Как много зависит от настроения.
И как сильно настроение зависит от погоды.
Утро выдалось прохладным, почти холодным, но солнечным, ярким, прозрачным и каким-то звеняще-хрустальным. Исчезла дымка, что как занавесь прикрывала горы прошлые дни, развиднелось… Красавец Ама-Даблам вышел на сцену и теперь возвышался над нами контрастно, твёрдо, мощно, чёткими строгими линиями очерчивая себя на фоне лазурного неба.
Ама-Даблам, главный пик — 6814 м, нижний — 5563 м.
Мы снова начали все вместе и снова разделились на авангард, во главе которого шёл Намгель, и арьергард, который замыкал Вова. Шли к следующей промежуточной цели — посёлку Дингбоче… Миновали по дороге пару мостов, повстречали пару горных козлов и незаметно для себя вдруг вышли из лесной зоны.
4000 метров.
Перед нами простиралась горная тундра. Сильно похолодало. Пропали рододендроны, гималайские сосны и пихты. Остался мелкий колючий вереск и вездесущий можжевельник. И появились яки! Огромные, лохматые, разномастные: чёрные, серые, рыжие, пятнистые, они или паслись вдоль тропы, или караванами по десять-пятнадцать рогатых двигались снизу вверх, гружёные канистрами с бензином, баллонами с газом, мешками с сахаром и мукой, или сверху вниз пустые: с пустыми канистрами, с пустыми баллонами… Выше четырёх тысяч и до шести с половиной як — основное транспортное средство. Сама природа приспособила его к высоте. У яков огромное сердце, большие лёгкие, особая кровь, и они легко переносят условия высокогорья.
Даже не так, им комфортно в условиях высокогорья.
И нет в мире совершенства. Им совсем нехорошо на малых высотах и при температурах выше пятнадцати градусов. Перегреваются.
В домашнем хозяйстве як универсален, как северный олень. Молоко, мясо, шерсть, шкуры, рога, транспорт. Правда, под седлом як не ходит. Груз тащит, а под седлом ходить отказывается. Виной тому его необузданный нрав, что достался от диких предков, коих в природе почти не осталось… Встречая на тропе яка, лучше посторониться… Рога у него острые, и фехтует он ими мастерски.
А в общем, горы в тех местах пустынны. Изредка на тропе встречаются временные поселения — пастушьи ночлежки с загонами для скота. Что интересно… Горные вроде бы районы, а овец никто не держит. И ниже не держат! Почему? Не едят мяса? Буддисты? Непонятно.
А каменистая тропа резала перевалы, поднималась в гору, спускалась к равнинным речным долинам, снова поднималась. В какой-то момент она мне живо напомнила Африку, жёлтую дорогу из Хоромбо в Кибо. И высота похожая, 4000 метров. А тут ещё танзанийского гида повстречали. Вова радостно кинулся жать руки и обнимать чернокожего брата-проводника. «Поле-поле!» — кричал он, «Поле-поле», — вторил ему чернокожий брат.
— Он тут проводником? — позже интересовался я у Вовы.
— Сам по себе…
Не все, значит, чернокожие африканцы бедны, как церковные крысы, есть, значит, кто может позволить себе прилететь в Непал и пройтись знаменитой дорогой Хиллари. Радует. Не может не радовать!
В той речной долине мы в очередной раз чуть не потеряли Резанову. Неожиданно ощутив прилив сил, она упылила вперёд и при этом неосторожно не примкнула к группе Намгеля, а двигалась сама, временами мы её вроде бы даже видели.
И в какой-то момент Вова бросил нас: Артёма, Равиля, меня, и умчался догонять нашу единственную девушку. Впереди — развилка, а как уйдёт в Фериче, что тогда? Снова в погонщики, теперь уже яков, заберут? А Вова — пастырь! Пастух! У него, как у пастушьего пса, инстинкт собирать овец своих… а случись, и отдать саму жизнь за них, за овец этих.
Ближе к двум вышли к Дингбоче — большому горному посёлку в речной долине. Заселились в отель с громким названием EVEREST RESORT. На поверку «ресорт» тот оказался несколькими длинными бараками с отдельными комнатушками на два деревянных топчана и большим общим обеденным залом — традиционно единственным отапливаемым местом. Кстати, всё! Дерева тут нет, топят исключительно кизяком. И туалет общий. Но всё познаётся в сравнении, стоит лишь вспомнить Эльбрус, и сразу начинаешь принимать условия «ресорта» благожелательно.
Мы пришли заселяться, а в коридоре на стуле плакал пожилой немец… Шутки в сторону — высота ушла за 4000, и некоторых горняшка бьёт наотмашь.
Переоделись, обтёрлись, пообедали.
Вова повёл нас на акклиматизацию в посёлок и выше, в горы.
Иногда путешествие в горах, перемещение в пространстве совершенно неожиданно становится перемещением во времени. Мы шли по деревне, смотрели по сторонам, и если бы не яркие синтетические куртки, не цветные резиновые сапоги аборигенов, можно было бы подумать, что мы перенеслись в далёкое средневековье. Вон сушится кизяк на камнях. Вон дом из камней, без окон, электрических проводов и прочих цивилизационных признаков. Вон на лошади везут сено для яков. А вон семья: муж и жена обычной деревянной сохой на яке распахивают огород под картошку. И никакой механизации! Ни-ка-кой! Для неё нужен бензин, а его сюда можно доставить только на яке. Так не проще ли использовать яка напрямую?
Средневековье средневековьем, а вайфай в обеденном зале был! Обычная мобильная связь там никакая, а вайфай — пожалуйста. Шесть долларов за двести мегабайт. Вернувшись с прогулки, я, возжелав общения с близкими, купил карточку, и потом долго матерился. Этот нехороший андроид, как конь, почуявший воду, кинулся обновлять приложения, высасывая драгоценные мегабайты, а я всё никак не мог остановить нежелательный процесс… А ещё аборигены (губы сами шевелятся, выговаривая нехорошие слова) потихоньку отключали вайфай-роутеры прямо из розетки, при этом картинно пожимали плечами и, кивая на окно, говорили: «Погода плохая… спутников не видно!». Про спутники они, конечно, врали. Но погода действительно портилась и ближе к ночи разразилась грозой со снегом.
Уже потемну, выйдя на улицу подышать, я обнаружил заснеженную безмолвную затерянную в горах и в вечности деревню.
Горы…
Тишина…
Ночь…
Неожиданно поймал себя на мысли, что не помню, какое сегодня число… и какой день недели — тоже не помню…
Хорошо! Хорошо, когда ты немного сумасшедший. Да, Вова?