По окончанию очередной встречи — занятия, посвящённой космической технике, Гуров дождался, пока в комнатке не останутся только члены тайной части "Летящего паровоза" и сказал:

— Знаете, о чём я думаю? Если фашисты пересеклись с базой изумрудовцев в Антарктиде ещё в 1938 году, то они вполне могли получить от них очень интересные секреты и технологии за прошедшее время. А не наведаться ли нам в тайные лаборатории фашистов? Кто у нас следит за фашистами? "Белый Орёл"? Значит, стоит получить у него задание на эту инспекцию.

Веселов, Майоров и Соколов тут же вызвались добровольцами. Слухи о том, что троица идёт в Германию, дошли до Трескоффа, и он тоже запросился на эту операцию. Руководство "Белого Орла" решило удовлетворить его просьбу, и на выход (точнее, на целый ряд инспекций) они отправились вшестером, считая Гурова и их старого знакомого Паравашти Суабаху. Первые четыре выхода не принесли явных результатов, волшебники только копались в архивах и искали следы различных тайных лабораторий. Тут неожиданно важной оказалось помощь Юргена — в немецких документах он понимал намного больше, чем все остальные.

Некоторые особо тайные учреждения не проходили через документы, об их существовании приходилось узнавать прямо у ответственных лиц, что создавало некоторые затруднения. Не будешь же спрашивать у фашистского генерала: "Расскажите мне о тайных лабораториях, которые не проведены через документы"? Даже под гипнозом на такой вопрос никто не сможет ответить толком, поскольку все организации были так или иначе проведены через документы — просто через другие документы, через документы прикрытия. Не задав нужного вопроса, не получишь нужного ответа. Приходилось действовать, как настоящим разведчикам, выискивая тайные норы по ведомостям расходов или первоочередному финансированию. Всё это отняло море времени, но зато потом открытия пошли косяком.

Александр Веселов, Василий Майоров, Паравашти Суабаху и Сергей Александрович Гуров стояли перед ничем не примечательным холмом. Холм (точнее, группа холмов) находились центре обширной охраняемой зоны. Ни дорог, ни каких-либо следов тяжелой техники на полигоне не было. Кое-где на полигоне стояли остовы старых разбитых танков. Внутрь холма вела асфальтовая дорога, дорога была замаскирована под лесополосу. Судя по переписке, тут разрабатывалось некое оружие, которое должно было стать грозой танковых армий. Признаков такового не наблюдалось.

Вдруг склон холма прорезала трещина. Огромные ворота в склоне начали открываться, из-за ворот послышался жуткий вой, характерный для газотурбинного двигателя. Александр и все остальные наслушались этого воя вдоволь, когда изучали успехи фашистов в деле авиастроения — фашисты успешно испытывали и производили реактивные истребители. Самое удивительное в этом деле было в том, что фашисты почему-то не применяли реактивные самолёты для перехвата бомбардировщиков союзников. Массовые бомбардировки ополовинивали промышленный потенциал Германии, но фашисты вместо того, чтобы применить реактивные самолёты и очистить небо, зачем-то переделывали их в бомбардировщики. Что было очень удивительным: тот же Ме-262 с четырьмя пушками в носу мог стать грозой для бомбардировщиков, оставаясь неуязвимым для истребителей.

— А мы вовремя, прямо к началу представления, — прокомментировал Сергей Александрович.

Из ворот начало выползать невиданное чудище. Круглое, диаметром около двадцати метров устройство висело примерно в полуметре над землёй. Над невысокой конической юбкой возвышалась цилиндрическая башенка с белым крестом на стенках, над ней — ещё одна, намного меньше. В большей башне виднелись две вертикальные прорези, очевидно, для орудий. Самих орудий ещё не было.

Вдруг вой моторов стал более надрывным, а затем прекратился вовсе. Тарелка осела на грунт, вокруг неё забегала орава техников.

— Сейчас мы не подойдём, придётся возвращаться позже, — сказал Сергей Александрович.

Они вернулись через шесть часов, уже ночью. Тарелку к этому времени уже затащили обратно в ангар, в её чреве работали техники. Волшебники, оставаясь невидимыми, запустили изучающие заклинания.

— Всё понятно, судно на воздушной подушке, — сказал Гуров, — три реактивных двигателя Юмо, в центре два орудия по 150 мм, очевидно, морских, броня от 40 мм на юбке до 500 мм на башне. Высота полета до метра. Где-нибудь на ровной местности такая штучка может выехать и, оставаясь неуязвимой, перестрелять хоть всю танковую армию. Но только на ровной местности, а танки умеют ездить не только по полям. Да и с конструкцией они тут начудили. Зачем было делать наводку с помощью газовых рулей? Лучше бы выкинули вторую пушку — всё равно она при выстреле будет тарелку разворачивать, не попадешь никуда — и сделали нормальную систему наводки, с микрометрическими винтами. Кстати, преимуществом этой техники является то, что она может форсировать водные преграды без подготовки — можно выехать из-за речки, набить танков, а затем вернуться обратно на перезарядку. Оружие мощное, но не абсолютное. Волшебного в нём ничего. Всё, можно уходить. Они с этими постоянно сгорающими газовыми рулями ещё долго будут мучаться.

А вот следующие находки вызвали у Гурова очень большой интерес. Ракетный центр в Пенемюнде был готов начать производить двухступенчатые ракеты, способные достичь все европейские столицы и все крупные города восточного побережья США. Ядерный центр в Силезии уже изготовил первые пять ядерных устройств и активно работал над их уменьшенным аналогом, таким, чтобы он мог поместиться в боеголовку двухступенчатой ракеты Вернера фон Брауна.

— Вот про эту технологию я и говорил вам год назад, — сказал Гуров, изучая отчеты в сверхсекретной комнате центра, — только мы думали, что немаги смогут достичь практических результатов намного позже. Без точной электроники невозможно достичь одновременного подрыва всех зарядов обычной взрывчатки, которые должны создать критическую массу для взрыва урановой ядерной бомбы. А вот где они взяли точную электронику? Американский филиал Университета говорил, что в Америке эту проблему пока не решили и даже не знают, как решать. А у этих уже всё готово… вот это уже интересно. Очень интересно.

— Так что, фашисты смогут выиграть войну? С ядерной бомбой? — всполошился Майоров, — Начнут применять их везде, и прорвут любую оборону?

— Нет, сама по себе ядерная бомба ничего не даёт, — улыбнулся Гуров, — оружие массового поражения известно уже много лет. СССР может в настоящий момент полностью уничтожить любую страну мира с помощью химического оружия, Германия может, США могут, Англия может. Полностью! Причём, как вы уже знаете из уроков химии, от современного химического оружия не спасают ни противогазы, ни прорезиненные костюмы, да и бомбоубежища не очень. Оно действует через кожу. Но никто в войне этого оружия не применяет — действует джентльменское соглашение о неприменении. Применение химии одной стороной сразу вызовет применение другой стороной. То же самое с единичными ядерными бомбами. Их применение приведёт просто к тому, что США, Англия и СССР достанут свои большие дубинки и зальют всю Германию отравой, "Циклоном" каким-нибудь. А вот если устроить массовую ядерную атаку на все крупные города и командные пункты, то просто некому будет отдавать приказ об ударе возмездия. Плюс деморализация и ощущение отсталости… Думаю, фашисты планируют парой — тройкой показательных ударов вывести из войны США и Англию, а дальние бомбардировщики СССР — как они думают — им не страшны, да и добиться выгодного мира после применения пяти — шести ядерных бомб на Восточном фронте будет несложно. СССР и так надорван войной. Теперь понятно, почему они переделывают реактивные самолёты в ударные и экспериментируют с реактивными самолётами — снарядами. Испытание ядерного устройство назначено на 20 апреля 1944 года на острове Рюген. Подарочек на день рождения… Думаю, нам стоит на нём присутствовать. А ещё я думаю, что стоит ускорить наступление союзных войск. Время пошло на месяцы… Ну что, идём проверять следующий гадюшник?

"Следующий гадюшник" привёл всех в состояние шока. Глубоко в скальных массивах Нижней Силезии, в пещерах, вырубленных заключёнными Освенцима, разрабатывалось устройство, которое несло на себе явный след утечки технологий из Университета. Небольшое устройство, похожее по форме на колокол, было способно вырабатывать огромную энергию. Тут же, на небольшом отдалении, разрабатывались и летающие носители для него — дискообразные аппараты, способные развивать скорость до 980 км/ч. Это было ненамного больше того, что могли развить реактивные самолёты. Но если реактивные истребители были обычными самолётами, то эти тарелки несли ещё и броню, и дистанционно управляемые пушки с круговым обстрелом. Мощность "колокола" позволяла. "Тарелки" использовали для взлёта не аэродинамические силы крыла, а искусственно генерируемый вихрь. Такая схема была энергетическим безумием, максимальная скорость у такого аппарата не могла превысить 990 км/ч, но зато тарелка могла взлетать вертикально! Сдерживало фашистов только то, что "колокол" работал очень нестабильно, кроме того, вокруг него гибли или повреждались все живые объекты от неизвестного пока излучения.

— Без хорошей квантовой теории и мощных вычислительных машин они не смогли бы сконструировать такой колокол, — сказал Гуров, осмотрев устройство, — а вот откуда они взяли и то, и другое? Думаю, нам стоит устроить маленькую утеку информации и ознакомить руководство "Белого Орла" с этим фактом.

Но интереснее всего оказалась совсем незаметная организация, находившаяся в самом Берлине, в неприметном здании недалеко от рейхсканцелярии. Она не проходила ни по каким документам, кроме финансовых, и привлекла внимание разведгруппы только потому, что средства для неё выделялись в огромных объёмах и без каких-либо задержек. В здании обнаружилось три десятка тибетских монахов из числа тёмной ветви бон-по, а также мощнейший радиопередатчик. Хотя монахи и относились к немагам, но в результате постоянной тренировки и благодаря использованию специальных химических веществ они могли ненадолго впадать в такое состояние, при котором у них открывались ясновидческие возможности. И хотя потом, после кратких прозрений, начинался форменный бред, эти краткие прозрения позволяли увидеть бреши в обороне противника.

Добытая информация передавалась напрямую фюреру, а тот благодаря высокой радиофикации немецкой армии всегда мог снять с фронта мобильную группу войск и направить её на беззащитный вражеский штаб или склад боеприпасов. Именно эти приказы фюрера доводили до истерики местные штабы — там никак не могли понять, как фюрер из Берлина может знать обстановку лучше них. Но эти приказы всегда себя оправдывали — мобильные группы, как правило, попадали в самое уязвимое место у противника. И пусть эта щель в обороне открывалась совсем ненадолго — мобильная группа оказывалась в нужное время в нужном месте точно для того, чтобы перерезать артерии снабжения или уничтожить штаб, после чего лишенные боеприпасов и управления армии откатывались без сопротивления. Во многом именно эти возможности определяли успехи фашистов в первые годы войны. Именно из-за этих ударов студенты чуть было не потеряли контроль над ситуацией полугодом ранее, в Орловском сражении.

Мощный радиопередатчик связывал Берлин с Тибетом, где товарищи монахов занимались тем же делом.

Информацию о тибетском передатчике подбросили англичанам, которые предприняли специальную экспедицию и взорвали передатчик. Группа немцев, охранявшая его, вынуждена была откатиться в Тибет, где её следы затерялись. Монахам, которые сидели в Берлине, маги из "Белого Орла" устроили превосходные галлюцинации.

Изучение остальных секретных лабораторий дало много интересного, но следов утечек из Университета больше не нашлось. Фашисты разрабатывали и самонаводящиеся торпеды, и дистанционно управляемые зенитные ракеты, и ракеты с самонаведением, и планирующие бомбы с дистанционным управлением, и приборы ночного видения, и волновое оружие, способное вызывать панику или сон электромагнитными колебаниями — нечто наподобие того, которым угостили волшебников в СТПРН, только менее мощное. Всё это находилось в высокой степени готовности, а кое-что уже серийно производилось. Становилось очевидным, что в ближайшие год — два фашисты смогут вырваться вперёд по технологиям, потопить все американские корабли в конвоях, сбить все дальние бомбардировщики и ночными атаками в приборах ночного видения разогнать уснувшие или обезумевшие от дистанционно наведенной паники наземные войска. В результате война затянется на неограниченное время…

— Дрянь дело, — подвел итог месячным усилиям Сергей Александрович, — придётся сделать всё возможное, чтобы закончить войну в этот год. Знаете, что я думаю по этому поводу? Что надо бы нам срочно перевести СТПРН в более безопасное место. Только они смогут в перспективе стать противовесом фашистам, если всё это затянется. Где у нас на Земле ещё есть пустынные места, в которых можно спрятать целую страну?

— Антарктида, Гренландия, некоторые места Южной Америки, высокогорья Средней Азии, Сахара, Памир или Тибет, — ответил Валентин Соколов.

— В Антарктиду, под бок к вампирам, только врагов можно переводить, — засмеялся Майоров, — в Гренландии холодно, в Сахаре жарко.

— В Южной Америке фашисты уже обосновались. Значит, куда-нибудь в Азию надо будет СТПРН перевести. Причём срочно и без ведома университетских надсмотрщиков, и надо успеть до тех пор, пока война не закончилась и за них не взялись всерьёз немаговские власти. Надо будет найти место с богатыми природными ресурсами, и совсем — совсем безлюдное, — заключил Сергей Александрович.