Последних солнечных дней уходящего лета, Рита просто не заметила. Не увидела она и красочное начало сентября. Она буквально разрывалась между двумя больницами, между Андреем и Настей. И если Настя, на удивление всем, держалась молодцом, улыбалась, шутила и всячески старалась приободрить Риту, то Андрей словно испытывал её терпение. Мало того, что его состояние оставляло желать лучшего, так своим поведением, он просто убивал её. Его речь полностью не восстановилась, слова давались ему с трудом, но стоило Рите появиться в палате, как он злобно шипел «Уходи» и с видимым усилием отворачивался. Как она не пыталась разговорить его, как ни улыбалась, как ни пыталась приободрить его, все её усилия словно разбивались об каменную стену равнодушия. Сергей Валентинович говорил, что у Андрея намечается положительная динамика, что всё не так страшно, как представлялось в начале. Рита не понимала, чем заслужила такое обращение к себе. Этот вопрос она задала врачу, когда в один прекрасный день не выдержала хмурого взгляда Андрея и после очередного гневного «Уходи», просто развернулась и скрылась за дверью.

– За что он со мной так? – Рыдала она, сидя в кабинете Сергея Валентиновича. – Я делаю всё, что могу для него, а он смотрит на меня, как на врага народа! За что?

– Маргарита, успокойтесь, – попросила её доктор, подавая стакан с валерьянкой. – Вы ему не безразличны, именно поэтому он не хочет, чтобы вы находились рядом в такой сложный для него момент.

– В чём здесь логика? – Спросила Рита, одним махом опрокинув в себя остро пахнущую жидкость.

– Он не хочет, чтобы вы видели его в таком состоянии. Это нормально. Он мужчина, ему хочется выглядеть в ваших глазах защитником, опорой, а он беспомощный, ему самому нужна опора!

– Я поняла вас… – Задумчиво глядя в окно, ответила Рита. Слёзы на её щеках тут же высохли. – И кажется, я знаю, что сказать ему, чтобы он меня понял. Спасибо вам, Сергей Валентинович. – С этими словами, девушка покинула кабинет и, приведя себя в более менее приличный вид, направилась обратно в палату.

Теперь взгляд Андрея не вызвал в ней чувство обиды, она смотрела на него другими глазами. Присев рядом, взяла его за руку и, не обращая внимания на его попытки вырваться, крепко сжала её.

– Послушай меня, пожалуйста. Послушай и запомни, как когда-то запомнила я, всё, что ты мне сказал. – Андрей, не мигая смотрел ей прямо в глаза. Рита вздохнула, собралась с силами и продолжила. – Благодаря тебе, я стала такой, какая я есть. Без ложной скромности скажу: я довольна собой, довольна своим характером. Из маленькой испуганной девочки, приехавшей в детский дом, где мы впервые встретились, я стала сильным человеком с крепким внутренним стержнем, которого не так-то просто сломить. Помнишь, была такая фраза, сказанная Архимедом «дайте мне точку опоры и я переверну мир». Я согласна с ней целиком и полностью. Моей точкой опоры стал ты. Даже когда тебя не было рядом эти долгие годы, ты всё равно был со мной в моей душе. Бывало всякое. Было отчаяние, которое затопляло меня всю, были слёзы и истерики, но каждый раз я вспоминала, что ты велел мне не сдаваться, и шла вперёд. Я счастлива, что судьба снова свела нас вместе. Я очень сильно люблю тебя.

Андрей порывисто вздохнул и провёл большим пальцем по тыльной стороне её руки. Этот лёгкий жест словно дал второе дыхание Рите, и она продолжила:

– Я тоже хочу быть для тебя точкой опоры. Я знаю, ты сильный, ты можешь справиться со всем. Но когда испытания делят на двоих, они становятся легче. Позволь мне быть рядом с тобой, не отталкивай меня. Это всё, что мне нужно. Я знаю, что тебе не хочется, чтобы я видела тебя таким, какой ты сейчас, но поверь, я буду любить тебя любого. И здорового, и больного. Ты моя жизнь.

Андрей приподнялся от подушки и, опираясь на руки, попытался подтянуться повыше. Рита не стала помогать ему, она понимала, что это усилие, ему нужно совершить самому. И у него получилось! Он сел в постели и крепко сжал её руку.

– Спасибо… – Слова по-прежнему давались ему с трудом, но он не могу ничего не ответить ей. – Спасибо…

– Не благодари меня, не надо! – Рита на мгновение прижала ладонь к его губам. – Ты главное поправляйся, это будет лучшей наградой для меня.

Увидев, как потеплели его глаза, Рита уже не смогла уйти. Её ждала Настя, ей нужно было зайти на работу и написать заявление об уходе, но все проблемы перестали для неё существовать. Мир сузился до размеров одних любимых глаз, смотревших на неё с любовью и тоской.

Палата, где лежала Настя, была огромной и… пустой. Возле маленького зарешёченного окна стояла кровать на колёсиках. Рядом – прикроватная тумбочка. Всё. Больше никакой мебели. Палаты людей, лежащих в этой клинике, казались зоной отчуждения. Впрочем, это и была своеобразная зона отчуждения. Настя знала, что её положение не самое страшное, ведь её выпускали на улицу, она встречалась с матерью и Ритой. Сергей, лежащий в соседней палате, через стенку, так же появлялся на улице Зато из палаты за другой стеной, раздавались стоны. Каждый раз, когда человек, лежащий там, начинал стонать, сердце Насти билось всё тревожней, страх овладевал ею всею, от головы до самых ног. Прогуливаясь по коридорам вдвоём с Серёжей, она уже знала, что в той стороне, находятся палаты тяжелобольных людей. Им не разрешали выходить на волю. Медики, призванные облегчать страдания обречённых на мучительную смерть людей, облачались в не голубые костюмы, в которых они бегали по всей клинике, а костюмы тёмно-фиолетового цвета, которые были печально знакомы Насте. Именно в таком костюме она была в том страшном морге. Сергей, уже знавший всю историю, как-то обмолвился, что этот морг, находится в этой же больнице и что фиолетовый костюм надевают, входя в палату к человеку с третьей степенью облучения. Но как Настя не пытала его, он больше не сказал ни слова.

Тоскливые дни тянулись медленно, Настя лежала на кровати и с тоской смотрела в окно. Рита появлялась редко и каждый раз, взглянув на подругу, сердце Насти обрывалось. Осунувшуюся, побледневшая, с тёмными кругами под глазами. Трудно было поверить, что вся это та самая Рита, блистательная, шикарная девушка, какой она была раньше.

Около восьми вечера, Сергей, заглянув в палату Насти и сообщил:

– Привезли какого-то нового больного. Нам запрещают сегодня покидать палаты. Коридоры продезинфицируют, и только после этого можно будет выходить.

– Как же здесь страшно! – Вздохнула Настя, поёжившись. – Когда нас уже выпишут? Неужели лучевая болезнь так долго лечится?

– Не нам решать! Прорвёмся! – Оптимистично заявил Серёжа. – Будем надеяться, что скоро этот ужас закончится! В конце концов, нам сейчас лучше чем Андрею.

– А по-моему нет. – Возразила Настя. – Лучевая болезнь не менее страшна, чем инсульт. Это разные болезни, но как говорится хрен редьки не слаще.

– Может ты и права. – Пожал плечами Сергей. – Ладно, я пойду на своё место. Держи хвост пистолетом!

– Буду. – Улыбнулась Настя, жалея только об одном: почему в этой клинике палаты не двухместные и Сергей не может остаться с ней.

День, когда Андрею разрешили вставать, запомнился Рите на всю оставшуюся жизнь. Она пришла в больницу как всегда, около восьми утра. Не обнаружив Андрея в палате, конечно же, подумала о самом плохом и уже собиралась бежать к врачу, как вдруг бросила нечаянный взгляд в окно. Мужчина, поддерживаемый её знакомой медсестричкой Дашей, делал первые, осторожные шаги в больничном парке. Рита замерла у окна, затаив дыхание, наблюдая, за этими попытками.

– Вот видите, ему уже лучше. – Вдруг раздалось за её спиной. Рита резко обернулась и увидела Сергея Валентиновича. – Доброе утро, Маргарита Алексеевна.

– Здравствуйте. – Кивнула ему девушка.

– Думаю, через несколько дней мы выпишем его. Остальное лечение не наш профиль. Вы нашли реабилитационный центр?

– Да. Я уже всё оплатила, нас ждут.

– Замечательно!

– Как вы думаете, Андрей сможет стать таким как прежде? – Спросила Рита. – Пожалуйста, скажите мне правду. Любую правду, я готова ко всему.

– Если проводить грамотное лечение, то думаю, через полгода все функции организма восстановятся. – Заверил ей Сергей Валентинович. – Конечно, ему придётся наблюдаться у врача, но в целом… В целом он родился в рубашке. – Высказавшись, доктор покинул палату.

– Родился в рубашке… – Повторила за ним Рита и, трижды сплюнув через левое плечо, постучала по подоконнику. – Чтоб не сглазить…