40.1. Когда люди не знают, что делается, они не знают, что делается неправильно.

40.2. Чиновники по любому случаю любят прибегнуть к закону о государственных тайнах. Не думайте, что возможность держать в тайне какой-либо огромный проект представляется сомнительной перспективой. Чем больше проект, тем больше тайна!

40.3. Если вам все-таки непонятно, каким образом проект можно подвести под действие закона о государственных тайнах, если о нем знает буквально каждый, значит, вы молоды и неопытны и не понимаете простой истины: закон этот нужен для защиты не столько государственных тайн, сколько государственных служащих.

40.4. А знаете ли вы, что требования противопожарной безопасности не распространяются на государственные учреждения? Потому что наших государственных служащих не так-то легко зажечь.

40.5. Государственным служащим, а тем более депутатам важные документы никогда – кроме чрезвычайных обстоятельств – не показывают. Вот в такой обстановке секретности и развивается наша демократия.

Примечание: Только в бюрократических кругах вместо слова «секретность» предпочитают говорить «сдержанность», считая это главной доблестью.

40.6. Когда какой-нибудь высокопоставленный бюрократ (то есть чиновник, уровень власти которого превышает уровень его компетентности) говорит, что скоро наш народ станет жить лучше, чего бы ему это ни стоило, мы, безусловно, верим ему. И удивляемся, что раньше мы даже и знать-то не догадывались, что он может быть настолько близок к истине. А может, не настолько? Может, он просто убеждает самого себя, что наш народ станет жить лучше. Сдохнет – но станет! Может быть, его проблема в том, что он сам искренне верит в то, что Власть когда-нибудь сможет решить проблемы общества? Но непонятно, откуда ему известно об этих проблемах. И чем он руководствовался, когда говорил, что бюрократия должна обслуживать интересы граждан? И где можно посмотреть список этих граждан?

Примечание: От таких вопросов можно прийти в смущение и превратиться в настоящего параноика.

40.7. Собственно, еще никому никогда не доводилось видеть государственных служащих в смущенном состоянии за пределами служебных помещений. Они всегда так удручающе невозмутимы, так безукоризненно выдержанны, что, как ни странно, граждане наверняка бы невольно почувствовали себя намного уверенней, если бы они хотя бы изредка смогли лицезреть на лицах чиновников обыкновенные человеческие эмоции.

Примечание: А между тем, чиновники впадают в панику, как самые обыкновенные люди. Но не на публике, а внутри бюрократических стен. И если уж вдруг случается, что чиновники впадают в панику, они начинают мельтешить хуже безмозглых цыплят.

40.8. Кремль по праву считают самой загадочной крепостью на всем земном шаре.

40.9. Грифы секретной документации, принятые «на вооружение» государственной службой:

а) «Для служебного пользования» – бумаги с таким грифом очень удобно читать в туалете;

б) «Секретно!» – подобным грифом обозначаются документы, предназначенные только для «своих»… журналистов;

в) «Совершенно секретно!» – документы показывать никому не нужно: о них и так знают все;

г) «Особой важности!» – это значит, что документы необходимо «перед прочтением сжечь»!

40.10. Парадоксально, но факт: российская бюрократия, в каком-то смысле самая секретная общественная организация во всем мире, на деле как самое настоящее решето.

40.11. Все, на чем стоит гриф «Секретно» попадает в прессу немедленно. Материалы с грифом «Для служебного пользования» попадают в газеты еще раньше.

40.12. «Совершенно секретная» информация означает лишь то, что ее знают все.

40.13. В соответствии с внутриведомственным законодательством о предоставлении информации гражданам, чиновники с удовольствием предоставляют ее в полном объеме. За исключением:

а) небольшого числа документов с грифами: «Для служебного пользования», «Секретно!», «Совершенно секретно!!» и «Перед прочтением сжечь!!!»;

б) ряда материалов, утративших юридическую силу;

в) части внутриведомственной официальной переписки технического характера;

г) части архива, утерянного во время переезда в другое здание;

д) некоторых документов, утерянных в ходе реорганизации ведомства;

е) материалов, изъятых в соответствии с установленной процедурой, вышестоящими инстанциями.

40.14. Все вышеперечисленное относится к «гражданским» ведомствам. Хотя назвать их чисто «гражданскими» можно весьма условно, так как примерно семьдесят пять процентов работающих в них бюрократов – выходцы из спецслужб. Однако чиновники из правоохранительных и специальных органов Российской Федерации также охотно делятся информацией с гражданами.

Примечание: Правда, заранее предупреждают, что «ввиду секретности информации» им придется сразу же посадить вас лет на десять «без права переписки».

40.15. Не следует думать, что обществу должна предоставляться буквально вся информация (например, все вопиющие факты коррупции). В этом-то и кроется его самое большое заблуждение! Ибо:

а) факты усложняют понимание;

б) гражданам не нужны факты;

в) все, что хочет знать общество, – это кто «хорошие», а кто «плохие»;

г) к сожалению, интересы России нередко вынуждают государственную службу иметь дело с гражданами, которых общественность считает «плохими» (например, с олигархами);

д) иногда интересы России означают, что государственная служба не может помочь «хорошим» гражданам (например – опальным олигархам);

е) таким образом, любое обсуждение проблем не должно выходить за пределы бюрократии, в результате чего вырабатывается единая политика, которой и должен эффективно и неукоснительно следовать любой чиновник и любой клерк государственной службы.

40.16. Сделать бюрократию действительно прозрачной и подотчетной – значит забрать власть у бездушной государственной машины и передать ее в руки самых обычных людей.

Примечание: Это радикально, но недопустимо!

40.17. Девиз «осторожного» и «осмотрительного» российского бюрократа: «Я знаю, что я ничего не знаю, но главное – чтобы другие этого не знали».

40.18. Желающий сохранить тайну да сохранит в тайне, что у него есть тайна.

40.19. Примечательный факт: чиновники отнюдь не бывают возмущены предложением утаить от общественности некую информацию или даже сказать им неправду. В бюрократических кругах подобная ложь считается «ложью во спасение». В ряде вопросов от чиновника граждане ничего, кроме лжи, и не ожидают: вздумай он сказать правду, его тут же сочтут глупцом.

Примечание: Например, чиновник никогда не должен констатировать рост инфляции или девальвацию рубля, к тому же он призван постоянно заявлять о стабильности и надежности нашей экономики.

40.20. Три заповеди государственной службы:

а) чем быстрее – тем дольше!

б) чем дешевле – тем дороже!

в) чем секретнее – тем демократичнее!

40.21. В своих беседах опытные чиновники, свято хранящие тайны государственной службы, часто прибегают к методу гипотетических предположений, что всегда свидетельствует о гибкости ума.

Примечание: Например, если вас вдруг неожиданно спросили о том, не собирается ли ваш шеф заняться кадровыми перестановками, не делайте удивленных движений руками и не вытягивайте лицо, как лошадь, опоздавшая к старту. Отвечайте прямо и уверенно. То есть – вопросом на вопрос. Типа: «Если бы некий чисто гипотетический руководитель был недоволен своими гипотетическими подчиненными, и если бы этот гипотетический руководитель пожелал заменить их другими гипотетическими подчиненными, рекомендованными ему гипотетическими указаниями «сверху», и представил бы новую штатную структуру только тогда, когда что-либо менять было бы уже поздно, и если бы чисто гипотетическому сотруднику (то есть – вам) этого гипотетического руководителя была доверительно сообщена такая гипотетическая информация, то мог бы этот гипотетический сотрудник считать себя вправе делиться ею с гипотетическими посторонними людьми?». Прекрасный вопрос! Конечно же, вам наверняка ответят, что никакому постороннему человеку даже в голову не придет делиться с кем-либо информацией, полученной в доверительной беседе. Но если же ваш визави окажется особо непонятливым и, несмотря на ваш исчерпывающий ответ, все-таки попробует уточнить, когда же стоит ждать перемен, не раздражайтесь, а мило ответьте:

«В свое время… когда назреет необходимость… в соответствующий момент… по завершении всех формальностей… ничего не следует делать наспех, вы согласны?»

40.21. Сила России не в демократии, а в храбрых сердцах и несгибаемой воле бюрократии!