Я очнулась на выжженной земле, среди покрытых копотью руин.

Тело ныло. Я попыталась подняться, но нога отдалась жуткой болью, и я со стоном упала.

— Очнулась, — констатировал Дантес, присаживаясь передо мной на корточки.

— Где я?! — я с ненавистью взглянула в стальные глаза.

— Там, где всё началось.

— А поконкретнее нельзя?

«Не дерзи-и, девчо-о-онка!» — прошипел голос в голове и ко мне подлетела полупрозрачная тёмная сущность с горящими алыми глазами.

Я попыталась отползти, но Дантес наступил на подол моего платья, удерживая, и гортанно рассмеялся над моей беспомощностью. Этот злорадный смех показался мне знакомым, и я ужасом осознала всю плачевность ситуации.

Я бы всё сейчас отдала, чтобы отмотать время назад и не позволить себе выйти из бального зала.

— Эваль! — воскликнула я.

— А в этот раз ты не так быстро сообразила, — ухмыльнулся саакришец. — Хочешь увидеть ещё одну мою маску?

Лицо Дантеса на мгновение размазалось и передо мной предстал профессор О'Шерр.

— Не может быть! — выдохнула пораженная я. — Если ты что-то сделал Габи…

— Успокойся, — со смешком оборвал мои угрозы Эваль в образе полуэльфа. — Девчонка рассказала мне много всего полезного о тебе, да и послужила неплохой постельной грелкой, так что я решил пощадить её. А вот твоего светлого дружка я убил. Он очень помешал моим планам, когда спас тебя в той арке.

Я почувствовала привкус желчи во рту. Весь воздух будто покинул мои лёгкие.

Дантес был мёртв. Мёртв, потому что спас меня.

— Какая же ты тварь! — выплюнула я.

Слёзы жгли глаза, но я их последних сил сдерживалась, чтобы не радовать Эваля этим зрелищем.

— Не стоит так убиваться, — усмехнулся Эваль. — у тебя ведь теперь есть жених. Жаль только невеста не доживёт до церемонии бракосочетания.

Я почувствовала, как ледяной страх сковал сердце, но на моём лице не дрогнул ни один мускул.

— Ты не мог бы подержать её, пока я начерчу пентаграмму? — обратился к Потустороннему саакришец, и спустя секунду мои плечи сдавили пальцы этого существа. — Хотя она всё равно никуда не убежала бы со сломанной-то ногой. Как всё удачно сложилось!

Как только Эваль закончил с рисунком на земле, Потусторонний как мешок картошки швырнул меня в центр пентаграммы.

Я упала, больно оцарапав руки и прокатилась какое-то расстояние, но вдруг врезалась в невидимый барьер. Неведомая сила не выпускала меня за пределы пентаграммы.

Осознание собственной беспомощности вгоняло в отчаяние.

Внезапно я вспомнила о своей связи с Рэксом и мысленно послала костяному вопль о помощи. Он сможет предупредить Витора, а тот уже что-нибудь придумает. Если успеет.

Я отогнала гнетущие мысли и решила, что до последнего вздоха не сдамся.

Я снова попыталась подняться, но всё что смогла — сесть, держась за больную ногу.

— А теперь, пока мы ждём часа возмездия, можно и рассказать ради чего ты умрешь, — отряхнув руки, улыбнулся Эваль. — Эту историю девятнадцать лет назад начали твои родители. Твой предатель-отец, помешанный на справедливости, доброте, чести и всём подобном бреде, влюбился в твою дуру-мать.

Я крепко стиснула зубы. Его слова о родителях отдавались болью в сердце.

— Эта команда самоубийц решила помешать нашим планам и спасти короля Стефана, чтобы избежать войны, но твой папаша по глупости попросил помощи у младшего брата, — Эваль с улыбкой взглянул на скалящегося Потустороннего.

«Здравству-у-уй, племяшк-а-а», — раздался шипящий голос в голове и тихий мерзкий смех.

На моем лице отразилась гримаса отвращения к новообретенному родственничку.

Но я почувствовала облегчение от мысли, что мой отец всё-таки не Потусторонний. Вот только как артефакт оказался у Потустороннего, если мама делала кольцо для папы?!

— У них бы всё получилось, если бы Киар не начал бунт раньше задуманного.

В голове вспыхнуло воспоминание. Видение за одной из дверей, в которой мужчина с фиалковыми глазами появляется в комнате спящего короля Стефана, а потом туда врывается толпа саакришцев.

Сердце гулко стучало где-то в горле.

На глаза снова навернулись слёзы.

Это был мой отец. Мой и Витора.

Вот почему у нас было одинаковое видение!

— Но войну избежать не удалось, — продолжил Эваль. — И Инрэт, демон его побери, Мудрый, разгромил наше войско. Мужичонка, кстати, был любовником твоей матери именно от неё узнал наши планы, взамен на обещание, что Кристофера король не тронет. Вот только когда короли держали обещания? Твоя мама тоже предвидела, что мужчина не пожелает оставить соперника в живых, и подсуетилась. Создала это. — Саакришец достал из кармана знакомое кольцо.

Я ахнула.

— Откуда оно у тебя?

На губах Эваля расплылась широкая садистская улыбка.

— А я не упомянул, кто всё это время докладывал мне о каждом твоём шаге, пересказывал каждый разговор и отдал этот артефакт?

Я почувствовала, как испуганно замерло сердце.

Значит, шпион всегда был рядом.

Но кто?

— Фей, покажись.

Внезапно весь пазл собрался в целую картинку.

Неизвестный отправитель, приславший Кирю защищать меня, а на самом деле следить. Пропавшее кольцо. Смерть Водяного и госпожи Жизель. Всё это было дело рук Кири!

И всё-таки я не хотела верить в это! Ведь под скорлупой жестокости и цинизма фея скрывалось доброе мягкое сердце…

Из ниоткуда в воздухе возник Киря.

Атакующий не смотрел на меня, уставившись в землю.

— Киря! — выдохнула я. Фей не поднял глаз. — Киря, посмотри на меня!

На секунду, всего на секунду он выполнил просьбу, и тут же отвёл взгляд.

Но этого хватило, чтобы понять, что слова саакришца — правда. Атакующий действительно всегда был на стороне Эваля и Потустороннего дядюшки.

— Как приятно смотреть, как разбивается чьё-то сердце.

Если бы я могла убивать взглядом, Эваль умер бы уже тысячью разных смертей.

— Так на чём я остановился? Да, на кольце. Придворная магиня сделала его, чтобы во время казни душа Кристофера не отбыла в мир иной, а осталась заточена в этом артефакте. А при первой же возможности она бы вернула любимого в наш мир. Но даже в самых идеальных планах бывают загвоздки! И эта загвоздка — снова твой дядя. Он забрал себе кольцо, пока Кристофер был без сознания, но не учел одну деталь. Неллиана поставила на своего любимого щит, который не позволил бы ему сгореть в пожаре, а на Киаре его не было. К тому моменту как твоя мама активировала кольцо, от тела его остался лишь прах. Поэтому он воскрес в виде застрявшей между двумя мирами сущности, Потустороннего.

Вот теперь всё, абсолютно всё встало на свои места.

И несмотря на всё произошедшее, с души свалился камень. Теперь я знала, что мой отец не убивал маму.

Он сам погиб ещё до моего рождения.

Но кто тогда её убил? И почему госпожа Жизель обвинила в этом отца?

— Значит дело в мести? Ты хочешь убить меня, чтобы отомстить моей маме за смерть саакришцев?

Эваль на секунду удивлённо уставился на меня, а потом расхохотался.

— Она не убивала их.

Вдоволь насладившись недоумением, отразившимся на моём лице, Эваль соизволил пояснить:

— Перед тем, как твоя мать подожгла церковь, все, кто ещё был жив, провели ритуал. В его завершении каждый совершил самоубийство, чтобы потом с помощью Киара и выживших детей воскреснуть вновь.

— Ты сумасшедший! — воскликнула я. — Невозможно вернуть кучу народа, погибших почти двадцать лет назад!

— Ещё как возможно. И ты — та, кто воплотит мой план в жизнь.

— Но почему я?!

— Потому что для обязательный фактор таких ритуалов — якорь, которым стала сила твоей матери, когда она применила мощнейшее заклятье. Ритуал завершился на её энергетике. А ты — первенец, перенявший всю мощь силы Нелианны. Только ты сможешь открыть дверь в Потусторонний мир и выпустить всех саакришцев.

«Время-я-я», — послышался шелестящий голос в голове.

Чувствуя, что всё идёт к логическому завершению, я попыталась потянуть время:

— Но как ты узнал о ритуале и кольце? Ты ведь тогда ещё был ребенком. Вас вывели из дворца.

— Да, и заставили работать прислугой во дворце тирана, убившего наших родителей, — в глазах Эваля вспыхнула ярость от нахлынувших воспоминаний.

— Знаешь, у всех нас было непростое детство, — высказалась я. — Но я вот не пытаюсь поработить мир.

Под взглядом Эваля, я сглотнула. Выглядел он сейчас пострашнее Потустороннего.

— Непростое детство! — выплюнул он. — Да я годами вынашивал план мести. Затаился и ждал, когда смогу отомстить за родных. Тогда меня нашёл и твой дядя. Мы подстроили покушение на короля, а я, якобы, его спас. Благодарный, глупец сказал, что я могу желать, чего угодно. И я просил свободы. Свободы, чтобы совершить возмездие. А теперь хватит разговоров, пора приступать к делу…

Эваль шагнул ко мне, и я попыталась отползти назад, но невидимый барьер не позволил.

— Подожди. Но кто тогда убил мою маму?

— А мне-то откуда знать? Всё, хватит заговаривать мне зубы.

Ну вот, похоже и всё.

Саакришец сосредоточенно что-то заговорил, а затем резким движением порезал кинжалом ладонь.

Рисунок вокруг меня вспыхнул алым, земля задрожала.

Всё внутри похолодело.

Вдруг поднялся неистовый ветер, такой, что макушки деревьев склонились на бок. Раскатистый гром заставил вздрогнуть. Молнии, словно сияющие лезвия, резанули небеса.

Эваль посмотрел на меня сияющими глазами и улыбнулся.

— Вот и всё, Алиянна.

Сквозь пелену слёз, я увидела, как за спиной саакришца открылся портал.

Во мне воскресла надежда, когда я увидела Гиваруса и Витора.

Лицо Эваля перекосило.

Начался бой.

В ушах появился зловещий гул, будто где-то рядом формировался портал. Я не слышала ничего кроме него, но видела, как отчаянно бился с саакришцем Гиварус.

Гас.

Я наблюдала за его резкими движениями и запоминала любимые черты, ожесточенные яростью.

«Завтра может случиться конец света, и мы пожалеем, что не сделали это», — прозвучал в голове его голос, и я сглотнула ком в горле.

Как же он был прав.

Наши взгляды встретились.

Гас в очередной раз ударил саакришца, и тот рухнул на землю.

Вампир бросился ко мне, пока Витор сдерживал Потустороннего, но был отброшен незримой стеной.

Гиварус бил заклинанием за заклинанием, но барьер оставался нерушим.

Пентаграмма под моими ногами сияла всё ярче.

По моим щекам текли горячие слёзы.

Вампир уже кулаками пытался пробиться ко мне, но безуспешно. Он посмотрел на меня, и я с ужасом заметила, как его глаза стали менять цвет.

— Нет, нет, только не это, — зашептала я.

Мне стало жарко. Я почувствовала, как нагрелась земля подо мной.

Чувствуя, что времени осталось совсем немного, я приложила ладонь к барьеру и посмотрела в теперь льдисто-голубые глаза жениха. Он тоже прислонил ладонь.

Нам не нужны были никакие слова, наши взгляды говорили сами за себя.

Как жаль, что я не узнаю, каково это быть его женой, не скажу ему счастливое «да» в храме, не проведу в его объятьях первую брачную ночь… Как жаль, что у нас нет будущего.

В глазах Гаса заблестели слёзы.

Моё сердце болезненно сжалось.

— Я никогда не забуду тебя. Даже в ином мире.

С этими словами я опустила руку и закрыла глаза.

Но я знала, что Гас не оставил попытки пробить барьер.

Внезапно кто-то опустился на моё плечо, и, распахнув глаза, я с изумлением увидела Кирю.

— Что ты делаешь здесь?! Улетай! — закричала я.

Несмотря на предательство фея, я не желала ему смерти.

На меня посмотрели серьёзные зелёные глаза.

— Надень, — сказал атакующий и протянул мне знакомое кольцо-артефакт.

Я нахмурилась. Это нужно было для ритуала?

— Надень, — повторил Киря настойчиво. — Это может спасти тебя.

— Почему ты…

Я не успела договорить, потому что в следующее мгновение меня ослепила вспышка, а тело пронзила сумасшедшая жгучая боль. Перед глазами замелькали красные и чёрные пятна.

Из меня вырвался нечеловеческий крик, моё тело выгнулось дугой… а потом всё закончилось.

Последним, что я увидела были полные ужаса чёрные, как сама ночь, глаза Гиваруса.