Следственный кабинет в тюрьме. Знаменский, Силин. Чувствуется, что допрос идет уже довольно давно. Сегодня Силин держится со Знаменским по-другому — гораздо доверчивее, «контактнее».

Силин. Гражданин следователь, вы войдите в мое положение…

Знаменский. Не хочу, Силин. Вам и самому не было нужды входить в свое положение.

Силин. Именно, что была нужда! Я вам выскажу — не для протокола. Сколько лет я жизни не видел! Это разве легко переносить? Вышел, деньжонок маленько было, эх, думаю, ну хоть пол-литровочку!.. А там, сами понимаете, — другую, третью… Отчумился, гляжу — трешка в кармане. А к Гале ехать надо… Гостинец надо. Жизнь начинать надо. Как? Чем? Решил — ну, один раз, пронеси господи!

Знаменский (утвердительно). И нашелся старый приятель, который предложил помочь. (С досадой смотрит на разом примолкшего Силина.) Неужели вы не понимаете, что он вас нарочно подставил?

Силин (горячо). Этого не может быть! Он мне друг!

Знаменский. Он вас подставил, Силин.

Силин (которого почти ужасает убежденность Знаменского). Да зачем?! Зачем ему надо?! И он бы при деньгах был и я. Ну зачем?!

Знаменский. Еще не знаю… Может, вам что-то было известно? Может, мешали ему?

Силин. Никому я не мешал! И вообще… человека не знаете, а зря говорите!

Знаменский. Почему же не знаю? Даже фотографию в кармане ношу…

Силин вскидывает на Знаменского глаза и застывает в немом испуге, следя, как рука Знаменского лезет в карман.