Майлсу было не впервой появляться на собственной кухне в пижаме. Впрочем, обычно он включал свет. И, кроме того, у него не было причин опасаться злобных чужих собак. В общем, он решил не рисковать и, зайдя в кухню, остановился, чтобы прислушаться и убедиться, что его не ждут здесь какие-нибудь неприятности.

Все было тихо. Безмолвие нарушало только какое-то не то шуршание, не то шелест, словно где-то в другом конце дома ветер проникал в открытое окно. Майлс прикинул, не открыть ли холодильник, чтобы было больше света, но эта мысль показалась ему рискованной и не слишком рациональной: если кто-то следит за ним из темноты, то свет сделает Майлса отличной мишенью. А чтобы мгновенно оглядеть всю кухню, лучше уж включить верхний или боковой свет.

Но этот вариант также показался ему довольно безрассудным, и он решил действовать по науке. «О'кей, нужно разделить все помещение на сектора или квадраты», — подумал он, стараясь вспомнить фильм про учения спецназа, который смотрел когда-то по телевизору. Майлс начал планомерное исследование кухни с ближнего к нему правого угла, где стояла плита. Там никого не было. Затем он повернул налево и дошел до стены. Тоже пусто. «Отлично, осталось проверить всего каких-то девяносто процентов площади этого помещения», — подбодрил себя Майлс, двигаясь вперед в сплошной темноте.

Шуршащий звук стал громче. Он даже показался Майлсу смутно знакомым, но он никак не мог вспомнить, что это такое. Может, занавеска шелестит у открытой форточки или еще что-то. Он сделал еще один осторожный шаг вперед и снова прислушался. Теперь источник звука был где-то совсем рядом, прямо по курсу и как будто точно на расстоянии вытянутой руки, а похож этот звук был на… И тут Майлс с содроганием понял, что именно напоминает ему этот хриплый шелест.

Он инстинктивно попятился и уткнулся плечом в распашную, открывающуюся в обе стороны дверь между кухней и столовой — вроде тех, через которые обычно вылетают из салунов на улицу герои вестернов. Пнуть дверцу Майлс не рискнул, но попытался распахнуть, оперевшись на нее. Приоткрывшись дюймов на шесть, она уперлась во что-то мягкое.

Это мягкое не могло быть не чем иным, как человеком.

Не успев обернуться, чтобы выяснить, на кого же он все-таки наткнулся в темноте, он услышал исполненный ужаса крик:

— А-а-а-а-а-а-а-а!

— А-а-а-а-а-а-а-а! — подхватил Майлс и эффектным, почти боксерским движением выбросив вперед руку с баллончиком, оросил пространство вокруг себя облаком перцового спрея.

В ту же секунду и его собственные глаза заволокло жгучей пеленой. Понимая, что до тех пор, пока глаза горят от обжигающей боли, он не боец, Майлс принял решение спасаться бегством. Он проворно метнулся в сторону и вслепую наткнулся еще на одного человека.

— А-а-а-а-а-а-а-а! — завыл человек.

— А-а-а-а-а-а-а-а! — заорал Майлс. Их синхронно прозвучавший вопль едва не обрушил потолок в комнате.

Майлс понял, что отступать некуда, и решил идти напролом. Отскочив на пару шагов, он снова бросился вперед, намереваясь сбить незнакомца с ног. Как оказалось, он изрядно переоценил свои физические возможности. Неизвестный так и остался стоять неподвижно, как скала, а Майлс едва не расквасил себе нос о его широченную грудь.

«Ну и здоровенный же мужик, — мелькнуло в голове у Майлса. — А может, я до развода успел заказать новый холодильник?» Чтобы разрешить сомнения, Майлс стал усиленно моргать, пытаясь слезами промыть глаза от жгучего перца.

Это помогло, хотя и самую малость, но сквозь чуть-чуть рассеявшийся туман Майлс сумел разглядеть то, что так неожиданно преградило ему путь. Это нечто оказалось все-таки человеком, причем исполинских, почти нечеловеческих габаритов. На какой-то миг в голове Майлса всплыли детские страхи и воспоминания о фильмах ужасов, в которых фигурировала всякая нечисть. Он с трудом пытался восстановить дыхание, но сердце прыгало в груди, как мяч для гольфа, который вместо травы швырнули на бетонный пол.

От полного помешательства его спас слегка прояснившийся взгляд. Приглядевшись к лицу человека-горы, Майлс издал радостный вопль, словно бедный племянник, приветствующий богатого дядюшку:

— А-а, это вы! Сиплый Джо!

Обливаясь перечными слезами, он в порыве симпатии чуть не погладил толстяка по гигантской груди.

— Слава богу, вы вовремя! — на выдохе выпалил Майлс. Затем, сделав паузу, покачал головой:

— Нет, не вы вовремя. Это мы вовремя.

В этот момент, словно по сигналу, за спиной Майлса появился Ригли. Его опухшие, красные и слезящиеся глаза свидетельствовали о том, что Майлс также не промахнулся и угодил струей из баллончика туда, куда целился.

Сиплый Джо стоял на месте неподвижно и молча смотрел на Майлса. Его глаза были похожи на две тефтелины посредине большой, во всю тарелку, лунообразной пиццы. Дышал он тяжело и хрипло. Именно этот шуршащий звук и преследовал Майлса в темноте.

— Все, Джо, отбой! — с особым энтузиазмом сообщил Майлс хрипящему астматику. — Повторяю: отбой! Ты въезжаешь? Никто никого мочить не должен! Можешь идти домой. — Чтобы сделать свои слова более понятными, Майлс помахал руками, как пастух, который подгоняет отбившуюся от стада корову. — Все, спасибо! Можешь идти, на сегодня работы не будет!

Сиплый Джо был явно не в восторге от такого оборота событий. Не говоря ни слова, он покопался в кармане и, выудив оттуда две затычки, аккуратно вставил себе в уши. Майлс воспринял этот демарш как провокацию и перешел на крик:

— Нет, нет! Контракт расторгнут! Все кончено! Отбой!

На лице Джо не отразилось ничего, напоминающего радость или вообще какие бы то ни было эмоции. Майлс, чувствуя, что бьется головой о стену, обернулся к Ригли:

— Попробуй хоть ты объяснить этому болвану, в чем дело!

Пока Ригли подыскивал нужные слова, Майлс опять с нетерпеливой улыбкой обратился к Джо:

— Отбой, Джо! Отбой! В твоих услугах больше не нуждаются!

Тем временем Ригли тоже подошел к Сиплому Джо вплотную и заорал ему почти в самое ухо:

— Отбой! Отбой! Идите отсюда! Поезжайте домой!

Джо по-прежнему стоял на месте с непроницаемым видом. Майлс подумал, что таким образом он намекает на некоторую сатисфакцию, и совершенно искренне пообещал:

— Мы обсудим с вами неустойку за досрочное прекращение контракта! Я вам обещаю и очень хороший дополнительный бонус.

— Да-да! — закивал Ригли. подхватывая эту мысль. — Это вам будет не какое-нибудь жалкое выходное пособие! Знаете, как называется то, что мы вам выплатим? «Золотой парашют»! Такое выплачивается только самым опытным, нужным фирме и заслуженным сотрудникам! — верещал он тоном распорядителя на каком-нибудь игровом шоу.

Ригли и Майлс так увлеклись описанием радужных перспектив, ожидавших Сиплого Джо в связи с досрочным расторжением контракта, что не обратили внимания на то, как толстяк все так же молча достал из кармана большой автоматический пистолет.

— Ты что, совсем ни во что не врубаешься? — спросил Майлс, которого тупость нанятого им киллера уже начала не на шутку раздражать. — Тебе же ясно сказали: на сегодня все! Никаких «пиф-паф»! Разворачивайся и вали отсюда!

Ригли решил разыграть роль «доброго полицейского»:

— Понимаете ли, мистер Сиплый…

— Пошел отсюда! — размахивая руками, кричал Майлс. — Слышишь, придурок? Вернись в Сорренто! Адиос, амиго! Гуд бай, май лав, гуд бай! На сегодня… — Тут тон Майлса неожиданно изменился. — На сегодня… О, боже мой!

Не веря своим глазам, Майлс смотрел, как Сиплый Джо медленно поднимает пистолет 45-го калибра и направляет ствол с глушителем прямо на него. Не отдавая себе отчета в собственных действиях, он поднял аэрозольный баллончик и прыснул струю «Друга почтальона» прямо в лицо Сиплому Джо, явно вознамерившемуся поменять объект приложения своих сил.

Чпок! Глушитель погасил звук от выстрела, который Сиплый Джо произвел спустя миг после того, как его лицо заволокло перечным облаком. Но хорошая физическая форма и спортивная реакция позволили Майлсу в момент выстрела метнуться в сторону.

Бам! Чпок! Жадно втягивая воздух, словно реактивный истребитель перед взлетом, Джо выстрелил снова.

Может быть, рассчитывая на временную слепоту киллера, а может, действуя сугубо инстинктивно, Майлс бросился под стол, явно намереваясь там скрыться. Ригли незамедлительно последовал за ним; при этом его поясница чудесным образом перестала болеть.

Бам! Чпок! Сиплый Джо метался по комнате, продолжая палить из своего 45-го калибра, одновременно пытаясь проморгаться и хлопая себя по карманам в поисках срочно потребовавшегося ему ингалятора. Наконец тот был обнаружен в правом кармане. Джо переложил пистолет в левую руку и сделал еще один выстрел.

Бам! С левой руки Джо стрелять не привык. От неожиданности в момент выстрела он чуть не разжал ладонь и не выронил оружие. Перехватить его не было никакой возможности, потому что в правой руке он сжимал спасительный ингалятор. Перцовый спрей, нервное напряжение и резкие движения сделали свое дело. Джо стало очень плохо, и он почувствовал, что вот-вот потеряет сознание от удушья, если немедленно не воспользуется ингалятором.

Не меньшее беспокойство, чем собственное самочувствие, вызывала у Джо и судьба двух этих фраеров. Если дать им сейчас уйти, то ему, пожалуй, грозит вскорости распрощаться с жизнью настолько же наверняка, как и без чудодейственного ингалятора. Какая смерть наступила бы быстрее и стала бы менее мучительной — по приговору суда или от астматического удушья, — над этим можно было бы серьезно подумать, будь у Джо для этого время и желание. В данный же момент он еще не оставил надежду разом избежать обеих неприятностей.

Задыхаясь и по-рыбьи хватая ртом воздух, он попытался переложить пистолет из левой руки в правую, но при этом выронил ингалятор. Проявляя удивительную для его габаритов быстроту реакции и ловкость, Джо вытянул руку, ловя ингалятор на лету. При этом, заглянув под стол, он вдруг смутно различил сквозь разрывы в кроваво-красной пелене физиономию Майлса. В этот момент он все-таки схватил ингалятор. Наконец-то настал тот миг, которого так ждал Джо. Кажется, он мог решить обе свои проблемы одним махом. Обожженные легкие горели, требуя кислорода, хрипящее, ободранное горло также жаждало получить очередную дозу спасительного лекарства, а эти двое мерзавцев, никак не желавшие достойно умереть, сидели под столом прямо перед ним. Деваться им было некуда. За те доли секунды, что нужны Сиплому Джо для двух выстрелов, они и пошевелиться не успеют. Все сошлось как нельзя лучше!

Привычные движения не потребовали от Джо долгих раздумий. Он сделал все механически, причем молниеносно быстро. В одно и то же мгновение ингалятор был нацелен в лицо Майлсу, а пистолет — в рот самому Джо.

Пш-шик.

Майлс заморгал и, помахав рукой, разогнал безобидное облачко распыленного в воздухе противоастматического лекарства. У него зачесалось в носу, но Майлс даже не успел чихнуть. Его куда больше взволновало то, что происходило прямо перед его глазами.

— СИПЛЫЙ ДЖО! — заорал он изо всех сил, но было уже поздно.

Бам! Сиплый Джо оставил на стене, возле которой рухнул, большое кровавое пятно с пучками волос по краям.

Наступила тишина. На этот раз абсолютная.

Майлс осторожно вылез из-под стола. Ригли последовал за ним. Воздух в помещении был полон перца и порохового дыма. Кашляя и шмыгая носами, оба мужчины подошли и уставились на лежавшее, на полу тело Джо. Пистолет по-прежнему был у него во рту, зато некоторой, причем довольно значительной части головы не хватало.

Ригли покачал головой и сокрушенно развел руками:

— Мы ведь говорили ему: отбой, никакой пальбы на сегодня…

Майлс его почти не слушал. Куда больше его занимал сейчас другой вопрос: «С какой это стати Сиплый Джо вдруг решил грохнуть меня вместо того, чтобы выполнить мой заказ?» Кто мог его на это надоумить? Кто мог заставить легендарного Сиплого Джо нарушить профессиональную этику?

В глубине души Майлс уже знал ответы на эти вопросы, но не хотел им верить.