1

Сегодня у меня была очень трудная рабочая смена. Трои роды и одно кесарево. Я шла домой, еле передвигая ноги. В общем, это не так уж много за одну рабочую смену, бывало и больше. Вот и сегодня, всё как обычно, но один неприятный разговор, вывел меня из равновесия. Простите, забыла представиться. Меня зовут Анна Анатольевна Мендель, мне тридцать шесть лет, работаю в родильном доме. Я врач, не замужем, имею дочь семнадцати лет. Что ещё. Рост средний, глаза серые, волосы русые, внешность обыкновенная. Простите ещё раз, отвлеклась. Неприятный разговор произошёл у меня с заведующим родильного отделения. Скользкий тип. Вот уже несколько лет ставит мне палки в колёса и всё из-за того, что я отказываю ему во взаимности. Ненавижу таких мужиков. Дома жена, двое детей, а его масляные глаза, постоянно скользят по фигурам женского персонала. Не могу ни одну из них представить в его постели, хотя как знать. Сегодня он опять вызвал меня к себе в кабинет. Я прекрасно знала, зачем он это делает, но проигнорировать вызов заведующего не могла. Когда я вошла в его кабинет, он стоял у окна и курил. Мне пришлось ждать, пока его величество обратит внимание на раба, стоящего у дверей.

– Ну, и что я услышу на этот раз? Молчишь, а зря. Я не собираюсь больше ждать, или ты со мной, или твоя песня спета.

Пока был жив мой дед, он старался обходить меня стороной, а сейчас обнаглел. Он повернул свою мерзкую рожу в мою сторону. У меня чесались руки, так и хотелось подойти к нему и выцарапать его гадкие глазёнки. Но я выдержала. Мой дед, царство ему небесное, говорил: языком болтай, а рукам воли не давай. Я решила: или пан, или пропал. Пропадать так с музыкой.

– Ах ты, хорёк облезлый! Ты посмотри на себя. Ты же, образина лысая. Да какая порядочная женщина согласится на то, чтобы с тобой переспать. Чтобы лечь с тобой в постель, надо напиться в усмерть и ничего не помнить. Ты вообразил, что всемогущь? Плевала я на тебя с высокой колокольни и попробуй ещё хоть раз вызвать меня к себе.

Меня несло, как цунами. Не ожидая такого выпада, он стоял с отвисшей губой. В его руке догорала сигарета, которая обжигала его пальцы. Почувствовав боль, он, наконец, очнулся. Его глаза бегали в разные стороны, не зная, что мне ответить. Наконец он собрался и выпалил мне в лицо первое, что пришло ему на ум.

– Ну, ты, и хабалка.

– Кто бы говорил, но только не я бы слушала – Парировала я. В этот момент, я не думала о последствиях. – И запомни, козёл, я на чужом горе не танцую. Если ты без принципов, то они у меня есть. Это я о твоей жене и твоих детях. – Больше я не стала с ним разговаривать, повернулась и ушла, громко хлопнув дверью. Из-за закрытых дверей, я услышала его злобный рык.

– Зря берега теряешь, идиотка.

Я хорошо понимала, что мне теперь не работать в этой клинике, но что сделано, то сделано. Как бы сказала главная героиня романа «Унесённые ветром» «я подумаю о последствиях завтра», а сейчас скорей на улицу, на воздух к нормальным людям. Глубоко вдохнув свежий воздух, я с гордо поднятой головой, с наконец выполненным перед самой собой долгом, пошла навстречу дальнейшей судьбе, которая ожидала меня в моей жизни. В этот момент, я гордилась своим поступком, но вскоре гордость моя сдулась, как воздухом надутый шарик. В запальчивости, я совсем позабыла о своей дочери, которая в этом году оканчивала школу, и ей предстояло поступление в высшее учебное заведение. Достойную работу, по всей вероятности, я найду не скоро, да и вообще, найду ли. Плохие новости распространяются очень быстро, а уж, этот постарается. Я села на скамейку в сквере. Надо подумать, как выйти из создавшегося положения. Идти извиняться? Ну, уж нет. Если я это сделаю, то он ни за что от меня не отстанет. Если бы был жив дедушка, то не было бы никаких проблем. Он быстро бы поставил на место этого выскочку. Мой дед, многие годы был главным врачом нашей клиники, но вот уже пять лет, как его не стало. Думай, Аня, думай! Конечно, есть ещё дядя Федя! Как же я о нём забыла! Фёдор Степанович Волков был ближайшим другом моего деда и до ухода на заслуженный отдых, занимал пост главы администрации нашего города. На душе стало немного спокойнее. Не хочется нарушать покой старика, но если меня уволят, а я не обращусь к нему за помощью, обид не оберёшься. Ладно, чего я раньше времени себя хороню, может ещё всё обойдётся. Пойду я домой, пожалуй, надо будет с дочерью посоветоваться. После ухода в мир иной моего деда, Дмитрия Ивановича Менделя, она моя самая верная подруга и советчик. Дома меня ждал приятный сюрприз. Как только я вошла в квартиру, мне на шею, с радостным воплем, бросилась моя дочь.

– Ну, наконец-то, ты пришла, я еле тебя дождалась! – Она, не давая мне раздеться, потащила в комнаты. В кресле нашего деда сидел дядя Федя. Он быстро поднялся мне навстречу. В свои восемьдесят лет, он выглядел бодрячком, всегда был элегантно одет, гладко выбрит, от него исходил приятный запах дорогого парфюма. Мы обменялись приветствиями, при этом, он как всегда расцеловал меня в обе щеки, как в детстве. У меня зажгло в глазах от нахлынувших чувств.

– Здравствуй, внучка. Прости меня, старика, что редко заглядываю, но и ты могла бы чаще навещать меня. – Увидев мои мокрые глаза, он крепко прижал меня к своей груди и как всегда раскатисто рассмеялся. – Рада деду! Спасибо, родная девочка, спасибо. В его семье, много лет назад, погиб единственный сын, не оставив после себя наследников. Не выдержав горя, вскоре умерла его верная жена. Меня он считал своей внучкой, и пока был жив мой родной дед, они постоянно конкурировали между собой в своей привязанности ко мне и любви. После рождения Эвелины, моей дочери, они немного ослабили своё внимание ко мне, так как всё их внимание занимала теперь она, чему я была несказанно рада.

– Ну, хватит обниматься, у меня для вас прекрасная новость. – Эвелина разняла наши объятия, рассадила по креслам и заявила.

– Поздравьте меня, я победила в олимпиаде по литературе, и получила приглашение на собеседование в университет. Сразу же после экзаменов в школе, я еду в Новосибирск! О, если бы вы знали, как я рада! – Увидев мой грустный взгляд, она поспешила успокоить меня.

– Мамочка, ты не подумай, что я рада уехать от тебя, от деда Феди. Мне будет очень не хватать вас. – Она начала обнимать нас по очереди и извиняться. У меня опять чуть не потекли слёзы, но я, усилием воли сдержала их, дабы не испортить праздник дочери. Выросла моя девочка. Держать её около себя не имею никакого права. Я улыбнулась.

– Хорошая новость. – Сказал дядя Федя. – Я очень рад за тебя, Эва, но мне немного грустно. Как я тут останусь один, без вас?

– Деда, ты это о чём? Мама тебя никогда не оставит одного. Правда, мама?

– Фёдор Степанович, как вам не стыдно такое говорить, да вы для меня самый родной, самый любимый, и перестаньте думать об одиночестве. – Я всегда, немного в шутку, переходила на официальный тон, когда мне не нравилась тема разговора.

– Дядя Федя, сколько можно увиливать от нашего предложения. Переезжайте к нам, вы нам так нужны. Будем жить в любви и согласии.

– Я подумаю над вашим предложением, но немного позже, а сейчас…. – Он загадочно улыбнулся. – У меня тоже есть для вас сюрприз. Приготовились!? – Он достал из внутреннего кармана пиджака закрытый конверт и подал его мне.

– Открывай!

Из конверта, я достала бумагу, на которой чёрным по белому было написано, что мне разрешили пройти стажировку в лучшей клинике города Новосибирска. Я не верила своим глазам. Конечно же, без участия дяди Феди, я никогда бы не получила этой возможности. Эту прекрасную новость я с удовольствием обмыла своими слезами.

– Эва! Ты посмотри на эту слезомойку. Радоваться надо, а она плачет. Ну, перестань, перестань, утопишь чего доброго.

Как же мне повезло, что рядом со мной, все прошедшие годы, были и есть такие люди, как мой дед и дядя Федя. Счастье и покой я обрела именно с ними, а не со своими родителями. Я обязательно расскажу о них, но позже, а сейчас моя искренняя благодарность и признание нашему дорогому Фёдору Степановичу, дяде Феде.

– Дядя Федя, если мы обе уедем, а как же тогда вы? Нет, так дело не пойдёт. Спасибо за заботу, но я не смогу уехать. Я остаюсь, и не уговаривайте.

– Отказа не принимаю. – Жёстко сказал дядя Федя – Не на всю жизнь и уезжаешь, а всего лишь на один год. Что может произойти со мной за это время? Не за Уральские горы и едете. Будете навещать старика. Будете?

Нам ничего не оставалось, как согласиться и пообещать, что будем навещать его регулярно. После всего, он спешно попрощался, сославшись на занятость, и ушёл. Оставшись одни, мы ещё долго обсуждали наше теперешнее положение. Я была рада, что ещё, хотя бы год, я буду находиться рядом с дочерью. В эту ночь мне не спалось, я передумала о многом и в первую очередь об Антоне, отце моей дочери. Возможно, предстоит встретиться, ведь он живёт в Новосибирске, по крайней мере, жил много лет тому назад.

2

Антон. Моя единственная любовь. Наша встреча с ним произошла восемнадцать лет назад, при очень трагических, для меня, обстоятельствах. Я тогда жила со своими родителями в небольшом городке. Было лето, каникулы. Я только что окончила школу и собиралась поехать к своему деду в Бердск, чтобы подготовиться к сдаче экзаменов в институт. За неделю, перед моим отъездом, мы с девочками пошли на дискотеку. В клубе меня пригласил танцевать один парень, назвавший себя Павлом. Он был намного старше всех собравшихся. Он не отходил от меня весь вечер. Я попыталась сбежать от него, но у меня ничего не получилось. Я подумала тогда, бог с ним, пусть торчит рядом, больше я сюда никогда не приду, и всё забудется, как страшный сон, но я ошиблась. Каково было моё удивление, когда, проснувшись, утром другого дня, я увидела его, сидящим у нас дома. Он разговаривал с моими родителями, угощал их вином.

Сейчас пришло время поведать о маме и папе. Когда то, это были образованные люди. Папа работал инженером на железной дороге, мама – в местной поликлинике терапевтом. Всё было хорошо. Родилась я, чему они были очень рады. Началась перестройка. Папу вдруг уволили, не объясняя причины. Работы не было, он перебивался случайными заработками. В доме стало не хватать денег. Всё это подломило его, и он стал пить. Мало этого, он потащил в эту непроглядную тьму и свою жену. Мама очень любила папу и шла за ним, не оглядываясь назад. За систематическое пьянство и прогулы, её тоже уволили с работы. Приезжал дед, отец мамы, пытался их направить на путь истинный, но всё было напрасно. Он просил их отдать меня ему, доказывая им, что девочке нельзя жить в этом аду. Папа начинал кричать на него и однажды побил. Дед уехал, взяв с меня слово, что если я почувствую полную безысходность от такой жизни, вызывала его. Мне было жаль своих родителей, особенно маму. Отец полностью подавил её волю, и я решила, что как бы мне было не тяжело, я не должна её оставлять, так как отец, хоть и ожесточился на жизнь и на всё, что его окружало, он по-своему любил меня и немного побаивался.

Увидев меня, парень встал из-за стола и поздоровался. Папа был уже навеселе и без всяких предисловий, заявил мне.

– Дочка. Вот этот, хороший человек, зовут его Павел, просит твоей руки. Мы с мамой дали согласие. Что скажешь?

– Папа, скажи, что ты пошутил? Какой замуж? Мне надо ехать к деду.

Отец, со всей силы, ударил кулаком по столу, глаза его налились кровью. Мне показалось, что если сейчас, я скажу, хоть слово против него, он изобьёт меня. Не дожидаясь расправы над собой, я пулей вылетела на улицу. Спрятавшись за углом дома, я лихорадочно стала искать путь спасения себя. Бежать? Куда? С собой нет денег, да и не откуда их взять, нет документов. Я вспомнила про дедов наказ. Конечно, только дед мне сможет помочь. Я побежала на почту и заказала разговор с ним.

– Дед! – Кричала я в трубку. – Они хотят выдать меня замуж. Приезжай скорее! Я постараюсь продержаться до твоего приезда!

– Держись, моя девочка! Считай, что я уже выехал.

Выйдя с почты, я уже знала, как себя нужно вести в дальнейшем. Буду соглашаться на их безумную затею и тянуть время до приезда деда. Домой я вернулась поздно. Родители сидели за столом, допивая остатки водки. Павла в доме не было.

– Дочка! – Пьяным голосом завёл разговор папа. – Ты, прости нас, что так напугали тебя. Пошутили мы. Не обижайся, пожалуйста. Мать! – Скомандовал он. – Накорми ребёнка. Садись, доченька, со мной рядом и не бойся ничего, никто тебя силой не отдаст замуж, если ты не согласна.

Я не знала, что и подумать, но от его слов, стало легче на душе. Я поела, выпила чай, приготовленный мамой, и пошла в свою комнату. После безумного дня, я вскоре заснула крепким, глубоким сном. Не знаю, сколько я проспала, но только проснулась я не дома. Там, где я лежала, было темно. Резко подняв голову, я сильно ударилась обо что-то. По сильной качке, я поняла, что лежу в багажнике машины, значит, меня куда-то везут. Мне стало понятно, родители меня обманули. Слёзы ручьём полились из моих глаз, я никак не ожидала такого предательства от своих родных. Проплакавшись, я стала соображать, что же мне делать дальше. Буду кричать, может кто-нибудь услышит и остановит машину, но, сколько бы я не кричала, на мои крики никто не реагировал. Я почти сорвала голос. Хорошо, подумала я, всё равно я убегу от тебя. И, тогда, в моём воспалённом мозгу, созрел план. Я стала стучать в сторону салона. Машина остановилась. Открылся багажник. Передо мной стоял Павел.

– Что случилось? – Как ни в чём не бывало, спросил он меня.

– Я не хочу здесь лежать, очень неудобно, и хочу пить.

Он принёс мне воды, но в салон не посадил, сказав, что придётся ещё немного там побыть. Закрыл багажник, и машина тронулась в путь. Где-то через полчаса, я снова стала стучать. Повторился тот же манёвр: машина остановилась, открылся багажник.

– Что, опять пить захотелось? – Спросил мой похититель. – Ты бы потерпела, скоро будем на месте.

Меня совершенно не устраивало то, что он мне предложил. Я не должна ехать до его места, потому что прекрасно понимала, там, куда он меня везёт, он закроет меня где-нибудь и не выпустить, пока я не соглашусь на все его условия.

– Я хочу в туалет.

Он, ни слова не говоря, привязал к моей ноге верёвку и вытащил меня из багажника. У меня сильно закружилась голова, видимо сказалось долгое нахождение в неудобном месте и сильная доза снотворного. Солнце уже клонилось к закату, значит, меня везут уже много часов. Где же я сейчас? Я посмотрела себе под ноги, дорога просёлочная, кругом лес. Если я сейчас сумею сбежать от него, то куда? Будь что будет, решила я, но только не с ним. Я пошла в чашу леса, волоча за собой привязанную к моей ноге верёвку. Остановившись среди деревьев, стала развязывать узел на ноге, он никак не поддавался. Провозившись с ним довольно долго, так и не смогла ничего сделать. В это время, верёвка натянулась и меня стали тянуть в сторону дороги. На мои глаза попался камень. Я подняла его и спрятала у себя за спиной. Павел стоял у машины, я подошла как можно ближе к нему и со всей силы ударила камнем по его голове. Потекла кровь и он упал прямо к моим ногам. Я сильно испугалась и лихорадочно стала проверять его пульс. Мне стало страшно, а что если я его убила? Опять пыталась развязать узел верёвки на своей ноге. Слава богу, получилось. В ушах громко стучал пульс, мне показалось, что едет машина. Бросив всё, я побежала в лес, не останавливаясь ни на одну минуту. Скоро стало совсем темно, обессиленная от долгого пути и переживаний, я рухнула под сосну и заснула. Проснулась я от утренней прохлады. Огляделась вокруг, соображая, с какой стороны я бежала. Ориентир был потерян, и я пошла вправо, почему-то решив, что буду идти вдоль дороги. Хотелось пить, хотелось есть. Вскоре я нашла воду. Умывшись и утолив жажду, двинулась дальше. Шла очень долго, постоянно останавливалась, чтобы прислушаться к посторонним звукам. Кругом была гнетущая тишина. Я села на поваленное дерево и дала волю слезам. Мои родители продали меня за водку! Средневековье какое-то. Неужели так можно низко опуститься, чтобы ради этого зелья, лишить себя самого дорогого на свете, своего ребёнка. Если останусь жить, я никогда так не поступлю, а чтобы так не поступить, надо жить. Я встала, вытерла слёзы и пошла дальше. В этот день мне опять пришлось ночевать в лесу. На другой день, я подошла к болоту, по которому не осмелилась идти. Сколько бы я не ходила вправо и влево, вдоль его, я так и не смогла его обойти. Пришлось повернуть назад, только вот, куда назад? Я подсчитала, что ночую в лесу уже пятую ночь. За эти сутки, что нахожусь в лесу, я ела траву, то есть нижнюю её часть, ягоды, которых в это время было огромное количество. Мои тапочки на ногах стали рваться и чтобы их совсем не потерять, я сняла с себя нижнюю рубашку. Нарвала из неё верёвок и привязала ими тапочки к моим ногам. Ходить стало легче. Вскоре я сбилась со счёту времени. Для меня теперь существовал только один счёт, это день и ночь. Я стала сильно уставать и постоянно забывалась сном. Спала, шла, куда глаза глядят, и снова спала. Голод мой притупился, я не понимала уже, хочу я есть или не хочу. Сильно болели ноги, голова. Всё моё тело покрылось ссадинами и укусами, которые в скором времени загноились. В моём сознании было чувство, что надо бы найти хорошую воду и смыть с себя всю эту гниль, но сил не было никаких. И всё-таки, через огромное преодоление себя, я находила резервы своего организма, чтобы продолжать двигаться вперёд, но однажды и эти резервы закончились. Отказали ноги, и опять же, я заставила себя не идти, так хотя бы ползти. Мои усилия были не напрасны. Это было днём, я лежала на земле без движения. Просто больше не могла двинуть ни рукой, ни ногой. Сознание моё путалось, но в один из его проблесков, я вдруг услышала, как будто, из-под земли, доносившийся лай собаки. Большим усилием воли, я приоткрыла глаза и как в тумане, действительно увидела собаку, а рядом с ней чьи-то огромные сапоги. Промелькнула мысль, я спасена. Больше я ничего не помню. Первый раз я пришла в себя от сильной боли во всём теле. Приоткрыв глаза, увидела над собой заросшее густой щетиной лицо мужчины. Он улыбнулся мне и по шевелящим его губам, поняла, что он что-то мне говорил, но я ничего не поняла. После этого был опять провал в памяти. Другой раз я очнулась от того, что мне в рот вливали какую-то жидкость. Хорошо помню, была горечь во рту и опять же резкая боль, которая помутила моё сознание. Я не знаю, сколько времени провозился со мной этот бородач, чтобы окончательно привести меня в сознание, но это случилось. Однажды, когда я самостоятельно пришла в себя, я хорошо рассмотрела, что лежу на кровати в деревенской избе, кругом никого нет. Я попыталась встать, но к великому, моему сожалению, даже не смогла самостоятельно приподнять голову от подушки. В это время, в избу вошёл мужчина, высокого роста, в защитном костюме. По его виду, я не смогла определить, сколько ему лет. Густая щетина на его лице, скрывала его истинный возраст. Он подошёл ко мне и спросил.

– Как вы себя чувствуете? Что-нибудь хотите?

Я показала глазами на стол. Он понял меня, налил в кружку воды и дал попить. Я благодарно опустила глаза. Мужчина достал какую-то банку, подошёл ко мне, снял с меня простынь, которой я была прикрыта и начал смазывать моё тело мазью. Я поняла, что лежу совершенно голой, мне хотелось запротестовать, но я ничего не могла сделать, просто не было никаких сил. Закончив эту процедуру, бородатый доктор, молча, завернул меня в простынь, затем принёс чашку с какой-то жидкостью и стал ею меня поить. По вкусу я поняла, что это был бульон. После всех его процедур, я забывалась крепким сном. Вскоре я стала чувствовать, что силы возвращаются ко мне. Мой лекарь был очень молчалив, часто пропадал куда-то, возвращался, кормил меня бульоном, смазывал раны. Я уже, с его помощью, могла сидеть в кровати, прислонившись к стене. Он меня ни о чём не спрашивал, я ему ничего не говорила. В один из дней, когда его не было в доме, я попыталась встать и у меня получилось. Идти я не смогла и даже чуть не упала, если бы не почувствовала сзади опору. Это был мой спаситель. Он аккуратно поднял меня на руки и вынес из дома, на воздух. От свежего воздуха у меня закружилась голова, я обняла его шею руками и моя голова склонилась на его широкое плечо. В этот день мы познакомились. Его звали Антон. После непродолжительной прогулки на воздухе, я спала в эту ночь очень хорошо, проснулась утром в хорошем настроении, встала, вышла на крыльцо дома, и увидела совершенно незнакомого мне человека. Он, с широкой улыбкой, двинулся навстречу мне, чтобы помочь. Я испугалась и что есть мочи, закричала.

– Антон!

Незнакомец хотел мне помочь, а у меня откуда-то вдруг появились силы, я оттолкнула его.

– Не подходи ко мне! – Я снова стала звать на помощь Антона.

– Аня, что случилось? Тебе плохо? – Спросил незнакомец голосом Антона.

Я поняла, этот молодой, красивый незнакомец, не кто-то, а сам Антон. Я провела ладонью по его гладко выбритой щеке, он виновато улыбнулся, как бы извиняясь за причинённый мне испуг. Счастливая его девушка, если она у него есть, или которая будет. Мне вдруг стало стыдно за свою внешность, за то, как он возился со мной, за то, что он видел меня совершенно голой, а я в те моменты ничего не могла поделать, лежала как мумия египетская. Краска разлилась по моему измученному лицу, я отвернулась, чтобы он больше не смотрел на меня. В тот момент, мне кажется, что он понял меня, потому что ушёл из дома, дав мне придти в себя. Я сидела одна и думала. Собственно, что произошло? Что я так переживаю? Придётся тебе Аня пережить всё это. Я вспомнила, как он говорил мне, чтобы я представила, что он доктор, а докторов не нужно бояться и стесняться. Я ухватилась за это определение, как утопающий за соломинку. Мне стало легче дышать. Преодолевая свою немощность, неуверенными шагами дошла до стола и села. Вскоре пришёл Антон, он нисколько не удивился, увидев меня сидящей за столом. Он принёс горячий чайник, и пахнущую дымом кашу, в котелке. Ела я пока очень мало, зато, с большим удовольствием пила горячий чай, заваренный душистыми травами. В этот день, мы с ним много говорили. Совсем ни о чём. Просто так. Я спросила его.

– Антон, у тебя есть ножницы? Мои длинные волосы превратились в настоящий размочаленный веник, я хочу их отстричь. Ты поможешь мне? И ещё. Где я могу помыться?

Ни слова не говоря, Антон достал большой гребень, подошёл ко мне и начал расчёсывать мои волосы. Не прошло и нескольких минут, как ножницы понадобились мне только для того, чтобы освободиться от отросших и грязных ногтей. Затем он поднял меня на руки и понёс на улицу. Оказалось, что на этом лесном участке, стоял не только дом, но была ещё и баня. Антон принёс меня туда, посадил на лавку, налил в таз воды, подал мыло и мочалку, а сам вышел. Прикосновение тёплой воды к телу было настоящим блаженством. Вскоре меня разморило до такой степени, что силы снова стали покидать меня. Я поняла, что без посторонней помощи, мне не справиться. Что делать? Звать на помощь я боялась. Нет, подумала я, нужно найти в себе силы и закончить начатое, и у меня снова всё получилось. Я была рада, что справилась. Не показывая своей слабости, я вышла из бани со счастливой улыбкой на лице. Правда, вид мой был несколько комичен. Антон отдал мне свой спортивный костюм, который висел на мне, как на вешалке, но меня это нисколько не смущало. Я была счастлива. Мне хотелось жить и жить, как можно дольше. В этот счастливый момент, я хотела обнять весь мир, рядом со мной был Антон, к которому у меня были самые нежные чувства. Я смотрела на него, как преданная ему одному, собака. В моём сердце уже жила любовь к этому человеку, подарившему мне жизнь. С этого дня, я ускоренными темпами стала возвращаться к нормальной жизни. Часто выходила на улицу, старалась во всём помогать Антону, и вскоре я совсем освободила его от кухни. Теперь он был добытчик, а я хранительница очага. Он часто подсмеивался надо мной и называл меня «кошка с сапогах», это потому что, выходя на улицу, я одевала на ноги большие кирзовые сапоги, ранее принадлежащие деду, который жил в этом доме. Однажды, Антон сшил мне тапочки из голенищ сапог. Я очень обрадовалась, что теперь у меня есть нормальная обувь и в благодарность за такой подарок, я подошла к Антону и поцеловала его, от чего сама смутилась и смутила его. Чтобы как-то сгладить неловкость, которая возникла между нами, я спросила его.

– Скажи мне, какое сегодня число?

Я не помню точно, какое он назвал мне число, я просто сказала ему, что одиннадцатого августа у меня день рождения.

– Сколько тебе будет лет? – Поинтересовался он. Я ответила, что мне исполнится восемнадцать лет. Меня тогда поразили его глаза, по которым я поняла, что он очень удивлён моим ответом. Неужели всё так плохо? Я не видела себя и потому не знала, как я выгляжу. Когда он вышел из дома, я обшарила все углы, все коробки и ящики. Я искала зеркало. Не может быть, чтобы его не было в доме? Бреется же он перед чем-то. Я нашла его за печкой, на приступке. Почему оно здесь? Только много позже, я поняла, что Антон специально прятал его от меня, чтобы я не смущалась своего вида. Вид, конечно, у меня был аховский. Всё лицо моё было покрыто пятнами, а большие серые глаза выражали такую тоску, что захотелось плакать. Я отставила от себя зеркало, положила голову на стол и зарыдала. За этим занятием меня и застал Антон. Он сел рядом, прижал меня к себе и стал успокаивать, как маленького ребёнка.

– Не плачь, всё проходит и это пройдёт. Вот увидишь, к твоему дню рождения, твой цвет лица сравняется, и ты будешь самая красивая, самая счастливая. Я тебе это обещаю.

Никто не знает, как мне было хорошо в его объятиях, слышать его голос, ощущать тепло его тела, слышать мерный стук его большого и доброго сердца. Я всхлипнула и еще теснее прижалась к нему. Мне хотелось, чтобы он вообще не отпускал меня из своих объятий. Я и сейчас чувствую его, не смотря на то, что прошло много лет. Ах, Антон, Антон! Где же ты? Почему так произошло, что ты оставил меня?

За те несколько дней, до моего дня рождения, солнце, чистый воздух и хорошая вода сделали цвет моего лица совершенно ровным. Я была несказанно рада этому, так как в душе мне очень хотелось нравиться Антону. Он же вёл со мной ровно, как всегда. Утром, одиннадцатого августа, я проснулась от ароматного запаха. Открыв глаза, я увидела огромный букет цветов, который россыпью лежал на столе, заняв всё его пространство. Антона в доме не было. Кое-как, одевшись, я выбежала на улицу, он колдовал у костра. Я с разбегу кинулась в его объятия, крепко обняв его за шею.

– Антоша, спасибо за цветы. Ты самый лучший! Мне никогда не было так хорошо.

Я взяла его лицо в свои ладони и поцеловала его прямо в губы. Потом снова прижалась к нему и тихо, еле слышно, как будто прошелестел ветерок, шепнула ему.

– Я люблю тебя, Антоша.

– Ты, что-то мне сказала? – Спросил он.

Я отрицательно помотала головой.

Этот мой день рождения был незабываемым. Антон показал мне своё любимое место. Мы с ним ходили к озеру. Там я узнала, как он хорошо рисует. Мой портрет на фоне воды был прекрасен. Я, на этом портрете, понравилась сама себе.

– Антоша, неужели я такая красивая? – Поинтересовалась я у него. На мой вопрос он ответил вопросом.

– А, ты в этом сомневалась?

Мне было лестно, что он так отозвался обо мне. Потом мы долго гуляли вдоль берега, наслаждаясь красотой озера. Мне было приятно его общество, хотя он чаще молчал, чем говорил, но даже в этом молчании, я находила свои плюсы. Мне ещё дед говорил, что мужчина не должен много говорить, он должен выражать чувства перед женщиной своими поступками и делом. День клонился к вечеру, и мы стали собираться домой. От такой долгой прогулки, я почувствовала, что очень сильно устала и предложила Антону немного ещё отдохнуть, но он не согласился, а просто взял меня на руки и понёс. Крепко прижавшись к нему, я прислонилась губами к его уху и снова тихо прошептала.

– Антон, я очень тебя люблю.

Он поставил меня на землю и спросил.

– Ты опять что-то мне сказала?

– Я сказала тебе, какой ты замечательный. – И пошла вперёд. Я боялась открыто признаваться ему в своей безграничной любви. И всё же, в этот вечер, я набралась храбрости и сказала ему об этом. Мне было всё равно, как он к этому отнесётся, но сдерживать свои эмоции я больше не могла. Я была готова для него на всё, и это было сверх благоразумия. Антон отверг мои признания, сказав мне, что не может пользоваться ситуацией, возникшей с нами. В эту ночь он спал не в доме. Мне было стыдно и горько, от того, что не смогла сдержать себя, но как быть влюблённому сердцу, которое билось с такой бешеной скоростью, лишь только я его видела. Я не спала почти всю ночь, и только к рассвету забылась тяжёлым сом. Проснувшись утром, я нашла на столе записку Антона «Я ушёл в тайгу». Я тогда удивилась одному факту, ушёл в тайгу, а собаку оставил дома. Целый день у меня прошёл в тревоге. Антон вернулся только ночью. Он сказал, что заблудился в лесу, просил у меня прощения, а самое главное, он признался, что тоже любит меня. Радости моей не было предела. В эту ночь мы были вместе и до самого отлёта не расставались ни на одну минуту. В один из дней, он признался мне, что меня разыскивает милиция и потребовал рассказать ему всё, что со мной случилось до нашей встречи. Я ничего от него не стала утаивать, рассказала, всё, как было на самом деле, но слёзно молила его об одном, не отдавать меня никому. Он поклялся мне, что никогда этого не случиться. Ощущая огромную его любовь ко мне, я забыла о своих неприятностях и наслаждалась счастьем, подаренным мне богом. Всё было бы хорошо, если бы я не поехала домой. Меня, как будто бы кто-то тянул туда силой. Антон предлагал мне проводить до дома, но я отказалась от его услуг, так как боялась гнева отца. Прощание наше на вокзале было грустным. Меня не покидало ощущение, что со мной должно случиться что-то из рода вон выходящее. И действительно, дома меня ждала настоящая драма событий. Отец меня сразу же запер в своей комнате на ключ. Заколотил окна гвоздями, чтобы я не смогла сбежать. Меня даже не выпускали в туалет. Чувствовала себя, как Дантес в замке Иф. Отец кричал, что я его опозорила, и если не дам согласия выйти замуж за Павла, то сгноит меня в этой комнате заживо. Я слышала, как за стенкой тихо плакала мама, но ей были даны жёсткие указания отца, он убьёт её, если она нарушит его запрет в отношении меня. В редкие минуты, когда ей удавалось зайти ко мне, она уговаривала меня покориться ему.

– Ни за что, лучше покончу с собой! – Кричала я.

Моё заточение продолжалось два месяца, за которые я поняла, что беременна. Ещё больше испугавшись гнева отца, я молчала об этом факте, как партизан перед расстрелом. Приезжал Павел, говорил мне, что простит меня за то, что я чуть не убила его, и снова предлагал мне выйти за него. Я встала на колени перед ним, и просила оставить меня в покое, что я никогда не буду его женой, так как люблю другого. В этот момент, я почувствовала, что силы покидают меня, и потеряла сознание. Меня на машине скорой помощи увезли в больницу, что в дальнейшем решило мою судьбу. Узнав от врачей, что я беременна, Павел уехал, а отец пригрозил, что или убьёт меня, или, чтобы я не показывалась ему на глаза. Мама в больницу принесла мне мои документы, кое-что из одежды и немного денег. Вот с таким багажом, я поехала в Новосибирск. Как мы и договаривались с Антоном, я ждала его в сквере вечером, в шесть часов. Его не было, не было его и на другой день. Тогда я пошла в университет, на вахте просила узнать, могу ли я видеть Антона Астахова. Молодая, красивая девушка, сидевшая за столом, спросила меня.

– Кем вы приходитесь Антону Астахову?

Я ответила ей, что я невеста его. Она сделала круглые глаза и переспросила.

– Кем, кем вы ему приходитесь?

– Я его невеста. – Почти по буквам ответила я.

– Ещё одна? – Удивлённо сказала вахтёрша.

– Что значит, ещё одна. – Теперь уже мне пришлось её переспрашивать.

– А то и значит, что у Антона Астахова уже была одна невеста, на которой он женился.

– Как женился? – У меня от её слов пропал дар речи.

– Как женятся все. Так и он женился. Странные вопросы задаёте, девушка. По всему видать, обманул вас ваш Антон.

Почти в бессознательном состоянии, я приехала на вокзал. Делать больше нечего в этом городе. Я купила билет до Бердска. Мне было всё равно куда ехать, потому что без Антона я не представляла свою дальнейшую жизнь, но понимание я найду только у деда. На сердце лежал огромный груз моей печали. Мне не дышалось. Я просто хватала воздух ртом, и уже не вытирала слёзы, которые текли из моих больших глаз ручьём. Я не понимала, как можно было жениться, за такое короткое время. Как же клятва, которую он мне давал? Возможно, что до меня у него была девушка и у них снова возобновились отношения? Наверное, так и было, уговаривала я себя. Пусть хоть у него счастливо сложится жизнь. Прощай, Антон. Прощай, моя любовь. Я не забуду тебя никогда. Ты ни в чём не виноват, виноват случай, который свёл нас вместе, но я ни о чём не жалею. Мне было очень хорошо с тобой, а то, что у тебя была девушка до меня, так у такого парня, как ты, не могло быть иначе

3

Антон сидел в сквере университета, было шесть часов вечера. Дул тёплый летний ветерок. В эти, июльские дни, здесь особенно было много молодёжи. Понятное дело, что это были абитуриенты. Кругом стоял шум и гам. Несмотря на то, что стояла экзаменационная пора, серьёзности в этих людях не чувствовалось. Все громко смеялись, всюду сыпались шутки, прибаутки. Неужели и мы были такими? Задал себе вопрос Антон и сам же себе ответил. Наверное. В это время ему позвонили.

– Алло. Привет Сергей. Конечно, помню. А, ты, где сейчас? Давай, подгребай ко мне.

Это звонил давний друг Антона, Сергей. Они знакомы уже без малого пятнадцать лет. Оба заядлые холостяки, в прошлом. Почему в прошлом? Да потому что Сергей совсем недавно, всё-таки женился, пришлось жениться, по понятным причинам. Теперь подталкивает своего друга к этому шагу, мол, хватит тебе одному киснуть. Пора, брат, пора, на носу сороковник. Антон рассматривал людей вокруг себя, по инерции, которая выработалась у него за многие годы, искал знакомое лицо. До его плеча дотронулась дружеская рука Сергея. Они обменялись рукопожатием. Сергей сел рядом. Он знал, что в это вечернее время, Антона лучше не отвлекать, по крайней мере, до семи часов. Он знал историю своего друга, и каждый раз, при их встрече, удивлялся его настойчивости, упорству, с которым тот ждёт свою подругу. Вдруг Антон резко встал со скамейки и стал внимательно смотреть в противоположную от них сторону.

– Ты на кого стойку сделал, донжуан? – Поинтересовался Сергей.

– Посмотри на ту девушку, которая ест мороженое.

– Девушка, как девушка, а что это тебя так взволновало?

– Не знаю пока, но в ней, определённо, что-то есть.

Антон стал лихорадочно припоминать, где он видел её. В её лице, в манере поправлять волосы, были до боли знакомые черты, что он где-то уже видел подобное. Что это со мной? Не схожу ли я с ума? Почему раньше такого не было? Глядя на эту девушку, он почувствовал, как резко сжалось сердце, и перехватило дыхание. Он сел, поглаживая левую сторону груди.

– Нет, Антоха, пора всё-таки тебе заканчивать эти походы сюда, они не доведут тебя до добра. Ты в каждой девушке теперь будешь видеть предмет твоих ожиданий? Посмотри на неё, ей от силы семнадцать лет. Правда, девка ничего, породистая. Эх, скинуть бы сейчас, этак, лет двадцать, можно было бы подкатить к ней.

– Пошляк, ты Серёга. Девушек оцениваешь, как кобыл на ипподроме.

– А она и есть, самая настоящая кобылка: ноги, глаза, грива. Хочешь, хоть сейчас тебя с ней познакомлю?

– Ты, что знаешь её?

– Нет, но это не составит никакого труда. – Он встал со скамейки и пошёл в сторону девушки, сидящей напротив. Антон видел, как между ними завязался разговор, который очень быстро закончился. Его друг вернулся назад.

– Ну, и что она тебе сказала? – Спросил он у Сергея.

– Ничего. Она меня послала. – С большим сожалением ответил он. – Молодёжь пошла, не то, что было наше поколение. Ты знаешь, как она меня назвала? Иди, дядя и не оглядывайся. Я, дядя! Дожился!

– Ты и есть дядя. Сам же сказал, что ей от силы, семнадцать лет, отними её годы, какой итог получится. Ты ей в отцы годишься. Молодец, девчонка!

– Да ладно, тебе. Если бы она знала, что разговаривает с ведущим работником телевидения, то не вела бы себя так. Все они одинаковые. – Почти с обидой, сказал он. Пока они беседовали, девушка исчезла с их поля зрения.

– Вот, чёрт! – С сожалением сказал Антон. – Хотел ещё понаблюдать за ней. Улыбка у неё красивая. Улыбка. Улыбка. – Повторил он несколько раз. Вот, что привлекло его в этой девушке. Её улыбка. У неё была точно такая же улыбка, как у Ани: широкая, белозубая, от которой, на её щеках появлялись ямочки. Точно, схожу с ума. Прав Сергей, в каждой девушке, женщине ищу её черты, наваждение какое-то.

Сколько не уговаривал его друг прекратить его походы в поисках Ани, Антон, на следующий вечер, был в условленном месте. Сегодня он ожидал встретить девушку, которую видел вчера, и она появилась, но не одна. Рядом с ней был пожилой мужчина, которого она называла дедом. Антону было хорошо слышно, как они мило беседовали, проходя мимо него. Они сели на свободную скамейку, не далеко от него. О чём они говорили, не было слышно, и он довольствовался тем, что ещё раз хорошо разглядел её. Кроме улыбки и её замечательных глаз, которые светились, каким-то необъяснимым светом, сходства с Аней, он не нашёл. Девушка была высокого роста, тёмные волосы, прямые плечи, красивые брови, яркие, чуть полноватые губы, прямой нос. Такую красоту только на обложку глянцевого журнала, подумал он. В это время, дед и внучка поднялись и пошли дальше, в сторону проезжей дороги. Антон последовал за ними. Его, как магнитом тянуло к этой паре. Они голосовали машину. Машина Антона стояла невдалеке. Он быстро сел в неё и подъехал к ним. Девушка назвала адрес, по которому он их отвёз. Ему было неловко брать у неё деньги, но что не сделаешь ради конспирации. Теперь он знал точный адрес, где она живёт. На что, собственно, он надеялся, он и сам не знал. С тех пор, он стал искать повод для встречи с ней. Он несколько раз, как бы невзначай, подвозил её от университета. Вскоре они начали разговаривать, как старые знакомые. Он наплёл ей, что работает водителем у одного крутого бизнесмена, а в свободное время подрабатывает на его машине. Денег с неё он больше не брал, сославшись на то, что студентов он подвозит бесплатно. Она очень обрадовалась этому, и однажды посадила ему в машину целую толпу девушек, которых он добросовестно развёз по адресам, а потом смеялся весь вечер. Он, конечно же догадался, что сделала она это из озорства. Прошёл почти месяц, как Антон ненавязчиво, чтобы не вызвать подозрений, случайно встречал её около университета и подвозил до дома. В один из таких дней, он сказал ей.

– Мне кажется, что нам стоит познакомиться. Как тебя зовут, милая девушка? Как-то неловко обращаться к собеседнику, когда не знаешь его имени. Ты с этим согласна? Извини, что я с тобой, на ты.

– Согласна. – Коротко ответила она. – Меня зовут Эвелина, можно – Эва, или Лина. Вам как будет удобно?

– Мне нравятся все три имени. Очень красиво, и тебе подходят. Твои родители попали прямо в точку. Эва, можно ты будешь говорить мне ты. Я понимаю, что тебе трудно будет так мне говорить, но, поверь, мне не хочется, чтоб мне выкали. Договорились? А теперь, разреши представиться: водитель первого класса Астахов Антон.

– Здорово! – Воскликнула. Эва. – Мы с тобой Астахов Антон, почти тёзки. Моё отчество – Антоновна. Бывает же так! – Весело сказала она. – Скажи, Антон, трудно научиться водить машину? Я вижу, что многие девушки за рулём, но не представляю, смогу ли я сама её водить.

– Скажу честно, водить машину может каждый, даже ребёнок, а вот знать её, дано не всем. Это две большие разницы. А, что, в вашей семье нет водителя?

– Нет. Наша семья, это я и мама, машины тоже нет.

– Извини, наверное, это будет не моё дело, твои родители в разводе?

– Да, действительно, это не твоё дело, но я привыкла давать ответы на поставленные вопросы. У меня никогда не было отца, потому что моя мама не была замужем. Она меня принесла в подоле.

– Господи, да у кого повернулся язык сказать тебе такое?

– Ой, смешной ты, Антон Астахов. Нашлись такие. Сам знаешь, сколько людей, столько и мнений. Если задуматься, то в этом есть доля правды. Скажи ты мне, почему мужчины ведут себя так непорядочно. Наобещают девушке всего, а сами потом в кусты, или тут же женятся, на другой девушке. Что делать той, обманутой? Вот она и отдувается за себя и за того парня. Сам-то ты женат? Наверное, и детки есть? Ясно, что полный комплект. Зачем ты пытаешься за мной ухаживать? Это же видно невооружённым глазом. Нравлюсь я тебе? Ведь так? – Она открыла дверцу машины, вышла из неё и сказала.

– Ты мне тоже нравишься, не нахал, красиво и правильно говоришь, даже не верится, что ты простой водитель, но Астахов Антон, иди ты ко всем чертям, и никогда не изменяй жене и детям. – Сказав это, она пошла домой.

Антон ринулся за ней.

– Прости меня, девочка, прости. Хочешь, расскажу о себе, и ты тогда всё поймёшь. Я не женат, и никогда не был. Давно, очень давно у меня была девушка. Мы с ней любили друг друга и хотели пожениться. По непонятным мне причинам, она ко мне не приехала, но я до сих пор её люблю, и надеюсь на нашу встречу. К тебе я отношусь, скажем, как к дочери. Не бойся меня. Ты сама сказала, что я не нахал. Клянусь! Никогда таким не буду. А, хочешь, я научу тебя водить машину?

– Спасибо тебе, Астахов Антон, за откровенность. Я бы хотела иметь такого отца. Мне неизвестно, что значит такое, отец. Я была бы за то, если бы он отыскался. Мама про него, ничего плохого не говорила. Мне кажется, что она до сих пор его любит. Ведь если бы не любила, то давно бы вышла замуж. Я свидетель, претенденты были, но она их всех отвергла. Ладно, я, пожалуй, пойду. Встретимся ещё.

Антон пожал её руки, и они расстались. Он сел в машину, но не тронулся с места. Его взволновал рассказ этой красивой девочки. У него, ведь, тоже могла быть такая дочь или сын, если бы тогда, много лет назад, Аня приехала к нему. А, что, если, у него уже есть ребёнок, о котором он ничего не знает, так же, как и об Ане? Где она? Вот уже несколько дней, он не был в условленном месте. Он ругал себя, что забыл её. Эва заслонила собой весь свет. Антон тянулся к ней, как к чистому роднику, как к человеку, с которым хотелось всегда быть рядом. Он чувствовал необъяснимую связь между ним и этой чистой девочкой. Он смотрел на дом, в котором она жила, взглядом отыскивая окно, за которым она обитает. В это время открылся подъезд, из него выбежала. Эва, и направилась в его сторону. Антон подумал, что она забыла ему что-либо сказать. Он собрался выйти из машины, и пойти к ней, как увидел, что она подошла к женщине, вышедшей из такси. Они расцеловались, как это делали знакомые женщины, друг с другом. Эта женщина была немного ниже Эвы, тоненькая, с хорошей фигурой и светлыми, пышными волосами. Они о чём-то говорили, и вдруг женщина повернулась к Антону лицом. Так как они стояли не очень далеко от его машины, он успел хорошо разглядеть её. Его поразили её большие, до боли знакомые глаза. Женщина улыбалась ослепительной улыбкой, точно такой же, как улыбалась. Эва. Сердце его бешено колотилось. Теперь, он точно знал, кого ему напоминала она. Аня! Это была его Аня. Ему бы выйти из машины, но он не смог сдвинуться с места. Его, как будто пригвоздило к сидению машины. Аня с Эвой ушли, а он ещё долго сидел, не зная, что ему теперь делать. Вывел его из раздумья, звонок друга.

– Сергей, ты мне друг или как? В чём дело, в чём дело? Плохо мне. Срочно нужна твоя помощь. Давай встретимся в нашем кафе. Как не можешь? Только завтра? Я умру до завтра. Вот и хорошо. Я жду тебя.

Он включил машину и поехал в центр города. Сергей пришёл вовремя и потребовал от Антона, что бы тот уложился в полчаса, так как больше времени он не может уделить своему другу.

– Помнишь, Серёга, мы с тобой были в сквере университета? Я тебе показал на одну девушку, с которой ты хотел меня познакомить. Я ещё сказал, что в ней что-то есть.

– Это, та, которая меня послала?

– Да. Так вот, я с ней сам познакомился, случайно. Мы с ней стали встречаться, вернее, это я подкарауливал её и подвозил до дома. Зовут её Эвелина, и что удивительно, что отчество её, Антоновна.

– И, что, ты решил, что она твоя дочь? – Спросил Сергей. – Да мало ли Антонов на земле?

– Нет. Я ничего не решил, я подумал, что это простое совпадение, но всё же, в глубине души, мне казалось, что она, какой-то, родной мне человек. Меня постоянно тянуло к ней, хотелось её видеть. Сегодня я узнал, что у неё вообще не было отца, и об этом, она говорила с такой грустью, с такой печалью. Мы долго с ней разговаривали, а потом она ушла. Я хотел уехать, но что-то меня останавливало. Вскоре, Эва снова вышла на улицу и встретилась с женщиной, которая подъехала на такси. Серёга, я узнал в этой женщине Аню. Это была моя Аня, я не мог ошибиться, поскольку, она почти совсем не изменилась, и они так похожи друг с другом улыбкой и глазами. Что мне теперь делать?

– Это ты у меня спрашиваешь? Ну, я не знаю. Вам надо встретиться и всё обсудить. Что ещё делают в таких случаях? Ты столько лет ждал этой встречи, тебе и карты в руки.

– Не всё так просто, как ты предлагаешь. Может случиться так, что когда мы встретимся, окажется, что нам нечего сказать друг другу.

– Тебя только это останавливает?

– Не знаю. Я ничего пока не знаю. Мне страшно. Никогда бы не подумал о себе такого. Давай, Серёга, поройся в закромах своего ума, подумай, как мне дальше действовать? Меня так поразила эта неожиданная встреча, что у меня ум за разум зашёл.

– Знаешь, что бы сделал я? Я бы написал ей письмо, советую и тебе воспользоваться тем же. Напиши ей, как ты страдал все эти годы, как ждал её. Напиши ей о своей любви, что никого не любил так, как её. Да, что я учу тебя. Это же была твоя жизнь.

– Спасибо, брат. – Антон пожал руку Сергею. Спасибо, что выслушал меня. Поехали по домам, мне о многом нужно подумать. Созвонимся.

4

Сегодня одиннадцатое августа. Эва с утра занималась уборкой квартиры, потом занялась подготовкой праздничного ужина, потому что, у её мамы день рождения. Дед Фёдор сидел в кресле у телевизора и делал вид, что внимательно смотрит его. На самом деле, мысли его были далеки от происходящего на экране. Он только, что прошёл медицинское обследование в клинике, результаты которого были неутешительными. У него обнаружили опухоль и предложили операцию, от которой он категорически отказался. Какая может быть операция в мои восемьдесят лет? Рассуждал он сам с собой. Буду жить, пока живётся. Надо о девочках позаботиться. Конечно же, говорить я им ничего не стану. Аня и так мечется, как рыба об лёд. Эве нужно думать об учёбе. У них ещё вся жизнь впереди. Сегодня же дам согласие на переезд к ним, и сделаю я это для того, чтобы объединить наши квартиры и купить одну общую, но большую. Она им потом пригодится. Надо будет сходить в Анину клинику и похлопотать за неё, чтобы после стажировки, её оставили здесь, на постоянное место работы. Сама она ни за что не пойдёт на такой шаг. Слава богу, что у него ещё сохранились связи. Приняв такое решение, он остался доволен сам собой. На душе стало спокойнее. С гордой улыбкой, он направился в кухню помогать Эве, но та отправила его назад, в комнату.

– Дедуля, любимый! Не мужское это дело торчать на кухне, когда в доме есть две женщины. А, вот, за столом ты нам, пригодишься: открыть бутылки, сказать тост, поздравить именинницу, да и вообще, мало ли дел за столом. Ты, ведь, наш единственный кавалер.

Дед ушёл в комнату, а Эва вспомнила об Антоне. Накануне, она приглашала его к себе в гости, сказав, что, у её мамы, одиннадцатого августа день рождения. Она увидела, что лицо Антона стало грустным. Он отказался от её приглашения.

– Я не хочу быть незваным гостем на чужом празднике.

– Почему, незваным гостем, я тебя приглашаю. – Настаивала. Эва.

– На твой день рождения я обязательно приду, если пригласишь. – Чтоб она не задавала больше лишних вопросов, он перевёл разговор на другую тему.

– Хотел спросить тебя, как твои экзамены в университет? Если понадобиться моя помощь, обращайся.

– Астахов Антон, ты опоздал со своей помощью, я уже сдала все экзамены, а потом, как простой водитель смог бы мне помочь?

– Ну, это как посмотреть. Я закончил университет.

– Тогда объясни мне, почему ты за баранкой?

– Это временные трудности, скоро всё будет иначе.

Загадочный человек, этот Астахов Антон. Совсем взрослый мужчина, а ей с ним легко и свободно. Он нравился ей. Он высокий, с хорошей фигурой, которой могут позавидовать многие молодые парни, красивый, обходительный, с ним не стыдно показаться в любой тусовке, и вообще. А, что собственно вообще. Ты, что задумала, Эва? Не дай бог, если узнает мама, что она встречается с мужчиной старше неё самой. Что будет? Да всё будет. В её кармане завибрировал телефон.

– Алло! Привет, Антон. Богатым будешь. Только что тебя вспоминала. Хорошо, сейчас выйду.

Она накинула на себя кофточку, надела туфли и вскоре уже сидела в машине Антона. На заднем сидении лежал огромный букет полевых цветов. В машине от них стоял медовый запах.

– Антон! Да, ты романтик! Как ты догадался, что моя мама любит полевые цветы? Она их просто обожает и всегда говорит, что они ей напоминают первую любовь. Дорого бы отдала, чтобы хоть одним глазком взглянуть на того, кто убил в ней веру в остальное мужское население. Представь себе, Антон, она до сих пор, надеется на встречу с ним, хочет показать ему меня. Глупая моя мамочка. Я, конечно же, за то, чтобы увидеться со своим отцом, но ничего хорошего от такой встречи не жду. Семнадцать лет как-то жила без него и надеюсь, что проживу ещё не один раз по семнадцать. Ой, мама! Антон! Возьми цветы и прикрой ими меня. Если она увидит меня в твоей машине, то нам с тобой не сдобровать.

Антон сделал всё, как сказала. Эва, но Аня прошла мимо машины, не обратив на неё никакого внимания. У него опять защемило в груди. Да, вне всякого сомнения, это была она, его Аня. Два самых дорогих ему человека рядом с ним, а он никак не может осмелиться признаться им, что он рядом, что любит их. Прав Сергей, это моя жизнь, я сегодня же напишу ей письмо.

– Эва, тебе пора, мама уже дома.

Он поцеловал свою дочь в щеку. Его дочь. Звучит, как музыка. Его дочь. Он готов был повторять эти слова вновь и вновь. Любимый ребёнок, взяв букет, упорхнул из машины, оставив после себя терпкий запах полевых цветов. Он поехал домой и сразу же принялся за письмо. Он торопился, потому что понял, он им нужен, а они ему.

5

В дом старого егеря, Василия Тимофеевича, я попал после трагедии, случившейся с моей семьёй. Мои родители были геологами, и когда мне исполнилось четырнадцать лет, они в первый раз взяли меня с собой в экспедицию. Дело в том, что у меня не было дедушек и бабушек, а оставить меня одного дома было опасно в силу моего, пока, несовершеннолетия. Всё лето я был с ними, что мне очень понравилось и в дальнейшем определило мой выбор профессии. Теперь уже, каждое лето, в нашей семье, не было проблемы, как быть с моим свободным каникулярным временем. После десятого класса, я подал документы в Новосибирский университет на геолого-геофизический факультет. Удачно сдав вступительные экзамены в университет, я имел ещё достаточно свободного времени до начала занятий. На вертолёте, принадлежавшем геологической партии, я улетел к своим родителям. Мой отец обещал мне, что если я поступлю в высшее учебное заведение, он обязательно выкроит для меня целую неделю, и мы всей семьёй совершим путешествие по реке на плоту. Для меня это было бы настоящим праздником, самым лучшим подарком в моей жизни. В семнадцать лет, какой мальчишка не мечтал о таком путешествии, тем более таком экстремальном. Сразу же, по моему прибытию в стан геологов, наше путешествие по реке, пришлось отложить. Дело в том, что моя мама, была ещё и лаборантом. Ей приходилось отбирать собранный материал по классу, складывать по ящикам, всё упаковывать для дальнейшей транспортировки в лабораторию. Я всегда помогал ей в этом. Так случилось и в этот раз. Благодаря моей помощи, мы справились с поставленной задачей гораздо быстрее, и вот день отплытия настал. Мы погрузились на плот. Команда, оставшаяся на берегу, пожелала нам счастливого пути. Наш план был таков: мы сплавляемся до Чулыма, папа на вертолёте отправляется обратно в экспедицию, а мама, на поезде провожает меня до Новосибирска, где я буду учиться. Мы, не спеша, сплавлялись вниз по реке. Папа управлял плотом и рыбачил. Мама готовила нам пищу, загорала. У меня с собой были взяты альбом и карандаши. Кроме увлечения геологией, я рисовал с самого детства, окончил художественную школу, в которую проходил семь лет. У моих родителей, всегда возникал спор по поводу моего дальнейшего образования. Папа хотел, чтобы я стал настоящим мужиком, потому всегда рекомендовал профессию геолога. Мама же, напротив, хотела, чтобы я продолжал учиться на художника. Я сам поставил точку в их споре, выбрав профессию геолога. Рисовать я мог в любое свободное время. Мы уже сплавлялись три дня. Нашему путешествию пока ничего не мешало. Всё было бы хорошо и в дальнейшем, но вдруг резко стала портиться погода. Поднялся сильный ветер, принесший с собой огромные тёмные тучи. Мама попросила отца пристать к берегу, чтобы переждать непогоду. Папа оглядел берег и сказал, что в этом месте будет небезопасно приставать. При усилении ветра мы можем оказаться без плота. Нужно проплыть ещё немного до небольшой заводи, где мы все будем в безопасности, а также и наш транспорт. Он думал, что мы успеем скрыться от надвигающейся опасности, но ошибся. Ветер крепчал с каждой минутой. Волны на реке уже достигли внушительных размеров, плот начал всё чаще уходить под воду и управлять им становилось всё труднее и труднее. В реку смыло все наши вещи и палатку. Центральную мачту сломало пополам, верхняя её часть упала поперёк плота прямо на ноги моей мамы. Папа отдал мне руль управления и велел держаться за него крепче, а сам стал пробираться к маме. Я видел, как они о чём-то спорили, как папа привязал маму верёвкой к мачте. Он повернулся в мою сторону, чтобы помочь мне, как руль управления вырвало из моих рук, а меня тут же смыло за борт. Когда мне удалось вынырнуть из воды, я увидел рядом с собой своего отца, который крепко держал меня за одежду. Наш плот несло быстро вперёд. Папа кричал мне, чтобы я продолжал плыть к берегу, у тебя всё получиться, я верю в тебя. Он с силой толкнул меня вперёд, а сам поплыл за плотом, там была мама, которой требовалась его помощь. Каким образом я оказался на берегу, не помню. Очнулся от лая собаки. Меня тормошил за руку, откуда-то взявшийся дед, за плечами у него торчало ружьё. Я хотел подниматься на ноги, но не смог. Тело моё не слушалось моих приказаний. Дед пытался помочь мне встать. Он с силой потянул меня за руку, от боли в которой, я потерял сознание. Когда я снова пришёл в себя, то почувствовал, что моё тело куда-то волокут. Я не стал сопротивляться, не было сил даже открыть рот. Дед притащил меня в свою избу, которая находилась, это я потом узнал, в километре от берега реки. Он осмотрел меня и горестно покачал головой. Оказалось, что у меня была выдернута левая рука из плеча. Умелыми движениями он вправил мне руку и крепко привязал её к моему телу. Также, при падении с плота, я содрал большой участок кожи на спине об брёвна. Мой спаситель долго возился со мной, приводя все мои раны и ушибы в порядок. Я, в это время, то приходил в себя, то снова впадал в забытьё. После, оказанной мне помощи, я по всей вероятности, очень долго спал. Открыв глаза, я долго осматривал помещение, в котором находился. Всё здесь было ручной работы: от стен до скамеек, стол, табуреты, полки на стенах для посуды, топчан, на котором я лежал. Превозмогая боль во всём теле, я пытался встать на ноги. Сильно кружилась голова. Мешала привязанная к телу левая рука. Я хотел вспомнить, как мне удалось доплыть до берега, но в голову ничего конкретного не приходило. Большим усилием воли, я превозмог головокружение, боль в теле и вышел на улицу. Был тёплый, солнечный день. Ко мне подбежала, виляя хвостом, серая собака, неизвестной породы.

– Найда! – Услышал я грозный мужской голос. – Не мешай. Вот и молодец, что встал, значит пошёл на поправку.

Я повернулся в сторону услышанного голоса. Чуть подальше от дома, на скамейке сидел дед, которого я уже видел. Я подошёл к нему и присел рядом.

– Ты как здесь оказался? – Спросил он меня.

Я рассказал ему всё, что со мной произошло, и попросил его помочь мне в поиске своих родителей. У меня теплилась надежда, что они живы, что их плот стоит где-нибудь у берега, и что они ищут меня. Дед молчал, посасывая, самодельную цигарку. Я с нетерпением ждал от него ответ. Наконец он заговорил.

– Пока ты приходил в себя, я осмотрел весь берег, на протяжении трёх километров. Я ведь догадался, что ты не мог быть один. Крепись парень, мне удалось их найти. Они мертвы. Окрепнешь, будем хоронить.

От его прямолинейного ответа, у меня всё поплыло перед глазами. Крепко ухватившись за края скамейки, мне удалось сохранить равновесие. Когда туман в глазах исчез, я повернулся к деду и попросил его отвести меня к своим родителям.

– Завтра. – Коротко ответил он мне.

Я не стал спорить, чувствуя, как силы снова стали покидать меня. На шатающихся ногах, я отправился в дом. До самого вечера мне не хотелось вставать, я ничего не ел, только пил какой-то отвар, приготовленный дедом. Меня не покидала одна мысль, которая крепла во мне с каждым часом, с каждой минутой, что это я виноват в гибели своих родителей. Если бы не мои постоянные просьбы сплавиться по реке на плоту, все были бы живы. Сердце моё разрывалось на мелкие кусочки, казалось, что моя грудь сейчас раздвинется и оно разлетится по всей тайге. Я смотрел в потолок и думал только об одном, лучше бы утонул я, а они вдвоём остались. Как же мне пережить эту утрату? Как мне жить с этим чувством вины перед своими родителями? Уже стало темнеть. В дом вошёл дед, который несколько часов сюда не заглядывал. Он подошёл ко мне и сказал.

– Вставай. Ты должен поесть, чтобы завтра были силы дойти до берега. Запомни, ты мужчина и должен вести себя соответственно этому статусу. Не раскисай, как кисейная барышня. Что случилось, то случилось. Обратного хода не будет. Прими это как должное. Проси прощения у бога и у них. На вот, выпей эту настойку и спать. Утро вечера мудренее.

Утром, чуть свет, он поднял меня, напоил чаем, и мы пошли на берег. Оказалось, что от его дома, до берега реки, было где-то с километр. Я представил, как деду было тяжело тащить меня до своего дома. Я был высокого довольно роста, да и не худенький. Он подвёл меня к груде камней, около которой лежало много свежих веток сосны.

– Они здесь. – Сказал дед Василий. – Ты должен стойко перенести опознание, я сниму ветки, и ты скажешь мне, кто здесь находится.

Я сразу же узнал своих родителей, и мне стало страшно. Дед Василий снова закрыл тела ветками, похлопал меня по спине, как бы выражая мне сочувствие по поводу смерти моих родителей. Он вынул из рюкзака ракетницу и сел на камень.

– Сейчас будет пролетать вертолёт, надо дать сигнал бедствия.

Действительно, через полчаса мы услышали гул приближающего вертолёта. Дед выстрелил, и в воздух вылетела красная ракета. Вскоре, над небольшой площадкой на берегу, завис вертолёт. Из него выпрыгнул парень и подошёл к нам. Дед рассказал ему о трагедии. Через три часа прилетели геологи. Я сказал им, чтобы они похоронили моих родителей здесь, на месте произошедшей трагедии, и что я никуда не полечу, так как хочу остаться у деда. Со мной никто не стал спорить и уговаривать. Через неделю, на участок, где стоял дом деда, с вертолёта, была сброшена посылка с моими вещами, продуктами, книгами и прочими необходимыми предметами. В посылке находилось письмо. Мне писали, что моя квартира опечатана до моего возвращения. Университет разрешил мне начать занятия со следующего года. Так я остался жить у Василия Тимофеевича на целый год. Я каждый день спускался к месту захоронения своих родителей, садился у могилы и неустанно просил у них прощения, рассказывал им о том, как мне живётся, чему научился, что прочитал. Потом я взбирался наверх, к деду. Мы с ним шли в тайгу, ставили силки на мелких зверьков, ловили рыбу. По вечерам дед учил меня всем премудростям, которые нужны в лесу, и вообще, в жизни. Так прошёл целый год. Я собирался улетать в город. Мне очень не хотелось расставаться с дедом, тем более, что стало сдавать его здоровье. Как не уговаривал я его полететь вместе со мной, ничего у меня не получилось. Я улетел, но сердце моё осталось с ним и с местом, которое я полюбил навсегда. И вот, я уже четвёртый сезон, прилетаю на заимку деда. Правда, самого деда, вот уже второй год нет. Он скончался в прошлом году от воспаления лёгких. Я полюбил его, как будто он мне был самым родным дедушкой на свете. Его история очень простая. Родился он в Петербурге, в тысяча девятьсот семнадцатом году. Его мама была из образованной семьи, а отец работал на заводе. Василий получил, по тем временам, приличное образование. После окончания школы, он поступил в горный институт, который успешно закончил и уехал работать в Новосибирск. Вскоре началась война. Василия не хотели призывать на фронт, но его не остановили никакие запреты. Он прошёл всю войну. Было два ранения, и была настоящая любовь. Свою Настю он встретил в госпитале и полюбил её так сильно, что не хотел с нею расставаться ни на одну минуту. После окончания войны, они приехали в Новосибирск и стали работать геологами. В одном из походов, Настя сорвалась в расщелину и погибла. После этой трагедии, Василий не стал работать геологом, а устроился егерем в эти края, где схоронил свою любимую. Он тридцать лет прожил в одиночестве, храня верность своей единственной любви на свете. Только после его смерти, я узнал, что он был совершенно ещё не старым человеком, каким казался, каким я встретил его в первый раз. И вот теперь его нет. Новый егерь не поехал на такую дальнюю заимку, а устроился ближе к цивилизации. На летнее время я согласился быть здесь вместо деда Василия. Я так привык к этому месту, что у меня были мысли остаться здесь навсегда, если бы не одна случайная встреча. Сдав экзамены за третий курс, я не откладывая дела в долгий ящик, сразу же улетел на заимку. Геологи, в память о моих родителях, разрешали мне пользоваться услугами их вертолёта. Они забрасывали меня сюда в начале лета и забирали отсюда в конце. Уже прошло две недели, как я прилетел на заимку в этом году. С собой я привёз новую собаку, так как Найда деда Василия померла от тоски по нему. Свою собаку я также назвал Найдой. Это была серая с белыми пятнами лайка. Ей был всего один год, и мне нужно было этим летом обучить её многим лесным премудростям, повадкам, которые ей понадобятся в лесной жизни. Сегодня мы с ней собрались пойти порыбачить на озеро, которое находилось в двух километрах от дедовой избы. Я всегда ловил рыбу, исключительно на свою любимую удочку, которую мне смастерил дед Василий. Мы уже отошли от дома половину пути, как меня остановил громкий, нескончаемый лай моей собаки. Видимо кого-то нашла или ей угрожает опасность. Я снял ружьё с плеча и побежал в сторону громкого лая Найды. Через несколько минут, я уже был на месте. Моя собака стояла над неподвижно лежащим на земле человеком. Я отогнал её в сторону, наклонился, чтобы определить живой человек или мёртвый. Передо мной лежала женщина, я догадался это по её очень длинным волосам. Если бы не этот признак, то узнать, кто перед тобой лежит, было бы очень трудно. Изорванная в клочья одежда, еле прикрывала её очень грязное, всё в болячках, в ссадинах, в ушибах тело. Лицо лежащей передо мной незнакомки было всё искусано комарами и гнусом, оно кровоточило и гноилось. Я взял её за запястье, чтобы проверить пульс. Она была ещё жива. Я увидел, как дрогнули её ресницы, и как маленькая скупая слеза скатилась на её грязную щеку. Видимо она, каким-то седьмым чувством, поняла, что к ней пришла помощь. Перекинув ружьё за спину, я попытался поднять её на руки. Обмякшее тело женщины было так тяжело, что мне пришлось оставить попытку отнести её домой на руках. Я оставил рядом с ней свою собаку, привязав её верёвкой к сосне, а сам побежал домой за одеялом, на котором собирался транспортировать найденную в лесу. Мне пришлось изрядно попотеть, чтобы притащить женщину к дому, не потому что у меня не было сил. Мне очень не хотелось доставлять ей дополнительные страдания, так как дорога до дома была не из лёгких. Уже дома, я положил её на широкую лавку у окна, нужно было каким-то образом, снять с неё обрывки одежды и промыть раны. Ножницами я расправлялся с лохмотьями, обнажая её изуродованное тело. Мне ни разу не довелось видеть женщин голыми, потому я очень стеснялся её наготы. Но что делать? Не оставлять же её в таком неприглядном виде. Я принёс с костра тёплый чайник, налил воду в таз, взял чистое полотенце и начал смывать с бедняги накопившуюся грязь. Сначала я вымыл ей лицо, потом начал мыть тело. Она тихо стонала, видимо мои, хоть и аккуратные прикосновения, доставляли ей боль. Когда с мытьём было покончено, я достал из погреба мазь, которую ещё изготовил дед Василий. Все ссадины, ушибы и гноящиеся раны были обильно смазаны. Я разобрал свою кровать, постелил чистую простынь, положил туда беднягу и укрыл другой чистой простынёй. Все грязные и изорванные вещи я отнёс к костру и сжёг. Теперь нужно было подумать, каким образом привести её в чувство, расспросить, как она оказалась в этих краях и вообще, что с ней делать дальше. Я вспомнил, как дед Василий отпаивал меня крепким бульоном, сваренным из глухаря. Мне очень не хотелось убивать эту птицу, но ради спасения человека, я пошёл на такое преступление. К вечеру бульон бы готов, только передо мной стоял вопрос, как напоить им того, кто находился в бессознательном состоянии. Высоко подняв голову незнакомки, я медленно стал вливать целебную жидкость в её рот. Она никак не прореагировала. В аптечке деда, я нашёл несколько капель нашатыря, благодаря которому мне удалось на несколько минут привести её в сознание. С большим трудом, мне удалось напоить её несколькими ложками бульона. Видно было, с какой невероятной болью ей это досталось. Когда она снова впала в забытьё, мне пришлось осмотреть полость её рта. Я сразу же понял причину её болезненного глотания. У неё был самый настоящий стоматит. Я это знал по собственному опыту, так как болел им в детстве. В дедовых закромах, отыскал мёд и им смазал всю полость рта у моей пациентки, как когда-то делала мне моя мама. В этот день я больше не стал её тревожить. Всю ночь мне пришлось прислушиваться к её еле заметному дыханию. К утру я задремал. Проснулся от тихого стона моей незнакомки. Я посмотрел в её сторону. Она лежала с открытыми глазами и пыталась встать. По всей видимости, она не понимала, что с ней и где она сейчас находится. Подойдя к ней, я сказал.

– Лежите спокойно, вам пока нельзя двигаться.

Она смотрела на меня большими испуганными глазами. Я заметил, что мазь деда чудесным образом подействовала. За одну ночь отёк с её лица совсем исчез и я догадался, что передо мной лежит совершенно молодая женщина. Она пыталась что-то мне сказать, но у неё ничего не получалось. Тогда она глазами показала мне на чайник, что ей хочется пить. Я подогрел вчерашний бульон и напоил им незнакомку. После этого, я опять смазал её рот мёдом. Она беспрекословно подчинилась моим действиям, но когда я снял с неё простынь и начал смазывать её тело мазью, она тихо запротестовала. Я успокоил её, сказав, что без этой процедуры тело её никогда не заживёт.

– Представьте себе, что я доктор. – Сказал я ей. Она закрыла глаза и как говорится, прислушалась к воле «врача». После чего, она крепко уснула. Через три дня моя пациентка самостоятельно встала на ноги, но двигаться не смогла. Тогда мне пришлось на руках вынести её из дома. На улице она вздохнула полной грудью свежий воздух и счастливо улыбнулась. Голова её склонилась к моему плечу, и я услышал, как она прошептала мне на ухо.

– Спасибо вам.

– За что? – Поинтересовался я.

– За жизнь, которую вы мне подарили. – Всё так же шёпотом сказала она мне.

Я вдруг ощутил прилив нежности к этой исхудалой девушке, которая сейчас смотрела на окружающий мир глазами, полными слёз, боясь, что как бы с ней не повторилось снова то, что она пережила, скитаясь по лесу, уже не надеясь на благополучный исход.

– Не беспокойтесь больше ни о чём. Все ваши тревоги, переживания, скитания по лесам остались далеко позади. Сейчас вы должны набраться сил, и я уверен, что с вами всё будет хорошо. Скажите, как вас зовут? – Спросил я у неё.

– Аня. Меня зовут Анна.

– А я Антон. Вот и познакомились, Аня. Хотите ещё побыть на воздухе или отнести вас в дом?

Аня, видимо, пожалела мои руки и силы, попросила отнести её обратно, в дом.

Я положил её на кровать, принёс приготовленный мною взвар, по рецепту деда Василия, напоил им Аню и решил поискать в своих вещах и вещах деда, что-нибудь из одежды для неё. Ничего подходящего я не нашёл, кроме длинной белой рубахи деда. Она была чистой, но я решил, что нужно ещё как следует её отполоскать. Что я и сделал. Аня снова спала, да это и хорошо. Когда больной человек много спит, он быстрей выздоравливает. Я, в это время, решил заняться ужином. В погребе, завёрнутая в крапиву, лежала щука, пойманная мною ранним утром, и уже почищенная. Я развёл костёр, набрал воды в котелок и подвесил его над огнём. Чтобы уха получилась вкусной, мне пришлось поискать в округе травку, я не знаю её названия, но видел, как эту травку добавлял в уху дед, что придавало ароматный вкус рыбе. Я варил уху и размышлял над тем, что нужно поговорить с Аней о том, как она сюда попала, и о том, что её наверняка ищут или искали, и что нужно сообщить, что она нашлась. Я так думал, а где-то в глубине души, мне хотелось, чтобы она осталась. Её появление здесь, на заимке деда, как мне казалось, было каким-то мне знаком. Я пока ещё не знал каким. Нет, пожалуй, я не стану говорить с ней на эту тему. Если бы человек хотел, чтобы о ней знали, где она находится, то наверняка она бы уже об этом со мной поговорила. А если она об этом не даже не заикнулась, то и я не стану с ней заводить такого разговора. Так размышлял я, а в это время и моя уха поспела. Стало темнеть, я снял котелок с треноги и понёс его в дом. Моя больная лежала с открытыми глазами и неподвижным взглядом смотрела в потолок. Она обратила на меня внимание после того, как я громко стукнул котелком по столу. Я подошёл к ней и подал ей чистую длинную рубаху. Она взглядом попросила, чтобы я отвернулся. Когда я повернулся к ней, она стояла у кровати, рубаха деда была ей впору, только немного широковата в плечах. На верёвке, у печи, висел мой ремень, которым мне пришлось застегнуть на её талии. Получилось что-то вроде платья. Я помог Ане дойти до стола, чтобы накормить её ухой. Она с большим удовольствием поела моё варево.

– Спасибо, было очень вкусно. Вы просто молодец. Правда в вашей ухе не хватает лука и лаврового листа. В следующий раз я угощу вас своей ухой. Вы будете не против?

– Нет, конечно же, нет. Я буду рад.

– Вы не скажете, какой сегодня день? – Поинтересовалась она у меня. Я достал с полки маленький календарь, посмотрел в него и сказал.

– Сегодня суббота.

– А какое число?

– Пятое августа.

Я увидел, как Аня побледнела, и чуть было не упала, но мне удалось быстро подхватить её. Уже лёжа на кровати, она тихо сказала.

– Двадцать дней, какой ужас! Антон, мне страшно. Вы знаете, я проплутала по лесу двадцать дней. Если бы не вы, меня бы уже было не спасти. Меня бы съели дикие звери. Благодаря вам я сейчас лежу в кровати. Я только, что ела отличную уху, на мне чистое бельё. Я жива и всё благодаря вам. Мне хочется плакать, но у меня совсем нет слёз, я их все выплакала в лесу. Знаете что, теперь я ваша должница. Я всю жизнь буду за вас молиться, и буду верна вам, как ваша собака. Где бы вы не находились, если вам будет нужна моя помощь, я всегда вам помогу. Спасибо вам большое.

– Я тронут, но не стоит уж так сильно меня благодарить, ничего особенного я не сделал. На моём месте так поступил бы каждый, лучше будет, если завтра вы скажете спасибо моей собаке. Это она первой нашла вас, а я сделал только то, что нужно делать в такой ситуации.

Аня взяла мою руку и поцеловала её. Мне стало неловко. Я поправил одеяло, под которым она лежала, пожелал ей спокойной ночи и вышел на улицу. Было тепло, но в воздухе чувствовался запах воды. Я стал ощущать этот запах с момента трагедии. Возможно, что ночью будет гроза. В начале августа, грозы в наших краях бывают частыми и сильными. В лесу они особенно опасны. Нужно будет соблюсти все меры предосторожности и не дать испугаться Ане. Я был под впечатлением разговора с ней. Действительно, если бы не моя собака, я возможно что и не встретил её в лесу, так как моя тропа к реке проходила в довольно приличном расстоянии от того места, где она лежала уже практически недвижима. Бедная девушка, сколько же она натерпелась всего, пока скиталась по лесу. Могло случиться всё, что угодно. Хорошо ещё то, что сейчас лето и звери в лесу сыты. У меня защемило в груди. Мне было очень жалко бедняжку. Я чувствовал ответственность за неё. Возможно, это и есть знак того, что я должен сделать всё, чтобы она поправилась и нашла своих родных и близких. Конечно, так оно и есть! Я не смог уберечь своих родных и судьба мне подарила позаботиться о другом человеке, которому было плохо. Я посмотрел на небо и поблагодарил бога за то, что мне представилась такая возможность, возможность спасти и позаботиться о родственной душе. Теперь она для меня родной мне человек. Я беру всю ответственность за неё. Она будет мне, как сестра, если конечно позволит. Мне стало легко на душе, как не было легко вот уже несколько лет. Быстрым шагом я направился на берег реки, где стоял памятник моим родителям. Мне не терпелось поделиться с ними своей новостью. Свою тропу, расстоянием в километр, я проходил очень быстро. Здесь мне был знаком каждый кустик, каждое дерево. Я их любил и всегда разговаривал с ними. Вот и сегодня, пока я шёл до берега, я здоровался с ними и желал им всем счастья и здоровья. Потому что всё это чувствовал сам. Могила моих родителей была вся в цветах. Я каждый день приносил их сюда, благо по берегу реки их было во множественном количестве. Я встал на колени перед своими родными и как всегда попросил у них прощения, а затем рассказал им об Ане.

– Папа, мама! – Обратился я к ним. – Помогите мне принять правильное решение.

Я долго сидел на берегу реки, которую и любил, и ненавидел понятно по каким причинам. Она отняла у меня самых дорогих мне людей. Много позже, я простил её. Я так задумался, что не заметил, как резко потемнело, и подул сильный ветер. Приближалась гроза. Мне пришлось бежать до своего дома, я испугался не за себя, а за Аню. Она спокойно спала. Я закрыл окно и задёрнул занавеску. Так ей не будет слишком страшно, если она проснётся. Гроза разразилась лишь к утру. Сильно сверкало, и гремел гром. Дождь был просто проливной. Сон Ани был настолько крепок, что она до самого утра проспала, как младенец. Я же почти всю ночь не спал. Чтобы не валяться в постели без дела, я решил заняться своим лицом. Дело в том, что за всё время, как я прилетел сюда, ни разу не побрился и был сейчас похож на абрека. Чёрная щетина покрывала, чуть ли, не половину моего лица. Через пятнадцать минут от неё не осталось и следа. Я взял ведро и пошёл к ключу, чтобы набрать свежей воды на суп и чай. Подходя к дому, я увидел, что Аня стоит на крыльце. Она услышала мои шаги и резко повернулась в мою сторону. Увидев меня, она закричала, что есть мочи.

– Не подходи! Антон, ты где?

– Аня, что с тобой? Ты кого так испугалась? – Я поставил ведро на землю и подошёл к ней. Она смотрела на меня, как на какое-то привидение.

– Скажи ещё что-нибудь. – Потребовала она от меня.

– Я спросил тебя, кого ты так испугалась.

Она всё также смотрела на меня с недоверием, затем рукой дотронулась до моей щеки. Я понял причину её испуга. Всё дело было в моей щетине. Аня попросту не узнала меня. Когда она поняла, что я и есть Антон, она облегчённо вздохнула и прижалась к моей груди.

– Господи, как же ты меня напугал. – Призналась она. – Прости меня. Я теперь так всего боюсь, что не выразить ни какими словами.

Я заметил, что мы сами того не замечая, перешли в общении на ты. Замечательно. Ни к чему все эти условности. Возможно после её признания о том, что она кого-то боится, мне удастся узнать причину её появления так далеко от населённых пунктов. Сам я не стал спрашивать её об этом, а она промолчала. За завтраком, она нет-нет, да и посмотрит на меня, как будто всё ещё не верит в то, что я это я. Наконец, не выдержав, она задала мне вопрос.

– Скажи Антон, сколько тебе лет? Когда ты был с бородой, ну с волосами на лице, я думала, что ты уже дяденька, раз живёшь тут отшельником. Сейчас меня берут сомнения. Ты ответишь на мой вопрос?

– Конечно, я отвечу на твой вопрос. Мне двадцать два года. А сколько тебе лет? Ты ответишь на мой вопрос?

Она кивнула головой.

– Мне одиннадцатого августа исполнится восемнадцать лет. Конечно же, после того, что я пережила за последнее время, я, наверное, ужасно выгляжу и мне очень стыдно перед тобой, что тебе пришлось возиться со мной все эти дни. Не смотри, пожалуйста, на меня, а лучше помоги мне нагреть воды, чтобы я смогла помыться, и поищи в своих вещах что-нибудь на мою фигуру. Пока греется вода, я попробую твои вещи подогнать на себя.

Я отдал ей свой спортивный костюм, теряясь в догадках, как ей удастся мой размер одежды переделать на себя, но спорить не стал. Она занялась костюмом, моя же голова была занята мыслью о том, чем порадовать Аню в её день совершеннолетия. Откровенно говоря, мне казалось, что ей ещё нет и шестнадцати. Она была очень худенькой, небольшого роста со светлыми длинными волосами, с большими серыми глазами и скорей напоминала мне подростка. Возможно, до нашей встречи, она выглядела совсем иначе. Двадцать дней, проведённых в лесу, без настоящей еды, сделали её такой маленькой и беззащитной. Лично мне всё время хотелось её жалеть и заботиться о ней. Время ещё есть до одиннадцатого числа, и я обязательно что-нибудь придумаю, чтобы у неё осталось приятное впечатление о своём дне рождении. Баня у деда была сделана из сосны, а печь сложена из камня, которого здесь было в достатке. Через час я нагрел столько воды, которой можно помыть целую роту. Сам же я мылся всегда на озере и так привык к холодной воде, что даже дома никогда не включал горячую воду. Я предложил Ане свою помощь, но она так строго посмотрела на меня, что сразу стало понятно, она больше не нуждается в моих услугах. Она ушла в баню, а я решил набрать для неё ягод и грибов. Я отсутствовал дома около двух часов. Когда вернулся обратно, то не нашёл своей подопечной дома. У меня мелькнула мысль, а вдруг ей сделалось плохо. Я тихо открыл дверь в баню, Аня стояла ко мне спиной. Взглядом художника я заметил, что фигура её была идеально сложена. Она вытирала свои волосы, и потому не слышала, как я открыл дверь. Так же тихо, я закрыл её, чтобы не смущать девушку. Я шёл к дому и улыбался. Мне было очень хорошо, так хорошо, что хотелось обнять весь мир. Дома я решил заняться грибами, хотелось удивить Аню своими кулинарными способностями. Тушить грибы в молоке меня научил дед. Я развёл сухое молоко в тёплой воде, пожил туда соль, лавровый лист и сушёный укроп. Мелко порезал грибы, заранее обданные кипятком, всё смешал и понёс котелок на костёр. Только, сваренные на костре, грибы были самые вкусные. В дверях я столкнулся с Аней. После горячей бани, она предстала передо мной совсем иначе. У неё появился на щеках румянец, лицо её очистилось от болячек и только небольшие пятна напоминали о том, что там было несколько дней назад. Её волосы уже не были такими тусклыми, сейчас они блестели и были сплетены сзади в одну косу. Она счастливо улыбалась.

– Спасибо за баню, Антон. Если бы ты знал, какое это наслаждение быть чистой. Мне кажется, что я сейчас взлечу вверх от своей невесомости. Дай я тебя поцелую.

Она поднялась на цыпочки, чмокнула меня в щеку и пошла в комнату. Я посмотрел ей вслед, и чуть было не рассмеялся в голос. Мой костюм и дедовы кирзовые сапоги делали её похожей на кота в сапогах из мультфильма. Через полчаса моё варево из грибов было готово. Я вернулся в дом, Аня сидела за столом перед моим зеркалом. Вид её был очень грустный. Я поставил котелок с грибами на стол и убрал от неё зеркало.

– Ну и что мы такие расстроенные? – Задал я ей вопрос.

– Я такая сейчас страшненькая, просто ужас какой-то. Как ты думаешь, Антон, эти пятна на лице у меня пройдут, или навсегда останутся. Я не переживу такого.

– Вот ты глупая, нашла, о чём сейчас думать. Самое главное, что ты жива и радуйся этому, а пятна пройдут сами, если не будешь смотреться в зеркало какое-то время. В настоящее время, ты должна хорошо питаться, спать, гулять и не думать ни о чём плохом. Смотри, какие вкусные грибы я тебе приготовил.

Я старался отвлечь её от грустных мыслей, прекрасно понимая, как важна для любой женщины её внешняя красота. Моя мама была очень красивой и всегда заботилась о своей внешности. Если девушка задумалась о том, как она сейчас выглядит, значит выздоравливает. Когда с грибами было покончено, я взял нож и на глазах у изумлённой Ани, отрезал голенища у сапог, в которых она только что пришла из бани. Я расправил голенища на полу и попросил Аню встать на них.

– Зачем? – Спросила она.

– Сейчас мы попробуем из этих голенищ сшить тебе мокасины, как у индейцев. Ты должна мне в этом помочь.

Мы нарисовали на голенищах ступни ног Ани, вырезали их. У деда я нашёл шило и дратву. Работа по изготовлению мокасин закипела. К вечеру ноги Ани были обуты в самодельные тапочки. Мы оба были горды своим изобретением и радовались этому, как малые дети. Теперь она могла спокойно ходить по земле, не запинаясь при каждом шаге.

Подошёл её день рождения. Рано утром, пока она спала, я сходил на берег реки и нарвал огромный букет цветов. Мне хотелось до её пробуждения украсить ими комнату, но когда я вернулся, то Аня уже хлопотала у костра. Мой сюрприз не удался, но всё равно, она была очень растрогана моим вниманием к ней. Я видел слёзы на её глазах, хоть она и прятала их в букете цветов.

– Спасибо тебе Антоша, мне никто ещё не дарил цветов.

– С днём рождения тебя. Желаю, чтобы больше ты никогда в жизни не огорчалась, а была счастлива. Хочешь пойти сегодня на озеро? Тебе там должно понравиться. В этот день, для тебя всё должно быть необычным, чтобы помнилось всю жизнь. Ведь, как поётся в песне, в жизни, раз бывает, восемнадцать лет. Прогулка на озеро затянулась почти на целый день. Аню невозможно было увести оттуда. Ей так понравилось там, что она высказала мысль, что если бы у неё была возможность, то она ни за что не поехала бы к людям.

– Почему ты так говоришь? – Спросил я у неё. – Может быть, расскажешь мне, по какой причине ты оказалась так далеко от населённого пункта? Извини, я не хотел тебя спрашивать об этом, но в какой-то мере я несу за тебя ответственность и давно должен был сообщить властям о тебе.

Она отвернулась в сторону и долго молчала. Я ждал и понимал, что возможно ей будет трудно говорить о случившемся. Наконец она заговорила.

– Антон, когда ты собираешься уезжать отсюда?

– Ещё не скоро. – Ответил я. – Ещё есть время. – Своим ответом я дал понять ей, что не требую от неё немедленного ответа на свой вопрос.

Она облегчённо вздохнула и повернулась ко мне.

– Спасибо, Антоша.

– Ты сегодня уже второй раз назвала меня Антошей. Так всегда меня называла моя мама.

– В какой-то мере все мы, женщины, мамы. Почему ты сказал о своей маме в прошедшем времени?

– Потому что мои родители погибли в этих краях, я тебе обязательно всё расскажу.

Она подошла ко мне совсем близко и внимательно посмотрела в мои глаза. – Я тебе тоже обязательно всё расскажу, когда-нибудь, но не требуй этого признания сейчас. Я тебе уже говорила, что ты для меня теперь самый главный человек в моей жизни. Не отдавай меня никому, пожалуйста.

Она обхватила меня своими тонкими руками и прижалась ко мне так, что я ощутил, как бьётся её сердечко. Что же мне делать с тобой? Думал я. Видно было невооружённым глазом, что с каждым днём она привязывается ко мне всё сильнее и сильнее. Я не должен допустить этой привязанности, так как с её стороны это уже была, по крайней мере, мне так казалось, любовь женщины к мужчине, и я не ошибся. В слух я сказал ей.

– Нам пора. Ты не устала? Сможешь сама идти?

Она опустила руки и пошла впереди меня по тропе, ведущую к дому. Я шёл сзади неё и видел, что она расстроена. Плечи её были опущены вниз, шаг был мелкий и медленный. Не говоря ни слова, я взял её на руки, она обхватила меня за шею, а голову положила на плечо. Пройдя, таким образом, почти половину пути, я вдруг услышал её шёпотом, сказанные слова.

– Антон, я люблю тебя.

Я подумал, мне показалось или она на самом деле их произнесла.

– Ты что-то мне сейчас сказала? – Спросил я у Ани.

– Нет, я ничего не говорила. Спасибо тебе, я отдохнула и могу теперь идти сама.

Она соскользнула с моих рук и бодрым шагом пошла дальше. Уже дома, она занялась ужином, а я взял мыло, полотенце и направился к своему источнику. Мне хотелось побыть в одиночестве, окунуться в ледяную воду, что бы почувствовать новый прилив сил и освежить как следует свои мозги. Я долго плескался в этой живительной влаге. Постепенно ко мне вернулась моя уверенность, сила и хорошее настроение. Я подумал, мне послышались, всё-таки, те слова, когда я нес Аню. Если это так, то значит, я сам хотел их услышать? Нет, этого не может быть! Я так задумался, что не сразу услышал сзади себя шаги. Резко обернувшись назад, увидел перед собой Аню. Она стояла совсем близко от моей нагой красоты. Она не дала мне даже опомниться и привести себя в порядок, прижалась ко мне и начала целовать мою грудь, руки.

– Аня, что ты делаешь? Отвернись сейчас же, я должен одеться.

Она никак не отреагировала на мои слова. Тогда я с силой оттащил её от себя и начал одеваться. Она стояла рядом, вся сжавшись в комочек, и плакала. Мне стало жаль её.

– Аня, милая, ну зачем ты так? Ну, успокойся.

Теперь мне самому пришлось обнять её и успокаивать. Проплакавшись, она, не поднимая на меня глаз, сказала.

– Тебе не послышалось сегодня на тропе, я действительно признавалась к тебе в любви, и сейчас готова повторить тоже, самое. Я люблю тебя, Антон. Очень люблю. Теперь делай со мной что хочешь.

– Это, в каком смысле, делай со мной, что хочешь? Неужели я похож на какого-то там ловеласа? Я тебя тоже люблю, я за тебя в ответе. Ты для меня, как сестра, как новый друг.

Я взял её за руку и хотел увести домой, но она резко выдернула её у меня и бросила мне зло.

– Ну и иди своей дорогой, а я останусь здесь.

Я решил тогда, что вероятно ей также, как мне, нужно о многом подумать. Меня, конечно же, озадачили её слова. Дожив до двадцати двух лет, я ещё никого не любил. Были увлечения, но любви не было. После гибели своих родителей, я замкнулся в себе и никого не допускал в своё сердце и душу. Что такое любовь? Сам я, на этот извечный вопрос, не знал пока точного ответа. Прождав Аню дома почти два часа и не дождавшись, я бегом спустился к источнику. Она лежала на земле. Я присел рядом.

– Пришёл утешить меня. Не надо, я уже успокоилась. Так, когда прилетит вертолёт за тобой? Двадцать пятого? Скорей бы уж. Ты не переживай, я больше не стану приставать к тебе со своей любовью. Насильно мил не будешь.

Я не стал ждать продолжения её горькой речи, наклонился над ней и закрыл её рот своим поцелуем. Вот таким образом состоялся наш первый любовный контакт. В эту ночь, я ушёл спать в полог на чердаке. Я испугался соблазна. В четыре часа утра, я оставил записку Ане со словами» я ушёл в тайгу». Мне нужно было остыть от нахлынувших внезапно чувств. Сам того не подозревая, я вдруг понял, что Аня мне нравиться, как бы искусно я не скрывал этого, но также я понимал, что это не даёт мне повода воспользоваться ситуацией, возникшей между нами. Видимо, я слишком был правильный, нерешительный и ещё, мне не хотелось, чтобы Аня думала, что она вешается мне на шею. Мужчина должен завоёвывать женщину, а не она его. Так учили меня мои родители. Я шёл по лесу и рассуждал сам с собой. Не знаю, сколько времени прошло с того момента, как я ушёл из дома, но только, когда остановился, чтобы перевести дух и оглянуться, понял, что место мне совсем незнакомое. Я ещё раз огляделся вокруг, сомнений никаких нет, я здесь впервые. Вот, чёрт, так подумал я. Куда это меня занесло? Я посмотрел на часы. Было двенадцать часов дня. Значит, в дороге нахожусь уже целых шесть часов. Как это я не заметил прошедшее время? Как назло, в этот день была пасмурная погода. Если бы светило солнце, я по нему бы догадался, что делаю что-то не то. Я стоял посреди леса и размышлял над тем, где я сейчас нахожусь и сколько мне удалось за это время отмахать километров. Обычно по лесу, я за один час проходил четыре километра, а за шесть часов набегает довольно внушительный путь. Что же делать? Идти обратно, но куда? Как назло пошёл мелкий, и видимо надолго, дождь. Мне стало немного не по себе, но я научился у деда спокойно оценивать ситуацию и сохранять спокойствие. В лесу было тихо. Я сел под сосну и стал ждать какого-нибудь постороннего шума. Лес молчал, молчал и я. Под такое умиротворённое молчание, мне удалось задремать, но ненадолго. Мне, вдруг, отчётливо послышался звук работающей пилы. Я прислушался, в надежде на то, что ещё раз услышу его, но напрасно. Видимо приснилось, подумал я. Дождь не переставал, и вскоре одежда на мне была совсем мокрая, но я не переживал, в железной коробке у меня лежали спички. Небольшой костёр быстро высушит мою одежду. Стоять на одном месте было не вмочь, и я, решил идти в ту сторону, откуда, как мне показалось, слышался звук пилы. Если мне не удастся найти правильный путь к дому, то придётся ждать вертолёта. По моим подсчётам, завтра он должен пролетать мимо дедова домика ровно в полдень, тогда я точно определю направление, по которому смогу продолжить свой путь. Я продолжал идти, а мысленно был рядом с Аней, и вдруг меня как будто бы током прошило, что если я сегодня не вернусь домой. Что будет с Аней? Одна в глухом лесу. Меня сковал ужас. Хорошо, что я оставил с ней свою собаку. Я должен быть сегодня дома, что бы мне это не стоило. Эти мысли заставили меня ускорить свой шаг, а вскоре я уже бежал. Меня, в этот момент преследовал не страх, а вина перед Аней. Как я мог так поступить? Тоже мне праведник нашёлся, ругал я себя. Сколько километров я так отмахал, как действительно, совсем в другом направлении услышал визг бензопилы. Повернувшись вправо, градусов на тридцать, я чётко услышал её работу. Метров через триста, я уже был на просеке, где работала бригада лесорубов. Радости моей не было предела. Я подбежал к первому из рабочих и спросил.

– Где я сейчас нахожусь?

Мужик посмотрел на меня, как на сумасшедшего. Он отложил пилу в сторону, развёл руками по сторонам и со смехом сказал.

– На просеке, сам не видишь, что ли. Откуда ты такой заполошный?

– Заблудился. – Коротко ответил я. – Далеко отсюда река?

– Отсюда не видно, но если по прямой линии идти, то километров пять будет, а если по косой, то много. – Продолжал он шутить.

– Нет, кроме шуток, как мне сейчас выйти к реке? – Продолжал я.

– Ну, так бы и сказал, что тебе к реке надо. Так, это, ногами можно выйти. Чего обиделся то? Уж и пошутить нельзя. Ты сначала ответь, чей будешь, а то может ты шпион, а я тебе дорогу покажу к важному стратегическому объекту.

– Я живу в домике егеря Василия Тимофеевича. Может, слышали о таком?

– Чего ж не слышали. Да его, почитай, все в нашем округе знали. Так ведь помер он. Ты сам то, кто ему будешь?

– Да, я ему вроде внука буду. Он спас меня однажды, когда я и мои родители сплавлялись по реке на плоту. Вот с тех пор каждое лето приезжаю к нему и к могиле своих родителей. Они похоронены на берегу, недалеко от его жилья.

– Наслышан. – Ответил лесоруб. – Значит это ты и есть его названный внук.

Как же это ты оплошал, заблудившись здесь, а ведь ты отмахал, много пути от своего жилья. Ну, ничего, чем сможем – поможем. Дело то к ночи, пожалуй, тебе придётся заночевать у нас, а поутру мы тебе подскажем, как дойти до твоего дома.

– Не могу я ждать утра. Дело в том, что там меня ждут, и будут очень беспокоиться.

– Девчонка, наверное? – Лукаво спросил мужчина. – Это, парень, другое дело. Девчонок нельзя одних оставлять. Мало ли, что может случиться в лесу. Вон, видишь, парень с забинтованной головой. Потерял свою девку, потому что дурак. Не надо было ему её воровать. Можно ведь и полюбовно договориться. По дороге сюда, она хитростью выманила его из машины, да камнем и огрела по его дурной башке, а сама сбежала. Вот уж, какую неделю ищут, а её и след простыл. Если не найдут девчонку, то тюрьма по нему плачет. Так, что ты береги свою кралю, а дорогу я тебе сейчас расскажу. Пойдём со мной.

Он привёл меня к вагончику, из которого вынес две бутылки водки и подал их мне.

– Ничему не удивляйся. Этот подарок от меня отдашь на берегу Анатолию. Он мой дальний родственник. Скажешь, что ты от Алексеича. Он за эти бутылки, вмиг тебя доставит, до дома. Иди прямо по просеке до самой реки.

Я поблагодарил Алексеича и пошёл по направлению, указанному мне лесорубом. Я спешил и потому уже через час был на берегу реки. Найти Анатолия не составило никакого труда, так как кроме него на берегу никого не было. Ещё через час, я был на месте. Попрощавшись с ним, я побежал к своему дому. Уже было достаточно темно, на дворе август, когда день заканчивался быстро. Несмотря на темноту, в доме не горела лампа, и не слышно моей собаки. Я заволновался. Всё ли в порядке? Я вбежал в дом.

– Аня! Где ты? – Стояла пугающая тишина. Я зажёг лампу, оглядел комнату и кухню. Ани нигде не было. Во дворе я стал звать. Найду, но и она не отзывалась на мой клич. Что же могло произойти за моё отсутствие? Мне на ум пришёл рассказ Алексеича о пропавшей девушке. Может это касалось Ани и теперь её обнаружили у меня? Я, что было сил, побежал к источнику, а навстречу мне уже бежали Аня и моя собака. Аня бросилась ко мне со словами.

– Где ты был так долго? Нам было очень страшно. Не уходи больше от меня, неужели ты не понял, что я без тебя не смогу жить.

– Прости, прости меня, Анечка, я виноват перед тобой. Увлёкся и не заметил, как ушёл далеко. Обещаю тебе, больше не оставлю тебя одну никогда. Анька, я люблю тебя. Я это понял тогда, когда представил, как ты тут без меня одна. Я бы шёл всю ночь, только бы скорее увидеть тебя, но меня выручили хорошие люди, они привезли меня на лодке.

Я крепко прижал её к себе, как будто боялся, что она может сейчас исчезнуть. Она встала на носки моих сапог, чтобы дотянутся до моего лица. Поцелуй был горячим и длинным. Это был поцелуй любви. Мне казалось, что я задохнусь от счастья, охватившего меня целиком. Я поднял Аню на руки и понёс в дом. В эту ночь мы были вместе, отдавшись страсти, возникшей между двумя любящими сердцами.

– Я люблю тебя, Антоша. – Засыпая, прошептала мне Аня. Она спала, положив свою голову мне на плечо. Я всю ночь пролежал рядом без сна, гладил её волосы, пахнувшие травой, рассматривал её лицо, осторожно касался губами её губ.

– Девочка моя, – шептал я тихо. Значит ли, что ты моя судьба? Кто послал тебя ко мне? Кто бы ты ни был, я благодарю тебя, и не оставлю её никогда. Клянусь!

Осторожно высвободившись из Аниных объятий, я вышел из дома и отправился на берег реки. Мне нужно было побыть на могиле своих родителей. Я сказал им, что теперь я не один, и что я счастлив. Последующие десять дней, оставшиеся до отъезда домой, мы не расставались с Аней ни на минуту. Любовь захлестнула нас обоих так сильно, что я совершенно забыл рассказ Алексеича о пропавшей девушке. И всё-таки, один случай, произошедший со мной на берегу реки, заставил меня вернуться к этой истории. Однажды, рано утром, я как всегда пришел к своим родителям. Пока я собирал цветы, чтобы потом возложить их на могилу, к моему берегу подплыл катер с милицией на борту. Они меня уже хорошо знали и потому, без всяких предисловий, спросили, не видел ли я здесь девушки, которую они разыскивают и показали мне её фото. Я сразу узнал на фото Аню, но сказал, что такой девушки не видел, и что вообще никого не видел в этих местах. Когда они отплыли, я поспешил домой. Аня ещё спала. Я сел рядом и стал ждать её пробуждения. Теперь мне стало понятно её упорное молчание на все мои вопросы, касающиеся её появления здесь. Мне не пришлось долго ждать. Вскоре я увидел, как дрогнули её ресницы, как рука потянулась к моей подушке. Не обнаружив меня на месте, она испуганно открыла глаза, резко села на кровати, но увидев меня перед собой, широко улыбнулась своей белозубой улыбкой. Первое, что она произнесла, это были слова любви ко мне.

– Антоша, я очень тебя люблю. – И не дожидаясь ответных слов, перебралась ко мне на колени и крепко обняла меня за шею. Она была такая тёплая и ласковая, что я моментально забыл обо всех проблемах, касающихся именно её. И всё-таки наш разговор состоялся, но немного позже. Я рассказал Ане всё, что слышал от лесоруба и от милиции. Сказать, что она испугалась, значит, ничего не сказать. Её охватил ужас от услышанного от меня рассказа. Она упала передо мной на колени и молитвенно просила меня не выдавать её. Я успокоил её и сказал, что не собираюсь этого делать, но вот рассказать всё, что с ней произошло, ей придётся и как можно подробнее.

– Хорошо, хорошо! Я тебе всё расскажу. В прошлом году, мы с девочками, пришли в клуб на дискотеку. Меня пригласил танцевать довольно взрослый парень. После танца, он не отходил от меня ни на минуту и даже пошёл меня провожать домой. Сопротивляться было бесполезно, я согласилась в надежде на то, что этим и закончится наше знакомство. Каково было моё изумление, когда на следующее утро я увидела его в нашем доме. Дело в том, что мой папа пьющий, так что расположить его к себе у Павла не составило большого труда. В один из дней, он пришёл к нам домой с цветами и стал сватать меня. Отец был за то, чтобы выдать меня замуж, а мама со слезами смотрела на меня, но она, ни в чём не перечила моему отцу и тоже согласилась. Я наотрез отказалась от всей этой затеи и закрылась в своей комнате. Дальше я ничего не помню. Помню только, что очнулась я уже в машине и чувствую, что меня куда-то везут. За рулём сидел Павел. Я поняла, что меня чем-то напоили и силой везут в неизвестном мне направлении. Что делать? Справиться с ним мне не хватит сил, и я решила действовать хитростью. Я сказала своему попутчику, что мне нужно на улицу по понятным причинам. Он согласился на это, видя, что я не сержусь и даже улыбаюсь. Выйдя из машины, я ещё не знала, как буду действовать. На глаза мне попался увесистый камень. Долго не думая, я схватила этот камень и со всего маху, ударила Пашку по голове. Он схватился за голову. Из-под его пальцев потекла кровь. Потом он, как-то боком, стал оседать на землю. Я стояла, не жива, не мертва. Пашка не двигался совсем. Я подошла ближе, заглянула в его лицо, и мне показалось, что он мёртв. Испугавшись того, что я натворила, я убежала в лес. Мне казалось, что я бегу в сторону нашего городка, но это только казалось. Меня гнал страх. Что же я сделала? Только эта мысль стучала в моих висках. Вот и теперь, я боюсь. Что я буду делать, когда меня найдут, ведь я убила человека. Антоша! Подскажи?

– Ничего не бойся, жив, твой горе-жених. Теперь, если тебе предъявят обвинение, ты легко сможешь доказать, что ты была похищена.

– Антон, ты мой ангел хранитель, спасибо за приятное известие, с моих плеч упал тяжкий груз, который не давал мне все эти дни покоя. Теперь можно быть спокойной. Как ты узнал об этом?

– Я сам видел твоего похитителя у лесорубов, но не знал тогда, что это ты его так приласкала. А может быть так, что он снова будет претендовать на твою руку и сердце? Ты будешь согласна, если до сих пор чувствуешь свою вину перед ним?

– Антон! Ну как ты можешь о таком меня спрашивать? Я и тогда не была согласна, а теперь то, я другому отдана и буду век ему верна. Ты не думай ничего плохого обо мне. У нас, с моим похитителем ничего не было.

– Я знаю. Не трудно было догадаться, что ты честна, как ангел. Я хоть и молодой, но сразу понял, что я первый твой мужчина. Иди ко мне. Я не отдам тебя никому. Обещаю.

Мы долго сидели обнявшись. Я не знаю, о чём думала в тот момент Аня, я же ломал голову над тем, что будет с нами, когда мы приедем в Новосибирск. Жил я в общежитии, так как свою квартиру мне пришлось отдать одному геологу, у которого было трое детей. Просить их съехать, у меня не хватит совести. Ничего, ничего, успокаивал я себя. Безвыходных ситуаций не бывает. Ещё есть три дня до отлёта, что-нибудь придумаю, но отпускать Аню домой нельзя.

– Антон, ты, где сейчас? Я уже в который раз к тебе обращаюсь. Что с тобой?

– Извини, Аня, задумался. Ты хотела мне что-то сказать? Я слушаю тебя.

– Я хотела тебе сказать, как сильно я тебя люблю. Когда ты рядом со мной, я даже дышу через раз. Это счастье, когда ты со мной.

– Анюта, я тоже тебя люблю, очень. Когда ты со мной рядом, ты сводишь меня с ума. Знаешь, что мне сейчас хочется? – Я прошептал ей на ухо своё заветное желание. Она согласилась, так как наши желания совпали. Эта ночь, для нас обоих, была незабываемой. Всё было, как в последний раз, как перед большим расставанием. Мы заснули со словами любви друг к другу, и с этими словами проснулись. Три дня до отлёта пролетели, как один миг. Мы договорились, что Аня поедет домой за документами, не задерживаясь там надолго ни под каким предлогом. Я, за это время, постараюсь снять квартиру для совместного нашего проживания. Мы должны были встретиться около университета. Я буду ждать её каждый день в шесть часов вечера. Когда мы уходили из дома, Аня остановилась в дверях, осмотрела нашу комнату внимательным взглядом и заплакала.

– Что с тобой? Почему ты плачешь? – Спросил я её.

– Я плачу оттого, что такого счастья, какое случилось со мной здесь, уже не будет никогда. – Она повернулась ко мне и прижалась к моей груди.

– Анечка, дорогая! Успокойся! Будет другое счастье, даже ещё лучше, я тебе обещаю. – Я вытер ей слёзы и как маленького ребёнка, стал гладить по её голове. А, ведь она права, подумал я, такого больше не повториться. Такое бывает только один раз в жизни, и как не старайся, всё равно ничего не получится, потому что, мы сами будем уже другими. Мы попрощались с домом, закрыли его на замок и пошли на берег реки, где нас должен был забрать вертолёт. До его прилёта было ещё много времени, можно было бы и не торопиться, но я хотел ещё побывать на могиле родителей, попрощаться с ними до следующего лета. Мы уже прошли половину пути, как я вспомнил, что оставил на столе свой альбом, где у меня были все летние зарисовки и эскизы. А также, я сделал много портретных набросков с Ани.

– Аня, ты постой здесь, мне нужно вернуться в дом, чтобы забрать свой альбом.

– Антон, нельзя возвращаться, пути не будет.

Но я настоял на своём, сказав ей, что всё это предрассудки. Я очень хорошо запомнил её лицо, когда я вернулся обратно. Оно выражало тревогу.

– Зачем так беспокоится, я уже снова с тобой. – Старался я её успокоить. Она улыбнулась мне в ответ, но укоризненно покачала головой.

– У меня плохое предчувствие, сердце не на месте. Мне кажется, что должно произойти, что-то неладное.

Я, тогда, пошутил над ней, назвав её бабушкой-старушкой. Она не обиделась на меня, но посмотрела на меня взглядом много знающего человека. На берегу реки, Аня тактично оставила меня одного у могилы моих родителей. Она прекрасно понимала, что будет лишней при моём прощании с ними, и я был благодарен ей за понимание. Мы ещё долго сидели в ожидании вертолёта, при этом ни она, ни я, ни о чём не говорили. Первым молчание нарушил я.

– Анюта, может, мне стоит с тобой поехать к твоим родителям?

Она, как мне показалось, испугалась моего вопроса и стала горячо уговаривать меня не делать этого, сославшись на то, что ей одной будет легче уговорить их на её отъезд.

– Ты не знаешь их. Я тебе говорила, что мой отец пьющий, да ещё и суровый. Он целиком и полностью подавил волю моей мамы, но пока ещё не справился со мной. Я бодаюсь с ним, и ни за что не дам себя в обиду. Они не должны ничего знать о нашей с тобой связи. Если ты появишься там, он заявит на тебя в милицию и посадит. Доказывай потом, что ты спас меня, а не похитил. Ты меня жди в Новосибирске, как и обещал. Ты будешь меня ждать?

– Ну, конечно же, я буду тебя ждать и дело не в том, что я тебе это обещал, а потому что я тебя люблю, и буду очень, очень скучать. Аня, ты не должна во мне сомневаться. Хорошо, пусть всё будет так, как ты говоришь, но пообещай мне, что если дома у тебя пойдёт что-то не так, ты мне позвонишь, и я приеду.

Вскоре прилетел вертолёт. Мне обычно отводилась всего одна минута, чтобы сесть в него, так как это было полное нарушение всех правил, но в память о моих родителях, пилот шёл на эти нарушения. У всех сидящих в машине были удивлённые взгляды, увидев меня не одного. Чтобы избежать лишних вопросов, я объяснил им, что девушку нашёл в тайге, заблудилась она. Все тактично промолчали. В Новосибирске, на оставшиеся у меня деньги, я купил одежду для Ани и билет на поезд. До самого его прихода, мы стояли на перроне вокзала, обнявшись. Ни она, ни я не думали, что это наши последние объятия и поцелуи. Я ещё долго стоял на перроне, смотря в след уходящему поезду, увозящему от меня мою любовь на долгие годы. Каждый день, в шесть часов вечера, я ждал Аню около университета. Прошёл уже целый месяц с того времени, как она уехала, но ни её самой, ни звонка от неё не было. Не появилась она и ещё через месяц, но я упорно продолжал ходить каждый день на место нашей встречи. В ноябре месяце меня отправили на конференцию, в другой город, от которой я не смог отказаться. Я оставил на проходной в общежитии письмо для Ани, где написал ей, чтобы она дождалась меня, что ключ от нашей квартиры находится на вахте в университете. Через десять дней я вернулся, но мне сказали, что за эти дни меня никто не спрашивал. Мне было непонятно, почему она так долго не едет ко мне, и я решил, что после зимней сессии, я обязательно сам к ней поеду. Так и сделал. Точного адреса я не знал, пришлось действовать через милицию. Мне помогли. Аню, оказывается, знали все. Я пришёл по указанному адресу, но там никто не проживал. Оказывается, что сама Аня уже давно уехала, а её родители трагически погибли. Ничего не дал опрос соседей. Никто не знал, куда она уехала, только одна девушка сказала, что у Ани есть дед, возможно, она поехала к нему. Адрес деда она не знала. Домой я вернулся ни с чем и в отвратительнейшем настроении. С тех пор я потерял всякий интерес к учёбе, к своей будущей профессии и даже, отчасти, к жизни. Я, с большой натяжкой, окончил университет, потому что нужно было это сделать, и как говорится, ушёл в свободное плавание. Меня снова потянуло заняться рисованием. Однажды, на мои глаза, попалось одно объявление, в котором говорилось, что рекламное агентство приглашает на работу художников, имеющих документ об окончании специального образования. Я пришёл к ним на собеседование и был принят в штат сотрудников, где и тружусь до сих пор, о чём нисколько не жалею. Единственно о чём я жалею, что в те немногие дни, когда я был с Аней, когда мы были вместе, я мало говорил ей ласковых слов, которых она заслуживала. Я часто представлял нашу встречу, как говорю ей о своей любви, и как долго я этого момента ждал, чтобы сказать ей всё, что у меня накопилось на душе за все годы, которые прошли мимо нас. Я бы сказал ей, что она моя единственная любовь, что я всегда ждал её и до сих пор жду, потому, что люблю только её, мою дорогую Анюту. Место и время нашей встречи неизменно, каждый день, в шесть часов вечера, в сквере университета.

6

Дописав своё письмо до конца, Антон запечатал его, отослал его с курьером по адресу, где жила Аня, и стал с нетерпением ждать встречи с ней. Теперь, он каждый вечер, нигде не задерживаясь, ровно в шесть часов, был в условленном месте. Аня не приходила.

– Наберись терпения. – Советовал он сам себе. – Не может такого быть, чтобы она не пришла. Даже, если такое случиться, что она больше не желает его знать, то, во всяком случае, она должна придти и сказать ему об этом, глядя в его глаза. Но, по рассказу Эвы, Аня до сих пор любит его. Возможно, это всего лишь видимость, девочка не может знать, что творится в душе её матери. Он должен завоевать доверие Ани и своей дочери, чтобы стать им родным для них человеком, чтобы это ему не стоило. С тех пор, как он узнал, что они здесь, что они рядом, он не находил себе покоя. Работа, которую он любил, отошла на второй план. Все его мысли, и планы были рядом с Аней и Эвой. С дочерью Антон продолжал видеться почти каждый день, благо была веская причина. Он обучал её вождению машины, для этого, они уезжали за город. Вскоре, машина начала покоряться девичьим рукам. Антон с Эвой много говорили по разным пустякам. Он смешил её и забавлял разными шутками, но однажды, не удержался и поинтересовался о её маме.

– Эва, почему ты никогда не говоришь о своей маме?

– Ты не спрашиваешь, я не говорю.

– Расскажи мне о ней, кто она по профессии, чем интересуется, спрашивает ли тебя, где ты проводишь время и с кем?

– Ого! Сколько вопросов и сразу. Ну, слушай. Моя мама врач, сейчас у неё стажировка в этом городе на целый год. Она всегда спрашивает меня, где я бываю и с кем. Она же мама. Вот, только, в настоящее время, меня об этом никто не спрашивает, так как она уехала.

– Как уехала, куда уехала, почему уехала?

– Что это ты так встрепенулся, Антон Астахов? Почему её отъезд так тебя встревожил? Или ты запал на неё? Когда и успел, видел всего один раз.

Антон не знал, что ответить на настойчивые вопросы Эвы. Его действительно расстроило то, что Аня уехала. Интересно, прочла она его признание?

– Видел бы ты себя сейчас со стороны? Такое впечатление, что у тебя дом сгорел. – Не унималась. Эва.

– Не выдумывай, я тревожусь за тебя. Нельзя оставлять одного ребёнка дома, мало ли, что может произойти. – Не найдя лучшего ответа на её вопросы, ответил он.

– Не смеши меня, Астахов Антон, нашёл ребёнка. Мне скоро восемнадцать лет. Между прочим, моя мама родила меня в эти годы. Признайся, что ты всё-таки запал на неё? – И сама себе ответила. – На неё невозможно не запасть, но ты можешь не надеяться на её взаимность, она однолюбка, да и я тебе этого не позволю.

Что она задумала, размышлял Антон. Может рассказать ей, что она его дочь, и тогда, совместными усилиями, мы сможем снова сблизиться с Аней. Нет, нельзя впутывать в наши отношения Эву. Если уж случиться так, что Аня не захочет видеться с ним, то он всегда успеет сознаться в своём отцовстве дочери. А, пока! Пока надо выяснить, что означают слова Эвы «я тебе этого не позволю».

– Что ты хочешь сказать мне этими словами? – Спросил её Антон.

– А, то, что ты мой!

– В каком смысле, я твой. – Удивился Антон.

– Что ни на есть, в полном смысле. Ты ухаживаешь за мной, водишь в кафе, возишь на своей машине, поджидаешь везде. Разве это всё просто так, из простого любопытства? Не верю. Запудрил девушке мозги, а теперь хочешь переметнуться совсем к другой женщине? Только попробуй, я сделаю всё, что ты не приблизишься к моей маме ни на один метр. Я, не она. Это она уступила своего парня другой, и всю жизнь ждёт теперь, что он явиться к ней на белом коне. Да он и знать не знает, и не хочет ничего знать о её существовании, а уж о моём и подавно. – В её голосе было столько боли и злости, что Антон растерялся перед напором её слов.

– Успокойся, Эва. Ты помнишь, я тебе говорил, что отношусь к тебе, как к дочери. Я не думал, что моё отношение к тебе, ты истолкуешь иначе. Посмотри внимательно на меня, ну какой я кавалер для такой молодой, красивой девушки.

Если бы ты знала, моя девочка, сколько лет я думаю о твоей матери, а теперь и о тебе. Ему не хотелось, чтобы Эва думала о нём, как о негодяе, и он решился.

– Эва, а что если я и есть твой отец?

– Не примазывайся, Антон Астахов к этому званию, ты не похож на человека, который смог бы так поступить с девушкой, оставив её одну, на руках с ребёнком и вообще, я тебе так скажу, иди ты дядя от меня и моей мамы подальше. Не по пути, видимо, нам с тобой. – Она вышла из машины, громко хлопнув дверцей.

Антон остался в машине. Он понял, что всё испортил своей последней фразой. Сколько бы он не звонил ей в последующие дни, она не брала трубку, а потом, видимо, сменила номер. Антон пытался ждать Эву у её дома, но и там она не показывалась. Не появлялась в условленном месте и Аня. Он метался от дома к университету и обратно, но всё безуспешно. Оставалось только одно, постучаться в квартиру. Так он и сделал, но тщетно, ему никто не ответил. На площадку вышла соседка и сообщила, что семья, жившая в этой квартире, съехала. Адреса, куда они уехали, она не знает. Не может быть, как они могли? Вот так взять и уехать? Нет! Я не могу больше их потерять и сделаю всё, чтобы их найти.

– Скажите, – обратился он к их соседке. – Это чья квартира? Вы можете дать адрес её хозяйки? – Он слышал от Эвы, что своей квартиры в этом городе у них нет, значит, они её арендовали. Женщина с большой охотой назвала адрес квартиросъёмщицы, но и та не знала, куда съехали мать с дочерью, но зато он узнал фамилию Ани. Он вспомнил, как. Эва говорила, что её мама проходит стажировку в клинике. Он найдёт её.

7

Благодаря его бывшим связям, Фёдор Степанович и Аня, быстро оформили продажу своих квартир в Бердске. В Новосибирске, опять же, помогли друзья с покупкой новой квартиры, которой, все члены их небольшой семьи, были довольны. В ней были три спальни, большой зал, а самое главное, огромная кухня-столовая. Эва, в своей комнате, разбирая вещи, наткнулась на пакет, доставленный курьером. Она вошла в комнату матери.

– Мама. Ты прости меня. В твоё отсутствие, был доставлен пакет. Я совсем позабыла про него. Вот он. – Она подала Ане пакет.

– Интересно, от кого это? Увесистый, какой. Только почему-то без обратного адреса. Хорошо. Я скоро освобожусь и прочту. Пойдём сейчас к деду, нужно помочь ему.

Проснувшись ночью, Эва, проходя мимо комнаты мамы, услышала звуки, похожие на тихий стон. Она приоткрыла дверь и увидела, что мама лежит ничком на кровати и плачет.

– Мама, что случилось? Почему ты плачешь?

Аня села на кровати и обняла дочь.

– Ничего не случилось, успокойся и иди спать, тебя не должны волновать мои проблемы.

– Никуда я не пойду. Почему это меня не должны волновать твои проблемы? Мы семья и должны делиться друг с другом не только радостью, но и печалью, если она присутствует. По моему, сейчас пришло время тебе поделиться со мной своими проблемами. От радости так горько не плачут. Давай колись, иначе позову деда.

– Господи, Эва. Откуда у тебя столько мудрости в твои годы?

– Чьё воспитание. Мамочка, не томи, рассказывай. Я ведь всё равно от тебя не отстану.

Аня и сама понимала, что молчать при таком напоре дочери бесполезно, да и кому, как не Эве, нужно знать в первую очередь то, что она сегодня узнала из письма. Она подала дочери письмо.

– Я не стану пересказывать, что там написано. Прочти его сама, а потом мы с тобой поговорим.

Эва села к столу и принялась читать письмо. Аня смотрела на реакцию дочери при его чтении. Сначала лицо Эвы почти ничего не выражало, было спокойным. Чем дальше она углублялась в текст, тем больше менялось его выражение. Аня видела, что в каких-то местах, дочь смахивала слёзы со щёк. Закончив чтение, она повернулась к Ане.

– Мама, это правда? Это письмо моего отца?

– Да, доченька, это письмо от твоего отца, и в нём до единого слова, правда. Даже я могу спутать события и факты той жизни, которая произошла тогда со мной, а он ничего не забыл. Интересно, как он меня нашёл?

– Мам, из его письма, я поняла, что ты сама не приехала к нему. Почему ты это сделала?

– Я приезжала, но в условленном месте мы не встретились, а в университете мне сказали, что он женился. Мне пришлось уехать к деду.

– Ты, что, больше не пыталась с ним встретиться?

– Нет, а зачем. Унижаться перед ним, ведь он был женат. А, потом, в чём бы была виновата его жена? По-моему, мы неплохо прожили и без него.

– Что ты намерена делать сейчас? В письме ясно сказано, что он до сих пор ждёт тебя.

– Не знаю, Эва. Я подумаю, но не сейчас. Давай спать.

– Мама, последний вопрос. Как его фамилия?

– У него красивая фамилия. Астахов Антон Владимирович.

Эва легла рядом с мамой. Обе не спали. Значит, он говорил ей правду, подумала. Эва, а она не поверила. Астахов Антон. Почему ты молчал эти, почти два месяца? Ничего себе поворот судьбы? Эва посмотрела на мать, та лежала с открытыми глазами, и, не мигая, смотрела в потолок. О чём она сейчас думает?

– Мама, ты очень его любила?

– Очень, ещё как, очень. Его невозможно было не любить. Такую замарашку, какой тогда была я, он носил на руках, заботился обо мне, выполнял все мои прихоти. Как говорят в народе, я готова была ему ноги мыть и воду пить, и не только потому, что он спас мне жизнь, а ещё потому, что я больше не встречала мужчину, благородней его.

– Ты, потому не вышла замуж, что всё время, в душе, ждала его?

– Нет, не потому. Я не хотела, чтобы тебя воспитывал чужой дядя. Да, и, после такого непродолжительного опыта общения с мужчиной, которого я боготворила, мне никто был не нужен, потому что я ждала тебя. Ты, моя самая любимая, самая прекрасная девочка на свете. Эва, ты очень похожа на своего отца. Когда ты познакомишься с ним, сама всё увидишь.

Мамочка, моя дорогая мамочка, как мне сказать тебе, что я уже знакома с моим отцом, и даже успела влюбиться в него, не как в отца, а как в мужчину. Думаю, что это расстроит её, а потому, придётся молчать. Пусть моя встреча с ним останется для неё тайной.

– Мама, ты, когда намерена встретиться с ним?

– Я обязательно встречусь с ним, когда-нибудь.

– Я удивляюсь твоему спокойствию. Если бы это случилось со мной, я бы переживала.

Аня подала свою руку Эве. – Чувствуешь, как она дрожит? Меня трясёт всю, а ты говоришь, что я спокойна.

Они забылись сном только под самое утро. Было воскресение и это дало возможность отдохнуть им от, почти, бессонной ночи. С самого утра, у обоих всё валилось из рук. Кое-как, пережив день, вечером, не сговариваясь, они начали собираться на встречу с Антоном. Аня нервничала, ходила сама не своя. Она долго выбирала костюм, в котором собиралась пойти. Переворошила весь гардероб, но так и не смогла подобрать подходящий наряд, села на кровать и заплакала. Эва, как могла, успокаивала её.

– Мама, что бы ты сегодня не надела, он всё равно не обратит на это внимание, потому что будет смотреть только в твои чудесные глаза, про которые писал тебе в письме. Перестань плакать и настрой себя на позитивную волну. Всё будет хорошо. Я буду рядом и помогу тебе.

Аня уткнулась в плечо своей дочери. Когда только она успела повзрослеть? Создаётся впечатление, что её эта встреча совсем не волнует. С помощью Эвы, наряд был подобран, сделан макияж, и можно уже выходить из дома. Последний штрих перед зеркалом, и в это время раздался звонок телефона. От его неожиданного звука, Аня чуть не лишилась сознания.

– Мама! – Позвала её. Эва. – Такси!

Ровно в шесть часов вечера, они уже были в сквере около университета. Эва сразу увидела заметную фигуру Антона. Она подтолкнула Аню ему навстречу, успев шепнуть ей, чтобы она шла одна. Антон и Аня медленно шли друг к другу. Эва стояла в стороне и наблюдала за ними. Вот уже, остался только один шаг между ними. Они долго стоят друг против друга, только глаза в глаза и больше ничего. Наконец, рука Антона протянулась к лицу Ани. Он поправил выпавшую прядь её волос, ласково провёл рукой по голове, и легко притянул её к себе. И, вот, уже Аня утонула в его объятиях. Встретились два любящих сердца, разлучённые на многие годы. Эва глубоко вздохнула. Теперь можно быть спокойной, встреча прошла на высшем уровне. А, они, ничего. Смотрятся. Родители! Она была счастлива.