Криминалистическая лаборатория. День. Кибрит работает. Входит Томин.

Томин. Твое счастье, Зинаида! Если б сейчас не застал, просто, кажется, убил бы!

Кибрит. Как же ты бы меня убил, если б не застал?

Томин. Не знаю. На расстоянии. Телепатически.

Кибрит. Между прочим, здравствуй.

Томин. Между прочим, да. И сердечное спасибо, что сидишь, как пай-девочка, в лаборатории! Скажи, кто сие писал? (Кладет на стол несколько небольших, от руки заполненных бланков.)

Кибрит. Господи, я этот почерк уже во сне вижу! Рука Баха!

Томин. Тогда немедленно поздравляй!

Кибрит. Поздравляю, Шурик.

Томин. А я тебя.

Кибрит. Большое спасибо. Но с чем?

Томин. С двумя великолепнейшими фактами. Первый. Получены показания шофера, которые гласят: во втором часу ночи — той самой ночи — он привез Баха и Ферапонтикова с Воронцовской дачи в Москву и высадил неподалеку от набережной. Бах был пьян и говорил много, но ни слова о смерти, а просился домой. Ферапонтикова отрядили за ним присматривать.

Кибрит. Шурик!..

Томин. После «Шурик» сколько восклицательных знаков?

Кибрит. Три, десять... сколько хочешь!

Томин. Беру десять. Факт второй. (Указывает на принесенные бланки.) Это, как видишь, первоначальные документы на сберкнижку. Открыл ее год назад Бах, все вклады делал только Бах. А изъята книжка на обыске — у кого?

Кибрит. У Ферапонтикова?

Томин. Именно! Держал под полом! Думал — раз на предъявителя, то все чисто.

Кибрит. Шурик, умница моя, как ты догадался ее так срочно проверить?

Томин. Да, понимаешь, тут же были деньги, и некоторые явно давнишние, слежались. Старший инспектор уголовного розыска, то есть я, думает: почему слежавшиеся деньги и новая сберкнижка? Слегка странно. А странности и неувязки — насущный хлеб для сыщика. Словом, к открытию сберкассы я прибыл с постановлением прокурора в кармане. И вот результат!

Кибрит. Значит, ура?

Томин. Ура!.. Пал Палыч, говорят, в отгулах?..

Кибрит кивает.

Томин. Тогда собирайся. Собирайся — и к нему! Либо дома, либо бродит с собакой поблизости.

Кибрит. А ты?

Томин. Еду брать Федора Лукича. Цепь доказательств замкнулась.