— Тря-сет-о-чень, — чуть не прикусив язык, проговорила Юлька, обеими руками держась за лавку. — Под-вес-ка-дрянь.
— По-то-му-что-че-ты-ре-ой-ноги, — объяснила Баба Яга. — Не-та-мо-дель.
— Вы-ее-по-са-ди-те-на-ве-ло-си-пед, — предложила Юлька. — Ай! На-ве-ли-ке-плав-но-е-хать-ой-ма-ма!
Баба Яга представила, как ее избушка взгромоздилась на велосипед и крутит слоновьими ногами педали…
— Тер-пи-ско-ро-бу-дем, — сказала она.
Долго ли, коротко ли они ехали, про то история умалчивает.
— Тпру! — закричала наконец Баба Яга. Избушка затормозила и начала клевать что-то на земле. Баба Яга и Юлька выпали из двери прямо в руки Кощею Бессмертному, который совершал вечерний моцион — двадцать кругов вокруг своей пещеры.
— Чтой-то ты вся вибрируешь, старая, — удивленно сказал Кощей, держа Бабу Ягу в объятьях. — Не женщина, а отбойный молоток.
— Уф, рас-тряс-тряс-ло, — объяснила Баба Яга. — Фу, ну и избушка… испытания для космонавтов в ней устраивать или яйца на омлет взбивать. Ох… а мы ведь к тебе, Кощеюшко. Вот эта девочка хотела бы знать, почему ты такой худой.
Кощей насупился.
— Ну и подумаешь, — обиженно сказал он. — Ну и худой. Зато умный. Тебе, конечно, хорошо, ты вон какая славненькая, аппетитная. А меня природа обидела: кожа да кости.
— Да нет! — закричала Юлька. — Это меня природа обидела, я толстая. А вы очень даже ничего, хотя и немолодой. Такой элегантный.
Кощей недоуменно посмотрел на Юльку, думая, что она его разыгрывает.
— Нет, серьезно, как вам удается сохранить такую фигуру? — спросила Юлька. — Диета? Гимнастика?
— Пушкина надо читать, — буркнул Кощей. — Пушкин совершенно четко сказал: «Там царь Кощей над златом чахнет». Возьми все свое золото и чахни над ним, будешь тощая, как я.
Юлька посоображала, сколько у них в семье золота. Мамино обручальное кольцо, папино обручальное кольцо, мамина золотая медаль за окончание школы. Над таким количеством золота много не начахнешь.
— Ладно, заходите в пещеру, раз пришли, — недовольно сказал Кощей.
— Вот и спасибо, Кощеюшко, вот и ладно, — и Баба Яга прыгнула в пещеру, пока хозяин не передумал. — А то я как представлю ночлег в нашей кишковзбивалке на курьих ножках… бр! А утром мы в город пойдем, к царю Паслену.
— Не ходите к царю, горе у него, — нахмурился Кощей, ставя на стол остывшие вареники. — Дочку Змей Горыныч унес.
Баба Яга всплеснула руками.
— Царевну Смеяну? Ах, батюшки, беда какая… а богатырям сказывали?
— Илья Муромец в загранкомандировке в Интерполе, Добрыня Никитич на больничном, ногу сломал, пиная в нетрезвом виде Идолище Поганое. А Алеша Попович съездил к Змею да говорит, не нашел состава преступления.
— На что ему состав какой-то? — не поняла Баба Яга. — Девку бы поискал.
— Так он девку составом и обзывает… не знаю я, все нынче по-новому. Не ходите к Паслену, гневен он.
— Бабушка, а почему царя так странно зовут? — спросила Юлька, когда они уже легли спать на громадную, как аэродром, русскую печь.
— Имя как имя — Паслен Горохович. Про царя Гороха слыхала? Сынок евоный. Значит, он уже израсходовал все желания волшебного перстня, а то дочку бы мигом вызволил. Или забыл про перстень? Ай, как царевну жалко…
— Ее Змей Горыныч съест? — уточнила Юлька.
— То неведомо, — отрезала Баба Яга. — Спи.