Растерянная мама стояла посреди участка. Вокруг простирались шесть соток, бесконечные, как саванны Африки, и такие же неизведанные.

– Ну и что мне со всем этим делать? – спросила мама. Ей никто не ответил, все были заняты. Саша ела клубнику. Стася ела всё остальное, что росло в саду, не слишком отличая петрушку от лебеды. Изо рта у неё постоянно торчал пучок укропа, и казалось, что ребёнка нафаршировали перед тем, как зажарить. Папа ел чёрную смородину, хотя она была ещё красная. Картахена ела мышей. Её дети куда-то рассосались, потрясённые открывшимися возможностями. Видно было одну Муму, она висела на яблоне и думала о смысле жизни.

– Эй! – сказала мама. – Что-то тут надо полить… или полоть… Эй! Вы слышите?

Помидоры, огурцы и прочие жители сада не откликнулись. Возможно, боялись, что если они обнаружат своё присутствие и мама примется за дело, то будет ещё хуже.

– Это просто преступление – пускать меня на дачу, – всхлипнула мама. – Я же тут всё погублю! Оно же всё живое, а я не умею за ним ухаживать!

– Знаешь что, – сказал папа, пожалев несчастную супругу. – Надо пригласить специалистов. Вот когда в полиции следствие заходило в тупик, приглашали Эркюля Пуаро. Или Шерлока Холмса. Надо позвать кого-то, кто в состоянии отличить огурец от крыжовника. Я, конечно, биолог, но не до такой степени…

– Это Ольга Лапшова! – обрадовалась мама. – У неё в деревне были какие-то родственники, и она когда-то к ним ездила… Решено! Приглашаем в гости всех Лапшовых! С коварными намерениями!

– Не может быть, мамочка, чтобы ты совсем ничего не знала об овощах, – сказала Саша.

– Отчего же? – возразила мама. – Как учитель литературы я знаю, например, синьора Помидора из «Чиполлино». Ещё было такое бессмертное произведение про огурцы: «Огуречик-огуречик, не ходи на тот конечик, там мышка живёт, тебе хвостик отгрызёт».

– Лучше по-другому, – поправила Саша. – «Там мама живёт, вдруг прополет и польёт».

– Вот уж правильно: «вдруг», – вздрогнула мама. – Упаси Боже несчастного огуречика от моего тлетворного влияния. Никакая мышка со мной не сравнится.

Несмотря на то, что Стася была всецело поглощена укропом, стих про огуречик она запомнила и одобрила. Под этот стих оказалось удобно прыгать через грядки: огуречик-огуречик – прыг, не ходи на тот конечик – прыг… Вот только хвостик было жалко, и Стася придумала счастливый конец: «Там мышка живёт, тебе хвост второй пришьёт». Потом представила себе огурец с двумя хвостами и засомневалась, что лучше: совсем без хвоста или сразу с двумя. И побежала в дом – найти какие-нибудь два хвоста и примерить перед зеркалом.

Как пишут в сказках, долго ли, коротко ли, но приехали Лапшовы: мама Оля, Иван, Даша, Максимка и пёс Кошмар. Папа Миша не приехал, потому что работал. А бабушка Лидия Семёновна не приехала, чтоб он не чувствовал себя брошенным. Хотя он и не чувствовал ничего такого, а просто наслаждался недолгим покоем, который редко случается, если в семье трое детей, причём младшему чуть больше года.

Мама Оля походила по грядкам, подумала и составила для мамы Лены следующий документ:

Инструкция

1. Вечером полить из шланга всё, кроме дома. Если идёт дождь, можно не поливать.

2. Если жарко – открыть теплицу, если холодно – закрыть. Если средне – сделать вид, что ты ни при чём.

3. Гонять дроздов от клубники, по возможности не наступая на эту самую клубнику.

4. Всё, что растёт на грядках, можно есть. Всё, что растёт между грядками, можно выполоть.

5. Всего и делов-то, а ты боялась!

Мама прочитала документ и немного воспрянула духом – вроде ничего трудного. Гости наелись клубники, позагорали, отдохнули, собрались уезжать… и тут процесс забуксовал. Оказалось, что Иван и Даша уезжать не собираются. Ну никак не уезжается у них. Мамы растерялись. Обычно послушных и управляемых детей словно подменили. Стася держала обеими руками Дашеньку, чтоб её не оторвали силой и не увезли в город. Саша Ивана, конечно, не держала, вот ещё. Но она снизошла до того, что показала ему потайное место на чердаке, где можно было спрятаться и подождать, пока мама уедет. Кошмар, которому приволье дачи тоже понравилось, распластался в клубнике и притворился ягодкой.

– Да оставайтесь насовсем, – сказал папа, видя всеобщие страдания. – Дом большой, можно сказать, двухэтажный. Если чердак считать за второй этаж.

– Правда, Оля, я была бы так рада, если бы ты осталась и разобралась со всей этой флорой, – попросила мама Лена.

– Ни в коем случае, – отказалась мама Оля. – Мне с Максимкой обязательно надо в город. У нас запас памперсов на исходе.

– Пусть голый ползает, – предложил папа. – Грядки удобряет.

Но обе мамы возмутились – фи, неприлично, негигиенично, холодно.

– Я придумала, – сказала Саша. – Давайте вы останетесь до завтра, до утра. За одну ночь Малявка много памперсов не уделает. А утром вы с Малявкой уезжайте хоть в Париж, а Дашу с Ванькой нам оставьте. И Кошмара.

– В этом что-то есть, – признала мама Лена. – Особенно про Париж. Но мы сделаем ещё лучше. Мой муж уедет в город и…

– Что? – обиделся папа. – Лучше, если я уеду?

– Да нет, ты уедешь только на одну ночь, потому что мы при переезде забыли кучу нужных вещей. Я тебе список написала, длинный, как «Слово о полку Игореве». Там моя синяя мочалка, тональный крем номер шесть…

– Зачем тебе на даче тональный крем? – удивился папа, который не хотел никуда ехать.

– От него комары дохнут, – пояснила мама. – Там в списке ещё много чего есть. Ты уедешь сейчас на восьмичасовом автобусе и зайдёшь к Лапшовым. Скажешь, что они остались на даче и пусть Миша утром за ними приедет. Завтра же суббота, нерабочий день. Жалко, что телефон здесь не ловит, а то бы позвонили, и все дела.

– А когда дядя Миша приедет, мы ему Дашу не отдадим, – встревоженно сказала Стася. – И Кошмара. И Ваню тоже можно оставить.

– И пусть привезёт сменную одежду для детей, – сказала мама Оля, которой эта мысль всё больше нравилась.

– Тогда я поехал, – сказал папа. – Никто меня в этом доме не понимает, все гонят. Вот приеду в город, возьму такси, поеду в ресторан с роковой блондинкой…

– Увы, – вздохнула мама Лена. – На такси ты у соседей ещё можешь занять до получки, а на ресторан с блондинкой уже не хватит. Наше семейное счастье прочно покоится на фундаменте нашей своеобразной зарплаты.

– Да, – согласился папа и пошёл на автобусную остановку. А мамы стали решать проблему: как разместить на ночь всех находящихся на даче.

– Очень просто, – сказала мама Лена. – Мы не будем возиться с индивидуальными постелями и расстелем все матрасы на чердаке, прямо на полу. На них положим простыни и прочие подушки, и получится цыганский табор. Только Ивану придётся постелить внизу, на топчанчике в кухне, чтобы соблюсти приличия. Он как-никак на сегодня единственный наш мужчина, не считая Малявки.

– Топчанчик мне обещали, – насупилась Саша. – Там можно читать перед сном, никому не мешая.

– Со следующей ночи ты будешь спать на топчанчике, Стасю, Дашу и Ивана запихнём на чердак, а мы с папой ляжем в комнате рядом с тобой, – терпеливо пояснила мама Лена. – А сегодня будет общая спальня, как в казарме, и не капризничай.

Сказано – сделано. Пол на просторном чердаке застелили матрасами, сверху набросали подушки-одеяла и начали ловить Стасю и Дашу, которые в восторге носились по всем постелям взад и вперёд.

– А вдруг они так всю ночь будут бегать? – ужаснулась мама Оля. – Я уже жалею, что не уехала в город.

– Это напоминает мне школьную перемену, – вздохнула мама Лена. – Там тоже все бегают.

– Надо подставить подножку, навалиться и придавить подушкой, чтобы не вырвались, – посоветовал Иван, с завистью глядя на всеобщее лежбище. – У вас тут, похоже, весело будет. А я, как заразный, один в кухне… Сашка, давай меняться.

– Дудки! – отказалась Саша. – Мне тоже этот бедлам нравится. Стася, не затопчи Малявку. А если ты, Ванька, хочешь спать с нами, то ложись вон там, на коврике у двери, дабы не оскорблять нашу стыдливость.

– Что я тебе – бобик? – обиделся Иван. – Я от вас ухожу.

– Правильно, погуляй, Ванечка, пока я тебе постель внизу постелю, – сказала мама Лена. – Тебе лучше всех будет спаться. Утром на чердак прилетают завтракать стаи голодных комаров. А на кухню – нет.

Она это просто так сказала, чтобы утешить расстроенного Ивана, но Сашка тут же взвилась:

– Комаров?! Я не люблю комаров! Если прилетит хоть один комар, я тут же бегу вниз на топчанчик прямо Ваньке в объятия, и мне плевать на приличия. Комары важнее всех приличий.

– Ты меня раздавишь своим весом, – отомстил Саше Иван. Саша, болезненно относившаяся к проблеме талии и всего остального, оскорбилась:

– А ты… а ты…

– Хватит, – сказала мама Оля. – Иван, марш выгуливать Кошмара!

– Он и так с утра выгуливается, – проворчал Иван и, увернувшись от рассвирепевшей Сашки, пошёл к выходу. В спину ему полетела подушка, но не долетела и шлёпнулась рядом с Малявкой. Тот в ужасе заорал, Даша за компанию тоже. Стася не поняла, из-за чего крик, и на всякий случай присоединилась громко и радостно:

– Там Малявка орёт, тебе хвостик отгрызёт!

«Хорошо, что я уже ушёл», – подумал Иван.