Когда всадники почти пересекли равнину, коранниды двинулись вперед. Сначала те не обращали на группу внимания — щит Рианнон если не скрыл их от глаз врагов, то сделал менее привлекательной добычей. Маура и Конниер воспользовались долгожданной возможностью убить нескольких тварей и испытывали огромную радость, когда ненавистные коранниды падали под ударами мечей. Уисдин и Рагнальд вторили им, однако Кентигерн молчал и то и дело бросал взгляды по сторонам, не полагаясь ни на удачу, ни на защиту Рианнон.

Талискера тоже злила беспечность молодых воинов.

— Ради Бога, приберегите силы на другое. Оглядитесь. Вы многих убьете?

Темные ряды противника простирались сколько хватал глаз. Маура и Конниер вложили мечи в ножны, хотя воин плюнул в сторону Талискера. Тот не ответил, но отвернулся. Они продолжили путь в тягостном молчании.

— Талискер, смотри. — Чаплин указал на небо.

На солнце пала тень, как будто кто-то откусил кусок. Позади виднелась еще одна, менее различимая. Воины обнажили мечи, а Алессандро непроизвольно перекрестился.

— Всего лишь затмение, — сказал Дункан. — Не бойтесь. Просто пересеклись пути солнца и луны. Через несколько минут стемне… — Он умолк, бросил взгляд на Чаплина, не сводившего взгляда с небесного светила, и снова внимательно пригляделся к происходящему. За бледно-желтым шаром виднелась тень огромной планеты или даже звезды. — Все равно затмение.

— Да, наверное. Просто… страшное зрелище. — Полицейский обернулся к Кентигерну. — Вам не стоит смотреть на это — глаза заболят.

Старый воин кивнул и передал слова Чаплина другим.

— Поехали, — сказал Талискер, — или нам придется сражаться в полной темноте.

Он пришпорил коня, поборов желание еще раз взглянуть вверх. Дункан понимал, что даже себя не слишком убедил.

Рианнон тоже смотрела на небо и ругалась. Когда такое случилось в последний раз… Она понимала, что ее щит того и гляди исчезнет и всадники окажутся беззащитны.

Становилось все темнее. Они ехали вперед, и на сей раз тишина отдавала страхом. Слышался только приглушенный стук копыт. В сумраке беззвучно проносились мимо коранниды, отбрасывая черные тени.

Неожиданно тишину нарушил крик, напугавший и всадников, и лошадей. Маура. Из нее и из ее коня вырывались черные отростки.

— Маура! — Конниер поскакал назад, туда, где рухнул на землю ее конь, и прикончил ее.

— Вернись! — завопил Малки. — Мы не должны разделяться!

Чаплин понял, в чем дело.

— Мы вот-вот лишимся щита Рианнон! Скорее!

Всадники пришпорили лошадей. Кентигерн поравнялся с Талискером.

— Мы здесь, чтобы защищать тебя, — проговорил он. — Оставайся между нами.

Они с Конниером поскакали по сторонам от Чаплина и Малки, а тыл прикрывали Уисдин и Рагнальд. Всадники мчались навстречу надвигающейся мгле. Талискер смотрел вперед неподвижным взглядом, и мир ограничился узкой полосой, видимой между ушей лошади. Тошнотворный желтый свет душил, казалось, что звуки доносятся как бы издалека и все происходит не по-настоящему. Страх огромным комком притаился в груди.

— Корву-у-ус! — заорал Талискер. — Я иду за тобой! Проклятый ублюдок!

— Стой! Дункан, стой!

Кто-то потянул за поводья, и лошадь Талискера резко остановилась.

Он стоял над пропастью, точнее, на краю огромного кратера шириной в милю. От кратера несло гарью, местами земля все еще дымилась. В центре возвышалось некое строение, само воплощение хаоса. Грязь и торф образовали дом, живущий своей жизнью.

— Где Конниер?

Малки печально пожал плечами.

— Он не дожил до этой минуты, Дункан.

Талискеру припомнился молодой воин. С первого взгляда он казался очень заносчивым, но на самом деле был веселым и приветливым. Хоть Дункан и знал, что Фер Криг здесь только чтобы «свести счеты», он все же печалился, что не узнал Конниера ближе. Так и работал Корвус. Даже не противодействовал жизни. Просто крал души.

— Давайте спустимся, — сказал Талискер. — Там меньше кораннидов.

Пришлось идти пешком, лошадей привязали к остаткам одинокого дерева.

— Слишком тихо, — проговорил Кентигерн. — Должно быть, нас ждет ловушка.

— Да, — прошептал Малки. — Но выбора нет.

Над ними пролетел ворон, и из дома донесся зловещий смех.

Под стенами Сулис Мора битва ненадолго затихла. Все оставшиеся в живых феины — двести тридцать мужчин и женщин — стояли на укреплениях и смотрели на умирающее солнце. Никто не впадал в панику, но многие плакали, и среди них Ибистер. Наступал конец света, и она потеряла все: сестру, армию, крепость, которая теперь лежала в руинах…

Кто-то положил ей руку на плечо, и, вместо того чтобы сбросить ее, как она поступила бы в обычных обстоятельствах, тан обернулась и увидела лицо Уллы мак Фергус.

— Кузина, если наступает конец, то мы, феины, должны встретить его с достоинством.

Когда воцарилась тьма, они вместе вошли в здание. Уисдин, Кентигерн и Рагнальд остались у дверей с мечами в руках, на случай если это ловушка. Талискер, Малки и Чаплин отправились внутрь.

— Не разделяться, — шепнул Талискер.

Неожиданно вспыхнул свет — не бледно-желтый отблеск умирающего солнца, а ослепительно белый. В центре просторной комнаты высилось дерево, ветви которого касались потолка. На ветке сидел огромный ворон, а у подножия ствола — человек. На нем был шотландский плащ, такой же белый, как все вокруг, скрепленный огромным зеленым камнем, ярким, как Бразнаир. Синие, как у сестры, глаза сверкали.

— Корвус, — выдохнул Талискер.

Как только слово слетело с его губ, комната погрузилась во тьму. Потеплело, ноздрей коснулся странно знакомый запах.

— Сандро? Малки? Вы еще здесь?

— Да.

— Ага.

— Говорите, чтобы я понял, где вы.

Тишина.

— Вы меня слышите?

Тишина.

Раздался шелест, и Талискер шагнул вперед. Что-то хрустнуло под ногой.

— Ну же, Корвус, покажись, — пробормотал он. Дункан поднял меч, готовясь сражаться. По лицу тек пот, поскольку в комнате стало невыносимо душно.

— Сандро? Малки?

Ответа по-прежнему не было. Только дразнящее эхо голоса, в котором слышались первые нотки паники.

Свет. Ужас. Повсюду лежали трупы мужчин и женщин феинов, которых пожирали огромные насекомые, похожие на мух. Из гниющей плоти выползали черви. Талискера чуть не вырвало, но он вовремя рубанул мечом, когда одна из тварей бросилась на него.

— Боже мой, Боже мой, Боже мой… Малки! Куда ты запропастился?

Ответа не было. Дункан двинулся вперед, туда, где, как он думал, сидел Корвус. Под ногой снова что-то хрустнуло, и разнесся запах тления. Это иллюзия, уверял он себя. Не верь глазам своим. Слева от него огромная черно-желтая оса откладывала яйца на труп орла-сида.

Корвус явно играл на подсознательных страхах Дункана. А тот совершил ошибку: посмотрел себе под ноги и едва не упал — там лежал мертвый Чаплин. Голова полицейского была свернута набок, глаза широко раскрыты и полны ужаса. Внутри тела что-то шевелилось, готовясь вылупиться.

— Нет! — закричал Талискер. — Если бы Сандро умер, я бы узнал. — Он смутно понял, что сказал нечто важное.

— Дункан? — раздался слабый, но узнаваемый голос с сильным шотландским акцентом. — Я здесь, слева от тебя. Но Сандро вряд ли слышит твои мысли. Когда я в последний раз видел его, он был справа от тебя…

Дункан открыл глаза, посмотрел налево, где гигантская оса отложила яйца, и шаг за шагом двинулся туда. Оса заскрежетала крыльями. Талискер остановился.

— Малки, я думаю, они могут ранить меня.

— Да, и убить тоже.

— Приятно услышать слово ободрения.

Талискер выхватил меч, и огромная тварь резко взлетела, показав брюшко, из которого вышло жало размером с клинок. Дункан отскочил в сторону, поскользнувшись на гное, что покрывал пол, и оса пролетела мимо, гудя, как вертолет.

Талискер с трудом пополз к трупу орла, хотя каждая клеточка тела отчаянно протестовала и приказывала ему бежать. Тварь развернулась и устремилась назад, желая защитить свою кладку. Дункан резко ударил вслепую, отрубив нижнюю половинку тела. Верхняя продолжала ползти к нему. Талискер снова полоснул ее мечом, однако ноги твари продолжали дергаться. В ужасе он наносил удар за ударом.

— Она не может тебе ничего сделать, — окликнул его Малки.

Дункан снова направился к орлу, который кишел личинками. Неожиданно из груди мертвой птицы возникла рука. Талискер испуганно замер.

— Возьмись за нее, дурень, это я, — снова раздался голос горца.

Он уже было потянулся к ней, но его охватили подозрения.

— Малки?

— Ну?

— Как я…

— …можешь убедиться, что это не ловушка? Никак. В настоящий момент выбора у нас нет, верно?

— Вот дерьмо.

Борясь с подступающей дурнотой, Дункан ухватил протянутую руку.

Воцарилась тьма.

— Малки?

— Да?

— Скажи мне, что я держу за руку тебя.

— Да, глупышка.

Несмотря на все, Талискер улыбнулся во тьму. Он чувствовал, что его друг тоже ухмыляется со своим всегдашним оптимизмом.

— Это еще не значит, что мы помолвлены.

— Нет. Просто держись, чтобы нас не смогли разделить. Затем пол ушел из-под ног.

Снаружи, за дверями, Кентигерн мрачно посмотрел на своих товарищей. Изнутри доносились звуки борьбы, усиленные пещерным эхом.

— Не знаю, как вы, парни, но если там Корвус, то я хочу отправиться внутрь, а не торчать тут, как пугало. Он нам кое-что задолжал.

— Ты прав.

Трое воинов вошли в пещеру.

Уна в первый раз посмотрела на север. Пока она заботилась о беременных, ей запрещалось выходить наружу, однако теперь девушка стояла на укреплениях вместе с народом своего клана, выжившим в Руаннох Вере, и смотрела на небо, держа в руках сверток. Она решилась вынести ребенка, хорошенько запеленав его, чтобы скрыть изуродованное тельце. Если им и в самом деле предстоит умереть, когда солнце навсегда исчезнет, лучше ему быть с ней. Если же они выживут, то каждому феину стоит быть свидетелем такого чуда. Кажется, пошел снег — становилось холоднее, — но она, как и все прочие, не двинулась с места.

— Леди Уна? — Рядом стоял Алистер. Он был трезв и мрачен, как и остальные, и смотрел на ребенка в ее руках. — Я должен извиниться перед вами. — Она хотела было заговорить, но он продолжил: — Понимаю, вследствие какой-то ошибки мне показали не моего ребенка; вы же объяснили, что дитя Бриджид погибло во время родов. Простите, я вас обидел.

Уна изумилась. Он явно убедил себя в том, что это правда, и хотя ее страшно разозлило такое лицемерие и захотелось швырнуть в него ребенка с криком «Смотри, вот твой сын», она сдержалась.

— Да, сэр. Именно так.

Алистер еще раз бросил взгляд на ребенка.

— Этому младенцу лучше бы не рождаться. — Воин кивнул на пропасть.

— Но он родился, — улыбнулась Уна. — И выжил в отличие от бедной матери. Его зовут… Тристан.

— Это значит «грусть», — промолвил воин и ушел.

Уна увидела в черном небе смутную тень — над ними пролетел призрачный белый орел. Она улыбнулась, подумав, что надежда все еще есть.

Они падали недолго и вскоре рухнули на каменный пол в нижней комнате. Малки выругался.

— Дункан, по-моему, я сломал ногу. Ох, как же больно. Дункан, ты все еще тут? С тобой все в порядке?

— Да, просто несколько синяков. — Талискер взял холодную руку горца. — Нас хотят разделить… Идем. Ты можешь встать?

— Да. Наверное, я все-таки не сломал ее. Хотя болит ужасно. Проклятый ублюдок. Почему бы ему не убить нас своим колдовством? Неужели не может ударить в нас молнией или какой-нибудь другой штукой?

— Не знаю. Может, ему, как и Рианнон, мешает затмение или просто любопытно.

— Если он тянет время, пока к нему не вернется сила, то нам лучше побыстрее отыскать Сандро… Что это? Ты слышал?

Раздался странный звук, и снова стало светло.

У правой стены виднелись две твари — полуженщины-полузмеи, и они поползли к друзьям. Малки и Талискер невольно отступили.

— Эй, Дункан, что нам теперь делать?

— Поторопиться. Они появились оттуда, так что скорее всего Сандро там. — Талискер выхватил меч и бросился к ним.

— Они опасны, — слабо возразил Малки, послушно обнажая клинок.

Талискер ударил ближайшую тварь, но она неожиданно выхватила из-за спины копье и одновременно хлестнула его хвостом, едва не попав по лодыжке. Он с воплем отскочил назад.

— Не давай ей сбить тебя с ног, Малки, или тебе конец.

Горец схлестнулся со второй противницей. Она сражалась молча, только хвост шуршал по земле.

Талискер оттеснил тварь к стене. Как ни странно, лицо ее оставалось спокойным, и противница то и дело улыбалась, отбивая удары и стараясь изо всех сил убить его. Дункан чувствовал легкое возбуждение. Говорят, такое часто бывает у воинов перед битвой и после нее, но никогда во время. Женщина-змея улыбнулась, и он на мгновение расслабился.

— Дункан!

Его оттолкнули в сторону и швырнули на землю. Подняв глаза, он увидел, что тварь обхватила Малки смертоносными объятиями и склоняется к нему, приоткрыв рот, из которого показался раздвоенный язык.

Талискер попытался встать, однако поскользнулся в луже крови другой твари, убитой другом. Схватив ее копье, он швырнул его изо всех сил. Направленное отчаянием древко полетело точно в цель и вошло в бедро женщины-змеи, сильно ранив ее. Воспользовавшись тем, что она на мгновение разжала объятия, Малки откатился в сторону, схватил меч и разрубил противницу пополам. Потом посмотрел на нее в ужасе, и его вырвало.

— Малки, — выдохнул Талискер. — Нам надо бежать, пока не кончилось затмение. Вперед, а то он еще что-нибудь выдумает.

Они бросились в дальний конец комнаты, но, не добегая до стены, остановились.

— И что теперь? — пробормотал Дункан. — Сандро, ты меня слышишь? Если да, протяни руку налево. Ответа не было.

— О нет, — застонал Малки. — Смотри.

Талискер обернулся к трупам женщин-змей и увидел, что на кусках трупов постепенно вырастает новая плоть: у верхних половин появляются хвосты, у хвостов — верхние половины. Скоро их станет пять. Отвратительное зрелище.

Неожиданно Дункан припомнил, что удивило его раньше.

— Корвус не может ничего создавать. Я знаю после моей… последней встречи с Фирр. Они не в силах лечить или созидать. Должно быть, он просто проецирует наши страхи.

— Потрясающе! — пробормотал Малки. — Смотри!

Из камня торчали кончики пальцев Чаплина. Первая женщина поднялась, огляделась и принялась искать копье.

— Сандро! — заорал горец. — В сторону! Быстро!

Пальцы исчезли. Две женщины-змеи двинулись на них.

— Нет! — крикнули оба. — Налево!

— Вот дерьмо, — выругался Талискер.

Он обернулся к нападающим. В этот миг в комнату ворвались Уисдин, Кентигерн и Рагнальд и бросились на тварей.

— Дункан, давай.

Малки схватил друга за правое запястье, а Талискер увидел Чаплина и взял его за руку.

Результат был неожиданным.

Ему показалось, что внутри вспыхнул огонь, и на миг он увидел рядом друзей, которые улыбались, понимая, что все происходит как должно. Малки держал его за правую руку, Сандро за левую. Круг троих замкнулся.

Сзади подошли Фер Криг; каждый из них положил руку на плечо одному из друзей, так что получилось двойное кольцо. Кольцо прошлого и будущего. От них исходило яркое голубое сияние. Талискер больше не видел их, они стали его частью. Он все рос, становился сильнее. Он был Малколм и Алессандро. И Уисдин, Кентигерн и Рагнальд. Их мудрость, их сила, их вера. Все это и даже больше — надежды феинов, их былые победы и возмездие.

Голубой свет окружала тьма. Талискер оказался в Ничто, куда бежал бог зла, ища укрытия.

— Я пришел, Корвус.

Голос заполнил пустоту.

Воцарилась тишина, а потом совсем рядом появился Корвус. Он благодушно улыбался, несмотря на охвативший его страх.

— Дункан. Вот мы и встретились. Я знаю, что передо мной ты. Но это долго не продлится — затмение скоро закончится, и ты распадешься на шестерых жалких смертных.

— Тогда я убью тебя сейчас. — Талискер шагнул вперед.

— Нет! Я невиновен!

Талискер замер в удивлении. Внутри раздался хор голосов.

— Нет, он лжет.

— А что, если это правда?

— Бей!

— Несправедливость. Пятнадцать лет. Две сотни лет. Несправедливость жжет.

— Он убил их всех.

— А что, если это правда?

Корвус ухватился за последнюю соломинку.

— Да-да, все именно так. Это она. Моя сестрица Фирр использовала меня, заточив в своем доме. Ей легко сделать так, ведь мы близнецы. Ты довольно неплохо ее узнал…

Талискер сделал еще шаг вперед. Голоса не умолкали.

— Убей его! Он погубил тысячи!

— Фирр? Да, я помню…

Фирр. Она могла сделать это. Эта женщина способна и на большее.

— Нельзя рисковать…

— Конечно, — мурлыкал Корвус. — А потом… Ты должен прекрасно понимать мою жажду мести. Ярость, горящую в сердце. Я уничтожу кораннидов. Смотри, видишь? — Он взмахнул рукой.

Талискер опустил меч. Его гигантская фигура поколебалась. Скоро ей придет конец.

— Нет! Нет! Давай! — Голоса уже кричали.

— У нас мало времени.

— Вспомни Тайнэ.

— Вспомни Макпьялуту.

— Вспомни Киру.

— Вспомни…

— Вспомни…

— Бей!

Корвус чувствовал, что победа близка. До конца затмения оставались считанные секунды.

Неожиданно в Ничто вошло еще одно существо — душа Белой Орлицы. Она прилетела за Корвусом; серебристые крылья оставляли в воздухе следы, огромный клюв раскрылся словно бы для громкого крика, хотя молчание не нарушилось. Белая Орлица хотела ударить Бога зла острыми когтями, но была всего лишь призраком.

— Мирранон!

— Бей, Та'Лиис'кер!

Он поднял меч и одним ударом отсек голову Корвуса.

Тихий плач. Голубые искры и белые перья. Он улыбнулся, и по щекам покатились слезы.

— Малки?

— Дункан, подойди-ка сюда, — раздался голос Чаплина.

Талискер попытался встать, но ноги не слушались его, и ему пришлось ползти. Они оказались в той комнате, в которую вошли в самом начале. Видна спина Чаплина и…

— Малки? Малки? О Господи, нет…

Трое воинов сидели на полу вокруг Алессандро, который держал на коленях умирающего горца.

— Что… что случилось? — с трудом выговорил Талискер. Он посмотрел на своего друга и откинул с его лба прядку ярко-рыжих волос.

Малки тихо заговорил:

— Думаю, я слишком слаб, чтобы быть частью того, чем мы стали. Ты ведь не плачешь, правда? Не горюй. Каждый день был для меня подарком. И мы в конце концов убили проклятого ублюдка, верно?

— Да. Убили. И даже больше. Ты не чувствуешь, Малки? Они ушли. Коранниды исчезли. Сутра снова будет чистой и прекрасной. Тайнэ бы… — Его голос прервался. — Малки?

— М-м-м?

— Мы любили тебя.

— Да…

Его не стало.

Они посидели в темноте комнаты, исполненные горя. Потом тень смерти развеялась, и свет зимнего солнца проник в открытую дверь.