ИНЖЕНЕР-ДУШЕГУБ

Дело Андрея Гилевича было одним из самых громких в России начала XX века. Но прославился он не числом убитых, а необычностью преступления (для своего времени). Потом по его следам пошли многие, но в России он был первопроходцем.

Началось с того, что 3 октября 1909 года в Петербурге в номерах дешевой гостиницы было обнаружено мертвое тело. Все части тела, по которым его можно было опознать, отсутствовали или были изуродованы — снят скальп, отрезаны уши и т. д. При убитом нашли документы на имя инженера Гилевича, довольно обеспеченного человека. Правда, полицейских насторожило то, что документы лежали уж слишком на виду.

Однако приехавший на опознание брат убитого Константин рассеял все сомнения. Он показал, что это действительно Андрей Гилевич и что он узнал его по родимому пятну на правом плече.

Спустя некоторое время Константин Гилевич предъявил четырем страховым компаниям полисы на получение страховки на общую сумму в 300 тысяч рублей.

Тем временем сыщики продолжали расследование. Они довольно скоро установили, что убитый — вовсе не Андрей Гилевич, а одинокий провинциальный студент Павел Прилуцкий, приехавший в столицу в поисках лучшей доли.

С Гилевичем студент познакомился, откликнувшись на газетное объявление, которое дал инженер. Прилуцкий нанялся к нему в секретари, но секретарствовал, как мы знаем, недолго.

При расследовании дела полицию смутило то обстоятельство, что одежда и ботинки убитого не подходили друг к другу. Верхняя одежда была сшита у одного из лучших московских портных, а ботинки были изделием, как сейчас сказали бы, ширпотреба. И действительно, тщательное исследование ботинок позволило в конце концов установить подлинную личность убитого.

О поимке убийцы существуют две версии. Первая такова.

Когда часть страховых денег была выплачена брату Гилевича Константину, преступники перестали осторожничать. Андрей, прятавшийся в Париже, поехал кутить в Монте-Карло. Там, играя в рулетку и в карты, он просадил большую сумму и послал брату в Петербург телеграмму с просьбой выслать 5 тысяч рублей. Дело «убитого» инженера Гилевича было известно всей читающей России, и телеграфист, принимавший телеграмму, обратил внимание на то, что кто-то просит брата «убитого» перевести 5 тысяч рублей в Монте-Карло. Телеграфист сообщил в полицию, а та связалась с французскими коллегами. В Париж были посланы фотографии Гилевича и его точное описание. Вскоре инженер был выслежен.

По другой версии, убийца был пойман потому, что попытался получить 5 тысяч франков, которые некогда положил в один из парижских банков отец убитого студента. Отец надеялся, что сын со временем приедет в Париж «для совершенствования в науках».

Конец Андрея Гилевича описан в мемуарах бывшего начальника московской сыскной полиции А. Ф. Кошко, пославшего в Париж для поимки убийцы своего агента К.:

«...К счастью, деньги, положенные на имя Прилуцкого, еще никем не были взяты. К. предупредил кассира, прося тотчас же его известить, как только явятся за ними. На второй день кассир дал ему знать о соответствующем требовании, и К. увидел незнакомого человека, вовсе не похожего на Гилевича. Он дал ему получить деньги и арестовал незнакомца с помощью французской полиции при его выходе из банка. Арестованный был отвезен в полицейский комиссариат, где и оказался искусно загримированным Гилевичем. Когда с него были сняты приклеенные бородка и парик, когда грим был смыт с его лица, — в личности арестованного не оставалось никакого сомнения.

Убийца пытался уверить французскую полицию, что русские власти преследуют его как преступника политического, но словам его, конечно, не придали значения.

Видя наконец, что игра проиграна, Гилевич признался во всем. Из банка он был препровожден в комиссариат вместе с ручным чемоданчиком, с которым он приехал, очевидно, прямо с вокзала. Теперь, принеся повинную, он попросил разрешения еще раз тщательно помыться, ввиду недавней гримировки. Ему разрешили, и он в сопровождении полицейского отправился в уборную, захватив из своего чемоданчика полотенце и мыло. В уборной он незаметно сунул в рот отколотый кусочек мыла и, набрав в руки воды, быстро запил его. Не успел полицейский его отдернуть, как Гилевич уже пал мертвым.

Оказалось, что в мыле он хранил цианистый калий, который и проглотил в критическую минуту».

Добавим к этой истории, что Константин Гилевич, будучи арестован, повесился в тюрьме, а еще один брат — Василий позднее был осужден за участие в вымогательстве.

 

МАРКИЗА-ОТРАВИТЕЛЬНИЦА

Мари Мадлен родилась в 1630 году в богатой дворянской семье и с отроческих лет блистала красотой. В эпоху Людовика XIV женская красота ценилась особенно. Такой бриллиант (как говорили в те времена) не мог долгое время оставаться без оправы, и вот Мари Мадлен выходит замуж за маркиза де Бренвилье, который значительно старше ее. Прошло несколько лет, и юная маркиза наставила мужу рога с молодым офицером Годеном де Сен-Круа. Муж отнесся к этому стоически, но отец Мари Мадлен господин Дре д'Обре был потрясен. Рушились нравственные основы, на которых было воспитано его поколение, связь дочери косвенным образом позорила и его седины. «Если тебе не дорого собственное имя, подумай о чести нашей семьи!» Маркиза, однако, связь с Сен-Круа не прервала, и Дре д'Обре добился, чтобы ее любовника по какому-то обвинению засадили в Бастилию.

Это было роковой ошибкой отца, поскольку именно в Бастилии Сен-Круа познакомился с итальянцем Экзили, алхимиком, авантюристом и отличным специалистом по ядам. Более внимательного ученика у Экзили не было никогда. Сидя в одной камере с итальянцем, Сен-Круа жадно впитывал науку убивать.

И вот наступил день, когда офицер вышел на свободу. При первом же свидании с маркизой он рассказал ей о том, что узнал от учителя. Сообразительная Мари Мадлен тут же поняла, какую пользу можно извлечь из знаний любовника. Но ум уживается в ней с осторожностью, и прежде, чем приступить к задуманному, маркиза экспериментирует. Вместе с Сен-Круа они изготавливают из мышьяка и других компонентов яд, и маркиза пробует его на больных, которых она навещает по долгу христианского милосердия в больнице Отель-Дье. И — о чудо! — яд действует. А главное — больные умирают чрезвычайно естественно, и врачи не могут обнаружить в организме следы яда.

Маркиза в восторге. Сен-Круа получает новые поцелуи, а нелюбимый папа — маленькие порции яда. Восемь месяцев Дре д'Обре мучает непонятная болезнь. Мари Мадлен, превратившаяся в образец дочерней любви, лично поправляет подушки под головой отца и подает ему лекарства. Врачи пускают больному кровь, поят эльзасским бальзамом, прикладывают холодные компрессы, но все напрасно.

На могиле отца маркиза рыдает искренне и безутешно — ведь наследство досталось не ей, а двум ее братьям. Впрочем, зачем слезы? Разве нельзя сделать дубль? Но тут нужны сообщники, поскольку подложить братьям яд значительно труднее. Маркиза делает своим любовником некоего Лашоссе, и он исполняет задуманное ею. Братья Мари один за другим покидают бренный мир.

Конечно, смерть отца и последовавшая через год кончина двух братьев не могли остаться без подозрений. Но с помощью тогдашних методов исследования «итальянский яд» обнаружению не поддавался. Маркиза вступила в наследство.

Все шло в соответствии с ее ужасными замыслами, пока карты не спутала роковая случайность: Сен-Круа, экспериментируя в лаборатории, отравился ядовитыми парами. Расследуя эту смерть, полиция обнаружила в лаборатории ящик со склянками, в которых находились подозрительные жидкости. Их испробовали на животных, и все подопытные умерли. Тем временем выяснилось, что в завещании Сен-Круа наследницей данного ящика указана маркиза де Бренвилье.

Следствие тянулось долго. Связи и деньги маркизы на некоторое время отодвинули расплату за содеянное. Когда же были арестованы Лашоссе и другие ее сообщники, она бежала из Франции. Три года жила маркиза на чужбине, пока ностальгия не привела ее назад. Некоторое время она скрывалась в стенах льежской монастырской обители. Но вскоре ее опознали. В Льеж отправился лейтенант конной полицейской стражи Дегре, арестовал де Бренвилье и привез в столицу. В соответствии с положением маркизы судил ее верховный суд парижского парламента. Король, заигрывавший с третьим сословием, повелел, чтобы правосудие было осуществлено независимо от звания.

Маркиза пробовала защищаться, намекала на то, что ей известны секреты высших сфер. «...Половина тех, кого я знаю, — людей знатных — занята тем же, что и я... Я потяну их за собой, если решу заговорить». Но третьему сословию было наплевать на скандалы в аристократической среде. Суд, не колеблясь, признал Мари Мадлен де Бренвилье виновной в умышленных убийствах, и в 1676 году плаха приняла ее красивую голову.

 

МНОГОЖЕНЕЦ-УБИЙЦА

Он родился в 1872 году в семье страхового агента. В возрасте 9 лет попал в исправительный дом и в дальнейшем «мужественно» не сходил с избранного пути. Промышлял Джордж Смит воровством, мошенничеством, а затем занялся брачными аферами. Венцом его «карьеры» стала серия убийств.

Дело этого преступника, хотя и слушалось в годы Первой мировой войны, произвело огромное впечатление на английское общество и на какое-то время затмило даже фронтовые сводки. Позднее Агата Кристи по мотивам дела Джорджа Смита написала рассказ «Коттедж Филомелы», правда, видоизменив финал этой истории.

Джордж Смит и Бесси Манди

Суть преступлений Джорджа Смита состояла в том, что он женился (под разными фамилиями), страховал жизнь супруги, а затем топил ее в ванне, имитируя естественную смерть — например, от сердечного приступа.

Первой жертвой преступника стала 32-летняя Бесси Манди. Смит женился на ней под именем Генри Уильямса, снял одно- семейный дом в Хэрн-Бэе и вскоре приобрел большую чугунную ванну. На другой день после покупки «Уильяме» вместе с женой посетил местного врача. Он зашел в кабинет первым, оставив Бесси в приемной.

— Доктор, моя жена страдает эпилептическими припадками. Не могли бы вы что-нибудь порекомендовать? Только, Бога ради, не заговаривайте с женой об ее болезни напрямую. Она очень мнительна — такой разговор заставляет ее нервничать. А где нервы — там и припадок.

Врач деликатно поговорил с пациенткой, но сама Бесси жаловалась лишь на головную боль.

13 июля 1912 года «Уильяме» вызвал врача срочной запиской, сообщив, что его жена утонула, принимая ванну. Со слов доктора, который, в свою очередь, принял на веру слова «Уильямса», коронер записал в свидетельстве, что смерть наступила в результате несчастного случая из-за эпилептического припадка при погружении в воду. «Уильяме» оказался наследником 2700 фунтов (тогда один-два фунта могли составлять недельное жалование клерка небольшой фирмы).

Получив деньги, Уильямс-Смит почти тут же покинул Хэрн- Бэй и, не теряя времени, облюбовал новую жертву. Ею стала 25-летняя Элис Барнхэм. И здесь все было очень похоже: свадьба, молодожены снимают квартиру в Блэкпуле, у жены недомогание, визит к врачу, на другой день, 12 декабря 1913 года, прием ванны, и — Элис тонет. А муж, совершив убийство, вышел из дома, чтобы купить яиц. Вернувшись и «обнаружив» жену утонувшей, кинулся к местному эскулапу. Врач осмотрел утопленницу и заключил, что горячая ванна вызвала у миссис Смит сердечный приступ или обморок, приведший к печальным последствиям. Страховой компании безутешный муж предъявил полис на 500 фунтов.

Год с небольшим понадобился Смиту, чтобы организовать следующее преступление. Теперь он выступал под именем Ллойда. Его очередная жена, Маргарет Элизабет Ллойд, 38 лет, утонула с его помощью в ванне 18 декабря 1914 года. Естественно, накануне смерти у нее болела голова, и она в сопровождении мужа посетила врача. На другой день она чувствовала себя удовлетворительно, по настоянию мужа решила принять ванну, а Смит тем временем отправился на прогулку. Вернулся он, насвистывая арию из «Риголетто», и первым делом спросил у квартирной хозяйки, почему не спускается к обеду его жена. Вместе с хозяйкой они поднялись наверх. Маргарет они обнаружили утонувшей в ванной. Врач, который ее лечил, решил, что грипп и горячая вода привели бедняжку к обмороку, из-за чего она и захлебнулась. Незадолго до смерти миссис Ллойд сняла все деньги со своего счета и, кроме того, застраховала жизнь на 700 фунтов.

Вероятно, Смит еще долго продолжал бы серию убийств, если бы не инспектор Скотланд-Ярда Артур Фаулер Нил. У него было чисто английское хобби — перечитывать подшивки старых провинциальных газет с хроникой происшествий. Однажды он обратил внимание на странные совпадения в смертях нескольких довольно молодых замужних женщин. Сопоставив давние газетные сообщения, инспектор заподозрил неладное, доложил об этом начальству и провел предварительное расследование. Нилу удалось установить, что мужем всех трех утонувших женщин был один и тот же человек. Такое обстоятельство позволило получить разрешение на арест Смита. Инспектор выбрал для этого момент, когда подозреваемый занимался оформлением необходимых документов на страховую сумму после смерти Маргарет Ллойд.

1 февраля 1915 года Смиту, собиравшемуся войти в страховую контору, кто-то положил руку на плечо. Джордж надменно обернулся.

— В чем дело?

— Одну минуту, сэр. Я инспектор Нил, — представился Артур. — А вы — Джордж Ллойд?

— Несомненно.

— Тот самый Джордж Ллойд, жена которого в ночь на 18 декабря утонула в ванне дома на Бисмарк-роуд в Хайгете?

— Да, я ее муж.

— Я имею веские основания предполагать, что вы также Джордж Смит, жена которого в 1913 году утонула через несколько недель после свадьбы в ванне в Блэкпуле.

— Смит? — пожал плечами Джордж Смит. — Я не знаю никакого Смита. Моя фамилия не Смит.

— В таком случае я вынужден арестовать вас за сообщение ложных сведений о своей личности.

Арестовать Смита было нетрудно, куда сложнее оказалось доказать его вину, в которой инспектор ничуть не сомневался. Но убежденность следователя — это не аргумент для присяжных.

В ходе расследования Артур Нил выяснил, что ни у одной из утонувших жен Смита-Уильямса-Ллойда не обнаружено на теле ни малейших следов насилия. Эксгумация и исследование внутренних органов также ничего не добавили.

Артур Нил стал проводить эксперименты с опытными пловчихами. При любых вариантах получалось, что невозможно удержать голову жертвы в воде в небольшой ванне без применения насилия. Но тогда должны остаться следы! А их не было.

Однажды, во время очередного эксперимента, инспектор схватил пловчиху за ноги и дернул на себя. Голова ее мгновенно ушла под воду, и женщина потеряла сознание. Полчаса потребовалось после этого инспектору и помогавшему ему сержанту, чтобы вернуть пловчиху к жизни. Едва не погубив человека, Артур Нил раскрыл секрет Джорджа Смита. Убийца под каким-то предлогом заходил в ванную комнату и, имитируя любовную игру, топил ничего не подозревавшую жену. Научную сторону вопроса блестяще обосновал эксперт Барнард Спилсбери. 30 июня 1915 года при огромном наплыве публики (в основном это были одинокие женщины) Джорджа Смита приговорили к смертной казни через повешение.

В данном случае преступника разоблачил полицейский. В рассказе Агаты Кристи «Коттедж Филомелы» это делает не инспектор, а женщина, намеченная убийцей в качестве очередной жертвы.

 

АКУШЕРКА-ДЕТОУБИЙЦА

В ночь с 5 на 6 февраля 1890 года загорелся деревянный дом, к которому примыкали два флигеля на углу Слизкой и Сенной улиц Варшавы. Дом был населен бедным рабочим людом, крепко спавшим после тяжелой работы. Около половины второго вырвавшийся наружу огонь заметил ночной сторож и тотчас дал знать в пожарную часть. Когда приехала пожарная команда, спасти здание уже было невозможно. Очнувшиеся жильцы едва успели выпрыгнуть на улицу через окна, благо флигель был невысоким. К счастью, пожарные смогли отстоять соседние постройки, в том числе и детскую больницу.

Больше всего пострадал от огня флигель, выходивший на Сенную улицу, в мансардном этаже которого жила помощница акушерки, 45-летняя Марианна Скублинская. Жильцы дома предупредили пожарных, что в ее квартире находятся маленькие дети, а между тем на флигеле сгорела и провалилась едва ли не вся крыша. Потушив огонь, пожарные по приставным лестницам бросились наверх и топорами стали рубить остатки крыши на части. Внезапно один из них наткнулся на что-то мягкое... Вначале он принял это за мертвого кота, но, посветив фонарем, увидел тельце двухнедельного ребенка. Рядом оказался и второй трупик, нагой, как и первый. В нескольких метрах — еще одно тельце, завернутое в пеленки. Все три тела были перенесены в покойницкую соседней больницы, а пожарные получили приказ тщательно осмотреть весь чердак.

Осмотр принес новые страшные находки: четвертое тело ребенка, совершенно обуглившееся, затем пятое, шестое, седьмое, восьмое... На этом потрясение окружающих не закончилось. При дальнейшем осмотре на заслонке железной каминной доски обнаружили частицы запекшейся крови; когда доску снесли из мезонина вниз, выяснили, что это — следы детского мозга.

Полиция немедленно арестовала всех квартирантов флигеля: Марианну Скублинскую, ее сестру Агнешку Здановскую (48 лет), дочь Сусанну Кубек (22 года), племянницу Эмилию Здановскую (20 лет) и соквартирантку Розалию Маргульскую.

На другой день был произведен обыск в сарае, который Скублинская арендовала у знакомого сапожника. В каменной стене сарая виднелись следы сдвинутых с места кирпичей. Вынув их, обнаружили два мумифицированных трупика. Наконец, перерыв землю в сарае, наткнулись на захоронение еще четырех детских тел.

В тот же день жилец Скублинской, слабоумный 18-летний Ви- ата, на допросе у следователя дал важные показания. По его словам, он помогал Скублинской в «хозяйстве»: хоронил ее жертвы. С ноября 1889 по январь 1890 года на кладбище Брудно, близ Варшавы, он похоронил более 50 младенцев, умерщвленных его хозяйкой!

Чтобы скрыть следы преступлений, делали так: тела младенцев Скублинская выносила из дома в бельевой корзинке. На улице корзинку забирал Виата и нес ее на угол Твердой и Панской улиц, где его дожидались Скублинская и Здановская. Втроем они шли к столяру Миленскому, у которого уже были заготовлены гробы. Пока Виата и подмастерье Миленского стояли «на стреме», женщины и столяр укладывали тела — по несколько в один гроб — и заколачивали гвоздями. Затем Скублинская снабжала Виату поддельными свидетельствами о смерти, и он перевозил гробы на кладбище. Предъявив необходимые документы ксендзу, Виата опускал очередной гроб в могилу.

Марианна Скублинская и участники ее шайки. Внизу — так после пожара выглядел дом, где жила М. Скублинская

Спустя несколько дней был арестован чиновник, снабжавший Скублинскую фальшивыми документами, некто Зенович. Он служил в канцелярии одного из церковных приходов, воровал бланки метрических свидетельств, писал на них имя ребенка, потом делал запись о смерти, подделывал подпись пристава и печать управляющего домом. За каждый такой бланк он брал со Скублинской 5 рублей, деньги по тем временам немалые. Но Скублинская нашла способ экономить, хороня в одном гробу (то есть используя одно свидетельство) несколько детишек, поскольку на кладбище содержимое гробов никто не проверял. За несколько месяцев до февральского пожара Зеновича выгнали со службы, и Скублинская лишилась возможности легально хоронить младенцев. Тогда она стала прятать трупы по разным местам, надеясь раздобыть нужные документы в будущем.

На момент разоблачения Марианне Скублинской исполнилось 45 лет. Когда-то она была горничной, затем вышла замуж за мастерового, но в браке была несчастлива. Из восьми ее детей четверо умерли в раннем возрасте; в живых остались три сына и дочь. После смерти мужа Скублинская подрабатывала помощницей акушерки. Последние годы она жила в чердачной квартире вместе с родственниками и соквартирантами.

Основной заработок Скублинской давали незаконнорожденные дети, которых ей доставляли повивальные бабки из разных местностей. В задачу Скублинской входило пристраивать нежелательных матерям младенцев в отделение подкидышей больницы «Иисус Младенец». Дети эти оставались у Скублинской порой в течение нескольких недель, пока она не получала необходимые документы для их принятия в больницу. Экономя, Скублинская почти не кормила взятых детей, и, если оформление задерживалось, они умирали от истощения. Хотя Скублинская была весьма осторожна, тем не менее она подозревалась полицией в недозволенном принятии младенцев на вскармливание. За две недели до рокового пожара околоточный надзиратель посетил квартиру Скублинской и, найдя там трех грудных детей, взял с хозяйки письменное обязательство возвратить их матерям и впредь не принимать. Через четыре дня околоточный зашел снова, чтобы проверить исполнение приказа. Поскольку дети по-прежнему находились у Скублинской, он составил протокол, на основании которого мировой судья приговорил ее к 50 рублям штрафа. Если бы не пожар, это были бы единственные материальные потери убийцы.

Суд приговорил Скублинскую и ее подручных к разным срокам каторги.

 

КРОВАВЫЙ АТАМАН

История Василия Белоусова (по кличке Васька Белоус) проста и трагична. Мальчика-подкидыша вырастила пожилая неграмотная крестьянка. Васька окончил три класса церковноприходской школы. Повзрослев, стал работником по найму, пас коров, потом отслужил в армии. После армии опять стал работать по найму у богатого крестьянина, а затем, попав под влияние дурного человека, сделался грабителем и даже атаманом шайки, разбойничавшей в 1911 году в Московской губернии.

Первое время Васька Белоус решительно противился пролитию человеческой крови. Он не только не убивал, но и старался не нанести ран, даже если жертва ограбления активно сопротивлялась. В силу своей наивности он почти после каждого преступления писал... начальнику сыскной полиции послания примерно такого содержания: «Там-то и там-то дело сделано мной, Васькой Белоусом, знаменитым атаманом неуловимой шайки, родившимся под счастливой звездой Стеньки Разина. Крови человеческой не проливаю, а гулять гуляю. Не ловите меня — я неуловим. Ни огонь, ни пуля не берут меня: я заговоренный».

Постепенно ощущение безнаказанности (Белоуса и впрямь никак не могли поймать) и своей исключительности привели Ваську к закономерному финалу: он посягнул на человеческую жизнь, убив на Владимирском шоссе пристава Белянчикова. Вскоре после этого начальник московской полиции А. Ф. Кошко получил от преступника такое письмо:

«Его Благородие господина пристава Белянчикова убил я — Васька Белоус. Уж очень стали они притеснять нас, да и на Пашку глаза запускать. Грабить их не грабил, взял лишь леворвер, так как зачем он им теперече? Нам же пригодится».

Сказавший «а», должен сказать и «б». Через несколько дней Васька Белоус при ограблении убил вдову капитана I ранга, затем своего подручного Петьку Шагов а и, наконец, полицейского надзирателя Муратова, пытавшегося его задержать. Несмотря на «счастливую звезду», Белоусов все же был пойман. У начальника полиции состоялся с ним такой разговор.

— Что же ты, Васька, письма разные писал? Крови, мол, человеческой не проливаю, а на деле сколько головушек сокрушил?

— Нет, господин начальник, писал я правду; капли крови зря не пролил, да и проливать своим товарищам не дозволял.

— А как же пристав, вдова в Люберцах, Шагов?

— Это не зря: господина пристава я застрелил за то, что он к Пашке лез со срамными предложениями. А Пашку мою я люблю больше жизни. С генеральшей в Люберцах, право, грех вышел: не хотел я убивать ее, да не стерпел... Забрались мы ночью к ней в квартиру. Я в спальню — она спит. Только что успел забрать часы да кольцо со столика у кровати, как вдруг в полупотемках задел графин с водой; он бух на пол! Генеральша проснулась, вскочила, разобиделась, да как кинется, да мне в морду, раз-другой... Ну, я не стерпел обиды и убил за оскорбление. Убивать-то не хотел, а выстрелил больше для испугу, да вот на грех угодил в убойное место.

— А Шагова?

— Этому молодцу туда и дорога! Не насильничай и не похваляйся этим! Не желаю, чтобы про Ваську Белоуса слава дурная ходила. Он не убийца и не насильник! Людей зря не мучит!

— Ну, ладно, Васька! Будь по-твоему. Но как же ты Муратова, моего бедного Муратова не пощадил? Ведь посмотри на себя: в тебе сажень косая в плечах, а Муратов был слабым, хилым человеком, к тому же и безоружным? Ну, ты бы его пихнул хоть, стряхнул бы с себя, зачем же было убивать его?

Васька глубоко вздохнул.

— Да, господин начальник, признаюсь, подло я с ним поступил! Да и сам понять не могу, что за вожжа мне под хвост попала? Взглянул я на него, и такая злость меня разобрала! Да и испугался я за волю мою, волюшку. И недолго думая взял да и выпалил. А теперь и вспомнить горько. Позвольте мне, господин начальник, повидать их жену и сироток. Я в ногах у них валяться буду, прощенья вымаливать!»

Белоусов представляет собой редкий тип убийц — тех, кто не просто сожалеет о содеянном, но требует себе высшей кары. «Ну, сошлют меня на каторгу, — говорил он в полиции, — я сбегу оттуда да и примусь за старое. Раз человек дошел до точки — ему уж не остановиться. Шабаш! Как вы его ни ублажайте, а его все на зло тянет».

Суд удовлетворил пожелание Васьки Белоуса, приговорив его к смертной казни через повешение.

Помощник прокурора, присутствовавший на казни, говорил потом А. Ф. Кошко, что приговоренный вел себя с большим достоинством. Перед самой казнью он обратился к солдатам конвойной команды:

— Братцы! Вот политики говорят, что вешать людей нельзя, что правительство не имеет на это никакого полного права, что человек не собака и все такое прочее. Врут они, ребята! Такой человек, как я, хуже собаки! И ежели не повесить меня, то много еще крови невинной прольется! Слушайте свое начальство, оно лучше знает!

Белоусов испросил разрешения не надевать мешок на голову, подошел к табуретке и со словами «Не погань рук» отстранил палача и просунул голову в петлю. Потом прошептал слова прощания и с силой оттолкнул табуретку.

Конвойные солдаты заплакали.

 

САШКА-СЕМИНАРИСТ

Сын головы одного из уездных городов Пензенской губернии, он проучился в семинарии три года, а затем учебу бросил и стал лоботрясничать. Среди шпаны Самышкин получил кличку Сашка- семинарист.

Повзрослев и попав в Москву, он организовал банду, которая в 1913 году терроризировала горожан серией грабежей и убийств. За несколько месяцев Самышкин и его бандиты убили десять человек. Среди жертв оказались влюбленная парочка и извозчик, который ее вез, вдова священника и ее престарелая сестра, мелкий промышленник... Все они были убиты колющим оружием и раздеты буквально догола. Главным исполнителем убийств был сам главарь. Убивал он с особой жестокостью и садизмом. Так, двух старушек он перед смертью жестоко истязал, ломая им кости и вырезая груди. Подручные боялись Самыш- кина невероятно и подчинялись ему беспрекословно. Однажды один из членов банды неточно выполнил приказ, и Самышкин, ни минуты не колеблясь, выстрелил ему в грудь.

Полиции удалось наконец выследить бандитов и арестовать их. Поймали и Самышкина. На одном из допросов, даже закованный в наручники, он сумел схватить револьвер, лежавший на столе, и ударить им следователя. Затем Самышкин прыгнул в окно и, если бы не стоявший по посту городовой, возможно, сумел бы бежать.

На допросах Сашка-семинарист держался нагло, бравировал своими преступлениями и при этом считал себя «интеллигентом».

Ввиду особой жестокости совершенных преступлений Самышкин был приговорен к повешению. Судьба, однако, подарила ему отсрочку — грянула амнистия в связи с 300-летием дома Романовых. Наказание смягчили до 20 лет каторги, но и этого срока Сашка-семинарист не отбыл. Через четыре года революция освободила его (как и десятки тысяч других уголовников) из ненавистных царских казематов.

Вдохнув воздуха свободы, Самышкин, разумеется, принялся за старое ремесло. Прежде всего он свел счеты с двумя членами банды, которые некогда выдали его местонахождение полиции, убив обоих. Свои разбойные дела он продолжал еще три года. Его поймали и расстреляли в 1920-м.

 

СОДЕРЖАТЕЛЬ ТРАКТИРА

Одним из самых страшных русских убийц начала XX века можно назвать Михаила Лягушкина, бывшего крестьянина Рязанской губернии, перебравшегося в Москву и ставшего содержателем трактира. Однажды с целью ограбления он решил убить своего земляка. На беду, земляк жил не один — ютился в полуразвалившемся от ветхости домике в Марьиной Роще, бедняцком окраинном районе столицы, вместе с семейной артелью, состоявшей из четырех взрослых приказчиков и пяти мальчиков, работавших на мануфактурной фабрике.

Земляк Лягушкина мечтал купить трактир, чтобы обзавестись своим делом. Весной 1910 года Лягушкин пообещал продать ему свой трактир, и покупатель взял из банка 5 тысяч рублей — все свои сбережения. Сделку по русской традиции решили «обмыть». Лягушкин был щедрым и угощал не только земляка, но и его товарищей по квартире. Наконец он попрощался, ушел и, выждав некоторое время, вернулся. В руках у него была четырехкилограммовая железная штанга. Подкравшись к спящим хмельным сном приказчикам, Лягушкин короткими резкими ударами убил всех по очереди штангой и достал из сундука роковые 5 тысяч.

На суде убийца поведал о некоторых деталях преступления:

— Нет, Мишка, — сказал я себе, — не валяй дурака, покончи и с остальными. Ведь все они мне земляки, стало быть, и по деревне молва пойдет, да и полиции расскажут, что вот, мол, такой-то вчерась водку вместе с ними пил, и будет мне крышка. Тогда я взял свою культяпку (штангу) и прошел обратно в прихожую, а из нее сначала в одну, а потом и в другие две комнаты. Жалко было пробивать детские черепочки, да что ж поделаешь? Своя рубашка ближе к телу. Расходилась рука, и пошел я пощелкивать головами, что орехами, опять же вид крови распалил меня: течет она алыми, теплыми струйками по пальцам моим, и на сердце как-то щекотно и забористо стало. Прикончив всех, я заодно перерыл сундуки, да одна дрянь оказалась...

Наказанием Михаилу Лягушкину суд определил бессрочную каторгу, хотя в те времена и за гораздо меньшие преступления приговаривали к виселице.

 

ЗНАМЕНИТЫЙ НАЛЕТЧИК

Леонид Пантелеев был легендой питерского уголовного мира 1920-х годов. Имя его стало нарицательным. В организованную им банду грабителей и убийц входило около десяти человек. Налетчики, как их тогда называли, четко исполняли приказы умного и решительного главаря, благодаря чему довольно долго уходили от возмездия.

В городе у Пантелеева было много конспиративных «хаз», где он скрывался после налетов. Грабил Пантелеев главным образом врачей, адвокатов, нэпманов. Механизм ограбления был прост: налетчики звонили в квартиру, говорили, что это почтальон (курьер, клиент, пациент и т. д.), а затем под угрозой оружия забирали ценности. Если человек сопротивлялся, его оглушали или убивали.

В 1922-1923 годах в Петрограде совершалось около 40 налетов в день; из них значительная доля приходилась на банду Пантелеева. Жители города были до того напуганы, что стали устраивать у себя в квартирах электрическую сигнализацию, ложась спать, клали под подушку топор. Мало кто рисковал ходить в театр и в гости вечерней порой — грабители могли раздеть на любой улице, даже на Невском проспекте.

Пантелеев лично загубил немало душ. Так, летом 1922 года, убегая от опознавшего его человека, Ленька застрелил бросившегося ему наперерез начальника охраны Госбанка Бориса Чмутова.

Бандит торчал на глазу у города, как бельмо. Жители возмущались, Петроградский совет требовал от милиции решить наконец проблему Пантелеева. Подогреваемый звонками начальства и сыщицким честолюбием, угрозыск устроил массированную охоту за Ленькой, постепенно приближаясь к цели. Перекрывали все возможные щели. Каждый день розыска приносил новые и новые аресты наводчиков, бесчисленных сожительниц-соучастниц Пантелеева. В конце лета — начале осени 1922 года бандит уже чувствовал себя как затравленный зверь.

Чувство это, однако, не помешало Леньке продолжать налеты. Он лишь варьировал способы их совершения. 25 августа около 4 часов утра на Марсовом поле Пантелеев и его ближайший подручный Дмитрий Гавриков, вооруженные револьверами, остановили извозчика, на котором ехали трое человек. Грабители, поигрывая оружием, сняли с ездоков верхнюю одежду, отобрали деньги, часы и обручальные кольца. Затем, нагло пожелав жертвам «спокойной ночи», бандиты укатили на том же извозчике. Подобное же ограбление Пантелеев совершил на следующий день на улице Толмачева у клуба «Сплендид-Палас».

Спустя несколько дней поздним вечером на проспекте Нахимова начальник конного отряда милиции Никитин услышал чей-то крик:

— Это налетчик!

Никитин подъехал к неизвестному, на которого указал прохожий, и потребовал предъявить документы. Неизвестный предъявил «кольт», открыл из него стрельбу, а затем бросился бежать. Но ответными выстрелами патруля он был ранен и уйти не сумел. Неизвестного отправили в Мариинскую больницу, где он и скончался. Труп опознали — это был Белов, член банды Пантелеева.

Наконец удалось схватить и самого Пантелеева вместе с Гавриковым. Днем 4 сентября налетчики отправились в обувной магазин — нет, не для грабежа, а просто чтобы купить ботинки. Пока они примеряли модные туфли, в магазин заглянули двое милиционеров из местного отделения. Один из них узнал Пантелеева, но бандит успел отреагировать — выхватил револьвер и стал стрелять. В перестрелке один из милиционеров был смертельно ранен, но второй с помощью подоспевшего подкрепления сумел задержать преступников.

Легендарный петроградский налетчик Ленька Пантелеев. Архивный снимок (сделан после ареста, в 1922 году). Вверху — маузер калибра 7,63 мм, любимое оружие Леньки

В тюрьме Пантелеев и Гавриков пробыли недолго, В ночь с 10 на 11 ноября они бежали еще с двумя членами своей банды — Рейнтопом и Лысенковым.

И снова потянулись ограбления и убийства. Среди убитых был инженер Студенцов — при ограблении Пантелееву показалось, что инженер вынимает из кармана оружие, и бандит выстрелил, не раздумывая. В другом случае также при ограблении квартиры убили ее хозяина, профессора Романченко.

Поскольку угрозыск с задачей явно не справлялся, к делу подключили ГПУ. Для поимки банды была создана ударная группа, определены места возможного появления бандитов, установлены засады.

Во время кутежа в ресторане «Донон» Пантелеев и Гавриков поскандалили со швейцаром, и метрдотель вызвал милицию. Пьяного Гаврикова задержали. Пантелеев был ранен в левую руку, но сумел вырваться и побежал по направлению к Марсову полю. Возле Инженерного замка он перелез через забор и спрятался в Пантелеймоновской церкви.

Моментально сообщили в угрозыск, и через 5-10 минут на место происшествия прибыли агенты с собакой-ищейкой. По кровавому следу собака довела до Марсова поля. Дальше след терялся. Агенты наугад прошли по улице, миновали церковь и... не заметили лежавшего там Леньки.

Когда все утихло, Пантелеев решил отправиться на одну из самых отдаленных квартир на «Пряжке». Вышел из церкви, добрался до пустынного Невского проспекта. А там, как и по всему центру города, уже ходили дозоры, искавшие бандита. У Садовой улицы Пантелеев чуть не попался. Увидев приближавшийся патруль, он присел на каменную тумбу у ворот одного из домов и, подняв высокий воротник своего тулупа, притворился спящим ночным дворником...

Один из патрульных милиционеров подошел к нему и спросил, не видел ли он такого-то, и перечислил налетчику его же собственные приметы.

— Не знаю, не-а... Я три дня, как из деревни приехамши, — мнимый дворник зевнул, почти не поднимая головы.

Патруль пошел дальше. Так бандит ускользнул и на этот раз.

Чувствуя, что конец таки неминуем, Пантелеев ожесточился. Наглость и дерзость его перешли все границы. Столь же наглы и жестоки были его подручные. Время тщательно подготавливавшихся квартирных и магазинных налетов миновало. Теперь в ход пошли массовые уличные грабежи, совершаемые и ночью, и днем без особой подготовки. При малейшем сопротивлении жертвы — выстрел в живот. За последний месяц жизни Пантелеев вместе с Лысенковым и Рейнтопом совершили 10 убийств, около 20 уличных грабежей и 15 вооруженных налетов.

Можайская улица, дом 38. Здесь, на втором этаже, находилась квартира, в которой в ночь с 12 на 13 марта 1923 года был застрелен Леонид Пантелеев

Уголовный розыск и ГПУ выделили на «дело Пантелеева» лучших работников, с конца января 1923 года они не слезали с автомобилей. В городе было размещено около 20 постоянных засад. То и дело поступали новые сведения, сыщики буквально «сели на хвост» бандиту, и он каждый день менял места обитания. Теперь Леньке было не до грабежей — на кону стояла жизнь.

К этому времени большинство конспиративных квартир банды было провалено, но Пантелеев все еще верил в свою удачу. Вечером 12 февраля 1923 года он вместе с Корявым шел на Можайскую улицу, где находилась надежная «хаза», с гитарой в одной руке и корзиной с провизией в другой. Бандит весело посвистывал, то ли изображая беспечного мастерового, то ли действительно не чуя опасности.

Пантелеев вошел в квартиру первым, за ним Лысенков. Ленька был совершенно уверен в том, что квартира «свободна», и не принял обычных мер предосторожности. Едва он оказался в прихожей, как из комнаты раздались выстрелы. Чекисты стреляли на поражение, и Пантелеев был убит мгновенно. Лысенкова лишь слегка ранило в шею. Впрочем, он и не думал сопротивляться. Ошеломление было столь велико, что бандит в испуге вскинул руки вверх и пискнул севшим от страха голосом:

— Сдаюсь, сдаюсь, не стреляйте!

Весть о случившемся на Можайской улице мгновенно облетела весь город. На другой день в вечерней «Красной газете» появилось сообщение о том, что в ночь с 12 на 13 февраля после долгих поисков убит при аресте знаменитый Ленька Пантелеев. Однако не все поверили, что с грозным налетчиком действительно покончено. По Петрограду ходили слухи, что Ленька жив, гуляет на свободе и еще покажет всем, где раки зимуют. Слухами этими ловко пользовались некоторые грабители, выдавая себя за Пантелеева и Лысенкова, чтобы нагнать побольше страха на свои жертвы.

Угрозыск решил положить конец слухам. Труп Пантелеева одели в приличный костюм, загримировали, «подживили» и выставили в покойницкой, как именовали тогда морг, на всеобщее обозрение. Очередь на осмотр растянулась на сотни метров. Убедившись в неотвратимости наказания порока, граждане с легким сердцем шли домой.

 

БОННИ И КЛАЙД

Фильм «Бонни и Клайд», вероятно, помнят все, кто ходит в кино и смотрит телевизор. Картина Артура Пенна довольно подробно воспроизводит основные эпизоды похождений преступной парочки. Это были преступники-романтики, грабившие и убивавшие не только ради обогащения, но прежде всего -— для самоутверждения. Погони, перестрелки, вечная опасность быть пойманным или убитым — это был стиль жизни, наркотик, от которого они не могли отвыкнуть до самой смерти.

Бонни Паркер родилась в 1910 году в маленьком техасском городке Роуина. Когда девочке было 4 года, отец (по профессии каменщик) умер, и мать с тремя детьми перебралась к родственникам в Симент-Сити. В школе Бонни была прекрасной ученицей, с богатой фантазией, склонностью к актерству и импровизациям. И еще она была франтихой — насколько позволял семейный достаток. Начальную школу она окончила в 14 лет, затем поступила в среднюю, проявила литературные способности, но через два года учебу бросила. Ей вдруг стал тесен мир учебников, школьных парт, звонков на урок. Захотелось красивой взрослой жизни. И в 16 лет, влюбившись в некоего Роя Торнтона, Бонни вышла за него замуж.

Увы, семейного счастья не получилось. Муж все время куда- то исчезал. С мечтами о сладкой жизни пришлось распроститься. В 1927 году Бонни устроилась работать в кафе официанткой, но спустя два года началась Великая экономическая депрессия, и кафе закрылось.

Клайд Честнат Барроу тоже уроженец Техаса. Он родился в 1909 году в семье неграмотного фермера, имевшего семерых детей, и до 13 лет жил на ферме. В школе появлялся редко, предпочитая играть с деревянными пистолетами и шататься по округе, завистливо разглядывая автомобили зажиточных граждан. В 1922 году семья Барроу разорилась, и отец Клайда переехал в Западный Даллас. Он устроился работать на бензоколонке, а Клайда заставил посещать школу. Продолжалось это не очень долго — через пару лет Клайд школу бросил и пошел работать.

Трудился Клайд прилежно, но ни на одном месте подолгу не задерживался. В 1926 году полиция заподозрила его в краже автомобиля, однако доказать ничего не смогла. Тем временем Клайд вместе с младшим братом Баком влился в ряды подростковой банды «Рут Сквер», «раздевавшей» автомобили. В 1928 году Клайд убежал из дома и совершил первую самостоятельную преступную операцию. Со сломанным пистолетом он ворвался в игровой зал, разоружил охранников и захватил выручку. В следующий раз он попытался совершить ночную кражу со взломом, но еле унес ноги.

Однажды в конце 1929 года произошла роковая встреча. Невысокая рыжеволосая девушка поразила Клайда с первого взгляда. Любовь! Большая, безмерная, романтическая. А если любишь, как не разделить взгляды любимого? И когда Клайда арестовывают за вооруженный налет, Бонни помогает ему бежать из тюрьмы, передав во время свидания оружие. Через неделю полиция снова схватила Клайда; суд «впарил» ему 14 лет тюрьмы. В знак протеста Клайд отрубает себе два пальца на ноге, но это не помогает. Тогда, напротив, он превращается в образцового заключенного и в 1932 году зарабатывает условно- досрочное освобождение.

Выйдя на волю, Клайд продолжил мелкие грабежи и кражи. Уловы ничтожны, и Бонни негодует. Она сторонница масштабных действий. Посему Бонни познакомила Клайда с прежним своим возлюбленным, Реймондом Гамильтоном. 27 апреля 1932 года они идут на совместное дело — грабеж музыкального магазина. Однако продавец отказывается открыть кассу, пытается сопротивляться, и его приходится застрелить.

Это было первое убийство Клайда Барроу. Добыча составила всего 40 долларов. Но теперь он ничего не боится, поскольку смертную казнь (в случае поимки) уже заработал. Через пять месяцев, когда Клайд и Гамильтон пили виски в танцевальном зале в Атоке (штат Оклахома), местный шериф и его помощник потребовали от них убрать бутылку и вместо ответа получили пули. Помощник скончался, шериф был ранен.

После этого Бонни заявила парням: хватит играть в игрушки, пора приниматься за настоящие дела. И пошли угоны автомобилей, грабежи банков, бензоколонок и магазинов. Но работа втроем продолжалась недолго. Вскоре Гамильтон был арестован и осужден на 264 года тюрьмы.

«После ареста Гамильтона Бонни научилась стрелять, — пишет биограф преступной парочки Джон Шеви. — Она проявила настоящую страсть к огнестрельному оружию. Машина преступников превратилась в целый арсенал: несколько автоматов, винтовок и охотничьих ружей, дюжина револьверов и пистолетов, тысячи патронов. С помощью Бонни Клайд овладевает искусством в считаные секунды выхватывать винтовку из специально вшитого вдоль ноги кармана. Такого рода виртуозность очень развлекала обоих. Они выработали собственный "элегантный" стиль убийств.

Клайд охотно учился пользоваться оружием

В преступлениях Бонни привлекает прежде всего романтико- героическая сторона дела. Она понимает, что выбрала смерть. Но это для нее приятнее, чем пережитая ранее скука. С однообразием размеренной жизни окружающих для нее покончено навсегда. Она будет знаменитой по-своему. По крайней мере, о ней будут говорить».

Отныне убийства Бонни и Клайд совершают с легкостью необыкновенной. Вместе с новым участником банды, 17-летним Уильямом Джоунсом, они утоняют автомобиль и выстрелом в упор убивают владельца, пытавшегося преградить им дорогу. Следующая жертва Клайда — Мальком Дейвис, шериф Форт- Вуда, пожелавший проверить документы на автомобиль. Клайд буквально разрезал его пополам автоматной очередью. Это его принцип — стрелять, не задумываясь, при малейшем ощущении опасности.

В 1933 году из тюрьмы вышел Бак Барроу и тоже присоединился к банде.

Методика «работы» однотипна. Бонни сидит в машине с работающим двигателем, мужчины врываются в банк и громко кричат: «Ограбление!» В большинстве случаев оружие даже не приходится применять. Иногда поблизости оказывается полиция, но автомобили у банды всегда мощнее и надежнее полицейских колымаг.

Нет смысла подробно пересказывать все многочисленные похождения банды, невероятную везучесть Бонни и Клайда, много раз выкручивавшихся из самых, казалось бы, безвыходных ситуаций. Однажды во временном пристанище преступников полиция обнаружила неоконченную поэму Бонни «Грязное убийство». Другим ее хобби было фотографирование.

Во время бесконечных перестрелок и погонь погиб Бак Барроу, а Джоунс, не выдержав напряжения, дезертировал и сдался полиции. Тогда, в январе 1934 года, Клайд предпринял дерзкое нападение на тюремную ферму, куда водили на работу Гамильтона, и после перестрелки с охранниками освободил его и еще нескольких заключенных. Среди них оказался и застенчивый крестьянский парень Генри Метвин, который вместе с Гамильтоном присоединился к банде. Вскоре, однако, после ссоры при дележе награбленного Гамильтон покидает коллег. В конце февраля Клайд убивает двоих полицейских, в апреле — еще одного. Таким образом, общее число его жертв приблизилось к полутора десяткам.

В это время в Техасе задержали Гамильтона, и, чтобы избежать смертной казни, он все преступления приписывает Бонни и Клайду. Узнав об этом из газет, Клайд пишет судье издевательское письмо, полностью подтверждая показания Гамильтона. Бонни, кстати, тоже периодически посылала в газеты письма — в том числе и со своими стихами.

В мае того же года, после многих неудач, шерифу Фрэнку Хеймеру, поклявшемуся найти и обезвредить Бонни и Клайда, удалось организовать засаду на проселочной дороге. В качестве подсадной утки шериф использовал старого фермера Метвина, отца Генри Метвина, пообещав ему снисхождение в отношении сына, сообщника парочки.

22 мая 1934 года автомобиль «Форд» Клайда и Бонни был расстрелян из засады шестью полицейскими. 167 пуль прошили машину, из них 50 попали в бандитов.

Изуродованные тела преступников были выставлены на всеобщее обозрение в морге. Хотя за возможность посмотреть на них нужно было отдать один доллар, желающих оказалось довольно много

Журналистам Фрэнк Хеймер заявил:

— Жаль, что я убил девчонку. Но дело было так: или мы их, или они нас.

Среди «творческого наследия» Бонни Паркер осталась поэма «История Бонни и Клайда», которая кончается так:

И если когда-то погибнуть придется,

Лежать нам, конечно, в могиле одной.

И матъ будет плакать, акопы смеяться.

Для Бонни и Клайда наступит покой.

 

УБИЙСТВЕННЫЙ КИДНЕППИНГ

Слава, как известно, имеет и свои оборотные стороны. Знаменитости нередко привлекают внимание преступников. Так произошло и с американским летчиком Чарлзом Линдбергом, в 1927 году первым в мире осуществившим одиночный перелет через Атлантику. Совершив этот подвиг, Линдберг получил объявленную награду в 25 тысяч долларов, но еще большим призом стал статус национального героя Америки.

Спустя пять лет сына героя похитили, чтобы получить выкуп. Линдберг имел неплохое состояние и при этом был женат на дочери американского посла в Мексике, в то время одного из богатейших людей Америки.

1 марта 1932 года злоумышленник (возможно, он был не один) приставил лестницу к стене дома Линдбергов в городке Хопвелл (штат Нью-Джерси), взломал жалюзи и залез в окно. Обратно он вылез с 20-месячным младенцем на руках. На батарее отопления было оставлено письмо с требованием выкупа за мальчика в размере 70 тысяч долларов. В конце письма стоял знак в виде двух соединенных кругов, заключенных в еще больший круг.

Похищение произошло в ненастный день, когда на улице дул сильный ветер и шел дождь. Чарлз Линдберг, работавший у себя в кабинете, слышал какой-то треск, но не придал ему значения, приняв за отзвуки грома.

После десяти часов вечера ребенка хватилась нянька, и только тогда обнаружили письмо похитителя.

Два факта полиция установила точно: письмо было написано немцем, который не в совершенстве овладел английским; длинную 60-футовую лестницу, использованную для преступления, изготовил профессиональный столяр.

Похищение сынишки Линдберга шокировало всю Америку — от президента до босса чикагской мафии Аль Капоне, сидевшего в то время в тюрьме. Капоне обещал, что если его выпустят, то он быстро отыщет похитителя. Мафиози даже предложил награду в 10 тысяч долларов за успешное расследование этого дела. Полиция, однако, целиком полагалась на свои силы и усердно взялась за розыски. Порой даже слишком усердно. Подозревались все, включая 30 человек обслуги, кроме разве что самих родителей. На допросах следователи были так грубы, что горничная Линдбергов, молодая англичанка Виолетта Шарп, не выдержав их давления, покончила с собой.

Следствию мешало нежелание полиции штата Нью-Джерси сотрудничать с ФБР. Так, отпечатки пальцев с лестницы не были даже проверены в федеральной картотеке.

Пока шло расследование, Линдберги получили еще несколько писем от похитителя. Родителей ребенка упрекали за обращение к полиции, но сумма выкупа была снижена до 50 тысяч долларов. Впрочем, тон писем по-прежнему оставался угрожающим.

Тем временем нашелся аферист, попытавшийся выдать себя за преступника и получить выкуп. Его быстро поймали и разоблачили, и вместо выкупа он получил 15 лет тюрьмы.

Линдберг, которому надоела затянувшаяся игра в сыщиков и воров, решил не рисковать и уступить требованиям похитителя. Чтобы доказать искренность своих намерений, он нанял для посредничества двух известных гангстеров.

Чарлз и Энн Линдберг передали в газеты следующее сообщение: «Если похитители нашего ребенка не желают вести переговоры непосредственно с нами, то они могут войти в контакт с нашими уполномоченными посредниками».

Линдберг также публично обещал, что если ребенок будет возвращен, то он не будет пытаться причинить какой-либо вред похитителям. После этого он получил еще два письма, в которых сообщалось, что ребенок жив и здоров, но что похитители не пойдут на контакт с представителями Линдберга. Вместо этого была названа кандидатура ученого на пенсии доктора Джона Фрэнсиса Кондона, который предложил свои услуги в качестве посредника через «Домашнюю газету», выходившую в районе Бронкса (Нью-Йорк).

Линдберг принял ученого доктора, и они решили следовать указаниям из писем. В колонке объявлений они сообщили, что сумма денег для выкупа собрана. Местом встречи Кондону было указано кладбище в Бронксе. Там мужчина в маске хриплым голосом сообщил, что его зовут Джон и что банда похитителей состоит из шести человек. Вдруг он спросил доктора:

— Если ребенок мертв, меня посадят на электрический стул, даже если я не убивал его?

В качестве доказательства, что он тот, за кого себя выдает, человек в маске предъявил рубашку похищенного Чарлза Линдберга-младшего.

Кондон передал рубашку Линдбергу, и тот стал готовить сумму для передачи похитителю. Казначейство и полиция настаивали на том, чтобы выкуп был передан золотыми сертификатными десятидолларовыми банкнотами, обращение которых легко проследить.

Передача денег состоялась. Человек в маске сказал, что ребенок находится на судне неподалеку от берега в штате Массачусетс. На другое утро Линдберг сел на гидросамолет и пролетел над островами. Никаких следов судна он не обнаружил. Затем все окрестные бухты прочесали военные корабли США. Безрезультатно.

Шестью неделями позже, 12 мая 1932 года, разложившийся трупик младенца был случайно найден в лесных кустах, всего в четырех милях от дома Линдбергов. Вскрытие показало, что ребенок умер 73 днями раньше, еще во время похищения.

Охота за похитителем-убийцей продолжалась еще два с лишним года, до 16 сентября 1934 года. В этот день по номерам купюр из выкупа засекли жителя Бронкса Бруно Гауптмана, расплатившегося мечеными деньгами при заправке автомашины. А поскольку Гауптман был немец и столяр в одном лице, — улик оказалось предостаточно. При аресте улики умножились. В гараже Гауптмана было найдено почти 13 тысяч «меченых» долларов из суммы выкупа.

Родился Гауптман в 1899 году в городе Каменце (Германия). Во время Первой мировой войны он был призван в армию и служил пулеметчиком. После демобилизации в 1919 году Гауптман оказался замешанным в пьяном дебоше и попал на пять лет в тюрьму. Дважды он пытался нелегально пробраться в США, но оба раза был депортирован. Третья попытка, совершенная в 1923 году, оказалась удачной. В Америке Гауптман женился на девушке немецкого происхождения и почти девять лет жил нормально благодаря своей профессии плотника. За эти годы Гауптман сумел скопить 2500 долларов. Он начал давать деньги в рост под большие проценты землякам-немцам, что позволило ему по дешевке скупить множество акций после знаменитого биржевого краха 1929 года. С этого момента он работал плотником от случая к случаю, а с 1932 года работать и вовсе перестал.

Большое жюри Нью-Йорка предъявило обвинение Гауптма- ну, а судебные власти Нью-Джерси стали добиваться выдачи обвиняемого для того, чтобы судить его в своем штате. Губернатор Нью-Йорка подписал распоряжение о передаче дела в окружной суд Левингтона, штат Нью-Джерси.

Несмотря на жесткий допрос, проведенный генеральным прокурором Нью-Джерси, Гауптман отрицал, что когда-либо был в Хопвелле близ усадьбы Линдбергов.

Бруно Гауптман (справа) со своим адвокатом

Слушание дела в суде началось 2 января 1935 года. Адвокатом Гауптмана был Эдвард Рэйли, по прозвищу Бруклинский бык.

Представитель обвинения прокурор Виленс в качестве одного из доказательств приводил утверждение, что ни один американец не смог бы совершить преступление против героя Америки, а следовательно, похититель и убийца—иностранец. Обвинение было во многом построено на сомнительных уликах. Так, полиция отыскала полуслепого 80-летнего человека, который якобы видел Гауптмана в день похищения с лестницей в машине. За это свое свидетельство он получил награду в 1000 долларов.

Восемь экспертов-графологов со стороны обвинения идентифицировали почерк Гауптмана с почерком письма о выкупе, найденном в день похищения. Их мнение перевесило мнение эксперта со стороны защиты.

Гауптман не признал себя виновным. Он утверждал, что найденные у него «меченые» деньги были оставлены ему его деловым партнером Исидором Фишем, который уехал в Германию. Поскольку Фиш был ему должен, то после его смерти Гауптман спокойно стал тратить эти деньги.

Обвинение утверждало, что Гауптман убил ребенка, но защита говорила, что, вероятнее всего, во время похищения одна из ступенек лестницы обломилась, младенец упал и умер. Кроме того, адвокат Рэйли доказывал, что один человек не смог бы похитить ребенка. Он же обратил внимание на то, что в первоначальных показаниях полицейских фигурировали следы двух пар ног, обнаруженные под окном дома Линдбергов после похищения ребенка. Но в целом адвокат вел дело слабо. Он не смог организовать приезд ключевого свидетеля защиты — человека, который мог бы подтвердить алиби Гауптмана. А одного свидетельства жены обвиняемого было явно недостаточно. Язвительная заключительная речь адвоката была побита эмоциональным актерским мастерством прокурора. Он сравнил Гауптмана с хищной и хладнокровной пантерой. Присяжные приняли доводы обвинения. Судья вынес приговор: смертная казнь.

Губернатор штата Нью-Джерси, посетивший приговоренного в тюрьме, вышел из его камеры потрясенный.

— Я сомневаюсь в том, что это преступление мог совершить один человек, — заявил он, подписывая решение о 30-дневной отсрочке в исполнении приговора. Однако Верховный суд США отказался принять апелляцию по делу Гауптмана.

Незадолго до казни одно издательство предложило Гауптману 90 тысяч долларов, если он сознается в преступлении и напишет об этом книжку. Он отверг предложение.

3 апреля 1936 года в 8.40 утра Гауптман сел на электрический стул, а еще через 7 минут было объявлено, что он мертв. От последнего слова Бруно отказался.

 

ГРАБИТЕЛЬ НОМЕР ОДИН

Для Америки 1920-1930-х годов Джон Диллинджер был преступником нового типа; он широко применял достижения цивилизации в виде автомобилей и одним из первых использовал захват заложников при ограблении банков. Долгое время Диллинджер был головной болью как местных властей, так и ФБР, ухитряясь совершать побеги даже из хорошо охраняемых тюрем.

Диллинджер родился в 1903 году в Индианаполисе в семье владельца бакалейной лавки. Отец Диллинджера был женат вторым браком, и, судя по всему, воспитание детей не было его призванием. Мать Диллинджера умерла от травмы, когда ему было три года. Джон, к которому не очень благоволила мачеха, был предоставлен самому себе. Естественно, по стопам отца он не пошел, еще в раннем возрасте обнаружив тягу к нарушению закона.

В школе Джона знали как крутого парня. В возрасте 9 лет (!) мальчик ухитрился создать банду под названием «Двенадцать негодяев». И это была не просто игра — спустя небольшое время Джон попался на краже угля. Суд для малолетних счел возможным оставить Джона в семье. В 13 лет Джон принимает участие в групповом изнасиловании. Но это так, небольшой эпизод.

Слабая надежда направить Диллинджера на путь истинный замаячила в 1919 году, когда, бросив школу, он стал механиком. Профессия эта ему нравилась, он любил механизмы и неплохо разбирался в них. Позднее он использовал эти знания, выбирая и готовя автомобили для совершения преступлений.

Тем временем семья Диллинджера перебралась на жительство в Моррисвиль. Джон и здесь продолжал демонстрировать дурные наклонности. Отец не раз бил его за отказ работать на семейной ферме, выстроенной старшим Диллинджером в 1920 году близ Моррисвиля.

Когда однажды в 1923 году отец отказался дать Джону свой автомобиль, тот угнал чужой, но был пойман полицией, выпущен на поруки и, опасаясь гнева отца, домой уже не вернулся.

В том же году Джон идет служить на флот, на крейсер «Юта», но вскоре дезертирует, поскольку дисциплина — явно не его стихия. Вернувшись в Моррисвиль, Джон был арестован за кражу кур, но приговор отменили. На следующий год, влюбившись в девушку-подростка, Диллинджер кончает с холостяцкой жизнью. Он переехал в дом к юной жене и ее родителям. Под их влиянием Джон предпринял очередную попытку жить честно — устроился работать драпировщиком на мебельную фабрику и стал членом местного бейсбольного клуба. Но наслаждение семейным счастьем продлилось недолго. Вскоре Диллинджер и его новые друзья решили ограбить местный универмаг. У кассира не оказалось денег, грабители ударили его по голове и застрелили. Арестованному Джону обещали снисхождение за чистосердечное признание. Джон «раскололся» и получил 10 лет тюрьмы, чего явно не ожидал.

Как и для многих известных преступников, тюрьма стала для Диллинджера школой жизни. Здесь он повстречал Гарри Пирпойнта — человека, который подсказал Джону сферу приложения его недюжинной энергии — вооруженное ограбление банков. С помощью Пирпойнта и других заключенных Джон составил для себя список банков на Среднем Западе, которые стоило «взять». Здесь же, в тюрьме, он присмотрел и будущих сообщников.

Простые американцы, ненавидя богачей, считали Диллинджера «народным мстителем»

За примерное поведение Диллинджер был освобожден условно-досрочно в 1933 году. Пока Джон сидел в тюрьме, Америка стала совсем другой. Послевоенное процветание сменилось жесточайшим экономическим кризисом. Миллионы безработных и бездомных, очереди у бесплатных столовых и ночлежек, отчаявшиеся люди возле бирж труда... Но Диллинджера это не пугало. Он уже выбрал свой путь, свою работу, в которой он был отнюдь не одинок. Достаточно сказать, что в 1933 году в США каждый день совершалось в среднем два нападения на банки. В том же году американские статистики насчитали свыше 1 300 000 тяжких преступлений, ограблений и убийств, две трети из которых остались нераскрытыми.

Выйдя на свободу, Диллинджер первым делом обзавелся оружием и сколотил банду. В нее входили Гарри Пирпойнт, Джон Гамильтон и еще несколько человек. Банда начала «работать» в сентябре 1933 года. Последовательно были ограблены небольшой банк, два супермаркета, завод и еще один банк. При первом ограблении Джон совершил прыжок через почти пятиметровый барьер на манер своего любимого киноактера Дугласа Фэрбенкса.

Через четыре месяца после начала грабежей полиция вычислила и арестовала главаря банды. Из небольшой тюрьмы города Лима (штат Огайо) Диллинджеру удалось бежать с помощью Пирпойнта — Гарри организовал вооруженный налет для освобождения друга. Сам Гарри к тому времени совершил уже четыре побега из тюрем. Подручными Пирпойнта были Чарли Макклей, более похожий на директора банка, нежели на грабителя (впрочем, представителей этих профессий немудрено и перепутать), и Рассел Кларк, молодой, но опытный бандит. В тюрьме Лимы эта троица представилась офицерами полиции и потребовала свидания с заключенным Диллинджером. Местный шериф оказался подозрительным и захотел посмотреть документы, подтверждающие полномочия «офицеров». За свою бдительность бедолага поплатился жизнью — Пирпойнт застрелил его. Забрав ключи, бандиты отыскали камеру Диллинджера и освободили его. Джон небрежно упрекнул их: «Что-то вы припозднились». Выбежав через черный ход, они вскочили в поджидавший их автомобиль и скрылись.

Отныне банда Диллинджера и Пирпойнта начинает вовсю хозяйничать в штате Индиана. Чтобы раздобыть оружие, они нападают даже на полицейские участки. Полиция штата организует всеобщую облаву, но Диллинджер скрывается в Чикаго и к Новому году посылает начальнику полиции Индианы издевательский подарок — книгу «Как стать детективом».

Здесь, в Чикаго, к бандитам присоединились Билли Фрэчет, подруга Джона, и жена Пирпойнта Мэри Киндер. А через две недели Джон убил полицейского. Случилось это так.

Когда гангстеры перекладывали в сумки деньги от очередного грабежа, нагрянула полиция. Патрульный Уильям О'Мейли четырежды выстрелил в Диллинджера и все четыре раза промахнулся. С криком: «Ты сам на это напросился» Джон застрелил полицейского. Это было первое убийство Диллинджера.

Очередной вооруженный грабеж Диллинджер совершает в Гринкастле. И вдруг — нечаянная болезнь. На приеме у врача Диллинджера опознают, он чудом избегает ареста. Автомобиль, на котором он ушел от погони, пробит полицейскими пулями в десятках мест.

Самостоятельно справившись с болезнью, Диллинджер продолжает серию грабежей в разных штатах. Объекты все те же — банки. Очередной прокол — и на этот раз преступник арестован в Тасконе (штат Аризона). А причиной прокола стала... его щедрость.

В гостинице «Конгресс», где остановились члены банды, произошел пожар. Одному из пожарных, вытащившему из огня саквояжи и чемоданы гангстеров, они дали «на чай» 12 долларов. Пожарник запомнил щедрых погорельцев и, увидев в газете портреты разыскиваемых бандитов, тотчас опознал их.

Быстрее всех действовала полиция Индианы. Пока в Аризоне еще только выписывали ордера на арест членов банды, следователи Индианы уже грузили Диллинджера на самолет, чтобы доставить в свой штат и судить за убийство. В Чикаго Диллинджера встречал конвой из 85 полицейских на 13 машинах и 12 мотоциклах — это соответствовало романтической славе гангстера, его популярности среди бедняков, видевших в нем «народного мстителя» богачам. Тысячи людей высыпали на улицы в надежде увидеть своего кумира.

В Индиане Диллинджера ожидала женщина-шериф Лилиан Холли, сменившая на этом посту своего убитого мужа. Холли и прокурор были готовы вступить в юридическую схватку с самым известным на тот момент преступником Америки. Шериф Холли хвасталась, что в ее тюрьме между Диллинджером и волей находятся восемь закрытых дверей. Кроме того, тюрьму охранял целый батальон местных полицейских.

В дело вступили местнические интересы. Как же: небольшой городок, а в его тюрьме находится преступник № 1. Это более чем престижно! Вот почему местный судья отказался подписать ордер на перевод Диллинджера в тюрьму Мичиган-Сити. И этим самым обрек себя на скорую безработицу.

Постепенно страсти улеглись, вооруженная охрана вокруг тюрьмы была снята. Адвокат Диллинджера Луис Пике с помощью подкупа тайно переправил оружие своему подзащитному. Правда, позднее Диллинджер утверждал, что он смастерил копию пистолета из дерева и покрасил ее гуталином. Но, как бы то ни было, 3 марта 1934 года в 8.30 утра Диллинджер приставил пистолет к ребрам охранника и велел тому молча проводить его в тюремный арсенал. Они прошли через тюремную кухню, и в арсенале Диллинджер взял несколько автоматов. Один из них он отдал еще одному заключенному, который был его сообщником. Держа перед собой охранника как заложника, беглецы направились к боковому выходу из тюрьмы. Сообщник Диллинджера влез на ворота и убедился, что путь свободен. Они вышли через гараж, который не был заперт и не охранялся. Затем они прошли, не торопясь, как на прогулке, ближайший квартал, не вызвав ни у кого подозрений. В конце квартала на Мейн-стрит располагался гараж фирмы «Форд». Ворвавшись туда, Диллинджер заставил охранника гаража сесть за руль автомобиля и вывезти их из города. По дороге бандиты распевали песенки «Погуляй еще, маленький песик» и «Я еду на последнюю облаву».

Местный почтальон, совсем еще молоденький парнишка, случайно оказался свидетелем сцены отъезда бандитов. Он узнал в одном из них Диллинджера, чьи портреты то и дело печатались в газетах штата, и позвонил в полицию. Там ему не поверили: «Бросьте разыгрывать, мистер, займитесь-ка лучше своими делами». Он побежал к полицейскому, охранявшему здание уголовного суда, но и тот поднял парня на смех. Тогда почтальон позвонил у дверей тюрьмы и сообщил охранникам пренеприятное известие.

Тем временем арестованных сообщников Диллинджера, вызволивших его из тюрьмы Лимы, Пирпойнта, Маккли и Кларка, перевели в тюрьму города Коломбос (штат Огайо). Начальство тюрьмы, опасаясь побега, выставило на всех постах дополнительных часовых. Губернатор штата также принял чрезвычайные меры на случай, если Диллинджер попытается организовать побег сообщников.

На состоявшемся вскоре суде Пирпойнт и Маккли были приговорены к смертной казни, а Кларк — к пожизненному заключению. На сей раз Диллинджер оказался бессилен. Красавчик Пирпойнт распрощался с жизнью на электрическом стуле, а Маккли был застрелен при попытке к бегству.

Слава и авторитет Диллинджера среди уголовников были таковы, что пополнить банду новыми людьми ему не составляло труда. Среди них оказался и Лестер Джилес, более известный по кличке Бэби-Фэйс Нельсон. Правда, сам он предпочитал называть себя Большой Джордж Нельсон. В отличие от остальных членов банды, убивавших только в случае опасности ареста, Бэби Нельсон убивал с наслаждением, и его с трудом удерживали от применения оружия по малейшему поводу.

Угнав машину, Диллинджер пересек на ней границу штата. Правда, тут он крупно просчитался. Если до этого им занимались лишь полицейские отдельных штатов, то теперь Диллинджер становится подопечным Федерального бюро расследований. Для его поимки была создана специальная команда из 40 человек.

Диллинджер, однако, уверен в себе. Его преступления становятся все наглее. Наконец он доходит до идеи захвата заложников при ограблении банков. Впервые он использовал подобную тактику при ограблении в Сиу-Фолсе, во время которого Бэби-Фейс Нельсон застрелил полицейского. Беря заложников, Диллинджер ставил их на подножки автомобилей, прикрываясь людьми, как живыми щитами.

Узнав об этом, ахнули голливудские сценаристы и срочно стали вводить подобные сцены в гангстерские фильмы. А Диллинджер продолжал грабить банки. После очередного ограбления и сумасшедшей погони он был ранен. Вместе с одним из своих людей и любовницей скрылся в Сент-Поле, излюбленном гангстерами месте. Он снял здесь квартиру, но подозрительные соседи вызвали ФБР. После перестрелки, во время которой Диллинджер получил ранение в ногу, ему с трудом удалось бежать.

Затравленный, Диллинджер решился на отчаянный шаг — 5 апреля 1934 года он приехал к престарелому отцу в Моррисвиль. Отец и сын простили друг другу все прошлые обиды и устроили тайную вечеринку для членов семьи и друзей, а в это время полиция обыскивала ферму семьи. ФБР и в голову не пришло, что Джон отважится на подобную наглость — спрятаться в доме отца.

Позднее отец Диллинджера сделал такое заявление: «Я отец Джона Диллинджера, и я чувствую, что Джона надо простить за все, что он сделал. К тому же я не думаю, что он сделал так много, как ему приписывают. Но я полагаю, что если бы ему дали шанс, то он бы исправился в лоне семьи, мы и говорили об этом в воскресенье за обедом. Когда мы готовились сесть за стол, то мы не знали, что Джон приедет, он свалился как снег на голову».

Джон представил родным свою любовницу Билли Фрэчет как будущую жену. Четыре дня спустя она была арестована за укрывательство преступника, но сам Диллинджер вновь избежал силков ФБР.

Агент ФБР и полицейский осматривают тело Нельсона

Глубокой ночью 13 апреля 1934 года он и его новый сообщник Гомер Ван-Метер отчаянно гнали машину на север, чтобы где-нибудь пополнить запасы оружия. В городке Варшава (штат Индиана) они обнаружили, что полицейский участок охраняется только одним дежурным. Бандиты ворвались в участок, несколько раз ударили дежурного полицейского по голове и изъяли часть оружия из арсенала участка.

20 апреля вместе с членами своей банды и несколькими молоденькими девицами Диллинджер развлекался в пансионате «Маленькая Богемия» на берегу озера Маленькая Звезда (штат Висконсин). Это курортное местечко было идеальным для укрытия, поскольку курортный сезон отдыха еще не наступил. Диллинджер, Гамильтон и еще несколько гангстеров были в основном здании, а Бэби Нельсон и Ван-Метер с девицами разместились в коттедже у самого озера.

Владелец курорта быстро сообразил, что за гости пожаловали к нему, и сообщил в полицию.

Пансионат попытались окружить агенты ФБР, но их выдал лай сторожевых собак. В результате ночной перестрелки Диллинджер и его люди ускользнули через окна, бросив большую часть оружия, подружек и машину. На поле боя остались тела полицейского (его застрелил Бэби Нельсон) и случайного прохожего. Правда, при этом был ранен Гамильтон.

С большим риском Гамильтона переправили к врачу Джозефу Морану. Моран сидел в тюрьме за подпольные аборты, но затем благодаря протекции гангстеров, связанных с полицией, вышел на свободу и получил разрешение вновь заниматься врачебной деятельностью. В качестве хирурга он обслуживал гангстеров, получивших ранения. Моран пытался спасти Гамильтона, однако не смог — бандита погубили сепсис и гангренозное воспаление раны. Диллинджер закопал умершего, предварительно облив его лицо и пальцы щелоком, чтобы Гамильтона не могли опознать.

Несмотря на потери в банде, Диллинджер по-прежнему оставался костью в горле у полиции десятка штатов. За его поимку была обещана награда сначала в десять тысяч долларов, а потом в двадцать тысяч — огромная по тем временам сумма. Фотографии гангстера развесили в публичных местах.

Полицейские изучили их лучше, чем фотографии знаменитых киноактеров. Диллинджер, однако, организовал очередной грабеж в своем родном штате Индиана, во время которого Бэби-Фэйс убил еще одного полицейского. Таким образом, общее число жертв банды Диллинджера достигло 10 человек.

Постепенно целенаправленный поиск и блокада преступника силами ФБР стали давать свои плоды. К середине лета 1934 года преследуемый Диллинджер остался почти без средств. Дело в том, что он потратил много денег на изменение своей внешности. Диллинджер был киноманом и, чтобы иметь возможность смотреть фильмы, решился на пластическую операцию. Попутно он хотел изменить хирургическим путем и отпечатки пальцев, не зная, что это невозможно — папиллярные линии всегда восстанавливаются в изначальном виде.

По заданию Диллинджера адвокат Луис Пике нашел врачей, согласившихся за 5 тысяч долларов сделать гангстеру пластическую операцию. Это были Уильям Лезер и Говард Кэсседи. 27 мая они прооперировали Диллинджера. Во время операции гангстер чуть не погиб. Когда же он поправился и смог посмотреть на себя в зеркало, то едва не пристрелил хирургов — так не понравился ему результат. После этого доктор Лезер не решился уничтожать папиллярные линии Диллинджера хирургическим путем, а осторожно вытравил кожу на кончиках пальцев кислотой.

Расставшись с хирургами, Диллинджер с новой любовницей, официанткой Полли Гамильтон, скрывался в северных кварталах Чикаго. Он мечтал набрать такую сумму денег, чтобы уехать в Мексику и жить там.

Под именем Джимми Лоуренса Диллинджер снял квартиру у румынской эмигрантки Анны Сейдж. Но она и сама боялась полиции, поскольку имела просроченный вид на жительство. Дабы заслужить благосклонность иммиграционных властей, хозяйка донесла на подозрительного квартиранта.

22 июля в квартал, где скрывался гангстер, был стянут большой отряд полиции. На улице стояла дикая жара. В это время Диллинджер, Полли и Анна Сейдж, одетая в красное платье, смотрели в кинотеатре «Биограф» фильм «Манхэттенская трагедия» с Кларком Гейблом в главной роли. В этой романтической мелодраме герой фильма предпочитает смерть пожизненному заключению в тюрьме. Посмотреть фильм Джон пригласил и хозяйку.

Анна Сейдж между тем заключила с ФБР сделку. Ей поручили надеть что-нибудь яркое, чтобы полиция сразу разглядела всю троицу, выходящую из кинотеатра.

Позднее свой поступок Анна Сейдж объясняла так:

— Когда я узнала, что он Джон Диллинджер, я вспомнила, что он убивал людей без жалости. Поэтому я и пошла к знакомому полицейскому, и он устроил мне встречу с правительственным агентом 22 июля. Я сообщила агенту, что Диллинджер собирается пойти в кино.

Однако истинной причиной доноса было желание получить легальный вид на жительство в США для себя, мужа и сына, в чем, кстати, румынке было отказано. Правда, она получила 5 тысяч долларов из суммы, обещанной за поимку преступника.

После окончания киносеанса, около 10 часов вечера, едва Диллинджер вышел на улицу, как его окружили агенты ФБР. Бдительный Диллинджер почуял неладное, и его рука потянулась к карману, где у него лежал пистолет. Тогда один из агентов выстрелил в гангстера почти в упор без предупреждения. Пуля вошла в голову под правым глазом, однако Диллинджер побежал в аллею. Раздались выстрелы, и еще две пули попали в бандита. Он рухнул на землю. Но умер Диллинджер не сразу, а по дороге в больницу. Тело Диллинджера доставили в окружной морг, а на асфальте осталась лужа крови, в которой зеваки спешили смочить носовые платки.

Эксперты идентифицировали убитого как Джона Диллинджера, однако не все поверили этому. Глаза Диллинджера были серо-голубые, а у погибшего — карие, гангстер имел несколько шрамов, убитый — ни одного. Джон никогда не страдал от ревматизма, сердце же мертвеца было поражено ревматизмом. Наконец, Диллинджер отличался прекрасным зрением, а убитый носил очки. Среди уголовников еще долго ходили слухи о том, что преступник № 1 удалился от дел и живет в Лос-Анджелесе.

На похоронах Диллинджера присутствовало 5 тысяч человек. Впечатляющая цифра! Для безработной Америки преступники типа Диллинджера, грабившие банки, были олицетворением образа Робина Гуда, хотя и не раздавали награбленное беднякам. Ореол романтичности, окружавший Диллинджера, подпитывался и его имиджем: он был строен, пластичен, ловко перепрыгивал через стойку в баре, имел легкую походку и элегантные жесты, пижонски заламывал шляпу. Идеалами Диллинджера являлись герои-любовники немого кино. Это значило — никакой грубости, вульгарности, подчеркнутое уважение к личности. И если ты даже кого-то убиваешь, делай это элегантно, черт побери!

 

БРАТЬЯ-МОКРУШНИКИ

Он был известен полиции и газетчикам по кличке Неуловимый. Детство Эмиля Бюиссона можно назвать классической иллюстрацией на тему «как гарантированно вырасти преступником». Родился он в 1902 году в беднейшей семье. Алкоголик-отец и полусумасшедшая мать предоставляли детям полную свободу, в том числе и в области нравов. Тем не менее серьезными преступлениями Эмиль занялся уже в достаточно зрелом возрасте.

В 1934-1936 годах, вместе со старшим братом Жаном Батистом, Эмиль торговал оружием и наркотиками в Шанхае (Китай). Вернувшись в 1936 году во Францию, братья-разбойники занялись кражами. В 1940 году в Труа Эмиль был арестован, но совершил побег. А затем, в том же году, во время кражи убил человека.

В 1941 году последовал новый арест. Суд приговорил Эмиля к пожизненной каторге. Отбывать наказание от и до преступник, разумеется, не собирался. Когда закончилась Вторая мировая война и можно было требовать внимания тюремной администрации, Бюиссон умело симулировал сумасшествие. Он добился того, что в 1947 году его перевели в психбольницу, а затем бежал оттуда с помощью брата.

После этого начался основной период преступной деятельности Бюиссона. Его трехлетний «послужной список» (1947- 1950 годы) насчитывает 80 ограблений, около 10 убийств, в том числе нескольких полицейских. Тела его жертв были обнаружены позднее в лесу Сенара (южный пригород Парижа).

В 1950 году Эмиля Бюиссона, обедавшего в ресторане «Три улитки», на десерт ожидала полицейская засада.

Эмиль Бюиссон в полицейском участке

Впрочем, даже арестованный, Эмиль еще надеялся на свое везение. Но на сей раз за ним присматривали особенно тщательно. И хотя следствие, суд и ожидание казни затянулись, использовать этот шанс для спасения Бюиссон не сумел. Его свидание с гильотиной состоялось в 1956 году. Последние слова Эмиля Бюиссона, обращенные к тюремщикам, провожавшим его на казнь, были исполнены горькой иронии:

— Ну что, господа, общество может быть довольно вами? Брата Эмиля — Жана Батиста — ожидал менее суровый приговор: пожизненное тюремное заключение за убийство бандита Мишеля Кардера, который поплатился жизнью за то, что имел наглость обвинить Эмиля в пособничестве полиции.

Рассказ о поимке Неуловимого лег в основу романа «Полицейская история», написанного Роже Борнишем, бывшим инспектором Бригады по борьбе с бандитизмом Национальной сыскной полиции (Сюртэ насьональ). Позднее по роману был снят одноименный фильм; Эмиля Бюиссона сыграл в нем Жан-Луи Трентиньян, роль Роже Борниша — Ален Делон.

 

ТРУПЫ НА ВИЛЛЕ

В 1937 году ряд страшнейших преступлений потряс Францию. В середине сентября на пустынной дороге пулей в затылок убили водителя автомашины. 16 октября в городе Ней был убит известный импресарио. Спустя небольшое время в парижском метро обнаружили труп женщины легкого поведения, чью жизнь оборвал удар ножом в спину. Проходит неделя — и полиция получает два новых трупа: это братья Роселли, итальянские эмигранты-антифашисты. Наконец, 29 ноября от пули в затылок, как и в случае с водителем, погиб торговец недвижимостью.

Долгое время полиция находится в тупике. Убийства настолько разнородны, что трудно найти систему, чтобы вычислить преступника. И все же какие-то ниточки ухватить удалось. В конце концов убийца был арестован. Им оказался Эжен Вейдман.

Вейдман родился во Франкфурте-на-Майне в 1908 году. Рано развившаяся клептомания привела его в воспитательный дом. В 20-летнем возрасте Эжен в поисках приключений и лучшей доли отправился в Канаду. Но приключения завершились банальной кражей автомобиля, арестом, судом, заключением в тюрьму и высылкой из заморской страны.

Снова Франкфурт, снова кражи, и снова тюрьма. Здесь Вейдман познакомился с двумя французами — Роже Мильоном и Жаном Бланом. После освобождения они втроем решают поселиться во Франции на вилле Ла Вульзи, которую Вейдман снял в городке Ла Сель-Сен-Клю, неподалеку от Парижа.

Свою карьеру во Франции Вейдман начинает как соблазнитель женщин. Первая же попытка кончается неудачей: 26 июля 1937 года он душит свою партнершу — молодую американскую танцовщицу Джин де Ковен. Тело ее Вейдман зарыл под крыльцом виллы.

Перейдя однажды грань, отделяющую обычного преступника от убийцы, Вейдман уже не может остановиться. Убийства следуют одно за другим. За четыре месяца — шесть трупов (включая танцовщицу). Во всех случаях цель преступлений — деньги, но доходы сильно разнятся. Смерть шофера принесла Вейдману 2,5 тысячи франков, импресарио — 5 тысяч, молодой гувернантки — 100 франков, немецкого политического эмигранта — 300 франков, торговца недвижимостью — 5 тысяч. Одни трупы Вейдман зарывает на вилле, другие — в лесу Фонтенбло. Разумеется, его товарищи по вилле в курсе его похождений, а иногда и принимают в них участие. Но убивает Вейдман сам.

В конце 1937 года Вейдман был арестован, в марте следующего года состоялся суд. Процесс был громким, публичным. В ходе следствия и на суде выяснилось, что братьев Роселли и женщину легкого поведения Вейдман не убивал — просто эти чужие преступления совпали по времени с его собственными. Однако и остального хватило, чтобы приговорить Вейдмана и Мильона к смертной казни.

Перед казнью Эжен Вейдман впал в мистический экстаз и истерически каялся перед Богом. Это было так впечатляюще, что адвокат убийцы заявил журналистам: его подзащитный умер, как святой. Вейдмана казнили прилюдно в 1939 году (это была последняя публичная казнь во Франции), а вот его сообщника Мильона 16 июня того же года помиловал президент.

 

КОРПОРАЦИЯ КИЛЛЕРОВ

Альфонс Фьорелло Капони куда более известен по кличке Аль Капоне. Родился он, по собственному утверждению, в Неаполе в 1899 году (по другой версии — в Кастеламаро четырьмя годами раньше). В 1909 году семья Капони, как и многие другие итальянцы, в поисках счастья переехала в Нью-Йорк. Ришар (Ричард) Капони, старший сын, стал полицейским. Его брат Альфонсо (Аль Капоне) избрал противоположную стезю. Но начинал он довольно безобидно — помощником мясника в Бруклине. Впрочем, скоро криминальная среда затянула его.

Для начала Аль Капоне подвизался в одной из местных банд в качестве мальчика на подхвате, но скоро способности были замечены, и парню помогли переквалифицироваться в профессионального убийцу. Его первое «мокрое дело» — убийство строптивого китайца, не желавшего делиться доходами от своего ресторанчика.

Тем временем в стране разворачивалась борьба за президентство в «сицилийском союзе». В ходе борьбы Фрэнк Айелло уничтожил главу союза Большого Джима Колосимо, чтобы посадить на его место Джонни Торрио. Фрэнк Айелло и Джонни Торрио в середине 1920-х годов пригласили Капоне в Чикаго. Капоне, пройдя стадии работы барменом и вышибалой, принимает кличку Аль Браун и становится помощником Торрио. Отныне он бутлегер, то есть человек, занимающийся нелегальной продажей спиртного (в США в то время действовал сухой закон). Одновременно Аль Капоне создал надежную группу боевого прикрытия.

Знаменитый «крестный отец» мафии Аль Капоне

Возникший в начале века «сицилийский союз» гангстеров сделал массовой профессию наемного убийцы. В рамках содружества мафиозных кланов в 1930-х годах была даже создана так называемая Корпорация убийц, объединявшая штатных «курков» — исполнителей смертных приговоров мафии.

Когда в 1940 году полиции удалось заставить говорить некоторых арестованных мафиози, открылась, как пишут исследователи этой темы, «картина существования подлинной индустрии смерти по заказу — гигантского предприятия убийц, которое распространило свои щупальца по всей территории страны и функционировало в невероятных масштабах с пунктуальностью, точностью и необычайной эффективностью хорошо смазанного механизма...»

Почва для создания своеобразного сообщества по совершению убийств была подготовлена во время проведения встречи лидеров преступного мира в Атлантик-Сити в 1929 году. На этой встрече, кроме Аль Капоне, присутствовали Джо Торрио, Лаки Лючиано, Датч Шульц.

Во время создания синдиката преступлений, распределения территорий и секторов деятельности представители верхушки американского преступного мира поклялись строго выполнять секретный кодекс, который они разработали и который отныне должен был регулировать отношения между различными бандами.

Каждый главарь шайки бандитов имел право распоряжаться жизнью и смертью своих людей в пределах установленной компетенции. Вне руководимой им банды, пусть даже на своей территории, ему было запрещено самостоятельно вершить суд. Он должен был в обязательном порядке вынести возникший вопрос на обсуждение высшего совета преступного синдиката, состоящего из наиболее могущественных главарей, призванных следить за соблюдением порядка внутри организации, рассматривать все спорные вопросы, грозящие привести к кровопролитным стычкам, и решительно пресекать любые начинания, которые могли бы нанести вред синдикату.

Высший совет принимал решение простым большинством голосов после своеобразного судебного разбирательства, где обвиняемого, который, как правило, отсутствовал, защищал один из членов ареопага. Оправдательный приговор выносился очень редко, в основном высший совет высказывался за применение одной меры наказания — смерти.

Чтобы выносимые приговоры не повисали в воздухе, требовалось создать «исполнительные органы». И они были сотворены в виде «Мердерс инкорпорейтед» — «Корпорации убийц». Палачей для этой корпорации поставляли банды из разных регионов США. Наибольшим успехом пользовались люди из банды под названием «Бруклинский союз».

Став лидером организованной преступности в Чикаго, Аль Капоне отдает приказы о ликвидации своих противников в гангстерской среде — как настоящих, так и потенциальных. Чтобы обезопасить себя, Аль Капоне заказал персональный «Кадиллак» весом 3,5 тонны. Машина имела мощную броню, пуленепробиваемые стекла и съемное заднее стекло для стрельбы по преследователям.

Аль Капоне повел войну и против своего бывшего благодетеля — Фрэнка Айелло — и его братьев. Семья Айелло содержала целую армию наемных убийц, но парни Аль Капоне оказались проворнее в этой битве спрутов. Были убиты Фрэнк Айелло, несколько его братьев и племянников. Оставшиеся в живых члены клана Айелло наняли блестящего профессионального убийцу — 22-летнего Джузеппе Джанта по кличке Скачущая жаба, а также подкупили двух людей из окружения Аль Капоне — Альберта Ансельми и Джона Скализе.

«Трио, безусловно, выполнило бы задание, — пишут историки мафии, — если бы подозрительный Аль Капоне на глазах у всех не избил бы своего самого верного помощника, Фрэнки Рио, не без его на то согласия, конечно. Хитрость удалась, и Джанта, не задумываясь, предложил Рио свою помощь, полагая, что тот захочет отомстить за нанесенную обиду. Фрэнки Рио долго торговался за цену своего предательства, а затем прямиком отправился к шефу и все ему рассказал.

Капоне в ярости буквально раскрошил своими толстыми, в перстнях, пальцами гаванскую сигару. И, безусловно, не ограничился этим.

Как глава крупнейшего преступного сообщества, он пригласил при посредничестве Рио всех троих на большой сицилийский прием в качестве особо почетных гостей. Обед должен был состояться в отдельном зале шикарного ресторана "Оберж де Гаммонд". Капоне, который никогда не останавливался перед затратами, с отвращением смотрел, как гости обжираются деликатесами, приготовленными специально для прощального обеда. Поднимая свой бокал с красным вином, Аль Капоне произнес очередной тост:

— Долгих тебе лет, Джузеппе, тебе, Альберт, и тебе также, Джон... И успеха вам в ваших начинаниях.

Гости хором подхватили:

— И успеха в ваших начинаниях...

От обилия еды и вина многие начали снимать пиджаки, расстегивать пояса. Запели старые песни родной земли. К полуночи насытившиеся гости отставили свои тарелки. На том конце стола, где сидел Капоне, возникло оживление. Хозяин вновь поднял свой бокал и произнес очередной тост в честь сидевшей неподалеку троицы, но вместо того, чтобы выпить, выплеснул содержимое бокала им в лица, разбил бокал об пол и завопил:

— Сволочи, я заставлю вас блевать тем, чем вы здесь наглотались, потому что вы предали друга, который кормит вас...

Со стремительностью, удивительной для человека его комплекции, он бросился на них. Фрэнк Рио и Джек Макгорн уже направили на предателей свое оружие. Фрэнк обошел их сзади, обмотал веревкой и привязал к спинкам стульев. Затем он заставил всех троих повернуться в сторону Капоне. Присутствовавшие надолго запомнили эту сцену.

У Аль Капоне в руках появилась бита для игры в бейсбол. Первый удар пришелся в ключицу Скализе. По мере того как опускалась бита, безумие сатаны из Чикаго возрастало. На толстых губах появилась пена, он стонал от возбуждения, тогда как подвергнутые варварскому избиению вопили, молили о пощаде.

Их не пощадили...»

По приказу Аль Капоне произошло и знаменитое побоище в день Святого Валентина. В январе 1929 года люди из банды Багса Морана (настоящее имя Джордж Миллер) украли грузовики Аль Капоне и взорвали несколько принадлежавших ему баров. Главный боевик Капоне — Джек Макгорн по прозвищу Пулемет — попал в засаду и с трудом ушел живым. Это и заставило Капоне ликвидировать банду Морана.

14 февраля 1929 года один из людей Капоне позвонил Морану и сообщил, что угнал грузовик с контрабандным спиртным. Моран велел пригнать грузовик в гараж, служивший тайным складом спиртного. Когда гангстеры Морана собрались для приемки груза, к гаражу подъехала машина, из которой вышли четверо — причем двое в полицейской форме. Мнимые полицейские велели людям Морана встать лицом к стене, достали автоматы и открыли огонь. Так были застрелены шесть гангстеров, и еще один умер от ранений в больнице, успев перед смертью заявить: «В меня никто не стрелял». Моран на встречу опоздал и потому уцелел.

У самого Капоне в день бойни было, разумеется, прочное алиби.

«Империя» Капоне приносила ему 60 миллионов долларов в год, но и тратил он много. На одних только скачках проигрывал в год до миллиона. Его дома во Флориде и Чикаго охранялись круглые сутки, и вооруженные телохранители сопровождали босса повсюду. У него был свой секретный вход в чикагские отели — сначала в скромный «Метрополь», где 50 комнат бронировались для его свиты, а затем в роскошный «Лексингтон». Жена Капоне, ирландка Мэй, на которой он женился еще в юном возрасте, как правило, находилась в почетной ссылке. Он содержал кучу любовниц и отбирал все новых девиц из своих борделей.

Во время краха на Уолл-стрит и экономического кризиса Аль Капоне, дабы завоевать общественную благосклонность, учредил бесплатные столовые для безработных. Он одним из первых поставил на широкую ногу дело подкупа прессы. Его тайный PR- менеджер — репортер «Чикаго трибюн» Джек Лингл — почти еженедельно организовывал статьи, восхвалявшие Аль Капоне. Официально Лингл получал в газете 65 долларов в неделю, но его «черная» зарплата составляла 60 тысяч в год. Лингл был застрелен 9 июня 1930 года, накануне встречи с агентами ФБР, искавшими компромат на Капоне.

За 14 лет «правления» Аль Капоне в Чикаго произошло 700 убийств, совершенных мафией; из них 400 — по приказу самого Капоне. 17 профессиональным убийцам предъявлялись официальные обвинения, однако засадить гангстеров за решетку удавалось в редких случаях.

В 1930-х годах, когда ФБР возглавил Эдвард Гувер, американская юстиция разработала новые методы борьбы с мафией. Поскольку крайне трудно было доказать причастность мафиози к убийствам, их отправляли в тюрьму по обвинению в более мелких преступлениях. Так, в 1929 году Аль Капоне осудили за ношение оружия без разрешения; в тюрьме он провел 10 месяцев. Впрочем, и сидя в тюрьме, он принимал, кого хотел, и свободно пользовался телефоном, круглые сутки руководя своей империей.

Вторично босс боссов получил срок за неуплату налогов. Адвокаты Аль Капоне пытались торговаться с судьей, но тот был непреклонен. Тогда они взялись за присяжных, но судья добился замены присяжных другими. 22 октября 1931 года они вынесли обвинительный вердикт, что и позволило судье приговорить гангстера к 11 годам тюрьмы.

Находясь в местной тюрьме, Аль Капоне продолжал руководить своими людьми, но, когда его перевели в федеральную тюрьму в Атланте (штат Дорджиа), это стало невозможным. А в 1934 году Аль Капоне и вовсе перекрыли воздух, отправив его в знаменитую тюрьму на острове Алькатрас. Это означало конец карьеры короля гангстеров.

В тюрьме Аль Капоне держался особняком от других, но когда его лишили привилегий и заставили работать уборщиком, заключенные стали называть его «босс со шваброй». Однажды, когда он отказался принять участие в бунте заключенных, кто- то ранил его в спину ножницами.

Аль Капоне стала изменять память, и вообще здоровье ухудшилось. Медицинское обследование выявило у него сифилис на поздней стадии. В 1939 году его частично парализовало, и он был освобожден досрочно.

Последние годы своей жизни Аль Капоне жил в своем доме во Флориде. Умер 25 января 1947 года от инфаркта и воспаления легких. Перед смертью, как и полагается католику, он успел причаститься святых тайн. Неизвестно, сказал ли он в предсмертной исповеди о сотнях людей, убитых по его приказу, и о тех сорока, которых он убил собственной рукой.

Похоронили Аль Капоне на кладбище Монт Оливец в Чикаго, но на его могилу приезжало столько туристов, что семья была вынуждена перенесли прах гангстера на другое, менее доступное кладбище.

 

СРЕДСТВО ОТ НАСЕКОМЫХ

Криста Леман, урожденная Амброс, появилась на свет в семье столяра-мебельщика. Мать долгие годы находилась в психиатрической лечебнице, отец женился вторично, но неудачно, и Криста росла практически без родительского внимания. Окончив восьмилетнюю школу, работала на кожевенной фабрике, затем на красильном предприятии, где дослужилась до старшей рабочей. Именно там она научилась обращаться с токсичными веществами. За кражу была осуждена на лишение свободы условно. В 1944 году на химическом заводе «Хехст» познакомилась с Карлом-Францем Леманом, освобожденным из-за хромоты от военной службы, и вскоре вышла за него замуж. Муж открыл мастерскую, и в первые послевоенные годы дела их шли хорошо, особенно благодаря спекуляциям и сделкам на черном рынке. Денег хватало не только на еду и одежду, но и на шнапс.

Тем временем в Западной Германии произошла денежная реформа, исчезла возможность заработка с помощью спекуляций. Но Криста и Карл-Франц так пристрастились к спиртному и развлечениям, что муж уже пил запоем, а жена гуляла на стороне с американскими солдатами. Пошли семейные ссоры и драки. Дошло до того, что супруги подстерегали друг друга с кухонным ножом в руках. Даже трое детей, родившихся у них, не способствовали изменению образа жизни супругов.

27 сентября 1952 года Карл-Франц скончался при подозрительных обстоятельствах. Утром он был у парикмахера, а придя домой, сел завтракать вместе с женой. Он выпил молока, а Криста — кофе. Затем Леман сел на велосипед и поехал на работу, но вскоре вернулся, поскольку почувствовал резкие боли в животе и головокружение. Он лег на диван, а Кристу послал за врачом. Когда врач приехал, Карл-Франц был мертв. Врач решил, что смерть наступила от прободения язвы желудка (известно было, что покойный страдал желудочной болезнью и много пил).

После смерти мужа Криста пустилась во все тяжкие. Пила, проводила время в ресторанах и танцевальных залах, флиртовала. Однажды она поняла, что забеременела. Начала искать врача, чтобы сделать аборт до того, как беременность заметит ее свекор Валентин Леман.

Со свекром у нее были очень плохие отношения. Он жаловался на сноху знакомым и подумывал о том, чтобы сообщить о ней в полицию нравов.

Но 14 октября 1953 года во время велосипедной поездки на работу (сценарий повторяется!) Валентин Леман упал с велосипеда и умер. Вызванный прохожими врач Бекер констатировал смерть от паралича сердца, поскольку Леман был известен ему как сердечный больной. За полчаса до поездки Валентин Леман завтракал вместе со снохой.

Кто-то из прохожих прибежал в дом Леманов и сообщил Кристе, что на улице умер ее отец. Криста на велосипеде приехала на место происшествия, но, увидев, что покойник — ее свекор, развернулась и, ни слова не говоря, уехала обратно.

Прошло еще немного времени и так же внезапно скончалась свекровь Кристы — вдова Валентина Лемана.

Наконец, 15 февраля 1954 года не стало Анни Хаман, близкой подруги Кристы, с которой они частенько вместе развлекались.

Случилось это так.

Вечером, вернувшись домой, Анни Хаман решила поесть и нашла на тарелке в шкафу пирожное в виде шоколадного гриба с кремом внутри. Она откусила кусочек, прожевала часть, но, почувствовав горечь, остаток выплюнула на пол. Тут же подбежала домашняя собачка и проглотила этот остаток. Мать Анни Хаман, стоявшая у плиты, увидела, что дочь вдруг побледнела, покачнулась и закричала:

— Мама, я ничего не вижу!

Она еще нашла в себе силы дойти до спальни и там, рухнув на кровать, умерла в сильных судорогах.

Только после этого полицейский инспектор Дамен заподозрил неладное. Он установил наблюдение за Кристой Леман и 19 февраля 1954 года, в день похорон Анни, арестовал ее.

После трехдневного допроса Криста Леман потребовала привести к ней в камеру священника и ее отца — Карла Ам- броса. В их присутствии она призналась, что купила в магазине средство по борьбе с сельскохозяйственными вредителями и начинила им шоколадный гриб. Но убить она хотела не Анни, а ее мать — 75-летнюю Еву Ру, поскольку та осуждала совместные загулы подруг.

Криста Леман дает показания в суде

В ходе расследования выяснилось, что мужа и свекра она убила тем же способом, одному влив яд в молоко, а другому — в кефир. Но убийство свекрови она отрицала, и эксгумация также не позволила доказать ее вину в этом случае. Правда, свои показания Криста дала не сразу. Поначалу она отрицала и умышленное убийство Анни Хаман. Она утверждала, что хотела, чтобы Ева Ру только заболела, чтобы ее болезнь заставила Анни вспомнить о своих обязанностях дочери. Криста говорила, что хотела таким способом отвязаться от назойливой дружбы Анни.

Сотрудники уголовной полиции долго бились с Кристой, пытаясь узнать правду о смерти ее мужа и свекра. И вот, после очередного допроса, когда измотанные следователи велели увести подследственную, та, выходя в коридор, хладнокровно бросила:

— А вообще-то свекра отравила тоже я.

Спустя еще некоторое время она точно так же — выходя после долгого допроса в коридор, — созналась в убийстве мужа.

Пока шло следствие, Криста Леман стала невольной убийцей еще нескольких десятков человек в ФРГ и Австрии. Дело в том, что газеты раструбили про яд Е-605, который входил в состав средства от насекомых, и только с 16 февраля по 7 марта 1954 года более 30 человек покончили с собой при помощи этого средства. Позднее его также использовали как для убийств, так и для самоубийств.

Ну, а Кристу Леман судили с 22 по 24 сентября в земельном суде Майнца.

«В скромном зеленом платьице с черной вышивкой, закрывая руками лицо от фоторепортеров, вошла она в новый зал судебных заседаний, — описывает преступницу историк криминалистики Ю. Торвальд. — Во время слушания дела она была совершенно безучастна и молчалива. Даже противоречивые показания о ее характере или о ее муже не вызывали у Кристы никакой реакции. Единственное, что выводило ее из себя, были упреки в том, что она пренебрегала своими обязанностями хозяйки дома и матери.

Общественность и пресса давно вынесли свой приговор этой женщине, теперь настала очередь суда. Криста Леман была приговорена к пожизненному тюремному заключению. В своем последнем слове она просила не лишать ее гражданских прав. На вопрос изумленного председателя суда, зачем ей это нужно, она ответила, что в случае помилования хочет быть полноправным членом общества».

Да, я еще забыл упомянуть, что домашний песик Евы Ру — чудесный белый шпиц, подобравший с пола кусок отравленного пирожного, — тоже мгновенно умер, как и дочь его хозяйки.

 

ВРАЧЕБНЫЕ ТАЙНЫ

Его можно было бы назвать некоронованным королем французских убийц XX века, хотя еще больше ему подходит мантия серого кардинала. Марсель Петю совершал свои преступления с циничной методичностью и иезуитским коварством, пользуясь людской доверчивостью.

Родился Петю в 1897 году в городе Оксере, неподалеку от Парижа. Участвуя в Первой мировой войне, он получил ранение и попал в госпиталь. Уже тогда у него были замечены черты паранойи, что, впрочем, не помешало ему получить диплом врача и заняться практикой в городке Вильнев-сюр-Ион. Нет-нет, он не убивал своих пациентов, напротив, прославился как смелый новатор, с успехом применяя нетрадиционные методы лечения. Популярность среди горожан привела Петю в 1927 году к идее баллотироваться на пост мэра. И он был избран! Общественно- политическая деятельность так понравилась доктору, что он пошел дальше — выдвинул свою кандидатуру на пост генерального советника департамента. И снова добился избрания.

Когда срок пребывания в должности советника кончился, Петю почувствовал, что ему тесны провинциальные рамки. В 1933 году он решил переехать в Париж. Однако столица кишмя кишит честолюбивыми провинциалами, так что пробиться наверх здесь куда труднее. Петю вернулся к профессии врача и почти 10 лет вел тихое и размеренное существование.

1942 год. Франция оккупирована немецкими войсками, но жизнь продолжается: люди по-прежнему влюбляются, работают, ходят в кино, болеют... А у доктора Петю неприятности — он дает своим пациентам слишком много морфия. Однако до серьезного разбирательства не доходит — свидетели куда-то исчезают. Их никто не ищет — время-то военное, и главные усилия оккупационной и местной полиции лежат совсем в других областях.

В это время доктору Петю приходит в голову идея заняться чудовищным бизнесом. Во Франции много людей (прежде всего евреев), которых преследуют нацисты. Сталкиваясь с такими людьми, доктор сначала осторожно намекает им на свои возможности, а затем предлагает за деньги нелегально переправить их в США. Переправа начинается в треугольном кабинете Петю, однако там же и заканчивается. То ли с помощью яда кураре, то ли удушливыми газами Петю убивает поверивших ему людей, а тела бросает в негашеную известь. На двери его кабинета сделан глазок, в который врач-убийца наблюдает за агонией своих жертв.

Поскольку Петю занимался «переправкой» лиц, скрывающихся от нацистов, кто-то из осведомителей «настучал» на него. Немецкая полиция заинтересовалась доктором, подозревая в нем участника Сопротивления. В 1943 году к нему подсылают нескольких провокаторов, но они исчезают так же бесследно, как и беженцы.

Понимая, что дело неладно, немцы арестовывают Петю, но обыск в его доме ничего не дает, а ведет себя доктор на удивление хладнокровно и невозмутимо. Он парирует все обвинения, и оккупационные власти выпускают Петю на свободу.

Его самообладание на самом деле поразительно. Петю возобновляет врачебную практику и намеревается открыть частную клинику. Что ж, врачебная репутация у него отменная, да и деньги, несмотря на инфляцию, водятся... Как нередко бывает, помешала случайность.

11 марта 1944 года ненастная холодная погода погнала двух клошаров искать убежище от дождя и ветра. Внимание их привлек дом Петю, на вид пустой и заброшенный (хозяина и впрямь в это время не было). Недолго думая, клошары выдавили стекло в окне и забрались внутрь. Чтобы согреться, бродяги основательно выпили украденного где-то вина. Разомлев и уснув, они стали жертвой своей беспечности. Из-за непогашенной сигареты возник пожар, в котором и погибли оба клошара.

Доктор Марсель Петю

Огонь и дым с запахом жженого мяса привлекли внимание соседей. Пожарные не дали зданию сгореть, а полицейские, проникнув в дом, увидели двойную дверь, которая вела в треугольный кабинет. В кабинете после тщательного осмотра был обнаружен отлично замаскированный герметично закрывающийся люк. Он скрывал глубокую яму с негашеной известью. Исследовав яму, полицейские нашли в ней человеческие кости.

Полиция готовилась предъявить Петю весьма серьезные обвинения, да вот беда: доктор напрочь исчез. А искать его не было ни времени, ни сил. Ситуация в стране менялась с каждым днем. Ширилось движение Сопротивления, Германия терпела поражение за поражением на Восточном фронте. Наконец союзники открыли второй фронт, и настал час, когда Париж был освобожден... До Петю ли, когда вокруг бушуют эпохальные бури! Про доктора забыли, но он сам напомнил о себе. В один прекрасный день Петю объявился в качестве капитана Внутренних французских сил (движение Сопротивления) . Он считал, что его могут обвинить в бегстве вместе с оккупантами, и считал важным заранее отвести это обвинение.

Однако, когда Петю опознали и арестовали (это произошло 31 октября 1944 года), речь зашла не о сотрудничестве с немцами, а о злосчастных костях в яме. Продолжительное следствие завершилось судом весной 1946-го. Петю обвинили в 27 убийствах. Сам он, видимо, поняв, что терять нечего, признался в 63 убийствах, оправдывая себя патриотическими соображениями. У него было очень своеобразное представление о патриотизме.

Следователям удалось найти 80 свидетелей, сообщивших о разных подозрительных фактах, хотя, конечно, никто не наблюдал самой процедуры убийств, отлаженной так, что она ни разу не дала сбоя.

Журналисты, присутствовавшие на суде, прозвали треугольный кабинет доктора «преддверием ада».

Суд счел доказанными обвинения в смерти 27 человек и приговорил Марселя Петю к смерти. Казнь состоялась 26 мая 1946 года. Перед смертью Петю изъявил желание выкурить сигару.

 

ПОДРУЧНЫЙ ДЬЯВОЛА

В 1959 году в крестьянской семье неподалеку от колумбийского города Медельина родился обычный мальчуган — в меру жилистый, в меру горластый, в меру непоседливый. Прочитав слова «в крестьянской семье», читатель, верно, ждет описания нелегкого труда, которым мальчик был вынужден заниматься с ранних лет, поскольку его бедные, но честные родители с утра до ночи гнули спину, работая на местного богатея-землевладельца... — ну и так далее. Ничего подобного! Родители Муньоса действительно трудились, но только на той ниве, которая куда выгоднее хлебной. Они выращивали коноплю и другое сырье для наркотиков и жили отнюдь не бедно. Разумеется, все они были добрыми католиками и сына своего тоже крестили в католической вере.

Много лет Медельин является одной из наркотических столиц мира, а знаменитый «медельинский картель» — мощнейшим объединением дельцов наркобизнеса. «Кокаиновые бароны» десятилетиями были теневой властью в Колумбии, и молодежь охотно пополняла ряды их легионов. На этот же путь вступил и Муньос.

Начал он рано, ну, а чего тянуть-то? Едва исполнилось 10 лет, стал принимать участие в операциях, связанных с убийствами. Сначала как подручный — стоял «на шухере», следил за жертвой и т. д. В тинейджерском возрасте и сам взял в руки пистолет. Прослыл Муньос очень крутым парнем и к 20 годам попал в личные порученцы главы «медельинского картеля» Пабло Эскобара. Сие значит, что Эскобар поручал, а Муньос убивал. Фактически он превратился в военного министра всесильного мафиози, руководителя большого отряда наемных убийц.

За свое внешнее сходство со знаменитым американским боксером, Муньос получил кличку Тайсон, и хотя позднее он сделал пластическую операцию, кличка осталась. В Колумбии к наркотикам отношение особое. Многие согласны, что это зло, но ведь благодаря наркотикам страна выживает. Да и покупают наркотическое зелье главным образом жители США — страны, ненавистной многим и многим латиноамериканцам.

Наступил момент, когда США стали добиваться от Колумбии решительной борьбы с наркобаронами, а главное — потребовали принять закон, по которому преступника, связанного с распространением наркотиков, в случае ареста можно депортировать для суда в США. Это ужасно не понравилось Пабло Эскобару. Он заявил, что готов заплатить 4 тысячи долларов (!) за голову каждого убитого полицейского. Началась настоящая война колумбийской мафии против полиции. Тут-то и развернулся бравый парень Муньос. Охоту за полицейскими он превратил в своего рода спорт. Список его жертв увеличился на 40 человек.

Следующим «подвигом» Муньоса стала подготовка покушения на кандидата в президенты Колумбии Луиса Карлоса Галана. Галан обещал стране разделаться со всесилием наркобаронов и довольно быстро был убит (в августе 1989 года). Муньоса, правда, сумели арестовать, но, как известно, нет таких тюрем, откуда нельзя убежать. Муньос и убежал из медельинской тюрьмы «Белья вист». Обошлось ему это в 500 тысяч долларов.

Тем временем Пабло Эскобар, получив от правительства Колумбии гарантии о невыдаче его американским властям, сдался колумбийской полиции и поселился в комфортабельной тюрьме, построенной специально для него. В тюрьме у него было все, что и на воле, за исключением свободы передвижения. Из тюремной камеры Эскобар продолжал руководить деятельностью картеля. По его заданию Муньос с паспортом на чужое имя отправился в США. Предполагают, что целью визита было убийство некоего Макса Мермельштейна, бывшего поставщика кокаина в Нью-Йорк. В какой-то момент ФБР завербовало Мермельштейна, сделав его осведомителем. С помощью этого агента стало возможным собрать ценный материал для обличения ряда воротил наркобизнеса, в том числе бывшего диктатора Панамы генерала Норьеги. По другой версии, Муньос охотился за агентом ФБР, который, в свою очередь, охотился за Эскобаром. Во всяком случае, ФБР не дремало. Едва Муньос приземлился в аэропорту Майами, его стали «пасти». А когда Муньос прибыл в Нью-Йорк — арестовали. Правда, вскоре Муньос сумел «выкрутиться» и вернулся в Колумбию. Тем временем его «послужной список» достиг чудовищных размеров. На совести Тайсона было уже свыше 200 жизней. Именно Муньос и его люди взорвали колумбийский авиалайнер в знак протеста против принятия закона о выдаче колумбийских наркодельцов американскому правосудию, что привело к гибели более 100 пассажиров. Они же взорвали штаб- квартиру криминальной полиции, уничтожив 60 полицейских.

«Кокаиновый король» Пабло Эскобар

За информацию о местонахождении Муньоса была обещана награда в 143 тысячи долларов. Эти деньги сыграли свою роль. В ночь с 28 на 29 октября 1992 года в полицию Медельина позвонил информатор и сообщил адрес дома, где Муньос развлекался с двумя любовницами. Дом немедленно был окружен спецподразделением полиции. Муньосу предложили сдаться — он ответил автоматными очередями. Группа захвата не стала церемониться и изрешетила Тайсона ответным огнем. Дактилоскопическая экспертиза подтвердила, что убит именно Муньос.

Даже погибнув, Тайсон утащил за собой на тот свет еще несколько человек — на другой день после его смерти боевики «медельинского картеля» в качестве мести убили в центре города трех полицейских и еще восьмерых ранили.

 

СОЗДАТЕЛЬ ЛАС-ВЕГАСА

Симпатичный брюнет, пробор на левую сторону, чуть удлиненные глаза, ослепительная белозубая улыбка. Этот человек, входивший в высшее руководство мафии, любил и умел убивать лично. В созданной мафией «Корпорации убийств» он занимал должность палача. Сигел отличался умом, жестокостью, изворотливостью. Совершая преступления, он всегда тщательнейшим образом обеспечивал прикрытие — уничтожение следов, подготовку алиби и т. п.

Родившийся в 1900 году, впервые он взялся за «мокрое дело» в 14 лет, причем убил сразу двух человек, выстрелив одновременно из двух револьверов.

Повзрослев, Сигел связал свою судьбу с Лаки Лючиано, одним из лидеров преступного мира Америки, и долгое время работал под его началом. История их знакомства почти анекдотична.

Юный ученик автослесаря Меер Суховлянский, возвращаясь с работы, услышал женские крики. Поспешив на помощь, он увидел драку двух молодых парней, возле которых и визжала перепуганная девица. Один из парней (итальянец) явно побеждал другого (еврея). Недолго думая Меер стукнул гаечным ключом итальянца. Позднее выяснилось, что он помог Бенджамену Сигелу, который не заплатил проститутке, чем и вызвал гнев ее сутенера — Сальваторе Луканио. Трое случайных знакомых быстро разобрались с инцидентом и... подружились. Из этой дружбы выросло крупнейшее гангстерское сообщество Америки, а юные ребята стали известны в преступном мире под именами Меер Лански, Лаки Лючиано и Багси Сигел.

Сигел убивал или принимал участие в убийстве десятков людей, в том числе «босса боссов» американской мафии Сальваторе Маранцано. После того как Маранцано был ранен ножами других участников нападения, Багси Сигел собственноручно перерезал горло кричащему дону Сальваторе, едва успев отскочить, чтобы не запачкаться брызнувшей кровью.

Есть серьезные основания считать, что именно Сигел застрелил голливудскую кинозвезду Тельму Тодд. Она была найдена 15 декабря 1935 года мертвой в своем гараже на сиденье собственного «Паккарда», и официальная версия гласила, что это самоубийство. Однако накануне Тельма встречалась с Багси Сигелом, после чего его никто не видел.

Сигел убил Тельму по приговору так называемого суда Кенгуру — высшего «органа правосудия», существовавшего в те годы в американской мафии. Дело заключалось в том, что, став подставной владелицей ресторана, принадлежавшего Лаки Лючиано (лидеру американских мафиози), Тельма в конце концов перестала платить гангстеру полноценный «налог» с ресторанной прибыли, и Лючиано поставил вопрос об этом на «суде Кенгуру». Преступный ареопаг приговорил актрису к смерти. Актрису погубила жадность, хотя это, конечно, ни в коей мере не оправдывает ее «судей» и жестокого убийцу.

Бенджамен Сигел

Заняв высокое положение в структуре мафии, Багси Сигел направил свои «таланты» на организацию игорного бизнеса. Именно он сделал некогда пыльный и скучный провинциальный Лас-Вегас мировым центром азартных игр.

В 1946 году Багси приобрел огромный участок земли в Неваде и выстроил там роскошный отель с игорным домом. За полгода были благоустроены песчаные пустыри — завезена земля, посажены деревья, вырыты пруды и выпущены в них розовые фламинго.

Сигелу не пришлось долго наслаждаться лицезрением игорного рая. В 1947 году на состоявшемся съезде боссов мафии было принято решение о его уничтожении. Дело заключалось в том, что в создание столицы игорного бизнеса Сигел вложил деньги мафиозного «общака». Но эту сумму — примерно 5 миллионов долларов (тогда это были огромные деньги) — он не спешил возвращать. Когда Лаки Лючиано лично стал торопить Сигела с отдачей долга, тот ответил, что расплатится, когда посчитает нужным. Спустя несколько месяцев Багси разделил судьбу других, пошедших против потока. Сигела убили в доме его любовницы Вирджинии Холл тремя выстрелами в голову по личному приказу Лючиано.

На похороны создателя Лас-Вегаса никто не пришел.

В 1992 году режиссер Барри Левинсон снял фильм о Сигеле по названием «Багси», где представил рэкетира и убийцу эдаким мрачным романтиком.

 

АДСКАЯ ТРОИЦА

Очаровательная юная француженка в возрасте 18 лет стала соучастницей семи покушений на убийство и двух убийств. Причина банальна и низменна — деньги.

Речь идет о Валери Сюбра, которая родилась в 1966 году и была единственным ребенком в семье. Ее мать трижды выходила замуж и разводилась, своего родного отца девушка увидела впервые в 16 лет. Вместе с матерью они кочевали с одного места жительства на другое. Училась Валери в церковных школах, но аттестата о неполном среднем образовании не получила : не сдала выпускных экзаменов. Какая-то тяга к прекрасному, жажда идеалов еще таилась в ее душе — она записалась в школу эстетики. Но какая может быть эстетика, когда хочется хорошо одеваться, ходить в модные рестораны, не задумываясь над тем, сколько можешь потратить за один вечер! И, конечно, школа эстетики полетела к черту. Вместо нее появился оптовый магазин готового платья в Сантье, где Валери становится продавщицей. При необходимости она превращается и в манекенщицу. Начинается «сладкая» жизнь. Ночные бары, «шикарные» любовники, увеселительные поездки — все это походило на безумный калейдоскоп.

В 1984 году на горизонте Валери появляется Лоран Хаттаб, сын крупного бизнесмена арабского происхождения. Он тоже любит богемную жизнь, деньги и азартную игру. Валери безумно влюбляется в нового приятеля. Потом к ним присоединяется еще один молодой прожигатель жизни — Жан Реми Capo. Душой и мотором компании была Валери. Они придумывают себе «философию» (конечно, не такую сложную, как у Родиона Раскольникова, но по смыслу очень близкую): мы не такие, как все, и поэтому нам все дозволено. Родная страна представлялась им убогим провинциальным местечком, где трудно развернуться сильной личности. Они мечтали об Америке. Но ехать туда решили не с пустыми руками, а имея в кармане 10 миллионов франков (по тем временам около 4 миллионов долларов). Вскоре «адская троица», как назвали ее потом журналисты, перешла от слов к делу. Дело же заключалось в том, что обольстительная Валери знакомилась в ночных кафе и ресторанах с богато одетыми одинокими мужчинами и затем приглашала их к себе домой. Ну, а там жертву уже поджидали Capo и Хаттаб. Пока они убивали несостоявшегося любовника Валери, она подсчитывала содержимое его бумажника.

Троицу остановили раньше, чем счет жертвам пошел на десятки. После ареста и следствия в январе 1988 года Валери и ее приятели были приговорены к пожизненному заключению. Но, похоже, они так и не поняли за что. Писатель Морган Спорте, написавший об «адской троице» книгу «Приманка», говорит:

— Убийства, совершенные ими, ужас. Они свидетельствуют о том, что у ребят полностью отсутствует понятие о добре и зле. Это мир, управляемый тремя понятиями: деньги, ложь, тряпки.

Чтобы представить себе степень наивности Валери, достаточно сказать, что сразу после ареста она спросила, освободят ли ее до Рождества? И, услышав отрицательный ответ, ужасно огорчилась. Ведь это очень обидно — встречать самый веселый праздник в тюрьме!

«Сладость» ночной жизни