День был в самом разгаре, когда Отулисса вошла в библиотеку. Она специально выбрала такое время, когда все обитатели Великого Древа мирно спят в своих дуплах, а значит, не смогут совать любопытные клювы в ее дела.
Отулисса твердо решила раз и навсегда прояснить вопрос о страховолках. Существовали ли они когда-либо или же это мифологические существа из преданий?
Отулисса решительно направилась к полкам. Ее сразу насторожило, что научные трактаты о страховолках стояли на одной полке с легендами. Отулисса нахмурилась. В ее строго рациональном мозгу мифология и наука находились на совершенно разных полках и не имели ничего общего друг с другом.
Наука подвластна проверке и подчинена логике, легенды и предания — нет. Отулисса готова была признать, что мифология и наука имеют одинаковую ценность для развития разума и желудка. Только цели у них разные. Наука обогащает нас знаниями о естественной истории земли и населяющих ее созданий, а легенды и предания воздействуют на воображение и позволяют развить чувствительность желудка.
Отулисса неторопливо отобрала стопку книг и уселась за стол. Первым делом она открыла справочник под названием «Четырехлапые: Древние и существующие», составленный почтенной пещерной совой, жившей в прошлом веке. Отулисса начала было читать, но тут внимание ее привлек рисунок с изображением огромного клыка.
«Вот это клычище! — ухнула про себя Отулисса. — Да он длиной с мою лапу».
«Клык страховолка, — гласила надпись под рисунком, — который отличался более крупными размерами, чем волк обыкновенный».
— Совершенно с вами согласна, — хмыкнула Отулисса. — Я сразу поняла, что он чуточку покрупнее!
«Страховолки в целом были похожи на обыкновенного волка, но отличались более крупными размерами и более тяжелой и широкой головой. Самое главное отличие вымерших страховолков от их ныне здравствующих родственников в более массивных и крепких лапах. Такие мощные лапы в сочетании с огромными клыками, позволявшими легко перегрызать кости крупных животных, делали старховолков исключительно опасными хищниками. Некоторые ученые выдвигают гипотезу о том, что более крупная голова вымерших волков свидетельствует о наличии у них более развитого мозга.
По неподтвержденным гипотезам, отдельные экземпляры страховолков могли сохраниться на неизученных территориях Далеко-Далеко, куда последние страховолки мигрировали вследствие великого оледенения. Но большинство ученых сомневается в том, что страховолки могли выжить в новых условиях, и полагают, что эти исполинские животные вымерли одновременно с другими доисторическими существами…»
— Вот и я считаю, что они все вымерли! — удовлетворенно произнесла Отулисса.
— Но есть и другое мнение, — раздался знакомый скрипучий голос из-за груды книг.
— Эзилриб! — взвизгнула Отулисса, застигнутая врасплох. Старый наставник, как всегда, сидел за своим столом в углу.
— Что вы тут делаете? — спросила Отулисса.
— То же, что и ты.
— Я просто решила прочитать про страховолков. Это такие вымершие исполинские животные, вы знаете…
— Многие считают, что они не вымерли.
— Но этого не может быть! — крикнула Отулисса, сама не понимая, отчего она так злится.
— Страховолки вымерли в научных трактатах, однако продолжают здравствовать в легендах и преданиях. Разве назначение преданий не заключается в том, чтобы преодолевать тесные пределы обыденной жизни, взламывать узкие границы, удерживающие нас в русле настоящего, открывая перед нами величественный и бескрайний мир познания? Я бы посоветовал тебе перечитать третью песнь второй книги Огненного цикла, часть 47–99. — С этими словами старый наставник указал когтем на нужную книгу.
За последние годы он так поседел от старости, что стал похож на полярную сову. Отулисса, словно завороженная, проследила за направлением его искалеченной лапы.
— У меня в дупле есть копия Огненного цикла, — ответила она. — Я непременно перечитаю эти стихи.
Слова Эзилриба взбудоражили ее до глубины души. Эзилриб был настоящим ученым, так почему же он советует ей читать какие-то старинные легенды, как будто они могут доказать или опровергнуть современное существование страховолков?
Возможно, он просто почувствовал, что она чем-то взволнованна, и решил посоветовать ей умиротворяющее чтение на сон грядущий? Что ж, Отулисса последует совету мудрого наставника. Она полетит в свое дупло, уляжется в гнездо и почитает Огненный цикл!
Поднявшись к себе, Отулисса поежилась от холода и недовольно поворошила погасшие угли в жаровне. Она только недавно стала наставницей, поэтому ей разрешалось иметь в дупле угольную жаровню, очень выручавшую ее в студеные дни.
Отулисса заметила, что на решетку осела легкая угольная пыль. Она была ужасной чистюлей и не выносила малейшего проявления беспорядка. Вызывать домашнюю змею из-за такой мелочи было неудобно, поэтому Отулиса сама принялась за уборку.
Сама того не замечая, она находила себе одно занятие за другим, оттягивая момент, когда придется направиться к книжной полке. Но откладывать чтение до бесконечности было невозможно.
Отулисса всегда считала поиск и накопление знаний самой благородной и возвышенной задачей каждого мыслящего существа. Только трусы и глупцы бегут от этой обязанности! Она решительно направилась к полке и осторожно вытащила потрепанную копию Огненного цикла.
Найдя нужную песнь, Отулисса погрузилась в чтение:
Отулисса не могла оторваться от книги.
Она знала о времени великого похолодания, ставшего причиной гибели многих крупных животных. Мелкие существа сумели приспособиться к новым условиям и выжить, а многие большие животные, подобно легендарным страховолкам, начали великое переселение на юг. Часть из них добрались до Далеко-Далеко и сумела прижиться в этом негостеприимном краю вулканов.
Отулисса знала, что жизнь там очень трудна, не случайно именно из страны Далеко-Далеко выходило больше всего наемников.
Следующая песнь была одной из самых красивых во всем цикле, и Отулисса с удовольствием ее перечитала. В ней описывалось, как угольщик Гранк спрятал Уголь Хуула. Особенно нравились Отулиссе следующие строки, посвященные тому, как Гранк спас от смерти птенца Хуула:
Затем следовала песнь, по поводу которой ученые до сих пор вели жаркие споры. Отулисса сосредоточилась и очень внимательно прочитала:
Отулисса оторвалась от книги.
«Как такое может быть?» Она снова перечитала последнюю песнь.
Существовало мнение, что в Огненном цикле отсутствует несколько заключительных песен. Это чувствовалось по некоторым неясностям в конце. Некоторые ученые выдвигали предположение о том, что последняя песнь является пророчеством, к которому относились и утраченные строки.
Отулисса всегда скептически относилась к этой гипотезе, но сегодня, когда она пречитала последнюю песнь, ей впервые пришло в голову, что в ней говориться не о Хууле, а о какой-то другой сове.
«Здесь же ясно говориться: его воля и дела угодны Хуулу!» — Значит, это сам Хуул говорит о какой-то другой сове. Выходит, это все-таки пророчество Хуула?
Дрожь пробежала по телу Отулиссы. В дупле было сумрачно, несмотря на то, что в смотровых отверстиях весело сияло утреннее солнце. Отулисса всю ночь читала при свече, и не заметила, как наступило утро. Она пропустила ночной полет!
Отулисса хотела задуть свечку и немного вздремнуть, но почему-то замешкалась, сонно глядя на пляшущий язычок пламени. Она слышала, что на свете есть совы, которых называют огнечеями. Может быть, именно о такой сове говорится в пророчестве? Может быть, Хуул пророчествует о пришествии огнечея?
«Ну конечно!» — прозвучал в ее голове знакомый голос.
Отулисса моргнула.
«Стрикс Струма?»
Пламя свечи отбрасывало огромную тень на стену пещеры. Отулисса заворожено смотрела, как она медленно принимает очертания знакомой фигуры.
«Но я не верю в скрумов!» — беззвучно пискнула Отулисса, и тут же услышала насмешливый клекот, который мог принадлежать только одной сове на свете. Это была Стрикс Струма!
«Я заметила, что ты не очень жалуешь нас, оптические иллюзии, результат преломления света?» — тихонько засмеялась ее наставница.
Впервые в жизни Отулисса не знала, что сказать. Она просто замолчала и превратилась в слух. Потом в голову ей пришла ужасная мысль, но призрачная сова прочла ее прежде чем Отулисса успела как следует испугаться.
«Не думай, что я недовольна прожитой жизнью. Я завершила все свои земные дела и избавлена от тоскливой участи скрумов, — прозвучал тихий голос в голове Отулиссы. — Меня привело к тебе другое дело, очень важное дело, которое должно быть исполнено».
«Что это за дело?»
«Я пока точно не знаю…»
«Не знаете? Вы всегда все знали!»
«Это так, но ты тоже всегда знала, что скрумов не существует!»
«Ну, пожалуйста, не смейтесь надо мной! Неужели вы не знаете, что мне нужно сделать?»
«А что ты скажешь по поводу пророчеств? Ты всегда считала, что это чушь и выдумки!»
Отулисса немедленно вспомнила последний стих, предвещающий появление совы из породы чтецов огня. Ей показалось, будто желудок у нее скрутило в тугой узел.
«Этой сове нужна моя помощь, да? Стрикс Струма, скажите, это так? Сова, которую я видела во сне…»
Призрачная сова молча кивнула головой.
«Но что это за сова? Прошу вас, скажите мне. Кто это?»
Но призрак Стрикс Струмы начал таять, и внезапно дупло Отулиссы наполнилось ослепительным светом. Послышалось негромкое шипение, и свеча погасла.
Но Отулисса уже знала, что ей нужно делать. Сова, о которой говорится в Огненном цикле, нуждалась в ее помощи. Она ждала ее… в краю Далеко-Далеко!
Отулисса не вычитала эту мысль из научных трактатов, не проверяла на практике и не располагала никакими доказательствами. Она узнала об этом из сна, который снился ей каждую ночь. Это был сон о несчастной и очень молодой сипухе, совсем недавно появившейся на свет из яйца.
«Я видела вещие сны, — поняла Отулисса. — Настоящие вещие сны!»
И Отулисса погрузилась в долгий и крепкий, без единого сновидения, сон и проспала до самой Первой Тьмы, а когда проснулась, то не сразу поверила самой себе.
— Это какая-то чепуха! Это просто сон, только и всего. Скрумов не бывает.
Но она уже понимала, что слова ее звучат жалко.
Отулисса встала и подошла к неглубокой нише под книжными полками, где у нее хранились карты всех совиных царств с подробным описанием ветров, дувших над ними в разное время года. Она знала, что должна делать, хотя и не понимала — зачем.
— Так, карта номер тридцать семь, это как раз то, что мне нужно, — прошептала Отулисса, разворачивая на полу свиток толстого пергамента. — Непредсказуемые термальные возмущения, отлично, — бормотала она, разглядывая карту. — Преобладание юго-западных ветров, за исключением периода извержений, когда обстановка становится непредсказуемой… Очень хорошо. Периоды извержений предсказать невозможно — еще лучше!
Отулисса запомнила все, что ей было нужно, а потом осторожно скатала карту и убрала ее на место.
Она полетит налегке, возьмет с собой только несколько навигационных приборов. Боевые когти тоже оставит дома, против страховолков они все равно бессильны.
«Так, а теперь подумаем серьезно. Как я объясню, куда и зачем отправляюсь?»
Что она скажет Сорену, Сумраку и Копуше? Если рассказать им, как после чтения Огненного цикла ей явился скрум Стрикс Струмы и посоветовал отправляться в Далеко-Далеко, друзья подумают, что она повредилась рассудком. Они ей не поверят или решат, будто она решила податься в наемники!
Отулисса невесело рассмеялась. Да разве наемники смогли бы справиться с такой задачей?
«Стоп, — оборвала себя Отулисса. — О какой задаче я говорю? Я же даже не знаю, что предстоит сделать!»
Впервые она не могла рассуждать логически. Она просто знала, что ей нужно немедленно лететь в Далеко-Далеко, вот и все. Это не поддавалось рациональному объяснению. Это было безумием!
«Да, — призналась себе Отулисса. — Я видела вещие сны. Я разговаривала со скрумом. Я в отчаянии. Я — чокнутая!»
А в это же самое время, далеко от острова Хуула, другая сова сидела в дупле сырого пня и дрожала от страха. Холодная тень металлической маски снова упала ей на лицо.
Нирок съежился, желудок его сжался от страха.
«Нет, нет, этого не может быть!» «Да!»
Когда это закончится? Он и так вынес так много. Он видел гибель своего лучшего друга и безумие своей матери. Он жил изгоем и охотился при свете дня, чтобы другие совы не увидели его ночью.
«Хватит!» — в отчаянии крикнул Нирок.
Он вылетел из дупла и помчался навстречу металлической маске, колыхавшейся в серых вечерних сумерках.
— Ты всего-навсего маска, тебя нет! — кричал он. — За этой маской нет ничего, совсем ничего! Я буду летать ночью! Я буду охотиться на полевок, на мышей и даже на лис при свете луны. Я стану частью совиного мира, чего бы мне это ни стоило. Я всё преодолею, но стану обычной совой. Я никогда не вернусь к Чистым! Я ненавижу тебя. Я не боюсь тебя. У меня есть свобода воли!
