Восемь месяцев ПОСЛЕ старта "Пиллигрима"

Для нашего пустячного спора с Лорой, Старик организовал целый фестиваль. И организованный на полном энтузиазме этого человека, он был поистине всеобъемлющь. 20 коллективов всевозможных жанров, еще с десяток исполнителей одиночек, включая Лору.

И я, умудрившийся за три недели до начала найти людей, готовых мне помочь сыграть мою музыку. Я все-таки хотел, чтобы у меня она была живая. Ведь это и было сутью спора - чистые инструменты, против музыки образов.

Нам пришлось репетировать как одержимым, чтобы успеть нормально подготовится к концерту. Мне повезло, что я нашел людей, поддержавших меня в этом.

Низкорослый Генрих, сын Вима и мой ровестник - ритм-секция. Мою музыку он невзлюбил с первой ноты, но так как очень хотел попасть на концерт, скрипя сердце согласился с моим предложением. Генрих оказался очень ответственным парнем и выучил свою партию от и до. А я увидев впервые его огромную "кухню" проникся к нему уважением. Он мало того, что использовал все конечности для управления ударными, так еще подключал и псионику, для одновременной игры на нескольких более современных инструментах и звуковых кристаллах. Он умудрялся играть одновременно сразу четыре партии: ударные, бас-линию, и две партии фона для создания большего объема.

Тощий, как палка, Людберг - универсальный гитарист. Это был энергичный, почему-то лысый мужчина, возрастом 613 лет, и я всегда немного робел перед ним. Как мне кажется, он помог мне, просто потому, что хотел вспомнить свою молодость и свое детское увлечение музыкой. Но не смотря ни на что, он обладал хорошей техникой игры и свой многофункциональный инструмент знал от и до. К тому же его страсть к шоу, сделала из него фронтмена группы, так что Людберг прекрасно вписался в команду.

И как это не было бы парадоксально, в моем коллективе играла Лора. Играла на клавишах. До своего увлечения музыкой образов, она, оказывается, специализировалась на них. Также она составила мой, безтекстовый вокал.

Свой спор с ней мы разрешили уже давным-давно, но не отказывать же пышущему неуемной энергией Старику, который ради нас взялся за это дело. Мы с Лорой пришли к некоему компромиссу. Она прониклась моими идеями и предложила себя в роль пианистки. Ярой поклонницей моей музыки она не стала, но зато перестала к ней предвзято относиться. Я, впрочем, сделал схожие выводы.

Я на фоне этой колоритной троицы казался незаметным призраком. Особенно, после того, как волевым решением отказался от игры на своей гитаре и принял на себя скучную, но ответственную обязанность звукорежиссера и оператора по созданию многочисленных фонов и звуковых эффектов. Меня это не особо опечалило, учитывая, что играть коллектив будет музыку, написанную исключительно мной. А если бы я все-таки взял гитару, половина моей музыки была бы неизбежно потеряна, оставив от нее лишь жалкий скучный обрубок.

Сейчас я просто сидел в одиночестве на траве на поляне в средних широтах Европейской зоны, которую Старик выбрал для Фестиваля. Ближе к северному ее краю, была возведена неказистая, но просторная сцена, то тут, то там заставленная различными музыкальными аппаратами.

Пришло неожиданно много народа. Мы рассчитывала человек на сто, двести максимум. А пришло около полутора тысяч. Благо, поляна была большая, и все преспокойно разместились. Одиночек, вроде меня, было мало. В основном, на поляне кучковались группами, иногда семьями. Большинство просто лежали на траве и, слушая музыку, тихо переговаривались между собой. Частенько я замечал разряды мыслеречи проскакивающие из одного конца поляны в другой - в псиэфире разговоры шли гораздо оживленнее. Иногда некоторые отделялись от своего коллектива и запросто переходили к другой. Была это не часто, но это создавало общее чувство единения между всеми, кто собрался здесь.

Около меня периодически проходили люди, и, я замечал, что частенько узнавали и кидали на меня, то любопытные, то сочувственные взгляды. Эмообраз, который я создал три месяца назад вызвал эффект разорвавшегося планетарного Контура. Но я уже привык к этим взглядам и не обращал особого внимания.

Сейчас на сцене была Лора, и я слушал ее. Лора очень красиво пела, и в свое время, для меня это стало открытием.

Песню, которую она исполняла, она написала недавно, и я слышал ее впервые. Простая и энергичная, но при этом чувственная мелодика. И красивейший вокал, сопровождающий поток легких, воздушных чувств транслируемых ею на всю поляну. В текст я не вслушивался, мне хватало чувствовать ее эмоции.

Я смотрел на девушку, с которой мы некогда не на шутку сцепились, и любовался ее фигурой, ярко освещенной лучами солнцами. Периодически Лора поглядывала на меня, и один раз в перерыве между песнями, прямо со сцены показала мне язык. Многие люди с улыбками обаачивались, по направлению ее взгляда, чтобы узнать адресата, и находили его во мне.

Я засмущался. Ну Лора!..

Ее уход со сцены провожали аплодисментами. В принципе, это мало что значило - вежливость. Главное, что о ней будут говорить в перерыве.

На сцену вышел Старик:

- После 15-минутного перерыва на сцену приглашается марсианский коллектив "Водопад иллюзий".

Одна из больших групп, в полном составе покинула свое место и направилась в сторону местного "закулисья" - небольшого прилеска за сценой, где было все оборудование и где музыканты готовились перед выступлением.

На поляне стало гораздо оживленней. Броуновское движение между группками людей ускорилось, а разговоры в псиэфире стали накаленнее. Все явно обсуждали Лору, так здесь делают после каждого выступления.

- Людберг обругал тебя безответственным мальчишкой, - раздался через пару минут знакомый голос, - и приказал привести тебя силой.

- Зачем это я ему? - несправедливо возмутился я, но решил все-таки мысленно связаться с ним.

Лора присела рядом со мной и принялась с любопытством прислушиваться к витавшим в воздухе мысленным разговорам. Окружающие ни мало не стеснялись ее присутствия и со всех сторон слышались как одобрения, так и справедливая критика.

Людберг вызывал меня по мелочам, так что я быстро отделался от разговора, намекнув, что я здесь с Лорой. Он в ответ отправил мне мечтательный мыслеообраз о своей юности и дал добро.

- Знаешь что-нибудь об этом "Водопаде Иллюзий"?- спросил я Лору, после того как закончил разговор с Людбергом.

- Классика и винегрет из этнической музыки, плюс объемные иллюзии, - немного отрешенно ответила она.

Лора кивнула головой, видимо на одно из мнений услышанных ею в местном эфире, и на ее лоб упала прядь прямых черных волос. Она смешно скосила на нее глаза, будто увидела нечто невероятное у себя под носом, а потом быстрым движением вырвала из этой пряди волосок. Остальное аккуратным и быстрым движением убрала за ухо. Оставшийся одинокий волос она мыслью подвесила у себя перед глазами, выпрямив по направлению взгляда. Расщепила его, сформировала что-то вроде тоненькой стрелы и окружила иллюзией золотистого сияния.

Повертела мыслью получившую стрелу, и указала ею куда-то назад и вверх.

- Пойдем туда! - твердо сказала она и использовав левитацию прыгнула прямо из сидячего положения и потащила меня за руку.

Поведение Лоры всегда было наполнено импульсивностью и экстравагантными жестами. Но так легко она это преподносила, что это через некоторое время вызывало мою симпатию и я начал вести с ней похожим образом.

- Так, так стой... Тпру... - и я потянул ее руку назад, - куда, зачем?

- Скоро нас все равно попросят отсюда уйти. Их иллюзии - она кивнул на пока еще пустую сцену и продолжала тянуть меня за руку, - займут объем... Ммм... Ну... На всю поляну.

- Хотя ты прав, - вдруг покорилась она.

И тотчас взлетела. Я вздохнул поглубже, набираясь смелости.

- Подстрахуешь? - попросил я, и Лора кивнула.

И я взлетел вслед за ней.

Я научился левитации совсем недавно, и каждый раз полет вызывал во мне бурю эмоций. И эйфория в них шла бок о бок с некоторой опаской. А ну как упаду?

Мы летели не высоко, метрах в пяти над землей, и под нами проплывала оживленная поляна. Лора метела к ближайшим деревья, и вскоре мы зависли над ними. Перед нами как на ладони открылась вся поляна Фестиваля.

- Нет, так будет неудобно.

Лора насобирала с земли кучу сухих веток и в мгновение ока, првератив в однородну массу, сделала нечто вроде висящей в воздухе скамейки. И даже спинку сделала.

- Помоги держать. Давай ты за правый конец, я за левый.

В конце концов мы с удобством устроились на скамейке.

Нашему примеру последовали остальные, и вскоре вся поляна была окружена цепочкой парящих на разной высоте или сидящих на высоких ветках людей. Некоторые как и мы сделали себе лавки, а некоторые даже целые лежаки, и теперь устроившись поудобнее, приготовились смотреть выступление лежа.

А посмотреть было на что.

Это было масштабное, яркое и динамичное действо. Подстать была и музыка. Написанная рукой опытного композитора она завораживала и органично сплеталась с фееричным зрелищем волшебного мира, кусочек которого развернули на поляне иллюзионисты.

Через 20 минут, с горящими глазами обсуждая увиденное волшебство, мы спустились обратно на поляну.

А со сцены снова раздался голос Старика.

- И как всегда, 15 минут паузы... Не надо роптать господа. Выступление "Водопада Илллюзий" было, конечно, потрясающим, но не будем забывать и о других наших исполнителях. Времени наговориться хватит и после Фестиваля. Итак... Следующий ансамбль, с Земли, и называется "Звездный бар".

- Мы после них, - заметил я.

- Ну, что уж тут... Будем играть твою мертвечинку.

За последнее время общения с Лорой, я нахватался ее привычек и отреагировал под стать ее манере - я укусил ее за плечо.

- Ай!

- И так будет со всяким, кто осмелится бросить мне вызов, - с улыбкой сказал я.

Так, легко и беззаботно подтрунивая друг над другом, мы шли по поляне в стороны местного "закулисья" - прилеска, где располагались вся аппаратура музыкантов.

И там, мы растворились в чисто рабочих процессах, которые организовал Людберг. Необходимо было провести закончить настройку аппаратуры, которую я забросил и убежал слушать выступление Лоры. Так что было чем заняться.

Настраивая кристаллы, я не сразу понял, что на сцену вышла следующая группа. Здесь из прилеска слышно было ничуть не хуже чем там, на поляне.

Мужчина, энегичным голосом с легкой хрипотцой вещал:

- Родители, ставьте фильтры эмоций своим детям, дети, сопротивляйтесь родителям. Эта музыка у несет вас в разгульные Имперские годы!

Я живо заинтересовался и отвлекся от работы. Жаль отсюда ничего не видно.

Лора, неожиданно материализовавшись рядом, подергала меня за рукав, и делая серьезный вид спросила:

- Поставишь на меня фильтр, а то я несовершеннолетняя.

- Кто бы мне поставил... - притворно вздохнул я.

И мы рассмеялись.

- Мне не задудьте - над установкой показалось ухмыляющееся лицо Генриха.

- Фильтры поставлю я. Всем и наглухо, - поддержал Людберг, - Если не перестанете себя вести как дети и заставите старика одного перетаскивать все это барахло в одиночку.

Мы с Лорой прыснули от смеха.

А тем временем из-за сцены гитарист с силой ударил по струнам, и зазвучала веселая и разнузданная мелодия, от которой ноги так и хотели пуститься в пляс. Я даже вспомнил, где слышал подобную музыку - старые записи, еще Имперских времен, подобную музыку крутили в солдатских барах на космических станциях. Теперь понятно, почему группа так называется.

Я разулыбался. Какие интересные, оказывается, существуют коллективы.

А с другой стороны сцены доносился хрипловатый низкий, совсем неакадемический вокал солиста. Так пел бы человек с хорошим слухом, но которому плохо поставили голос. Но это его пение отлично подходило к музыке. А уж эмоции, которые он щедро распространял через эмоусилители были, как будто, совсем из другого мира. Я увидел в них странную простую радость от жизни в этот самый момент, и бесшабашную пьяную веселость, толкающую на абсурдные поступки. Текст же повествовал о юмористической ситуации, произошедшей между капитаном крейсера, его субтильным первым помощником и простым солдатом, которые столкнулись в баре и устроили самую настоящую кулачную драку.

Очень-очень странная, но интересная музыка, и еще более любопытная атмосфера.

Ко мне подошел прищелкивающий пальцами в такт музыке Старик.

- Да уж, после такого... Ты со своими мистическими темами не попадешь в струю, - заметил он.

- Да уж... - но я не смог удержаться от улыбки.

За сценой было слышно, как люди на второй раз подпевают припеву:

- Старшего по званию по лицу ты не бей, за мир во все мире кружку налей!

- Я начинаю себя чувствовать, будто жил в Имперскую Эпоху. До чего же талантливые ребята, - сказал подошедший Людберг, пританцовывая в ритм, - Я предлагаю перенести нас на более позднее время. Артурова мистика будет здесь не к месту.

- Уже, - кивнул Старик, - здесь мой просчет. Накал снизят...

За сценой вокалист на зычной коде оборвал песню и его приветствовал гром аплодисментов. Я похлопал всем за компанию, не взирая на то, что меня никто не видит.

Старик, проглотив фразу на полуслове, и разулыбался словно ребенок и продолжил:

- ...группа "Африка", а за ними "Сакура". У первых - позитивные этнические мотивы. Вторые - современный социальный реализм и музыка образов. Получится неплохой переход.

- А мне не понравилось, - не к месту встряла Лора, - примитивизм какой-то.

Я воодушевился и уже было начал открывать рот, чтобы начать энергичный спор с Лорой, как Старик меня оборвал:

- Брейк! Не надо опять разводить скандалов. Второй Фестиваль я вряд ли потяну в скором времени.

- Жаль, - наигранно надулась Лора и подмигнула мне. Мы прекрасно друг друга поняли.

Старик с улыбкой нас оглядел, видимо поняв нашу "волну" и ушел, бурча так, чтобы мы точно расслышали:

- Ох уж эта молодежь...

Но красиво уйти у него не получилось. Он видимо что-то вспомнил и развернулся обратно ко мне.

- Совсем забегался, и у меня вылетело из головы, - начал Старик, - как называется ваша группа?

Такой простой вопрос ненадолго поставил меня в ступор. А я даже и не задумывался над этим...

Я нащупал медальон матери у себя под туникой и сказал:

- Осколки Прошлого. Пусть будет так.

Старик моргнул пару раз и, понимающе склонив голову, ушел обратно к сцене.

- Чем займемся? - спросила Лора.

Послала мне мыслеобраз лавки, на которой мы сидели с полчаса назад. И этот образ был окрашен странной гаммой чувств...

- Настройкой аппарата, - не дав мне ответить, твердо и бескомпромиссно отрезал Людберг.

- Да, вы правы. Дело превыше всего!

И с этой фразой мы принялись за работу. К моей радости, много времени у нас это не заняло, и я похвалил свою предусмотрительность - большая часть работа была сделана еще перед отъездом.

У нас оставался еще примерно час до выступления. Я хотел бессовестно украсть только Лору и отправиться назад, к южной стороне поляны, но подумав, пригласил с собой всех. Очень интересно было бы пообщаться всем вместе и обсудить чужую музыку. Генрих с Людбергом заверили, что присоединяться к нам через десяток минут.

Потихоньку наступал вечер, воздух свежел, и темнело небо. Солнце перестало так сильно греть и клонилось к закату.

Людей отчего-то стало больше. Я заметил, как слева, на специально огороженной площадке, один за другим взметались вихри гиперпорталов, рождая новую группу людей.

- Такими темпами к нашему выступлению может набраться и больше двух тысяч человек, - заметила Лора, когда мы уже подошли к краю поляны.

Темноволосой кометой она устремилась вверх, заодно прихватив из кустов, созданную ранее лавку. Я последовал за ней.

И мы опять устроились над верхушками деревьев.

Солнце клониось к закату, и опускало на поляну мистические тени, когда к нам присоединился Генрих и Людберг. Следуя нашему примеру, они тоже сделали себе лавку.

Я немного жалел, что Лил не смогла вырваться с работы на Фестиваль, но тут уж ничего не поделаешь. К тому же с Лорой я прекрасно проводил время.

На сцене выступала "Африка" - множество барабанных партий, накладываясь друг друга рождали настоящий слоеный пирог из позитивных ритмов. И приправлено это все было высокой вязью духовых партий. Эмообразы группа не использовала, они так же как и я, видимо были апологеты старого стиля исполнения.

Особенно были интересны комментарии Генриха по этому поводу. Все-таки барабанщик... Они с Людбергом вступили в оживленную дискуссию на эту тему.

У нас с Лорой тоже завязалось свое обсуждение. И я в который раз заметил в ней проницательный логический ум. И тогда впервые поинтересовался:

- А какой специальности ты обучаешься?

- Экспериментальная физика, - Лора разулыбалась чему-то, болтая ногами над лежащим под нами лесом, - меня постоянно все об этом спрашивают, а потом очень удивляются.

Я этих "всех" прекрасно понимал. Ее поведение, как и музыка, совершенно не несла в себе оттенок "технарства". Еще одно доказательство моих недавних размышлений - человек может быть соткан совершенно из разных ниток.

- А почему "Осколки Прошлого"? - поинтересовалась вдруг Лора.

Я не сразу смог ответить, потому что Лору при этом вопросе, начала подкидывать мою спокойно лежащую ладонь, которая, надо сказать никого до этого не трогала. А потом, смотреть как она не сопротивляясь с гулким шлепком падает обратно на дерево.

"Отобрав" у нее свою собственную руку, я спросил в ответ:

- Тебе "академический" вариант или чувственный?

Лора захлопала ресницами.

- Оба, и пропусти "академический" вперед.

- Время - река. И общество плывя по ее течению растет, развивается. То что было проблемой вчера - сегодня мало кому известная историческая деталь. Но в этом течении всегда остаются люди, которые разумом остались в прошлом. Как, например, моя музыка, вдохновленная художественной литературой прошлых эпох. Или сам я - живой реликт времен Венерианской Чумы. Осколок прошлого.

Генрих с Людбергом прислушались к моим словам. Лора пожевала губами, что-то обдумывая.

Я глядел на вечернее небо, в темной синеве которого, разгоралась яркая звездочка. Венера.

- А чувственный?

- Раньше я не знал своего прошлого. Для меня это был пустой и чистый лист. И только недавно я узнал, кто я есть и откуда. Но это всего лишь осколки, маленькие части всей картины. Лишь то, что я смог увидеть и что понять. Они наполнили меня новыми чувствами и знаниями, которые мне пришлось долго собирать воедино и разбираться в них.

- Есть и еще кое-что, - я снял медальон матери с шеи и протянул Лоре, - один из мертвых "осколков" моего прошлого. Это медальон моей матери.

Лора осторожно приняла у меня из рук, мерцающую звездочку заключенную в кристалл и металл.

- Чисто... - прошептала она, - я не чувствую эмофона.

- Он во мне, в моей памяти и в моей душе... А медальон?. Просто вспомни, где он побывал. Я иногда даже удивляюсь, как он остался целым и невредимым после такого.

Лора также аккуратно, передала медальон обратно мне. Я надел его на шею, и спрятал под тунику. Пусть этот "осколок" найдет свое отражение в реальном мире и хранится не только в моей голове.

Мы некоторое время молчали, глядя, как спускается над землей диск солнца. Его края уходили за деревья и на лесном покрывале, как на водной глади, разгоралась солнечная дорога. Этот пейзаж как никогда подходил медленной, но экспрессивной мелодии "Сакуры", которые выступали сейчас на сцене.

- Скоро наш выход, - подал голос Людберг, - Все готовы?

Я вслушался внутрь себя. События трехмесячной давности теперь стали частью меня, плоть от плоти. Не раздирающий меня изнутри шквал, но и не мертвый штиль. Лоскутное одеяло абсолютно спокойных и трезвых, хоть и противоречивых эмоций. Я готов был поделится ими с миром, и готов был выслушать его ответ.

- Да, - просто ответил я.

И через пять минут мы, пройдя поляну, погруженную в медитативный транс от музыки "Сакуры", вышли в закулисье. Для моего выступления "Сакура" подготовила практически идеальную атмосферу.

Последние предстартовые приготовления, устный блиц-пробег всех наших партий и порядка песен. И мы вчетвером замерли перед лестницей, ведущей на сцену, скрытые ею же от всех взглядов.

Генрих возбужденно отстукивал ритм. Людберг задумчиво перебирал струны. Лора уставилась куда-то внутрь себя, и не реагировала на внешние раздражители.

Меня переполняло волнение и я, переминаясь ноги на ногу, слегка шевелил руками, "стряхивая" с них воображаемую воду. Это было мое первое выступление перед таким огромным скоплением людей.

И, под конец, 15-минутной паузы, с той стороны сцены раздался голос Старика:

- На сцену приглашается коллектив с Земли "Осколки Прошлого". Композитор - Артур Рик-Тейлор...

Расслышав мою фамилию, невидимый нам народ примолк. Но я не жалел, что выбросил тогда в сеть свой рассказ. Я все сделал правильно.

- ... исполнит в том числе и несколько произведений написанных в память о погибших в годы Венерианской Чумы. Генрихр - мистический реализм.

Я часто задышал, чувствуя, как сердце ускоряет свой бег.

Я стал подниматься по лестнице. Не смотря на то, что во время концерта я буду задвинут на задний план, как композитор и лидер группы, я должен буду представить всех участников коллектива.

В конце лестницы, меня ждала дверь, с ручкой которой я не сразу справился. Наконец, дверь распахнулась...

И под аплодисменты зрителей я сделал первый шаг на ярко освещенную сцену...

КОНЕЦ.