Кабинет Знаменского. Знаменский говорит по телефону. Здесь же Томин, с интересом прислушивающийся к разговору.
Знаменский (сдерживая раздражение). Нет, дело Федотова я не заканчиваю… Пока объяснить не могу... Извините, по-моему, пустяковых дел не бывает… Нет. Только когда мне все будет ясно. (Кладет трубку.)
Томин. Ты что? Это ты из-за бродяги сроки расследования срываешь?!
Знаменский. Расследование веду я! За дело отвечаю я! И я его кончу тогда, когда все сойдется до миллиметра!
Томин (замечает вошедшую Кибрит, радостно). Зинаида, свет очей наших!
Шум взаимных приветствий, все рады встрече.
Кибрит. Подумать только, пять часов назад я еще гуляла по Софии... (Томину.) Ты был прав: «кибрит» по-болгарски действительно означает спички. Ребята, вам есть подарки! (Роется в сумочке, преподносит Знаменскому и Томину сувениры.) Ну, а теперь рассказывайте, как дела. О чем был спор?
Знаменский (останавливает Томина, который готов пуститься в объяснения). Знаешь, Зиночка, за этот месяц мы как-то развратились. Мы как-то, понимаешь, отвыкли, что нами командуют... Может, ты будешь забирать нас в руки постепенно, а? Как насчет болгарских впечатлений?
Кибрит (смеется). Вот и оставь вас без присмотра. Форменный бунт. Ничего. Ликвидируем в рабочем порядке... Ну, итак, Болгария... В Болгарии не пьют чая. В Болгарии почти нет собак. Болгарские женщины не употребляют косметики. В Болгарии вот так (кивает) означает «нет», а вот так (отрицательно качает головой) — «да». В Болгарии все поголовно говорят «мерси». И еще в Болгарии масса солнца, масса моря и очень весело!
Томин. Есть красивые женщины?
Кибрит. Есть красивые женщины. И мужчины тоже.
Томин. Но не красивее же нас с Пал Палычем?
Кибрит. Ни в коем случае!
Томин. Слушайте, такой волнующий разговор... Может, мы продолжим его в более подходящей обстановке? (Знаменскому.) У тебя на сегодня все?
Знаменский. Сейчас посмотрим. (Изучает страничку настольного календаря, что-то вычеркивает, что-то обводит кружком.) Поступаю в ваше распоряжение!
Кибрит. Я на минутку в лабораторию, там зонтик и шарф. (Убегает.)
Знаменский наводит в кабинете порядок, собирает бумаги и папки и складывает часть в ящики стола, часть в сейф. Томин возобновляет прежний разговор.
Томин. Что, по Федотову опять данные не совпадают?
Знаменский. Нет, все, что он теперь рассказал, подтвердилось. Даже школа, в которой учился, до сих пор на том месте стоит.
Томин (снова кипятится). Тогда совсем не понимаю, зачем тебе отсрочка. Я тебе все проверил. По отпечаткам пальцев он не зарегистрирован, стало быть, раньше не судился. По словесному портрету в розыске не числится. То есть никому твой «бомж» не нужен, никто о нем не страдает.
Кибрит (входя). Снова поцапались?!
Знаменский. Нет, Зиночка, нет...
Томин. Мудрит наш Пал Палыч. Сунули ему вот этакое дельце (отмеривает треть мизинца), а он вокруг него месяц ходит.
Кибрит. А что за дельце?
Томин (подчеркнуто). Бродяга. Злостный нарушитель паспортного режима.
Кибрит (изумлена). Ну и ну!
Томин. ЗнаТоКи тут без тебя впали в ничтожество...
Кибрит подвигается к Знаменскому, который запирает и опечатывает сейф. Она заинтригована.
Кибрит. Что, занятный бродяга?
Томин. Видел я его — обычный врун и пропойца.
Знаменский (злясь). А ты видел, например, что на допросе ему было очень скучно? Если он раньше не судился, полагалось бы интересоваться следствием, а не зевать.
Кибрит. Ну, а еще?
Знаменский. Есть и еще... странные мелочи... К тому же фотография, которую посылали к нему на родину, вернулась неопознанной. Некому ее показать. Петр Федотов ушел из дому лет десять назад. Отец умер. Старший брат пропал без вести во время войны. Одна мать осталась. В прошлом году она совсем ослепла.
Кибрит (чувствуя в тоне Знаменского нечто большее, чем досада на неудачу). Знаешь... тут можно кое-что сделать. Пусть пришлют из дома любую старую фотографию Федотова, хоть детскую... Я проверю. Методом совмещения основных точек лица... «Всичко ясно», как говорят в Болгарии?
Знаменский. Ну что бы мы делали без науки?!