Почему я об этом говорю? Да потому, что как-то мы с Томашевской обсуждали, что такое верность. Я рассказал эту историю, а она кое-что вспомнила в ответ.

Такова ее неизменная метода. Когда речь заходит о вещах отвлеченных, Зоя Борисовна непременно приведет пример.

Человеческие качества для нее – в первую очередь, опыт. Попытка разных людей сделать так или иначе.

Вот и верность для нее – поступок, а, в данном случае, и своего рода проект.

Выставка, устроенная Рихтером, называлась «Музыкант и его встречи в искусстве». Сперва он показал ее дома, а потом во время «Декабрьских вечеров».

Чтобы понять замысел, следует оценить предпочтения. Почему, к примеру, коринский портрет Игумнова из Третьяковки, а не портрет Станислава Нейгауза работы Фалька из коллекции самого Рихтера?

Нейгауз тоже этим вопросом задавался, но Святослав Теофилович ничего не ответил. Только улыбнулся и сделал неопределенный жест.

Какие, в самом деле, объяснения? Ведь не комментирует он музыкальные трактовки, но тем, кто умеет слушать, все ясно без слов.

К тому же, если говорить пространно, то смысл пропадет. Скорее, тут нужно не много слов, а одно.