В пятницу первой парой была магическая логика. Перед занятиями Ваулина успела похвастаться, как она здорово слетала на острова Тихого Океана прошлым вечером, и почти заставила Веселова начать ей завидовать. Но потом он подумал, что ради улыбки Усачёва стоило потратить вечер, и завидовать не стал.

— На подземные озёра пойдём сегодня? — предложила Ольга, уже усаживаясь за Александром.

— Обязательно!

Преподаватель магической логики, профессор Штройбах, очень высокий и длинноносый мужчина с невероятно длинной шеей, махнул волшебной палочкой в сторону доски. На доске появились выведенные каллиграфическим почерком слова: "Всё является не тем, чем кажется".

— На уроках логики мы будем изучать то, что о логике различные не-магов школы философии думают. Вам для того, чтобы понимать образ мышления не-магов и корректировать их ошибки, это нужно. Вы увидите, что логика этих школ самым радикальным образом отличается. Магическая логика с этим курсом ничего общего не имеет. Здесь мы будем ваше — и наше — мышление изучать.

— Итак, правило первое. Мы будем его все эти годы изучать, а потом вы будете его всю жизнь изучать. Оно на доске написано. Все является не тем, чем кажется. Вам всегда надо будет об этом помнить. Каждая курица думает, что человек для того создан, чтобы её кормить. Все вы знаете, что действительность немного больше есть. И так во всём.

— Правило второе. Невозможно тринадцать зайцев в двенадцать клеток по одному зайцу посадить.

Студенты засмеялись — магическая логика оказалась очень забавным предметом.

— Вы зря смеетесь, с помощью этого очень простого правила в математике целый ряд очень непростых теорем доказывается. Кстати, кто знает, как это правило в математике называется?

Наталья Дубровская подняла руку, но её никто не спросил, и тогда она вслух произнесла:

— Правило Дирихле, я в школе по нему доклад делала.

— Очень похвально! — сказал профессор Штройбах, затем выдержал паузу и спросил: — А почему вы не хлопаете? Вам разве не сказали, что каждый успех товарища надо отмечать?

Раздались жидкие аплодисменты. В воздухе закружились зелёные вихри и умчались к песочным часам, стоящим у входа в парадный зал, чтобы добавить там несколько песчинок успеха на счёт первого курса ордена "Крылья". Зелёные вихри были визуализацией успеха.

— Третье правило. Если корова с бубенчиком гуляет на лугу, то это значит… Что это значит, ваше мнение?

Предположения студентов: у хозяев будет молоко, где-то есть бык, корову не съели волки.

Профессор Штройбах гордо воскликнул:

— Это означает, что ее нет в хлеву!

В зале воцарилось молчание. Студенты размышляли, чего ради им стоит думать об этом идиотизме. Профессор Штройбах мастерски выдержал паузу и продолжил:

— Не думайте, что это вздор есть. Вот вам простой пример. То, что вы здесь, означает то, что вас в магическом мире нет. То, что маги находятся в своих резервациях, означает, что их в мире обычных людей нет. А это, в свою очередь, означает, что люди грамотной целительской помощи не имеют и вынуждены самостоятельно с задачами справляться, о которых им совсем не свойственно думать. С болезнями, с проблемами постижения смыслов и с проблемами самосознания. Сколько бы господа прогрессисты не говорили, что волшебники должны отделены от магов быть, а маги от людей, мы, консерваторы, считаем, что маги должны над немагами быть, а волшебники должны магами управлять. Простые люди о проблемах смысла и сути просто неспособны думать. Не в силах их решить, они ломаются и спиваются. Для них было бы полезнее и естественнее служить магам и волшебникам. Когда волшебники друг другу вопросы о смысле и цели задают, а простые люди их слушают, то они знают, что такие люди есть, и могут жить спокойно. Люди уровня волшебников даже тогда, когда ничего не делают, а только вопросы задают, пространство вокруг себя энергизируют. Когда их нет, то простые люди думают, что они в мире, где огни погасли, брошены, и в уныние впадают.

Общий вопрос высказала Аня Тихонович:

— А кто такие прогрессисты и консерваторы?

Но профессор не стал распространяться на эту тему, сказал только, что об этом им расскажут на лекциях по истории волшебства.

Ольга Ваулина тоже решила задать вопрос:

— А разве простые люди не думают о цели своей жизни и постижении сути?

— Думают… но очень недолго. К шестнадцати годам, как правило, перестают. А тех, кто не перестает, мы в университет приглашаем. Вот в этом году двести человек в Евразии набралось да ещё сто пятьдесят в Америках.

— А что, в Америке тоже есть университет?

— Да. На севере Канады, наш филиал. Теперь там живет слишком много людей, и смысла возить их через весь континент нет. Но об этом вы на курсе истории узнаете. А пока четвертое правило запишем: "Мягкое и гибкое жизненнее, чем твердое и жесткое". Следствие из этого правила: "Для того, чтобы победить, иногда лучше немного уступить".

— Пятое правило: "То, что хотят сохранить, будет разрушено". Следствие из него: "То, чего опасаются, всегда происходит".

— Шестое правило: "События всегда развиваются по наихудшему сценарию". Следствие из этого правила: "Если документацию можно понять неправильно, она будет понята неправильно".

— Седьмое правило: "Очевидное решение обычно оказывается ошибочным". Следствие из последних двух правил, его еще называют "правилом менеджеров": "Всё делается дольше и стоит дороже".

— Всего этих правил более двухсот. Но на сегодня, я думаю, нам достаточно. Рассмотрим их практическое применение…

Следующий час поток выл, смеялся и плакал. Профессор Штройбах оказался на редкость юморным стариканом. Не улыбнувшись ни разу, он поведал множество историй об успехах и провалах человеческих проектов. Истории провалов он рассказывал в форме героических былин, а об историях успехов говорил так, как будто это были истории сплошных ошибок. Его манера изложения истории техники если что-то и напоминала, то лучшие юморески Марка Твена.

Но с занятия все студенты вышли притихшими и посерьёзневшими — было очевидно, что на месте тех людей они делали бы точно такие же ошибки.

Александр на перемене сказал Василию:

— Как тебе магическая логика? Этот Штройбах на меня такую грусть навел, что даже захотелось с кем-нибудь поговорить.

— Есть маленько… мрак сплошной. Нельзя впихнуть невпихуемое, чем меньше имеешь, тем быстрее летаешь, хочешь поехать вперед — начинай пятиться… И всё с доказательствами, и всё убедительно. Если честно, то я бы в тех условиях, наверное, тормозил бы с такими же печальными последствиями… Слышал, что Шигарев на это сказал? Что ковчег построили любители, а "Титаник" — профессионалы. Всё-таки не зря нас чему-то в этом университете учат.

Шедшая за ними Анна Тихонович, магичка из группы Веселова, так долго и искренне смеялась этой нехитрой шутке, что никак нельзя было не попытаться рассмешить её чем-нибудь ещё. Они так увлеклись, что чуть не опоздали на следующее занятие. Её безмятежное веселье постепенно передалось ребятам, и возникшее было мрачное настроение постепенно рассеялось.

Следующие две пары были посвящены физике и химии. Пришлось непрерывно писать почти три часа, и к концу третьей пары Александр почувствовал себя выжатым, как лимон. Даже роскошный обед не помог расслабиться. Последней парой для их группы были практические занятия по математике. Маги высшую математику в школе не жаловали, и "плавали" почти все. Домашнее задание, которое они получили, могло бы свалить с ног и слона. Придя домой, Александр посмотрел на него и понял, что если он сейчас что-нибудь не сделает, то умрет от тоски. Но умирать от тоски не пришлось, поскольку примчались девчонки и увлекли его с собою на озёра.

Грязевое озеро оказалось великолепным средством. Особенно забавным оказалось прыгать в него с метлы прямо из-под потолка пещеры. Кто-нибудь из магов, или Александр, или Ваулина, или Усачёв, поднимал прыгуна повыше, и тот пикировал прямо в булькающую грязь. Ваулина и Дубровская изумили всех. Оказывается, они умели крутить в воздухе сальто и другие фигуры. Дубровская ещё в школе занималась прыжками с вышки и научила Ваулину (они жили рядом и знали друг друга с детства). Все извозились в грязи так, что потом еле отмылись, зато весело было невероятно. Общий хохот вызвал толстый Шигарев, когда он, поскользнувшись на выходе из грязевого озера, не стал вставать, а принялся переворачиваться с боку на бок и уморительно хрюкать.

Поскольку у озера собрались все, кто решил на корабле организовать тайный орден, заодно и провели первое собрание ордена. Попытались придумать название, но к единому мнению так и не пришли, зато сразу несколько человек сказали, что орден надо организовать обязательно. Мерзавец Скоробогатов, оказывается, был не единственным плохишом, кто попал в Университет. Девушки заметили среди старшекурсников несколько студентов, которые в магической школе издевались над малышами и получали от этого большое удовольствие. Тут, в университете, они притворялись паиньками, но ни у кого не было иллюзий, что они изменились. Мало того, антиобщественные личности образовали единую группу и не пускали в неё никого чужих. Скоробогатова в неё приняли сразу. Очевидно, там зрел какой-то заговор.

Бодрости после купания прибавилось, зато сил убавилось. Домашнее задание так и осталось несделанным.

Суббота была как бы днем отдыха, и потому на субботу поставили только такие занятия, которые не требовали напряжения умственных сил. Первые две пары были посвящены истории волшебства и истории литературы.

На истории волшебства они наконец узнали, кто такие консерваторы и прогрессисты. Оказывается, в волшебном мире было два основных течения. Одно из них, консерваторы, стремилось создать такой мир, в котором люди, маги и волшебники жили бы рядом. Они утверждали, что с помощью магии можно было бы сделать жизнь всех людей более здоровой, изобильной и счастливой.

Второе течение, прогрессисты, утверждали, что маги и люди должны жить раздельно, поскольку при совместном проживании люди неизбежно попадут в рабство к магам, что развратит и тех, и других. Прогрессисты утверждали, что люди при помощи волшебников должны постепенно развиваться и идти по пути прогресса и самопознания, отсюда было и их название. Оказывается, волшебники этих двух противостоящих течений на протяжении истории несколько раз воевали, а в настоящее время находились в состоянии непрочного перемирия. Эти две противостоящие силы практически полностью перекрывали возможности для действий друг другу.

Прогрессисты не могли ускоренно развивать немагов, поскольку им мешали консерваторы. Консерваторы не могли полностью поставить под свой контроль магов и немагов, поскольку им мешали прогрессисты. Стратегия действий той и другой стороны сводилась в итоге к тому, что они старались пакостить друг другу руками магов и людей, оставаясь при этом как бы ни при чём. Совместные действия осуществлялись крайне редко, как правило, только тогда, когда требовались срочные действия для предотвращения глобальных катастроф, или для коррекции совсем уж беспутных религий.

Учебные ордена считались нейтральными, и потому число взрослых членов было в них относительно невелико — подрастая, волшебники примыкали либо к консерваторам, либо к прогрессистам.

Система управления в волшебном мире из-за этого противостояния была очень сложной. Верховную власть осуществлял Совет Трёх — выборный орган, в котором один из членов должен был обязательно быть иного, чем двое других, течения. Все важные решения Совета Трёх должны были проходить через утверждение в двух других выборных органах — в сенате, который состоял из бывших членов Совета Трёх и преподавателей университета, и в Верховном Совете, члены которого избирались простыми волшебниками. Вся эта громоздкая структура была создана для того, чтобы предотвратить вооруженные конфликты между консерваторами и прогрессистами. Работала она очень медленно, и, что самое обидное, от конфликтов не спасала. В истории волшебного мира бывали такие периоды, когда количество живых волшебников было меньше, чем количество мест в этих выборных органах. В этом случае, чтобы не нарушать традиции, волшебники голосовали и там, и там.

Александру не понравилось то, что история волшебства пересказывалась им очень бегло. Ему показалось, что многие важные вещи остались недосказанными. После, того как урок истории волшебства закончился, Александр подошел к профессору Штройбаху и поинтересовался, где можно узнать о сказанном поподробнее. Оказалось, что в университете был свой архив и своя исследовательская группа, которая изучала историю магии и волшебства. Александр тут же получил приглашение посетить её и узнать там всё, что его интересует.

Историю литературы вела пожилая женщина с красивым и немного печальным лицом. Ее не было на праздничном пиру, и потому она осталась студентам не представленной.

— Меня зовут Энн-Мари Делайе, — представилась она и написала на доске свое имя. Мелом написала, а не взмахом волшебной палочки, как другие преподаватели.

— Мы будем изучать с вами историю литературы, как литературы немагов, так и литературы магов. Почему в ваш напряжённый учебный график введен и этот курс? Для человека как для разумного существа, а в особенности для волшебника, главное — это осознавать цель и последствия своих действий. Но наличие цели предполагает для начала наличие некоторой мечты, иногда осознанного, а чаще неосознанного идеала. Красота и мечта, соразмерность и гармония, мощь и нежность. Мы ощущаем их, но не всегда можем выразить ощущения словами. А ведь именно эти художественные образы зачастую оказываются тем, что определяет мотивы деятельности людей. Для волшебников это проявляется в меньшей степени, для простых людей в большей.

— Вас, волшебников, во всё время обучения здесь, в университете, будут учить переводить неосознанные стремления в разряд осознанных. А вот немаги этим заниматься не любят. Да и волшебники, между нами говоря, тоже не любят. — при этих словах в зале раздался смех, — Иногда люди даже идут на смерть ради того, чтобы подражать реальному или вымышленному герою. По этой причине иногда достаточно создать художественный образ, чтобы развернуть события в нужном вам направлении. Маленький пример. Как признавали власти молодого советского государства, песня на стихи Демьяна Бедного "Не ходил бы ты, Ванюша, в солдаты" стоила двойного увеличения количества войск. Представляете, сколько нужно было бы шпионов, яду и танков, чтобы извести такое количество войск? А тут всего лишь песня. Этим мы с вами и будем заниматься. Примеры удачного и неудачного образотворчества. История создания мечты и история войны против мечты…

Александр, как и все студенты потока, просидел все занятие, открыв рот. Даже то, что им задали прочитать кучу книг, не испортило настроение.

Следующая пара, лабораторные по физике, пролетели совершенно незаметно, и началась последняя пара — военное дело.

Валерий Марадей, профессор:

— Следующие занятия мы будем проводить на открытом воздухе для магов, для не-магических групп в спортзале или в тире. Но на это, первое, занятие я собрал вас здесь, в лекционном зале, чтобы сказать вам несколько общих слов. Для этого на сегодня группы не-магов освобождены от работы с магическими животными.

— Мы пойдем с вами по длинному пути. Мы пойдем через совершенствование тела. Но, в конечном итоге, успех всех ваших затей зависит от того, что происходит в вашей голове. Не важно, что находится у вас в руке, ружьё или волшебная палочка. Если вы будете целиться мимо, то вы никогда не выиграете бой. Но противник, как правило, никогда не предоставляет вам возможности долго и тщательно целиться в себя. Такое вот у него, у противника, есть вредное свойство. Исход боя решается в результате соперничества умов, побеждает тот, кто лучше сумеет предугадать действия противника, его цели и его надежды. Для этого вы должны быть способны слышать не только себя, но и осознавать всё, что происходит вокруг. Если вы попробуете распределить свою силу вокруг равномерно, вы проиграете. Если вы соберете свою силу в том месте, где она нужна, вы выиграете.

— Ваше взаимодействие должно идти в соответствии с общими ритмами Вселенной. Из чего состоит совершенство? Из разумного сочетания силы и мягкости, огня и холода, света и тьмы. Сконцентрируйте силу там, где она нужна, и сэкономьте её там, где она не нужна, и вы победили. Маленький пример. Если вы будете всё время пытаться наносить удары, вы пропустите тот, который нанесут по вам. Ударьте противника, а затем дайте ему ударить вас. Возьмите движение противника (профессор изобразил захватывающее движение), поведите его туда, куда он сам хочет идти, продолжите его мысль … то есть движение, а затем скажите свое слово (профессор изобразил удар другой рукой), и вы победили.

Студенты засмеялись — что-то подобное они уже слышали.

— А теперь я хочу кратко познакомить вас с используемым оборудованием и кратким списком целей, которые могут оказаться вашими противниками.

Следующий час был посвящён различным магическим и немагическим устройствам, способным убивать, калечить, отравлять, обездвиживать или просто усыплять. За ними пошли различные защитные предметы — щитовые чары, мантии — невидимки, бронежилеты разных типов и ложные цели. Движущиеся фотографии и фрагменты боев профессор показывал через проектор.

Попутно с перечислением основных свойств и образа действия этих предметов профессор приводил примеры боевых операций, в которых они использовались, а также размеры потерь, понесенных в том или ином бою. Из его слов выходило, что волшебники гибли сотнями. Было удивительным, что они ещё существовали в природе.

В заключение Валерий Марадей показал существ, с которыми приходилось сражаться волшебникам. Некоторых существ Александр знал по школе магии, но про большинство он слышал впервые. Судя по тому, что рассказывал о них преподаватель, это было не случайно. Эти существа были либо слишком сильными, чтобы с ними мог справиться обычный маг, либо части их тела обладали слишком сильными магическими свойствами. Попади они в магический мир, за обладание ими сразу же развернулась бы ожесточенная борьба. Волшебникам приходилось их изымать и прятать. Одним из таковых предметов, оказывается, был глаз василиска. При правильном консервировании он сохранял свою способность умертвлять всех, кто его увидит. Абсолютное оружие, тихое и не оставляющее следов. И это было не самое сильное оружие из тех, которые можно было получить из различных созданий природы.

После окончания занятий Александр повторно попытался осилить домашнее задание по математике, но благой порыв был прерван в самом начале. В его комнату ворвался маленький ураган по фамилии Ваулина и почти приказным тоном потребовал участия в её концерте. Она собрала небольшой хор, и им был нужен хоть один мужской голос на подпевках. Вовлечь его в хор ей не удалось, но он в итоге оказался на репетиции и даже немного подыграл им на гитаре. Потом они все пошли купаться, и задание опять осталось несделанным.

Приключений добавил Майоров, который где-то пересёкся с руководством ордена "Крылья" и узнал, что им требуется два немага и два мага для выполнения несложного и денежного поручения.

— А что за поручение? — спросил Веселов.

— Помнишь тех двух "рыцарей", что подрались на лекции? Их в качестве наказания посылают на какую-то охоту, чтобы они, значит, остыли и научились взаимодействовать. А нам надо будет их охранять — чтобы дичь их случаем не убила — да ещё заметить, если кто-то из них убьёт другого. Тебе же это не сложно, правда? Всего денёк, слетаем на охоту — и подставляй карманы? Тем более, что нам всё равно их потом охранять

— Как так?

— Да так, наш глава ордена, это который профессор Краснов, сказал, что маги охраняли "рыцарей" только первое время. А потом их должны будем мы охранять, эта задача нашему ордену поручена. Маги очень заняты, а нам как бы деньги нужны.

— А на кого охота-то?

— Да на каких-то гарпий, я в учебнике посмотрел, там написано, что их даже древние греки во главе с Ясоном гоняли. Ничего сложного.

Веселов секунду подумал и решил пошутить. Деньги ему были не нужны, а вот возможность славно пошутить предоставляется не всегда. Судя по всему, Майоров прочитал раздел про гарпий не до конца.

— Давай. Тогда я приглашу Мюллера.

— Это что же, Фриц фрица будет охранять?

— Маг немага.

Василий Майоров пожал плечами, но такая перспектива ему явно не понравилась.

— Тогда я возьму Шигарева, он славный парень.

Утро воскресенья началось с показательного матча по флайболу — летающим мячам. В университете, как и в магических школах, практиковалась любимая игра магического мира — летающие мячи. Суть игры была в том, что надо было, летая на метле, забить в кольца, укреплённые на высоких шестах, как можно большее количество специальных мячей. Мячи обладали собственными крылышками и летали по самым причудливым траекториям. Ещё можно было поймать маленький золотой мячик — это был гарантированный выигрыш.

Кроме обычного флайбола, в который играют на мётлах, в университете практиковался также и наземный флайбол, для немагов. Смысл игры был тот же — забить наибольшее количество мячей в кольца противника или поймать маленький золотой мячик, только играли не в воздухе, а на поле. Мячи для наземного флайбола выше двух метров не поднимались. Поскольку внимание на управление метлой при этом не надо было тратить, в наземной версии игры количество ударных шаров было удвоено. Ударные шары были введены в игру для большей зрелищности — они должны были выбивать зазевавшихся игроков. В командах были специальные игроки, задачей которых было отбивать ударные шары в сторону противника. Преподаватель военного дела, Валерий Марадей, восторженно рекомендовал даже магам играть в наземную версию игры. Говорил, что это очень похоже на реальный бой, только надо еще добавить количество ударных шаров.

Александр никак не мог пропустить такое зрелище, тем более, что надо было давать пояснения Майорову и его новым товарищам по группе, и потому всю первую половину дня проторчал на поле. После обеда они отправились на выполнение миссии. Инструктаж у "дедушки" ордена — Гюнтера Хаак был очень коротким. Гюнтер окинул их строгим взором и спросил:

— Учебник читали, особенности гарпий знаете?

Ребята утвердительно закивали.

— Мы их не должны убивать, их осталось мало. Надо их пугнуть, а то они забыли, что люди могут быть опасными, начали приближаться к жилью. Дело происходит вот здесь, на Дальнем Востоке России… Получите подконвойных в пещерах "рыцарей", спецснаряжение в зоне П-14. Рыцари будут стрелять резиновыми пулями — проследите, пожалуйста, чтобы гарпии их не убили. Но только так, чтобы они об этом не догадывались. Это задание им на отработку взаимовыручки. Всё ясно? Вперёд.

Пещеры ордена "рыцарей" располагались в самой дальней части жилых пещер. На входе в орденские покои стояли ужасающего вида ворота с запорами в человеческое тело толщиной. Двое магов, стоявшие на страже, проверили документы у студентов — точнее, у боевой группы, и приложили к воротам шарик — ключ. Огромные запоры дрогнули и начали неспешно расползаться в гнёзда.

— Это они вот так на обед ходят? — ахнул Майоров, — Жуть какая!

Двое "рыцарей" уже были готовы и ждали у ворот. Их звали Юрген Трескофф и Валентин Соколов. Прочитав фамилию, Фриц сразу воскликнул:

— О-о, а вы не родственник того самого фон Трескоффа, командующего Восточным фронтом?

— Нет, — мрачно ответил Юрген, — даже не однофамильцы.

Этим вопросом его замучили ещё на фронте, и он выработал на него такой вот шутливый ответ. Беседа шла по-немецки, и ничего не понимающий Майоров принялся знакомится с русским подопечным. С ним они сразу нашли общий язык — оба они были с Волги, оба воевали, и через минуту они уже обнимали друг друга и кричали: "Зема!"

— Давно тут? Чем занимались? — любопытствовал Василий.

— Да в основном языками и высшей математикой, у них тут технологии — жуть, я за полгода три языка выучил, — отвечал Соколов. Потом они заговорили про войну — кто где воевал, как был ранен — о оказались надолго заняты друг другом. Было очевидно, что эта охрана Майорову в тягость не будет. Фриц тоже о чём-то увлечённо болтал с Юргеном, и Александр подумал, что скучным это задание не будет — больше это было похоже на клуб по интересам.

На складе оружия боевая группа нашла профессора Марадея и молчаливого гиганта — кладовщика. Профессор рассказывал гиганту что-то смешное, тот громко хмыкал. Не проронив ни слова, гигант точными и уверенными движениями начал быстро выдавать снаряжение — точно по списку. Зато профессор Марадей проехался по студентам за двоих. Начал он с вопроса о том, знают ли они, что нельзя стрелять в цель сквозь своего товарища, потом три раза обругал студентов за то, что они все вчетвером повернулись спинами к подконвойным, затем обсмеял за то, что они дали подержать оружие подконвойным, пока одевали бронежилеты, а закончил тем, что предложил взять с собой рогатки: "Так у вас будет хоть какой-то шанс вернуться домой без дырок".

Майорову это надоело, и он сказал, что Соколову доверит не только оружие, но и жизнь. Профессор и оружейник засмеялись этому ответу так, как будто это была самая смешная шутка в их жизни. Василий набычился и замолчал.

Боевая группа вышла за границы Университета (переноситься из Университета было нельзя — в нём, как и в школах магии, стояли специальные блокираторы магии). Маги взяли за руки немагов и перенеслась в дальневосточную тайгу.

— Так это и есть ваша хвалёная магия? — хрипел Майоров, стоя на четвереньках, его тошнило до рвоты, — Лучше уж в самолёте тридцать часов трястись!

Вид у остальных немагов был не лучше.

— Это только первое время, потом привыкаешь, — утешил его Веселов, — до рассвета всего несколько минут, готовьтесь.

Трескофф и Соколов начали набивать магазины автоматов патронами. Это были очень странные, очень крупнокалиберные автоматы, а наконечники у пуль были резиновыми. Майоров и Шигарев сняли с плечей карабины. У них пули были отнюдь не резиновыми.

Соколов и Трескофф были рослыми, возмужавшими воинами, и на их фоне малорослый танкист Майоров и подростки — студенты смотрелись сущими детьми. Александр Веселов подумал, что в другой ситуации лётчики разогнали бы своих охранников, просто надавав им подзатыльников.

— В сторону людей не направляй, — рыкнул Василий на Александра Шигарева, который, снимая карабин с плеча, допустил его направление на товарищей, — не знаешь разве, что раз в год и незаряженное оружие само стреляет?

Маги стояли подчёркнуто в стороне, всем своим видом подчёркивая, что они тут не при чём. Понемногу наступал рассвет.

— Валёк, а ты как в Универ попал? — решил скоротать время за беседой Василий Майоров.

— Я лётчик — истребитель. Сбили меня, при налёте фашистов на аэродром. Погиб бы, да ваши старшекурсники вытащили.

— Это есть очень интересно, — оживился Юрген, — я тоже летчик — истребитель быть. А где и когда?

Они принялись выяснять обстоятельства своего пленения и вдруг поняли, что это они сбили друг друга. Соколов дёрнулся, его автомат пошел в сторону Юргена, но потом он овладел собой и остановился. Юрген отследил это движение и сказал:

— Ты быть хороший лётчик.

— Да. И ты тоже был сильным противником.

Немного помолчали, потом Юрген спросил:

— Почему ты атаковать вместо того, чтобы выпрыгнуть с парашютом?

— Не пристегнут был. Я даже одеться не успел, в бане был. Меня потом в Университет спасатели принесли в голом виде, прямо в шатёр к девчонкам — целителям.

— Тогда ты мочь нос к земле и идти на любую посадку.

— Мог. Но тогда вы бы безнаказанными ушли.

— Ну и что? В другой раз ты бы сбить много самолётов. Это есть хороший логик лётчик — истребитель.

— Советские люди работают на результат. Надо было сорвать бомбардировку — я и работал до последнего.

— Не понимать, — недоумённо покачал головой Юрген.

Майоров и Соколов снисходительно рассмеялись.

— А из-за чего подрались-то? — спросил Майоров.

— Да я не расслышал последние слова преподавателя, переспросил вслух, а этот фашистёнок сказал, что неполноценным славянам этого всё равно не понять. Я ему сказал, что их фашизм — это признак агрессивной неполноценности. Он полез драться, ну, и огрёб по уху.

Майоров с Шигаревым глянули на Трескоффа очень мрачно, тот почувствовал себя неуютно и сказал (по-немецки):

— Нас учили, что русские произошли от смешения народов с жёлтой расой, которая произошла от питекантропов, и что русские из-за этого намного глупее немцев.

Мюллер перевёл.

— Генетически европейцы одинаковы. А у нас в стране народовластие, дружба народов, взаимная поддержка и взаимовыручка. А ваш фашизм — это просто античеловечество, — высказался Майоров.

— У нас тоже демократия быть, в двадцатые годы. Демократические власти всё развалить и разворовать, настолько, что люди вынуждены быть себя в рабство продавать за еду. Судьба народа быть всем безразлична. Мой отец вынужден быть так сам себя продать одному еврейскому банкиру. А тот знаете, что устроить? Построить себе виллу в древнеримском стиле и подражать вакхическим оргиям римлян. Моему отцу повезти — он просто слугу с подносом изображал, а вот немецких фрау там хозяин и гости любить день и ночь, каждый день новый, за еду. Мне отец это всё в красках рассказывать. Гитлер быть первым, кто произносить слова "выживание немецкого народа". Так что не всё так просто есть, студенты.

— А ты знаешь, что ты из славян? — спросил Шигарев.

— Я? — удивился Юрген, — Нет, я чистой нордической расы.

— У тебя фамилия славянская, означает "то, что принадлежит Треске".

— Да, он прав, — поддержал Шигарева Фриц Мюллер.

— А кто такой Треска? — ещё больше удивился Трескофф.

— Не знаю. Скорее всего, рыба. Возможно, твой славянский предок ловил треску, а может, затрещины раздавал, — закончил Шигарев.

Юрген Трескофф изумился до предела и замолчал. К этому моменту достаточно рассвело, и охотникам пора было выдвигаться в лес.

— Мы вас будем ждать здесь, — сказал Веселов и отвернулся. Трескофф и Соколов перехватили автоматы и двинулись в тайгу. Маги выждали, пока они пропадут из видимости, посадили на мётлы немагов, накинули мантии-невидимки и двинулись следом.

— Саш, слышь, в учебнике написано, что гарпии атакуют звуком. Ту уши затыкать будешь? Я с собою затычки из ваты взял, — зашептал Майоров. Александр отказался.

Минут пятнадцать они незаметно двигались следом за бывшими лётчиками. Те двигались напрямую к гнезду гарпий. Если верить карте, полученной в Университете, то до него оставалось совсем немного. И тут раздался истошный женский крик, за ним другой. Но если женский крик, даже самый отчаянный, со временем утихает, то эти всё набирали и набирали отчаянность и силу. Боль и страх, заключавшиеся в них, как волна смели Шигарева и Майорова с мётел. Юрген и Валентин даже не заметили треска в кустах, поскольку сами упали на землю и, зажав уши руками, пытались хоть как-то придти в себя. Они, конечно, были опытными бойцами, но страх, который нагнетали эти крики, не шел ни в какое сравнение с тем, что они испытывали раньше.

Из-за деревьев вылетела гарпия. Александр едва успел рассмотреть безносое лицо, покрытое пухом, и худое тело, из которого торчали огромные, когтистые лапы. И — вонь. Вонь от гарпии была такая, что чувствовалась даже на таком расстоянии. Она (или он?) с ходу врезалась в лётчиков. Те покатились по земле, теряя автоматы и снаряжение. Гарпия молниеносно развернулась на месте, подскочила и подняла когти, намереваясь атаковать глаза охотников.

Из-за кустов вылетел огненный шар и взорвался на груди у чудовища с огромным грохотом. Во все стороны полетели пух и перья. Это Веселов запустил заклинание "хлопушка" — безобидное детское заклинание, таким они баловались по праздникам. За применение этого заклинания к людям в магической школе полагался карцер на сутки, но "хлопушку" всё равно применяли. Взрывом гарпию отбросило на много метров, она едва смогла собраться и улететь. Веселов с Мюллером, громко хохоча, вылетели из-за кустов на прогалину. С их точки зрения, шутка удалась — лётчики покувыркались, а Майоров с Шигаревым до сих пор не могли вылезти из-под лопухов.

Маги проходили гарпий на втором курсе школы. Они знали, что гарпии атакуют не звуком, а комбинациями инфразвука и ультразвука, которые возбуждают панику самого глубокого уровня. Ватные затычки от них не спасают, нужен специальный прибор, который генерирует противочастоты и не даёт проникать волнам в тело. У магов он был, немаги не стали читать описание до конца и прибор не взяли.

И тут гарпии доказали, что их не зря считают разумными существами. Сразу две гарпии свалились с неба прямо на торжествующих магов и сшибли их с мётел. Молча, без единого звука они врезались в студентов. Это было вдвойне страшно. Пока Александр с Фрицем катились по поляне и искали отличия неба от земли, гарпии развернулись и подпрыгнули для новой атаки. И быть бы студентам располосованными в крошку, если бы не пришедшие в себя лётчики. Загрохотали выстрелы. Гарпии, получив по порции резиновых пуль, стремительно умчались с громкими протестующими криками.

— А вот теперь я рассердился, — сказал Александр, вставая, — пора научить их, что человека стоит опасаться.

За следующие полчаса они, используя мётлы магов в качестве транспортного средства, устроили погром сразу в пяти гнёздах гарпий, и те, возмущенно покрикивая, умчались куда-то на север.

— Теперь будут бояться человека, а то так и нарвались бы на пулю, — сказал Веселов, — пора домой.

Они подобрали Майорова с Шигаревым, которые охраняли на памятной полянке самих себя, перенеслись в Университет и отправились на концерт Ваулиной. Но сначала они надолго залезли в душ — препротивный запах гарпий впитался в одежду, засел в носу и вымывался с большим трудом.

Причина присутствовать на концерте у Александра Веселова была, и причиной этой была совсем не необходимость играть на гитаре. Вместо него должен был играть университетский ансамбль, и мастера там были, как он уже успел убедиться, на порядок лучше, чем он.

Причина эта звалась Викторией и имела тонкую талию, прекрасное лицо и длинные светлые волосы. Александр впервые увидел её на репетиции хора и был поражен. Белое концертное платье идеально подходило к прекрасному лицу, по которому гуляла задумчивая улыбка. Девушка настолько полно соответствовала его представлениям об идеальном образе женщины, что в первые секунды он даже немного посомневался, а не пригрезилось ли ему всё это, и не ангел ли она. Но девушка была вполне живая, остальные ребята ее не только видели, но даже и разговаривали с ней! Александр смог поздороваться и узнать её имя. На большее его не хватило, да и не в его правилах было идти напролом. Надо было сначала узнать про девушку побольше. За прошедшее время он смог узнать только то, что девушка учится на втором курсе, что она старше его всего на полгода и что жениха у неё нет. На репетиции она присутствовала недолго, и это было лишней причиной попасть на концерт.

Ваулина выбрала для своего концерта не современные песни, а старинные страдания и народные песни. Первые две песни прошли на "ура", хотя, если бы Ольга узнала причину общего восторга мужской части зрителей, она бы, наверное, удивилась. Дело было в том, что при исполнении страданий она настолько вживалась в образ печальной девушки, что несколько переигрывала жестами. Зрелище того, как веселая и жизнерадостная Ваулина корчит из себя жертву судьбы, оказалось настолько смешным, что к концу первой песни народ дошел до ликования. Девушки, стоявшие позади неё и не видевшие её лица, сначала не врубались, но к концу второй песни тоже прочувствовали юмор и с трудом удерживались от улыбок.

Третью песню солировала другая девушка:

— Да, напугали нас эти гарпии, интересно, как же аргонавты с ними справились? — решил поговорить по душам Майоров, сидевший справа от Александра. Для концерта они повторно получили своих подопечных, Майоров с Соколовым сидели справа от Александра, Фриц с Трескоффым — слева. Они сидели почти на самом верху концертной пещеры, и их болтовня никому не мешала.

— Судя по всему, у Орфея были некоторые магические способности, он и сирен перепел, — предположил Веселов.

— Слушай, Саш, а ты как сюда попал? — полюбопытствовал Василий.

— Да я в школе магии надоедал преподавателям вопросами, про суть и цель происходящего. Нас там учили примерно так же, как медведей учат на мотоциклах кататься. Превратить одно в другое — одно заклинание, сделать невесомым — другое. И ничего про смысл действий. Я там вешался от скуки и тоски. Бывал в цирке?

— Бывал… медведей не видел, но слышал про такое.

— А ты как в университете оказался?

— Меня после ранения с передовой везли на грузовике, а его мотало, как собачий хвост. И вот лежу я, боль ужасная, а вверху звёзды, красивые такие. И вдруг я подумал: а что, если полететь к этим звездам? Что мы скажем тем, кто там живет, о добре и о зле? Что надо капиталистов прогнать? А вдруг у них нет капиталистов? Вот в таком духе я и начал в госпитале рассуждать, а меня в ГБ замели, как антиреволюционный элемент. Там-то меня ваши и подобрали. Представляешь, я как на корабль пришел, ничего про магов не знал. Того мужика, что меня к вам подписал, завалили на следующий день, тёмные маги, я так понимаю. Ты что-нибудь понимаешь про тёмных магов? Чего им надо?

— Да того же, что и всегда всем мерзавцам. Власти, денег, чтобы им все завидовали и все их боялись.

— Чего, с головой не всё в порядке?

— Наверно. Я их не понимаю. А ты на фронт как попал?

— Да обычно. Как срок пришел, меня в военкомат призвали, там смотрят — в ФЗУ работал, иди в танкисты. Полгода в учёбке и в части, потом погнали свой танк получать, а для этого надо было на заводе полгода отработать. Потом первый бой — и готово, чуть глаза не лишился.

— То есть тебя ещё до войны призвали?

— Почему? Аккурат в начало.

— Ай-ай, как поёт, просто соловэй, всю душу вынимает, да? — раздался низкий голос двумя рядами выше.

— О нет! Только не это! — пробормотал сидевший впереди Усачёв.

— продолжала певица.

— Любовь, любовь, как хорошо, когда много любовь, — продолжал приговаривать тот же голос сверху.

Александр обернулся. Голос принадлежал молодому парнишке кавказской наружности, немагу с их курса.

— Это кто?

— Гиви, живёт через стенку от меня, — пояснил Усачёв, — он озабоченный, просто повернут на девушках. Каждый вечер вопит на весь коридор, что хочет женщину. Закроется у себя в комнате, и давай вопить, или стихи читать, с описанием женских красот. А там дальше по коридору комнаты девчонок, каково им это всё слушать…

Песня подошла к концу и получила свои аплодисменты. На передний план снова выдвинулась Ваулина и начала:

Александр скосил глаза на Гиви. Тот слушал внимательно.

— проникновенно выводила Ольга.

— Слюшай, да, а что они там делали, да? — задался логичным вопросом Гиви, — на автобусной остановке, пока дождь ждал, да? Сэвэрный женщин такой развратный, да, просто пэрсик…

Теперь уже все четыре ряда, до которых доносился голос Гиви, внимательно его слушали и дружно легли от смеха, услышав последние слова. Ваулина подарила им гневный взгляд, но песню допела. Аплодисменты в конце песни прозвучали с удвоенной силой. За Ваулиной на сцену вышел джазовый оркестр, составленный из выпускников европейской школы магии. Александрова симпатия весь концерт простояла в глубине сцены, пела со всем хором, и ушла сразу после выступления. Подойти и заговорить шанса не представилось. Но хоть посмотрел.

После джазового оркестра началось ответное выступление старшекурсников. Первые четыре номера были милыми, но не восхищали. Две девушки спели очень необычные, протяжные и красивые песни, затем один парень наигрывал какие-то джазовые мотивы на тысяче колокольчиков, подвешенных над сценой, четвертым вышел парень с саксофоном. Он, несомненно, был большим мастером, но саксофон — не тот инструмент, который можно долго слушать соло. Болтовня во время его выступления была такой громкой, что почти заглушила выступающего. А потом на сцену вышла танцовщица, одетая в множество полупрозрачных покрывал. Заиграла музыка с восточным оттенком, танцовщица начала двигаться. Все разговоры мигом затихли.

Она была восхитительна. Она ухитрялась двигать всеми частями своего тела, да так, что никогда нельзя было догадаться, что она сделает в следующий момент, но проделывала всё это невероятно слаженно и красиво. Она ухитрялась работать всем — начиная от головы и заканчивая пальцами, включая косу и живот. Даже небольшие движения у неё были проработаны до малейшего нюанса и казались верхом эротичности. Когда же она начала поднимать руки выше головы и кружиться…

Александр поймал взгляд Ваулиной и как-то вдруг осознал, что сидит с открытым ртом, готовый перелезть через все кресла, чтобы помчаться к танцовщице и сделать с ней что-нибудь такое… непонятно что, но сделать. Остальные девчонки тоже либо недоумённо озирались, либо спокойно смотрели выступление. Очевидно, на девчонок магия танца не действовала. Парни зачарованно смотрели на сцену и понемногу поднимались с мест.

Александр понял, что сейчас произойдёт нечто очень и очень нехорошее, и начал озираться. Его внимание привлекло небольшое движение в тени, сбоку от сцены. Он присмотрелся и увидел там завхоза со здоровенным пожарным шлангом в руках. В боковых проходах, у самого входа в зал стояли преподаватели с палочками в руках. На сцену они не смотрели.

Танцовщица на сцене разошлась до предела, кружась со вскинутыми вверх руками на одном пальчике.

— Гиви, как тебе нравится дэвушка? — спросил Александр громким "театральным" шепотом.

Гиви встрепенулся и пропел:

— Ай-ай, какой пэрсик, я уже лечу!

Возглас Гиви заставил очнуться последние ряды. Сидевшие в них студенты начали крутить головами, окликать товарищей, и понемногу вывели из гипноза и тех, кто сидел впереди. Танцовщица получила бурные аплодисменты — но и только.

Выходя из зала, Александр услышал, как один старшекурсник сказал другому:

— В первый раз за существование университета первый курс не попался на танец "Саломея". Они что, железные, что ли? Я до половины только смог досмотреть, потом пришлось отворачиваться…

После холодного ветреного утра, веселого и роскошного воскресного обеда, приключений с гарпиями и концерта Александра развезло так, что он свалился спать сразу, как только вошел в комнату. А задание опять осталось несделанным.