Какой-то другой мегаполис с легкостью проглотит любую пошлость, а наш оттолкнет.
То есть как оттолкнет? Примет, конечно, но как нечто для себя чужеродное.
Таким постройкам уготована роль приемыша. Их соседи существуют уверенно, как равные среди равных, а эти наособицу.
Словом, живой город. С чем-то соглашающийся, с чем-то нет. Не только с Москвой находящийся в непростых отношениях, но и с самим собой.
Можно с уверенностью сказать, что петербургские здания не просто так находятся рядом, а в целях большего взаимопонимания.
Порой разболтаются как старушки на лавочке. В тысячный раз пожалуются на то, что годы прибавились, а здоровье ушло.
Какой-то дом сетует на ремонт, а кто-то просто устал от людей. Сам бы пошел сдаваться в строительную контору, лишь бы немного побыть в одиночестве.
Еще говорят, на месте кинотеатра «Баррикада» строят гостиницу с бассейном под стеклянной крышей. Представляете, плывет кто-то богатенький и краем глаза любуется Эрмитажем.
Чудо что за удовольствие. Все равно что в плавках и ластах наведаться в самый известный музей страны.
А зимой на Дворцовой откроют каток. Вот бы после бассейна сразу туда! Сделать пару кружочков вокруг да около Александровской колонны.
Какие только формы не принимает забвение. Скоро его совсем будет не отличить от повсеместной заботы о горожанах.
На самое-то главное… Есть мнение, что летящий над площадью ангел и кораблик на Адмиралтействе небезразличны друг другу.
Не такие они металлические, как кому-то кажется. Порой настолько распереживаются, что трудно не обратить на это внимание.
– Слышал, – жалуется один, – что происходит? Скоро у нас появится конкурент!
– Уж не Пушкин ли это? – собеседник явно намерен подколоть, а заодно показать свою образованность.
– Да если бы Пушкин! Видно, Газпром возомнил себя Пушкиным, раз хочет вознесись выше Александрийского столпа.
Кажется, в эту минуту кораблик от удивления развернулся и поплыл в обратную сторону.
Речь о своего рода памятнике газовому гиганту. О том, что на Охте вырастет дом в сто этажей. Весь наш низкорослый город будет едва доставать до его щиколоток.
Гори все синим пламенем… Так оно и горит. Эмблема гиганта изображает синий язычок огня.
Тут кораблик не только сам справится с обидой, но товарища призовет к спокойствию.
– Может, и ничего? Столько лет были впередсмотрящими! И вообще иногда достойней сдаться ловкому и изворотливому врагу.
Эти слова один я и услышал, зато всем было видно, как ангел еще выше поднял над головой крест. Что касается кораблика, то он вообще исчез в облаках.
Потом опять какие-то помехи, а затем короткий разговор. Мол, как ни тяжело, но надо помнить о долге. Страшно представить, что случится с городом, если они оба оставят свой пост.
Как еще понимать эти скрип-скрип и шур-шур? Уж не в том ли тут дело, что жизнь продолжается? Что, несмотря на все сложности, одному следует нести крест, а другому покачиваться на волнах эфира.