Семён.

Я грустно проводил девушек взглядом, Макс ехидно спросил, - так где моя шоколадка?

- Твоя шоколадка? – я с трудом начал припоминать, с чего всё началось.

- Ну, да. Ты сказал отгадать твой фокус, я отгадал, гони конфету! – Макс явно решил меня дожать.

- Ах, фокус! Только это загадка, - у меня срослась комбинация, как только он мне напомнил. – Мы же поспорили!

- Ага, - Макс самодовольно кивнул.

- Тогда ответь, пожалуйста, откуда в стенке дыра? – вежливо спрашиваю нахала. Он завис, видимо, пытая искин, ничего не добился и ошарашено уставился на меня. – Буханка мне отказала в информации!

- Свои версии есть? – интересуюсь деловым тоном.

- Э… нет, - растерялся Макс.

- Так где твоя шоколадка? – возвращаюсь к началу разговора.

- Двадцатка, вроде бы? – не поняв сути, небрежно бросил Макс.

- Шоколадка, Максимушка, шо-ко-ла-дка. – говорю по-складам.

- Да где я тебе её возьму? – попытался он от меня отмахнуться.

- То есть ты поспорил на вещь, которой не владеешь? – вношу я полную ясность. – Буханка, как это называется?

- Мошенничество, - строгим голосом отозвалась искин, - программист Максим, вплоть до решения Кэпа по вашему делу вы объявляетесь ограниченно дееспособным. Ваш счёт заблокирован, вы лишены права принимать любые самостоятельные решения, даже чтоб сходить в туалет, вам сначала нужно испрашивать моего разрешения. У вас есть пять минут на то, чтобы урегулировать спор с кадет-пилотом Семёном, время пошло.

- Что ты хочешь взамен? – прохрипел бедняга, будто ошейник уже сдавил его горло.

- Ты прямо сейчас пойдёшь к девушкам и расскажешь, как с японцами подсматривал за ними всю дорогу, - говорю ему, дружески улыбаясь. – И нехрен так бледнеть, чурек французский! Тебя ж никто, падлу, за язык не тянул?

Он обречённо помотал поникшей головой.

- Ну, так пошёл вон, извращенец, - ласково беру его за плечо и направляю на выход. Когда за ним закрылась дверь, я ещё постоял, ладонями массируя лицо. Блин, и не пили же нефига, а корпоротивчик, кажись, снова получился! Что-то я хотел спросить… а! – Буханочка, почему ж ты им не объяснила, откуда взялась дырка в стене?

- Всё равно не поверят, - в её голосе отчётливо звучала ирония.

- А серьёзно? – мне ни капельки не смешно.

- Поздравляю, кадет-пилот Семён, со вторым личным проектом высочайшего приоритета. Снять приоритет может только Кэп по запросу члена экипажа с уровнем ответственности не ниже…

- Понял, - нетерпеливо перебиваю её, - ты мне про проект растолкуй. Чего это и, главное, когда я умудрился придумать?

- Гм. Но ты же сам заявил о способности вашей расы получать положительные эмоции вследствие недостатка информации. – Монотонно стала докладывать Буханка. - В тестовом режиме проект дал нетривиальные результаты – эмоциональный фон значительно превысил средние значения.

- А смысл? – натурально пожал я плечами.

- Ты ещё не представляешь, что это за ужас такой – межзвёздная скука. – Печально проговорил искусственный космический разум.

***

Вой.

Док не пришёл на ужин, ясно, что не в настроении для серьёзных разговоров, и разговор о Сёме придётся отложить. Я поддерживал непринужденную беседу с Даком и Ланой и потихоньку поглядывал на Кэш, пребывающую в демонстративном печально-одиноком, но скромном образе. В переводе с её логики это означало «мне плохо из-за тебя, гад, и без тебя, сволочь, но я гордая – вот только попробуй подойти! Только попробуй! Ну, что тебе стоит?» Хм, я тоже гордый, гад и сволочь, спокойно болтал с ребятами, «ничего не замечая» - ну, не в столовке ж мне начинать валяться в ногах и распевать серенады? Тут и без меня клоунов в достатке, главный, конечно, Сеня, подозрительно притих в уголке. Всё говорило за то, что маэстро не угомонился, угомону на него, вообще, не предвидится, он всего лишь взял паузу между номерами. И точно – ему удалось превзойти самые смелые ожидания. Целоваться с валькириями, сразу с тремя, в столовке у всех на виду и остаться в живых – такое не то, что ожидать, представить себе было затруднительно. Финальным аккордом выступления стало дефиле в обнимку с девчонками под отчётливо воображаемый мною цирковой марш.

После такого шоу даже новая, долгожданная серия «Наследника императора по жребию» показалась пресноватой. Когда народ погрузился в картину,  заметил, как Кэш тихонько встала и вышла из кают-компании. Спасибо Сёме, увёл девчонок к себе, значит, есть возможность оговорить с ней в общаге. Недолго думая, вышел за ней следом, ведь сама она ко мне точно никогда не придёт. Подошёл к дверям в девичью, стою, думаю, что делать. Обращаться к Буханке не хочется, объяснять же придётся причину визита по всей форме. А что я ей скажу? Что поговорить надо с милой? Так она её просто вызовет, а мне нужно видеть Кэш.

- Желаете установить связь с оператором Кэш в режиме видеоконференции? – немедленно отозвалась искин.

- Сгинь! – огрызнулся я, но тут же одумался, - Буханочка, открой дверь, пожалуйста!

- Пожалуйста, - равнодушно отозвалась она, дверь открылась, - оператор Кэш запросила для вас временный допуск в данное жилое помещение.

«Благоприятный признак», - подумал я, боясь сглазить. Кажется, шведки правы в своих суевериях. Что мы делимся удачей и неудачами с теми, кто нам не безразличен. Не то, что Сёма мне прям очень близок, но чуток его шизанутого везения мне всё-таки перепало. Я это затем говорю, чтобы не вдаваться в подробности нашего объяснения. Ну, кому интересно знать, кто как посмотрел, или отвёл взгляд, а потом покраснел-побледнел, вздохнул или пёрнул вообще? Да и в целом правы шведки. В самый разгар, когда я ломал голову над тем, как тащить Кэш в каюту – голую на руках после или за руку прям сейчас, в помещение ворвались эти фурии и скандальным тоном, вслух, по-шведски, велели нам выметаться. Так я понял из бегущей строки перевода, а файл «эпитеты, метафоры и ссылки на скандинавскую мифологию» удалил, не открывая. Со стыда мы с Кэш быстро, поскольку были не совсем одеты, прошмыгнули по коридору к себе в каюту. «Дома» одеваться смысла уже не было никакого, близился отбой, и мы без ненужных проволочек продолжили с того места, на котором нас столь бестактно прервали. Не заметили, как врубили гипноизлучатели.

Проснулся сам, раньше подруги. Тихонько сполз с койки, пошёл в душ. Пока мылся, рассеянно думал, что вот же как нам повезло с Сёмой – рутинный переход в гипере скучным никак не назовёшь. Что ж будет, когда начнётся настоящая работа? Впрочем, на работе мы и без Сёмы ни разу не скучали, так что вряд ли что-нибудь изменится. А ему ещё учиться и учиться… гм, как ни странно это звучало бы для землян. Это ж на отсталой Земле, чтоб попасть в космос, сначала нужно долго учиться, в просвещённом Содружестве всё гораздо проще, хех. Вот и не будем усложнять – я не стал будить Кэш, предоставив это удовольствие Буханке, пошёл  завтракать один.

Как ни рано проснулся, в столовке я оказался не первым. Макс уже торопливо поглощал утреннюю дозу питательных веществ среднегалактического вкуса, низко склонившись над тарелкой. Это бы и ладно, подумаешь – голодный космический волк. На парне не было хаира! То есть волосы присутствовали, были даже вымыты, на цвет оказались просто тёмными, по форме прямыми, расчёсанными без пробора так, что длинная чёлка закрывала лицо.  Подхожу к нему - не реагирует, то есть не здоровается, а так бы, наверное, готов был нос утопить в тарелке. Постоял я молча, подождал, да и говорю задушевно, - здравствуй, Максим, приятного аппетита!

А он в ответ. – Угу. И тебе.

Думаю, какой-то он напряжённый с утра, ловлю двумя пальцами его подбородок и плавно, но твёрдо, разворачиваю к себе анфас. Бедняга со стыда аж зажмурился, хотя при столь заплывших глазках мог и не трудиться – без имплантов точно бы нихрена не видел. Ну, синяки можно отнести на Сёмин счёт, чисто теоретически, конечно, – не верится, что он смог обидеть пацана. И царапины явно указывали на женское авторство. Однако валькирии ему скорей голову бы просто оторвали, натурально, а других подозреваемых нет. Я даже растерялся от непривычного ощущения – мне на корабле что-то непонятно! – Буханка, чего молчим?

- Хочу и молчу! – огорошила меня искин.

- Перегрелась мать твоя плата?

- Олег Васильев, - перешла Буханка на официальный тон, - передача вам личной информации программиста Макса в данный момент не обусловлена служебной необходимостью или угрозой вашему здоровью. Вы можете обжаловать в установленном уставом компании порядке моё решение у его непосредственной начальницы старшего техника Фары или у Кэпа.

Она замолчала на полсекунды и добила совершенно Сёмиными интонациями. – А сейчас хоть об переборку убейся, мне пох.

Макс тут же воспользовался моей растерянностью, вырвался, вскочил, метнулся к выходу – и кашу не доел, и посуду за собой не убрал, неряха. Однако полный обвал общественной морали! Начиная с Буханки и её живого воплощения, Макса, и заканчивая, просто страшно подумать кем… хотя до Кэпа с Чифом Сёма, вроде бы, добраться ещё не должен. Гм, а это мысль – заслание гильдией через вербовку к нам казачка с целью превращения приличной ЧВК ZX в пиратскую шайку. И не так это смешно, как кажется, Док на полном серьёзе утверждает, что гильдии, по общим законам Содружества – это преступные организации и, вообще, организованная преступность.  Без их услуг в зоне тёмных миров, конечно, не обойтись, и только поэтому ОСБ их ещё не изничтожила все, но все они, по мнению Дока, должны быть  «на связи» с объединённой системой безопасности.  Может быть это операция спецслужб? Тогда тут непременно замешана политика. Тоже не смешно – Кэп с Чифом граждане, и чёрт знает их инопланетные расклады. Как интересно! Даже не заметил, как сжевал кашу совсем без соуса… стоп! Что-то не помню, что брал завтрак – так что же это я такое сжевал в задумчивости?

- Наверное, я убью эту сволочь! – послышался голос Дока. Я полностью очнулся от размышлений, - привет. Ту сволочь, о которой я думаю?

 - Э… привет, - Док открыл столик, взялся за тарелку, - вряд ли ты сейчас думаешь о кошках.

Я машинально отхлебнул из Максимкиного – а в этом уже не было никаких сомнений – стакана космического киселя. Впрочем, придётся делать вид, что вот это мой столик и мой завтрак. Поковыряв вилкой остатки в тарелке, спрашиваю строго, - что-то не так с моим котёнком?

- С моим котёнком, - угрюмо поправил Док. – Он ничего не жрёт – здесь его тупо нечем кормить.

Я испугался. - Он ещё живой?

- Да, только…, - засмущался медик, - пожалуйста, не бей пока Сёму.

- А он тут причём? – внимательно вглядываюсь в лицо друга.

- Капсула занята, - потупился этот живодёр, - я туда поместил кота, чтоб не сдох ненароком.

В этот момент в кают-компанию вошёл Семён. Вежливо поздоровался, спокойно встал рядом со мной, откинул крышку и достал тарелку с оладьями и… со сметаной. Как ни в чём ни бывало этот гад наткнул оладушек на вилку, макнул в сметанку и - держите меня семеро, я за себя не отвечаю – укусил его!

- Сёма, - спрашиваю между прочим, - ты любишь животных?

Тот утвердительно кивнул, не раскрывая занятого рта.

- У Дока котёнок голодный, - говорю, скорбно потупившись – стараясь не смотреть, как он жрёт. Он прожевал, запил чем-то похожим на колу, и только тогда снизошёл. - Странно. При операционных коты, вроде бы, голодать не должны.

Док одарил его оценивающим взглядом, явно прикидывая в уме, что бы ампутировать для начала.

- Но у вас же тут всё через кибернетику, - он снисходительно усмехнулся. – Если отпустишь после завтрака в мастерскую на часок, принесу какой-нибудь корм. Если вспомню вкус – я вискасом как-то сильно уже пьяный водку заедал. Но! Бесплатно – только коту, лично буду кормить.

- Договорились, Сеня, - плотоядно ему улыбаюсь, - подходи к Доку через час.

Сеня кивнул, не торопясь поел, убрал посуду, закрыл ячейку и вышел. Мы с Доком всё это время смотрели, он в свою, а я в Максикову, тарелки. Когда Сёма, наконец, удалился, спрашиваю Дока, - сколько будешь перенастраивать капсулу?

- Пять минут, - Док мне радостно улыбнулся, - но ты не торопись, дружище, не спеши…

- Не учи учёного, - обрываю его злорадство. – Пойдём к тебе, есть разговор.

***

Семён.

Сразу в мастерскую я, конечно же, не пошёл, сначала вернулся к себе за шоколадками. По пути в мастерскую мне удалось совершить маленькое чудо – я уговорил Буханку не будить Фару, если она ещё спит, не тревожить зря начальницу, просто пустить меня к верстаку. Ведь я веду уже два исследовательских проекта особой важности. Искин согласилась, предупредив, что до прихода Фары шаг влево или вправо от верстака будет считаться нарушением – вырубит без предупреждения. Дескать, ей и одного гвоздя в переборку хватило. Вот была бы бабой – цены бы ей не было! Во всяком случае не нудела бы: «Гвоздя в доме прибить некому!» Вот бы её  разум вселить Ирке – фигушки я больше с Земли улечу. Хотя, если честно, окажись я сейчас на Земле, вряд ли куда-нибудь полетел бы. Сижу «вчера», до отбоя то есть, смотрю в окно. Там ночь и звёзды, а в каюте светло, как днём, и ни одна лампочка не горит – от диссонанса аж ностальгия разыгралась, пришлось для успокоения съесть последнюю шоколадку с изюмом. Вот с этого я и начал – с лампочек.

Попытался объяснить Буханке, зачем мне очаговые источники света. Потом чуть крышей не поехал, пытаясь понять её возражения и заодно то, как всё освещается сейчас. Еле как уговорил попробовать, мол, это новый опыт в программе исследований эмоций и всего такого. Саму люстру мы согласовали без дискуссий, ей сразу понравились светильники в моей земной квартирке. Но с выключателями снова возникло недопонимание. Почему свет не должен включаться и выключаться автоматически? Или по мысле- приказу? Ну, хотя бы по голосовому приказу! Что за удовольствие в тёмной комнате нашаривать выключатель? Блин! Да чтоб хоть однажды, проснутся среди ночи! В тёмной комнате! Смотреть в потолок и чувствовать себя таким несчастным и одиноким!

Буханка зависла на две секунды и уточнила потом, - в сортире так же сделаешь?

- В сортире-то зачем? – так далеко моя тоска по родине не заходила.

- Ну, чтоб смотреть в потолок и чувствовать себя несчастным, - совсем неехидно предположила искин. Я не нашёлся, что ответить. – Не хочешь чувствовать себя несчастным в сортире? Ну и ладно, кстати, вот и Фара пришла.

Я обернулся, подхватил шоколадки, сделал всего два шага навстречу, услышав напоследок, - я тебя предупреждала.

Когда сознание вернулось, в нём звучал её чудный голосок, - я тоже прям до обморока рада тебя видеть. Вставай уже.