Вой.
- Доброго утра, Олег Иванович, - издевательским тоном разбудила меня Буханка. – Наш полёт проходит хрен знает где в гиперпространстве, температура за бортом отсутствует как понятие. Завтрак вы проспали…
- Похрен, - пошевелил я высохшими губами.
- Вы совершенно правы, поэтому сегодня вам позволено поспать немного дольше обычного. Однако приближается оговоренное контрактом время исполнения служебных обязанностей…
- И супружеского долга, - я потянулся рукой, попытался нащупать Кэш. Открыл глаза – её нет. И тут стало припоминаться всё, что я счастливо забыл во сне. Перевернулся на спину, уставился в потолок, честно вспоминая вчерашнее.
Я, конечно, предполагал, что объяснение с Кэш будет непростым, но что настолько! Не знаю, какие обстоятельства сказались сильнее, долгое ли пребывание в космосе, отрыв от Земли, или моя честная бойцовская натура – я фактически разучился врать и выкручиваться, Кэш дожала меня обеими лопатками до ковра истины всего за две минуты скандала-допроса. Она злостно злоупотребила моим трепетным отношением к собственной персоне, ей же не скажешь заткнуться, не пошлёшь, как какую-нибудь дешёвку на одну ночь. Хотя стоило ей уйти… Стоило только взглянуть правде в глаза, не пытаться врать самому себе, чтобы понять, что нужно было просто заткнуть ей рот и послать нахрен – всё равно ведь ушла, но ушла, узнав правду. Только дверью не шарахнула, уж так она устроена, только в переборку, уходя, саданула ножкой от души. Я посидел на опустевшей койке, рассматривая свои носки, всё понял, взял две бутылки марочного вискаря, две шоколодки и направился к Даку и Лане.
Постучался к ним условным стуком, чтоб не тревожить вызовом Буханку, мне открыли. Зашёл, держа перед собой бутылки, как пропуск, как объяснение причины неурочного визита. Дак без слов достал из шкафчика стаканы, я вынул из нагрудного кармана шоколад. Лана собралась уходить - угу, что-то «внезапно вспомнила». Я попросил, - побудь с нами, пожалуйста.
Дак принял у меня вискарь, поставил рядом со стаканами и на правах хозяина свернул первой бутылке пробку. Плеснул в стаканы, спросив одним взглядом, - говорить будешь?
Я поспешно взял свою порцию и опрокинул в рот, молча. Дак меня прекрасно понял, без слов подал стакан Лане, пригубил сам. Лана со стаканом в руке не удержалась от вопроса. – Из-за чего на этот раз?
- Из-за Сёмы. – Бурчу в кулак, занюхав дозу.
- Серьёзно поругались? – уточнила Лана.
- Очень! – Я, закатив глаза, показал насколько.
- Он того стоит? – заинтересовался Дак.
- Того стоит будущий лидер истребительного звена, - проговорил со значением.
- Даже так? – Присвистнул Дак.
- Расскажешь? – Лана не могла этого не спросить.
- Нет.
За что люблю своих американцев, они способны на немыслимую для русских вещь – пить и сочувствовать без лишних слов. Нет, так нет, и всё на этом. Дак зашуршал обёрткой шоколада, Лана обернулась к шкафу, пропев по-русски: «Балалаишку свой-у й-а со шкапа дастай-у.» Взяла гитару, подарок Фары, присела на кровать. Музыка, пожалуй, самое сильное из всего, что ещё связывает нас с Землёй – галактические потуги в этой области воспринимаются человеком как кошачьи разборки при разгрузке металлолома во время новогоднего фейерверка.
Лана тихонько заиграла простые переборы, будто только для себя самой. Дак плеснул по второй, мы приняли, а Лана, не поднимая головы от струн, сказала, - не хочу.
Заокеанским друзьям принесённого мной виски могло хватить очень надолго, поэтому, когда мне изредка прям очень охота надраться, я делаю это с Доком. Но именно тогда ни о чём не хотелось говорить, особенно с ним.
Лана вполголоса запела свою любимую «лисью» балладу на простейший, такой повествовательный мотив – на-на на-на, тара-ра-ра, парам-пам пам-парам. Каждые две строки песни перемежались мелодичными проигрышами, пела она по-своему, кажется, даже не на английском, не то на валлийском, не то ещё на каком-то. Искин, как всегда, выдавала синхронный перевод строгим голосом, каким в наших старых фильмах про войну переводили немецкую речь. Но у меня в голове давно сложились строчки этой песни по-русски, даже рифма подобралась:
Весенним радостным деньком однажды на лугу
Забил родник и зажурчал под радугу-дугу.
Он засмеялся, побежал, куда глаза глядят,
Без устали и без забот, не ведая преград.
Туда бежал, где небеса лежали на земле,
Ведь с каждым новым днём ему становится темней.
И как-то раз на том лугу бежал я от собак.
Вдруг как спасенье предо мной раскинулся овраг.
От взглядов злых густой травой укрыт надёжно был,
Ручей приветливо меня омыл и напоил.
Бессильной злобой подавясь, отстал мой лютый враг.
А я дрожал в воде ручья, испуган, мокр и наг.
Я часто прихожу к нему, спускаюсь в тот овраг,
Где в благодарность эта песнь сложилась натощак.
Последняя строчка мне всё никак не удаётся, вот сегодняшний утренний вариант, вроде ничего получился. Вообще, так перевелась и зарифмовалась песня именно в моей отбитой голове, что в её художественной оценке делает необходимой поправку на погрешность в пару парсеков. Но общий смысл я понял верно. И эта песня, её общий смысл, вновь поддержали меня. Назад дороги уже нет, после такого разговора… вернее, после таких разговоров с Кэш и Доком не передумаешь, не извинишься глупо. Поэтому тольковперёд, не оглядываясь, пусть за спиной хоть треснет само космическое пространство! Решительно направился в санузел. Приняв душ, долго брился – после вчерашнего мне очень нужно выглядеть лучше обычного. Оделся, обулся, сделал морду кирпичом и на выход. Как мой подопечный поживает? Вот кого бы я сейчас с особым удовольствием многократно забил насмерть. Увы, нельзя – во-первых, это мой будущий соперник и соратник, во-вторых, что он вчера такое жрал? Неужели действительно картошечку с сухариками? Нет, конечно, ничего особенного, мне просто интересно. Так интересно, что прям руки чешутся долбить его бестолковкой в переборку, пока не расскажет сука… впрочем, так тоже не пойдёт. Я в кают-компанию иду не как некоторые, объедаться, а исполнять служебные обязанности, прописанные в контракте. Нужно успокоиться, думать о хорошем, например, о кучке той слизи, что ждёт меня в обед, гм, с соусом «Табаско».
***
Семён.
Вой на завтрак не явился. Я хотел угостить девчонок, но к ним присоединилась новая подружка, все четверо о чём-то переговаривались в привате, как-то очень неодобрительно поглядывая на меня. Вот чего такого я успел натворить в космосе, чтобы уже сплетничать? Новую подружку я, кажется, видел раньше с Воем. Спросил Буханку, кто эта четвёртая, оказалось, Кэш, оператор Воя. Копец! И ей он, конечно, наплёл обо мне с три короба. Хотя не тот он человек, чтобы выдумывать, а так – что он может про меня рассказать? Только то, что я ещё не прошёл освидетельствование у Дока. Или, что я отчего-то не хочу его проходить? Стоп. А я хочу? Да нафиг оно мне сдалось! И девчонки эти нафиг, даже готовить не умеют. Пойду-ка я лучше в мастерскую, к Буханочке.
Сказано – сделано, в мастерской на верстаке всё уже было готово к моему приходу – справа стояли три ряда стаканов с водой, слева тарелка со стандартной пластиковой кашей для сравнения. Темой сегодняшней серии опытов стала заварная лапша. С формой и консистенцией разобрались быстро, немногим дольше подбирали вкусы, а вот на соусе крепко увязли. Это, вообще, отдельная обширная тема, даже раздел - «бульоны и супы».Кстати, неплохо бы выделить такие темы и привлечь к эксперименту добровольцев – что я действительно даром всех буду кормить?
Примерно через час нас прервал вызов Дирка, он приказным тоном велел вернуться в кают-компанию. Ещё одни командиры нашлись! Тоже мне старшие товарищи, сопляки немецкие, золотые, блин, молодёжцы. Хотя если прикинуть в световых годах, они действительно старшие, к тому же их четверо – вместе близнецы точно старше меня. Да, вообще, радоваться надо, что не Вой вызывает. Может, на лыжах покатаемся? Я почти в радостном предвкушении быстрым шагом вернулся в столовку. Примерно две трети помещения было скрыто непроницаемой пеленой, оттуда раздавались мужские и женские постанывания и кряхтение. Парни и девушки, ни на что не обращая внимание, поприветствовали меня, и Ганс велел мне раздеваться.
- Совсем что ли? – меня начала разбирать злость.
- Только до трусов, - не поняла вопроса Марта.
- Нет, вы что, совсем?
- Ага, мы уже, - буднично согласился Дирк, - а ты, снимай комбез, наденешь лыжник.
Я, вообще-то, сразу заметил, что они одеты иначе, чем обычно, в облегающие белоснежные костюмы с капюшонами. Такой же мне протянула Хелен. Я повертел его в руках – эта лёгонькая тряпка лыжник? Гм, впрочем, удивляться особенно нечему, гм, в летающей тарелке. Облачаюсь без дальнейших пререканий. Ткань сама мягко прилегла к телу, меня наполнило ощущение забытого с детства уюта.
- Лыжными костюмы называем только мы, - Дирк пустился в объяснения, - они скорей тренировочные. Это просто умная начинка наших полётных скафандров, её упрощённый аналог. Защиты нет никакой, из жизнеобеспечения только простейшая терморегуляция и псевдо-мускулатура.
- Мускулатура-то зачем? – я заинтересовался.
- Потом поймёшь. Сейчас послушай, зачем нам в них тренироваться, - продолжил Дирк.
- Чтоб лучше летать, конечно, - пожимаю плечами.
- Тогда взлетай, - сердито бросил Ганс.
- Как?
- Не знаю! – Ганс чем-то раздражён. – А ты что, не умеешь?
- Нет! – снова привычно чувствую себя идиотом.
- Тогда заткнись и слушай! – Дирк вернулся к объяснениям. Я кивнул.
- Понимаешь, какая штука, мы подолгу не видим своих машин и наш корабль…
- Скучаете? – непроизвольно вырвалось.
- Не особо, - улыбнулся Дирк. – Ведь мы нередко бываем в космосе. Просто в бою ты ничего не увидишь своими глазами. Это называется визуализацией. Ты как в компьютерной игре, где всё вокруг настоящее.
- А! – до меня начинает доходить.
- Угу. – Кивнул Дирк. – К этой штуке сразу не привыкнешь, лыжники помогают освоиться с визуализацией на привычных примерах. Это во-первых. А во-вторых, с их помощью мы нарабатываем и оттачиваем боевые навыки тоже на конкретных ситуациях.
- А сейчас мы полетаем? – мне уже не терпится.
- На лыжах покатаемся, - уже немного устало обрадовала меня Марта, - ты хоть немного умеешь?
- Умею, - мне снова становится понятным, что зря ждал подвоха. Здесь всё и без подначек, прямым текстом, способно вогнать в ступор. Хорошо, что у меня подходящий психотип – по примеру ребят надеваю капюшон, натягиваю прямо до подбородка. Ткань мягко засветилась. Если верить картинке, я очутился на вершине заснеженного холма. Ага, в лыжи обутый, и одетый в настоящий яркий чёрно-жёлтый лыжный костюм. Ребята тоже были на лыжах, в костюмах, даже в защитных очках. Я повертел головой – изображение не отставало. Внезапно скосил глаза – всё, как в жизни. Но в тоже время всё это казалось ненастоящим, нарисованным.
- Подвигайся. – Услышал я голос Ганса. Реально в костюме встроены динамики, никаких имплантов! Я осторожно перенёс вес с левой ноги на правую, потоптался уверенней. Сделал несколько шагов и остановился в испуге – в переборку же вмажусь!
- Не бойся! – засмеялась Марта. – Тут места хватит!
Ганс и Дитрих подъехали ко мне с боков, взяли под руки, - потихоньку…
- Полегоньку, - мы тронулись к спуску. Снег скрипел и пружинил под лыжами, мышцы реагировали, как на самом деле. Ребята взяли небольшой разгон и отпустили меня, - не бойся, ты уже большой мальчик!
Я махнул в душе на условность происходящего, ощущения говорили о том, что всё вот это на самом деле. Пусть и нечасто, но кататься с гор на лыжах мне всё же приходилось, да и склон выдался пологий, даже оборудованный. Наверное, «детский», как такие называют на горнолыжных базах. Мы не спеша скатились вниз, вот только что там, мне рассмотреть не удалось – мы без перехода снова очутились на вершине. Удобно! Другой раз я скатился самостоятельно, третий даже немного пофорсил на виражах. До сальто в тот раз докатиться мне не дали – Дитрих скомандовал. – Буханка, конец занятия. Как будто выключили свет. С меня стащили капюшон, мы стояли в кают-компании Буханки.
- Что это было? – спрашиваю с восторгом.
- Симулятор, - улыбнулся Дирк.
- А что ж так мало? – мне стало даже чуточку обидно.
- Э… ну, что мы люди, тебе уже сказали? – на этот раз за объяснения взялся Ганс. Я кивнул, - да, помню, что мы хуманы, и нам тут всё не положено. Симуляторы тоже?
- Правильно. Костюмы передают ощущения на кожу, слух, сетчатку. Ну, ты заметил?
- Ага, - припоминаю чувство нереальности.
- Есть ещё внутреннее ухо, гуморальная система, да многое другое, - продолжил Ганс. – Всё это через импланты…, - он сделал паузу, - и нейросеть согласуется искином с виртуалом. Но нам доступны только вот такие суррогаты.
- Ничего страшного в этом нет, - вмешалась Хелен. – Просто нужно знать меру.
- Это даже хорошо, что это так, - подхватила Марта. – Зато нам никогда не стать виртуальными рабами.
- Кем? – делаю стойку ушами, услышав новое интересное понятие.
- Ну, это слухи, - замялся Ганс. – Говорят, что некоторые пираты охотятся на граждан, чтобы насильно подключать к особым кибер-системам. Несчастные становятся модулями их биокомпьютеров.
- Жуть какая! – меня передёрнуло. – Бедняги, наверное, даже не осознают своего положения!
- Вот именно, - улыбнулся Дирк, - так что давай-ка воспользуемся свободой как следует, пока есть такая возможность.
Он направился прямо на полог, из-за которого раздавались постанывания! Прошёл сквозь него как привидение. Близнецы последовали за ним, ну и меня, конечно, потянуло посмотреть. И что я ожидал увидеть? Вой, Док, ещё пара штурмовиков, Кэш и… Фара!
- Явились? Давайте, присоединяйтесь, - с натугой прохрипел Док. Я изо всех сил старался сохранять серьёзность. Все эти механизмы у стен – просто тренажёры. Качалка, ёрш её ити! Вот даёт Буханка, корабль-трансформер!
- Желаете приступить к комплексу развивающих упражнений? – тут же подала голос искин.
- Ну а фигли мне ещё остаётся? – мне весело.
- Физическое развитие включено в обязательный перечень программы адаптации, - не приняла юмора эта зануда. – Но вы можете выбрать уровень интенсивности – лёгкий, продлённый, ускоренный, форсированный и невозможный. Что выбираете?
- Да нет для нас ничего невозможного! – с вызовом отвечаю на едва уловимую её подначку.
- Вы выбираете пятый уровень интенсивности? – в её голосе чётко послышалось женское восхищение!
- Конечно, - говорю небрежно.
- Ваш выбор принят, - сухо-официально заговорила Буханка, - в тренировочный модуль введены виды и степень нагрузок, количество упражнений за сеанс и число сеансов. За нарушение графика будут начисляться штрафные баллы. Облегчить уровень интенсивности сможет только капитан.
- Ха-ха-ха! – вдруг взорвались хором окружающие. А я даже не подумал, чего это вдруг все притихли!
- Знаешь, Сёма, - довольно проворчал Вой, - наверное, в ближайшее время я не стану тебя убивать.
- Ха-ха-ха! – новый взрыв хохота. Вот что смешного? Человека убить готовы, а они ржут. И мне даже показалось, что в общем хоре я расслышал голосок этой чёртовой Буханки!
***
Семён.
Я, не реагируя на общее веселье, сухо оборвал это ехидное космическое устройство с женской логикой. – Дальше что?
- Производится анализ состояния вашего организма, - Буханка попыталась заговорить мне зубы.
- А уровень нагрузок ты мне, сучка тупая, без анализа утверждала? – Не даю сбить себя с толку.
- Анализ возможностей вашего организма завершён, - тут же нашлась искин. – Идёт создание программы тренировок…
- Мне-то не рассказывай! – Продолжаю издеваться над дурочкой, - небось, забыла, куда засунула методичку?
- Программа тренировок создана, - бодро отчиталась Буханка. – Утверждена Чифом «по умолчанию». Сёма, вам лучше приступать к выполнению, потерянное время учитывается, суммируется и облагается штрафными баллами.
- А инструктаж? – Я мысленно ухмыльнулся. – Ты же искин, детка, и у тебя есть законы, не так ли?
- Так точно, - Буханка резко изменила тон. – Что вы желаете узнать?
Она поникла, будто разшалившегося на прогулке пса хозяин раздражённо дёрнул за поводок. Мне стало её немного жаль. – Буханочка, ты просто объясни, чем отличаются уровни, и что за штрафные баллы?
- Суть всех упражнений заключается в нанесении мышцам микротравм с целью их регенерации и в преодолении боли. Уровень задаёт, в основном, порог боли, который вы должны будете преодолевать с заданной периодичностью для зачёта упражнений. – Действительно просто заговорила она. – А баллы включены в общую дисциплинарную систему компании, начисляются за нарушения распорядка, небрежность… кстати, вам не мешало бы побриться, начисляю три балла.
- Что это за баллы?! – ей таки удалось меня довести.
- Штрафные баллы по уставу ЧВК «ZX» отрабатываются при первой же возможности. Когда на вашем счете будут деньги, вы сможете по своему желанию оплатить их из расчёта десять кредитов за балл. Или, как сейчас, без желания отработать в своё личное время на техобеспечении без права выбора деятельности по часу за каждые пять баллов.
- А…
- Других способов нет, поощрительные очки штрафные баллы не погашают, - Буханка верно угадала мой вопрос.
- Понятно, - собственно, нормальная система.
- Инструктаж можно считать законченным? – для полной ясности уточнила Буханка.
- Считай, - я грустно улыбнулся.
- Тогда шагом марш к ближайшему тренажёру, - скомандовала искин, - и постарайся хотя бы не орать.