Ночью в горах завыли волки. Наташа первая услышала их. Сначала прозвучал одиноко молодой баритон. Через полчаса донесся слаженный дуэт. К полуночи унылый тягучий хор нагонял жуть на все живое. В нем неумело, по-щенячьи тявкали волчата, гнусавили волчицы, а над всеми голосочками и голосами властвовал хриплый, жаждущий горячей крови, утробный бас старого вожака стаи.

В непроглядном омуте таежной ночи, под покровом легонького полога неуютно и тоскливо стало не только Наташе, но даже парням. Кыллахова не было: он совсем разболелся и остался в стойбище под наблюдением Ярхаданы, бабушки Хачагай и Кати.

Хачагай не поехала с отрядом на поиски Озера Загадок и- не отпустила внучку. Она заклинала не появляться в том краю без нее и выпросила для себя три дня, чтобы приготовиться к верной смерти.

Как заведено у эвенков от дедов, человек перед смертью наряжается в лучшие одежды, ест самые вкусные блюда. Так поступила и Хачагай. Она надела атласную кофту, вынула из ящика кованные из железа «солнышки» - огромные дукаты, натянула легкую, с бубенчиками на локтях, малицу из лисьих лапок.

Старуха знала характер внучки и не спускала с нее глаз. Даже когда шла проведать Ксенофонта, вела Катю с собою за руку.

- Кучуй; слышишь, Крошечная! - окликала старуха, лишь только внучка исчезала. По-своему старуха была права. Сумей Катя ускользнуть, через пять минут она мчалась бы на олене вдогонку экспедиции. Но Хачагай даже во сне беспокойно повторяла: «Ты здесь, Кучуй?»

Ребята хотели подождать выздоровления Кыллахова, но приступы совсем измотали старика, он настолько ослабел, что не мог подняться с постели. Бессильным оказалось и врачевание Ярхаданы. Тогда он призвал к себе Наташу и парней, поднялся на локте и медленно произнес мудрые слова, которые уже говорил однажды Сергею:

- Не бойтесь ходить по земле, даже по диким дебрям,- сказал он.- Знайте, великие горы имеют перевалы, мать-земля - дороги, синяя вода - броды, дремучий лес - тропинки.

Кирька Метелкин, узнав от Кати, где примерно скрывается в горах Озеро Загадок, ни за что не соглашался сразу открыть эту тайну всем.

- П-пожалуйста, я же вас п-поведу!

Оставив Кыллахова в стойбище, они два дня назад отправились в путь.. На груди у Кирьки висел компас. Еще до выхода он вместе с Катей определил с утеса направление и решил, что все будет в порядке.

- Однако, не горячись, Кирилл, если тропы спутаешь,- напутствовал перед дорогой Кыллахов.- Оглядись спокойно.

Кирька вышагивал впереди, за ним - Наташа, затем Ром и Сергей. Парнишка то и дело сверял путь с компасом.

По перевалу шли хорошо, но потом залезли в чащобу, очутились в таком темном ельнике, что не видать ни неба, ни сопок. Кирька вдруг почувствовал, что сбился с пути. Один раз ему показалось, будто вновь вышли к знакомому месту, по которому проходили часа три назад. Даже вроде бы следы отпечатались. Оттого и заночевали они в буреломе, где прихватила темень.

- Ну, как твое самочувствие, наш зоркий проводник? - спросил с издевкой Шатров.

- Б-будь спок,- утешил Кирька.- Утро вечера мудренее.

Волки завыли совсем рядом, где-то на скалах, прямо над их головами. Наташа уселась среди парней, с опаской поглядывая на шевелящийся от ветра полог палатки. Ром и Сергей впотьмах перезарядили ружья.

- Ш-шатров, ты погрелся в середке, ложись с краю,- предложил Кирька.- К-комаров нет, и воздух чище.

Ром вылез из-под полога, оглушительно свистнул и выстрелил в сторону скал. Волчий хор смолк, но ненадолго. А костер почти дотлевал, нужно было подбросить дров. Ром пошел искать обломки стволов. Под его ногами Затрещали сухие ветки.

- Ром, вернись сейчас же! - высунувшись из палатки, окликнула его Наташа.

- Без огня волки скорее съедят! - донесся из чащи голос Шатрова.

Сергей проворно поднялся и тоже побежал в рощу. Вдвоем они приволокли несколько толстых замшелых валежин. Огонь запылал вровень с деревьями, стреляя искрами. Зато темень вокруг стала еще плотнее.

За ночь парни вставали еще несколько раз, шуровали костер, махали головешками, чтобы отпугнуть зверье, но к утру волки выли совсем близко. Недаром Кыллахов говорил, что в пору листопада зверю трудно подкрасться к оленю - выдает шорох листьев под ногами, поэтому волки голодные и могут напасть на человека.

Так и не пришлось спать. На рассвете заморосил дождь, монотонно стуча по тонкому пологу. Не хотелось выходить из палатки, покидать ласковое пламя костра.

- Ты от меня не отставай,- мягко проговорил Белов, обращаясь к Наташе.

- Спасибо за родительскую заботу,- насмешливо взглянув на него, кивнула девушка.

- Я тебе серьезно.

- И я без шуток.

Они шли долго и упорно. Взбирались на горы, скользя по раскисшим тропкам. Кирька каждый раз уверял, что как только поднимутся, там и увидят таинственное озеро, а сам в душе проклинал «изменницу» Катю, которая обещала догнать их и показать дорогу. «Залезли в дыру, и через год не выберемся об эту пору»,- сокрушался Кирька, но виду не подавал.

Они поднимались с горы на гору, но заветного озера с золотым утесом все не было…

На каменистой вершине крутого голого отрога парни сбросили с плеч рюкзаки и уселись у самого обрыва. Тучи касались их голов, обдавали лица холодным паром. Сергей, подобрав под себя ноги, уныло посматривал на ровный облачный потолок, раскинувшийся над узкой и глубокой порыжелой долиной, к которой, словно ветки к стволу, примыкали с обеих сторон распадки. Кирька, как мокрый бурундук, съежился, прячась от ветра и дождя под деревянным лотком. Притихшие и усталые сидели в сторонке Наташа и Ром, тихо переговаривались.

- Здесь должны быть аллювиальные россыпи и могут даже оказаться золотые руды,- говорила Наташа.- Видишь, сколько на утесах кварцевых жил? Это лучшее доказательство, что профессор Надеждин прав. Но где же это озеро? Неужели мы его не найдем?

- А что, если вон за той горой и есть Озеро Загадок? - бодро проговорил Сергей, чтобы развеять общее уныние.

- Н-не за той, а за этой,- поправил Кирька, указывая на ту же самую вершину.

Сергей сидел без шапки, ветер трепал его рыжеватую бороду и русую копну волос. По молчаливому уговору с Шатровым они не носили в холод шапок, испытывая, кто крепче. Осень властно гнала геологов домой. Но душа Сергея не насытилась поисками, наоборот, он только вошел в азарт. Теперь он сознавал, что без тайги, без ночных костров, без этих недоступных круч жизнь ему будет не в жизнь, и будущее представлялось ему в переплетении бесконечных троп, от которых гудят ноги и ломит плечи. Не миновать ему геологического факультета! Да, все было бы впереди хорошо и ясно. Одно только: найдет ли он счастье без Зои?..

Остроглазый, как стриж, Кирька вгляделся куда-то под реденький куст ерника и соскользнул туда. Странную находку преподнес он.

- Ч-человеческий ч-череп.

- Вот это местечко! - испуганно воскликнула Наташа.

Под кустом, раскопав серый мох, отыскали еще порыжелые истлевшие кости и каблук от сапога.

- Русский он,- осматривая каблук, высказал догадку Сергей.- Наверно, копач-старатель.

Останки золотоискателя ребята решили похоронить около горной березки. Шатров взял топорик и спустился в распадок срубить деревцо на столбик, а Сергей кайлой стал рыть в каменистом грунте могилу.

Кирька продолжал поиски. На размытом дождями буром склоне вдруг блеснул желтый комочек. Кирька замер: самородок! Он выдрал находку из земли. Это оказалась медная, позеленевшая от времени солдатская пряжка. На внутренней стороне ее была выцарапана дата «1897» и две буквы «3. И.».

- Н-не все золото, что блестит,- степенно заметил Кирька, хотя за минуту до этого дрожал как в лихорадке.

Парнишка передал находку Наташе и снова побрел в кусты.

- Захар Иванов… Зыков Илья,- вглядываясь^ в буквы, старалась Наташа отгадать тайну имени.- Наверно, отважным человеком был, если один так далеко забрался.

- На той вон лиственнице затесь заметна,-сказал Шатров.- Видать, он сделал. По ней путь его можно восстановить.

Наташа побежала осматривать искривленную ветрами корявую лиственницу. Но больше никаких знаков не нашли. Видно, ровесницы старой лиственницы давно повалены бурей и превратились в труху.

Неугомонный Кирька ползал по склону, залезал в кусты и наконец извлек из-под корневища стланика обрывок старого ременного патронташа, истлевшего от времени и источенного мышами. Потянул за конец - патронташ рассыпался, как труха, а на его месте остались желтые комочки.

- Золото!

Кирька обезумел от радости: «В-вот это да! Б-батя всю жизнь мечтал о кладе, а клад мне достался! Узнает о таком счастье, кондрашка его хватит. Метелкины самыми богаты.-ми людьми на прииске станут!»

Кирька рассовал самородки в карманы, горстью ссыпал золотой песок. Отяжелели карманы, того и гляди прохудятся. Оглянулся - рядом никого», все ушли вниз разглядывать затесь. Кирьку еле держали ноги, он лихорадочно соображал: «Может, часть закопаю, потом вернусь? Н-ни-чего, унесу. На век? жизнь хватит…»

Мысли бурей кружили Кирькину душу. Неизбывное счастье привалило! Только в старательских сказках слыхано такое…

Но как же ребята? Кирька почувствовал стыд.

«П-поделюсь п-потом с Сергеем»,- решил он успокоить свою совесть, но тут же понял, что Белов просто прибьет его, если предложить ему такое. А вот он, Кирька, оказывается, способен на подлость. Стыдом, как пламенем, охватило душу. «Сейчас отдам, сейчас… Только домой тогда не вертайся, у батьки пощады не проси…»

Но тут Кирька вспомнил про Катю и моментально повзрослел. «Всю жизнь/что ли, буду бояться батю?» И еще вспомнил: «Правда - дороже золота».

- С-сюда! Сюда! - заорал он, словно на него набросился волк.

Сергей и Ром с ружьями в руках кинулись на крик. Бежала и Наташа.

- Ж-желтое железо… Рассыпуха… Ч-черт знает сколько!- метался, как в бреду, Кирька, совал полные горсти золотого песку Наташе, Сергею, Рому и опять кричал: - Б-берите! Н-наше! Общее!

Наташа обхватила Кирьку и расцеловала:

- Кирька, умница!

- Значит, рядом золотоносный ключ! - не разделяя Наташиного восторга, Проговорил позавидовавший Кирь-киной удаче Шатров.

Золотую россыпь собрали в брезентовую сумочку. Ром крепко завязал ее замысловатым узлом и кинул Сергею в рюкзак. Невелика с виду прибавилась ноша, а на плечах чувствительно…

- Нынче Кирьку положим спать в середину,- пообещал Сергей. Он обнял парнишку за плечи, и они зашагали по каменистым осыпям.- Ну, что ж, веди нас, Кирилл Метелкин, к Озеру Загадок! Вперед!

Встречный ветер натужно сопел, кружил подхваченные на скалах холодные песчинки, швырял ими в лица следопытов. Но спустились в распадок, и сразу стало тихо. Они заметили внизу, под скалой, молодого лося с широкими зубчатыми рогами. Лось настороженно нацеливал уши, ловил ноздрями воздух, но проглядел, что делалось над его головой.

- Можно бы п-полакомиться мяском, да великовата порция,- проговорил Кирька и хлопнул в ладоши.- П-пасись, сохатинушка, п-подрастай!

Кирька сейчас чувствовал себя самым сильным и самым добрым человеком. Сын старателя, он видел с детства, как трясутся люди над крупинками драгоценного металла. Он знал десятки старательских хитростей, с помощью которых крали золото из промывального прибора. Например, спускали в дырочку под железный грохот жука-волосопрызку, держа за длинные усы, и жук вытаскивал увесистую золотинку, которой хватало на «гусыню» - так называли старатели литровую бутыль спирта. Были такие старатели, которые рисковали всем, унося с прииска граммы рассыпухи. А вот он, Кирька Метелкин, мог бы законно припрятать находку, а после сдать в кассу и получить огромные деньги. Но он победил в себе жадность и может честно глядеть товарищам в глаза. Оттого ему так хорошо и радостно. И так хочется обо всем этом рассказать Кате, черноглазой замечательной Кате… А деньги он всегда заработает. «Не то дорого, что красного золота, а то, что доброго мастерства стоит»,- вспомнил он поговорку старого конюха дяди Евдокима.

Была бы с Кирькой балалайка - гремела бы она сейчас по окрестным распадкам. Но холод есть холод, а ветер есть ветер. Невзирая на доброе настроение, они насквозь пропекают Кирькину одежонку, парень подрагивает, цокая зубами. И все же шутит, еле двигая губами:

- Н-напиться бы где к-ключевой водицы!

- Ты что нас кружишь? - сердито крикнул Шатров.

Парнишка непонимающе глянул на компас, поскреб в затылке. И в самом деле, когда вышли они в обнимку с Беловым, ветер бил прямо в лицо, а теперь дует в спину. Или ветер круто повернул, или Кирька замечтался-захвастался. Чем больше он вглядывался в очертания гор, служивших ему ориентиром, тем меньше узнавал их и убеждался, что теперь ни вперед, к Озеру Загадок, ни назад, в стойбище, он не отыщет пути.

- Б-бес попутал, что ли? - разводил Кирька руками и виновато моргал.- П-попробуйте сами. В-вот вам мой т-точный к-компас…