Олеся не помнила, как она обратилась, как оделась. Когда в кабинет вошёл Даниил, она сидела на полу рядом с телами и тупо смотрела в одну точку.

Колдун тут же подскочил к ней и насильно поднял её с пола. Он внимательно осмотрел её всю с головы до пят и только потом тихо произнёс:

— Не терзай себя. Если бы не ты их, тогда они тебя, такова жизнь. Их сюда никто не приглашал. — Колдун посмотрел ей в глаза и решительно обнял.

Олеся не стала вырываться, на это у неё просто не было сил. Кроме того, тепло его тела приятно разлилось по её венам. Не выдержав, она уткнулась ему в плечо и заплакала навзрыд.

— Я убила двоих людей! Я — убийца!

— Олеся, ты же знаешь, что у тебя не было другого выхода. — Неожиданно колдун резко наклонился к одному из трупов и прощупал у него пульс. — Не хочу тебя обнадёживать, кажется, этот ещё жив.

Даниил быстро подошёл к шкафу с зельем и достал с полки керамический кувшин. Затем он что-то смешал в серебряной ступке, капнул с того кувшина несколько капель в полученное месиво и слил содержимое в стакан.

Даниил аккуратно влил жидкость в рот одного из грабителей, который, кстати, не подавал никаких признаков жизни. Затем пододвинул кресло и сел в него, не сводя глаз с тела.

Олеся стояла потерянная. Она то всматривалась в безжизненное лицо незнакомца, то вновь переводила взгляд на Даниила.

Вдруг лежащий на полу мужчина вздрогнул! Он открыл глаза и недоумённо посмотрел прямо на неё.

— Ну вот! Этот очухался. Думаю, с ним всё будет в порядке. У него нет серьёзных ран. Сейчас отвезу его вместе с его невезучим напарником туда, откуда они пришли. И пускай с ними теперь возятся их хозяева.

Колдун приподнял мёртвое тело с пола и положил себе на плечо. Через некоторое время он вернулся за вторым грабителем, который чувствовал себя уже намного лучше.

Вернулся он примерно через час, и Олеся никогда ещё так не радовалась его появлению. Колдун деликатно взял её под руку, отвёл в гостиную и усадил за стол. Налив им в высокие фужеры красного вина, он, смакуя, начал пить его маленькими глотками.

— Чувствуешь аромат мёда и вишни? Мерло бесподобно.

— Какое к чёрту мерло! Я убила человека!

— Ты всё об этом. Пора бы уже и успокоиться.

— Может, это для тебя привычно убивать, но как я буду жить с таким грехом? Тем более что я почти Ангел!

— Вот именно, что почти. А как я живу, как остальные несут на себе этот крест?! Ты думаешь, только ты одна такая хорошая? Я тоже был когда-то белым и пушистым.

— Ты убивал?!

— И не один раз. А ты думала, как я вырвался из лап тех фанатиков? Кстати, это происшествие позволит тебе лучше меня понять. Помнишь, я говорил, что у нас будет серьёзный разговор?

Олеся в недоумении смотрела на колдуна. А она-то думала, что речь пойдёт совсем о другом. Потеряв всякую осмотрительность, она не выдержала:

— Ты разве хотел поговорить не о том, что произошло ночью… что мы… Олеся умолкла, понимая, что неспособна произнести это вслух.

— Я тебя не понимаю. А что такого произошло ночью?

Олеся стояла и хлопала глазами, чувствуя, как краска заливает её лицо. Вот теперь она абсолютно ничего не понимала!

— А теперь давай о серьёзном. Ты сейчас услышишь от меня то, что в корне изменит твою жизнь. Только не надо переводить все стрелки на меня, я же не виноват, что твоим отцом оказался падший ангел. И как бы ты этому не противилась, тебе суждено стать ведьмой и душой и телом. И у тебя никогда не будет нормальной человеческой семьи главным образом потому, что ты не человек.

Олеся, на самом деле мне гораздо больше лет, чем кажется. Молодость таких как мы напрямую зависит от магической силы. Чем сильнее колдун, тем дольше он живёт. Это я к тому, что у меня богатый жизненный опыт.

Так вот, за долгие прожитые годы я ни разу не встречал колдуна или ведьмы с нормальной судьбой. Ещё в молодости они вынуждены были принять непростое решение — отказаться от своей прежней жизни. Тем самым они защитили своих близких, любимых от тех несчастий и даже смерти, которые бы им грозили, не откажись они от них. Поэтому, как правило, такие как мы, одиночки. Но бывают и исключения. Например, у нас с тобой есть шанс скрасить друг другу жизнь. Стать сильнее, свободнее и… счастливее. Но для этого ты должна отказаться от всего, что тебе дорого, и в первую очередь от Владислава. Ради его же спасения. Если ты его по-настоящему любишь, то отпустишь, позволишь ему жить нормальной человеческой жизнью.

Для этого многие применяют формулу забвения. Таким образом, можно избавить близкого человека от боли и страданий. То же самое предлагаю сделать и с бабушкой. Пока будешь связана с близким родственником, ты всегда будешь уязвима, и тебя в любой момент могут шантажировать.

Олеся смотрела на Даниила и не понимала, почему человек, которого она знала совсем недолго, распоряжался её жизнью? Причем здравый смысл попил во всё горло, что колдун абсолютно прав, но сердце подсказывало ей совсем другое.

— Даниил, я тебе очень благодарна, но позволь мне не торопиться. Формулу забвения недолго наложить, возможно, есть какой-нибудь другой способ.

— Этого я и боялся. Когда ты это поймёшь, будет уже слишком поздно. Я мог бы удержать тебя силой, но принципиально не буду этого делать. Пускай тебе будет больно, зато получишь урок на всю оставшуюся жизнь.

А сейчас можешь идти на все четыре стороны, рано или поздно ты всё равно вернёшься. Но у меня к тебе небольшая просьба. Мне нужно немного волшебного вещества из красного дракона, а его можешь добыть только ты.

Это не заняло много времени, и вскоре Даниил получил то, что хотел. А когда Олеся в прихожей надевала плащ, её осенила мысль, от которой у неё враз потемнело в глазах. Она, еле сдерживая свой гнев, бросила Даниилу в лицо:

— Признавайся! Ты уже наложил на Владислава формулу забвения! Поэтому он и не звонит мне вот уже несколько дней, а я-то с ума схожу! Не можешь пережить, что кто-то счастлив, в отличие от тебя? Я его люблю и буду любить, независимо от того ведьма я или нет!

Лицо Даниила в ту же секунду превратилась в каменную маску, на которой уродливым пятном краснел рваный шрам. Колдун тяжёлым взглядом посмотрел ей в глаза, но промолчал.

А Олеся, как это ни странно, смотрела на его красивое надменное лицо и понимала, что ранимую душу колдуна не способна скрыть даже такая маска отчуждения.

По-видимому, волшебный порошок, скрывающий её мысли, перестал действовать. Потому что в глазах Даниила промелькнуло что-то такое, отчего ей стало и вовсе не по себе. Он медленно, с расстановкой процедил сквозь зубы:

— Пошла вон! — Колдун со злостью захлопнул за ней дверь, и она оказалась одна на улице.

Вдалеке неприступной стеной чернел лес. В воздухе, подобно последнему крику умирающей природы, висела промозглая осенняя печаль.

Сразу же стало неуютно и ужасно тоскливо. Олеся достала телефон и посмотрела на экране время. Ого! Уже половина первого ночи. Сейчас сюда ни одно такси не поедет.

Недолго думая, она отошла подальше от дома, разделась и стала обращаться. И когда новая мускулатура налилась привычной тяжестью, когда за спиной приятно зашуршали крылья, Олеся взяла в руки одежду, перекинула через плечо свою дамскую сумочку и резко взмыла в воздух.

Привычным движением Олеся толкнула на себя балконную дверь и услышала, как шпингалет послушно опустился вниз. Войдя в спальню, она тотчас обратилась. Затем накинула на себя домашний халат, который висел на своём привычном месте, и пошла здороваться с Омлетом.

Из бабулиной спальни раздавался громогласный храп. Олеся обнимала ошалевшего от радости пса, прекрасно понимая, что никогда на свете не сможет отказаться от всего этого. От своего непритязательного домашнего уюта, от этого полоумного пса и… от Владислава.