотела задать вам один вопрос. Только что ко мне заходил молодой человек и расспрашивал о наших клиентах. Что? – Она выдохнула дым в сторону. – Ник Уайлдер из редакции «Телеграф». Но он тут был не по работе. Оказывается, он брат того человека, которого убил Джексон Фэрри. Да, Ник Уайлдер. Брат Сэма Уайлдера. – Льюис делала глубокую затяжку, так что половина ее сигареты превратилась в пепел, и выдохнула облако дыма. – Что? Да. – Она посмотрела на записи на бумажке. – Генри Дин и Джеймс Уоррен. Я решила, что стоит вам позвонить, возможно, вы что-то о них знаете. Я не думаю, что они у нас жили, и не смогла помочь этому юноше. Я проверю. Я просто подумала, что, может быть, вы их знаете. Может, видели в клинике. – В последний раз затянувшись, Льюис затушила окурок в пепельнице. – Конечно, как только у вас появится такая возможность.
Она повесила трубку.
На другом конце линии трубку повесил высокий подтянутый мужчина. Встав из-за дорогого тикового стола, он подошел к огромному окну в углу кабинета и, приподняв занавеску, с высоты тридцатого этажа посмотрел на площадь перед зданием гостиницы «Четыре сезона». Отсюда и машины, и автобусная остановка казались игрушечными. Наконец, поправив изящный пиджак, мужчина вернулся к столу.
– Кто следующий? – спросил он, нажав на кнопку интеркома в современнейшем телефоне.
– Пациентов не будет еще полчаса, доктор Барнс, – послышался приятный женский голос.
– Спасибо, Миллисент.
Пройдя к обитой шерстяной тканью кушетке рядом со сверкающими книжными полками из тикового дерева, Барнс уселся и задумался.
Глава 26
Ник отрыл глаза, и ему показалось, что он вообще не спал. Впрочем, ему снился сон – сон настолько красочный, что был похож на реальность. Простыни намокли от пота, плечо болело. Он медленно обвел взглядом комнату и перевернулся на спину. Ему не хотелось будить Сару. Ник подождал, прислушиваясь к ее ровному дыханию. Девушка не проснулась, и он тихонько выбрался из постели.
С приема в концертном зале Ник не мог отделаться от мысли, что уже где-то видел человека, с которым говорил Гэмлин. Ральф ван Ганди как сотрудник Вашингтонского Управления по охране окружающей среды предоставил контракт на очистку бухты Эллиотт фирме Гэмлина, поэтому часто мелькал в новостях. Но одного этого воспоминания было недостаточно. Ник чувствовал, что откуда-то знает этого человека.
Нику снилось, что он стоит перед массажным кабинетом на Четвертой авеню и смотрит на красную неоновую вывеску на втором этаже. Идет слабый дождь, низкое небо источает угрозу. Продавец на первом этаже превращается в добермана и рычит, скаля зубы. Обшарпанная дверь распахивается. На улицу выплескивается желтый свет. И тут наружу выходит Гэмлин, одетый в тот самый фрак, что и на приеме. За ним идет толстяк, с которым магнат говорил в концертном зале. Это глава Вашингтонского Управления по охране окружающей среды. Ральф ван Ганди.
Ник подошел к столу. Стол был завален кучей бумаги – в основном, счетов, которые последние пару недель он игнорировал. Вытащив ноутбук, Ник включил его. Он давно уже удалил снимки из памяти фотоаппарата – разрешение было слишком высоким и хранить снимки такого качества там не представлялось возможным, но он всегда сохранял копии в компьютере. Теперь Ник открыл папку с фотографиями с Четвертой авеню.
– Что случилось, милый?
Он не слышал, как Сара подошла, и вздрогнул от испуга. Положив руку Нику на плечо, девушка прижалась к нему.
– Что-то не так?
– Просто не спится, – ответил Ник. – Вот и все.
– А чем ты занимаешься? – Сара посмотрела на экран лэптопа. – Кто это?
– Да так, никто, – пожал плечами Ник.
– Расскажи мне.
Она нежно поцеловала его в шею.
– Это человек по имени Ральф ван Ганди. – Ник не видел причин не поделиться этим с Сарой. – Он работает с твоим отцом.
– Джейсон мне не отец, – отстранилась Сара.
– Извини. С твоим отчимом, я хотел сказать. – Ник оглянулся на' нее. – Я думаю, Гэмлин его шантажировал, чтобы выиграть правительственный грант.
– Что? – Сара явно была ошарашена.
– Не знаю. Не уверен, что мне вообще следует об этом рассказывать.
– Расскажи мне все, Ник. Ты можешь это доказать?
Подумав, Ник покачал головой.
– Пока что нет. Но это возможно. – Протянув руку, он захлопнул ноутбук. – Прости, не надо было ничего говорить.
– Иди спать, милый.
– Не могу. Мне нужно уйти.
Ник припарковался у скрытого огромными вязами белого домика с плоской черепичной крышей, возвышавшегося за роскошной зеленой лужайкой. Было еще темно, и в доме не было заметно никакого движения. Ник знал, что Лора – жаворонок и всегда приходит на работу еще до шести утра. Но сегодня же воскресенье… Может быть, она отсыпается. В семь утра терпение Ника лопнуло. Прихватив ноутбук, он прошел по влажной от дождя бетонированной дорожке к входной двери и нажал на звонок. А когда ему не отворили, еще и постучал дверным молотком.
Открывшая дверь Дейли выглядела сонной. Волосы взъерошены, на лице вмятины. Она надела поверх пижамы тяжелый купальный халат, но была босиком.
– Ник? – пробормотала она, пытаясь сосредоточиться. – Это ты? Что ты тут делаешь? Еще и семи-то нет!
– Простите, – смутился Ник. – Я думал, вы уже проснулись.
– Обычно я так и просыпаюсь. С тобой все в порядке, сынок?
От заботы в голосе Лоры у Ника сжалось сердце, и он ничего не ответил.
– Я не смогла найти тапочки. – В подтверждение своих слов Дейли посмотрела на ноги. – Погоди немного, а то я без них как голая. Заходи. На плите со вчерашнего вечера остался кофе. Налей себе чашечку, а я сейчас подойду.
Через пару минут они сидели за небольшим кухонным столом при слабом свете раннего утра. Внешняя стена кухни была сделана из стекла, и хотя дождь и прекратился, на нее капало с листвы. Ник поставил лэптоп на стол, Дейли смотрела на экран.
– Все точно, – жестко заметила она. Несмотря на щекотливость ситуации, в ее голосе не было и тени сомнения. – Это он. Ральф ван Ганди.
– Я сделал эти снимки у массажного кабинета.
– Помню.
– Мы с вами сидели за столом и обсуждали их.
– Знаю, Ник. Я же там была. Я помню.
– Вы мне за них заплатили.
Дейли с явным неудовольствием посмотрела на него.
– К чему ты клонишь?
– Что случилось со статьей, Лора?
Глаза ее блеснули.
– У меня столько всего произошло, что я не заметил… Вы так и не опубликовали эти фотографии. Не опубликовали эту статью.
Дейли отвернулась, а потом, оттолкнув стул, встала и завернулась в халат, будто ей было холодно. Ник понял, что его подозрения верны, и все же не мог в это поверить. Он смотрел на Лору, которая подошла к окну во всю стену, и ждал, пока она все ему расскажет.
– Все дело в Гэмлине, – наконец прошептала Дейли.
Ник, озадаченный этим признанием, промолчал.
– Снимки нужны были не для статьи. Публикация вообще не планировалась. – Она глядела во двор. Дом стоял в центре акрового участка, и отсюда не было видно других зданий, только ухоженный сад. – Джейсон пришел ко мне в редакцию и рассказал об облаве. Полиция собиралась арестовать проституток в массажном кабинете. Как я тебе и сказала. Они так и сделали. Джейсон сказал, что хочет заполучить эти фотографии. Я не стала спрашивать почему.
– Вам не было интересно, зачем это нужно Гэмлину?
– Ты сделал снимки, я отдала их Джейсону. – Редактор пожала плечами. – Больше я не хотела в это ввязываться.
Ник перевел взгляд на экран ноутбука, пытаясь разобраться в ситуации.
– Но у нас по-прежнему есть снимки.
– Давай его уделаем, Ник!
Внезапно ему стало холодно.
– Нельзя было заходить так далеко. – В голосе Лоры звучала усталость. Потом она повернулась к Нику: – Того, что ты накопал, вполне достаточно.
– Теперь вы хотите опубликовать эти материалы?
– Не опубликовать. – Лора покачала головой. – Мы ими воспользуемся, также как Гэмлин, шантажировавший ван Ганди, чтобы заполучить контракт. Только в этот раз мы используем фотографии против Джейсона.
– Что вы намерены предпринять?
– Я? Ничего. Предпринимать что-либо будешь ты, Ник.
– Что вы задумали?
– Ты отнесешь снимки ван Ганди. Заставишь его расколоться. У него не будет выбора. Скажешь, что у нас есть доказательства того, что Гэмлин угрожал напечатать в «Телеграф» дискредитирующую статью, если Управление по охране окружающей среды не заключит с ним контракт на очистку бухты Эллиотт. Пускай решает. Он может стать персонажем статьи или же частью решения проблемы. В любом случае, эти снимки всплывут, так что он, возможно, и присоединится к нам.
– Если он будет с нами сотрудничать, – Ник проследил логику редактора, – то статья будет о Гэмлине. А если не станет, мы напечатаем материалы о нем самом.
– Вот именно.
– Я только вот чего не понимаю… – подумал вслух Ник. – Почему полиция в тот день отпустила ван Ганди?
Они арестовали двух других клиентов. Но почему не ван Ганди?
Лора прищурилась.
– Гэмлин очень богатый человек, Ник. У него есть связи. – Дейли слабо улыбнулась. – Подумай об этом. Откуда Джейсон вообще знал об облаве? И откуда он знал, что ван Ганди будет там? Не сам же он его выследил. Невозможно предсказать, куда заведет эта ниточка, если ты начнешь распутывать весь клубок.
– А как же вы, Лора?
– Я?
– Вы тоже часть этой истории, не так ли?
Она стиснула зубы.
– Так?
Нику показалось, что в это мгновение Лора постарела.
– Не волнуйся обо мне. Я много лет ждала. Много лет. Пора покончить с этим ублюдком.
Кутаясь в халат, она направилась в свой кабинет.
– Подожди здесь. Мне нужно сделать пару звонков. Сегодня воскресенье, но я разбужу Джонни и попытаюсь раздобыть телефон ван Ганди.
– Мне нужно поговорить с тобой, Сара.
Они гуляли в парке Сьюард, держась за руки и любуясь побережьем под моросящим дождем. С озера Вашингтон Дул холодный ветер, над землей висел туман, так что неба не было видно. Ник пытался разглядеть очертания домов на противоположной стороне озера.
– Я не знаю, как ты к этому отнесешься… – наконец сказал он, с трудом подбирая слова.
– Ты же знаешь, что можешь рассказать мне все, что Угодно.
– Мужчина, чью фотографию ты сегодня видела на моем ноутбуке… Ральф ван Ганди. Я уже говорил тебе, что думаю будто твой отчим его шантажировал.
– Но ты же сказал, что не можешь этого доказать, – возразила Сара.
– Мы будем заниматься этим делом. – Ник не отводил глаз от лица Сары, следя за ее реакцией. – Сегодня вечером я встречаюсь с ван Ганди. Думаю, он даст показания против твоего отца в суде, даже если это погубит его собственную карьеру.
– Понятно.
Сара задумалась.
– У твоего отчима будут большие неприятности. – Ник хотел сразу все прояснить. – Гэмлин богат, но у него нет права неприкосновенности. Я хотел сперва поговорить с тобой, чтобы узнать, что ты об этом думаешь.
– Ты просишь моего разрешения?
– Не знаю. – Ник повертел этот вопрос в голове. – Может быть. Я просто не хочу, чтобы что-то мешало нашим отношениям.
– Потому что если ты его попросишь, то ты его получишь.
Несмотря ни на что, реакция Сары удивила репортера. Конечно, Гэмлин оказался неприятным типом, но, в конце концов, он был ее отчимом и удочерил девушку, когда женился на ее матери.
– Я никогда не понимал ваших отношений, – осторожно заметил Ник. – С Гэмлином, я имею в виду.
– Ты задаешь мне вопрос?
Нику действительно было интересно.
– Да. Пожалуй, да.
Сара молчала. Ник уже испугался, что зашел слишком далеко, когда она заговорила.
– Люди не понимали, почему Гэмлин связался с моей матерью. Ходили всякие слухи. Говорили, что Джейсон не любит мою мать и женился на ней по другой причине.
– Я ничего об этом не знаю. – Нику никогда не нравилось что Сара называет отчима «Джейсон». Это было как-то… слишком лично. – Подобные сплетни для меня ничего бы не значили, даже если бы я их слышал.
Ожидая, что Сара продолжит свой рассказ, он вслушивался в плеск волн о берег озера, любуясь ветвями, нависшими низко над водой. Над озером слался туман. На мгновение Нику показалось, что все это сон. В лицо ударил порыв ветра, принеся с собой листья. Ему захотелось пригнуться.
– Если дело не в любви к твоей матери, – заметил Ник, когда Сара так ничего и не сказала, – то какие же были причины этого брака?
Он почувствовал, что пальцы Сары плотнее сжались на его руке. Из тумана бесшумно выплыл кораблик, паруса белели над красновато-коричневой палубой. Ник услышал плеск воды о борта яхты, только когда она вновь скрылась из виду.
– Когда мама познакомилась с Джейсоном, – голос Сары слегка дрожал, – он собирался жениться на другой женщине, но разорвал помолвку, и моя мать вышла за него замуж.
Ник пытался осознать, что же она хочет ему сказать.
– Ему шестьдесят. А Джиллиан только сорок шесть. И он сильный мужчина. Физически, я имею в виду. Он очень, очень сильный. – Сара так вцепилась Нику в руку, что ему стало больно. – Такой человек, как Джейсон, привык получать все, чего он хочет.
– Я не вполне понимаю, что ты пытаешься сказать.
В голове Ника возникло смутное предчувствие, но он не мог его сформулировать.
– Такой человек, как Джейсон, не станет действовать сгоряча. Он всегда контролирует ситуацию. Всем управляет.
Ник знал, что Гэмлин способен запугать кого угодно.
– Такой, как Джейсон, не станет просто так разрывать помолвку.
– Значит, он действительно влюбился в Джиллиан.
– Люди винили в этом меня. – Сара словно не слышала Ника. – Говорили всякие ужасные вещи. Будто я заставила Джейсона жениться на моей матери. Будто я соблазнила его.
Ник похолодел, в шее возникло странное ощущение, будто кто-то дергает за мелкие волоски. Пальцы девушки больно впились ему в руку.
– Но я его не соблазняла. Он меня изнасиловал.
Ник замер. Он повернулся к Саре, и тонкая серебряная цепочка сверкнула в слабом свете.
– Джейсон изнасиловал меня, Ник. А потом женился на маме.
Он обнял девушку. Туман вокруг становился все гуще, но они продолжали стоять в парке. Холодная щека Сары, прижимавшаяся к его лицу, стала теплой от слез. Впервые с тех пор как они познакомились, Сара плакала.
Глава 27
Было уже почти пять, когда Ник остановил свою «тойоту» у высотного федерального здания, где располагались офисы Управления по охране окружающей среды штата Вашингтон. Небо начало темнеть, и кроме пары бездомных, устроившихся на картонках, покрытых черными мешками для мусора, на площади никого не было. Выключив мотор, Ник повернулся и посмотрел на дом. В части здания, выстроенной в пятидесятых годах, горело два окна, а коридор внизу был залит оранжевым светом. Был вечер воскресенья, поэтому в других окнах свет не горел.
Ник потер рот, щеки и виски, пытаясь побороть подступившее головокружение. На его пальцах до сих пор сохранился запах Сары. Закрыв глаза, Ник мысленно переместился в их спальню, словно его утащили пенистые воды под лопастями корабля. Сара прижимала его к кровати. Она злилась, подумал он.
«Дерни меня за волосы, черт бы тебя побрал, Ник!»
Она была в ярости.
«Души меня!»
Как дикая кошка.
Сара вцепилась в его плечи, сжимала пальцами его горло, ее бедра больно ударили Ника, когда девушка опустилась на него сверху.
«Ударь меня!»
Ник открыл глаза. Пятнадцать минут пролетели, будто их и не было. Пятнадцать минут! Куда они подевались? Ван Ганди ждал его в своем кабинете на тринадцатом этаже. Нельзя было опаздывать. Нельзя было все испортить. Ник не просто хотел навредить Гэмлину. Он хотел его уничтожить.
«Я не хочу причинять тебе боль».
«Дай мне пощечину, Ник, черт побери! Ударь меня!»
Надавив на веки, Ник потер лоб и наконец выбрался из машины. Уйдя от Дейли сегодня утром, он сделал копии фотографий. Сейчас он взял пакет со снимками и вышел на площадь. Из тени за передвижениями Ника следил какой-то к нищий, и парень встретился с ним взглядом.
Когда репортер вошел в коридор здания, охранник даже не поднял голову, и Ник сразу направился к лифту, обслуживавшему нечетные этажи. Дверь закрылась, и лифт поднялся на высоту в три сотни футов.
Джейсон Гэмлин и Уильям Гаттерсон, закутавшись в полотенца, сидели в мужской раздевалке Клуба тенниса и поло Бельвью, удобно разместившись в массивных креслах перед выключенным шестидюймовым плазменным телевизором. Они только что сыграли пару партий в сквош и остались здесь одни. Кроме капания воды в душе и гула системы отопления ничто не нарушало тишину.
Гаттерсон откинулся в кресле и прикрыл глаза. Гэмлин искоса наблюдал за ним. Тело шефа полиции вызывало у него отвращение – полотенце пережимало живот, по бокам и на груди свисали жировые складки, торс был покрыт черными мокрыми волосами. Да еще и эта мертвенно-бледная кожа.
Словно ощутив на себе взгляд магната, Гаттерсон открыл глаза.
– Ты должен понять, – продолжил он начатый разговор, – я занимаю должность двадцать лет, и я уже не молод. Боже, мне ведь уже шестьдесят семь! Пора на пенсию.
Желание шефа полиции подать в отставку не удивило Гэмлина, но он не знал, почему это происходит именно сейчас.
– Ты что-то не договариваешь.
Гаттерсон посмотрел на собеседника. Он доверял Гэмлину не больше, чем Гэмлин ему, и ни в коем случае не хотел проявлять слабость. Но, черт побери, почему бы и не сказать? Гэмлин все равно скоро узнает. У нее начнут выпадать волосы. Они не смогут скрывать это.
– У Марты рак.
Гэмлин холодно обдумал полученную информацию.
– Бывают разные виды рака, – без тени сочувствия сказал он. – Сейчас многие выживают с этим заболеванием.
– Все очень плохо, Джейсон. – Гаттерсон отвернулся, вспоминая, какой белой стала кожа жены. – Врачи говорят, что все началось с поджелудочной. А теперь… не знаю.
Два месяца назад они собирались отправиться в морское путешествие из Лос-Анджелеса в Сингапур. Болезнь застала их врасплох, и вся жизнь изменилась буквально за день.
– Я рад, что сказал тебе об этом, Джейсон. Мы были друзьями много лет. Думаю, ты должен был узнать одним из первых. Не знаю, возможно, мы поедем в Мексику… – Вчера он держал жену за руку, пока ее рвало. Рвота была настолько сильной, что она обмочилась, и пришлось ее мыть, прежде чем уложить в постель. – Говорят, там есть врачи, преуспевшие в экспериментальном лечении. Я подумал, может быть, стоит попробовать. Я подумал, может быть… – Гаттерсон не договорил.
Гэмлин удивленно взглянул на шефа полиции. До этого мгновения он не думал, что тот настолько любит свою жену. Интересно, можно как-то это использовать?
– Это вроде как улаживает возникший вопрос, так, Джейсон?
Гэмлин поджал губы, проигнорировав его слова.
– А кто тебя заменит, Билл, как ты полагаешь?
– Я думаю, Домбровски. Можешь ему позвонить.
– Домбровски, – повторил Гэмлин. – Глава отдела убийств, так?
– Неплохой парень.
– Наслышан. У него во всех смыслах мертвая хватка.
– Я усажу его в свое кресло перед отставкой. Поговори с ним.
– Когда это произойдет?
– Хм… Не знаю. Скоро. Может, через неделю. Сперва я сообщу мэру и обговорю с ним сложившуюся ситуацию. Неловко бросать его в такой трудный момент, но я уже готов уйти. Дело не терпит отлагательства. Время-то идет.
Сузив глаза, Гэмлин пожевал губы.
Гаттерсон чувствовал себя неуютно под его взглядом.
– Так что насчет нашей проблемы, Джексон? – Он оглянулся. – Пришло время отдавать долги, ты не считаешь?
Гэмлин понимал, чего хочет Гаттерсон.
– Расслабься, Билл. Я назову тебе пару цифр, и все уладится. Возвращаясь из Мексики, заедешь на Каймановы острова. Не понимаю, почему ты об этом спрашиваешь. Ты же знаешь, что я человек слова.
– Хорошо. – Гаттерсон снова откинулся в кресле и закрыл глаза. – Если бы это было не так, ничего хорошего для нас обоих не вышло бы.
Лифт начал меняться. Свет стал сильнее, стены смыкались, скрип подъемника перешел в визг, и Ник уже не знал, поднимается он или падает. Он поднес руку ко лбу, а когда снова опустил ее, пальцы его были мокрыми. Нику показалось, что это кровь, а не пот.
На тринадцатом этаже Ник словно пьяный вышел из лифта и попытался пройти по прямой. Через десять шагов он споткнулся и упал лицом вниз. Рана на голове начала кровоточить, и на ковре образовалась красная лужица. Ник закрыл глаза, пытаясь вспомнить, что он тут делает и как ударился. В сознании вспыхнул образ незнакомого мужчины. Испуганного и разозленного толстяка, чье усатое лицо ничего ему не говорило. Ник лежал на полу. Ему хотелось кричать. А потом он провалился в темноту.
Он пришел в себя около восьми вечера. Прошло три часа. Он поднял голову, думая, что очнулся на тринадцатом этаже, где и упал, но свет здесь был слишком ярким и Ник не сразу смог разобрать, где находится. Стены блестели в лучах дешевого искусственного освещения, под ним был белый крашеный пол. Когда Ник встал, его одежда зашуршала, и этот шорох эхом пронесся по коридору, словно стены здесь были из бетона. Рядом были какие-то ступеньки. Наконец его взгляд наткнулся на трафаретную надпись на стене. Ник не понимал, как это вышло, но он очутился на пожарной лестнице, между двадцать шестым и двадцать седьмым этажом.
Голова кружилась, но пол хотя бы не качался под ногами, и он смог встать. Взявшись за стальные поручни, Ник поднялся, сжимая в руке пакет со снимками. Запыхавшись от спуска на тринадцатый этаж, он немного постоял на лестничной площадке, а потом открыл дверь в коридор. Там никого не было. Ник прислушался. Кроме гула поднимавшегося лифта, в здании было тихо. Достав мобильный из кармана, он посмотрел на часы. 8:13. Наверное, ван Ганди уже ушел. Странно, но на телефоне не было пропущенных вызовов. Почему ван Ганди не позвонил, когда Ник не явился на встречу? Он ведь оставлял ему свой номер, и ван Ганди сам попросил об этом. С трудом передвигаясь по коридору, Ник искал комнату под номером 3015.
Имя Ральфа ван Ганди было указано на дубовой двери большими латунными буквами, блестевшими в лучах лампы. Ник потянулся к ручке, но тут понял, что дверь не заперта. Он хотел позвать ван Ганди, но что-то подсказывало ему, что это бессмысленно.
Ник осторожно толкнул дверь кончиками пальцев.
Деревянная половица скрипнула под ногами, и Ник ступил на пушистый ковер, приглушавший шаги. Пройдя по приемной, он вошел в кабинет ван Ганди. И снова дверь была не заперта.
Ника чуть не вырвало. Труп ван Ганди лежал лицом вниз в луже свернувшейся крови, нога его мешала двери распахнуться полностью.
Репортер убедился в том, что ван Ганди, как и другие жертвы, был заколот ножом. Отвернувшись, он пошел назад. С ним чуть не случился инфаркт, когда телефон на столе секретаря зазвонил. Ник понял, что это жена начальника Вашингтонского управления по охране окружающей среды. Видимо, женщина волновалась, почему мужа до сих пор нет дома. Наверное, она уже вызвала полицию и скоро сюда ворвутся охранники. Обернув пальцы краем рубашки, Ник нажал на дверную ручку, чтобы выйти на пожарную лестницу, и только в этот момент вспомнил, что уже был здесь. Подняв руку ко лбу, он вздрогнул, прикоснувшись к корке засохшей крови. И со всех ног бросился бежать по лестнице.
Ник был у себя дома, когда в половине одиннадцатого по новостям передали об убийстве. Сара отправилась прогуляться с друзьями и обещала вернуться к одиннадцати.
«Сегодня в Сиэтле вновь горе – вечером произошло еще одно бессмысленное и жестокое убийство, совершенное бездомным».
Ник узнал голос журналистки Одиннадцатого канала, еще до того как девушка появилась на экране. Как всегда, ее лицо покрывал толстый слой косметики. Шейла с напускным спокойствием рассказывала о подробностях нового преступления.
«Это первое нападение, после того как полиция сообщила об аресте так называемого Уличного Мясника, Джексона Фэрри. Считается, что именно Фэрри жестоко убил Сэмюэля Уайлдера, подававшего большие надежды биоинженера из фирмы «Матрикс Заркон». Полиция полагает, что Фэрри несет ответственность за убийство другого бездомного, известного под именем ДикенСон, а также Клэр и Дэниэла Скотт. До того как Фэрри арестовали на прошлой неделе, весь город был объят ужасом: на улицах появился новый серийный маньяк! Полиция надеялась, что арест Фэрри положит этому конец. Однако она ошибалась.
Сегодня вечером в своем кабинете в Федеральном здании в центре города был обнаружен мертвым Ральф ван Ганди. Как и в случае других убийств, он получил множественные ножевые ранения в грудь. Впрочем, есть и хорошие новости. Мы восхищаемся работой детектива Адама Стоули, организовавшего оцепление Федеральной площади сразу же после установления факта смерти. Орудие убийства было обнаружено у бездомного, устроившегося на площади на ночлег. На его одежде выявлена кровь жертвы. Федеральное здание открыто круглосуточно и без выходных. Оно охраняется частной компанией. Сейчас полиция выясняет, как можно было проникнуть в здание, не будучи замеченным охранником на входе».
Зазвонил мобильный, и Ник выключил телевизор.
– Ты видел новости? – Дейли даже не поздоровалась. – Ван Ганди убили.
– Я знаю. Я там был.
Лора помолчала, обдумывая услышанное.
– Так ты пошел туда, как мы и планировали?
– Вечером. Поздним вечером, – уточнил Ник, вспомнив время убийства. – Когда я пришел, он был уже мертв.
– О боже, Ник! – Лора сопоставила факты. – Я не понимаю. Если он был мертв, почему ты не вызвал полицию?
– Не знаю. – Ник сжал трубку. Он не хотел рассказывать Дейли о том, что потерял сознание. – Я испугался и сбежал.
– О господи! – Редактор понимала всю серьезность сложившейся ситуации. – Что происходит? Сэм. Дэниэл Скотт. Другие убийства…
Она не стала говорить о том, что все они так или иначе связаны с Ником. Да в этом и не было необходимости.
– Я не знаю, Лора.
Дейли вздохнула.
– С тобой все в порядке?
– Не могу сказать наверняка, – покачал головой Ник. – Я сбит с толку. Мы решаем сотрудничать с ван Ганди, чтобы уничтожить Гэмлина, и в тот же день он погибает. Вы должны признать, что это слишком уж странное совпадение.
– На что ты намекаешь? Хочешь сказать, за всем этим стоит Джейсон?
– Похоже на то.
– В выпуске новостей говорилось, что полиция арестовала бездомного.
– Я слышал.
– У меня в голове это как-то слабо связывается с образом Джейсона Гэмлина.
– Вы не знаете, на что он способен.
Ник подумал о Саре.
– Судя по голосу, ты очень обеспокоен, Ник. Ты уверен, что с тобой все в порядке?
Он не ответил.
– В любом случае, – продолжила Дейли, – даже если Джейсон в этом и замешан, меня волнует вот что: как он так быстро выяснил, что мы замышляем? Мы с тобой говорили об этом сегодня утром. За исключением Джонни, об этом разговоре никто не знал.
Отключившись, Ник встал и подошел к своему столу. Открыв ноутбук, он вывел на экран фотографию Сары.
Глава 28
Стоя в темноте в ванной без окон, Ник пытался вспомнить посмотрел ли он на часы, когда выбрался из кровати. Он еще не до конца проснулся и понятия не имел, который теперь час. Дверь была закрыта. Сердце выскакивало из груди.
В ванной кто-то был.
Он был в этом уверен. Кто-то стоял рядом, скрытый темнотой.
Сара?
Ник задержал дыхание, надеясь услышать шорохи, которые выдали бы чужака, но кровь так шумела в ушах, что он ничего не мог расслышать. Он вытянул руку перед собой. Внезапно ванная оказалась слишком большой. Огромной. Он сделал шаг вперед, думая, что сейчас наткнется на унитаз. Ничего. Может быть, он вообще не в ванной? Но где же он тогда, черт побери? Выключатель… Нужно найти выключатель…
Задыхаясь, Ник потянулся к умывальнику и застыл, нащупав холодную фарфоровую поверхность. Потом инстинктивно поднял руку и нажал на пластиковый выключатель. Лампа на потолке вспыхнула, словно молния.
Перед ним кто-то стоял. И смотрел ему прямо в глаза.
Ник уже открыл рот, собираясь закричать от ужаса, но тут же расслабился. Он стоял перед зеркалом на стенке старого шкафчика для медикаментов. Человек, смотревший на него, был не кто иной, как он сам. С облегчением вздохнув, Ник рассмеялся, и его смех эхом отразился от стен захламленной ванной. И тут же оборвался – чья-то рука схватила Ника за горло и начала душить.
И чем отчаяннее он сопротивлялся, тем сильнее сжимались пальцы на его горле. Ник задыхался. Он попытался оттолкнуть нападавшего, ударить его ногой, но ничего не помогло. В глазах потемнело. Ник терял сознание» и никак не мог сорвать эти проклятые пальцы со своей шеи.
Он должен был выяснить, кто напал на него. В ванной воняло. «Наверно, это один из бездомных из приюта». Ник видел все черно-белым и не мог ничего разглядеть в зеркале. Ничего, кроме собственного отражения и руки на своем горле. Он боролся, пытаясь повернуться, чтобы посмотреть на нападавшего. Он ударился бедром об умывальник. Боль была чудовищная, но Нику удалось вывернуться. Теперь он увидел в зеркале плечо того, кто на него напал. И наконец его лицо…
Сердце Ника болезненно сжалось.
Это был Сэм.
Сэм стоял за его спиной, сдавливая горло.
– Сэм, не надо, – прошептал Ник. – Не надо, Сэм, пожалуйста!
«Должно быть, это сон».
Зловоние исходило от полуразложившегося трупа Сэма. Пальцы на горле оказались пальцами скелета, острыми, холодными, наделенными сверхчеловеческой силой.
– Должно быть, это сон! – громко произнес Ник. – Должно быть, это сон!
Он прекратил сопротивляться и выключил свет. И тут Рука исчезла. Ник склонился над умывальником, пытаясь отдышаться.
– Кто-нибудь, пожалуйста, помогите мне!
Он расплакался.
В полной темноте Ник добрался до ванны, по-прежнему ощущая, что комната стала намного больше, чем должна быть. Он включил душ и через пару секунд, когда вода потеплела, забрался под струю. В темноте горячая вода стекала по его телу, проясняя голову, пробуждая ото сна, возвращая к реальности. Вдруг кран заревел и вода стала такой горячей, что Ник чуть не обжегся. Он сделал шаг назад, но сильный поток, казалось, пронзал его тело иголками. Ноги Ника скользили по дну ванны. Он, теряя равновесие, вслепую протянул руку и схватился за занавеску, чудом избежав падения.
Когда Сара нашла его через два часа, Ник стоял, отвернувшись к стене, обнимая себя за плечи и дрожа от холода. Из крана лилась ледяная вода. Ника била крупная дрожь, и он едва держался на ногах.
– О боже, Ник… – Сара отдернула занавеску душа. – Что ты тут делаешь?
Он не шевельнулся.
– Ник? Пожалуйста, Ник… Ты меня пугаешь, Ник!
Наконец он повернулся, и Сара едва узнала его. Губы Ника посинели, глаза бездумно глядели в одну точку и были настолько красными, что девушка испугалась, не повреждены ли белки и не течет ли из глаз кровь.
– Что произошло, милый? Что случилось?
Наконец Сара решилась дотронуться до него. Она опасалась, что Ник может наброситься на нее, но он позволил вывести себя из-под холодной воды. Завернув Ника в полотенце, Сара отвела его в комнату.
Было темно. Когда Сара уложила его в кровать и накрыла одеялом, Ник посмотрел на часы. Еще нет и четырех утра. Когда же эта ночь закончится?
– Ш-ш-ш… – уговаривала его Сара. – Ш-ш-ш…
Ник понял, что плачет.
– Тише, Ник. Спи. Все будет в порядке. Ты просто устал, милый.
– Мне нужна помощь, Сара.
– Я знаю, милый. Знаю.
– Прости меня.
– Не говори так, милый. Просто спи. Я знаю одного врача. Он лучший психиатр в Сиэтле. Доктор Алан Барнс. Я тоже хожу к нему. Я отведу тебя туда. Завтра же утром и отведу.
«О боже… О боже, Сара, что происходит?»
Ник сидел в огромном «мерседесе», обмякнув, словно тряпичная кукла, и не замечая окружающей роскоши. За окнами мелькал Сиэтл. Дождь прекратился, и временами из-за туч выглядывало солнце, рисуя на стенах и мостовой странные узоры. Как разбросанные пазлы, пришло ему в голову. Когда цветные узоры поднялись в воздух и начали мелькать вокруг, словно их засасывал огромный циклон, Ник закрыл глаза. Ему не хотелось знать, разлетается ли мир на куски. Впрочем, он не понимал, почему Сара не замечает этой игры цвета.
Светофор замигал, и Сара притормозила на перекрестке перед гостиницей «Четыре сезона». Ник равнодушно уставился на белую мостовую перед зданием. Он заметил швейцара в черном, стоявшего на тротуаре с серебристым свистком во рту. Швейцар подзывал такси. Ник смутно помнил, как Сара входила в дверь этой гостиницы под руку с мужчиной, чье лицо он так и не разглядел.
– Откуда ты знаешь Барнса? – наконец спросил Ник.
– Я же тебе уже говорила, милый. Я у него лечусь.
– От чего?
– Это личное, – улыбнулась Сара. – Тут все сложно.
– Из-за твоего отца? – Нику казалось, что он не владеет собственным голосом.
– Из-за моего отчима, – тихо ответила Сара. – Да.
– Это уже третий раз.
– Что? – Светофор сменил цвет, и Сара нажала на акселератор, заводя машину в подземный гараж в высотном здании напротив гостиницы. – Что ты имеешь в виду, говоря «третий раз»?
– Я что, сказал это?
Сара опасливо покосилась на него.
– Я в третий раз слышу это имя, – объяснил Ник. – Доктор Барнс.
– Ну, он довольно известен, милый.
– Всего лишь за пару недель. Раньше я этого имени не слышал.
– Он тебе понравится. Отличный специалист, вот увидишь.
– Сэм советовал мне встретиться с ним. А после смерти Сэма я его действительно увидел. В «Отеле Гудзон». Я видел Барнса в тот же вечер, что и Джексона Фэрри.
Сара затормозила у гранитного выступа внутри огромного здания. Служащий в красной куртке стоял рядом с дорожным знаком, уже приготовив парковочный талон.
– Доброе утро, мисс Гэмлин.
– А теперь ты…
Ник ждал, что Сара выйдет из машины и откроет ему дверь, но потом понял, что и сам может это сделать.
Он дернул ручку и поднялся на трясущиеся ноги, очень гордясь этим маленьким достижением.
Глава 29
Ник чувствовал, что красавчик-доктор внимательно изучает его. Казалось, взгляд этого человека способен был проникнуть в его сознание. Репортер был убежден, что этот врач сумеет увидеть все то же, что и он сам. Сперва эта мысль пугала, но потом показалась успокаивающей. Хорошо было бы иметь союзника, человека, который понимал, через что ему пришлось пройти после смерти брата. Ник ухватился за край кушетки, на которой он лежал, свесив одну ногу на пол и подложив под голову подушку. Психиатр начал прием с того, что задернул занавески, но Ник попросил их открыть. Ему нужен был дневной свет. Он стал бояться темноты.
– Вы знали моего брата.
Ник попытался вспомнить, почему произнес эти слова. Затем он понял, что доктор за мгновение до этого спросил: «Что же привело вас ко мне, Николас?»
– Обычно все зовут меня Ник.
Он не чувствовал, насколько сбивчива его речь.
– Да, я был знаком с вашим братом.
Голос Барнса звучал мягко, но в нем ощущалась уверенность, успокаивавшая Ника. Он чувствовал, что этот врач не бросит его в беде.
– Вы были друзьями?
– Я бы так не сказал. Мы были коллегами. Ваш брат разрабатывал лекарство на основе генетических разработок которые запатентовала его компания. Исследования, которыми он занимался, могут стать настоящим прорывом в медицине. Я сотрудничал с его компанией как психиатр. Консультировал их. Так я и познакомился с вашим братом.
– Он тоже хотел, чтобы я сходил к вам на прием.
– Вот как?
– В ту ночь, когда его убили, он говорил о вас. Я мало что помню о той ночи. Только обрывки. Какие-то образы.
– Люди часто подавляют в себе воспоминания о травмирующих событиях, Ник.
– Но я помню, как Сэм упоминал ваше имя, – продолжил он, словно не слыша врача. – Он сказал, чтобы я поговорил с вами.
Повисло молчание, но врач не собирался его нарушать. Барнс сидел в большом кожаном кресле, закинув ногу за ногу. В руках он держал блокнот. С длинными волосами и поразительно красивым лицом врач был больше похож не на психиатра, а на кинозвезду, подумал Ник. Когда он закрыл глаза, образ Барнса, расслабленно откинувшегося на спинку кресла, запечатлелся в его сознании.
– А потом я встретил вас в «Отеле Гудзон», помните?
– Да, я вас запомнил.
– В уборной, где было еще трое мужчин. Вы пришли, и они перестали цепляться ко мне.
– Помню.
– Вы были знакомы с Джексоном Фэрри?
– Да.
Ник открыл глаза. Психиатр сидел в той же позе, что-то записывая в блокноте.
– Да?
– Кроме прочей работы я заведую одной из городских клиник, где могут проходить лечение бездомные, – объяснил Барнс. – В целом, мы предоставляем консультации и лечение тем, кто не может себе этого позволить. Джексон был одним из моих пациентов. Я лично консультировал его пару раз, а потом передал его дело другому врачу.
Ник снова закрыл глаза, и в его сознании вспыхнул образ Фэрри, выходящего из темноты. Его искаженное яростью лицо… Хриплое дыхание… Решимость… Как он натужно вздохнул, занося нож, когда добежал до братьев… Ник бросился ему наперерез, но Фэрри пришел убивать вовсе не его. Он намеренно ударил ножом Сэма. Ник помешал ему, схватив за запястья. Зловоние от грязной одежды ударило в нос, и его чуть не стошнило. Лохмотья бездомного были жирными и влажными, а его колючая щека уколола Нику лицо…
Ник открыл глаза. Видение не отпускало, и он дернулся на кушетке, спустив вторую ногу на пол.
– Что случилось, Ник?
Голос доктора вернул его к реальности. Лучи солнечного света просачивались между занавесок, падая на пол. Барнс, должно быть, заметил состояние Ника, но оставался спокойным. Репортер расслабился. Уверенность врача распространялась вокруг, как приятное тепло. Вытянув шею, Ник попытался расслабить плечи, сжимая и разжимая кулаки.
– Не знаю, доктор Барнс. Не понимаю, что со мной происходит.
– Вы пытаетесь с этим бороться.
– Мне страшно.
– Не нужно бороться, – с нажимом сказал врач. – Что бы ни происходило, этого хочет ваше сознание. Это нужно вашему сознанию. Это как прыгать в бассейн с холодной водой. Если сопротивляться, будет только хуже. Но если расслабиться и принять холод, вы привыкнете и сможете плыть. Сможете понять, что пытается донести до вас ваше бессознательное.
Ник заметил, что изо всех сих цепляется за шерстяную обивку кушетки.
– Расслабьтесь, Ник. Расслабьте руки.
И снова репортера поразила мысль, что доктор читает его мысли.
– Попробуйте вспомнить, что произошло тогда ночью. Ночью, когда вашего брата убили. Расскажите мне, что вы помните, что вас преследует.
Ник схватил Джексона Фэрри за запястье, сжимая руку так сильно, что кости, казалось, могли вот-вот сломаться. Он не отводил взгляда от ножа. Свет фонаря блестел на лезвии, отчего оно выглядело жирным. Ник поймал бездомного и за вторую руку, но Фэрри удалось высвободиться. Он был массивнее Ника и на пару дюймов выше. Нищий издал какой-то странный звук – словно обезьяна зарычала. Все происходило слишком быстро.
Ник терял силы.
– Держи его, Сэм! – сумел выговорить он. – Помоги мне!
Бездомный победил, и Ник очутился на земле. Фэрри пинал его по ребрам. Бездомный был босиком, но его ноги казались твердыми, как стальные слитки. Похоже, он проломил Нику грудную клетку. В отчаянии Ник прикрыл лицо руками.
– Джексон! – крикнул Сэм. – Джексон, прекрати! Ты убьешь его!
«Откуда Сэм знал его имя?»
Фэрри повернулся, и лезвие его ножа блеснуло, как бриллиант. Ник услышал, как сталь вошла Сэму в живот. В глаза Нику брызнула его кровь. Пошатнувшись, Сэм упал. Ник попытался встать на четвереньки, как вдруг Фэрри повернулся к нему. Нога бездомного на мгновение застыла перед лицом Ника, так что тому даже показалось, что он сможет увернуться, но тут удар пришелся ему прямо в лоб. Ник потерял сознание.
Придя в себя, он обнаружил, что лежит лицом вниз на парковке. Пара камешков давили на щеку, что-то застряло между губой и зубами, и когда Ник попытался заговорить, острая боль пронзила челюсть. Сзади слышалось какое-то шуршание. Кто-то двигался у его ног. Ник попытался повернуться, но Джексон прижал его ногой к земле, вдавливая в асфальт. «Мы с тобой братья».
Ник снова попытался повернуться. Он должен, должен был узнать, действительно ли Фэрри произносит эти слова, или все ему только кажется.
«Ты не знаешь, что реально, а что нет». Ник был убежден в том, что все это – лишь галлюцинация. Иначе откуда этот бездомный мог знать, о чем он думает? Нога Фэрри по-прежнему давила Нику на спину, и вдруг нищий с силой толкнул его. Кожа на щеке засаднила.
Когда Фэрри отпустил его, Ник повернулся, но не стал подниматься на ноги. Ребра болели, дышать было трудно. Приподняв голову, он смотрел, как бездомный, усевшись на асфальте между ним и Сэмом, надевает найковские кроссовки, стянутые с ног Ника.
Он закрыл глаза, а когда открыл их, то уже склонялся над телом Сэма. Фэрри не было видно. На земле валялся нож. Брат умирал, голова его подергивалась, изо рта текла струйка крови. Руки Ника дрожали, когда он потянулся к лицу брата, думая утешить его. А может быть, он хотел пощупать пульс. Пальцы были прямо у щеки, когда в кармане куртки у Сэма зазвонил телефон.
И брат открыл глаза.
– Сэм был еще жив, – сказал Ник. – Фэрри его не убивал – Вы уверены? – переспросил Барнс.
Ник зажмурился, пытаясь вспомнить.
– Нож лежал на земле рядом с ним.
– Фэрри очень силен. Может быть, Сэм умер не сразу. Но если Фэрри ударил его ножом, этого было достаточно, чтобы убить.
– Нет! – Ник покачал головой. – Когда на место преступления прибыла полиция, нож торчал у Сэма в груди. – Он уставился на Барнса. – С моими отпечатками на рукоятке.
– Я не уверен, что вам следует доверять своей памяти, Ник. Возможно, ваше сознание придумывает образы, а потом предлагает их вам в качестве видений. Как во сне.
Поток воспоминаний вывел Ника из полусонного состояния, по крайней мере, на время.
– Что со мной происходит?
Доктор посмотрел в блокнот, по-прежнему лежавший у него на коленях.
– Честно, Ник?
Репортер промолчал.
– Не думаю, что следует приукрашать правду. То, что вы описали, очень похоже на начало шизофрении.
Ник задумался над его словами.
– Но мне двадцать девять лет, доктор Барнс.
– Шизофрения достаточно часто проявляется у мужчин ближе к тридцатилетнему возрасту. Как правило, этому что-то предшествует, но не всегда. – Доктор прищурился. – Бы хотите сказать, что раньше не замечали никаких проявлений? Может быть, у вас в детстве было какое-то травмирующее событие? Что-то, что вызвало предрасположенность к подобным изменениям в психике?
На мгновение Ник оказался на озере, на коньках, с клюшкой в руке. Человек в черном пальто тонул. А Сэм сунул клюшку в воду и толкнул безжизненное тело дальше под лед.
– Я не говорю, что это обязательно шизофрения. Я лишь хочу сказать, что это похоже на начало заболевания. Нужно провести серию анализов и обследований. Если это действительно шизофрения, вы получите лечение. Пока что вам в первую очередь нужно отдохнуть. Вы подверглись невероятному стрессу. Вы истощены. Это видно по вашему лицу, по вашим глазам. – Доктор подошел к столу, взял небольшую коричневую баночку с белой крышкой и написал на наклейке пару слов неразборчивым почерком. – Это довольно сильное успокаивающее средство. Принимайте по одной таблетке перед сном. – Барнс улыбнулся. – Вы заснете через пару минут и проспите всю ночь.
Ник посмотрел на часы на стене. Поразительно, но прошло уже два часа.
– Сара, наверное, меня ждет.
Поднявшись, он взял у доктора баночку с лекарством.
– Вам повезло с ней. Ей самой пришлось многое пережить, так что она понимает, каково вам сейчас, Ник. Не бойтесь доверить ей свои мысли. Она о вас позаботится.
Репортер направился к двери.
– Миллисент назначит вам время следующего приема. Мне бы хотелось, чтобы вы пришли завтра.
– У меня нет медицинской страховки.
– Забудьте об этом. Увидимся завтра.
– Спасибо, доктор.
Но Барнс уже уселся за стол и листал какие-то бумаги. Казалось, он не услышал Ника.
Открыв дверь, Ник увидел, что Сара сидит там же, где он ее оставил. Волна благодарности захлестнула его сердце. Она ведь могла его бросить! Могла получить любого, кого бы только захотела!
Опустившись перед девушкой на колени, Ник поднес ее прохладные нежные руки к губам.
– Мне хочется быть мужчиной, которым бы ты гордилась.
– Я и так горжусь тобой, милый! – Подняв Ника с колен, Сара обвила руками его шею. – Ты мне нужен, Ник. Не меньше, чем я нужна тебе.
Глава 30
– Упакуй сумку на выходные, – сказала Сара.
Была половина одиннадцатого утра, и она уже успела сходить в магазин за кофе. Присев на край кровати, девушка с улыбкой ждала, что Ник откроет глаза. После визита к Барнсу Ник не только начал спать ночью, но и просыпался теперь все позже и позже. Он принимал успокоительные, прописанные ему доктором, как и несколько других лекарств. Ник выглядел отдохнувшим. Он получил деньги – страховку Сэма – и теперь чувствовал себя более уверенно.
Ник заворочался в постели. Сара, сидевшая на краю кровати, мешала ему, и ее голос постепенно проникал в его сознание. Он проснулся с удивленной улыбкой на лице и прикрыл глаза от яркого света из окна.
– Ты подняла занавески, – заметил он.
– Пора вставать! – Сара оглядела комнату, где они жили последние недели. Тут царила чудовищная грязь. – Нужно сменить обстановку.
– Что ты задумала?
– Упакуй сумку на выходные, – повторила она, – и сам все увидишь.
Через полчаса, уже в машине Сары, Ник повернулся, проверяя, не забыл ли бросить на заднее сиденье черный шерстяной свитер. Сара сказала, что они полетят в особняк ее родителей на острове Сан-Хуан в Пьюджет-Саунде. До Рождества оставалось всего две недели, и погода стояла холодная. Сбавив ход, девушка выехала на Пятый хайвэй направляясь в частный аэропорт в Рентоне.
– Мои родители тоже там будут, – мягко сказала Сара.
– Что?!
Девушка взяла его за руку.
– Я хочу, чтобы эти отношения что-то значили.
Она сжала его пальцы.
Ник опешил. Мысль о том, что придется видеться с Джексоном Гэмлином, вызывала панику. Поерзав на сиденье, он вот уже в который раз проверил, взял ли с собой успокоительные. Сейчас его сознание заполнял образ коричневой баночки с белой, подписанной вручную этикеткой. Ник уговаривал себя, что точно упаковал таблетки. Глупо будет проверять… Но все же протянул руку к заднему сиденью и, вытащив из-под свитера небольшую сумку, расстегнул змейку. – Ник?
Он не обращал на нее внимания. Сердце выскакивало из груди: он не мог найти черный пакет, в который положил лекарства, хотя и был уверен, что пакет должен лежать в центральном отделении, поверх кроссовок.
– Я думала, ты обрадуешься, – сказала Сара. – Это помогло бы тебе поближе познакомиться с моими родителями и сделать наши отношения более прочными. Я уверена, что они гоже хотят узнать о тебе побольше.
Ник, стараясь не торопиться, продолжал обыскивать сумку. Он не хотел пугать Сару.
– Ничего, – наконец ответил он. – Я… я рад.
Расстегнув боковое отделение, он вытащил пару упакованных футболок, под которыми и нашел черный пакет. Глубоко вздохнув, он принялся запихивать все обратно. Закрыв и снова открыв глаза, он сосредоточился на ударах сердца, как ему советовал делать доктор Барнс в случае приступа паники.
– Я рад, Сара, – повторил он. – Ты себе не представляешь, как для меня это важно. Ведь ты веришь в меня и хочешь, чтобы я провел время с твоей семьей.
Когда Ник зажмурился, в его сознании внезапно вспыхнул новый образ.
Нож, которым убили его брата, торчал, у Сэма из груди. А пальцы Ника сжимали рукоятку. Из раны сочилась кровь.
Ужаснувшись, Ник открыл глаза. Это была первая галлюцинация за последние несколько дней. Он повернулся к Саре, пытаясь сосредоточиться на ее лице. Девушка беспокоилась из-за него, ее нежность и уверенность придавали ему сил.
– Я просто не хочу опозориться перед ними.
«Ты убил собственного брата».
Ник скрипнул зубами, пытаясь заглушить чужой голос в сознании.
«Нож лежал на земле, когда Фэрри ушел».
– Это важный шаг, а я плохо себя чувствую в последнее время, ты же знаешь. Не уверен, готов ли я к этому.
– Но тебе же намного лучше, – возразила Сара. – Ты справишься, Ник. Я знаю, что справишься.
Ник улыбнулся, глядя на нее. Он понимал, что она права. Если этим отношениям суждено продолжаться, то надо было действовать, сейчас или никогда. Глубоко вздохнув, он повернулся к окну и принялся смотреть на дорогу – Сара как раз свернула к Рентону. Голова у Ника была ясной. Сара права, с ним все будет в порядке.
Через несколько минут они подъехали к небольшому аэропорту на южной стороне озера Вашингтон. На спокойной воде рядом с деревянным пирсом мирно покачивалось несколько гидросамолетов. Ник вышел из машины. Холодный солоноватый воздух освежал, и он пообещал себе оставаться спокойным и сосредоточенным. И ни в коем случае не отвлекаться от реальности.
Влажная ладонь Ника утонула в крепкой хватке огромной ручищи Гэмлина. Он понял, что магнат не ожидал увидеть кого-то с Сарой.
– Рад снова увидеться, – сказал Гэмлин. – Мы встречались на приеме, правда? Вы ведь Николас Уайлдер?
Ник чувствовал его презрение. Гэмлин не позволил бы ему рассказать о встрече в офисе.
– Это Ник, – ответила вместо него Сара.
– Как мило, что вы решили присоединиться к нам, Ник, – улыбнулась Джиллиан.
Собираясь на крошечный остров за сотню миль в заливе, мать Сары надела туфли от Феррагамо и наряд от Шанель, да и макияж ее был идеальным.
– Можете называть меня Джиллиан.
Она протянула Нику руку. Ее пальцы были мягкими и прохладными.
– Отличный день для полета.
Гэмлин повел их по старому деревянному пирсу, вдоль которого тянулись самолеты типа «Де Хэвиленд».
Вдалеке над водой блестел на солнце Сиэтл, с другой стороны озера вдоль побережья тянулись домики, которые горы оттеснили к воде.
– На небе ни облачка, да и ветра почти нет. Легко долетим, – добавил магнат.
– Мы каждый год летаем туда в это время, – сказала Джиллиан. – За две недели до Рождества, чтобы открыть зимний сезон. Насколько я помню, это первый год, когда стоит такая хорошая погода. Обычно идет дождь. А пару лет назад вообще выпал мокрый снег.
Гэмлин остановился у большого двухмоторного самолета.
– Тут и лететь-то всего полчаса, – заметил он. – Ну, тридцать пять минут. Но полет намного приятнее, когда светит солнце.
– Вы сами управляете самолетом? – поинтересовался Ник.
– Джейсон – хороший пилот, – сказала Сара.
– Я летаю с самого детства, научился еще до того как сел за руль автомобиля.
– Джейсон родом из Ванкувера, – объяснила Джиллиан. – У его семьи был домик на островах, так что летать приходилось постоянно.
– Это у меня в крови. Нет ничего лучше хорошего подъема и приземления на воду.
Пока Гэмлин проверял самолет, Ник отошел, чтобы позвонить. Укрывшись от ветра за металлической стеной какого-то сарая, он набрал номер телефона Дейли.
– Я подумал, что следует сообщить вам… – сказал он. – Я отправляюсь из Сиэтла вместе с Гэмлином.
– Что? – опешила Дейли. – Ты где?
– В аэропорту в Рентоне. Все в порядке, Лора. Я с Сарой. Мы летим вчетвером: я, Сара, Гэмлин и Джиллиан. Направляемся в один из их домов.
– Они пригласили тебя на остров Сан-Хуан?
– Ну да.
– Ты думаешь, что справишься с этим?
Ник покрепче сжал телефон.
– Это была не моя идея, но я в порядке. – Он покосился на Джейсона. – Думаю, раз уж я здесь, возможно, мне удастся что-то выяснить насчет ван Ганди.
– Расслабься, Ник. – Ник почувствовал, что Лора волнуется за него. – Забудь на пару дней о газете. Береги себя.
Через десять минут они устроились в небольшом самолете. Гэмлин с женой сидели впереди, Сара с Ником – сзади. Лопасти начали вращаться, моторы загудели, и они вышли из дока. Несмотря на то что вода была очень спокойная, самолет покачивало, как лодку, когда они поплыли к буйку, отмечавшему начало разгонной прямой. Гэмлин говорил по рации, согласовывая взлет с диспетчером. Ник украдкой оглянулся, чтобы в очередной раз убедиться, что его сумка с таблетками здесь.
– С тобой все в порядке, милый? – шепотом спросила Сара.
– Да, все отлично. – Он хотел подбодрить ее, но, произнося эти слова, понял, что так оно и есть. – Будет весело.
– Я рада, что погода такая хорошая.
Джиллиан повернулась к ним, когда самолет готов был взлететь: Гэмлин как раз настраивал дроссель для подъема.
Ник подумал, что Джиллиан заметила беспокойство в голосе дочери.
– Замечательный будет перелет. Вы уже летали на гидросамолете, Ник?
– Нет, это впервые.
Ник почувствовал, что Сара взяла его за руку.
– Летать в такой день – настоящее удовольствие, – заметила Джиллиан. – Очень красиво. А когда прилетим, то сможем понежиться на солнышке. Вы играете в теннис, Ник?
Они долетели до края полосы, и Гэмлин выпрямил самолет, подняв дроссель. Гул моторов перешел в рев, кабина наполнилась холодным воздухом. Не дожидаясь ответа, Джиллиан отвернулась и выглянула в окно. Ник видел, как пенится вода. Самолет набирал скорость, понтоны оторвались от поверхности озера, и они взлетели.
Показался Сиэтл, и Сара крепче сжала руку Ника. Уже через пару минут они летели на головокружительной высоте над заливами и бухтами, горами и лесами. Внизу зелено-голубым ковром простиралось северо-западное побережье. Гэмлин приспустил заслонку, и моторы стали работать тише. Самолет двигался по прямой на север, и суша сменилась водами и островками Пьюджет-Саунда.
– Передай-ка мне карту, Джиллиан, – попросил Гэмлин, указывая на сиденье.
Отдав мужу карту, Джиллиан снова повернулась к Нику с Сарой.
– Мы никого не ждали. Обычно мы летим только с Сарой. Вы оказались для нас приятным сюрпризом.
– Это небольшой дом, – с ложной приветливостью поддакнул Джейсон, – но комнат там много.
– Как и развлечений, – кивнула Джиллиан. – Уилеры говорят, что в этом году хорошо ловится рыба. Не знаю, любите ли вы рыбачить и охотиться, Ник. Джейсон – знатный охотник.
– Уилеры следят за домом, – объяснила Сара – Они живут там круглый год, у них свой огород на территории усадьбы.
– Джейсона не оторвешь от удочки. – Джиллиан по-прежнему смотрела на Ника. – Он даже сам разделывает улов. Я на это не способна. Но вы тоже кажетесь неплохим охотником, Ник. Наверняка можете обращаться с ружьем и ножом.
И снова перед Ником возник образ собственной ладони на рукоятке ножа, торчавшего у Сэма в груди. Он стоял тогда на коленях рядом с телом и чувствовал, как нож пробивает плоть и кости, расщепляя ребра, пронзая сердце. Какая-то тень мелькнула рядом.
Там что, был кто-то еще?
Мягкое прикосновение Сары вернуло Ника к реальности. Моторы ревели, но в целом в кабине было тихо. Джиллиан отвернулась и сейчас смотрела вперед. Пейзаж внизу изменился, теперь там мерцали сапфировые воды Тихого океана. Ник понятия не имел, сколько он пробыл в забытьи. Через пару минут Гэмлин ослабил дроссель, налаживая клапан. Он готовился к посадке.
– Смотри!
Сара прижалась к Нику, указывая на самый крупный из череды островов внизу.
Ник покосился на нее, думая, возможно ли, чтобы она не заметила его выпадения из реальности.
– А вон наш дом! – На лице Сары был восторг. – Вон тот, с серой крышей, в центре острова, там, где он выгибается полукругом. Видишь?
Дом казался огромным даже с такой высоты. Он состоял из трех или четырех корпусов, расположенных на большой изумрудной лужайке, простиравшейся от густой рощи к песчаному пляжу. Перед домом виден был длинный узкий бассейн, а сзади – теннисные корты и парковка с двумя легковыми автомобилями и небольшим грузовиком.
– Джейсон посадит самолет прямо перед пляжем, – пояснила Сара.
Ник заметил длинный пирс, выдававшийся в воду из скалистого берега. Сбоку от пирса стояла большая яхта.
– Я думал, тут будет коттедж, – признался Ник.
– Разве не романтично?
Сара крепче прижалась к нему.
– Очень красиво.
Гэмлин повернулся, собираясь что-то сказать, но увидел руку Сары на колене Ника, и на его лице появилось раздражение. Побагровев, он молча отвернулся.
– Сядем через пару минут, – наконец сказал он. – Ник, убедитесь, что вы пристегнулись.
Глава 31
Тем вечером Уилеры подали на ужин свежую семгу, домашний хлеб и овощи из парника. Аромат пищи разнесся по дому, привлекая всех на первый этаж. Вечер был настолько безветренным, что они сели ужинать с открытыми окнами. Было слышно, как волны набегают на берег и чайки кричат над скалами.
Когда на землю опустилась ночь, погода резко поменялась. Над островом сгустились тучи, волны с гулом врезались в землю. Поднялся холодный северный ветер, забившийся в белых занавесках в гостиной. Пламя свечей в центре стола задрожало, и к потолку потянулись струйки черного дыма. Кэтрин Уилер, войдя в комнату, успела закрыть окна, прежде чем начался дождь.
– Да, в теннис мы завтра не поиграем, – отметила Джиллиан.
– Нам все равно нечего было бы противопоставить вам с Джейсоном, – хмыкнула Сара.
Отхлебнув вина, Гэмлин откашлялся.
– Я смотрю, вы не очень-то любите выпить, Ник.
Он кивнул на нетронутый бокал репортера.
Ник смущенно улыбнулся. Барнс предупреждал его, что, принимая препараты, лучше не употреблять алкоголь.
– Наверное, нет.
Ник вспомнил баночку с успокоительным, и ему невероятно захотелось принять таблетку прямо сейчас.
– Попробуйте, – посоветовал магнат. – Вино превосходное, и я думаю, что оно вам понравится. Оно с небольшого виноградника, который я купил пару лет назад в долине Напа в Калифорнии.
Подняв бокал, Ник посмотрел на вино.
– Тебе не обязательно это делать, – мягко сказала Сара.
– Но мне хочется.
Поднеся бокал к губам, Ник сделал большой глоток.
– И как? – поинтересовался Гэмлин.
Ник осторожно опустил бокал на стол, даже не ощутив вкуса вина. На языке остался кислый, опасный привкус.
– Хорошее.
Гэмлин фыркнул, не скрывая своего презрения.
– Да вы же к нему и не прикоснулись.
– Правда, Ник, не надо.
Ник смотрел на Гэмлина и Сару и чувствовал, как кружится голова. И все же он поднял бокал и сделал еще один глоток, чтобы не обидеть Джейсона. И тут в его голове снова прозвучал чужой голос:
«Ты пил водку в ту ночь, когда убил Сэма».
Ник резко повернулся, пытаясь выяснить, кто это сказал, и понял, что здесь никого чужого нет. Он поставил бокал обратно на стол.
– Правда, милый, – Сара сжала его руку, – ты не должен делать ничего, что тебе не хочется.
Гэмлин, приподняв брови, перевел взгляд с Сары на Джиллиан, и Ник понял: он удивился, услышав, как его падчерица называет своего парня «милый».
– Знаете, Ник, – усмехнулся он, – Сара ничего не говорила нам о вас с самого приема. Правда, Джиллиан?
Джиллиан ответила мужу ледяным взглядом.
– Простите мою прямоту, – Гэмлин снова повернулся к Нику, – но почему бы вам не рассказать нам о себе? Я, к примеру, ничего о вас не знаю.
– Джейсон! – возмутилась Сара. – Милый, ты ничего не должен рассказывать, – подчеркнуто ласково сказала она, а потом повернулась к отчиму. – Невежливо вот так расспрашивать.
– Ничего, я не против, – ответил Ник.
– Видишь, он не против. В конце концов, ему же нечего скрывать, так?
Голова снова закружилась, и вдруг Ник ощутил, как подступает гнев. Он понимал, почему Гэмлин не хочет говорить об их встрече в офисе. Этот тип несомненно питал нездоровый интерес к своей падчерице.
«Почему ты позволяешь ему так вести себя».
Ник пытался понять, обоснованна ли его вспышка гнева, но не мог думать об этом из-за сильного головокружения. Он посмотрел через стол на Гэмлина, стараясь привести мысли в порядок. От паники перехватило дыхание. Нельзя терять контроль над собой! Только не сейчас. Не здесь.
– Зачем все эти игры? – Ник старался, чтобы его голос звучал спокойно. – Вы прекрасно знаете, кто я такой. Я работаю в газете «Телеграф». Вы даже говорили обо мне с Лорой Дейли.
– Так вы работаете в редакции «Телеграф»? – спросила Джиллиан, пытаясь перевести разговор в более приятное русло. – Правильно, вы же рассказывали об этом в тот вечер, когда мы познакомились на приеме.
– Я говорю с Лорой два-три раза в неделю. – Джейсон обращался исключительно к жене, даже не глядя на него. – Но она о вас никогда не упоминала. – Он радовался, видя, что ему удалось смутить Ника. – Так над чем вы сейчас работаете? Вы же фотограф, верно?
«Вообще-то, сэр, мы работаем над статьей о том, как Управление по охране окружающей среды штата Вашингтон заключило с вами контракт на очистку бухты Эллиотт и как вы избавились от всей этой истории благодаря ван Ганди. И как полиция не стала арестовывать ван Ганди при облаве на проституток в массажном кабинете на Четвертой авеню. И как выгодна для вас его смерть. Единственное, из-за чего мы не можем пустить эту статью в печать, – это удавка, которую вы набросили на шею Лоры Дейли».
Ник сдерживался изо всех сил. Ему хотелось поспорить с этим типом, но сейчас он был не готов к стычке. Комната плыла у него перед глазами.
– Да, я фотограф. Работаю фрилансером.
– Одно мое слово – и вы станете безработным.
– Как я и сказал, – согласился Ник, – я работаю в редакции «Телеграф», а эта газета принадлежит вам.
– Вы не в стиле Сары. – Гэмлин не отвел взгляда даже после того, как Ник опустил глаза. – Как я и сказал, простите мою прямоту.
– Джейсон, в самом деле… – попыталась остановить мужа Джиллиан.
Сара уставилась на отчима и уже открыла рот, чтобы защитить Ника.
– Ничего. – Ник погладил ее по руке, чтобы успокоить. – Я не против. Не знаю, кто был бы в стиле Сары, Джейсон, да мне и все равно. – Он не думал над тем, что говорит. – Я люблю ее.
Слова сами сорвались с его языка, и в комнате повисло неловкое молчание. Лицо Ника вспыхнуло. Он еще никогда не говорил Саре, что любит ее.
– Хватит, – тихо сказала Джиллиан.
Сара повернулась к Нику и положила одну руку ему на плечо, а вторую – на колено. Она подождала, пока он посмотрит на нее, и приоткрыла рот, но ее слишком переполняли эмоции, чтобы она смогла что-то сказать. Сара опустила глаза, и на ее ресницах заблестели слезы.
Гэмлин допил вино и, протянув руку через стол, налил себе еще.
– Не знаю, хватит ли. Может быть, Ник хочет узнать, кто был бы в стиле Сары, а, Ник? Таких людей было довольно много, скажу я вам.
Подняв голову, девушка посмотрела на отчима.
– Хватит, – повторила она слова матери.
– Давайте прекратим этот разговор, – решительно сказала Джиллиан. – И ты уже достаточно выпил, Джейсон.
– Думаешь? – Подняв бокал, он сделал еще глоток. – Сейчас только половина восьмого, Джиллиан. Ночь будет долгой. Вы играете в карты, Ник? В бридж?
Ник уперся руками в стол. Он, казалось, не услышал вопроса Джейсона.
– Простите.
Стул под ним скрипнул.
Перед глазами Ника снова возник Сэм, лежащий на асфальте, и его собственная рука, сжимавшая рукоятку.
Кто-то вышел из темноты и остановился рядом с ним…
Пытаясь удержаться в реальности, Ник схватился за стол.
– Пойду подышу свежим воздухом.
– Да пожалуйста! – хмыкнул Гэмлин, не скрывая насмешки. – Вы же мой гость. Дом в вашем распоряжении.
Гостиная, романтически освещенная свечами, расплывалась перед глазами Ника, и он с трудом нашел выход на веранду, где семья, видимо, обедала летом.
– Подожди меня, милый, – попросила Сара. – Я буду через минутку.
Распахнув дверь, Ник вышел наружу и с облегчением вдохнул ледяной морской воздух. С навеса над верандой стекала вода, шел сильный дождь, клубился туман. Было холодно, потоки воды с грохотом обрушивались с неба, но Ник был рад оказаться здесь, подальше от Гэмлина.
Сара подождала, пока за Ником закроется дверь, но он сидел на деревянной скамейке на веранде и слышал каждое слово.
– Ты не знаешь, о чем говоришь, – заявила девушка. – Ты даже не замечаешь, каким жестоким бываешь.
– Он тебе в подметки не годится! – рявкнул Гэмлин.
– Это мое дело, Джейсон. Ты же слышал, что он сказал. Он меня любит.
– А ты его?
Сара промолчала.
– Не думаю, что нас это касается, – вмешалась Джиллиан, – как бы Сара к нему ни относилась.
– Да, – наконец ответила девушка. – Если хочешь знать, я его люблю.
– Да он просто мямля! – презрительно фыркнул Джейсон. – Ты не любишь его, милая, и сама об этом знаешь.
– У тебя нет никакого права осуждать его. Ты даже не представляешь, через что ему пришлось пройти.
– Да с чем этому парню вообще приходилось сталкиваться в жизни, Сара? Он слишком занят самолюбованием и приставанием к девушкам вроде тебя.
Злой смех Гэмлина эхом отражался в сознании Ника. Встав со скамейки, он подошел к окну и заглянул в комнату.
Гэмлин откинулся на стуле с бокалом в руке, наслаждаясь весельем. Его белоснежные зубы ослепительно сияли под седыми усами, квадратные плечи расправились.
– Его брата убили месяц назад, – прошипела Сара.
Ник увидел, как улыбка медленно сползла с лица Гэмлина. Этот типчик мог бы выиграть «Оскар».
– Месяц назад? – Джиллиан удивленно повернулась к дочери.
– Минутку! – вмешался Джейсон. – Как, ты говоришь, его фамилия? Уайлдер?
– Да. Ник Уайлдер.
– Он что, брат Сэма Уайлдера?
– Был.
– Будь я проклят! Его брат работал в компании, раскрутку которой я как раз собирался начинать. «Матрикс Заркон». Я помню, что его убили. Его заколол ножом какой-то нищий. Уличный Мясник, да?
– Так что отстань от него.
Сара уже начала успокаиваться.
– Вот именно, – поддержала ее Джиллиан.
Жадно отхлебнув вина, Джейсон задумчиво посмотрел на бокал, прежде чем поставить его на стол.
– Ну ты и дура, Сара! – заявил он.
– Джейсон, ты пьян! – возмутилась Джиллиан.
– Нет! – прорычал Гэмлин. – Я серьезно, Джиллиан. Сара, какая же ты дура, что взялась за этого мальчишку!
– По-моему, это не твое дело, – заметила Джиллиан.
– Мы все понимаем, что этот парень – развлечение на недельку. Теперь ты строишь из себя няню, присматривающую за больным, истосковавшимся по любви ребенком. Попомни мои слова, Сара: ничего хорошего из этого не выйдет!
Отвернувшись от окна, Ник спустился с веранды под ледяной дождь.
Сара нашла его на берегу только через час, когда ливень прекратился. Из-за огромных грозовых туч выглянула луна, подсвечивая их края серебристыми лучами.
– Я волновалась! – Она нежно взяла Ника за руку. – Тебя так долго не было. Просто исчез – и все.
– Мне нужно было побыть одному. Подумать.
– Ты выглядишь уже лучше.
Сара обняла его.
Ник подумал, что она права. На свежем воздухе он действительно пришел в себя.
– Может, пойдем в дом? Уже поздно, да и день выдался нелегким.
Он шел по пляжу, словно не слыша. Слова Гэмлина сделали свое дело, и Ник не мог подавить растущей неуверенности в себе.
– Почему ты встречаешься со мной, Сара?
Не ответив, девушка крепче сжала руку Ника и обняла его.
– Твой отчим прав. Я полный неудачник.
Остановившись, Сара повернула Ника лицом к себе и, запустив ладони под рубашку, погладила его по груди.
– Я твоя, Ник. Больше ничья.
Сара прильнула к его губам, и Ник заглянул в ее сияющие в лунном свете глаза. Самые прекрасные глаза в мире.
Они шли по лужайке, когда услышали ссору Гэмлина и Джиллиан.
– Можешь говорить все, что хочешь, Джиллиан, но ты не хуже меня знаешь, что из этого ничего не выйдет. Сара его не любит. Я вообще не понимаю, что она в нем нашла.
– Ты псих, Джейсон!
– Почему это? Потому что я не хочу, чтобы Сара трахалась с каким-то засранцем?
– Ты только послушай себя. Ты же ревнуешь!
– Она твоя дочь, Джиллиан, и я думал…
– Вот именно. Она моя дочь, Джейсон. Моя дочь.
Сара обняла Ника.
– Я рада, что ты здесь, – сказала она. – Может быть, ты этого не понимаешь. Но я действительно рада.
Послышался скрип двери, и к их ногам протянулась желтая полоска света.
– Это вы?
– Да, Тодд.
– Кэтрин приготовила для вас комнату, мисс Гэмлин. Третья дверь по коридору. Комната с двойной кроватью, как вы и просили.
– Замечательно.
Ее голос прозвучал в тишине, и Ник понял, что Джейсон с Джиллиан перестали спорить.
Мягко шумел прибой.
– Мистер и миссис Гэмлин удалились в свои спальни.
– Значит, мы увидим их завтра, – сказала Сара.
– Спокойной ночи, мисс Гэмлин.
– Спокойной ночи, Тодд. Передай Кэтрин мои пожелания приятнейших сновидений.
Тодд Уилер скрылся в доме, и, когда дверь закрылась, желтый свет погас. Ник и Сара полюбовались луной, временами показывавшейся из-за туч, и отправились спать.
Глава 32
Кроваво-красная луна плыла по небу. Когда Ник открыл глаза, она висела у самого горизонта, заливая все вокруг желтоватым светом. Он не сводил глаз с луны, пораженный ее необычным цветом. Вдруг Ник понял, что не знает, где находится.
Он сел, думая, что должен быть в постели с Сарой, но оказалось, что он в незнакомой комнате на одноместной кровати с тяжелым одеялом.
«Это просто сон. Луна еще никогда не была такого цвета. Проснись, Ник. Тебе просто снится кошмар».
Ладони казались липкими, поэтому Ник вытер их о простыню и, откинув одеяло, опустил ноги на пол. Удивительно, но он был одет в джинсы, носки и футболку – ту самую, которую сегодня утром положил в сумку. Разве они с Сарой не разделись и не легли спать? Голова болела в том месте, где его ударили в ночь убийства Сэма. Ник поднес ладонь ко лбу, и тут у него так сильно закружилась голова, что он чуть не потерял сознание. Пришлось закрыть глаза, а когда он открыл их снова, оказалось, что рядом с ним лежит Джейсон Гэмлин. Лишь через некоторое время он понял, что магнат мертв: горло его было распорото от уха до уха, кровать пропиталась кровью. Ник метнулся в сторону, пытаясь заглушить собственный крик.
«Это просто сон, Ник. Тебе снится кошмар».
Когда он повернулся, кровать была пуста. Трупа уже не было. Ник протянул руку и потрогал простыню. Постельное белье оставалось сухим, никакой крови там не оказалось. Выпрямившись, он осмотрел эту странную комнату. У одной стены стоял стол, у другой – шкаф, на полу лежал ковер. Ник узнал вид из окон дома Гэмлина на Пьюджет-Саунд. Вот только спать он ложился не здесь.
Перед глазами Ника вспыхнул образ коричневой баночки. Последним, что помнил Ник, был стакан воды, который он взял у Сары, чтобы запить таблетку, и широкая кровать, приготовленная для сна. Он тогда обнял Сару, зарывшись лицом в ее прохладные шелковые волосы, и заснул, едва коснувшись головой подушки.
Ник снова обратил внимание на то, что ладони у него какие-то липкие, и вытер их об футболку. Он что, ходил во сне?
«Это всего лишь сон, Ник. Ты по-прежнему с Сарой. Проснись! Проснись, и все будет хорошо».
Он сделал неуверенный шаг, решив выйти в коридор. Дверь была приоткрыта – Ник видел, как она блестит в лучах лунного света. Краска на ней показалась ему холодной и скользкой на ощупь. Под ногой скрипнула половица, и Ник замер, прислушиваясь. Коридор наполнял какой-то гул, словно где-то работали гигантские электронные часы старого образца.
Здесь было темнее, чем в комнате, так что пришлось подождать, пока глаза привыкнут к свету. Ник неуверенно пошел по коридору. «Третья дверь», – прошептал он, вспомнив слова Тодда Уилера. Голос прозвучал так хрипло, что Ник не сразу понял, что это говорит он сам.
Он сделал шагов десять, когда коридор исчез, сменившись видением ладони на прохладной дверной ручке. Ник вошел в большую, красиво обставленную комнату в доме Гэмлина. Занавески были задернуты не полностью, и через окна сюда лился свет. Луна стояла высоко в небе. Услышав какой-то шорох, Ник замер на месте. Опустив взгляд, он увидел, что сжимает в руках кухонный нож. Шорох повторился, и Ник понял, что кто-то ворочается в постели. Тень отступила и Ник увидел лицо Гэмлина на фоне стены за огромной кроватью.
– Сара? – спросил магнат, всматриваясь в темноту.
Ник споткнулся о ворсистый восточный ковер… и оказался в коридоре. Он застыл на месте, пытаясь отдышаться. Руки вспотели и снова стали липкими. Ник с силой потер ладони сперва о джинсы, а затем об футболку, пытаясь отчистить грязь. Ему захотелось включить свет и посмотреть, что же у него с руками, и он начал искать ванную.
Ник протянул руку к белой фарфоровой ручке двери, и сердце его неистово забилось. Он увидел, как открывает ящик стола и достает нож…
Помедлив, Ник вошел в ванную и пошарил по стене в поисках выключателя. Умывальник тоже казался липким, как и его пальцы, будто смазанный клеем. Наконец Ник нашел выключатель, и ванная озарилась ярким светом.
Вся она была вымазана красным – багровые потеки на стенах, ярко-алые разводы на рукомойнике. Ник закрыл глаза.
«Тебе все это кажется. Это не по-настоящему. Ты по-прежнему лежишь в постели. И спишь. Или это галлюцинации».
Открыв глаза, Ник едва узнал свое отражение в зеркале. Его лицо тоже было покрыто кровью, вся одежда пропиталась ею, а к рукам пристали обрывки сухожилий и мышц, будто Ник засовывал руки в нутро какого-то животного. Его затрясло.
Он с трудом открыл кран и сунул руки под струю воды. Розоватая вода стекла к смыву, словно из крана бил фонтан крови. Схватив мыло, Ник попытался отмыть руки, но чем больше он тер, тем больше засохшей крови смывалось и тем краснее становилась вода. Потом он сполоснул лицо и стер пятна со щек и лба.
«Ты убил Сэма».
Он снял белое полотенце с крючка рядом с умывальником и вытерся. Полотенце стало алым, будто его макнули в краску.
«А кого ты убил теперь, Ник? Сару?»
Внутри поднималась волна паники. Он убил Сару? Неужели он будет убивать всех, кто ему дорог? Сперва брата, теперь свою девушку. Опустив полотенце и так и не выключив свет, Ник вышел в коридор. Пол скрипел под ногами. Ник пытался ступать бесшумно, но у него ничего не получалось. Он был в ужасе, думая, что убил свою возлюбленную. Спустился на кухню, взял из ящика нож… И убил ее…
Перед его глазами возник образ Гэмлина – сперва сидящего на кровати, а затем лежащего на пропитанных кровью простынях, с перерезанным от уха до уха горлом. Остановившись, Ник прислушался. В доме по-прежнему было тихо, слышалось только его отрывистое дыхание. Волны его ужаса расходились по коридору.
«Они все мертвы. Ты их всех убил, Ник».
– Заткнись! – Его хриплый голос разнесся по дому. – Заткнись!
Он подошел к двери комнаты, где укладывался спать вместе с Сарой, и открыл дверь. Девушка сидела на кровати, прикрываясь одеялом и глядя в его сторону. Она прищурилась, когда свет из коридора просочился в комнату.
– Ник?
У него подогнулись ноги. Какое облегчение!
– С тобой все в порядке…
– Господи, Ник… Что случилось?
– По-моему, мне приснился кошмар.
Сара, не скрывая ужаса, вскочила с кровати.
– Что это, Ник? В чем ты испачкался?
Ник осмотрел свои только что вымытые руки. Красные капли стекали по запястьям, засохшая на локтях кровь раскисла от воды.
– Ты что, тоже это видишь?
Сара бросилась к Нику.
– Ты поранился? О боже, Ник, что произошло? Что ты сделал?
– Я не знаю. Со мной все в порядке.
Сара притронулась к ссадине у него на лбу. Было так больно, что Ник дернулся.
– Вся эта кровь… – Сара осмотрела его футболку и джинсы. – Что произошло, Ник? Что ты сделал?
Он покачал головой.
– Я не знаю.
Сара попятилась. Ее лицо побелело, а губы превратились в две тонкие полоски. Ник понял, о чем она думает.
– Наверное, это сделал я.
– О боже, Ник… – прошептала Сара.
Немного помедлив, девушка не одеваясь бросилась мимо него в коридор. Увидев кровь в ванной, она вскрикнула и побежала дальше.
– Мама! – кричала она. – Мама!
Ник был рядом, когда Сара распахнула дверь в комнату матери.
Джиллиан села на кровати, спросонья прищурившись от яркого света ламп.
– Мама!
– Что такое, Сара?
И тут в комнату вошел Ник.
– Что случилось? Что это? – вскрикнула Джиллиан. – Что происходит?
– Где Джейсон? – спросила Сара.
Еще не придя в себя после сна, Джиллиан натянула одеяло повыше.
– Он спит в своей комнате, Сара, ты же знаешь.
Сара оттолкнула Ника и бросилась в комнату напротив. Включив там свет, она громко заплакала.
– Убирайся! Убирайся прочь! Не прикасайся ко мне! – закричала она, когда Ник попытался подойти к ней.
Он уставился на труп. Как и в его видении, голова Гэмлина была почти отрезана от тела. Изуродованный мертвец лежал на простынях, пропитанных кровью, на своей антикварной кровати.
Внизу, на первом этаже, зажегся свет, послышались чьи-то голоса. По лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, поднялся Тодд Уилер, уже успевший одеться. Он бежал по коридору с ружьем в руках. Половицы под его ногами натужно скрипели.
– Вызывай полицию, Кэтрин! – крикнул он, заглянув в комнату Гэмлина. – Немедленно!
А потом, перехватив ружье за ствол, ударил Ника прикладом в лицо, так что тот мешком рухнул на пол.
Ник пришел в себя от гула вертолета. В окна проникал яркий свет прожекторов, рисуя на полу и стенах квадраты. Сперва Ник подумал, что по-прежнему спит, а значит, сможет очнуться в другой, более приятной реальности. Но потом почувствовал врезающуюся в тело веревку на запястьях. Его привязали к большому деревянному стулу. Ник попытался высвободиться, но его руки и ноги были стянуты так туго, что опухли и онемели.
Услышав какие-то голоса, Ник повернул голову.
– Сара?
Голоса у него за спиной стихли.
– Сара, это ты?
Ник дернулся, пытаясь повернуться.
– Он пришел в себя, – сказал Тодд Уилер.
– Полиция сейчас появится.
Это была Сара.
– Сара! – беспомощно крикнул Ник.
Вертолет уже сел, и гул лопастей затихал.
Девушка подошла к Нику, и в ее глазах он увидел какое-то странное выражение.
– Прости, Ник. У меня не было выбора.
– Мое лицо, Сара.
Челюсть, куда пришелся удар прикладом, ныла от боли.
После этого в его сознании все смешалось. Ник словно сквозь пелену видел, как в комнату вбегают трое полицейских, как Стоули зачитывает его права, как светит фонариком в глаза. Какой-то человек в белом стоял рядом, отмеряя что-то в маленькой пробирке. Когда в руку Ника впился шприц, он попытался дернуться, закричать, но не смог пошевелиться и с его губ не сорвалось ни звука. Он словно парил в воздухе. Последним, что помнил Ник, было то, что он лежит на облаке и его несет на кроваво-красную луну. Он не видел ни носилок, ни вертолета, на котором его переправили назад в Сиэтл.
Все исчезло, сумятица голосов утихла. Время от времени Ник замечал, что кто-то стоит рядом, проверяет на свет шприц, читает карточку, нашептывает загадочные тайны его тени. Так прошло несколько дней, пока Ник наконец не открыл глаза, проснувшись на неудобной лежанке в комнате, где пахло дезинфицирующими средствами. Его руки крепко удерживали рукава смирительной рубашки.
Глава 33
– Где я?
Мужчина, одетый в белую форму, протягивал ему картонный стаканчик. Ник уже привык к тому, что ему постоянно давали эти три таблетки. Большую таблетку было трудно проглотить, а маленькая сильно горчила. И еще в стакане лежала таблетка из тех, которыми его пичкал Барнс, – крошечная желтоватая пилюля со своеобразным послевкусием. Вечером, когда пора было укладываться спать, в стакане появлялась еще одна таблетка, оранжевого цвета, – успокоительное из коричневой банки с белой крышкой. Ник уже пристрастился к этим препаратам и отмерял часы в комнате без окон, чувствуя зарождающийся в глубине души голод, голод, который могла утолить лишь оранжевая пилюля.
Взяв стаканчик из рук санитара, Ник послушно принял лекарство, запив его мерзкой водой. Пару дней назад он понял, что отказываться от препаратов бессмысленно. Тогда пришли санитары со смирительной рубашкой и привязали его к кровати. Первый санитар – громила с руками, попахивавшими железом, – зажал Нику нос, а второй затолкал в него таблетки, словно пичкал ими пса. Нику пришлось просидеть в смирительной рубашке целые сутки. Так что лучше было принимать лекарства и, по крайней мере, свободно перемещаться по комнате. Дверь здесь запиралась снаружи, в палате не было ни телевизора, ни книг. Делать было нечего, даже в окно не посмотришь. От таблеток Ник и так практически весь день спал, а в смирительной рубашке время тянулось совсем медленно.
Мужчина, низенький жилистый мексиканец, замер и удивленно уставился на пациента. За все время пребывания в этой палате Ник впервые заговорил, и санитар не ожидал услышать его голос.
– Это «Вестерн Стейт». – Забрав у Ника стаканчик, санитар смял его. – Вы тут на лечении.
– Это что, богадельня?
– Вообще-то это заведение называется психиатрической больницей, приятель.
Ник чувствовал, как таблетки опускаются в желудок, как активные вещества препаратов проникают в его кровь, глушат все мысли.
– Я давно здесь?
– Пять дней.
– Я хочу поговорить с адвокатом.
– Ничего об этом не знаю, приятель.
– Меня долго собираются держать здесь?
– Насколько я понимаю, не больше пятнадцати дней. За это время проводится психиатрическое освидетельствование, чтобы выяснить, сможете ли вы предстать перед судом.
– За что?
Санитар, поправляя кровать, покачал головой.
– Если у вас есть вопросы, поговорите с врачом.
– С врачом?
– С доктором Барнсом, приятель. – Мексиканец посмотрел на часы. – Он приказал мне дать вам лекарство придет примерно через час.
– Барнс здесь? – Ник с облегчением вздохнул. – Он меня осмотрит?
– Да, приятель, доктор Барнс здесь. Он главврач.
– И он придет через час?
Послышался истерический смех, и только по взгляду санитара Ник понял, что смеется он сам.
– Прилягте, – посоветовал мексиканец. – От этой дряни у вас будет кружиться голова, так что лучше лежать, когда вещество попадет в кровь.
Ник подчинился.
– Доктор Барнс будет здесь через час.
Он устроился на кровати и принялся повторять эту фразу, как мантру:
– Доктор Барнс будет здесь через час…
– Точно, приятель. Не волнуйтесь. Увидимся в три.
Ник прикрыл глаза.
– Доктор Барнс будет здесь через час…
Санитар закрыл за собой и запер огромную стальную дверь.
Нику снился полет на остров Сан-Хуан.
Голубое безоблачное небо, внизу гигантской диорамой протянулся штат Вашингтон. Сапфировые воды залива Пьюджет-Саунд сияли на солнце как сталь, горы покрывали леса, привычные на северо-западном побережье Тихого океана. Сара просунула ладони между его бедер и, склонившись, поцеловала его в губы. Сердце Ника разрывалось от счастья. Самолет парил над холмами с изяществом орла. И вдруг откуда-то появилась рука Джейсона Гэмлина, грубо оттолкнувшая Ника в сторону.
«Ну ты и счастливый сукин сын! Довелось отведать вкус столь сладких губ!»
Отперев дверь, в комнату вошел Барнс. Зрачки Ника подергивались под прикрытыми веками. Доктор едва сумел его добудиться.
– Он спит по восемнадцать-девятнадцать часов в день – выглянул из-за плеча Барнса санитар. – Иногда приходится вытирать его мокрым полотенцем, чтобы разбудить и дать таблетки. Могу предложить вам холодную салфетку.
– Нет, спасибо. Он уже просыпается.
Ник заглянул врачу в глаза. Они были такими же лазурно-голубыми, как и небо в день того полета на остров. Воспоминание вновь начало затягивать его в сон.
– Ник, вы меня видите? Вы меня узнаете?
Ник улыбнулся.
– Это хорошо. – Барнс повернулся к санитару. – Я хочу вывести его на прогулку. Думаю, свежий воздух пойдет ему на пользу.
– Как скажете, док.
– Мне нужна коляска с фиксаторами.
– Конечно, док.
– Вы можете говорить? – повернулся врач к Нику.
Тот кивнул.
– Хорошо. Просто замечательно. Я хочу с вами пообщаться.
Ник снова улыбнулся. Он был благодарен доктору за его присутствие, за его доброжелательность.
– Вот только глаза на секундочку закрою… – пробормотал он, чувствуя, как препарат проникает в мозг.
Комната вокруг потемнела. Ник пытался ухватиться за мысль о том, что Барнс здесь и говорит с ним, но лекарство было слишком сильным, и он потерял сознание.
Ник очнулся под слабыми лучами солнца, просачивавшимися сквозь крону гигантского клена в больничном саду Он засмотрелся на солнце, выглядывавшее из-за ветвей, и только потом заметил, что рядом стоит Барнс и с любопытством наблюдает за ним. Ник попытался поднять руки, чтобы заслониться от света, но не смог пошевельнуться.
Он дернулся, стараясь высвободиться.
– Это бесполезно, вы не можете двигаться, – сказал доктор.
Ник перевел взгляд на свои руки, лежащие на стальных подлокотниках кресла и обернутые широкими липучками. Все его тело было надежно зафиксировано. Он снова посмотрел на доктора, но тот лишь покачал головой.
Ник обратил внимание на удивительную красоту больничного сада. Тут, на свежем воздухе, было так хорошо… Барнс привез его к решетчатому забору, зайти за который можно было только с разрешения охраны. Лужайка была тщательно подстрижена и окружена со вкусом подобранными кустами и деревьями.
– Долго? – услышал Ник собственный голос.
– Отлично, Ник. Рад вас слышать.
– Долго я пробыл здесь?
Он уже забыл, что на этот вопрос ответил санитар.
– Пять дней.
– Кажется, что намного дольше. – Неожиданно для себя Ник рассмеялся. – Я почти и не помню…
«…чтобы был где-то еще», – закончил он про себя.
– Луис сказал, что сегодня вы наконец-то заговорили.
Кивнув, Ник попытался улыбнуться. Он обрадовался тому, что сумел догадаться: Луис – это санитар.
– Как она, доктор?
Барнс не обратил внимания на его вопрос.
– Я был удивлен, услышав это.
Ник тщетно пытался вспомнить, о чем врач говорил до этого.
– Я прописал вам достаточно серьезные препараты. Поразительно, что вы вообще очнулись.
– Я начинаю припоминать, – покачал головой Ник.
– Знаю, – ответил Барнс.
– Там был кто-то еще, – продолжал Ник. – В ту ночь когда Сэма убили.
– Кто, Ник?
– И в комнате Гэмлина тоже.
…Его ладонь на ручке, дверь отрывается со щелчком Ник заходит в большую, роскошно обставленную комнату Гэмлина. Занавески задернуты не до конца, и Ник видит, как блестит сталь ножа в его руках. Рядом с ним из тени выходит какая-то фигура. Кто-то был там, в комнате, вместе с ним. Кто-то стоял совсем рядом…
– Ваша шизофрения быстро прогрессирует, Ник. Намного быстрее, чем я ожидал.
Репортер посмотрел на Барнса, пытаясь понять смысл его слов.
– Вам просто кажется, что рядом с вами кто-то был.
– Нет, доктор.
– Да, Ник. Вы знаете, кто это был?
У Ника похолодело в груди. Он уже понял, что сейчас скажет доктор.
– Это были вы, Ник. Вы. Вы словно со стороны смотрели, как убиваете Сэма. А потом – Гэмлина.
Перед мысленным взором Ника возник образ Сэма, лежащего на асфальте. Рука на рукоятке ножа, лезвие в груди брата…
Как доктор и сказал, Ник смотрел, как убивает Сэма.
– Я убил Сэма. – Ник помотал головой, пытаясь сфокусировать взгляд на Барнсе. – Я убил его, доктор. Убил.
– Да, – мягко произнес Барнс. – Так и было. – Поддернув брюки, он присел рядом с коляской Ника, чтобы заглянуть ему в глаза. – Но знаете, Ник, на вашем месте я бы не корил себя. Вы убили Сэма, это так. Но это не ваша вина, учитывая, сколько он пичкал вас зарконием… Ирония судьбы, да? Ваш брат сам навлек на себя несчастье.
Из глаз у Ника полились слезы. Он не вполне понимал, о чем говорит доктор, но все же сообразил, что Сэм травил его, травил препаратом, который разрабатывала фирма «Матрикс Заркон».
– Ваш брат проводил генетические исследования, пытаясь создать новое лекарство от тяжелых форм шизофрении, – объяснил Барнс. – И это лекарство нужно было на ком-то испытывать. Управление по контролю за медикаментами никогда не позволило бы проводить опыты такой фирме, как «Матрикс Заркон». И как поступит в этой ситуации такой человек, как ваш брат?
Нику не хотелось слушать дальше.
– Он обратился ко мне, Ник. В бесплатной клинике у меня лечатся сотни больных с шизофренией, людей без семьи, без прошлого и будущего, без друзей.
Ник дернулся, пытаясь пошевелить руками. Липучка на правом запястье затрещала, начиная поддаваться. Он дернул сильнее.
– В это лекарство вложено много денег, Ник. Больше миллионов, чем вы можете себе даже представить. Ваш брат об этом знал. И он понимал, как я к этому отнесусь.
Липучка на правой руке начала ослабевать, и Ник, стараясь, чтобы его лицо ничего не выражало, напрягся так, что ему показалось, будто кость вот-вот сломается.
– Поначалу лекарство творило чудеса. Мы с Сэмом решили, что напали на золотую жилу. И нам удалось убедить в этом Джейсона Гэмлина. Вот только возникла одна проблема, Ник. Некоторые из наших подопытных начали проявлять склонность к насилию. Вы встречались с несколькими из них. Генри Дин в Нью-Йорке. Джеймс Уоррен, теперь заключенный в Висконсине.
«Это ведь вы сказали мне так поступить, правда, док?
Ник понял, что Джеймс Уоррен принял его за Сэма. Как и Дэниэл Скотт, который решил, что он один из врачей в бесплатной клинике, где лечились бездомные.
– Но нам нужен был контрольный образец, чтобы проверить лекарство. Вы знаете, что такое контрольный образец, Ник? – Доктор выжидательно смотрел на него, словно надеялся получить ответ. – Это человек без шизофрении. Человек, чью реакцию на препарат мы можем проследить и проанализировать, и психическое расстройство не повлияет на результат. Это Сэм решил испытать лекарство на вас, а не я.
– Нет! – скрипнул зубами Ник.
Липучка затрещала громче. Нужно высвободить одну руку, и тогда он сможет выбраться.
– Нет, – повторил он. – Вы лжете.
Доктор не обращал никакого внимания на треск.
– Вы, должно быть, способны усмотреть в этом определенную долю иронии, Ник. Из-за этого лекарства у вас, относительно нормального человека, проявились не только симптомы шизофрении, но и стремление к насилию. Не знаю, какие у вас были отношения с братом, но как психиатр я бы сказал, что вы не очень-то любили друг друга, правда? Джексон Фэрри, еще один из наших пациентов, выследил Сэма. Видимо, ему не нравилось быть подопытным кроликом. И он любил Сэма не больше вашего. Он напал на вас с Сэмом, и вы защищались. А когда он ушел, вы прикончили своего брата. Вы сами его убили!
Наконец липучка разошлась, и Ник, высвободив руку вцепился доктору в горло. Его пальцы впились ему в глотку, пережимая артерии. Но Барнс продолжал улыбаться. Он даже не шелохнулся…
Ник посмотрел на свои руки и с ужасом осознал, что до сих пор привязан к коляске. С липучкой ничего не случилось. Он заплакал, качая головой.
– Я прекрасно понимаю ваши чувства, Ник.
– Прошу вас! – крикнул Ник. – Пожалуйста!
– Сейчас вы меня так ненавидите, что готовы убить, да? Вы бы задушили меня, не правда ли? Впрочем, я полагаю, что вам больше нравится орудовать ножом.
Рассмеявшись, Барнс встал и вытащил из кармана запечатанный шприц. Обертка, затрепетав в воздухе, словно бабочка, упала на землю. Прикрепив иглу к шприцу, врач достал из другого кармана пластиковую ампулу с прозрачной жидкостью.
– Сейчас в вашей крови столько метамфетамина, Ник, – Барнс проткнул ампулу иглой и набрал в шприц препарат, – что небольшой дозы ингибитора моноаминоксидазы будет достаточно, чтобы с вами случился старый добрый сердечный приступ.
Его губы скривились в жестокой улыбке.
Пока доктор возился со шприцом, Ник заметил кое-что за его спиной.
К ним кто-то шел.
Он понятия не имел, как этот человек попал сюда. Ник даже не знал, существует ли этот человек на самом деле или это очередная галлюцинация. Он просто возник из ниоткуда за спиной Барнса. Ник вытянул шею, пытаясь рассмотреть его лицо, но перед глазами все плыло, так что разглядеть ничего не удалось.
– Если вам повезет и вы выживете после сердечного приступа, Ник, – продолжал Барнс, не замечая человека за спиной, – ваш мозг будет настолько поврежден, что я сомневаюсь, что вы кому-то расскажете о нашем разговоре Вряд ли вы вообще будете о нем помнить.
Закончив набирать в шприц жидкость, он выпустил пару капель из иглы и приготовился сделать Нику смертельную инъекцию в руку. Барнс был полон решимости. На шприце блеснуло солнце. Ник почувствовал, как на лбу проступают капельки пота.
Человек, приближавшийся к Барнсу, оказался Джексоном Фэрри. Ник был уверен, что игла уже вошла в мышцу и все это ему просто кажется. Одетый в белое Фэрри, с искаженным яростью лицом, был не более чем реакцией его умирающего мозга, воспоминанием о той ночи, когда убили Сэма. Но когда Фэрри поднял руки, Ник вспомнил, что бродягу тоже направили в больницу «Вестерн Стейт» для психиатрического освидетельствования, ведь Фэрри должен был предстать перед судом за убийство Сэма.
Когда бездомный с силой ударил доктора по голове, иголка вошла глубоко в руку Ника, прорвав мышцу и впившись в кость, но врач не успел нажать на поршень, и укол так и не был сделан.
Репортер беспомощно смотрел, как Фэрри бьет врача кулаками по лицу. На белые больничные штаны брызнула кровь – это Фэрри нажал большими пальцами Барнсу на глаза, выдавливая глазные яблоки и запуская ногти глубоко в череп. Глазные яблоки вывалились из глазниц, повиснув на зрительном нерве. Фэрри захохотал.
А Ник наконец-то начал кричать.