Утро выдалось дрянным. Во-первых, не выспался и изрядно устал. Во-вторых, не знал, как рассказать поджидающему в трактире Хатбору об изменениях в планах и союзе с повстанцами. На всякий случай решил пока не говорить.

Трактирщик был в своем тролльем обличье. Удивительно, что за столько лет его никто не «расколол». Я присмотрелся. Даже зная правду, не мог совместить два образа: могучего и сурового орка и этого носатого прохиндея.

Хатбор закончил протирать пивные кружки грязным полотенцем, снял передник и кивнул кобольду, отсылая его за стойку. Подошел ко мне.

– Ну что, – как можно беззаботней сказал я, – пойдем?

– Тебе нужно зелье.

– Да я купил уже. И для тебя кое-что нашлось. – Я достал из кармана пуговицу и вложил в его пупырчатую руку. Сейчас трактирщик должен открыть интерфейс и прочитать о свойствах предмета. Лицо Хатбора просветлело, он растянул губы в улыбке сытого удава и изрек:

– То – вещь! Да ты стратег!

– Еще кольцо – чтоб лапшу на уши не вешали.

Хатбор покатал по ладони серебристый кругляшок, нацепил на мизинец и довольно кивнул.

– То хорошая штука. Но почему лапша? Она помогает от переедания?

– Выражение такое с родины, – пояснил я, – означает вранье.

– Я всегда ношу амулет Мстителя, он скрывает намерения от взора самых опытных магов. Для тебя тоже есть кое-какая защита, а то ходишь, считай, голый.

Кряхтя, тролль извлек из-под сюртука амулет, похожий на товар сувенирной лавки: белый круг, синее кольцо, голубое кольцо, в центре – вертикальный черный зрачок.

Я полез в Интерфейс:

Око Праматери

+50 к скрытности

+500 к защите от ментального воздействия

– Отлично! У меня денег не хватило на такие штуки, даже спрашивать о цене не стал.

– То правильно. Цена им – от двухсот золотых. Пойдем со мной.

Тролль-Хатбор проковылял в дровяной чулан. Оттуда, как я догадался, на улицу вел черный ход.

– Ты слишком приметен. И я. Изменимся оба, то правильно будет.

Я ожидал какого-то ритуала, древних обрядов. Но, порывшись за поленницей, Хатбор достал черный парик, накладные усы и клей. Некоторое время трактирщик трудился надо мной, прилаживая щеточку черной щетины под нос. Потом нахлобучил на меня парик и приказал:

– Ссутулься.

Послушно сгорбился. Тролль обошел меня по кругу, удовлетворенно покивал и закончил преображение дряхлым серым плащом, скрывшим мою одежду и мечи.

– Хорошо. Теперь я.

Здесь нельзя было надеяться на банальный маскарад, и в дело пошла-таки орочья магия. Ничего зрелищного: Хатбор встал на колени, сцепил руки на груди и начал раскачиваться, ритмично мыча примитивную мелодию из трех нот. Под это убаюкивающее пение я слегка задремал и пришел в себя будто от толчка в грудь.

Передо мной, сердито насупившись, стоял гном.

Натуральный гном в расшитом золотом и каменьями камзоле, с бородой, заплетенной в две аккуратные косы (к кончикам подвешены серебряные колокольчики, офигеть!), седовласый, метр с кепкой в прыжке. Никогда бы не подумал, что это – иллюзия. На кожаном жилете – черная пуговица, помогающая убалтывать.

– Ты готов?

– Да. Хатбор, склоняюсь перед твоим мастерством.

– То – умение труса, – хмыкнул гном, у него даже голос изменился, стал типичным гномским, как из бочки, басом. – Воину постыдно применять его.

– У меня на родине есть поговорка: в любви и на войне все способы хороши.

Гном склонил голову к плечу:

– То хорошая поговорка. Никогда не слышал. Мне нет дела до твоей родины, Бур, но даже я понимаю: ты – чужак. Будь осторожен, другие тоже это понимают. Молчи, не говори без дела.

Обескураженный, я кивнул. Гном-Хатбор вышел на улицу; выждав несколько минут, я двинулся за ним.

План наш был прост, как три копейки, и нагл, как обкурившийся подросток, и потому имел все шансы на успех.

Старательно сутулясь и для достоверности приборматывая и подволакивая ногу, я добрел до угла, накинул капюшон и сел, прислонившись к стене дома, сделав вид, что дремлю или попрошайничаю. Люди, тролли и гномы проходили мимо, не обращая на меня внимания. Тигроиды-охранники, замершие по обе стороны от входа, даже головы в мою сторону не повернули. На всякий случай проверил снарягу. Оп-па, а плащ-то, пожалованный Хатбором, не простой на мне. Плащ скрытности, –150 к привлекательности, +300 к неприметности. Прекрасно.

Теперь можно и поработать.

Я переключился на «темное зрение» и нашарил сознание Хатбора. Эликсиров хватало на пару часов работы, но я надеялся, что мы управимся быстрее.

Хатбор-гном как раз входил в банк братьев Бурзов. С высоты его нынешнего роста даже тролли казались великанами. Вот Хатбор вразвалку приблизился к стойке, вскарабкался на специальную скамеечку. Носатый тролль крайне неприятной наружности – видимо, один из владельцев, – выдавил гадкую ухмылку и залебезил:

– Чем я могу служить почтеннейшему господину? Обмен валют, депозиты, драгоценные камни, ячейки хранения…

– Помолчи. Ну и гадюшник… – Гном осмотрел роскошную приемную: красное дерево, медь, позолота. – Как вам можно доверить ценный вклад?!

Тролль заглотил наживку.

– Мы – самый надежный банк в городе. Позвольте представиться, я – младший из братьев Бурзов, Шакил Бурз. Большую ли сумму вы хотите сохранить от недоброжелателей?

– Три миллиона золотых. И камни. Из личного рудника.

У тролля выпучились глаза, банкир часто, прерывисто задышал. Видимо, его возбуждали большие деньги. Хатбор понял это и принялся гнуть свою линию:

– Но я не вижу, где их можно спрятать. В подземелье надежней, чем в твоем гадюшнике. Шастают тут всякие.

– Но-но, уважаемый… – Тролль сделал паузу в надежде услышать имя вкладчика, но Хатбор промолчал. – У нас лучшее в городе хранилище, оборудованное по последнему слову магии и техники.

– Небось прикарманите денежки-то… Миллионы, трудом нажитые. Мой младший сын уже через час привезет их сюда, в город, а я еще не нашел надежного места… Ладно, пойду я…

Хатбор развернулся и спрыгнул со скамейки. Тролль сиганул через стойку и кинулся следом, забежал вперед, заискивающе заглянул в лицо:

– Уважаемый, позволь продемонстрировать тебе наше хранилище!

Я мысленно взвыл от восторга: делая ставку на жадность троллей и желание получить немедленный барыш, Хатбор не проиграл. Изучил он все-таки их за годы, что вынашивал план.

– Ну-у-у-у… – Хатбор сделал вид, что колеблется. – Так уж и быть. Показывай.

Кланяясь и улыбаясь, тролль засеменил куда-то в сторону от приемной, гном последовал за ним. Я отвлекся на несколько секунд, чтобы пополнить запас маны. На улице, где находилось мое тело, все шло своим чередом: сновали прохожие, кто-то ругался, но ни единому человеку и не человеку не было дела до неприметного нищего.

…Шакил Бурз, младший из братьев Бурзов, возился с дверью хранилища – массивной, сейфовой, будто перенесшейся в Мегалон из американских фильмов, только вот все стальные детали были заменены на чугунные.

– Сейчас уважаемый увидит… Сейчас я все уважаемому продемонстрирую… У нас – надежно!

Он с натугой потянул дверь, и она распахнулась. Тролль запалил фонарь, осветив внутреннее убранство хранилища.

До сейфовых ячеек тут, хвала разрабам, не додумались. Все было разложено по сундукам, зрением Хатбора я видел: с магическими печатями. М-да, проблема. Как заставить тролля открыть их? Почему-то мы с Хатбором думали, главное – попасть в хранилище.

Я почувствовал растерянность орка.

– Сундуки под магической защитой! – соловьем разливался младший Бурз. – Лучшие маги города проверяли – и не смогли вскрыть! Мы постоянно обновляем печати…

Елки, что делать-то?!

Видимо, отчаяние охватило Хатбора: пол вдруг рванул вниз, тролль стал маленьким… Хатбор начал превращаться в орка. Медлить было нельзя, и решение пришло само собой. Осушив очередной флакон эликсира, я переключился на тролля.

Голова закружилась, и окатило волной паники: прямо на глазах у перепуганного, ничего не понимающего Бурза добропорядочный гном, такой убедительный (спасибо Виане за амулет, мельком подумал я), превращался в чудовище из кошмаров, в проклятье тролльего племени – орка. Одежда рвалась, бугрилось тело… я заткнул Бурзу рот, чтобы не орал.

Вот уж не думал, что способен на такое вмешательство! Но мана истощалась мгновенно, пришлось выпить всю упаковку пилюль и поддерживать уровень маны с помощью эликсиров. Чтобы не привлекать внимание, я делал вид, что кашляю в широкий рукав, когда опустошал очередной флакон. Приходилось метаться из тела в тело, чтоб Шакил не вышел из-под контроля.

Ближний ко мне тигроид-охранник с подозрением скосил глаза, пришлось сложиться пополам, имитируя приступ кашля. Тигроид отвернулся и демонстративно зевнул.

Тролль осекся, а у меня перед глазами всплыло окно:

Особые умения

Темное зрение

Уровень 1

Уровень 2

Уровень 3

Суперсчет: $%^*&$##@#

Ого! Растем, развиваемся!

Теперь я взялся за тролля поплотнее, продавив слабое, боязливое сопротивление. Открой-ка нам, друг Шакил Бурз, вон тот сундук. И этот еще.

Одновременно, наблюдая, как тролль борется с наложенными по его же просьбе заклинаниями и распахивает перед обалдевшим Хатбором сундуки с золотом и камнями, я встал и пошел к банку. Голова кружилась, мир неприятно двоился, но на пьяного нищего никто не обращал внимания. Контроль над троллем ослабить я не мог, в банк меня не пустили бы… я замер перед дверьми.

Тролль открыл третий сундук.

Хатбор коротко рыкнул и опустил тяжеленный кулак на макушку давнему недругу.

Такое ощущение, что меня стукнули. Тролль рухнул на пол, я еле успел отключиться. Так, теперь – дотянуться до Хатбора.

Спокойно, это я. Делай как скажу. Бери золото. Меняй внешность обратно. И уходи.

Кажется, послушал, по крайней мере, прислушался. Меня толкали посетители, уйти незамеченными становилось сложнее с каждой секундой: кто-нибудь сейчас заметит приоткрытую дверь и отсутствующего начальника.

Тигроид, опять же, что-то заподозрил. Пока что не гнал, но через пару минут все-таки попробует выпроводить с подконтрольной территории подозрительного нищего.

Я снова посмотрел глазами Хатбора. Он стал ниже – возобновил маскировку. Теперь псевдогном набивал мешок чужим золотом. Ох и тяжело будет! Закончил. Крякнув, поднял. Произнес короткое заклинание, наверное прикрывающее от чужих взглядов. Вышел за дверь хранилища. Преодолел коридор.

Я увидел его сквозь стекло и отключился. Хатбор спешил навстречу. Сумки при нем видно не было, только двигался гном скованно, будто тащил тяжести.

Он вывалился из банка и с натугой протянул мне нечто невидимое. Я подхватил мешок – многокилограммовый сгусток пустого пространства. Будто воздух обрел плоть. Покосился на тигроидов – они вели себя как и подобает ботам нижнего порядка: смотрели перед собой и переминались с ноги на ногу. Значит, не нападут, пока не поступит приказ. Но если поступит…

– То ненадежное место, – громко сказал Хатбор, причмокивая, и добавил шепотом: – Я его не убил! Очнется!

– Отправляемся искать другое, – скомандовал я и поковылял, стараясь не гнуться под тяжестью мешка.

Сколько здесь? Килограммов двадцать пять – тридцать. Я очень хорошо представлял, что такое золото. Неподъемный мешок не больше детского рюкзака. Скорее, даже меньше. Вспомнилось, как я тащил аккумулятор на машину – маленькая коробочка, а меня набок знатно перекосило. Рядом пыхтел Хатбор, аж взмок бедняга. Ба, да он незаметно еще мешок прихватил.

С площади свернули в проулок и засеменили по узкой, мощенной булыжником улочке. Донеслись возгласы, захлопали двери.

– С грузом не успеем, – прокряхтел Хатбор и попытался идти быстрее, но не смог. – Что делать? Мешки скоро станут видимыми, у меня силы на исходе.

– Держи во-о-ора! – заорали на площади. – Стража! Грабят! На помощь!

До трактира нам оставалось метров пятьсот. Без груза я преодолел бы такое расстояние меньше чем за минуту. Ясное дело, будут искать орка-одиночку, мы вдвоем, значит…

– Бросай мешок, – шепнул я, сбрасывая ношу. – Я – вор, вытащил у тебя кошелек, и ты меня наказываешь. И да, личину смени. Активируй амулет, отводящий взгляд…

– Понял.

Минута – и передо мной стоит уважаемый тролль Хатбор. Когда в проулке появилось четверо асинов, он со всей орочьей силой припечатал меня к стенке – перед глазами заплясали искры – и сунул под нос кошелек, звякнувший монетами.

– Ах ты гноллье отродье, – возопил он. – Стража, этот тип пытался меня ограбить! Помогите! Наверняка вы его ищете!

Крайний асин оттолкнул его в сторону:

– С дороги! Не до тебя сейчас!

Четверка побежала восвояси, Хатбор прокричал им вослед:

– Ноги вашей больше у меня в заведении не будет! Жалобу напишу! Дармоеды!

Асины даже не обернулись. Я перевел дух, вырвался из хватки «ограбленного» тролля и поковылял на площадь. Хатбор поволок невидимый мешок в трактир. Подождав, пока он исчезнет из виду, я взвалил на спину ношу и побрел за ним.

На середине пути опустил мешок, чтобы передохнуть, и с ужасом отметил, что он начал проявляться: то в одном месте проступит кусок ткани, то в другом. Мимо гномиха тащила за руку упирающегося, вопящего гноменка. Жуть, не женщина, а пианино с ножками. Гномихе не было до меня никакого дела, но все-таки я прикрыл мешок плащом и побрел, подволакивая ногу.

У входа в трактир огляделся: вроде никто мной не интересуются, у всех свои дела. Дверь за спиной захлопнулась, и меня встретил малыш-кобольд, поманил за собой.

Спустились в пахнущий ладаном подвал с алтарем. Хатбор жестами изгнал кобольда и издал шумный вздох.

– Славно мы порезвились! – сказал он и развязал мешок.

Золотые монеты засверкали отраженным светом, тролличьи глазки блеснули. Я раскрыл свой мешок и поставил рядом с его добычей. Получились две небольшие кучки. Золото тяжелое, больше мы бы просто не утащили.

– То пересчитать надо, – пробормотал Хатбор, потирая лапки.

Золото манило к себе, я склонился над ним, и тут в голову торкнуло. Наверное, так ощущает себя компьютер, которому надо что-то посчитать: перед глазами побежали столбцы цифр, я мысленно глянул в интерфейс:

Особые умения

Темное зрение Суперсчет: $%^*&$##@#

Уровень 1

Уровень 2

Общая сумма: 563 000 золотых риалов, что эквивалентно 5 630 000 серебряных и 56 300 000 медных риалов.

В пересчете на оркские дигремы: 258 900 000.

Эльфийские лефы: 312 778…

Сравнение курсов валют не интересовало, я свернул Интерфейс. Вот что значит суперсчет! Теперь у меня в голове калькулятор. Не скажу, что жизненно необходимое умение, но довольно приятное.

– Сколько же здесь? – протянул Хатбор, уселся на пол и принялся раскладывать золотые монеты по кучкам. – Точно больше ста тысяч, никогда раньше столько денег в руках не держал.

– Пятьсот шестьдесят три тысячи, – сказал я. – Можешь не считать.

Хатбор задвигал надбровными валиками, вперился в меня, разинув рот:

– С чего ты взял?

– Считал с информационного поля, – воздел я палец. – У тебя своя магия, у меня своя.

– Да, – кивнул он. – То закон такой: никого Праматерь не выпускает в мир беспомощным. Каждому по умению дается. Ты, видно, любимый сын. Многое умеешь.

– Это у орков Праматерь, я даже не человек и не знаю…

Хатбор махнул рукой и погрустнел:

– Праматерь у всех одна, то вы, глупые, отвернулись от нее. Но как любая мать, она бережет детей своих, ждет, что они вернутся.

– Красиво говоришь. – Я бросил взгляд на щит над алтарем, где было выгравировано странное существо с грудями огромными, как дыни: Праматерь в орочьем исполнении сочетала черты гноллов и тигроидов, имела эльфийские уши, гребень вдоль головы и рельефные мускулы, но, несмотря на эту гремучую смесь признаков, не утрачивала привлекательности. Словно прочтя мои мысли, Праматерь блеснула очами.

– Потому что то правда. – Хатбор уселся на расстеленный мешок и продолжил складывать монеты кучками. – Прости, но сам хочу пересчитать.

Я высыпал монеты из второго мешка и уселся напротив Хатбора, который, шевеля губами, выложил пятую кучку золотых. Наверное, в кучке – десять риалов. Трактирщик натуральным образом чах над златом.

– Хатбор, – позвал я.

Он отмахнулся:

– Не отвлекай.

– Это важно. Один в поле не воин, двое – тоже. Мы не справимся с асинами. Да, мы отличные бойцы, но нас числом задавят.

– Зато умрем как воины, – пробормотал он, любовно выкладывая монеты.

– Не знаю, как ты, мне еще пожить охота.

– Да отстань ты! Болтаешь много.

– Это по делу. Нам нужны помощники. – Сначала я хотел сказать «союзники», но быстро сообразил, что гордым оркам союзники не нужны, а вот помощники…

– По-хорошему, то нам армия нужна, – вздохнул он – ухнул, словно паровоз пар спустил. – Так где дело твое? Не пойму, к чему клонишь.

– Предлагаю договориться с повстанцами.

Орк вскинулся, сжал кулаки, а потом будто сдулся и сел на место.

– Повстанцы – то люди и гномы. Орков все не любят. Нет. – Он помотал головой. – Среди повстанцев предателей полно. И тролли есть. Нельзя рисковать.

– В последнее время их изрядно потрепали асины. Я знаю нескольких очень надежных людей.

– Людей… – проворчал Хатбор. – Предлагаешь мне с людьми бить людей идти?

– Настаиваю. Знаешь, что люди говорят? Страшнее человека зверя нет. О себе говорят. Им друг друга резать – что курицам шеи сворачивать. Они помогут нам, мы поможем им…

– То позиция труса. Точно не человек ты?

Я еле удержался, чтобы не закатить глаза. Вот же чучело упрямое! Неудивительно, что орки проиграли. Наверняка в этой игре у людей при многих их недостатках огромнейший плюс к коварству и удачливости.

– Нет, но если Праматерь у всех одна, какая разница? Послушай, друг, у нас общее дело, понимаешь? Если мы убьем Краснобара, они присвоят наши заслуги себе, ты этого хочешь? Пусть хоть немного поучаствуют.

Неужели и такой довод его не проймет? Хатбор задумался, почесал сливу-нос, подергал им и заключил:

– А ведь твоя правда. Только все равно я им не доверяю, они нас предадут, когда дело будет сделано.

– Не успеют! – обрадовался я. – Мы распрощаемся с ними и разойдемся. Единственное, их надо будет вооружить.

– Э-э-э, нет. Не для людишек наживал, рисковал. Если хочешь, сам их одевай-обувай. Твоих денег половина. Сколько это? – он прищурился, пытаясь мысленно разделить 563 на 2.

– Двести восемьдесят одна тысяча пятьсот, – выдал я.

Хатбор потряс головой и «завис» – мне он тоже не доверял и решил посчитать сам. Наконец тролль отмер:

– Твоя правда. На эти деньги хоть гноллам мозги покупай. Как договоришься с повстанцами – возвращайся, я пока все рассортирую, в руках подержу. – Он зачерпнул монеты горстями, и золото посыпалось, зазвенев. Один риал откатился за треногу, Хатбор побежал за ним, поднял и прищурился, глядя, как он сверкает. – И еще. Раз уж ты посторонних подключаешь, Борк с нами пойдет.

– Кто такой Борк? – удивился я.

– То кобольд мой. Помощник и друг верный. – Положил монету на вершину кучи, похожей на муравейник.

– Если верный, то конечно. А толк с него будет? Он же карлик.

– Недооценивать кобольдов не стоит. Коварнее их только тролли. Борк – маг хороший и лекарь. Историю про кобольдов знаешь? Погибший человек попадает к Праматери, идет к ее дворцу мимо котлов, где другие умершие наказание отбывают, смотрит: возле одного духов куча – не протолкнуться, а возле другого один мелкий дух спит. Человек растолкал его и спрашивает, почему так. Дух и отвечает, что-де в первом котле люди: когда один выбирается, остальные его назад стаскивают, а в другой кобольды: один вылез – и остальных тянет. Так-то.

– Ладно уж. И его возьму на содержание, – махнул рукой я.

– Не надо этого. У него все есть, и доспех получше моего.

Вот так номер! Уборщик – и великий воин? Еще одна тайна. Неужели малыш тоже хочет убить Краснобара или Мозговика?

– А ему что там нужно? – не сдержал любопытства я. – Тоже мстить собрался?

– Так до конца и не понял его. Скрытный он, и магия моя не действует на него. Ему не Краснобар нужен, думаю, а сама гора.

«Стервец, – подумал я. – Слил Борку, что у меня карта». Кстати, о карте. Надо бы ее хорошенько изучить, а то я не удосужился. Как раз скоротаю время до визита Ярины.

– Если что, я не возражаю против кобальда.

– Вот и славно, – ответил чахнущий над златом Хатбор.

Поднимаясь наверх, я ощутил легкое беспокойство, будто заразился подозрительностью орка. А что, если он меня по-тихому прирежет, золото прикарманит? Я никто и звать меня никак, родственников, друзей в Запе нет, о нашей с повстанцами договоренности Хатбор не знает. Вдруг орк уже обыскал мою комнату и выкрал карту?

Взбежав по лестнице, я отворил дверь и полез под кровать, ощупал днище, где прилепил воском дудочку и карту. Есть, все на месте. Значит, обыска не было. Тайник-то простейший, самый захудалый карманник при желании обнаружит его.

Заперев дверь не только на ключ, но и на засов, я уселся на кровать и снял серебряную цепочку со свитка, расстелил его на покрывале, придерживая загибающиеся края. Черт ногу сломит. Не карта, а фантазии абстракциониста: нагромождение геометрических фигур. Понятно, что треугольник символизирует гору, но все остальное как разобрать? Гора-то ведь не плоская, каждый ярус надо расписывать.

Суперсчет тут не поможет. Я перевернул карту, снова перевернул. Понятней не стало. По идее, пунктир, теряющийся в хитросплетениях фигур, обозначает начало маршрута у основания пирамиды. А дальше как? Не прокачан у меня скилл картографии. Поучиться, что ли?

Поглощенный проблемами, я только сейчас задумался: какой он, Мегалон? Мир ведь не ограничивается интернациональным Запом. Если есть валюта эльфов, прочие денежные единицы, значит, должны существовать их государства, столицы, куда непросто попасть чужакам. Надо будет ненавязчиво расспросить Ярину… Нет, не надо. Следует купить карту мира, а то сижу тут, как тот червяк в навозной куче.

Итак, до вечера оставалось несколько часов. Чем бы себя занять? Шататься по городу стремно – мало ли что может случиться, нельзя рисковать перед ответственным мероприятием. Разрабатывать план – без толку, надо это делать вместе с участниками, причем команду собирать как на босса: хил, несколько танков, дамаг-дилеры, неплохо бы мага-саппорта, чанта. По возможности, если получится. Привлекать посторонних не очень-то хочется.

Шмот себе покупать тоже рановато. Сначала надо выяснить, какие у меня будут функции. И Хатбора не расспросишь – занят он. Пообедать, что ли? Живот заурчал.

В трактире висел плотный запах готовящейся стряпни – шашлык, квашеная капуста, жареный лук. Сквозь шторы из мешковины, как через решето, в зал проникали тысячи лучей, ложащихся сетью на беленую стену. Три стола из восьми были заняты.

Против света сидели асины, пятеро, и молча поглощали похлебку из горшков, закусывая разломанной лепешкой. Аппетит пропал, но уходить я не стал, занял столик между ними и гномьим семейством, чтобы слышать, о чем говорят стражники. Дожидаясь разносчицу, я разглядывал гномов.

Их было трое: муж, жена и гноменок. Эта гномья женщина была ничего – худенькая, миниатюрная, без бороды. Поверх мужского костюма на ней была присыпанная пылью кираса. Две русых косы с руку толщиной свешивались аж до пола.

В темном углу в одиночестве обедал долговязый тип со спутанными седыми волосами, он сидел ко мне спиной.

Наконец меня заметила разносчица, подбежала и уставилась томным взглядом. Местной кухни я не знал и спросил:

– Что на обед посоветуешь, красавица?

– Великолепный супчик из кролика! Жаркое из кролика, жареная куропатка с хрустящей корочкой…

– Давай куропатку, а что к ней?

– Овощи, маринованные грибы, лепешка. Эль.

– Все давай. – Я махнул рукой и смолк, заметив кобольда с метлой. Вот кого следует расспросить.

Не замечая меня, кобольд принялся мести возле печи с горящим камином. Асины позади молчали. Если бы не ледяная сеть, я бы задействовал уже неоднократно обкатанный план «троянский конь»: подался в асины, выслужился, Краснобар меня приблизил бы и вскорости за это поплатился. А так приходилось действовать топорно.

За шесть дней много не навоюешь.

Но задействовать тайное зрение мне никто не мешал, и я тихонько подключился к разуму ближайшего асина. Стражник оказался на редкость тупым – видно, мощности ИскИна на него пожалели. Мыслей не было вообще, их заменили похабные фантазии с участием разносчицы. Пока не закончилась мана, я подключился ко второму. Он прикидывал, какой клинок лучше купить с жалования. Об ограблении, то есть о работе, во время обеденного перерыва не думал никто.

Подключиться еще раз у меня не получилось: стражники поднялись, громыхая скамьями, начали шумно собираться и вскоре удалились. Кобольд проводил их взглядом, помахал метлой. Вот к кому надо бы подключиться, но на кобольда не осталось маны.

Появилась разносчица с подносом, занялась объедками.

Еще пара минут, и на моем столе исходит паром поджаристая куропатка, именно такая, какой я себе ее представлял. По краям тарелки краснели плоды, отдаленно напоминающие помидоры, лежали сиреневые стручки, какие-то вареные корнеплоды. Вроде понятно, что все это съедобно, но все равно сомнения одолевают.

Я откусил сиреневый стручок, он треснул и завонял клопом. Тьфу, гадость! На стол выпали плоды – круглые, бордовые, похожие на вишню. На вкус они оказались чем-то средним между топинамбуром и зеленым горошком. А вот мясо было выше всяких похвал.

Наслаждаясь едой, я одновременно следил за кобольдом. Закончив подметать, он обвел помещение бусинами глаз, достал из мешочка курительную трубку и отправился дымить на порог. Выждав минуту, я последовал за ним.

Он словно спиной меня почувствовал и помахал ручонкой. Какой из него боец? Мне едва по середину бедра, уши как у Будды, нос здоровый, запросто ворон усядется.

– Борк, ты идешь с нами? – проговорил я, карлик обернулся, замахал ручонками и зажал себе рот, выпучив глаза.

Немой он, что ли? Похоже, что так. Я обратил внимание на костяную трубку в пальцах Борка, похожую на мою дудочку.

– Дай-ка посмотреть.

Карлик дернулся, отпрыгнул и спрятал предмет за спину, помотал головой, замычал неразборчиво и удалился. Черт, а ведь мне перед ним, ботом, неловко!

Странный мир. Боты ведут себя как живые люди, у них даже дети есть! Чтобы создать Мегалон, нужны десятки лет и миллиарды долларов. Такая игрушка взорвала бы экономику, но почему-то она не общедоступна. Никакой логики. Одно понятно: мне не хочется возвращаться в реальность, здесь ярче и приятнее.

Прищурившись на солнце, я постоял некоторое время, наблюдая за прохожими, а потом вернулся за столик. На место асинов уселись три тролля в жилетах и белых рубашках, они напоминали буржуев с карикатуры.

– А Шакил что? – донеслось до моего слуха, я чуть костью не подавился, пригубил эля и навострил уши.

– Больной лежит. Но ты представляешь – два миллиона украли! – возмутился второй тролль.

Заскрипел третий:

– Я бы на его место Краснобару пожаловался, пусть разбирается и ищет воров.

– Да чего их искать, орку ясно, что это крысы-повстанцы. Давно пора их к ногтю прижать. Совсем спасу нет.

Два миллиона, значит. Вот брехливый шельмец! И еще, значит, никто не ищет бродяг, асины ловят повстанцев. Ну, повстанцам не привыкать, их так просто не найдешь. Потеряв интерес к тролльим сплетням, я доел куропатку и направился к себе. Взбегая по лестнице, чуть не столкнулся с кобольдом. Малыш тащил огромную книгу с обложкой, тисненной золотом.

Фолиант выскользнул из его ручонок и прогрохотал по ступеням. Карлик указал на книгу, затем – на меня. Спустился, поднял ее и, кряхтя, протянул.

На чужом, но понятном языке было написано: «Обитаемый мир и Архипелаг». Как раз то, что нужно.

– Спасибо, дружище.

Кобольд махнул рукой и поспешил в трактир, а я поволок том к себе. На пожелтевшем развороте была карта. Точнее, если бы я не видел свиток с лабиринтами Шамбы, то не догадался бы, что это карта. В углу имелся затертый конверт с надписью «Ключ». Я провел по расплывчатым буквам. Что за язык такой? Иврит не иврит, не латынь, точно. Это ж надо столько труда вложить! В конверте лежала полупрозрачная бежевая пленка. И это – ключ? Теперь ясно, почему карта лабиринтов Шамбы кажется мне нечитаемой – просто нет ключа. Но есть ли он у повстанцев?

По размеру пленка была как два книжных листа, и я наложил ее на карту. Пленка засветилась желтоватым, прилипла, и взору предстала 3D картинка: материк, напоминающий туфлю, с горными хребтами и озерами, на юге – россыпь островков, на западе – омытый Морем Семи Капитанов архипелаг Бриар. Островов было семь, они носили странные названия – видимо, это имена тех самых капитанов.

Я уставился на равнину, задержал взгляд, и взору предстал великолепный пейзаж, похожий на те, что рисуют на китайских картинах: равнина с сочно-зеленой травой, украшенная розовато-сиреневыми цветами, серебристые волосы ковыля, а вдалеке – сизоватая горная гряда.

Если долго смотреть на какой-то участок, то он оцифровывается и приближается. Вот дымятся Драконовы горы, извергается вулкан, выплевывая лаву, она течет алой рекой, вода на ее пути обращается в пар. Неподалеку – долина Василиска, облизанные ветром скалы, похожие на фигуры древних окаменевших чудовищ.

Зап находился недалеко от пустоши Василиска, ближе к середине континента.

Где чья территория, не помечено, это описывалось в тексте. Гноллы обитали в Драконовых горах, гномы – в холмах на юге. Эльфы занимали север континента. Орков изгнали на архипелаг. Тролли занимали южные острова. Люди селились на западе, преимущественно возле океана. Тигроиды обосновались в центре. Большую часть обжитого пространства занимали нейтральные территории и небольшие города типа Запа. Только у вайранов и кобольдов не было пристанища.

На улице закричали. Я метнулся к окну: асины волокли голосящую женщину и мужчину с окровавленным лицом. Женщина уверяла, что она ничего не знает и весь день провела на кухне, мужчина молчал. Видимо, после ограбления начались зачистки. За повстанцев я не волновался – под Запом разветвленная сеть катакомб, они там надежно спрячутся. Вот только как Ярина придет ко мне?

И вдруг меня охватило смутное беспокойство, будто случилось что-то страшное. Как ни пытался убедить себя, что все хорошо, тревога подтачивала изнутри, и я не мог сосредоточиться на книге.

Солнце уже скатилось за крыши домов, а Ярина все не приходила. Беспокойство усилилось. Неужели повстанцев все-таки накрыли? Из дома я не выходил и городских сплетен не слышал, потому оставалось догадываться, что случилось.

В конце концов, я знаю, где их искать, и когда наступят сумерки, пойду туда сам. Может, они решили не высовываться и рассчитывают именно на это. Как там говорил Умник? Рви шаблон?

Мысленно я попытался до него достучаться, но не получил ответа. Еще этого не хватало! Что там с моим телом? Ясное дело, когда оно умрет, разрушится и мой разум, а жить хотелось как никогда. Мне нравилось быть Арком Магривом. Когда все закончится, обязательно вернусь сюда.

В дверь постучали – я вскочил, спрятал карту в тайник и крикнул:

– Кто там?

– Хатбор, – ответил троллоорк. – Открывай.

Ссутулившись, он вошел в комнату, плюхнулся на скрипучую кровать.

– Старенькое здесь все, менять пора, – вздохнул трактирщик. – Ты правильно все посчитал, молодец. Так что мы решаем с нашим общим делом?

Скрипнула дверь, и вошел кобольд, взобрался на кровать рядом с Хатбором и приготовился внимать.

– Жду курьера, – пожал плечами я. – Что-то нет его. Придется самому идти.

Хатбор и кобольд переглянулись.

– Я не стал бы, – проскрипел Хатбор. – Попытаемся сами справиться, пока они грабителей ловят.

С одной стороны, он был прав, но с другой – совесть велела разузнать, что с Яриной, вдруг ей нужна моя помощь. Здравый смысл возразил, что человеку не должно быть дела до судьбы непися. Самое интересное: хотя я знал, что она бот, сознание отказывалось это принимать, я помнил вкус ее губ и запах волос.

– Надо, – проговорил я. – Обещал.

Хатбор прищурился:

– Вот теперь вижу, что ты – не человек, те слов не держат.

Я вооружился Бардом и Имаджи, спрятал вознаграждение Краснобара в карман – мало ли что – и вдруг понял, что могу рассчитывать на Хатбора, он – существо чести, и если хотел бы, давно меня уже ограбил. Случись со мной чего – он в пекло сунется, чтобы меня достать.

– Если не вернусь, – сказал я, – все деньги твои. Это чтоб ты не расстраивался.

– Глупости говоришь ты, – сказал Хатбор и обратился к кобольду: – Идем отсюда, Борк.

Подождав, когда их шаги стихнут, я запер комнату на ключ и вышел на улицу. Небо окрасилось в ультрамарин. С протяжным криком пронеслась то ли стайка нетопырей, то ли выводок мелких дракончиков. Скрипя колесами, прокатила повозка, груженная мешками. На козлах сидел гном в красных остроносых сапогах.

Цокая копытами, на площадь вылетел отряд, асины спешились, оставили лошадей у коновязи и, громко смеясь, направились в трактир ужинать.

Подождав, пока они зайдут, я пересек площадь и свернул в проулок, которым вчера шел с Яриной. Над головой со скрипом распахнулись ставни, и на брусчатку выплеснули ведро помоев – едва отпрыгнуть успел.

И тут свинячат. Не успел я подумать, как откуда ни возьмись набежали мелкие, размером с кошку, двуногие ящеры и за считаные секунды уничтожили отходы.

Они не боялись людей, как городские голуби, и когда я проходил мимо, лениво расступились. За спиной раздалось чавканье.

Вот и знакомый дом. Позвонил в колокольчик. Сейчас донесутся шаги, дверь откроется, и появится Ярина. Или бесшумно откроет Илай. Тянулись бесконечно долгие мгновения, но никто не появлялся. Осторожничают? Или попали в беду?

Не рассчитывая, что дверь откроется, я потянул за блестящую медную ручку. Скрипнули петли, и из помещенья дохнуло сыростью и чем-то солоновато-горьким. Инстинкт самосохранения возопил: «Уходи, беги отсюда, тут смерть!»

Пересилив страх, шагнул за порог, не закрывая двери. Ни факела, ни даже свечи не было, спасало сумеречное зрение, но в подземелье я ослепну, мне нужен хоть какой-то источник света. В темноте чуть не споткнулся о брошенный на пол прогоревший факел, в каменной нише разглядел огарок свечи и огниво. Высек искру, со второй попытки зажег свечу и с замирающим сердцем принялся спускаться в подвал.

Солоновато-горьким пахло сильнее. Бревенчатая дверь была приоткрыта, и я остановился возле нее, не решаясь идти дальше, потому что там… Запах этот… В «эрпэгэшке» его не может быть! Помню. Мне пять лет, мы с мамой застряли в пробке, вылезли из маршрутки и пошли пешком. Впереди была авария: легковушка влетела под грузовик, ее расплющило в блин. Мама закрыла мне глаза и попросила не смотреть, но я не послушался.

Передо мной лежал труп с размозженным черепом, раздавленный мальчик моего возраста валялся поперек тротуара. Как он выпал, непонятно, но… Но пахло там именно так – смертью и кровью.

Собравшись с силами, переступил порог.

Раскинув руки, таращился в потолок гном, щерил черную рану на шее. Тот самый гном, который переодевался в нищего. Возле стенки скорчился тролль. В неверном свете мне почудилось, что он шевелится, и я метнулся к нему, сел на корточки, тронул рукой.

Но он уже окоченел. Его ранили в живот и бросили умирать, кровавый след тянулся от входа и впадал в черную, уже подсохшую лужу. Других трупов в помещении не было.

Что случилось с Яриной? Ей удалось бежать или ее забрали? Во всех примыкающих помещениях царил бардак: доски от пола отодрали и поломали, шкафы перевернули – искали похищенное золото. А ведь это я подвел их под удар! И что теперь делать?

Будь это Москва, я позвонил бы Умнику или кому-то из знакомых ментов. Здесь же знакомых нет, кроме пары чужаков. Но это средневековый город, считай, большая деревня. На городском базаре все всегда всё знают – закон жанра. На торжище и следует немедленно бежать. Надеюсь, оно работает по вечерам.