Слева кладбище. Справа – заводы.

– Плохой знак, – пробормотал Иван. – Конечно, хорошо было бы спрятать здесь рыбу, а завтра приехать с Сашей. Я ей скажу: «Мои мыслительные способности позволили мне установить, где находится волшебная японская рыба… Но найти я её смогу, если ты будешь рядом…»

Но сугробы к забору были очень глубокие. «Ничего себе, Южное кладбище, снег как на полюсе, – ворчал Иван. – Какое же тогда Северное?»

Ещё пару минут Иван поразмышлял, что ему делать дальше, но, заметив подъезжающий к остановке трамваи, все же решил быть поближе к людям, а не к покойникам. За трамвайным окном мелькнул знакомый силуэт физрука.

Иван рванул на шоссе, замахал руками перед первой попавшейся легковушкой.

– Ты, пацан, жить надоело?! – заорал резко затормозивший водитель.

– Умоляю, подвезите, – закричал Иван. – За мной гонятся.

Водитель вытаращил глаза. Иван махнул рукой в сторону трамвая, из которого выпрыгнул Бладт.

– Я всё расскажу! Скорее!

– Садись, – кивнул водитель и рванул с места сразу на второй скорости.

Иван пытался отдышаться, крепко прижимая к груди рюкзак с банкой и сетку с рыбой. – Денег, конечно, у тебя нет, вот и наврал про погоню, – печально сказал водитель. – А я, дурак, поверил.– Вы езжайте побыстрее, – попросил Иван. – А деньги у меня есть. Целых 12 рублей, нет, даже 12 рублей 50 копеек. Вы меня отвезите как можно дальше… на эту сумму.– Чего случилось-то? – спросил водитель. – Натворил чего?Иван решил про рыбу не говорить, а вдруг водитель тоже захочет стать самым сильным?– Меня похитили, – уверенно врал он. – Потому что я – сын мэра и мафия хотела управлять моим отцом. Меня спрятали в старом графском склепе на Южном кладбище и кормили одним мороженым минтаем, но я нокаутировал двух охранников и бежал, а третьему я дал по шее, да мало – убить боялся. Поэтому он быстро очухался и бросился в погоню.– Ну ты даёшь, парень! – восхитился водитель. – Врёшь и не краснеешь! Да на Южном кладбище отродясь графьёв не хоронили. Это же рабочий район, тут одни пролетарии с жидкими вкраплениями интеллигенции. А у мэра нет сыновей, только дочь.«Вот же попался шофёр… В политике разбирается…» – подосадовал Иван и начал выкручиваться:– Может, я переодетая дочь. А может, вообще – неизвестный сын, которого украли ещё в младенчестве… Или вот ещё бывают такие второсортные сыновья, называются незаконные.– Ишь ты! – заинтересовался шофёр. – А я думал, наш мэр – порядочный мужик. А он…«Так, теперь меня обвинят в клевете на мэра», – мысленно усмехнулся Иван и сказал:– Ну его, незаконного. Лучше будем считать, что я – дочь.– Ага, взрослая и замужняя, – фыркнул водитель. – Вот что, парень, твои 12 рублей я не возьму, больно смешно врёшь, но высажу на первом же перекрёстке – чтоб иногда правду говорил. И к тому же…Раздался выстрел. Ухмылка сползла с лица водителя.– Стреляют? – встревожился он.– Причём по колёсам, – уточнил Иван.Машину мотнуло на скользкой дороге.– По-моему, правое заднее колесо лопнуло, – заметил Иван.– Новая резина! – взвыл шофёр, с трудом остановил машину, выскочил и бросился к лопнувшему колесу.Иван, оставив на сиденье мелочь, не стал ждать, пока водитель поставит запаску, побежал по улице.Район был совершенно незнакомый, Иван на бегу завертел головой – куда бы скрыться. Слева возвышалось массивное здание с надписью «БАНИ». Иван на мгновение представил, как он мчится по мокрому полу в клубах пара, а за ним бежит голый физрук, из одежды – один сотовый, и кидается в Ивана шайками и вениками… Нет, баня не годится. Что справа? Там, в неказистом здании, чернела облупленная дверь с двумя надписями: «Запасный выход» и «Панкратов – дурак».Иван толкнул дверь и бросился вперёд, не разбирая дороги, по каким-то тёмным коридорам.«Ага, вон там свет», – сориентировался он и побежал на огоньки. Внезапно он оказался среди ёлочек, покрытых белой ватой.– А скажи-ка мне, добрый молодец, – обратилась к нему сидевшая верхом на помеле пожилая, не очень красивая женщина в платочке.Иван глянул вперёд. Там было темно и – лица, лица, лица…– Это же театр, – запоздало догадался Иван и закрутил головой, соображая, как теперь пробиться со сцены к выходу.Но настырная бабка на помеле не дала ему сбежать.– Дела пытаешь, аль от дела лытаешь? – строго спросила она Ивана.– Да всяко бывает, – честно сказал Иван. – Рыба вот… Ага, как там у Пушкина… Я поймал тебе, старуха, рыбку. Не простую рыбку, золотую.И потряс сеткой с минтаем.Старуха остолбенело посмотрела на него.

– Почём за кило? – спросила она. – Тьфу ты, я хотела спросить, кто ты такой? Отвечай поскорей, не задерживай добрых… В смысле тьфу-тьфу, русским духом пахнет. – Аз есмь Иван, – честно сказал Иван. – Добрый молодец. По крайней мере не злой. Бабушка, а где здесь выход? Меня царевна-лягушка ждёт. Уже ругается, наверное.Публика в упоении слушала этот блистательный диалог.Бабка с сомнением почесала длинный картонный нос.– Возьми хоть клубочек, – сказала она. – Куда он покатится, туда и пойдёшь.Иван послушно взял зелёный шерстяной клубочек и подумал: «Сашке подарю. Пусть вместо волейбола лучше тихой домашней работой занимается. А то связалась с этим Бладтом по своей девчачьей глупости. Наверное, и не догадывается, что он бандит».

Иван пошёл было со сцены, но тут навстречу ему двинулся молодой человек в шлеме и шуршащей, как газета, кольчуге. – Это я – Иван-царевич! – обиженно закричал он. – А ты самозванец. Конкурент!– Самозванцем был Дмитрий-царевич под названием Лжедмитрий, – возразил начитанный Иван.Агрессивный царевич взмахнул мечом. Иван разозлился (что за день такой разнесчастный) и кинул в него бабушкиным клубком. Клубок был мягкий, но попал царевичу прямо в нос. Царевич взмахнул руками и грохнулся, подминая под себя ёлочку. Под ёлочкой заверещал полураздавленный царевичем зайчик, оказавшийся толстой тётенькой с ушками и розовым брюшком. Второй зайчик бросился её вытаскивать из-под царевича и споткнулся о курью ножку избушки. Избушка сначала повернулась ко всем задом, а к царевичу передом и начала медленно заваливаться набок, оседая, как при землетрясении.Зрители завопили в восторге, повскакивали с мест, чтобы лучше видеть такой завлекательный боевик из жизни Бабы-яги. Иван почувствовал, что пора дать заключительную фразу, содержащую мораль того, что произошло на сцене. Он вышел к самой рампе и сказал, вздымая минтай в величественном жесте:– Кто с мечом на нас пойдёт, от меча и погибнет!Гром оваций поглотил последние слова.Польщённый Иван раскланялся и пошёл со сцены через зрительный зал – там было по крайней мере понятно, где выход. Ему хлопали, а одна девочка попросила автограф. Иван расписался на обороте программки и подарил девочке одну минтаину – на долгую память.«Хорошее оружие – клубок, – думал он, выходя из театра. – Жаль, что у меня его раньше не было, когда я от физрука убегал. Вмиг бы контузил его в лепёшку. Вон в японских единоборствах есть боевое помело, боевые грабли, так отчего не быть боевому клубку? Кстати, где мой преследователь? Становится одиноко».На улице всё было спокойно. «Куда же мне идти-то… – почесал макушку Иван. – Ага, вот автобусная остановка, называется «Ветлечебница». Какой тут автобус? Восемнадцатый. Прекрасно, как раз до дома. Ух ты, как рюкзак натёр плечи…Иван спустил рюкзак. Наверное, рыба проголодалась. Может, дать ей минтая? Интересно, ест ли она себе подобных? Иван поудобнее устроился на скамейке в ожидании автобуса и вдруг увидел на противоположной стороне улице Олега Эдуардовича.Физрук смотрел прямо на Лапшова. «Ладно, – подумал Иван, – бегаешь, ты, конечно, неплохо, но вот, не отведав заветной рыбки, сможешь ли угнаться за автобусом?»Подъехавший автобус загородил Ивана от физрука и… не стал останавливаться на остановке, потому что был переполнен.Не тратя времени на ругательство, Иван развернулся и помчался во дворы.В ветеринарную клинику Иван влетел на третьей космической скорости. И тут же рванул к кабинету врача. Около кабинета в очереди сидели три старушки с кошками и одна старушка с коровой. Кошкам Иван сразу понравился, они оживились и заоблизывались. А одна даже спрыгнула с хозяйских колен и потёрлась об Иванову сетку.– Куда без очереди? – закричала первая старушка с кошкой.– Молодёжь нынче пошла такая наглая, всюду лезут, – поддержала её вторая старушка с кошкой.Третья старушка с кошкой тоже открыла рот сказать что-нибудь подходящее, но Иван её прервал:– Мне надо срочно. Рыбе плохо.Первая старушка заглянула в сетку и сказала:– Как их много! И все без сознания. Интересно, почём брали за килограмм?Вторая старушка пощупала лобик ближайшего минтая и сообщила:– Температуры нет. Уже окоченела.Третья старушка опять раскрыла рот, но Иван опять её перебил:– Видите, мне нельзя ждать, положение слишком серьёзно.И забежал в кабинет врача.Третья старушка проговорила:– Вот, говорят, молодёжь нынче жестокая, бессердечная. А этот по несчастному свежемороженому минтаю как убивается!И огляделась, довольная, что наконец-то высказала свои мысли.А старушка с коровой ничего не сказала. Она рыбу не любила, и ей было всё равно, выживет минтай или нет. И корове тоже было всё равно. Корова была неграмотная, из глухой деревни, она даже и не знала, что на свете бывает такая рыба – минтай. «Му-у-у, – думала корова. – Му-у-у». Но никто так и не узнал, что она имела в виду.

– Ну, кто там у вас захворал? – спросил Ивана старенький, похожий на Айболита, доктор. «Главное, выиграть время. Протяну минут десять, никто не знает, что за это время может случиться. Может, начнётся атомная война. Или физруку захочется в туалет», – думал он, медленно-медленно размещая на высоком столе сетку с рыбой. «А может, этот добрый доктор Айболит сможет мне помочь?» – промелькнула мысль. – Понимаете, он меня преследует. Может быть, у вас есть запасной выход? Прямо из кабинета.

Доктор поправил свои маленькие кругленькие очки и вздохнул, глядя на высунувшегося из сетки минтая. – Говорите, преследует? – ничуть не удивился Айболит. – Что ж, бывает. Хотя, признаюсь, случай редкий. Покажите поближе.– Поближе я боюсь, вдруг схватит, – глядя в сторону двери, за которой уже маячил физрук, сказал Иван.Тогда доктор Айболит сам подошёл к Ивану и выдернул наружу самого большого минтая.– Говорите, преследует? – повторил он.– Помогите же мне, – шёпотом взмолился Иван.– Знаете, молодой человек, вы, пожалуй, легко можете сбежать от этого минтая. Оставьте его в моём кабинете и идите. Я постараюсь его удержать.– Да вы меня не поняли! Точнее, неправильно поняли. Я пришёл к вам, потому что… ну, вы могли бы… – Иван не находил слов для краткого описания своей операции по спасению рыбы.– Этого минтая я реанимировать уже не могу… – покачал головой Айболит.– Может, рецепт какой выпишете, – безнадёжно попросил Иван.– Рецепт, – задумался доктор. – Обваляйте в муке и пожарьте с лучком. Ещё что-нибудь?Доктор ничему не удивлялся. На прошлой неделе он лечил дождевого червя, почему бы теперь не осмотреть мороженого минтая.– Ещё вот, – всё же не торопился уходить Иван и достал из рюкзака банку с рыбой.Доктор внимательно посмотрел на странное существо, ткнул пинцетом.– Да что вы ко мне со всякой дохлятиной ходите? – спросил он Ивана. – Этому ихтиозавру уж лет сорок как помереть пора. Стара, как мир.Иван ошарашенно взглянул на спасённую рыбу.– Час назад ещё плескалась, – прошептал он.– Такова жизнь, молодой человек. И вы сейчас ещё плескаетесь, а потаскай вас в трёхлитровой банке по морозу… Впрочем, нет, она не замёрзла…Доктор рассматривал рыбу.– Пожалуй, несварение желудка…Рыба слегка вильнула хвостом.– Конвульсии, – сказал доктор и вытащил Кукуреку-сан за хвост из банки.– Доктор! Это очень важно! Доктор, я не могу её потерять! – горячо воскликнул Иван.– Ну… – ответил Айболит. – Вы её не потеряете. Вы её суньте вот сюда, к минтаю. В серединку.– Она… она… Может, ей искусственное дыхание сделать? – Иван ещё надеялся на чудо.

Айболит посмотрел на кукурековские зубы и искусственное дыхание делать не решился. – А ещё электрошок… – робко предложил Иван.– Лучше всего тепловые процедуры на сковородке, – ответил доктор. – Пока не протухла. Десять минут с каждого бока. Или нет, лучше двадцать. Слишком уж она старая.– Значит, это всё? – уточнил неудавшийся рыбий спасатель.– Да, ступайте, молодой человек. Заведёте себе что-нибудь более живое, энергичное, и тогда милости прошу, приходите, полечу. Попугайчика. Или хомячка.Ошарашенный Иван отдал трёхлитровую банку Айболиту как плату за консультацию и медленно вышел из кабинета, оставив редкую дохлую рыбу болтаться в сетке среди минтая.Кошки заулыбались, а старушки зашептались.– Не выжила… – вздохнула первая старушка с кошкой.– Померла всё же… – сказала вторая старушка с кошкой.– Все там будем, – сказала третья старушка с кошкой.А старушка с коровой ничего не сказала, ей было всё равно, и она сразу прошла на приём.Олег Эдуардович стоял в конце коридора и качал головой:– Ну, побегали и хватит. Теперь рыбку прошу передать мне…– Да иди ты, – вяло ответил Иван.– То есть как? – удивился физрук и схватил его за рукав.Иван дёрнулся и заехал физруку сеткой по голове. Бладт замер от неожиданности, а затем контужено улыбнулся. Старушки расступились и пропустили физрука на приём без очереди.