Кабинет в тюрьме. Знаменский и бродяга. Идет допрос. Знаменский пишет, бродяга его пристально разглядывает.
Знаменский (не глядя). Что вас во мне заинтересовало?
Бродяга. Все гадаю — умный вы человек или нет.
Знаменский. Внешность бывает обманчива!
Бродяга. Это про меня?
Знаменский. Если хотите. (Откидывается на спинку стула, тон его становится иронически-доверительным.) Иногда мысленно я пробую взглянуть на вас другими глазами. Побрить, постричь, одеть то в ватник, то во фрак. И поставить в различные ситуации. Вот вы рубите лес... м-м... вряд ли. Произносите тост за столом... Может быть. Лезете в чей-то карман... сомнительно, не вижу. Обнимаете женщину... Пожалуй, если красивая. Прячетесь в клозете от поездных контролеров... Бывало раз-другой. Выпрашиваете окурки, собираете бутылки... мм... (Отрицательно качает головой.) Повелительно говорите по телефону. Стреляете из пистолета... (Жестко.) А почему бы и нет?
Бродяга (добродушно и искренне). Бог знает, что вы обо мне думаете. В каком-то смысле даже лестно, но... Допустим, лес я не рубил. Допустим, окурков не выпрашивал. Баб обнимать случалось. (Ухмыляясь.) Красивых. Тут вы попали в точку. А пистолет только в кино видел. Вы, гражданин следователь, — человек неглупый, но уж слишком дотошный.
Знаменский. Да?
Бродяга. Угу. Вот насчет того, что воровал, правильно, было дело! Голод заставит — украдешь. В поездах, на вокзалах. Но по мелочи. Корзинку с вишнями сопрешь у бабки, а к следующему поезду вынесешь и продашь. Неужели это старье вспоминать?
Знаменский (тихо). За одними вишнями я бы гоняться не стал. (Пауза.)
Бродяга. Ну, согласен, есть в моей жизни период... (Делает вид, что пошел на полную откровенность.) Если бы сидели за бутылкой вина, я бы рассказал. Уверен, вы бы меня поняли — как человек. А как следователю рассказать не могу. Не потому, что наказания боюсь — там не за что большой срок давать. Но замешаны другие люди — женщина. Чего я буду тянуть их за собой, понимаете?
Знаменский. Стараюсь.
Бродяга. Вы в прошлый раз о матери заговорили, расстроили меня. Когда умер отец?
Знаменский. Лет пять уже.
Бродяга. Я не знал. Отсижу и поеду домой. Брошу пить, женюсь, а если вы мне накинете срок, я и мать, навряд ли, в живых застану. (Всматривается в Знаменского, пытаясь понять, уд лось ли вызвать сочувствие.)
Знаменский (невозмутимо). За эти годы вы посылали ей какие-нибудь деньги?
Бродяга. Первое время посылал. Потом все реже.
Знаменский. Не припомните приблизительно, когда и какие суммы?
Бродяга. Мало посылал, мало! Чувствую, к чему ведете. Мать старуха, а я здоровый мужик... Вы правы, стыдно будет на глаза показаться.
Знаменский (все решительнее переходя в наступление). Ну, самый крупный из переводов какой был?
Бродяга (держась прежнего тона). Оставим это. Совестно, понимаете?
Знаменский. Еще не все. Но думаю, что пойму.
Бродяга. Что поймете?
Знаменский. Вас.
Бродяга. Что во мне непонятного?
Знаменский. Очень многое. К примеру, уровень внутренней культуры при подобном образе жизни.
Бродяга. Ну, нынче все культурные пошли. А я все-таки десятилетку окончил. Даже две пятерки в аттестате имел. Много всего повидал. С разными людьми встречался. Замечал, перенимал.
Знаменский. Верно — две пятерки: по химии и географии. Но почему-то ни одного города не можете назвать.
Бродяга (неприятно озадаченный осведомленностью Знаменского). Назвать-то могу, но я же вам объяснил, почему молчу.
Знаменский. Вот говорите, перенимали от других. Но, чтобы перенимать, надо сходиться с людьми довольно тесно. А кочевой быт приучает, пожалуй, к одиночеству.
Бродяга. Оно вроде и так — все настороже, все в одиночку. Но опять же и легкость нужна. Чтобы с любым встречным-поперечным сразу — общий язык.
Знаменский. Однако в камере, где вся обстановка толкает к общению, вы держитесь чрезвычайно замкнуто. Чем это объяснить? Опять скажете про нарушение норм законности? Никакого нарушения нет. Ваше поведение официально фиксируется в карточке. Кроме того, есть надзиратель, он поневоле все видит. Естественно, я поинтересовался, что к чему. Даже проглядел ваш библиотечный формуляр.
Бродяга (невинно, почти с улыбкой). Рад, что мы с вами сегодня так откровенно... В тот раз я сгрубил. Вы уж извините.
Знаменский (холодно). Я задал вопрос.
Бродяга. Ах, да. Народ, знаете, в камере неподходящий: мошенник, кладовщик, учитель какой-то. У них свои разговоры. Что я для них?
Знаменский. А, по-моему, вы пользуетесь там авторитетом. (Небрежно.) Кстати, за вами числится драка с месяц назад. И, кажется, вы применили тогда особый болевой прием. Что это было — каратэ, дзюдо, боевое самбо?
Бродяга (секунду смотрит в упор на следователя, сжав губы). Ей-богу, не знаю. Научил один парень еще в плотницкой бригаде. Если будет, говорит, кто к тебе лезть, сделай вот так — сразу отстанет.
Знаменский. Ну, хорошо, поговорим немножко о литературе.
Бродяга. Гражданин следователь, разрешите спросить. (Сбрасывает маску добродушия, теперь он уже другой — озлобленный и напряженный.)
Знаменский. Пожалуйста.
Бродяга. Законом установлен срок для следствия и содержания под стражей таких, как я?
Знаменский. Да.
Бродяга. Этот срок кончился.
Знаменский (спокойно). Вы правы.
Бродяга. Все сведения про меня подтвердились.
Знаменский. Не спорю.
Бродяга. Стало быть, проверено, что я — Федотов Петр Васильевич, родившийся и так далее. Больше ничего и не требуется, верно?
Знаменский (равнодушно). Я счел нужным продлить срок следствия.
Бродяга. Есть постановление прокурора?
Знаменский. Есть.
Бродяга. И там сказано, почему надо продлить?
Знаменский. Совершенно справедливо.
Бродяга. Прошу ознакомить.
Знаменский. Закон не обязывает меня предъявлять вам этот документ до конца следствия.
Бродяга. Порядочки!
Пауза . Поняв, что атака не удалась, бродяга снова обмякает.
Знаменский. Помните, вы говорили, что спешить вам некуда, все равно срок идет.
Бродяга. Стало надоедать в четырех стенах... Вы сами толковали, что в колонии лучше. Если вкалывать, можно через год выйти, а?
Знаменский молчит, как бы готовясь к новому заходу.
Знаменский. И твердо решили осесть дома? В поселке Первомайский Курской области?
Бродяга. Пора...
Знаменский. Пора бы. Только... (недоумевающе пожимает плечами) зачем вы тогда старательно перечитали все, что было в библиотеке по Средней Азии?
Бродяга (лениво). Заявление об отводе следователя я должен подать вам или через местную администрацию?
Знаменский (в тон ему). В любом случае оно тотчас будет передано прокурору. Но пока следствие продолжаю вести я. И прошу ответить на вопрос.
Бродяга. Ответ будет такой: время нахождения под стражей я использовал для самообразования в различных областях, в том числе в области географии. Люблю со школьной скамьи.
Приоткрывается дверь, показывается конвойный.
Знаменский. Я не звонил.
Конвойный. Вам просили сказать...
Знаменский подходит к конвойному, тот что-то шепчет ему, оглядываясь на бродягу. Знаменский поднимает брови и тоже оглядывается.
Знаменский. Та-ак... Уведите в бокс. А... того товарища проводите сюда.
Конвойный выводит бродягу, тот удивлен. Знаменский взволнованно ходит по комнате, в нерешительности приостанавливается. Конвойный вводит под руку слепую старуху с корзиной.
Знаменский. Здравствуйте, Варвара Дмитриевна. Прошу сюда.
Конвойный (усаживая женщину на стул и ставя рядом се корзину). Это товарищ следователь Знаменский. (Уходит.)
Знаменский. Я никак не ожидал, что вы приедете. Вас кто-нибудь проводил?
Федотова. Одна... (Она медлительна в движениях. Мягко выговаривает «г».)
Знаменский. Как же вы добрались? Как нашли?!
Федотова. Да ведь сын!.. Ничего. Свет не без добрых людей...
Пауза. Знаменский садится за стол, Федотова, ловя звук его шагов, поворачивается следом.
Федотова. Наш участковый пришел ко мне, говорит, Петя объявился... в тюрьме. Другой раз пришел — фотографию спрашивает, где он мальчиком... Так нехорошо стало на сердце... Поехала. (Шарит за пазухой, вынимает фотографию, разглаживает на столе, ощупывает, стараясь определить лицевую сторону и наугад тычет пальцем.) Который стоит. В белой рубашечке.
Знаменский берет фотографию, рассматривает, откладывает в сторону.
Федотова. Что он сделал? Сказать можно?
Знаменский (стараясь говорить мягко). Он задержан без документов. Много лет нигде не работал, не имел прописки. Бродяжничал.
Федотова (потрясенная). Как же это, господи?! Сирота он, что ли, бездомный?! Почему к матери не пришел?! Голодный, холодный... господи.
Знаменский снова берет фотографию, взглядывает на нее, откладывает.
Федотова. Да неуж за это судят? Уж и так ведь горемычный!
Знаменский (тихо). Варвара Дмитриевна, если человек не работает и не побирается, чем он живет?
Федотова. Это верно. (Пауза.) Мне с Петей свидеться дадите? За тем ехала... и вот — яблочков ему везла... курских.
Знаменский. Сегодня передач не принимают, но я попрошу... А свидание — пожалуйста. Только, Варвара Дмитриевна, Федотовых на свете много. Вдруг да не ваш.
Федотова. Что вы! Участковый же два раза приходил. Твой, говорит, Петька, в Москве объявился. В тюрьме сидит.
Знаменский немного колеблется... Наконец решается.
Знаменский. Сейчас его приведут.
Федотова замирает в ожидании. Знаменский звонит. Конвойный вводит бродягу. Короткая заминка у двери — бродяга вцепляется острым взглядом в старуху и ее деревенскую кошелку. Очевидно, что он не знает этой женщины. Скованно садится на табуретку, застывает в напряжении. Все это время Знаменский не спускает с него глаз. Пауза.
Знаменский. Что же вы, Федотов, не подойдете к матери?
Бродяга встает, как от толчка, делает два шага, останавливается, Федотова поднимается ему навстречу.
Федотова. Петенька... (Пошарив в воздухе рукой, трогает его грудь.)
Бродяга (чуть вздрагивает, поспешно улыбается, шепчет). Мама!
Руки матери медленно скользят по груди, плечам бродяги, поднимаются вверх. Он невольно слегка отворачивается. Когда пальцы Федотовой касаются щек, лицо бродяги на миг искажается гримасой брезгливости и отвращения. И в тот же момент он чувствует, что выдал себя.
Бродяга (не глядя на женщину, не принимая ее в расчет, говорит одному Знаменскому). Простите, я обманул вас! (Отступает от Федотовой, руки ее повисают в воздухе).
Бродяга. Я не Федотов.
Знаменский, полуобняв Федотову за плечи, звонит конвойному.
Федотова. А где же Петя?!
Знаменский. Потом я все объясню... Подождите.
Конвойный выводит Федотову.
Знаменский (бродяге, почти с ненавистью). Здесь были для вас яблочки. Курские. (Кладет перед бродягой фотографию.) А это вы в возрасте пятнадцати лет. Стоите справа в белой рубашечке!
Бродяга (сокрушенно качает головой). Стыдно! Воспользоваться страданиями чужой слепой матери... Я не понимал возможных последствий... Больше — клянусь вам — ни слова лжи. Мое подлинное имя — Марк Лепко. Я родился в Мукачеве...