Картина четвертая
Та же гостиная. Солнечный воскресный день. Марта, сидя в кресле, читает иллюстрированный журнал. Тихо играет стереофоническая музыка. Отложив журнал, Марта раскрывает другой, перевернув лист, откладывает и его, направляется к телефону, набирает номер.
Марта. Междугородная?… Пожалуйста, с Советским Союзом… Город? Виржай. В Литве. Телефон 21-17-18… Ирина Плукене… Мой телефон 243-52-52. Скоро?… Спасибо. (Положив трубку, некоторое время сидит неподвижно, потом возвращается к журналу. Перевернув страницу, отодвигает журнал, подходит к окну. Постояв у окна, направляется к книжному шкафу, вытаскивает наугад книгу, читает – «Как стать миллионером». Пожимает плечами, ставит книгу на место, берет другую – «Миллионерами не рождаются». Перевернув страницу, возвращает книгу на полку, достает еще одну. Эта показалась ей интереснее.)
Доносится шум въезжающего во двор автомобиля. Оставив книгу на диване, Марта идет к окну, улыбаясь, машет рукой, идет к двери. В гостиную входят Джордж и Дэвид. Оба в спортивных костюмах, у обоих прекрасное настроение.
Джордж (подходит к Марте, целует ее). Прости, дорогая, задержался. Надеялся на реванш.
Дэвид. Свидетельствую: весь обратный путь он каялся, что задержался. Весьма искренне, тем более что реванш не состоялся.
Джордж. Так и быть, походи в чемпионах. До следующего воскресенья.
Дэвид. Ты еще на что-то надеешься? Дохлое дело.
Джордж. Сегодня я не в форме. Напрасно связался с тобой.
Дэвид (Марте). Как видите, кругом виноват один я. Рубите мне голову.
Марта. Ну что вы! Женщины гуманны. Мы головы не рубим. Разве что методично пилим своих мужей.
Джордж. Что будешь пить, чемпион?
Дэвид. Сегодня ни капли.
Джордж. Не отметить два таких события?…
Maрта. Два? Какое второе?
Джордж. Ты не знаешь?
Марта. Разве Дэвид что-нибудь расскажет о себе?
Джордж. Язык его, в отличие от рук, не стоит и двух долларов.
Марта (Дэвиду). Какой-нибудь новый аппарат?
Джордж. Не совсем. Уникальные инструменты. За десять минут можно сделать любой костный трансплантант.
Марта. Погодите, погодите… Значит, Сьюзен…
Джордж. Вероятно, да. Но не сразу. Месяц надо поработать в виварии.
Марта. Целый месяц?
Джордж. Пока сделаем ей обезболивание.
Марта. Тот самый укол в спину? Когда?
Джордж. Послезавтра, я думаю. Завтра ляжет в нашу клинику. День на подготовку, – знаешь ведь, что у нее за нервы.
Марта. Это же так здорово! Вы просто умница, Дэвид!
Джордж. Умных развелось слишком много. Надо родиться с такими, как у него, руками. Представляю физиономию мистера Робертсона, когда я сообщу ему, что забираю от него Дэвида в свою новую клинику.
Дэвид. Он умеет сдерживать эмоции. (Раскрывает оставленную Мартой книгу, читает.) «Как быстрее стать настоящим американцем». Любопытно. Я и не знал, что такая существует.
Джордж. Зачем тебе знать? Ты родился в Америке. А для меня в первые годы она была настольной книгой.
Дэвид. Заметно. Вся исчеркана.
Джордж. Не только мною. Мне подарил ее дядя жены Аллена. В ней есть дельные советы. (Раскрывает книгу.) Вот, например. (Читает.) «Будь бережлив. Лучше не терять деньги, чем потом их искать».
Дэвид (с иронией). О, это безусловно великое открытие. Колумб?
Джордж. Для меня это было открытием… Или вот. Это помогло мне в медицинском бизнесе. «Если хочешь,
чтобы человек обратился к тебе за советом во второй раз, пусть твой первый совет не будет невыполним».
Марта. Как, как? Это интересно.
Дэвид. О, Марта! Я думаю, вам давно пора подружиться с моей женой.
Джордж. Дэвида ничем не удивишь! Он стал американцем с молоком матери. Даже раньше.
Дэвид. Разумеется. Мои гены имеют форму Капитолия.
Во дворе останавливается машина. Все замолкают, смотрят на дверь. Входит Мери.
Мери. Добрый день!
Джордж. Здравствуй!
Дэвид (недоуменно). По какому поводу?
Марта. Обязательно нужен повод? Я так рада.
Джордж. Поздравь своего мужа – он разгромил меня сегодня в гольф.
Мери. Фреда и Сьюзен не было?
Джордж. Не обещали вроде.
Мери. Возможно, еще придут.
Джордж. Звонили тебе?
Мери (уклончиво). Мы немного поболтали с Сьюзен. Дэвид, тебе не кажется, что пора домой?
Дэвид. Я уже готов.
Марта. Как ваши маленькие красавицы?
Мери. Спасибо, вполне терпимо. Правда, Лиз опять не спит по ночам.
Джордж. Может быть, лекарство?
Мери. Нет, нет!
Джордж. Самое новое.
Mери. Я уже взяла в аптеке.
Дэвид. Прости, но мы же договорились пользоваться только теми лекарствами, которые я беру у Джорджа.
Мери. Мне сказали в аптеке – совершенно безопасное лекарство.
Джордж (переглянувшись с Дэвидом). Я все-таки принесу. На всякий случай. (Выходит.)
Неловкая пауза.
Марта. Знаете, Мери, вчера испробовала в магазинах кредитную карточку «америкен экспресс». Поразительно действует. Никто не требует денег.
Мери. Надеюсь, вы не думаете, что получаете товары бесплатно?
Марта. Нет, нет, я знаю. Но все равно так удобно. Я дома столько раз деньги из сумочки теряла, а тут их и брать с собой не надо. Знаете, что я купила? Сейчас принесу. Минутку. (Выходит.)
Дэвид (жене, строго). Что с тобой?
Мери. Со мной, слава богу, ничего… Ты читал сегодня «Лонг-Айленд ньюс»?
Дэвид. Заставить меня по воскресеньям читать газеты? Гиблое дело!
Мери (оглянувшись на дверь, вытаскивает из сумочки газету). О Джордже написали… Вот.
Дэвид углубляется в чтение.
(Ходит по комнате, поглядывая на дверь.) Неужели он такой? А я так верила ему, давала девочкам его таблетки.
Дэвид (вдруг швыряет газету на пол; в ярости). И ты… ты поверила этой безграмотной пачкотне?
Мери. Думаешь, они ошиблись?
Дэвид. Это не ошибка. Ложь.
Мери. Ложь? В газете?
Дэвид. Где еще можно встретить столь гнусную, заведомую ложь?
Мери. Ты никогда не говорил так.
Дэвид. Потому что это не касалось меня. И моих друзей. Ты говорила с Сьюзен?
Мери. Ты не думай, это не я. Она сама позвонила мне. Я даже и не открывала еще газету. Как раз кормила Крис.
Дэвид. У-у-у-у!… Я знаю, знаю, откуда все идет. Аллен рассказывал мне. Эти Куки все-таки высунули головы. Ничего, мы еще посмотрим, посмотрим. (Подходит к телефону, лихорадочно набирает номер.)
Мери. Куда ты?
Дэвид. В редакцию. Я там знаю кое-кого. Я им"1все скажу, все.
Мери. Дэвид!
Дэвид (сбивается, нажимает на рычаг, снова набирает). Что?
Мери. Может быть, не надо отсюда? (Кивнула на дверь.)
Дэвид. Да, верно. (Бросает трубку. На ходу застегивая куртку, направляется к выходу.) Буду через полчаса.
Мери. В редакцию?
Дэвид. Я устрою им Пирл-Харбор!
Мери. Может быть, потом, Дэвид? Ты в таком состоянии…
Дэвид. В каком еще состоянии я должен быть? Они оболгали моего друга. (Выходит.)
Мери (подходит к окну). Осторожней на дороге, Дэвид!
Взревела машина. Проводив мужа взглядом. Мери поднимает с пола газету, складывает ее и прячет в сумочку. В гостиную входит Джордж. В руках у него коробочка с лекарством.
Джордж. Еле нашел. Завалялось среди самых дефицитных… А где Дэвид?
Мери. Дэвид?… У него срочное дело.
Джордж. Какие еще срочные дела в воскресенье?
Мери. Он… Ему надо дать телеграмму.
Джордж. Мог бы по телефону.
Мери. Заехать еще к кому-то должен. Он будет через полчаса.
Джордж. Его дело.
Мери. Наверное, это очень хорошее лекарство?
Джордж. Неплохое.
Мери. Я обязательно дам его Лиз. За полчаса до сна?
Джордж. Желательно.
Мери. Ваши лекарства всегда так хорошо действуют на девочек.
С двумя коробочками в руках входит Марта.
Марта. Взгляните, Мери. (Вытаскивает из коробочки фарфоровую трубку.) Подарок мужу.
Мери. Это можно курить?
Марта. Не знаю, право. Но он просто коллекционирует. (Вытаскивает из второй коробочки жемчужное ожерелье.) А это его подарок.
Мери. Это же отборный жемчуг! Наденьте, наденьте!
Марта, улыбаясь, надевает ожерелье.
Вы выглядите в нем совсем юной девушкой.
Марта. Никогда не думала, что буду носить такое.
Слышно, как на улице останавливается автомобиль. Входит Фред.
О, Фред, здравствуйте! Вы так вовремя. Я вам нравлюсь?
Фред. Вы прекрасно выглядите.
Джордж. Что будешь пить?
Фред. Немного джина с апельсиновым соком.
Джордж подходит к бару, готовит напиток.
Март а. Почему вы не взяли с собой Сьюзен?
Фред. Ей нездоровится.
Марта. Мери, что же вы не сказали? Ведь вы разговаривали с ней по телефону…
Мери. Я?… Наверное, это потом началось.
Марта. Вы знаете, Фред, у нас праздник сегодня. Дэвид изготовил новые инструменты. С ними можно оперировать Сьюзен. Ей удалят опухоль. Я ничего не спутала, Джордж?
Джордж (ставит бокал возле Фреда). Нет. Но оперировать можно не сразу. Через месяц.
Фред. Оперировать?… И тогда?…
Джордж. Я не могу дать гарантий, Фред. Новая операция, новые инструменты. Дэвиду пришла в голову счастливая идея, ну, а руки его ты знаешь. Если бы не болезнь Сьюзен, этого инструмента, вероятно, долго еще не было бы.
Фред. Ну, а шансы? Сколько шансов?
Джордж. Как сказать? Через месяц будет видно… Тогда я возьмусь.
Фред. Скажи, Джордж… эти инструменты… они
только у тебя будут?
Джордж. Почему же? Робертсон приказал Дэвиду изготовить их для Редстауна.
Фред. И там тоже будут оперировать?
Джордж. Наверняка.
Фред. Я приехал к тебе, Джордж, не для совсем приятного разговора. Может быть, ты когда-нибудь поймешь меня. Я всем тебе обязан, ты поставил меня на ноги.
Джордж. О чем ты хотел сказать?
Фред. Видишь ли, бывают обстоятельства выше наших желаний, против которых просто невозможно бороться.
Джордж. Я не силен в философии, Фред. Я врач.
Фред (не сразу). Налей мне еще, пожалуйста… Хотя нет, не надо. В общем, Сьюзен придется сделать обезболивание в клинике Редстауна.
Джордж. Я понял. Ну что ж, каждый больной может выбирать себе врача. А подойдет срок операции, подумайте…
Фред. Операцию, наверное, ей тоже придется делать там, Джордж. Хотя целый месяц… За месяц может многое измениться.
Джордж. Возможно, ты прав, Фред. Врачи Редстауна прекрасно оперируют.
Фред. Если бы дело было только во врачах…
Джордж. В чем еще? Может быть, ее не принимают туда? Я могу позвонить.
Фред. Нет, нет, не надо. Я уже договорился. На послезавтра.
Mери. Я обязательно навещу ее.
Фред. Она будет рада.
Мери. Вместе с Мартой.
Фред. В общем-то она не слишком долго пробудет там. Наверное, ей лучше побыть одной эти дни.
Джордж. Кто будет делать?
Фред. Профессор Дик.
Джордж. Я сейчас же позвоню ему.
Фред. Не надо, Джордж. Ни сейчас, ни потом. Я убедительно прошу тебя.
Джордж (усмехаясь). Не слишком о многом ты просишь.
Фред. Я должен идти. Сьюзен ждет. (Направляется к выходу. У двери останавливается, вытаскивает из кармана сложенную газету.) Если будет свободная минута, прочти, Джордж. Пятая страница. Я им не верю. Ни слову. Но увы, иначе поступить не могу. Может быть, когда-нибудь ты меня поймешь. Прости, Джордж. Прощайте. (Передает газету Джорджу и уходит.)
Джордж. Простите, я покину вас на несколько минут.
Мери. Конечно, Марта не даст мне скучать.
Джордж выходит.
Все-таки оно вам поразительно к лицу.
Марта. К лицу? Что?
Мери. Ожерелье.
Maрта. Вы что-нибудь поняли, Мери?
Мер и. Стоит ли нам, женщинам, вмешиваться в мужские дела?… Оно сделано как будто специально для вас.
Марта. Странно как-то. Чем дальше, тем меньше я все понимаю.
Мери. По-моему, Джордж любит вас.
Марта. И я его. Кажется, даже сильнее, чем тридцать лет назад.
Мери. Удивительно. Неужели, чтобы сохранить любовь, надо расстаться на тридцать лет?
Марта. Дело не в Джордже.
Мер и. Что вам еще надо?
Звонит телефон.
Марта (бросается к аппарату, снимает трубку). Да, да, заказывала… (Мери.) С дочерью соединяют. (В трубку.) Ирена?… Я, конечно, я. Как хорошо слышно!… Нет, и позавчера было хорошо, но все-таки странно. Как будто за стеной… Прекрасно, как же еще? Уже почти привыкла… Нет, климат почти такой же, только чуть теплее… Почему ты не спрашиваешь об отце? Он очень любит внуков, фотографии их в спальне поставил… И твою тоже, конечно. Как они?… Пятрас все так же проказничает?… Вспоминали?… Господи, как я соскучилась!… Я не могла не поехать, Ирена. Неужели ты еще не поняла?… И он не мог. У него здесь клиника, больные… Все бросить?… Мы скоро пригласим вас. Всех вместе… Нет, это совсем не трудно… Значит, сами приедем… Плохо ест? Может быть, выслать таблетки?… Чудесные… Но если понадобятся, ты мне напиши. Да, я видела здесь славные куртки для мальчиков… Уже достала? Тогда игрушки вышлю… Но я уже купила их… Ты не получала писем для меня?… Нет, нет, мне совсем не скучно, что ты! Сколько хотела сказать. Забыла. Завтра обязательно позвоню… Не будет дома? Тогда послезавтра. В котором часу?… Да нет, я могу отложить свои дела… Целую тебя. (Медленно кладет трубку.)
Mери. У вас взрослая дочь?
Марта. Тридцать лет. Как вы думаете, она сможет полюбить Джорджа?
За окном слышится скрежет тормозов, грохот столкновения автомобилей, мужской крик.
(Кидается к окну.) Боже мой! (Выбегает на улицу.)
Мери, побледнев, медленно подходит к окну, преодолевая страшное предчувствие, смотрит на улицу и, вскрикнув, оборачивается к двери. Марта втаскивает в гостиную Дэвида.
Помогите… Скорей.
Мери словно парализовало. Она пытается сдвинуться с места и не может. С трудом, но осторожно укладывает Дэвида на диван.
Юргис! Скорей!
Из комнаты выходит Джордж, бросается к Дэвиду, нащупывает пульс. Дэвид стонет.
Что с ним?
Джордж (проводит пальцами по предплечью Дэвида). Рука… Раздроблена, кажется. Ножницы!
Марта выбегает в спальню и тут же возвращается с ножницами.
Кто его сюда внес?
Maрта. Я.
Джордж. А полиция? Где была полиция?
Maрта. Ее не было.
Джордж. И ты… (Подходит к телефону, снимает трубку.)
Марта. Куда ты?
Джордж. В полицию.
Марта. Сначала помоги ему.
Джордж. Сначала надо было вызвать полицию. Еще там… Хотя теперь все равно уже поздно.
Мери вскрикивает, бессильно опускается в кресло.
Не для него поздно – для нас.
Maрта. О чем ты говоришь?
Джордж. Ты забыла, что его руки застрахованы?
Марта. Он лежал на земле, а я должна была вспоминать?…
Джордж (замечает в кармане Дэвида газету, вытаскивает ее). «Лонг-Айленд ныос…» Так я и знал. (Мери.) Поэтому он умчался?
Мери едва заметно кивает головой.
Чем он мог мне помочь? Чем? А… (Подходит к телефону, набирает номер.) Полиция?… Произошла автомобильная катастрофа.
Затемнение
Картина пятая
Та же гостиная вечером следующего дня. Тихо играет свадебная пластинка. Марта сидит в кресле, читает книгу «Как стать настоящим американцем». Слышится шум останавливающегося автомобиля. Марта выключает граммофон, идет к двери. Входит Джордж.
Март а. Ты? Так рано?
Джордж. Никто не звонил?
Март а. Почему-то нет. Даже странно. Обычно столько звонков. Один был, правда, по это просто номер перепутали. Какие-то хулиганы.
Джордж. Перепутали номер?
Марта. Конечно. Ты выглядишь очень усталым.
Джордж. Так, мелкие неприятности.
Марта. Ты слишком много работаешь. Очень тяжелые больные?
Джордж. Всякие. Они нуждаются во мне так же, как и я в них.
Март а. Ты имеешь в виду деньги?
Джордж. Именно их.
Марта. Ты и так не беден, по-моему.
Джордж. Я должен купить свою клинику. (Поднимает со стола книгу.) Прочла?
Март а. Почти все.
Джордж. И как?
Марта. Есть довольно неглупые советы. Но сам тон!… Если уж тебе не повезло родиться здесь, значит, ты неполноценный человек. Учись, дотягивайся, авось что-нибудь из тебя выйдет.
Джордж. Ее надо читать без эмоций. Лично мне она помогла.
Звонит телефон. Марта тянется к трубке.
(Резко.) Не трогай! Сам.
Марта с удивлением смотрит на мужа. Джордж поднимает трубку, подносит ее к уху. Лицо его искажает гримаса. Не ответив, он кладет трубку на рычаг.
Марта. Опять ошиблись?
Джордж. Почти.
Марта. Почему ты не разрешил мне взять трубку? Джордж. Я прошу тебя больше не брать ее. (Мягче.) Не надо. Пока.
Марта, растерянная, отворачивается.
(Заметив состояние жены.) Ты, наверное, очень скучаешь?
Марта. Нет, что ты? Развлекаюсь каждый день.
Джордж. У меня действительно было много работы.
Марта. Наверное, я эгоистка. У женщин это бывает в молодости, когда только выходят замуж. Потом проходит. А у меня в молодости тебя не было.
Джордж (подходит к жене, обнимает ее). Нет, это я виноват. Ничего, у нас теперь будет время. Можем пойти куда-нибудь.
Марта. Правда?
Джордж. Конечно. Куда? Приказывай.
Maрта. В театр. Я еще не была в театре.
Джордж. Я тоже.
Март а. Ты?
Джордж. Сначала не было денег, потом времени.
Марта. Ты ведь так любил театр.
Джордж. Я постоянен, ты ведь знаешь. Любовь сохранилась. Платоническая, правда. (Хвастливо.) Между прочим, я даже член совета попечителей Ныохейненского студенческого театра. Ежегодно жертвую триста пятьдесят долларов.
Марта. Ты молодчина.
Джордж. Разумеется, с меценатов взимают меньше налогов.
Марта рассмеялась.
Но ведь я мог бы жертвовать и обществу по борьбе с вивисекцией.
Марта (целует мужа). Ты все равно молодчина.
Джордж. К сожалению, тридцать лет, кроме меня самого, никто этого не понимал. (Высвобождается из объятий жены.) Закрою гараж. (Выходит.)
Марта садится в кресло, берет книгу, переворачивает страницу. Звонит телефон. Марта протягивает к нему руку, тут же отдергивает ее.
Марта (зовет). Джордж!
Телефон продолжает звонить.
(Нерешительно берет трубку.) Алло!… Да, я… Послушайте, вы… (Гневно.) Какое вы имеете право?! (Бросает трубку на рычаг, вскакивает.)
В комнату входит Джордж.
Джордж. Ты все-таки взяла?
Марта. Какие-то негодяи.
Джордж. Я же просил тебя. (Подходит к телефону, выдергивает из розетки шнур.)
Марта. Что ты делаешь?
Джордж. Отключаю. Теперь они не дадут покоя.
Марта. Кто «они»?
Джордж молча уносит аппарат в другую комнату. Сразу же возвращается.
Джордж!
Джордж. Что?
Марта. Почему у тебя вдруг появилось время для театра?
Джордж. Тебе это не по душе?
Марта. Почему сегодня не звонили твои пациенты?
Джордж. Это их дело.
Марта. Что было в той газете?
Джордж. Тебе обязательно надо знать?
Марта. Я ведь твоя жена.
Джордж. Наверное, ты права. (Вытаскивает из кармана газету.) Вот. (Протягивает газету жене.) Лучше я. (Читает.) «Опыты хирургии, польза и опасность». (Марте.) Красноречивый заголовок, не правда ли? (Читает.) «По данным ООН, сегодня цивилизация развивается в девять раз быстрее, чем пятьдесят лет назад. Число изобретений в кибернетике и атомной энергии растет в геометрической прогрессии. Несколько меньше изобретений в медицине, но и здесь прогресс очевиден. Сегодня уже во многих клиниках мира используются аппаратура и инструментарий, которым в будущем суждено, вероятно, стать решающим фактором в преодолении болезней. К сожалению, внедрение их нередко связано с печальными ошибками, а иногда и с жертвами. Так, в Австралии три хирурга наказаны тюремным заключением – их пациенты умерли от необоснованного оперативного вмешательства. Скандальное дело началось в Буэнос-Айресе. Пять больных были изувечены там в результате использования хирургических инструментов, не испытанных на животных. Вероятно, больные будущего времени будут благодарны смелости этих врачей. Но что скажут сегодняшние их пациенты? Прогресс медицины ощутим и в некоторых клиниках нашего города. Так, например, известный хирург Джордж Стикер…» (Швыряет газету на стол.)
Марта. Но ведь они ничего особенного не написали. Назвали известным хирургом.
Джордж. Змеи! Хитрые, искусные змеи! Знали, как ужалить. Если бы они обвинили прямо, я мог бы подать на них в суд. А теперь?
Марта. Ничего страшного, Джордж. Ну, станет немного меньше пациентов. Но ведь большинство поймет, что это ложь. Ты слышал, что сказал Фред? Он не поверил ни одному слову.
Джордж. И все-таки отвез Сьюзен в Редстаун.
Слышится шум подъезжающего автомобиля.
Марта. Господи, почему ты не захотел приехать в Литву?
Джордж. Поздно об этом, Марта.
В комнату входит Стаун.
Стаун. Простите за вторжение. Мое имя Томас Стаун. Я представляю страховую компанию «Долгая жизнь».
Джордж. Но я не застрахован в вашей компании.
Стаун. Я осведомлен, господин Стикер. Но в ней застрахован Дэвид Гамильтон. Надеюсь, вам известно это имя?
Марта. Да, да, конечно. Проходите, садитесь.
Стаун. Мне, право, неловко.
Марта. Сюда, пожалуйста. (Придвигает Стауну стул.)
Стаун. Собственно, мне нужны вы, а не ваш муж.
Марта. Я должна застраховаться?
Стаун. О, это было бы прекрасно. Наша компания обеспечивает выгоднейшие условия любого вида страхования…
Джордж (перебивает). Надеюсь, вас привело сюда не желание застраховать мою жену?
Стаун. Поверьте, я с большой радостью пришел бы к вам только для этого. К сожалению, другое дело заставило меня… Право, я не знаю, как начать.
Джордж. С начала. Вы говорили о Дэвиде Гамильтоне.
Стаун. Но, может быть, вам сейчас неудобно? Я могу отложить наш разговор. Скажем, до завтра.
Марта. Нет, нет, зачем откладывать?
Стаун. Видите ли, компания получила свидетельские показания о том, что вы внесли Дэвида Гамильтона в ваш дом до приезда полиции. Может быть, вы сумеете доказать, что это не так?
Марта. Именно так и было. Это случилось прямо у подъезда.
Стаун. Да. К сожалению. Мне так бы хотелось что-нибудь для вас сделать.
Март а. Для меня? Я не понимаю.
Стаун. Гамильтона осматривал консилиум врачей. Было установлено, что кроме перелома у него разорваны сухожилия и нервные пучки. Рука не будет двигаться.
Марта. Господи! Эти машины!
Стаун. Дело не только в них, к несчастью. Консилиум установил, что дополнительные повреждения были нанесены больному при его транспортировке.
Марта. При транспортировке?
Стаун. Да, когда вы втаскивали его в дом.
Марта. Не может быть. Я так осторожно поддерживала его.
Стаун. Заключение консилиума трудно будет оспорить. Господин Стикер как врач может подтвердить это.
Марта. Я не могла ему повредить.
Джордж. Сейчас это уже не докажешь.
Стаун (Марте). Вот видите. Для меня это весьма нелегкое поручение. Но дело есть дело. Я должен поставить вас в известность, что страховая компания «Долгая жизнь», выполняя свои обязательства, сделает все, чтобы Дэвид Гамильтон получил полную сумму страховки. Но поскольку бездействие руки прежде всего обусловлено разрывом лучевого нерва, большая часть этой суммы будет взыскана с виновника.
Марта. Значит, с меня?
Стаун. Или с вашего мужа, если он даст на это согласие. Поверьте, мне очень неприятно об этом говорить.
Джордж. Вы могли бы обойтись без стандартных извинений.
Стаун. О нет, вы не поняли. Вы, наверное, забыли меня, господин Стикер? Два года назад вы оперировали мою дочь. Она словно заново на свет родилась. Неужели мои извинения показались стандартными?
Джордж молчит.
На этой чертовой работе можно разучиться нормальному человеческому языку. (Идет к двери. Останавливается.) Может быть, имеет смысл сослаться на то, что ваша жена еще не знает американских законов?
Джордж. Бессмысленно.
Стаун. Да, наверное… Что я могу еще вам предложить? Может быть, стоит застраховать ее от несчастных случаев при спасении попавших в беду? Такие договоры мы практикуем уже двенадцать лет.
Джордж. Мы подумаем. Прощайте.
Стаун. Желаю вам удачи, мистер Стикер. Всего доброго, миссис. (Уходит.)
Марта. Что же теперь будет, Джордж?
Джордж. Ничего страшного.
Марта. Господи, триста тысяч… Я разорила тебя.
Джордж. Пустяки. Всего-навсего придется отложить покупку клиники.
Марта. Отложить? Ты о ней столько мечтал.
Джордж. Я умею ждать, ты ведь знаешь. Я все равно ее куплю. Не сейчас, так через пять. лет, через десять лет, но куплю!
Марта. Боже мой! Что я натворила!
Джордж (ласково). Перестань. Все образуется. Главное, что ты рядом.
У окна останавливается машина. В комнату быстро входит Дэвид. Рука у него в гипсе.
Дэвид. Он уже побывал здесь?
Джордж. Кто?
Дэвид. Этот, из «Долгой жизни»?
Джордж. Заезжал. Садись.
Дэвид. Некогда. Отпросился у врача на два часа. Еще надо забежать к Робертсону.
Марта. Как ваша рука?
Дэвид. Ничего. Говорят, получится изящный протез из собственного мяса.
Джордж. Зачем ты поехал в редакцию?
Дэвид. Хоть высказал им то, что думал.
Джордж. Это не помогло бы…
Дэвид. Не расстраивайся, Джордж. Все пройдет. А что касается агента страховой компании, забудь о нем. Я твои деньги не возьму.
Джордж. Возьмешь.
Дэвид. Нет. Кроме рук, у меня есть еще голова. Она тоже может пригодиться Робертсону. Тем более что я столько для него сделал. Счастливо, Джордж. Не грустите, Марта. Все это мелкие неприятности медового месяца. (Уходит.)
Пауза.
Марта. У тебя такие замечательные друзья.
Джордж. Они – всё, что было у меня до тебя.
Mарта. Сколько я принесла тебе неприятностей… Если бы знала.
Джордж (настороженно). Что было бы?
Марта. Я, наверное, никогда не привыкну к этой стране. Знаешь, кто снится мне уже вторую ночь? Казис Виткус. Ученик мой, который на тебя похож. Я ему говорю что-то, а он смотрит не на меня даже – сквозь меня.
И молчит.
Джордж. Ты бы выпила снотворное на ночь. Я ведь давал тебе таблетки. Быстро действуют. И никаких снов.
Марта. Совсем никаких?
Джордж. Гарантия.
Марта. А мне еще Вильнюс снится. Школа. И Ирена с мальчиками.
Джордж. Ты в Куршенае давно была?
Марта. Лет пять назад.
Джордж. Изменился?
Марта. Совсем другой город. Ты бы не узнал.
Джордж. На кладбище заходила?
Марта. Могилы родителей твоих совсем заросли. Еле нашла.
Джордж. А брата?
Марта. Что брата?
Джордж. Могила.
Марта. Он ведь в Каунасе умер, там и похоронен.
Джордж. Все равно дома.
Марта с болью смотрит на мужа. У окна останавливается машина.
(Услышав шаги в коридоре.) Я не могу никого принять сейчас. Передай мои извинения. (Уходит в спальню.)
В комнату входит Сьюзен.
Марта. Сьюзен, вы?
Сьюзен. Я ненадолго. Несколько слов всего. (Достает из сумочки газету.) Читали?
Марта. Та самая газета?
Сьюзен. Новая. Пишут, что я отказалась лечиться у Джорджа.
Марта. Какое им дело?
Сьюзен. Вы их не знаете. Они способны на все. Один из них вчера пришел к Фреду. Вначале заявил, что хочет купить земельный участок. Потом, когда они остались одни, раскрылся, сказал, что если я лягу в клинику Джорджа, через месяц Фред разорится дотла. Это была не пустая угроза. Он не напрасно завел сначала разговор о земельных участках. Фреду дано было понять, что эти люди прекрасно знают его бизнес и тех лиц, от которых он зависит.
Марта. Это же мафия! Настоящая мафия.
Сьюзен. Вы ведь слышали о мистере Куке?
Марта. Тот, от которого приходил Аллен?
Сьюзен. Тот самый.
Марта. Это все оттого, что я не захотела читать по их бумажке?
Сьюзен. Они не умеют прощать.
Март а. Боже мой!
Сьюзен. Только не думайте, Марта, я иду в Редстаун совсем не потому, что испугалась. Совсем наоборот. Да они, наверное, и не осмелятся поджечь. Но что я все о себе?… Поверьте, Марта, Фред очень хороший человек, честный, добрый, может быть не очень сильный. Иногда может обидеть, но не со зла – от бессилия или просто не подумав. Это можно простить. И потом – он так искренне относится к Джорджу.
Марта. Зачем вы говорите все это?
Сьюзен. Я бы так не хотела, чтобы он остался совсем один.
Марта. Глупости, Сьюзен! Глупости то, о чем вы сейчас подумали! Вы ведь знаете, Дэвид сделал новые инструменты, вас прооперируют, пусть не Джордж – в Редстауне.
Сьюзен. Да, да, конечно. Но все-таки пообещайте.
Марта. Вы будете жить. Обязательно будете. Фред так любит вас. И потом, ваш концерт – вы ведь так и не закончили его.
Сьюзен. Концерт? Я его и не начинала. Вернее, пробовала, но получилась такая чепуха. Я немножко умела играть на виолончели, только и всего.
Марта. Но Фред столько говорил о вашем концерте.
Сьюзен. Ну конечно. Фреду казалось, что он виноват, запретив мне играть в оркестре. Думал, появятся дети, забуду, а их… а их не было. Тогда он и выдумал этот дурацкий концерт.
Марта. Но вы сами говорили.
Сьюзен. Мне так не хотелось расстраивать его. (Встает.) Пойду. Да, чуть самое главное не забыла. Завтра к вашему дому придут пикетчики. Кук уже нашел охотников. Даже Фреда заставляли, но он отказался. Видите, какой он? Вы мне обещаете, Марта?
Марта. Конечно, Сьюзен, конечно.
Сьюзен. До свидания. (Останавливается в дверях.) Господи! Как мне страшно идти в этот Редстаун! (Выходит.)
Марта застывает у окна. Из спальни выходит Джордж.
Джордж. Кто это был?
Марта не отвечает.
Кто был здесь?
Плечи Марты дрожат. Она пытается сдержаться, но не в силах остановиться. Рыдает.
Затемнение
Картина шестая
Та же гостиная вечером следующего дня. На столе отключенный от сети телефон. Из-за зашторенных окон доносятся усиленные мегафонами крики пикетчиков:
– Требуем объяснить, какие эксперименты делает доктор Стикер!
– Мы не подопытные животные!
– Стнкер, убирайся из нашего города вместе со своей красной женой!
Забившись в кресло, Maртавздрагивает при каждом выкрике. Джордж взволнованно ходит по комнате.
Марта. Я не могу больше. Не выдержу.
Джордж. Возьми себя в руки. Покричат и разойдутся.
Марта. Мне кажется, это никогда не кончится.
Джордж. Кончится. Я даже могу узнать, когда. (Включает в сеть телефон, набирает номер.) Алло! Полиция?… Говорит доктор Стикер. У моего дома собралась группа каких-то людей с лозунгами. У них есть разрешение?… До которого часа? (Смотрит на часы.) А кто просил разрешение?… Понятно. Они кричат. Это им тоже разрешено?… Нет? Но они действительно кричат, пугают людей… Приезжайте, убедитесь. (Кладет трубку.) Через час-і они уберутся. Даже раньше. Через пятьдесят минут.
Марта. Кто эти люди? Что им надо от нас?
Джордж. Разрешение на демонстрацию получил комитет по поддержке борцов за права человека в Советском Союзе.
Марта. Эти люди, вот эти, с озверевшими лицами, – о правах человека думают?
Джордж. Думают? (Усмехнулся.) Зачем? Им ведь не мысли оплатили – глотки. Почасовая плата. Потерпи.
С улицы снова доносятся истерические возгласы:
– Мы не желаем лечиться у красного хирурга!
– Требуем объяснить, какие опыты делает доктор Стикер!
– Стикер, отправляйся уродовать коммунистов!
Джордж включает проигрыватель. Громко звучит джазовая музыка.
На ее фоне выкрики пикетчиков кажутся еще более дикими:
– Америка не приют для красных ублюдков!
– Убирайся из нашего города!
– Стикер, отправляйся уродовать коммунистов!
Марта (закрывает уши). Не надо… Я не могу… Выключи!
Джордж выключает проигрыватель.
– Мы не желаем лечиться у красного хирурга!
– Убирайся из нашего города вместе со своей красной женой!
Джордж (кивнув в сторону окна). Повторяются. Видимо, заплатили не по высшей таксе.
Выкрики становятся менее разборчивыми.
(Садится рядом с Мартой, обнимает ее.) Я выдержу. Мне и не такое приходилось выдерживать. Причем я тогда был один.
Марта. Это все из-за меня… Все из-за меня. Но ведь я… я только не хотела лгать.
Джордж молча обнимает жену.
Помнишь, Джордж… В первую ночь… Ты сказал, что я привезла тебе счастье. (Пытается заглянуть в глаза мужу.)
Джордж (отводит взгляд; не очень уверенно). Все это пройдет. Пройдет.
Марта высвобождается из объятий мужа. Тот не удерживает ее. В гостиную входят Мери и Дэвид.
Мери. Еле пробились. Они окружили весь дом.
Дэвид. Чуть гипс с руки не стащили.
Джордж (явно обрадован приезду друзей). Прекрасный трофей был бы. Демонстрировали бы потом! «Вот она, пойманная у дома Стикера рука красной Москвы». Под этот кошачий концерт, возможно, не так уж приятно будет сидеть, но представляете, какой тишиной мы насладимся через сорок минут? По чашечке кофе?
Дэвид. Мы ненадолго.
Джордж. Ты говоришь таким извиняющимся тоном. Я все-таки врач, знаю, чего тебе стоило приехать с такой рукой.
Марта. У меня просто гора с плеч свалилась, когда вы вошли. Так страшно все это. Если бы не вы… Спасибо вам. Человек бы, наверное, не мог выжить без друзей.
Дэвид (бросает взгляд на Марту, тут же отводит глаза). Да, конечно. Мы, пожалуй, пойдем.
Марта. Так скоро? Они ведь уйдут через полчаса, и тогда вы выберетесь без труда.
Дэвид. Нет, нет, пора.
Мери. Марта права, Дэвид.
Дэвид молча смотрит на жену. Джордж внимательно наблюдает за Дэвидом.
И потом – мы ведь предупредили девочек, что будем не раньше чем через час.
Дэвид нехотя садится.
Вы бы знали, как расходы увеличиваются, когда они взрослеют. Одежда, учеба… Девочкам нужно гораздо больше, чем мальчикам.
Джордж. Ты что-то хотел мне сказать, Дэвид?
Дэвид. Я? Да нет.
Джордж. Вчера от нас ты поехал к Робертсону.
Дэвид бросает взгляд на Джорджа, тотчас же отводит глаза.
Что он тебе сказал?
Дэвид неопределенно пожимает плечами.
Мы ведь друзья, Дэвид.
Мери. Он сказал… он сказал, что ему были нужны именно руки Дэвида. Что у него есть кому руководить и подавать идеи.
Дэвид. Он сказал, что весьма сожалеет.
Джордж. И ты хотел сейчас улизнуть? Из-за тех самых трехсот тысяч долларов, которые я все равно выплачу «Долгой жизни»? Мы, наверное, все-таки не настоящие друзья, Дэвид. Или я чего-то не дочитал в тех самых советах для родившихся за границей.
Дэвид. Я бы никогда не взял этих денег. Но ведь их пятеро у нас, Джордж.
Мери вдруг безудержно зарыдала. Марта подходит к ней, обнимает.
Марта. Успокойтесь! Ну что вы? Подумаешь, какие-то деньги… (Джорджу и Дэвиду.) Да выйдите же вы. Неужели смотреть надо?
Джордж и Дэвид, переглянувшись, послушно выходят.
Милая моя, ну что вы? Зачем? Неужели мы не поймем?
Мери. Вы? При чем тут вы? (Всхлипывая.) Вы бы видели, какой он пришел вчера от Робертсона. Даже когда руку ему… когда внесли его… не таким был. Словно внутри все переломали. А потом я… Это я заставила… Он никогда не простит мне.
Марта. Успокойтесь. Выпейте немножко… Вот так. Все забудется. А потом все равно хорошо все будет. Не может быть по-другому.
Мери. Не будет уже. Кончилось все хорошее. С вашим приездом кончилось.
Марта с ужасом отшатнулась, руки ее бессильно повисли.
И никогда он уже не найдет работу. А девочкам каково будет?
В комнату входит Аллен. Он оброс, костюм его измят.
Ал лен. А, Мери! Тоже здесь? Привет! Добрый день, Марта. Хотя какой он добрый? Можете меня не бояться. Сегодня я без микрофона. (Подходит к столу, залпом выпивает оставленную Джорджем рюмку.) Позволите? Правда, она все равно уже там. Но раз попросил разрешения, придется повторить. (Наполняет рюмку, пьет.)
В комнату входят Джордж и Дэвид. Молча смотрят на Аллена.
(Заметив вошедших мужчин.) А, Дэвид… За твою руку! Имею я право помянуть руку Дэвида?
Джордж подходит к столу, молча забирает бутылку, ставит ее в бар.
Ты напрасно так поступаешь, Джордж. Сегодня я уже не представляю мистера Кука. Частное лицо. Даже не специалист по изнасилованиям и убийствам. Еще одну рюмочку. Всего одну.
Джордж. Обойдешься.
Дэвид. Водкой горю не поможешь…
Аллен. Это мудро. Вот видишь, Джордж, у тебя в доме говорят умные слова, а ты прячешь бутылку. Неумолим?… Ладно. Позволь тогда продолжить интервью с твоей женой. Как частному лицу. Один вопрос всего. Никаких заготовленных ответов. Вы любите мужа? Это не вопрос, факт – я ведь вижу. Ради него вы бросили родину. И вот теперь скажите: вы счастливы, Марта?
Марта молчит, глаза ее наполняются слезами.
Джордж (в ярости). Ты в своем уме? Я запрещаю тебе задавать ей такие вопросы!
Ал лен (криво усмехнувшись). Ого! Кажется, они неприятней тебе, чем вопросы мистера Кука. Все, не буду. Только один еще.
Джордж. Нет.
Ал лен. Не ей. Тебе, Джордж. Совсем другой. Позволишь?
Джордж. Мне? Давай.
Ал лен. Помнишь Норденгауз? Лагерь для перемещенных лиц? Последние дни в нем? Многое зависело от нас. Не знаю, отправили бы тебя в Сибирь, если бы ты вернулся. Возможно, и нет: в отличие от меня, ты был далек от политики. Но если бы даже так случилось?… Ты никогда не жалел, что тебя не отправили в Сибирь, Джордж?
Джордж. Я отвечу. Позже. Но сначала позволь спросить тебя: уж не собрался ли ты вернуться в Литву, Аллен?
Аллен (хрипло рассмеявшись). О, это сложный вопрос! На него не ответишь с пересохшим горлом. Ну! Ты ведь хочешь услышать честный ответ?
Дэвид. Налей ему, Джордж.
Джордж подходит к бару, открывает его. Плеснул в рюмку.
Аллен. Больше. И поставь бутылку на стол. Твой дом не единственное место в Нью-Йорке, где можно напиться.
Джордж ставит на стол бутылку и рюмку. Аллен пьет, дрожащей рукой снова наполняет рюмку, выпивает. Пьяно покачнулся. Дэвид поддерживает его.
Пусти! (Вырывается, слегка задев раненую руку Дэвида, опускается в кресло.) Да, ответ… Ты не понял еще? Нет?… Ты думаешь, я им нужен такой?
Джордж не отвечает. Аллен пьяно хохочет, снова наполняет рюмку.
Джордж (кладет руку на плечо Аллену). Не пей больше.
Аллен. У тебя есть что-нибудь покрепче? Чтобы забыть… все эти тридцать лет. Или те двадцать девять, что были до них. И те, и другие не могут ужиться в одной голове. Есть у тебя?
Джордж молчит.
(Пьет.) Сегодня я устроил себе праздник. Моя книга! Я вырывал из нее страницы и бросал с двадцать шестого этажа. Они планировали, как последние листья, упавшие с мертвого дерева. Туда-сюда… туда-сюда… А прохожие останавливались, ловили их, читали, комкали, плевались – еще бы, ведь это даже не было рекламой стирального порошка. Джордж, дай мне такое лекарство, чтобы меня свезли в Аризону. Чтобы я не двигаясь лежал в лечебнице рядом с сыном. Дай мне такое лекарство, Джордж. (Затихает.)
Рев пикетчиков становится громче. Снова слышны все те же выкрики.
Дэвид. Уезжайте отсюда, Джордж. Куда угодно. Во Флориду, в Калифорнию. Это только начало.
Джордж. Никуда я не уеду. Выдержу.
Дэвид. А Марта?
Джордж (не сразу). Что Марта?
Марта сидит неподвижно. Дэвид с болью смотрит на нее, переводит взгляд на Джорджа.
Дэвид. Выдержать можно все. Нищету, голод, это купленное безумие за окнами. Все можно выдержать, если оставаться самим собой. А они уже изуродовали нас. Тебе не кажется, Джордж?
Джордж молчит. В комнату медленно входит Фред. Молча останавливается у дверей. Все оборачиваются к нему.
Пауза.
Фред. Сегодня… час назад… в клинике Редстауна умерла Сьюзен.
И в это время за окнами нестройный хор пикетчиков затягивает песню, ту самую, которой встречали Марту друзья Джорджа: «Америка, ты прекрасна». Все присутствующие застывают. И вдруг на диване начинает биться в истерике Мери.
Мери. Боже мой!… За что?… Мне страшно… Страшно…
Дэвид бросается к Мери.
Джордж. Уведи ее. В кабинет.
Дэвид, здоровой рукой обняв Мери, уводит ее из комнаты.
Мери. Как ты мог допустить? Как?… Мои девочки! Что с ними будет?…
Дэвид и Мери скрываются в кабинете. Фред молча опускается в кресло. Джордж наполняет рюмку, ставит ее возле Фреда.
Фред. Ей даже не успели сделать пункцию. Только положили на стол. И вдруг… Она знала, она сказала, что если с ней что-нибудь случится, ты объяснишь мне. Они что-нибудь не так сделали, эти врачи?
Джордж. Они ни при чем. Это страх. Она умерла от страха.
Фред опускает голову – так не видно Джорджу его слез. Неожиданно Аллен, пошатываясь, встает, направляется к окну, вытаскивая что-то из кармана пиджака.
Аллен. Поете?… Сволочи! Я вам заткну сейчас глотки.
В руке Аллена пистолет. Джордж бросается к нему, хватает за руку.
Джордж. Ты сошел с ума. Они прикончат тебя. И всех нас вместе с тобой.
Аллен вырывается, убегает в другую комнату, Джордж за ним. Слышится звон разбитого стекла. Вздрагивает неподвижно сидевшая Марта. Фред поднимает голову, смотрит на нее.
Фред. Вы довольны?
Марта. Чем?
Фред. Результатом! Вам немало удалось натворить дел за этот… медовый месяц!
Марта. Мне?
Фред. Кому же еще? Вы разорили мужа, изувечили Дэвида, Аллена опрокинули в грязь. Да, да, вы! (Истерично.) Если бы не вы, Сьюзен была бы сейчас жива!
Марта. Боже мой! Она любила вас. За что?…
Фред. Простите, Марта. Ради бога, простите. Если б вы знали, каково мне сейчас… Простите. Прошу вас. Ради нее. Я ведь ее так любил!
Марта. Я тоже любила Джорджа. Это все, в чем я была виновата.
Фред. Но теперь вы видите? Видите, что дала ему ваша любовь? Если любите, уезжайте обратно, Марта!
Марта отрицательно качает головой.
Не пустят?
Марта. Не смогу.
Фред. Простите меня.
Maрта. Я простила. Еще вчера.
Фред. Сьюзен? Она была здесь? Я видел ее!
Марта чуть заметно кивает головой.
Была? (Сквозь прорвавшиеся рыдания.) Прощайте! (Уходит.)
Марта встает, медленно направляется в комнату, в которой скрылся Джордж. Звонит телефон. Марта возвращается, берет трубку, прислоняет ее к уху и почти сразу же бессильно опускает. Шум за окнами постепенно стихает. Марта берет лист бумаги, пишет на нем несколько слов, подходит к серванту, вытаскивает коробочку со снотворным – тем самым, которое предлагал ей в первую ночь Джордж. Высыпает все таблетки в стакан с водой, размешивает и пьет. Постояв несколько секунд, направляется в свою комнату. У дверей останавливается.
Марта (негромко). Джордж!
Джордж (выходит в гостиную). Ты звала?
Марта. Да… Я просто хотела сказать – спокойной ночи.
Джордж. Какое тут спокойствие?
Марта. Можно я поцелую тебя, Юргис?
Джордж. Что с тобой?
Марта. Нет, нет, ничего… (Целует мужа.) Какой ты красивый у меня. И совсем молодой… Я отдохну у себя. Ты извинись перед ними. (Чуть пошатываясь, уходит в свою комнату.)
Джордж молча убирает бутылки и рюмки в бар.
В гостиную входит Дэвид.
Джордж. Успокоилась?
Дэвид. Немного.
Джордж. Аллен чуть не натворил дел. Надо дать ему снотворное. (Подходит к серванту, вытаскивает пустую коробочку, недоумевающе смотрит на нее.) Куда-то засунул… Марта!… Ладно, обойдется.
Дэвид садится у стола, механически складывает оставленный Мартой лист бумаги.
(Подходит к окну, смотрит на улицу.) Разошлись.
Дэвид. Надолго ли? (Разворачивает лист. Взгляд его падает на написанное Мартой.)
Джордж. Что ты там увидел?
Дэвид. Письмо какое-то. Тебе.
Джордж. Письмо? (Подходит к столу и сразу же кидается в спальню.)
Из кабинета выходит Мери, провожает Джорджа взглядом.
Мери. Что случилось?
Дэвид (берет письмо, читает вслух). «Я бы уехала домой, Юргис, но никогда я не смогу посмотреть в глаза Казису Виткусу. Есть такой мальчик. Он очень похож на тебя. Я, наверное, была неплохой матерью, а бабушкой неважной. Но я бы очень хотела, Юргис, – и это моя последняя просьба, – чтобы по земле, по литовской земле, в которой я буду лежать, ходили наши с тобой внуки. Прости меня, я не сумела найти другого выхода».
На пороге спальни появляется потрясенный человек, который несколько минут назад был Джорджем.
Занавес