Тедди Кошикевич был известной личностью. У него было много денег, но его уважали не за это.

Обычный бизнесмен встает на рассвете, съедает грейпфрут и после занятий на тренажере едет на работу, где вкалывает до позднего вечера. Кошикевич жил совершенно иначе. Он спал до полудня, лениво поднимался, с удовольствием пил кофе и, причесывая вздыбленные волосы, размышлял, как бы провести так мило начавшийся день. Потом он обычно куда-нибудь звонил, затем снова размышлял и в конце концов, одетый с небрежной элегантностью, садился в огромный французский лимузин (он обожал французские машины) и куда-нибудь ехал. Тедди никогда не спешил. Его автомобиль передвигался по забитым варшавским улицам на удивление медленно, а Кошикевич радовался жизни.

В его машине главное место отводилось аудиотехнике. Тедди привозили ее из-за рубежа, поскольку звук должен был быть идеальным, плюс неограниченные возможности регулирования высоких и низких регистров. В дороге Тедди включал своего любимого Пата Метени, если же ему был необходим адреналин, он ставил диск Сантаны, а если дело пошло, то из автомобиля доносилась изысканная музыка «Манхэттен Трансфер». Тедди покачивал головой в такт музыке и улыбался стоящим на тротуаре высоким стройным девушкам.

Уладив пару-тройку дел в городе, он ехал в агентство, где с его приходом все служащие откладывали свои занятия и спускались в подвальчик, где располагался бар, чтобы перекинуться словечком с шефом. Обычно этот слет занимал около часа.

Потом Тедди исчезал в своем кабинете, где предавался размышлениям, звонил и изучал отчеты о текущих делах фирмы.

По вечерам Тедди встречался с друзьями. Или он ездил к кому-нибудь в гости, или приезжали к нему. Время проходило за дурацкими разговорами, пиво лилось рекой, сплетни, анекдоты, и в этом море бессодержательной болтовни рождались новые выгодные проекты, устанавливались деловые связи, которые Тедди бережно хранил в своей надежной памяти. Встречи заканчивались около двух ночи, после чего Тедди возвращался домой, где до рассвета слушал музыку. Так проходила его жизнь.

Многие удивлялись, как Тедди, который целыми днями бездельничал, успешно держался на плаву в непростом рекламном бизнесе с его жесткой конкуренцией. Это было возможно благодаря дружеским связям.

Если бы в одну прекрасную летнюю ночь слегка пьяного Кошикевича спросили, сколько у него друзей, он бы наверняка многозначительно уставился на звездное небо и предложил бы любопытствующему самому сосчитать их число. Друзья были его главным достоянием. В квартире Тедди лежали толстые записные книжки, заполненные адресами и телефонами одноклассников из младшей и средней школы, друзей по университету, артистов и общественных деятелей, с которыми он познакомился в студенческих клубах, товарищей по службе в армии, любителей джаза, встреченных во время многочисленных концертов, и многих других, с кем его свела судьба во времена, когда он был аквизитором, начинающим торговцем и, наконец, владельцем агентства. Далеко не все они были известными людьми. В блокнотах Тедди были записаны координаты барменов и официантов, работающих в ресторанах, где он когда-то бывал, гостиничных администраторов и даже бабушек, собирающих плату за пользование туалетом, причем в разных городах страны. И хотя в это трудно поверить, каждый из этих людей считал Тедди своим близким другом и готов был отдать за него жизнь.

Кошикевич очень серьезно относился к дружбе. У него была двухсотстраничная тетрадь, в которой по датам были расписаны именины и дни рождения его многочисленных друзей, даты их свадеб и рождения их детей, и ни разу он не забыл кого-то поздравить. Если кому-нибудь из его друзей была нужна помощь, он был готов сесть в автомобиль и поехать на другой конец Польши. Но самым главным достоинством Тедди было то, что каждый мог прийти к нему хоть среди ночи и рассказать о своей полной горестей жизни. Он никого не учил жить, не утешал, не навязывал панацей от всех бед. Он умел слушать. И за это его все любили.

Дела Тедди проворачивал, основываясь на тех же принципах, что и в дружбе. Сидя в кресле, он размышлял, кому бы по тому или иному поводу позвонить. А когда трубка на другом конце провода была поднята, считай, и дело в шляпе. Разве мог кто-нибудь в чем-либо отказать Тедди?

Когда Ян появился в агентстве «Тедди и друзья», у Кошикевича не было ни малейшего представления о том, что с ним делать. Однако интуиция подсказывала ему, что этот человек для чего-нибудь да пригодится. Для начала они познакомились, тут же перешли на ты, Тедди рассказал гостю пару-тройку анекдотов и ушел, предварительно устроив так, чтобы Яна посадили в студии, принесли кофе и показали ему все рекламные ролики, выпущенные фирмой.

Ян был очарован Тедди и окружающей обстановкой. В студии его усадили в необычайно удобное кресло, придвинули к нему столик, угостили великолепно пахнущим кофе, а когда на экране появилась реклама безалкогольного пива, он почувствовал себя счастливым.

Ян видел рекламу по телевизору, но прежде не придавал ей большого значения. Когда начиналась рекламная вставка, он обычно отправлялся на кухню, чтобы сделать себе чай, или щелкал пультом, чтобы посмотреть, какие передачи идут по другим каналам. Сейчас, завороженный приемом, он внимательно смотрел на экран, чтобы ничего не пропустить.

Перед его глазами предстал совершенно иной мир. В стерильных, по больничному чистых помещениях, окрашенных в мягкие пастельные тона, существовали прекрасные женщины и мужчины. У них были такие же прекрасные дети, а у тех — прекрасные бабушки и дедушки, которые появлялись редко, но всегда мило и сердечно улыбались. В этом чудесном, чистом мире люди были прекраснее обычных. Машины казались больше и роскошнее. Ванны блестели, как дворец Снежной королевы, а такой яркой одежды он и вовсе никогда не видел.

Если в этом прекрасном мире возникала проблема (например, на терракотовой плитке обнаруживалась бактерия), то немедленно находилось решение. Умнейшие мужчины и женщины (в очках) показывали удивленному Яну сотни различных порошков, гелей, аэрозолей, с помощью которых можно уничтожить эту опасную бактерию, и терракота будет настолько чистой, что можно ее без страха облизать.

Это было так поразительно, что Яну захотелось выскочить из кресла, побежать в ванную комнату и начать облизывать терракотовую плитку. Но за этой рекламой последовала другая, еще более ошеломляющая. Одному человеку очень хотелось иметь красивую собаку. Оказалось, что достаточно дать лохматой дворняжке правильный сухой корм, чтобы она стала красивой и ухоженной. То же было с котом и даже с попугаем. Ян решил, что женщины и мужчины из рекламы так прекрасны потому, что тоже употребляют сухой корм. Ан нет! Герои рекламных роликов становились прекраснее по большей части от поедания легкого масла, а дети хорошели от бутербродов с сыром. Ян также заметил, что чем больше в том мире пьют кофе, тем лучше выглядят. Тогда он почти залпом выпил свой кофе и стал смотреть дальше.

Трудно себе представить, сколько Ян узнал о чудесном мире рекламы, просмотрев продукцию агентства «Тедди и друзья». Наконец, перегруженный впечатлениями, он уснул, прижимая к сердцу чашку.

Сначала в суматохе никто не обратил внимания на спящего Яна. Лишь через полчаса проходящая мимо сотрудница взглянула на него и, пораженная, остановилась. Спустя какое-то время вокруг Яна собралась толпа служащих агентства. Послали гонца к Тедди, тот немедленно явился и потерял дар речи.

Ян спал в кресле, чудесно, счастливо улыбаясь. Его лицо, выражавшее умиротворение, слегка порозовело и казалось намного моложе. Все смотревшие на него вдруг почувствовали себя счастливыми и умиротворенными, не имея на это никаких оснований. Им привиделись далекие окраины, беспредельные моря, таинственные леса, блестящие в лучах солнца ледяные глыбы… Рекламщики присели на расставленные кругом стулья и молча любовались спящим, боясь его разбудить, а значит, навсегда потерять посетившие их откровения.

Один лишь Кошикевич не поддался очарованию момента.

— Камеру, быстро, — вполголоса скомандовал он. — Свет.

Осветители подняли лампы. Лицо Яна тут же озарилось мягким светом.

Оператор склонился над спящим, присутствовавшие, услышав тихий шум, затаили дыхание. Оператор приближался и отступал, снимал прямо и в профиль, снизу и под разными углами. У осветителей от усилий дрожали руки.

— Достаточно, — тихо сказал Тедди, и камера утихла. — Оставьте его. Пусть спит.

Работники агентства на цыпочках покинули помещение. Последним вышел Тедди с кассетой в руке.

Он закрылся в своем кабинете, вставил кассету в видеомагнитофон и стал смотреть на спящего Яна.

— Вот мы и прибыли на остров сокровищ. Смело, старина Джонни Сильвер, — прошептал он и улыбнулся.

Ян не имел ни малейшего представления о том, что вокруг него происходит. Остаток дня он провел, наблюдая за процессом производства рекламы жидкости для чистки туалетов.

Приглашенные актеры-любители рассказывали о том, что для них самое важное. Толстый корректор — у него появились проблемы с выплатой кредита, и в связи с этим он был вынужден подрабатывать обезьянничаньем — изображал водопроводчика, утверждая, что для него главное разводной ключ. Глядя в его унылое лицо, Ян подумал, что эти ключи счастья не приносят. После него выступала молодая женщина, настолько худая, что казалось, еще шаг — и она сломается. Эта дама играла роль какого-то необыкновенно прекрасного создания и утверждала, что самое главное для нее красота. После тощей красавицы появился коротышка в костюме моряка и басом выпалил, что для него самое главное поймать ветер. В подтверждение своих слов он продемонстрировал маленький пластиковый парусник.

Когда секретарше наконец удалось увести этого упрямого парня, в студии появилась актриса, которую Ян несколько раз видел по телевизору. У нее были слегка припухшие глаза и насморк.

Еще в дверях она прохрипела:

— У меня всего две минуты.

— Этого вполне достаточно, пани Юля, — успокоил ее оператор.

И простуженная звезда быстро рассказала о том, что для нее самое главное жидкость для чистки туалет. После чего взяла яркую пластиковую бутылочку и щедро плеснула из нее в подготовленный секретаршей унитаз. Раздались аплодисменты, и кашляющая актриса исчезла.

Все это несколько удивило Яна, но у него не было времени на размышления. Как только недомогающая звезда ушла, все сорвались со своих мест и поспешили в буфет, куда уже была доставлена пицца. Там царила такая приятная, веселая атмосфера, что Ян очень скоро забыл о своих сомнениях.

В тот день Тедди в бар не пришел. Он сидел в своем кабинете и думал, кому бы продать счастливую улыбку Яна. Он размышлял весь день, вечер и почти всю ночь, пока его не осенила гениальная идея:

— Пириос!

Не все, наверное, знают, что значит это слово, но в агентстве «Тедди и друзья» оно имело огромное значение. Это было название нового отбеливателя, который американский концерн «Би-си-би» продвигал на мировой рынок. Польша была очередной страной, по которой этот продукт должен был начать свое триумфальное шествие. На рекламу «Пириоса» был выделен гигантский бюджет, и все агентства старались до него добраться.

Для «Би-си-би» фирма «Тедди и друзья» не была единственным партнером, но Боб Фестон, глава представительства, отвечающий, в частности, за рекламу в Польше, слышал, что Тедди немного псих. Он по опыту знал, что у таких людей нередко возникают гениальные идеи, поэтому без долгих раздумий согласился принять Кошикевича.

Тедди деловито вошел в кабинет Боба, небрежно бросил свой кейс на стоящий в углу диван и уселся в кресле так, словно сидел в нем каждый день.

Боб молча наблюдал за тем, что вытворяет Кошикевич, на секунду задумался, а не вышвырнуть ли его за дверь, но в конце концов спросил:

— У тебя какая-то идея насчет «Пириоса»?

— Ни одной, — оскалился Кошикевич.

— Есть концепция?

— Да где там, — рассмеялся Тедди.

Боб внимательно посмотрел на него.

— С чем же ты пришел? — спросил заинтригованный Боб.

— У меня есть улыбка, — нахально заявил Тедди.

— Ага. Можно взглянуть?

Тедди вытащил из кейса кассету. Глава представительства «Би-си-би», исподлобья глядя на гостя, вставил ее в видеомагнитофон.

На экране появился спящий Ян. Боб смотрел на него, смотрел и не мог наглядеться.

— А он может так улыбаться, когда не спит?

— Не знаю, — признался Кошикевич. — Но я готов привлечь самых лучших режиссеров и гримеров.

Боб снова уставился на экран.

— Беру, — тихо сказал он. — Договариваемся так: ты даешь этого…

— Его зовут Ян.

— Ты даешь Яна, а мы разрабатываем концепцию и слоган. О'кей?

— О'кей, — согласился Тедди. — Когда подпишем контракт?

— Послезавтра.

Они встали и пожали друг другу руки.

Тедди не помнил, как очутился в коридоре. У него так дрожали руки, что он побоялся сесть за руль и чуть ли не впервые в жизни пошел в контору пешком. Вбежав в студию, он вскричал:

— Шампанского! Лучшего французского шампанского!

— Что случилось? — поинтересовался оператор, которого ничто не могло вывести из равновесия.

— Деньги! — воскликнул Кошикевич. — Целое состояние паршивых американских денег! Бросаем все дела! Надо отметить!

И работники рекламного агентства «Тедди и друзья» закатили пирушку.