— Резанова, ты меня не слышишь? В базовый лагерь не надо идти! Вообще никуда не надо идти! Понимаешь? Не-на-до! У тебя колено больное! У меня сил нет… Совсем нет! Башка вон болит, как… как… — я не сумел подобрать цензурного слова и нецензурного тоже. — Ты что же, хочешь завтра совсем загнуться?!
Мы сидели на кроватях в комнате в Горакшепе. Только пришли, перекусили, как смогли — есть не хотелось, а точнее, не моглось, — и пытались собираться в базовый лагерь Эвереста. К нашей главной цели. К наиглавнейшей! А сил нет. Совсем нет. Вообще нет. И состояние какое-то…
Про трассу из Лобуче в Горакшеп я только помнил, что дул сильный, холодный ветер, болела голова и ноги отказывались идти. Впрочем, ветер не прекращался со вчера, а температура упала ещё вечером. Впрочем, голова тоже не проходила с ночи, часов с трёх…
— Палыч! Как же?! Мы же… мы же ехали… Шли… ползли… Да и хрен бы с ними, с коленями этими! Подумаешь, колени… Колени… И с головой твоей хрен!
— Резанова! Нельзя подводить коллектив. Нельзя! Не дойдём мы! Понимаешь? Не дой-дём…
— Палыч!..
— …Погоди. Это же ещё два часа, ещё двести метров подъёма по этим клятым, по этим грёбаным, будь они прокляты, ущельям…
— Палыч…
— …Погоди! Я даже не знаю, насколько это вообще реально! Мы же выше пяти тысяч! Пяти! Тысяч! Ё и на!
— Палыч! Ты ж не хуже меня знаешь! Нельзя сидеть на месте! Загнёмся!
— А мы полежим… А потом сходим погуляем. Здесь… рядышком. Недалеко…
— А завтра? А Калапатар? А посмотреть на Эверест?
— Не знаю, Резанова… По ощущениям… Вот ты чего хочешь?! А?! Чтобы Вовка вызывал нам вертолёт? Ты этого хочешь? Да? Если мы с тобой тут рассыплемся…
— Не рассыплемся!
— Сама веришь?
— Палыч! Послушай, Палыч…
Она ещё долго говорила. Горячилась. Много чего сказала, много чего наговорила, ещё больше подумала… Я толком не слушал, прикрыв глаза и переживая головную боль, которая никак не утихала. Говори-говори, думал я, всё равно никуда не пойду… И тут пришёл Вовка.
— Ну? — он, слегка пританцовывая, азартно потирал руки… — Готовы? «Ещё немного… ещё чуть-чуть…»
— Палыч не идёт, — всхлипнула Резанова. Я приоткрыл глаз… Нет, не плачет… задохнулась, дышать нечем.
— Как же? Палыч… — Вовка присел на корточки напротив. — Всё же нормально! Сюда шёл хорошо! Бойко…
«Бойко?!»
— Сил нет, Вова. Не хочу никого подводить…
— Нет-нет, Палыч… Так не пойдёт… Так неправильно! Вставай, пошли… Пошли-пошли-пошли… — он поднялся. — Базочку посмотрим и вернёмся.
— А если я там… — я решил выложить последний козырь, — если я…
— …А если ты там… то я тебя притащу сюда. На руках… Так пойдёт? — и он протянул руку.
Я посмотрел на гида. Этот? Я вздохнул. Этот притащит, не то что некоторые… Этот как курица с яйцом все эти дни с нами. Кому помочь, кому донести, у Равиля вещи забирал, у Резановой фотоаппарат. Эти хреновы «зеркалки» аж по полтора килограмма! Вот кому нужны такие тяжёлые фотоаппараты? Как-то читал, один восходитель проклял себя, что взял «зеркалку» на пик Ленина. Ну да… Он же внизу думал, как будет снимать там виды… А там… В общем, «мыльницы» бы хватило по тому «азарту», который на вершине. Ну, или как у меня, Sony Alpha. Кстати, надо «телевик» оставить… На Килиманджаро я всё равно его не менял. Кстати, тоже сил не нашёл. Господи, как же неохота никуда идти! Вот на хрена я сюда припёрся? «Сходи в горы — почувствуй себя говном!» Воистину… Ох, если бы не Вовка… Если бы не Вовка…
Я принял руку пастыря, поднялся, взял трекинговые палки и вышел, за мной Вовка и Резанова. На улице собрался весь наш отряд. Равиль, Артём, Влад, Дэн, Намгель… Неужели все так прекрасно себя чувствуют? Вроде нет… Вон, Равиль бледный… И Влад как-то нехорошо косит… Дэн, конечно, олень. Да и Артём тоже…
— Я пойду… загляну… — кивнул я Вовке и направился в туалет. Теперь туалеты не только общие, но ещё и на дворе. Внутренний на этаже есть, но замёрз.
Ладно, думал я, расстёгивая на себе сбрую, попробую… Но завтра… На Калапатар… Со своими, не знаю сколько, метрами. А кстати, сколько он на самом деле? 5545? 5555? 5643? А-а-а, в общем, хрен с ним, пусть четыре пятёрки!.. Хосподи, а потом ещё семичасовой переход в Фериче… Сдохну, вот тогда узнаете! Вот тогда вы все узнаете… Я застегнул штаны и вышел, надевая перчатки. Возле отеля ждали Вовка и Галина, остальные ушли.
— Что встали? Пошли… — кивнул я им, будто это не я сейчас истерил и закатывал сцены, будто они ломались.
Топ-топ… Надо выдерживать такую скорость, чтобы без остановок идти не меньше сорока минут, так учил Вовка… Топ-топ… Идти быстрее — задохнёшься. Топ-топ… Мне только одно непонятно. Как эти козы с Килиманджаро, говорили, что Эверестский трекинг простой? «Ой, там так прикольно… Так весело… Так клёво! Легче Эльбруса? Конечно, легче Эльбруса…» Да этот трекинг в разы сложнее Эльбруса и Кили! В разы! Двое суток на высоте выше 5000 метров! И не лежать… А ходить-ходить-ходить.
Топ-топ… Я шёл след в след за Галиной, она за Вовкой. Несмотря на нашу черепашью скорость, мы иногда умудрялись ещё кого-то обгонять. Интересно, кого? Эй, кто тут хуже нас?! Хуже меня?.. Кажется, уже нет никого! Топ-топ… Господи… Царица Небесная, спаси, сохрани, помилуй… А кстати… в этот раз и молиться получается. Потому что перед поездкой исповедовался и причастился… Как знал! Топ-топ…
…Навстречу яки! Можно сойти с тропы и даже присесть, подождать, пока пройдут. Заодно восстановить дыхание. Вот только не восстанавливается оно тут! Вовка Галине что-то показывает впереди и говорит. Из-за ветра ни черта не слышно. Как задолбал этот ветер…
— … базовый лагерь, — долетает до меня обрывок фразы.
Я приглядываюсь: метрах в восьмистах жёлто-оранжевые палатки на фоне белого снега, серых камней и синего неба…
— Видишь? — показывает туда трекинговой палкой Резанова.
Я киваю:
— «Ещё 120 вёдер, и ключик наш…»
Топ-топ…
Мы дошли. Вовка довёл нас до владений Снежной Королевы, ибо ни хрена не в Лапландии она живёт. А живёт она здесь! У подножия самой высокой горы в мире: Эвереста… Джомолунгмы… Сагарматхи… Там, где сираки двадцатиметровыми акульими зубами… Нет! Там, где сираки гигантскими сине-зелёными ледяными ландскнехтами насмерть стоят, не пуская наверх глупых людишек. А людишки не только глупые, они ещё и упрямые. Так и лезут наверх, так и лезут… мешая вековому спокойствию и порядку. А ещё каждый день приходит толпа зевак, желающих поглазеть на героев, что завтра пойдут прямо в небо. И я один из этой толпы…
— Дошли? — Дэн приплясывает на месте, замёрз, что ли? — Мы уже тут минут пятнадцать, Намгель нас во-о-он в ту палатку водил с Владом… Шерпы чаем напоили. Прикольно… Влад чуть не заснул, и я…
— Вы уходите? — Вовка, оглядываясь, ищет Намгеля.
— Да… мы всё посмотрели…
На сирак — пирамидальную ледяную глыбу — начинает восхождение один из местных альпинистов. Обычная тренировка. Вот, как они это делают? Здесь и стоять-то утомительно.
— Пойдём на ту площадку возле льда, — тянет меня Резанова, она забрала у Вовки «зеркалку», полтора бестолковых килограмма, и решила устроить фотосессию. — Сфотографируешь меня в прыжке!
Вы посмотрите на неё… Высота 5360… Воздуха нет… Дышать нечем! Коленки больные, а она подпрыгивает и орёт: «Палыч, успей меня сфотографировать!». Женщины, ей-богу, откуда вы берёте силы?
Потом фотографировались с флагами…
Потом я предложил взять камушки на память, а на меня все поглядели как на дурачка, тогда я сам, встав на колени, зачерпнул горсть камней и долго не мог положить их в карман, всё промахивался… промахивался… промахивался…
Потом помню: мы собираемся возвращаться…
И всё.
…Очнулся в Горакшепе, за столом, за ужином… Переодетый, переобутый… передо мной тарелка с момо, но есть я их не могу. Интересно, меня притащили или я сам пришёл?
— …а говорил, не дойдёшь, вон как лихо скакал обратно… — Резанова вяло ковырялась в жареной картошке. — Ещё и момо заказал… Я тут картошку-то…
Значит, ещё и скакал… Совсем обалдел!
Я погипнотизировал момошку, положил её в рот и принялся тщательно пережёвывать. Только бы не вырвало… Только бы не вырвало…
— Ещё сутки, — громко икнул рядом Равиль, он тоже тщетно пытался запихнуть в себя картошку. Я вяло кивнул и с усилием проглотил. Только бы не вырвало…
Ночью снова не спал, голова болела так, будто мне пытались её вскрыть тупым сверлом. Вовка, приди, убери сверло… Убери, пожалуйста… Убери! Нет, не придёт… Не поможет… Не волшебник… Только пастырь, с маленькой буквы. Не с большой. Жаль… Он и сам после Эвереста загибался… Господи… Пастырь небесный, как же болит голова…
В десять выпил цитрамон.
В двенадцать нурофен.
В два кетанов, и он тоже не помог…
В четыре поднялся.
Через час выход на Калапатар! Или, как его называют местные, Кала-Патхар…
Господи помилуй… Господи помилуй… Господи помилуй…