Юсси Ватанен и Антти Ихалайнен снова сидели на полу в прежней камере. Они долго молчали. Они чувствовали, что с ними опять поступили несправедливо. Наконец Ватанен прервал молчание, так сказав о начальнике полицейского участка:
— Ну и звонарь же этот господин… Изо рта у него так и сыпались слова, как у барана из-под хвоста.
— Да уж! Редкая баба бывает такая горластая! — сказал Антти.
Кровь вдруг вскипела у Юсси, когда он вспомнил об оскорблении. Но тут же он хвастливо заметил:
— Я бы заткнул ему рот, если б только захотел! Я бы так хватанул его этим мешком с поросенком, что осталось бы от него только мокрое место.
Антти тоже был оскорблен. И он тоже заносчиво произнес:
— Пусть он только попробует зайти сюда. Мы повалим его на брюхо и так отутюжим кулаками его спину, что вряд ли он сможет ходить на своих ногах.
Угрюмо они сидели некоторое время. Потом Юсси стал припоминать людей, которые были мастерами орать и ругаться не хуже, чем этот начальник участка Тахванайнен.
— Он думает, что кроме него и нет иных крикунов и сквернословов, — сказал Юсси. — А вот я припоминаю, был у нас ленсман из Тахмаярви, так он орал и бранился, что этот начальник участка просто щенок в сравнении с ним.
— Ясно, щенок! — с удовлетворением согласился Антти.
Юсси оживился. С ликованием стал рассказывать:
— У этого ленсмана, говорят, был такой громкий голос, что все люди вокруг изумлялись. К нему, говорят, попал один человек по делу о бродяжничестве, так этот ленсман так гаркнул на него, что у того штаны с ног свалились.
— Вот это, наверно, была настоящая брань! — воскликнул Антти.
Ватанен сказал:
— Однако был у нас один проповедник, так его брань тоже разносилась по всей Липери.
— Наверно, он подучился у этого ленсмана, — высказал предположение Антти.
Понемногу они стали успокаиваться. Юсси пробормотал:
— Пожалуй, я выпущу поросенка из мешка.
Полицейские, закрывая за ними дверь камеры, не заметили этого мешка и не отобрали его. И вот теперь поросенок стал возиться в соломе. Поглядывая на него, Антти сказал:
— Интересно знать, чей это поросенок?
Юсси молчал. Трубки были с ними, и они стали курить. Тем не менее, время тянулось медленно, особенно для Юсси, который горевал о судьбе своей кобылы.
Но в общем он успокоил себя, сказав:
— Вероятно, кобыла моя подойдет к своему прежнему дому. Там ее узнают, отведут к Кеттунену, а уж тот приведет ее ко мне.
Антти все еще был огорчен. Он задумчиво сказал:
— А кто этот человек, который остановил нашу телегу?
— Да уж, наверно, из тех, которые вечно по судам шатаются.
Поросенок, весело похрюкивая, вертелся, а мужчины думали о своих делах. Мысли их перешли от поросенка к дому Кайсы. Юсси сказал:
— А все-таки свинья — умное животное. Ведь сумел-таки наш поросенок привести нас к дому Кайсы. Даже сумел отыскать дырку в заборе, чтоб шмыгнуть на ее двор.
Антти тоже удивлялся сообразительности поросенка, Он сказал:
— Без поросенка мы не узнали бы, где проживает Кайса.
— Да, уж без его помощи мы так бы и не знали, что Кайса осталась вдовой, — подтвердил Юсси.
Антти дремал. Трубка покачивалась у него в зубах и едва не падала. Юсси думал о Кайсе и об ее доме. Он сказал Антти:
— Хорош все-таки дом у Кайсы!
— Хороший дом, — пробормотал Антти.
Теперь они оба стали дремать. Наконец Юсси, очнувшись, негромко проговорил:
— И сама она не плохая бабенка!
— Да, она еще хороша для ее возраста, — согласился Антти.
— Очень хороша!
Опять стали дремать. Теперь Антти, очнувшись, сказал:
— Для тебя это будет славная женка, крепкая…
— Да… Она поплотней, чем дочь Хювяринена, — радостным тоном ответил Юсси.
Антти сказал:
— Что-то наш поросенок под солому лезет… Может, он спать хочет?
— Солома-то как будто прежняя, на которой мы вчера спали? — пробормотал Юсси, посматривая на солому.
— Это прежняя солома… Видать, они не успели ее сменить…
— Не успели, а то бы, конечно, положили для нас свежую…
Так они болтали между собой. Утром проснулись рано. И снова медленно потянулось время. Иногда перекидывались фразами о кобыле, но чаще всего вспоминали Кайсу. Уж очень им не терпелось закончить брачную сделку. Юсси спросил:
— А тебе не показалось, что Кайса сама старалась поскорей устроить все дело?
— Это я понял, когда она надела воскресную юбку после того, как услышала, что Ловииса умерла, — ответил Антти, и Юсси подтвердил его наблюдение:
— Это по всему было заметно… Ведь она даже причесываться стала…
Взвесив все это дело, Антти сказал:
— Юбки и кофты Ловиисы для нее будут в самый раз, даже и перешивать не надо… А взял бы дочку Хювярйнена, вот и пришлось бы тебе сузить все эти юбки.
Юсси согласился с этим замечанием, сказав:
— Пришлось бы укорачивать юбки… А на кофтах пришлось бы лишнюю складочку делать… Да, это мне повезло.
В камере было холодно. Она не отапливалась, так как печка была в неисправности. Антти сказал:
— А ведь холодно здесь.
— Забыли, проклятые, печку истопить, — досадовал Юсси.
Они долго сидели на полу друг перед другом. Наконец Юсси заметил:
— Вот и мне сейчас холодно стало.
Антти, вспомнив о чудесной бане Ватанена, спросил:
— А ты часто паришься в своей бане?
— Да нет, раз шесть в неделю, не более того…
— Я тоже шесть раз в неделю. А вот, говорят, старик Хирвонен, так тот баню топит даже в Рождество…
— А чего ему, богатому старику, не париться, — сказал Юсси и, следя за возней поросенка, добавил: — А вот поросенок, гляди, не мерзнет.
— Нет, он тоже мерзнет, раз зарывается в солому. Когда им стало еще холодней, Антти сказал, протянув свою руку ладонью вперед:
— Упрись своей ладонью в мою ладонь и нажимай изо всей силы — посмотрим, кто кого опрокинет. Вот нам и будет тепло!
Они стали нажимать друг на друга, так что лица у них исказились. Под конец Юсси сказал:
— Погоди, пальцам больно!
— Тогда давай бороться! — предложил Антти. И тут они стали тихонько бороться. Юсси покрикивал:
— Не хватай за брюки, разорвешь… Хватай за ремень! Началась ожесточенная схватка. Антти крикнул:
— Не жульничай!
— Я ничего такого не делаю!
— Лезешь прямо мне на грудь, так что дыхание перехватывает.
— Я на грудь не лезу.
— А я говорю, лезешь! — обвинял Антти. И тогда Юсси крикнул:
— Не ври!
Запыхавшись, они продолжали борьбу. Юсси предупредил:
— Подножки не делать… Надо честно бороться! Задыхаясь, Антти сказал:
— Так ведь тебя иначе не повалишь.
— И тебя тоже…
— Давай отдохнем! — со стоном пробормотал Антти. Они передохнули, подтянули свои пояса и снова начали борьбу.
Теперь солома буквально летала по комнате. Ошеломленный поросенок, взвизгивая, перебегал из одного угла в другой. Наконец Юсси взмолился:
— Не надо больше… У меня штаны порвались!
Но Антти не хотел прекратить борьбу. Он просто разъярился, желая достичь победы. Оба они напрягали все свои силы. Пол загрохотал под их ногами.
Юсси, рассердившись, крикнул:
— Перестань, черт тебя побери!.. Штаны, штаны не рви, или я сейчас рассержусь!
Когда схватка была в самом разгаре, открылась дверь, и чей-то удивленный голос произнес:
— Ага, теперь эти двое леших уже друг друга лупцуют. Нет, в нашем участке не было еще подобных тварей!
Смущенный Ватанен сделал попытку разъяснить дело:
— Так ведь это же Антти просто…
Но полицейский был в плохом настроении, так как начальник обругал его за жирное пятно на мундире, которое он заполучил себе на крестинах ребенка Пакуринена. Со злобой полицейский крикнул, не дослушав:
— Все вы, липерцы, — одинаковая братва… Мужичье… Пришло время держать вам ответ за кражу лошади Партанена.
Липерцы оправляли свои брюки. Оказалось, что у Юс-си брюки сильно порвались сзади, однако чинить было некогда.
Юсси словил поросенка и сунул его в мешок.
Полицейский повел липерцев на допрос.
Помощником начальника участка был некто Иоганн Фридрих Борг, сын бургомистра Сортавала. Это был еще молодой лейтенант и, стало быть, весьма вспыльчивый господин. Ему-то и пришлось продолжать допрос, поскольку сам начальник участка Тахванайнен был нездоров.
Ввели арестованных. Юсси в правой руке держал мешок с поросенком.
Тут же присутствовали все свидетели.
Между прочим, Партанен еще вчера вечером побывал у начальника участка, но тот был раздражен, и у него не хватило терпения выслушать заявление Партанена. Поэтому он велел ему прийти на сегодняшний допрос и тогда дать свои показания. Однако Партанен все же начал объяснять ему, что никакого хищения не было и что липерцев следует отпустить на волю. Но об этом он только начал говорить. Начальник участка, которого ожидали за карточным столом, взревел:
— Уходи отсюда к чертовой бабушке!
Партанен начал было сердиться, но полицейский начальник чуть не сожрал его, закричав:
— Все вы мошенники и пьянчуги! Я вам покажу! Столь необдуманное поведение начальника оказало большое влияние на исход всего дела. От этого окрика Партанен пришел в негодование и с угрозой сказал:
— Хорошо, завтра я тебе покажу, где раки зимуют! Ты что же, невинных людей в тюрьму сажаешь?! Погоди, еще выкинут тебя со службы, так что треск пойдет.
Начальник участка потерял остатки самообладания и буквально вытолнул Партанена на улицу. И тогда Партанен поклялся, что он целиком выгородит Юсси и Антти и тем самым обвинит полицию в самоуправстве.
Об этом деле Партанен подробно рассказал Кайсе. И всю ночь соображал, как бы покрепче ему уязвить полицию.
Вот теперь Партанен стоял в гордой позе и с нетерпением ожидал момента, когда ему наконец позволят высказаться.
Допрос начался. Лейтенант Борг спросил у Кайсы:
— Вы будете жительница этого города Кайса Макконен?
— Ясно, это она, а то кто же! — ответил Юсси вместо Кайсы.
— Молчать! Я ее спрашиваю — она ли та женщина?
— И без вашего вопроса видно, что она женщина, если в юбке ходит! — крикнул Партанен.
Лейтенант стукнул кулаком по столу и гаркнул:
— Молчать! Ты кто такой? Партанен начал было разъяснять:
— Да я Партанен из деревни Муло… Я говорю… — Замолчи… Кайса Макконен, это вы? Кайса затараторила:
— Ну да, да… Господи помилуй… Это я… вдова Макконена… Вот и Ватанен меня знает…
— Довольно трещать! — прервал ее полицейский чиновник с покрасневшим от злости лицом. — Знаете ли вы, Кайса Макконен, этих двух мужчин?
— Да кто же их не знает, раз они из Липери… И тем более, мы с Ватаненом близкие родственники, — сказала Кайса. И, сказав это, она моргнула глазом Антти и Юсси. И сделала им знак рукой. Те, конечно, поняли, почему она моргает, и Юсси тотчас сказал:
— Мы же с ней самые близкие родственники.
— Молчать! — крикнул опять лейтенант.
— Ты не вопи так! — угрожающе крикнул Партанен, душа которого кипела от негодования. Антти и Юсси были озадачены этим криком Партанена и этой злостью его против лейтенанта.
Кайса торопливо делала им какие-то непонятные знаки рукой.
Лейтенант, грозно посмотрев на всех и потом на Юсси, сказал:
— Юсси Ватанен из Липери, это вы?
Тут вдруг Кайса стала тараторить, не переводя духу:
— А то кто же он, если не Ватанен! Это, ясно, Ватанен — сын старика Ватанена… А этот второй — Антти Ихалайнен… Он женат на Анне-Лийсе, на которой в свое время хотел жениться портной Тахво Кенонен…
Итак, эта сторона дела, с помощью Кайсы, как будто прояснилась.
И теперь лейтенанту оставалось только спросить Кайсу:
— А что вы можете добавить к этому делу? Кайса с удивлением спросила:
— К какому делу? О каком деле вы говорите?
— Об этом деле! — взревел лейтенант. — Говори, что знаешь об этом деле?
— Так ведь тут и дела-то никакого нет, — ответила Кайса. — Ватанен приехал в город продать своего поросенка и встретил Партанена, который ехал на своем мерине. Вот Юсси и сказал Ихалайнену: «По-моему, этот мерин бегает не хуже моей кобылы…» Вот они немного и прокатились по дороге… А когда они возвращались, то их вдруг схватили и привели сюда.
— Что? Слышал?! — злорадно прошипел Юсси.
— Замолчи! — крикнул взбешенный лейтенант.
— Сам заткнись! — буркнул Антти.
— Тсс, проклятые! — гаркнул лейтенант. Юсси с достоинством сказал ему:
— Не бранись и не проклинай нас в правом деле. Лейтенант хватил кулаком об стол и крикнул:
— Повешу вас, если не будете меня слушаться.
— Попробуй только, повесь, — угрожающе предостерег Юсси.
Лицо у лейтенанта стало совсем багровым. Он заорал:
— Среди бела дня вы украли лошадь у Партанена! Вы разбойники и бандиты!
Тут раздался как будто бы удар грома. Это загремел своим голосом Партанен:
— Это чертовская ложь!
Юсси опешил от этого окрика. И сам лейтенант растерялся. Он спросил Партанена:
— Да разве не ты обвиняешь этих двух людей в краже твоей лошади?
— Нет! — ответил Партанен, приняв серьезный вид. — В таком, случае у кого же они украли лошадь? — с удивлением спросил лейтенант.
И тут снова загремел голос Партанеиа: — Они ни у кого не украли!
— Что? Будешь теперь на нас рычать? — с насмешкой спросил Юсси.
Шипя и пыхтя от злости, лейтенант стал ходить, по комнате, не зная, что подумать.
Партанен с негодованием сказал, почесывая себя за ухом:
— Эти господа полицейские отлично умеют лаять на наш покорный народ. Хватают честного человека и называют его разбойником.
До сих пор поросенок сидел в мешке тихо, но тут он вдруг взвизгнул, так как Юсси случайно наступил ногой на его хвостик. Разъяренный лейтенант завопил:
— Что за черт сидит у тебя в мешке?!
— Поросенок.
— Поросенок… Какой, к черту, поросенок?
— Свиной поросенок… Свинка, — ответил Юсси. Партанен едко добавил:
— Другое животное не станет визжать поросячьим голосом.
Лейтенант топнул ногой так, что стаканы на столе зазвенели. Антти дал совет:
— Топни еще раз. Пол не проткнешь от топанья.
Через некоторое время лейтенант и поросенок успокоились. И тогда допрос продолжался. Лейтенант спросил у Партанена:
— Ну, а ехали эти двое на твоей лошади?
— Конечно на моей, — с гордостью ответил Партанен. — И, значит; они украли ее у тебя?
— Ведь, кажется, Партанен вам сказал, что нет, — отозвалась Кайса. — Ты помолчи, старуха!
— Я пока не старуха… Я вдова Макконена! Лейтенант что-то забормотал, а потом спросил у Партанена:
— А почему же они поехали на твоей лошади?
Вот теперь настало время Партанена. Спокойным тоном он сказал:
— Мы так, дурака валяли… Хотели немного подразнить полицию…
Все были поражены этим ответом. Но Юсси и Антти тотчас смекнули, что это Кайса посоветовала Партанену так ответить. Они поняли, что теперь беда от них далека.
Но ярость господина лейтенанта не знала пределов. Он рявкнул:
— Ага, полицию, значит, дразнили?! На каком основании вы посмели дразнить полицию?
Тут Партанен дал свой последний оглушительный удар. Он сказал:
— Всем известно, что начальник полицейского участка Тахванайнен только и знает, что пьянствует и в карты играет вместе со своим помощником, который такой же забулдыга, как и он. Вот поэтому я и сказал Ватанену и Ихалайнену: «Раз мы с вами познакомились, так давайте устроим штуку йокской полиции».
Лейтенант был вне себя от злости. Он прервал Партанена:
— «Штуку»… Ну, покажу я вам… Что это была за штука?
Еще более спокойным голосом Партанен серьезно произнес:
— Я посоветовал Ватанену нарочно прикинуться вором. Я крикнул полицию, чтоб посмотреть, как действуют эти пьянчуги. И увидел, что они не умеют разбираться, где разбойник и где честный человек. Они только и делают, что людей штрафуют и потом эти деньги пропивают.
Лейтенант вскочил с места и, скрипя зубами, смотрел на Партанена. Его лицо едва не лопалось от прихлынувшей крови. Однако он проглотил свой гнев. Быстрым движением он обернулся к липерцам и спросил их:
— Верно ли, что этот Партанен предложил вам поиздеваться над полицией?
— Никто не говорит, что это не так, — пробормотал Юсси.
Господин лейтенант стал что-то писать и через несколько минут огласил свое решение:
— Выяснилось, что обвиняемые действовали по подстрекательству Партанена. А так как они не совершили никакого преступления, они освобождаются. Но поскольку сам Партанен признался в своем намерении помешать работе полиции и это свое намерение осуществил, то он заключается в камеру полицейского участка впредь до подробного расследования дела, каковое будет происходить в ближайшую субботу.
Партанен заявил было о своем протесте, но тут по приказу лейтенанта трое полицейских схватили его за шиворот и швырнули на ту же самую солому, на которой Антти и Юсси спали в предыдущую ночь.
Партанен, сопротивляясь, кричал:
— Вот оно где настоящее дьявольское гнездо! Хватают невинных людей и пихают их за решетку за кражу своей же собственной лошади.