С острова Сицилия Рихтер приехал потрясенным. Каждому, кто интересовался, что же там такого особенного, он выкладывал этот сюжет.

Рассказывать Святослав Теофилович умел гениально. Как и для Зои Борисовны, окружающая жизнь для него складывалась в новеллы.

Новелла – своего рода формула. В какой-то момент второстепенное становится неважным и остается самое главное.

Начинал Рихтер с того, что Луиджи Пиранделло перед смертью отдал несколько важных распоряжений. Среди прочего надиктовал финал неоконченной драмы «Горные великаны».

Не диалоги, конечно, а сюжет. Превратить эти страницы в последний акт должен был его сын Стефано.

Как ни хотел отец осуществиться в сыне, от него мало что зависело. Несмотря не все старания, половинки пьесы никак не срастались.

Опять Стефано слышал: ну какой это Пиранделло! То есть Пиранделло, конечно, но не этот, а другой.

Впрочем, пьесу поставили именно с таким финалом. Словно нарочно для того, чтобы зритель плевался и поминал наследника всуе.