Она сказала: «Вот увидишь, мой муж очень умный, он обязательно что-нибудь придумает».

Когда в декабре 2009 года Кристиан Лакруа поднял трубку и услышал от Карлы Бруни эту странную фразу, поначалу он испытал облегчение. Лакруа давно ждал весточки от бывшей манекенщицы, которая участвовала в его показах много лет. Один из самых талантливых модельеров своего времени оказался на грани разорения и очень надеялся на помощь первой леди — ему нужно было спасать свою компанию, сто двадцать пять человек персонала, дело всей жизни. Долгие месяцы он жил в ожидании поддержки. Когда стало известно, что Лакруа грозит банкротство, его подручные сами взялись за перо и отправили письмо Карле Бруни в Елисейский дворец. Но ответа не последовало. Розин Делаплас, бывшая главная швея Лакруа, не скрывала своего разочарования: «Когда я узнала, что наш Дом моды собираются закрыть, я подумала, что нам поможет Карла Бруни, которую я часто видела здесь, когда она работала моделью. Мне бы хотелось, чтобы она сделала для нас что-нибудь, замолвила хоть словечко… Но первая леди даже ни разу не появилась в платье от Лакруа на публике. И не пришла на последнее дефиле. Мы для нее остались в прошлом».

Вот почему этот звонок супруги президента показался модельеру настоящим чудом. Карла намекнула, что министр культуры Фредерик Миттеран возьмет это дело под свой контроль. «Мы увидимся с Фредериком в эти выходные, когда муж вернется из Копенгагена. Нет-нет, я с ним не поехала, для меня там слишком холодно», — добавила она сладким голосом. Конечно, после такого Лакруа воспрял духом. Наконец-то все уладится после долгого бесплодного противостояния двух министров: с одной стороны — Фредерика Миттерана, пригласившего Лакруа к себе еще несколько месяцев назад, вскоре после введения внешнего управления имуществом Дома моды, как несостоятельной компании. С другой — Кристиана Эстрози, министра промышленности, который тоже включился в борьбу и даже созвал прессу, чтобы рассказать о своих предложениях по выкупу компании. Увы! Едва Фредерик Миттеран узнал, какую шумиху вокруг этого дела поднял его коллега, он позвонил Кристиану Лакруа и возмутился. «Министр был в ярости, — вспоминал модельер. — Сказал, что больше не собирается заниматься этим делом и предоставляет другому почетное право спасти меня от разорения».

В такой ситуации вмешательство Карлы оказалось чисто символическим — она была не слишком заинтересована в спасении персонала, и ее слова ничего не изменили. Фредерик Миттеран даже избегал встречи с Кристианом Лакруа во время банкета, организованного несколько месяцев спустя. А в мае 2010 года министр культуры удовольствовался тем, что, по его собственному выражению, «спас мебель»: когда имущество Дома моды уходило с молотка, он приобрел несколько предметов интерьера, чтобы затем разместить их в Музее декоративного искусства в Париже.

* * *

Да, небогатый улов достался единственному министру в кабинете Фийона, получившему свой пост во многом благодаря супруге президента. Именно она еще в июне 2008 года предложила сделать племянника Франсуа Миттерана директором Французской академии в Риме — знаменитой Виллы Медичи. А год спустя все та же первая леди подала Николя Саркози идею назначить Фредерика министром культуры и коммуникаций. 24 февраля 2009 года президент прибыл в Рим с официальным визитом и по случаю решил посетить Виллу Медичи в сопровождении действующего министра культуры, Кристин Альбанель. По словам ошеломленного очевидца, тогда и решилась ее судьба: «Николя Саркози даже не взглянул на сады. А когда ему показали фолиант, созданный в XVI веке, иными словами — на заре книгопечатания, президент лишь равнодушно бросил: „Да, красиво“. Кристин Альбанель была очень серьезна, возможно, даже слишком. Зато Фредерик Миттеран быстро понял, что все это не слишком интересно президенту, и принялся играть с телефоном. Саркози рассмеялся, и они с Миттераном быстро перешли на „ты“».

Похвалы Карлы довершили начатое, и бывший ведущий телепередачи «Permission de minuit» стал министром. Один из советников описывает его так: «Он хороший рассказчик, увлеченный историей Второй мировой войны, человек старой закалки, который может быть чрезвычайно любезным с вами, пока вы ему нужны, и создавать впечатление привязанности к людям. Поразительно, что он обещал Оливье Пуавр д’Арвору, брату журналиста Патрика Пуавр д’Арвора, кресло директора Виллы Медичи, в то время как уже выбрал себе преемника — Эрика де Шассе… Миттеран умен и хитер, поэтому ему удалось очаровать президентскую чету».

И все же, почему именно он? «Карла Бруни пытается сделать из Николя Саркози эстета, — предположил высокопоставленный чиновник из министерства культуры. — Ей совершенно не нравится прежний образ президента, слушавшего только популярную музыку».

Вместе с тем тот факт, что Фредерик Миттеран обосновался в стенах кабинета, видавшего Андре Мальро и Жака Ланга, вызвал ропот среди его служащих. Они посмеивались над звонком, установленным возле ножки стула в столовой, и сожалели о том, что господин министр, погрузившись в раздумья, далеко не всегда изволит поздороваться со своими работниками. Еще они недоумевали, почему их начальник не захотел сообщить им напрямую о своих желаниях, и службе по связям пришлось настоять на том, чтобы он хотя бы записал обращение на камеру. Впрочем, дорогостоящие прихоти министра во времена суровой экономии также настроили немало работников против него. Злые языки поговаривали, что сразу после назначения Миттеран потребовал создать блог в Интернете, которым потом не пользовался, а счет за него выставили на 20 000 евро. Кроме того, министр учредил музыкальную награду «Барбара»: один глянцевый диплом лауреата этой премии обходился в 1000 евро. Фредерик Миттеран также окружил себя референтами с очень расплывчатым кругом обязанностей. «Он знает, что получил свою должность благодаря Карле Бруни, и поэтому чувствует себя неуязвимым», — с горечью в голосе пояснил один из чиновников министерства культуры.

Возможно, в этом Миттеран заблуждается… ведь Николя Саркози совершенно не оценил затеянную им полемику. После той шумихи, которая поднялась вокруг автобиографического романа министра и его высказываний в поддержку режиссера Полански, президент даже собирался отстранить чиновника от должности. Но добрая фея Карла «использовала все свое влияние, чтобы этому помешать», как нам рассказал источник в министерстве культуры.

* * *

Именно благодаря содействию первой леди Франсуа Бодо, крестный отец ее сына Орельена, в конце декабря 2009 года был назначен генеральным инспектором по делам культуры (IGAC), с окладом 5000 евро в месяц. Хотя 15 декабря 2009 года специальная комиссия вынесла отрицательное решение по его кандидатуре…

Вступив в должность, друг Карлы оказался в кабинете на четвертом этаже министерства, но не получил настоящих полномочий. Увы, этот своенравный человек, часто надевавший светлый плащ, так и не привык к новой должности. Чувствуя себя одиноким и несчастным, в мае 2010 года он отправил последнее письмо супруге президента и свел счеты с жизнью.

Его смерть вызвала шок в министерстве культуры. Ассистентка, разославшая сотрудникам сообщение о кончине Бодо, получила выговор от начальства из-за того, что информация не должна была выйти за пределы кабинета Миттерана. Организацией скромных похорон на улице Гужон, в 8-м округе Парижа, занималась лично первая леди.

* * *

Вероятно, также не без участия Карлы Бруни в мае прошлого года Фредерик Миттеран принял решение доверить актеру Шарлю Берлингу и его брату Филиппу руководство новым театром в Тулоне. Пикантная деталь: у первого из них когда-то был очень страстный роман с Карлой Бруни, и он до сих пор очень неприязненно относится к Саркози. Словом, первая леди не скрывает своего вмешательства в дела культуры и искусства. Она всегда готова подсобить другу, пусть даже совсем скромному. Например, одному преподавателю, за которого попросила ее мать Мариза, супруга президента помогла на год отсрочить выход на пенсию. А повару из резиденции Бруни в Лаванду советник Пьер Шарон, по настоянию первой леди, обеспечил на пару дней место помощника знаменитого шеф-повара.

Впрочем, к чести мадам Саркози, надо сказать, что она помогает и тем, с кем лично не знакома. Так, юная французская шляпница Беттина Тома, которая в Риме поделилась с нами воспоминаниями о невероятном событии: «Когда я была проездом в Париже, то пришла в Елисейский дворец и попросила передать первой леди одну из моих шляп. Вернувшись в Рим, я обнаружила в почтовом ящике письмо: Карла поблагодарила меня за прекрасный подарок». Несколько дней спустя Беттина получила еще одно послание, на этот раз от Маризы, матери Карлы: «Ей так понравился мой подарок, полученный от дочери, что она даже была в нем на приеме в саду Елисейского дворца в честь Дня Французской Республики. Мариза Бруни поблагодарила меня и выслала фотографию, на которой она в моей шляпке».

Ну и разумеется, первая леди не забывает помогать своим именитым друзьям. Одному из них она позвонила сразу, едва прибыв в Елисейский дворец, и сказала напрямик: «Лео, если тебе что-нибудь будет нужно — обращайся ко мне, не стесняйся». С Лео Караксом, пресловутым автором фильма «Любовники с Нового моста», у Карлы был роман в 1990-х. Режиссер, который с тех пор не снял ни одной картины, отверг ее предложение, но другие отказываться не стали.

В 2010 году социалист Жорж Фреш, президент регионального совета Лангедок-Руссильон, утвердил кандидатуру вездесущего постановщика Жан-Поля Скарпитта, завсегдатая светских хроник и хорошего приятеля Карлы Бруни, на должность главного режиссера оперного театра в Монпелье (он займет этот пост в 2012 году). Узнав об этом, первая леди сразу же отправила чиновнику записку со словами благодарности и своим новым диском, в то время как Жоржа Фреша высмеивали в прессе за его оскорбительные замечания («похоже, с ним что-то нечисто») в адрес Лорана Фабиуса, еще одного друга Карлы.

На что только первая леди не пойдет ради своих приятелей-артистов! Она совершенно открыто демонстрирует свои отношения с людьми искусства, порой даже на грани дозволенного. Так, в августе 2009 года на веранде «Каза Бини», шикарного ресторана по улице Грегуар-де-Тур в 6-м округе Парижа, Карла ужинала с журналистом и музыкантом Филиппом Валем, всего через два месяца после того, как он был назначен директором радиостанции France Inter. В тот раз Николя Саркози, возмущенный бестактностью супруги, не сдержал недовольства и лично попросил ее по телефону больше не допускать таких публичных выходок.

* * *

При этом президент, кажется, был абсолютно спокоен, когда принимал на работу в дипломатический отдел администрации стажерку Консуэло Реммер, сводную сестру Карлы. С тех пор двадцатипятилетняя девушка занимает пост советника «по проблеме мирового голода» при дипломатическом советнике Жан-Давиде Левитт!

Семейственность Карлы распространилась и на родственников мужа. Николя Саркози как-то раз признался своему другу: «Это она раскрыла мне глаза на политические амбиции Жана». «Знаешь, — сказала первая леди супругу после долгих бесед с его сыновьями, — Жан не решается тебе об этом сказать, но он действительно хочет попробовать себя в политике. Он очень увлечен этим и надеется сделать такую же блестящую карьеру, как и ты». Результат нам известен: головокружительный дебют старшего сына президента — и столь же молниеносное падение из-за дела EPAD, печально сказавшегося на результатах региональных выборов. Ну и что! Николя Саркози продолжает свято верить в политический гений супруги. «Он не слабовольный, — считает депутат от партии Новый центр Жан-Кристоф Лагард, — но он может передумать».

Вместе с тем президенту отлично удается использовать Карлу, когда ему это нужно. Хотя, например, Мартин Хирш — бывший президент благотворительной ассоциации «Emmaüs France», также в течение трех лет возглавлявший Высший комиссариат по делам солидарности и против бедности, не попался на удочку первой леди в сентябре 2008 года. Тогда Карла Бруни-Саркози (в ту пору главный редактор телепередачи «Гран Журналь» на Canal+) предложила ему принять участие в программе вместе со своими друзьями, моделями и музыкантами. «Я действительно был удивлен, — признался Хирш, которого прозвали „любимчиком“ Карлы. — Мы почти не были знакомы: только однажды встретились на приеме в Объединенном социальном еврейском фонде. Очень любезно с ее стороны, что она вспомнила обо мне. Но не стоит забывать, что в тот момент мы с ее супругом вместе боролись за то, чтобы законопроект о новом социальном пособии RSA выставили на голосование в Национальной ассамблее». После той передачи бывший госсекретарь «больше не получал от нее вестей — только однажды она поинтересовалась, что я думаю о гуманитарной ассоциации „Coup de pouce“».

* * *

Так что же, Карла Бруни действительно придерживается левых взглядов? «Да, но ее убеждения поверхностны», — уточнил Лорен Жоффрен, директор «Либерасьон». Мартин Хирш, в свою очередь, признал, что миллионерша никогда не была в числе спонсоров «Эммауса». «Она много отдавала на борьбу со СПИДом», — добавил он.

Проблема СПИДа была близка первой леди, ведь ее брат умер от этой болезни. Свое влияние Карла использует только в тех целях, которые интересуют ее лично. Так, она решила помочь фотографу Жан-Мари Перье, звезде журнала «Эль» и автору книги «Проваливай» — сборника историй юных гомосексуалистов, которых выгнали из дома родители. «Несколько месяцев назад мадам Саркози прочла мою книгу, — рассказывал Перье. — Она позвонила мне и предложила зайти к ней вместе с двумя представителями центра „Refuge“ — приюта для юных гомосексуалистов в Монпелье. Мы пришли, она выслушала нас, и, могу заверить, меры были приняты…» Действительно, сначала представителей центра официально принял Клод Геан, генеральный секретарь Елисейского дворца, а затем — Надин Морано, госсекретарь по делам семьи и солидарности, которая даже навестила обитателей приюта 17 мая 2010 года, по случаю Всемирного дня борьбы против гомофобии. Впрочем, оказать им поддержку она не спешила: месяцем ранее Морано выступила против трансляции на канале CM2 мультфильма «Поцелуй Луны» — истории любви двух однополых рыбок.

* * *

Борьба с гомофобией — цель благородная. Но она отходит на второй план, если задуматься о том, какими важными насущными проблемами могла бы заняться Карла Бруни: все помнят, как Бернадетт Ширак организовала движение «Желтые монетки», чтобы создать комфортные условия для детей в больницах. Увы, нынешняя первая леди плохо сознает возможности и обязанности, присущие ее новому статусу, и совершенно не разбирается в государственных задачах. Поэтому она действует как дилетант, используя свое влияние зачастую необдуманно и только чтобы помочь — угодить? — своим близким и друзьям, а уж никак не изменить направление политики президента.